Маска "бога войны"
Неизвестные ранее сведения о Сиро Исии
Сиро Исии, начальник "отряда 731", сохранился в памяти многих бывших служащих отряда, в их воспоминаниях о нем много общего.
Прежде всего бывшим сотрудникам отряда приходит на память то, что Исии был "обезьяной", то есть необычайно хитрым человеком: "Папаша был самой хитрой из всех обезьян, ученой обезьяной".
В отряде, как и во всех других воинских частях, в течение года проводились мероприятия, в которых участвовал весь личный состав. Это было обычно в праздники: День армии, День основания японской империи, День рождения императора (все эти праздники носили ярко выраженный шовинистический характер). В такие дни Исии появлялся перед сотрудниками отряда.
Однако Исии не упускал и других случаев собрать личный состав в Большом лекционном зале и лишний раз поговорить о значении отряда. Высокая фигура Исии, стоявшего на сцене на фоне большой карты мира, его громкий голос производили внушительное впечатление. Исии был ростом более 1 метра 80 сантиметров, носил пышные усы, одет был всегда в военный мундир защитного цвета, на котором поблескивали ордена. Он произносил речи, держа микрофон в руках и щеголяя выправкой. Воодушевляясь собственным красноречием, он расхаживал по сцене, а длинный провод микрофона тянулся за ним. В такие минуты Исии был похож на огромную обезьяну, висящую на веревке.
"Папаша у нас сова",— говорили сотрудники отряда. И действительно, Исии был человеком ярко выраженного "ночного" типа. Днем он крепко спал в своем кабинете, а к ночи просыпался, полный сил для работы. "Если у кого-то есть какое-либо предложение, даже самое маленькое, касающееся работы отряда, пусть приходит ко мне с ним даже ночью",— любил повторять Исии. Слыша это, сотрудники говорили между собой: "Ясное дело, днем-то он спит".
Больше всего от "ночного" характера Исии страдали руководящие работники отряда. Глубокой ночью стоило только какой-нибудь новой мысли о подготовке бактериологической войны мелькнуть в голове начальника, как он вызывал адъютанта и приказывал: "Собрать руководство... Проведем срочное совещание". И адъютант вынужден был звонить по телефону и бегать по всей "деревне Того", стучась в двери квартир.
Служащие отряда за день уставали и ночного "гонца" встречали с недовольным видом. А адъютант оправдывался тем, что у него самого никогда не было возможности отдохнуть. "Папаша у нас болен генеральской болезнью",— говорили об Исии, который действительно, как видно из его биографии, был представителем элиты.
Родился Исии 25 июня 1892 года в деревне Тиёда-Осато (ныне город Сибаяма) префектуры Тиба. Учился сначала в местной частной школе Йкэда, где удивлял преподавателей своими способностями: он мог за одну ночь выучить весь учебник чуть ли не наизусть. Затем поступил в общеобразовательную школу в Тиба. Исии был четвертым сыном в помещичьей семье, у которой вся округа брала в аренду землю. Окончив школу в Тиба, а затем среднюю школу в городе Канадзаве префектуры Исикава, Исии поступил на медицинский факультет императорского университета в Киото, по окончании которого пошел на военную службу в качестве стажера — кандидата на командную должность. Из армии он и был направлен в целевую аспирантуру Киотского императорского университета. Почему Исии избрал карьеру кадрового военного — остается неясным.
В молодости увлекавшийся идеями буддийской секты Нити-рэн и разделявший идею о "гармонии небесных и земных законов", изложенных в Сутре Лотоса (одна из основных священных книг Махаяны /Большого пути спасения/ — северной ветви буддизма, распространенной в странах Дальнего Востока, на Тибете, в Непале и т. д.), Сиро Исии — странное сочетание — интересовался возможностью использования ядовитых газов в ходе боевых действий, и в частности применением отравляющих веществ в Европе во время первой мировой войны. Один из его сокурсников свидетельствует, что Исии преклонялся перед германским "железным канцлером" Бисмарком — кумиром шовинистов.
Видя незаурядные способности Исии к наукам и возлагая на него большие надежды, ректор Киотского университета отдал ему в жены свою любимую дочь.
