Глава 7.

Через "мягкое подбрюшье". Январь 1941 — декабрь 1945 гг.

До вступления во Вторую Мировую войну Соединенных Штатов Америки основной стратегией, которую исповедовали Черчилль и британский комитет начальников штабов, была морская и, следовательно, периферийная. Они намеревались победить Германию блокадой, бомбардировками и подрывной деятельностью в странах оккупированной нацистами Европы. Вариантов у них было не так много, раз они не могли и надеяться сравниться с вермахтом на суше.

Все изменилось на первой после Перл-Харбора англо-американской встрече, под кодовым наименованием "Аркадия". Эта встреча состоялась в Вашингтоне в январе 1942 года и на ней победа над Германией была обозначена как приоритетная по сравнению с действиями против Японии. Мобилизация огромных ресурсов США делала вторжение через Ла-Манш не только возможным, но и почти неизбежным: американское военное воспитание по характеру было преимущественно континентальным. Периферийные же стратегии предавались Комитетом начальников штабов США анафеме — в особенности это относилось к генералу Джорджу Маршаллу и его начальнику отдела планирования, тогда еще бригадному генералу Айку Эйзенхауэру.

Так как США предполагали развернуть все свои силы против Японии только после победы [238] над Германией, Эйзенхауэр, изучив вопрос, подал Маршаллу доклад, в котором лучшим способом выиграть войну был назван массированный англо-американский удар из Англии через Па-де-Кале и наступление в центр Германии по кратчайшему пути. Осуществить этот привлекательный для американского образа мышления план было невозможно, пока в наличии не будет "десантных судов, обученных дивизий и полностью оснащенных воздушных сил. Англичане же полагали существенным продолжение периферийной стратегии, пока не будут собраны необходимые для высадки морского десанта через Ла-Манш силы и средства.

В апреле 1942 президент Рузвельт послал Маршалла в Лондон для представления плана Черчиллю. По этому плану переправа через Ла-Манш намечалась на осень этого года. Идея была совершенно нереальной — этой осенью союзники могли собрать для высадки во Франции в лучшем случае горсточку дивизий, в то время как Адольф Гитлер держал там более сотни дивизий, укомплектованных главным образом ветеранами; во Франции эти дивизии отдыхали и переформировывались после боев на Восточном фронте{144}.

К большой досаде Маршалла, Черчилль убедил Рузвельта в том, что, сколь бы ни было желательно открытие второго фронта для помощи России, нет никакой возможности разработать применимый план для высадки на континент в 1942 году.{145} Тем не менее, в 1942 году можно развернуть имеющиеся американские войска против Германии, высадив их во французской Северной [239] Африке. Здесь они помогут 8-й армии Монтгомери очистить от врага все североафриканское побережье и открыть подходы к Европе вдоль длинного и слабо защищенного побережья Средиземного моря. Рузвельт согласился, и сразу после того, как Монтгомери нанес поражение Роммелю у Эль-Аламейна, американцы под командованием Эйзенхауэра высадились в Северной Африке. Две союзные армии встретились в Тунисе и, в конце концов, когда 7 мая 1943 года пал город Тунис, захватили в плен четвертьмиллионную группировку войск Оси{146}.

Еще в январе 1943 года, в Касабланке, состоялась вторая встреча лидеров союзников, имевшая кодовое название "Символ". На ней обсуждались дальнейшие планы ведения боевых действий. Американцы хотели перебросить большую часть своих войск из Северной Африки в Англию, чтобы предпринять этим летом попытку переправиться через Ла-Манш. Англичане, подготовившиеся с педантичной скрупулезностью, доказали, что в 1943 году для этого еще не будет достаточного числа десантных кораблей. Они выдвинули встречное предложение: развить успех в Средиземноморье с целью вывести из войны Италию. Авторство военной части английской концепции принадлежало генералу сэру Алану Бруку, начальнику имперского генерального штаба, но вдохновителем и политическим проводником этого предложения был Черчилль.

