8. Мирная программа союзников
Шесть советских условий мира вызвали такой глубокий интерес и симпатию в рабочих и демократических слоях населения всего мира., что ни одно правительство воюющих стран не могло просто отмахнуться от этих условий. Мы уже знаем, какой ответ дали на [126] них немецкие империалисты. Совсем иначе поступили правительства Антанты и США, на что у них были свои особые причины.
В начале 1918 г. война полностью захватила Англию, Францию и Италию. Германия имела 250 дивизий, большинство которых она сосредоточила на Западном фронте. Англия, Франция и Бельгия не могли противопоставить немцам равную по количеству бойцов армию. Американские дивизии находились за Атлантическим океаном и проходили в то время лишь боевое обучение. Необходимо было по крайней мере полгода продержаться собственными силами и устоять. Франция уже была в значительной степени истощена. Италия с трудом держалась на ногах. Одна Англия могла ещё мобилизовать значительные контингенты солдат, но правительство дало тред-юнионам обещание не брать с производства определённые возрасты рабочих и это обещание не могло нарушить, так как боялось сорвать сотрудничество с тред-юнионами. Народные массы Англии требовали от правительства публичного объявления целей войны. Насколько остро стоял этот вопрос в Англии, видно из того, что английские тред-юнионы и Рабочая партия созвали специальную конференцию для обсуждения военных целей, которая продолжалась около двух недель. В опубликованном 28 декабря 1917 г. меморандуме английские организованные рабочие изложили свои военные цели, которые во многом приближались к советской мирной программе.
Сотрудничество тред-юнионов с правительством всё больше затруднялось. «Среди рабочих росло волнение, — свидетельствует Ллойд Джордж, — носившее тревожный характер; оно в любой момент могло стать опасным. Наши усилия набрать для армии побольше людей были встречены сопротивлением среди тред-юнионов». «Необходимо было убедить народ, — пишет далее Ллойд Джордж, — что мы продолжаем войну не во имя одного лишь мстительного или грабительского триумфа, но имеем определённые цели мира и что эти цели справедливы и вполне достижимы»{162}. [127]
В результате целого ряда переговоров с лидерами тред-юнионов и Рабочей партии были сформулированы официальные военные цели английского правительства, которые Ллойд Джордж огласил 5 января 1918 г. на совещании тред-юнионов в Кэкстон-холле под названием «Мирная декларация».
Англия и её союзники, утверждалось в «Мирной декларации», не ведут агрессивной войны против Германии. Союзники не стремятся к разрушению Австро-Венгрии, и раздел монархии не является их целью. Они не хотят отнять у Турции её столицу и лишить её богатых владений в Малой Азии и во Фракии, населённых преимущественно турками. Они также не намерены продолжать войну с целью установления в Германии демократического режима, хотя это было бы лучшим залогом прочного мира. Союзники ведут войну, говорилось в вводной части декларации, «в целях самозащиты, в целях защиты нарушенного международного права в Европе и за восстановление самых торжественных договорных обязательств, на которых покоится вся общественная система Европы и которые Германия грубо попрала своим вторжением в Бельгию». Союзники воюют, говорилось далее в «Мирной декларации», за восстановление и утверждение равенства между малыми и большими нациями, за взыскание с Германии убытков за совершённые ею насилия и разрушения в Бельгии.
Конкретные военные цели Англии и её союзников были сформулированы следующим образом:
1) Установление такого порядка мироустройства, который обеспечит малым и великим, слабым и сильным нациям одинаковые права; 2) в основу управления народами должно быть положено согласие самих управляемых; 3) восстановление полной политической, экономической и территориальной независимости Бельгии и возмещение причинённых ей убытков; 4) восстановление Сербии, Черногории и всех занятых областей Италии, Франции и Румынии и уплата репараций за причинённые разрушения; 5) возвращение Франции Эльзаса и Лотарингии («пересмотр великой несправедливости 1871 г.»); 6) создание независимой Польши, включающей в себя «истинно польские элементы»; [128] 7) предоставление народам Австро-Венгрии гарантии «подлинного самоуправления на истинно демократических принципах», воссоединение австрийских итальянцев с Италией и удовлетворение законных стремлений «населения, родственного румынам по крови и языку»; 8) сохранение суверенных прав Турции «на её внутренние владения с турецким населением и на её столицу Константинополь»; нейтрализация и интернационализация Босфора и Дарданелл; признание особых национальных условий Армении, Аравии, Сирии и Палестины («восстановление прежнего суверенитета Турции над упомянутыми территориями невозможно»); 9) судьба германских колоний будет разрешена на мирной конференции, «которая должна исходить из желаний и интересов туземного населения этих колоний»; 10) создание такой международной организации, которая сделает «великую попытку создать средство против войны, средство улаживать международные конфликты мирным путём».