После окончания аспирантуры Исии начал быстро продвигаться по службе. В 1921 году он становится военврачом второго класса (соответствует званию поручика), в 1924 году — военврачом первого класса (соответствует званию капитана). В 1927 году, защитив диссертацию на тему о профилактике эпидемических заболеваний, Исии получает ученую степень доктора медицины, а в 1931 году в возрасте 39 лет — звание старшего военврача третьего класса (соответствует званию майора). Затем он становится преподавателем Военно-медицинской академии и одновременно руководящим работником в Главном арсенале японской армии. Совмещение этих двух должностей — важный период в военной биографии Сиро Исии. Видимо, тогда и зародились в его голове дьявольские идеи об использовании бактерий в качестве оружия.
В японской армии высшее звание, которое может получить военный врач,— генерал-лейтенант. По этому поводу Исии всегда выражал недовольство. Многие были свидетелями того, как он, подвыпив, поносил армейские порядки. "Я — талант, а офицеры генерального штаба — безмозглые дураки" — такие высказывания слышали от него даже корреспонденты газет.
В кабинете Исии в "отряде 731" рядом с редким для того времени бинокулярным микроскопом стоял бюст Тэцудзана Нагаты, начальника управления службы войск военного министерства. В кругу людей, работавших вместе с Исии, бытовало мнение, что преклонение Исии перед Нагатой было связано с тем, что "Нагата лучше других понимал преимущества бактериологического оружия" и был "наиболее влиятельным человеком в армии, поддерживавшим идеи Исии".
Но в действительности за преклонением Исии перед Нагатой крылось совсем другое.
Кутила, известный всей улице Кагурадзака
Весна 1932 года. На улице Кагурадзака в районе Усигомэ в Токио, где много ресторанчиков и других увеселительных заведений, каждый вечер стал появляться мужчина, развлекавшийся "с размахом". До войны на одной только улице Кагурадзака было более десятка домов свиданий, где проходила молодость, а порой и вся жизнь проданных сюда деревенских девушек.
"Последнее время в кабачках Кагурадзака каждый вечер видят молодого кутилу, который сорит деньгами",— сообщил в местную полицию владелец одного из заведений. В полицейском участке Кагурадзака, установив слежку, вскоре убедились, что "гость" действительно подозрителен. Прежде всего бросалась в глаза его внешность: "высокого роста, хорошо развитый физически и, видимо, владеющий военными искусствами (традиционные японские военные искусства — стрельба из лука, фехтование на мечах, верховая езда и т. д.), с пристальным, тяжелым взглядом исподлобья (с точки зрения японской физиогномики признак дурного человека). Одет в модный гражданский костюм, волосы пострижены ежиком. Под вечер он подъезжает на автомашине и широким энергичным шагом идет вверх по склону улицы Кагурадзака".
"Что у вас, молодых красивых девиц нет, что ли? Ваши гейши — старухи!.."— говорил он владелице заведения громким властным голосом, что выдавало в нем кадрового военного.
Полиция Кагурадзака передала секретное донесение о "госте" в жандармское отделение Усигомэ: в те времена полиция не могла заниматься расследованием дел кадровых военных.
Взяв дело в свои руки, жандармерия продолжила слежку, не переставая удивляться, с каким размахом кутит "гость". Как только он узнавал, что в заведение поступила 15-16-летняя девушка, он немедленно требовал от содержательницы прислать ее. При этом он выкладывал сто иен, как будто это была мелочь, а между тем сто иен в то время соответствовали трехмесячному жалованью молодого служащего.
Иногда "гость", наняв машину, брал с собой нескольких гейш, увозил их подальше на побережье и там в одной из гостиниц делил ложе одновременно со всеми, называя это "экспериментом". Расходы, которые ему приходилось при этом оплачивать, намного превышали жалованье кадрового военного, да и сами развлечения выходили за рамки обычных.