Брук обосновал преимущество Средиземноморского направления с военной точки зрения. Ведь известно, что большинство железнодорожных путей в Европе, в том числе и на оккупированной нацистами территории, тянутся в широтном направлении — с востока на запад. Сообщение север-юг развито относительно слабо, особенно через район Альп. Гитлер довольно легко мог быстро перебрасывать войска с Восточного фронта во Францию, но укрепление обороны Средиземноморья представляло куда более трудную задачу. Союзникам было много проще захватить плацдармы в южной Франции, Италии или на Балканах, чем на хорошо укрепленном побережье Ла-Манша, где часты сильные штормы. Более того, в оккупированных нацистами странах южной Европы существовал немалый потенциал для антифашистского восстания. Возможно было и вступление Турции в войну на стороне союзников — в случае, если державы антигитлеровской коалиции развернут здесь достаточно сил, чтобы произвести впечатление на турок. [240]

Черчилль наглядно представил стратегию Брука в виде известной аналогии, уподобив завоеванную гитлеровцами Европу крокодилу. Почему бы, спросил он, не заставить Гитлера ослабить свою хватку в оккупированной Европе, атаковав его мягкое средиземноморское подбрюшье, — а не пытаться пробить его бронированную морду десантом через Ла-Манш, в результате чего французское побережье будет залито английской и американской кровью? С точки зрения Черчилля, атака через Средиземноморье скорее поможет русским; отпадет также необходимость в рискованной операции в Английском канале. И, вероятно, войну удастся завершить раньше, поскольку американские ресурсы возможно будет использовать сразу, как только они прибудут в Европу, а не откладывать их до дня "Д".

Дискуссия в Касабланке завершилась поражением американцев. Как язвительно перефразировал один старший американский офицер группы планирования: "Пришли, увидели, были завоеваны". Без особого желания они согласились на продолжение операций в Средиземноморье. Тем временем в Англии должны были продолжать сосредоточиваться силы и средства для двух альтернативных операций через Ла-Манш. Эти операции именовались "Раунд-ап" ("Облава") и "Следжхаммер" ("Кувалда"). Первая должна была стать основным вторжением главных сил, а вторая представляла собой высадку на крайний случай всеми наличными на тот момент войсками, которая предполагалась только в экстренной ситуации — либо для того, чтобы срочно помочь России, либо чтобы последним ударом сокрушить Германию. В качестве первых шагов к вторжению в Италию было достигнуто предварительное согласие о высадке на Сицилии — операция "Хаски" ("Лайка") и, возможно, на Сардинии и Корсике — операции "Браймстоун" ("Прибрежный камень") и "Файрбрэнд" ("Головня"). Однако американцы не собирались поддерживать планы каких-либо операций на Балканах. Они совершенно несправедливо считали, что Черчилль проталкивал эти планы исключительно в интересах Британской империи{147}. [241]

Вскоре после падения Туниса в Вашингтоне состоялась третья встреча союзников — "Трайдент" ("Трезубец"). Она началась 12 мая, и американские начальники штабов сразу же организовали на ней словесное контрнаступление. Маршалл жаловался, что если ничего не предпринять для ограничения операций Эйзенхауэра в Средиземноморье, то они превратятся в насос, который лишит жизненно важных ресурсов план "Раунд-ап". Американцы настаивали на придании "Облаве" абсолютного приоритета. Они хотели к ноябрю 1943 года вернуть в Англию семь получивших боевое крещение дивизий (три английские и четыре американские), а также большинство десантных кораблей и значительную части авиации — для подготовки к намеченной на весну 1944 года "Облаве". Черчилль и Брук отбивались, ссылаясь на то, что между ноябрем и маем может произойти много неожиданных и непредвиденных событий. В конце концов вопрос так и остался открытым. Точка зрения англичан заключалась в том, что окончательное решение по плану "Раунд-ап" можно будет принимать лишь тогда, когда станет ясна реакция Италии на высадку в Сицилии. Тем не менее, Черчилль и Брук в принципе согласились с американским предложением: поступи они иначе, их союзники могли бы пересмотреть свои стратегические приоритеты и перенаправить ресурсы, предназначенные для плана "Раунд-ап", на Тихий океан.{148}