Но, прежде чем можно будет установить такой мир, говорилось в «Мирной декларации», необходимо выполнение трёх предварительных условий, а именно:
«Во-первых, должна быть восстановлена святость договоров, во-вторых, должно быть обеспечено территориальное переустройство на основе самоопределения народов или согласия управляемых; наконец, мы должны путём создания определённой международной организации добиваться ограничения бремени вооружений и уменьшения вероятности войны».
«Мирная декларация» не требовала эвакуации русских областей, но она выражала «огорчение» по поводу перспективы «полного экономического и политического порабощения России Германией» и возлагала за это ответственность... на советское правительство{163}.
«Мирная декларация» Ллойд Джорджа отличалась от всех предыдущих английских мирных программ и даже от провозглашённых Ллойд Джорджем 20 декабря в палате общин военных целей особенной умеренностью. Она не требовала разрушения Австро-Венгрии и Турции, довольствовалась предоставлением автономии [129] угнетённым национальностям этих империй и была рассчитана на усиление мирных настроений у народов центральных держав.
«Мирную декларацию» одобрили тред-юнионы и Рабочая партия, и она сыграла большую роль в деле оказания поддержки со стороны рабочих военным мероприятиям правительства.
Независимо от английского правительства Вильсон был также занят в начале января составлением «Мирной программы», которой суждено было сделаться программой всей буржуазной демократии воевавших и нейтральных стран. Объясняя поспешное опубликование «Мирной декларации» Ллойд Джорджа, министр иностранных дел Бальфур сообщил 5 января полковнику Хаузу, что сохранение сотрудничества английского рабочего класса с правительством зависело «главным образом от немедленного опубликования британским правительством заявления, излагающего его военные цели. Принимая во внимание крайнюю поспешность, английское правительство не могло согласовать со своими союзниками условий «Мирной декларации», которая одобрена тред-юнионами, Рабочей партией и лидерами парламентской оппозиции.
«Если бы президент, — продолжал Бальфур, — нашёл нужным сделать заявление, выражающее его собственные взгляды на призыв, обращённый большевиками к народам мира... то премьер-министр уверен, что подобное заявление согласовалось бы в общем с линией, которой президент придерживался в своих предшествующих речах, столь тепло встреченных общественным мнением как в Англии, так и в других странах» {164}.
Вильсона, конечно, не надо было упрашивать. 8 января президент обратился с посланием к американскому конгрессу, в котором были сформулированы знаменитые «четырнадцать пунктов» демократического мира, сущность которых заключалась в следующем:
1. Открытые мирные договоры, запрещение впредь заключать тайные международные соглашения, уничтожение тайной дипломатии. [130]
2. Абсолютная свобода судоходства на морях вне территориальных вод в мирное и в военное время, за исключением тех случаев, «когда некоторые моря будут частью или полностью закрыты в международном порядке для исполнения международных договоров».
3. Устранение экономических барьеров и равенство условий торговли всех народов, стоящих за мир и поддерживающих таковой совместно с другими народами.
4. Сокращение вооружений до минимума, совместимого с государственной безопасностью.
5. Беспристрастное разрешение всех колониальных конфликтов, касающихся суверенитета, на основе соблюдения принципа, согласно которому «интересы населения должны иметь одинаковый вес по сравнению с справедливыми требованиями того правительства, права которого должны быть определены».
6. «Очищение всей занятой русской территории и такое разрешение всех затрагивающих Россию вопросов, которое гарантирует ей самое полное и свободное содействие со стороны других наций в деле получения ею полной и беспрепятственной возможности принять независимое решение относительно её собственного политического развития и её национальной политики; обеспечение ей искреннего и радушного приёма в сообщество свободных наций при условии установления её формы правления по собственному выбору»; оказание любой помощи России, «в которой она может нуждаться и которой она сама пожелает».
7. Эвакуация и восстановление Бельгии без какого-либо ограничения её суверенитета. «Без этого целительного акта целостность структуры международного права и его действенность окажутся навсегда разрушенными».
8. «Вся французская территория должна быть очищена и подвергшаяся вторжению территория восстановлена, а несправедливость, причинённая Франции Пруссией в 1871 г. в вопросе об Эльзасе и Лотарингии, несправедливость, нарушавшая покой всего мира в течение почти пятидесяти лет, должна быть исправлена, чтобы мир раз навсегда был обеспечен в интересах человечества». [131]
9. Исправление границ Италии «на основе ясно различимых национальных границ».