Жандармерия Усигомэ, продолжая слежку, установила, что "гость" не кто иной, как преподаватель Военно-медицинской академии старший военврач третьего класса Сиро Исии. Возникал вопрос: откуда военврач Исии берет деньги для покрытия огромных расходов на развлечения? Тут-то и всплыло название "Акционерная имперская компания по производству медицинского оборудования". Оказалось, что эта компания получила монопольный заказ от армии на производство водяных фильтров "системы Исии", которые изобрел старший военврач. Фильтры предназначались для стерилизации воды. Позже благодаря им сам Сиро Исии и Управление по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии выдвинулись в глазах военного руководства на первый план.
В фильтровальной камере находились керамические сосуды из обожженного диатомита. Пропуская загрязненную воду через мельчайшие поры неглазурованной керамики, можно было задержать бактерии и обеспечить получение чистой питьевой воды. Построенные на этом принципе фильтры "системы Исии" позже несколько раз усовершенствовались, а после событий у Халхин-Гола, в 1939 году, было налажено их промышленное производство. В большом количестве стали изготовляться как крупногабаритные фильтры размером с цистерну, перевозившиеся на грузовиках, так и портативные.
Эффективность работы фильтров была очень высокой. Однажды Исии, демонстрируя свой прибор в генеральном штабе, отфильтровал собственную мочу, превратив ее в прозрачную чистую воду, которую затем выпил.
С расширением военных действий в Китае и началом войны на Тихом океане для японских войск, переброшенных на материк или на Южный фронт, фильтры "системы Исии" с точки зрения профилактики эпидемических заболеваний стали новым оружием большой важности.
Однако в те дни, когда жандармерия Усигомэ занималась старшим военврачом Исии, его имя было известно лишь части военной верхушки. Жандармерия заподозрила, что подоплекой монопольного получения Акционерной имперской компанией по производству медицинского оборудования заказа на производство фильтров "системы Исии", приведшего к быстрому росту и обогащению компании как поставщика армии, могли быть взятки, получаемые старшим военврачом Исии. Представители компании и сам Исии были арестованы. Факт получения взятки подтвердился, причем выяснилось, что ее сумма была по тем временам огромной — пятьдесят тысяч иен.
Старший военврач Исии десять суток провел в жандармерии, где его подвергли строжайшему допросу. И вот, на одиннадцатый день, когда возбуждение против него уголовного дела и признание его виновным уже казалось неизбежным, от руководства армии неожиданно поступил "негласный приказ": "Старшего военврача третьего класса Сиро Исии освободить".
Победоносно глядя на бывших вне себя от ярости жандармов, Исии вышел из тюрьмы и вскоре узнал, что внезапным своим освобождением он обязан начальнику управления службы войск Тэцудзану Нагате, бывшему в то время полковником.
С тех пор Тэцудзан Нагата на всю жизнь остался для Сиро Исии "благодетелем". Нагата действительно спас военную карьеру Исии. "Исии нам еще пригодится, жаль отдавать его под суд". С этими словами Нагате пришлось порядком по-обивать пороги у высшего военного руководства. Об этом Исии помнил всю жизнь.
Вот такая история стояла за фактом появления бюста Нагаты в кабинете начальника "отряда 731".
Почему Исии заинтересовался бактериями чумы
Непосредственным поводом к тому, что у Сиро Исии зародилась дьявольская мысль о превращении бактерий в оружие и о разработке в Японии методов ведения бактериологической войны, послужила ознакомительная поездка в Европу весной 1930 года. Хотя поездка и называлась ознакомительной, в действительности, как об этом позже говорил сам Исии, это была тайная разведывательная миссия, согласованная с посольствами и консульствами Японии в соответствующих странах.
Послал Исии в Европу полковник Тэцудзан Нагата, бывший в то время начальником отдела в военном министерстве. Имя военврача первого класса Сиро Исии как изобретателя фильтров "системы Исии" впервые стало тогда известно руководству армии. (В тот период фильтры были еще в стадии разработки, производство их началось два года спустя).