Ответные действия Гитлера

Падение Туниса заставило Гитлера и штаб ОКБ предпринять ряд активных действий. К тому же не внушали радости и сообщения немецкой разведки о состоянии боевого духа итальянцев, которые потеряли пленными почти 100000 из лучших своих войск. Вполне вероятной становилась перспектива выхода Италии из Оси. На случай подобного предательства итальянцев Гитлер приказал подготовить план "Аларих". Фельдмаршал Роммель получил под командование "силы быстрого [242] реагирования", со штабом группы армий "В" в Мюнхене; в случае капитуляции Муссолини он имел право силами 14 дивизий занять по меньшей мере всю Северную Италию. Фельдмаршалу Кессельрингу, как главному военному "представителю" в Италии, было поручено как можно дольше сохранять взаимодействие с итальянским Comando Supremo. В случае измены он обязан был эвакуировать все немецкие войска и авиацию из Сицилии и из Южной Италии к оборонительной позиции, подготовленной Роммелем в Северных Апеннинах между Пизой и Римини (позже она получила название "Готской линии").

В то же время разведка союзников получила сведения, что разработка гитлеровского "оружия возмездия" идет полным ходом и что возможен запуск "Фау" из района Па-де-Кале, а целью станет Лондон. Если не будет иного выхода, возможно, придется прибегнуть к "Кувалде", чтобы избавиться от этой угрозы.

Вторжение на Сицилию

Когда 10 июля произошла высадка англо-американских войск на Сицилии, итальянский гарнизон острова фактически прекратил сопротивление. Но немецкие подкрепления, срочно переброшенные сюда Кессельрингом, заставили союзников к середине августа заплатить за Сицилию немалую, хотя и не смертельную цену. Муссолини за свои неудачи поплатился куда большим: в результате антифашистского переворота 26 июля он был отстранен от власти. Его сменил маршал Бадольо, ставший главой Королевского правительства, которое решительно заявило о своей верности Оси.

Заверения Бадольо не могли обмануть никого в ОКБ. Менее всего обманывался Гитлер, который приказал вместо плана "Аларих" действовать по намного более жестокому плану "Ось", предусматривавшему при первых же признаках предательства итальянцев осуществить оккупацию всей Италии и разоружение итальянских войск в Италии, на Балканах, в Греции и на русском фронте. Тем временем Бадольо втайне от Гитлера уже санкционировал секретные переговоры с союзниками, пытаясь найти для Италии способ с минимальным риском перейти на сторону антигитлеровской коалиции.

К этому времени лидеры союзников собрались в Квебеке на четвертую встречу под кодовым названием "Квадрант". Открылась [243] конференция 16 августа. Американцы были полны решимости отстоять приоритет плана "Раунд-ап" и положить конец английским попыткам продолжения средиземноморских операций, но сложившаяся ситуация оказалась совершенно не в пользу их позиции.

Поворотный момент в "Облаве"

Общий план высадки через Ла-Манш, намеченной на май 1944 года, представил генерал сэр Фредерик Морган, начальник штаба пока еще не назначенного Верховного командующего союзными войсками в операции "Раунд-ап". План получил одобрение, и название сменили на "Оверлорд", подчеркнув тем самым его приоритет над всеми прочими операциями союзников. Черчилль и Брук вновь отстаивали свою позицию и добились одобрения на вторжение в Италию сразу после того, как Сицилия будет очищена от войск Оси, — обещая, что семь дивизий, десантные суда и авиационные эскадрильи, предназначенные для "Оверлорда", будут возвращены в Англию к ноябрю. Брук ясно дал понять, что, хотя выведение из войны Италии само по себе является важным соображением, главная цель продолжения средиземноморских операций — отвлечь немецкие силы на юг, ослабить позиции немцев как в Западной Европе, так и на русском фронте. На деле войска союзников в Средиземноморье призваны были нанести главный стратегический отвлекающий удар в поддержку "Оверлорда"{149}.

Едва "Облава" изменила свое название на "Оверлорд", как ее приоритет оказался поставлен под сомнение. Операция "Цитадель", последняя попытка крупного наступления Гитлера на Восточном фронте, окончилась полным провалом. Английские и американские представители союзных штабов в Москве сообщали, что после победы, одержанной в Курской битве — величайшем танковом сражении в истории войн, — [244] Сталин планировал силами Четвертого Украинского фронта (эквивалент западной группы армий) развивать успех в юго-западном направлении, к реке Днепр и далее на Балканы{150}. Сталин уже намеревался включить Балканы в будущую сферу советского влияния.