10. «Народам Австро-Венгрии, место которых среди других наций мы желаем видеть сохранённым и обеспеченным, должна быть предоставлена наиболее свободная и благоприятная возможность автономного развития».
И. Освобождение и восстановление Сербии, Румынии, Черногории и предоставление Сербии свободного выхода к морю.
12. Гарантия обеспеченного суверенитета турецким частям Оттоманской империи. Все же нетурецкие народы империи «должны получить гарантию полной обеспеченности жизни и абсолютно нерушимые условия автономного развития». Дарданеллы должны быть постоянно открыты для свободного прохода военных и торговых судов всех народов и для торговли под охраной международных гарантий.
13. Образование независимого польского государства из территорий «с неоспоримо польским населением» и с обеспеченным свободным и надёжным доступом к морю. Международная гарантия политической, территориальной и экономической независимости этого государство.
14. Образование Лиги наций для гарантии политической независимости и территориальной целости больших и малых государств{165}.
«Четырнадцать пунктов» Вильсона включают все требования «Мирной декларации» Ллойд Джорджа, и кроме того Вильсон требовал эвакуации Германией всех русских территорий и свободы судоходства на морях.
«Четырнадцать пунктов» Вильсона были крупным шагом вперёд по сравнению со старой программой Антанты. Они сближали во многом выраженную в них мирную программу с программой, содержавшейся в шести советских мирных условиях. Именно поэтому они нашли, с одной стороны, горячих сторонников в среде трудящихся, а с другой — озлобленных противников в лице аннексионистов всех стран. Искренних демократов мирная программа Вильсона привлекала тем, что [132] за ней стояла реальная мощь армий Антанты и ещё не вступившие в бой силы могущественных Соединённых Штатов Америки. Они рассуждали так: шесть советских условий мира лучше «четырнадцати пунктов» Вильсона, но за ними пока нет реальной силы. Поэтому их топчут ногами германские империалисты в Брест-Литовске.
Приверженцы «германского мира» категорически выступили против «четырнадцати пунктов» Вильсона и повели ожесточённую травлю их автора. Были и в странах Антанты противники мирной программы Вильсона, но это не могло, по понятным причинам, быть выражено открыто. Государственные деятели Франции и Англии также не совсем одобряли некоторые пункты программы Вильсона, например пункт о «свободе морей», однако, не желая обнаруживать разногласий в среде союзников по такому коренному вопросу, они публично одобрили вильсоновскую программу мира целиком. Ознакомившись с ней, Клемансо заявил 9 января генералу Мордаку: «Очевидно, что они (пункты Вильсона. — Ф. Н.) не являются идеалом. Наряду с предложениями, не вызывающими возражений, имеются также и утопические предложения, но Франция может быть довольна, и она постарается приспособиться к ним». Вильсон, сказал «тигр», человек упрямый, и он заявил, что не позволит сделать никаких изменений в его программе. «Надо ли нам заводить торг с Америкой, которая так мало скупится на людей, материалы и золото? (Etait-ce à nous de marehander avec Amérique qui elle nous marchandait si peu ses hommes, son matérial et son or?) На столь хороший жест мы можем ответить таким же жестом. Надо предоставить дискутировать дипломатии Германии и Австрии»{166}.
Старый «тигр» считал за благо не вступать в споры по тем пунктам, которые ему не нравились, К ним он надеялся позже «приспособиться». Гораздо важнее было для него то, что США признали французскую точку зрения на Эльзас-Лотарингию.
11 февраля министр иностранных дел Пишон заявил [133] во французской палате депутатов от имени правительства, что оно целиком согласно с «Мирной декларацией» Ллойд Джорджа и с программой Вильсона. Франция борется за «справедливый и прочный мир» и она согласна с Ллойд Джорджем, что предпосылкой для такого мира должны быть: 1) восстановление священного характера договоров; 2) ограничение вооружений и 3) заключение соглашения о территориальных перегруппировках, основанное на праве народов располагать собой.
Полное согласие между Францией и США констатировал также сам Вильсон. Франция полностью принимает условия мира, сформулированные президентом США{167}.
Изменение в военной обстановке и демократические настроения, которые усилила Октябрьская социалистическая революция, побуждали руководящие круги союзных стран не только менять тактику, но и быть сговорчивее по существу.