Из шпионской поездки по Европе Исии возвратился осенью 1931 года. Незадолго до этого, в сентябре, Квантунская армия спровоцировала так называемый маньчжурский инцидент, положивший начало захвату Маньчжурии. Исии догадывался о будущем расширении военных действий против Китая. Явившись к начальнику отдела военного министерства Нагате для доклада о результатах своей полуторагодовой поездки, он сказал, что в Европе, и особенно в Германии, предпринимаются попытки использовать бактерии в качестве оружия, и при этом подчеркнул, что, "если Япония срочно не начнет фундаментальные исследования в этом направлении, она может "опоздать на поезд"".
Вскоре после возвращения в Японию Сиро Исии получил звание старшего военврача третьего класса и начал работать в 1-м армейском госпитале, совмещая эту работу с работой в Главном арсенале японской армии и преподаванием в Военно-медицинской академии. С этого времени Исии, по-видимому, и приступил к культивированию бактерий, изучению их вирулентности, экспериментам по бактериальному заражению и другим исследованиям. Он стал руководить организованной им при Военно-медицинской академии Лабораторией профилактики эпидемических заболеваний в японской армии, которая располагалась в Токио, в квартале Вакамацу района Синдзюку.
В "Истории Военно-медицинской академии за 50 лет", вышедшей в свет в ноябре 1936 года, о лаборатории и ее руководителе Исии говорится следующее:
"Раздел 3.
Учреждение Лаборатории профилактики эпидемических заболеваний.Основные задачи лаборатории.
Лаборатория профилактики эпидемических заболеваний учреждается при Военно-медицинской академии для изучения вопросов профилактики эпидемических заболеваний, возникающих в нашей армии во время ведения боевых действий. Создание лаборатории связано с тем, что направленный в 1928 году а ознакомительную поездку по Европе военврач первого класса Сиро Исии, ознакомившись с положением дел в этой области в европейских странах, установил, что в нашей стране нет организации, которая вела бы подобные исследования, а это является серьезным упущением с точки зрения обороны государства. Немедленно после возвращения в 1930 году из Европы и Америки он доложил руководству, что ликвидация этого недостатка требует срочного развертывания научно-исследовательской работы. С этого времени он, будучи преподавателем Военно-медицинской академии, в свободное время приступил к научно-экспериментальным исследованиям, которые получили поддержку со стороны его старшего коллеги Коидзуми и были одобрены руководством, что и привело к созданию при Военно-медицинской академии указанной лаборатории во главе со старшим военврачом Исии.
При учреждении лаборатории в августе 1932 года, кроме старшего военврача Исии, ей были приданы еще пять военврачей, которым выделили для работы переоборудованное подвальное помещение отдела профилактики академии.
По мере увеличения объема работ подвальное помещение оказалось слишком тесным. На основании рапорта старшего военврача Исии, поддержанного начальником военно-медицинского отдела гвардейской дивизии Коидзуми, Военно-медицинской академии был выделен примыкающий к ней участок площадью более 15 тысяч квадратных метров, находившийся прежде в распоряжении гвардейского кавалерийского полка. В апреле 1933 года началось строительство нового здания лаборатории, на которое было ассигновано 200 тысяч иен. Закончилось оно в октябре того же года. Было построено железобетонное двухэтажное здание общей площадью 1795 квадратных метров с подсобными помещениями...
Учреждение органа профилактики эпидемических заболеваний в Маньчжурии.
По мере продвижения фундаментальных исследований в лаборатории старший военврач Исии в целях практического применения методов профилактики, преодолев благодаря своей энергии многие трудности, выехал в Маньчжурию, где отдал все силы созданию органа профилактики. На основе уже проведенных научных исследований для обеспечения профилактики наших частей, находящихся в Маньчжурии и тесно связанных со всей японской армией, а также для решения задач, связанных с ведением боевых операций императорской армией, в 1936 году был создан новый орган профилактики эпидемических заболеваний. Этот орган, находящийся в тесном контакте с лабораторией профилактики в Японии, несомненно, является центральным органом обеспечения профилактики императорской армии и успешно работает в этой области".