Сами по себе донесения из Москвы не повлияли бы на решение о приоритете "Оверлорда" в 1944 году, не сообщи Эйзенхауэр из Алжира о прибытии итальянских эмиссаров, уполномоченных вести переговоры о капитуляции Италии. Черчилль убедил Рузвельта, что имеющиеся теперь факты в еще большей степени ставят под сомнение решимость бить крокодила по рылу, вместо того чтобы вгрызться ему в брюхо. Он предложил в корне пересмотреть роли "Оверлорда" и средиземноморских операций. Теперь высадку по плану "Оверлорд" следовало низвести до отвлекающего маневра, призванного сковать немецкие войска в Западной Европе и отвлечь их внимание от решающих действий в Италии, на Балканах и в Южной Франции. Хотя Рузвельт и не был искушен в военном деле, его стратегическая интуиция подсказывала, что к истине ближе Черчилль, а не Маршалл. К тому же американского президента не меньше, чем Черчилля, тревожил большой риск, связанный с "Оверлордом". Рузвельт дал Маршаллу указание вновь начать с Бруком обсуждение этого вопроса, ставшего теперь крайне важным и срочным.

Средиземноморская стратегия принята

Брук и английские начальники штабов не преминули воспользоваться этим неожиданным решением в пользу своей Средиземноморской стратегии. В конце концов, Маршалл вынужден был согласиться с мнением Рузвельта, что военные преимущества английской стратегии слишком очевидны, чтобы продолжать спор. Также необходимо учитывать и политические факторы. Бессмысленно заставлять англичан идти тем путем, в который они не верят. Черчилль и Брук смотрят на "Оверлорд" глазами людей, имеющих опыт бойни на Сомме и при Пашенделе: они более уверены в операциях в Средиземноморье, где Великобритания главенствовала со времен победы [245] Нельсона над Францией в Битве при Ниле в 1798 году{151}. Искреннее английское сотрудничество в Европе было необходимо для того, чтобы Америка могла разделаться с Японией. Таким образом, Рузвельт решил придать Средиземноморью стратегический приоритет. Отныне масштаб операций по плану "Оверлорд" значительно сокращался. "Оверлорд" должен представлять собой вероятную угрозу гитлеровскому "Атлантическому валу", он будет весьма полезен — но лишь в качестве возможного или крайнего варианта операции в Ла-Манше, схожего со "Следжхаммером".

После принятия этого решения отвод семи дивизий, десантных судов и авиации из Средиземноморья был отменен. Эйзенхауэр получил приказ на планирование операции по вскрытию крокодилова брюха. Он, генерал сэр Гарольд Александер, сэр Бернард Монтгомери, Омар Брэдли и все остальные опытные командующие оставались в Средиземноморье. Пост Эйзенхауэра как Верховного командующего союзными войсками в "Оверлорде" занял сэр Фредерик Морган, который первоначально осуществлял планирование этой операции; ей было возвращено прежнее кодовое название план "Следжхаммер". Генералу Моргану было поручено готовиться к нанесению отвлекающих ударов: через Ла-Манш должна была переправляться 3-я американская армия генерала Джорджа Паттона и 1-я канадская армия генерала Генри Крерара. В качестве альтернативных районов для экстренной высадки были запланированы Па-де-Кале и Нормандия, а отвлекающие действия должны были подкреплены рейдами на Дьепп и на другие порты на побережье Ла-Манша.

К своему политическому поражению Маршалл отнесся с большим достоинством. Поскольку решение было принято президентом, то Маршалл употребил весь свой авторитет, защищая теперь стратегию Брука. Более того, он взялся убедить начальника штаба ВМС США адмирала Эрнеста Кинга отправить еще одну авианосную группу и дополнительные десантные корабли вместо Тихого океана, куда их планировалось направить поначалу, в Средиземноморье — для использования при вторжении в Италию.