Совсем другие настроения господствовали среди правящих кругов центральных держав. Аннексионистская печать этих стран, воздерживавшаяся по тактическим соображениям от критики советских условий мира и занимавшаяся лишь их «истолкованием», так как иная тактика могла выдать истинные планы и намерения верховного командования и правительства и подтвердить опасения друзей мира, что германские империалисты разыгрывают комедию в Брест-Литовске, набросилась с остервенением на «четырнадцать пунктов» Вильсона.
Из всех германских буржуазных газет лишь «Frankfurter Zeitung» отозвалась одобрительно о мирной программе Вильсона. Официоз австрийского министерства иностранных дел «Fremdenblatt» злобно писал о мирных программах Ллойд Джорджа и Вильсона, что в них-де с такой циничной и грубой откровенностью высказаны разрушительные цели войны Антанты, что они никого даже обмануть не могут. «Если раньше намерения враждебных нам государственных руководителей были [134] облечены в неопределённые, всё и ничего не говорящие фразы, до полной неясности, то сейчас их цели выступают в резко очерченном конкретном образе, даже в сформулированных пунктах, подобно драконовскому полицейскому распоряжению или подобно категорическому военному артикулу».
«Fremdenblatt» считал, что теперь, когда Антанта оказалась в затруднительном положении, она выставляет свою «минимальную программу» и отказывается от своей старой программы, требовавшей полного разгрома центральных держав и Четверного союза. Новая мирная программа Антанты является вынужденным манёвром. Миролюбивые речи и мирные программы Вильсона и Ллойд Джорджа — «это агитационная мишура, в которую они обволакивают их волю к властвованию и желание продолжать войну»{168}.
Это, как увидим ниже, были, официальные точки зрения австрийското и германского правительств, которые не считали «четырнадцать пунктов» Вильсона приемлемой основой для переговоров. Германские империалисты и аннексионисты не хотели всеобщего мира. Они хотели полной победы, так как лишь разгром Антанты мог им обеспечить «германский мир» на Востоке и на Западе. О другом мире они и слышать не хотели. Революция в России «работала», по их понятиям, на них.
Демократические же элементы во всех странах связывали с мирной программой Вильсона надежду на мир и на лучшее устройство Европы после войны. И германская и австрийская социал-демократические партии считали предложения Вильсона и Ллойд Джорджа приемлемой основой для мирных переговоров, хотя с некоторыми пунктами они не соглашались. Но и по этим пунктам, по её мнению, можно было договориться.
Большой интерес представляет в этом отношении помещённая в «Arbeiter Zeitung» статья под характерным заголовком: «Мирное послание и военная травля». После выхода России из войны, писала газета, единственная надежда Антанты — это США. В тот день, когда Вильсон будет готов к заключению мира, за ним должны будут последовать Ллойд Джордж, Клемансо и [135] Орландо. Уже это одно должно, казалось бы, заставить руководящие круги центральных держав отнестись с величайшим вниманием к мирному посланию Вильсона. Однако вместо этого «буржуазная пресса в Германии и в Австрии набросилась, как по команде, на Вильсона и без всякого разбора осудила его программу, не ознакомившись даже с её подробностями». Это тем более странно, что пресса нейтральных стран, и как раз та печать, которая до сих пор воздерживалась нападать на центральные державы, приветствует мирную программу Вильсона «в качестве подходящей основы для переговоров о всеобщем мире».
Анализируя все «четырнадцать пунктов» Вильсона, газета приходила к выводу, что лишь восьмой и десятый пункты могут вызвать возражения в Австро-Венгрии. Она находила непонятным травлю буржуазной печатью Вильсона потому лишь, что два из четырнадцати пунктов ей не нравятся. Но и эти два пункта не являются новостью. Точно такие же требования имелись и в папской ноте: «Если Германия хочет иметь мир в духе резолюции рейхстага от 19 июля 1917 г., то она его может получить». Газета подчёркивала, что в таком примирительном тоне государственные деятели Антанты говорят впервые. Газетная кампания против Вильсона вызывает во всём мире впечатление, что центральные державы не хотят всеобщего мира на приемлемых для всех народов условиях. Это укрепляет военное настроение в странах Антанты. «Если правительства Германии и Австрии хотят мира, тогда ложное толкование послания Вильсона является безответственной глупостью. Если они хотят мира, тогда они должны публично заявить, что они рассматривают «четырнадцать пунктов» Вильсона, не принимая, конечно, целиком каждый из них в отдельности, подходящей основой для мирных переговоров и готовы безотлагательно вступить в переговоры на этой основе. Если правительства центральных держав этого не сделают, то они сами дадут пищу недоверию против их собственных намерений»{169}. [136]