Бывший сотрудник Лаборатории профилактики эпидемических заболеваний, находившейся в Японии, говорит: "Еще будучи преподавателем Военно-медицинской академии, Исии использовал для опытов живых людей — своих помощников. Известно, что несколько человек, работавших над исследованием бактерий в качестве помощников Исии, умерли от бактериального заражения. Среди сравнительно небольшого числа острых эпидемических заболеваний Исии больше всего внимания уделял чуме. Сейчас уже трудно установить, от каких болезней погибли помощники Исии, но, думаю, это была чума".
Исии с самого начала остановился на бактериях чумы как "мощном оружии" для ведения бактериологической войны потому, что во время своей поездки по Европе он узнал, что все европейские страны, в том числе и Германия, исключили бактерии чумы из числа бактериальных средств, которые могут быть использованы в качестве оружия.
Объяснялось это тем, что Европа на этот счет имела слишком печальный опыт прошлых столетий. В сознании правящих кругов европейских стран из поколения в поколение, как осложнение после тяжелой болезни, передавался ужас, связанный с эпидемиями чумы. Страх перед чумой, как перед небесной карой, и заставил европейские страны исключить бактерии чумы из списка возможного бактериологического оружия.
Сиро Исии во время своей поездки по Европе много слышал о страхе перед чумой и пришел к выводу, что именно бактерии чумы, не являющиеся объектом исследований в Европе, "как раз и есть самый лучший объект для самостоятельных исследований в Японии".
Руку помощи Исии в его деятельности по развертыванию в Японии "самостоятельных исследований бактериологического оружия" неизменно протягивал Тэцудзан Нагата, спасший его от последствий раскрытия факта коррупции, связанной с фильтрами.
12 августа 1935 года Нагата был зарублен подполковником Айдзавой в своем служебном кабинете в военном министерстве. Считалось, что это акт "возмездия" группировки "императорского пути" в отношении Нагаты, бывшего душой "группы контроля" (эти две противоборствовавшие группировки стремились, каждая по-своему, к установлению в Японии военно-фашистской диктатуры. Группировка "императорского пути" намеревалась достичь этого с помощью путча "молодых офицеров". "Группа контроля" выступала за то, чтобы, положив конец деятельности заговорщических организаций "молодых офицеров", добиться установления военно-фашистского режима на основе постепенной ликвидации "сверху" конституции, парламента, политических партий и других элементов буржуазной демократии).
Позднее Исии, чтобы "увековечить память о Нагате", вызвал из Киото в Харбин известного скульптора и заказал ему бронзовый бюст Нагаты.
Почва для разложения
При изучении истории "отряда 731" обращает на себя внимание внезапная и непонятная перестановка кадров. В июле 1942 года, сразу же после специальных крупномасштабных маневров Квантунской армии, Сиро Исии был снят с должности начальника отряда и на его место был назначен Масадзи Китано. Исии тем временем уехал в Нанкин, где руководил крупными операциями по применению бактериологического оружия, получившими печальную известность в истории войны в Китае как "операция Чжэгань". Однако Исии был освобожден от должности начальника "отряда 731" вовсе не для руководства этими операциями, а совсем по другой причине. Отстранение Исии от должности было связано с тем, что в отряде обнаружилась растрата колоссальной суммы денег на неизвестные цели. Короче говоря, выяснились факты коррупции и незаконного использования казенных средств, в которых оказались замешанными Сиро Исии и командование харбинской жандармерии.
Непосредственной причиной для возбуждения следствия послужили злоупотребления, имевшие место при строительстве одного из сооружений отряда — Большого лекционного зала в корпусе 63. По свидетельству осведомленных лиц, между чертежами проекта Большого лекционного зала, представленными в штаб Квантунской армии, и тем, что было построено в действительности, обнаружились значительные расхождения. С этого, говорят, и начал разматываться клубок преступлений.
"Отряд 731" как сверхсекретное формирование Квантунской армии получал огромные ассигнования из секретных фондов. Бюджет отряда, например, в 1940 году составлял 10 миллионов иен. Он распределялся так: 5 миллионов шло на научные исследования и производство бактериологического оружия, 5 миллионов — на содержание личного состава. (По материалам Хабаровского судебного процесса.— Прим. автора). Здесь автор не совсем точен. В "Материалах судебного процесса..." есть следующие сведения: "... из этих 10.000.000 — 3.000.000 предназначались для довольствия личного состава отряда 731, а остальные 7.000.000 — на производство бактерий и на исследовательские работы. Кроме того, из этой суммы на филиалы выделялось 200.000-300.000 иен" (с. 370).
Бывший сотрудник интендантской службы отряда свидетельствует, что в 1940 году годовое содержание сотрудников отряда, включая надбавку за опасную работу, не достигало и четырех миллионов иен. Таким образом, при самом грубом подсчете от суммы, ассигнованной по бюджету на содержание личного состава, ежегодно оставался миллион иен.
Пять миллионов иен, выделяемые ежегодно на производство бактериологического оружия и научные исследования, также внушают подозрение. По свидетельству сотрудников, долго служивших в отряде, все основные сооружения, за исключением части жилых домов, к 1940 году были уже построены, кроме того, в отряде имелся огромный запас техники, медикаментов и всевозможных материалов. Эта статья расхода, по-видимому, также позволяла утаивать в год более миллиона иен.
Помимо этого, отряду время от времени выделялись от 500 тысяч до 1 миллиона иен на "непредвиденные секретные расходы". Эти-то огромные секретные ассигнования и положили начало финансовым злоупотреблениям в отряде.
Оснований для освобождения Исии от должности начальника отряда было три.
Во-первых, возникло подозрение, что Исии использовал большие казенные средства в личных целях. Выспавшись днем, Исии, даже не предупредив адъютанта, исчезал с вечера из Пинфаня. Иногда он отправлялся довольно далеко — в Чанчунь или Мукден, и часто по нескольку дней не возвращался в ' отряд.
Нередко случалось, что в отсутствие Исии поступал срочный вызов из штаба Квантунской армии. В таких случаях адъютанты, распределив между собой кварталы злачных мест Чанчуня, бегали сбившись с ног по увеселительным заведениям в поисках генерала Исии. Все в отряде знали об этом.
Любимым местом Исии в Мукдене, в квартале увеселительных заведений, был японский ресторан "Суйдзан". Бывая в Мукдене, Исии обязательно наведывался туда. С пяти-шести часов вечера он начинал развлекаться в обществе молодых гейш и оставался там на ночь.
Во-вторых, руководство заподозрило, что Исии берет взятки от связанных с ним коммерсантов — военных поставщиков.
В строительстве основных сооружений отряда, кроме специальной строительной организации, принимали участие десятки фирм, работавших на армию. Эти фирмы вели строительные работы и поставляли материалы. Большая часть денег шла на оплату фиктивных поставок этих "торговцев смертью". В благодарность за это "торговцы смертью" оплачивали содержание любовниц Исии и все его развлечения в Харбине, Чанчуне, Мукдене, Дальнем.
И наконец, в-третьих, возникло подозрение, что при поставках "бревен" между отрядом, с одной стороны, и харбинской жандармерией и спецслужбами — с другой, происходил незаконный "обмен ценностями". "Бревна", являвшиеся необходимым для отряда подопытным материалом, одновременно были источником обогащения для жандармерии и спецслужб. Трудно сказать, какие "подпольные комиссионные" уплачивались отрядом за каждое "бревно". Во всяком случае, то, что связанные с "отрядом 731" жандармы и работники спецслужб жили и развлекались на широкую ногу, не было секретом ни для кого.
Дело о финансовых злоупотреблениях в "отряде 731" было передано для расследования в специальную комиссию генерального штаба, которая занималась этим в течение нескольких месяцев. Преступные действия всплывали одно за другим, в них оказалось замешанным множество лиц. Было решено "освободить Исии от должности начальника отряда и вынести ему строгое предупреждение".
Мужи государства, которые беспрестанно твердили о своем патриотизме, на деле оказывались похотливыми развратниками. "Отряд 731" был прекрасной питательной средой для такого растления. Собственно говоря, разложение верхушки армии проявлялось не только там. Для командного состава, вышедшего из стен военных училищ и академий, соседние государства были объектом агрессии, а армия — средством сделать карьеру. Они присасывались к армии в целях личной наживы, прикрываясь словами о защите отечества и патриотизме.