Потребовалось пересмотреть и командные структуры союзников в Средиземноморье. Черчилль был так обрадован своей [246] победой в споре о стратегии, что не стал возражать против того, что на посту Верховного командующего союзными войсками останется Эйзенхауэр, оперативная ответственность которого была распространена на все Средиземноморье, включая и командование английскими войсками на Ближнем Востоке. Эйзенхауэру подчинялись двое командующих: Александер — как главнокомандующий союзными армиями в Италии и ответственный за операции, осуществляемые с баз во Французской Северной Африке; и генерал Мейтланд "Джумбо" Уилсон — как главнокомандующий в Восточном Средиземноморье и на Балканах. Последний имел свою штаб-квартиру в Каире, в его распоряжении находилась сеть английских баз в Египте.

План в действии

Освобожденный от необходимости возвращать ресурсы в Англию и поставленный в известность, что его позиции на Средиземноморском театре будут усилены за счет американских войск, кораблей и авиации, Эйзенхауэр значительно пересмотрел свои планы вторжения в Италию. 8-я армия Монтгомери по-прежнему должна была переправляться через Мессинский пролив (операция "Бэйтаун") и наступать по "носку" Апеннинского сапога, преследуя отступающие из Сицилии немецкие войска. Другая ее часть высаживалась у Таранто одновременно с высадкой 5-й армии Марка Кларка у Салерно (операция "Аваланш" — "Лавина"). Таким образом, 8-я армия будет наступать по восточному побережью Апеннинского полуострова, в то время как 5-я армия берет Неаполь, а затем быстро продвигается на север по западному побережью, имея целью скорейшее занятие Рима. Высадка Кларка у Салерно к югу от Неаполя будет дополнена десантом в заливе Гаэта к северу от Неаполя. Этот десант должен будет осуществляться по прибытии дополнительных авианосцев и десантных средств, отправленных адмиралом Кингом. В действие будет приведен и существующий план ("Гигант-II") по выброске 82-й американской воздушно-десантной дивизии Мэттью Риджуэя на аэродромы в Риме для помощи итальянцам в защите столицы от немецкой оккупации; для усиления парашютистам также предполагалось придать дополнительные части{152}. [247]

Дополнительные силы и средства, направленные в Восточное Средиземноморье, позволят Уилсону выделить для освобождения островов Родос, Кос и Лерос в Эгейском море (операция "Акколада") не бригаду, а дивизию. Но, что намного важнее, английский посол в Анкаре получил инструкции вновь начать с турками переговоры об их участии в войне на стороне союзников. Турки, когда им объяснили масштабы и размах операций союзников, выказали свою заинтересованность. Они согласились рассмотреть возможность выступить против болгар — своих традиционных врагов, как только главные силы англичан высадятся в Греции. Последнюю операцию спланировал генерал сэр Майлз Демпси, который по плану "Оверлорд" должен был командовать 2-й армией, а теперь собирал на Ближнем Востоке новую 9-ю армию. Она состояла из сыгравшего важную роль в высадке на Сицилии 1-го Канадского корпуса, которым теперь командовал Э.Л.М.Бэрнс, и 3-го корпуса сэра Рональда Скоби. Некоторое время одной из задач 3-го корпуса было последующее освобождение Афин (операция "Манна"). Но, поскольку высадка в Греции могла осуществиться только тогда, когда высвободится достаточное число десантных судов, первоначально занятых во вторжении в Италию, окончательное решение вопроса об англо-турецком военном сотрудничестве на Балканах было временно отложено.

Трещины в Оси

Сицилийская кампания подходила к концу, и в ставке у Гитлера появлялось все больше подозрений относительно намерений итальянцев. Гитлер убедил итальянское Comando Supremo принять еще несколько немецких дивизий, чтобы укрепить оборону Италии, тем самым позволив Роммелю закрепиться на Бреннерском перевале, через который тот мог действовать по плану "Ось" в случае, если правительство Бадольо переметнется к противнику. Два старших немецких командующих в Италии — Кессельринг и Роммель — имели диаметрально противоположные точки зрения относительно дальнейшего германского курса в отношении Италии. Всегда оптимистичный Кессельринг, не зря получивший прозвище "Улыбчивый Ал", полагал, что итальянцы останутся лояльны и будут с упорством защищать свою родину от вторжения врага. Германии следует оказать им посильную помощь и оборонять каждый дюйм Апеннинского полуострова. Если это [250] окажется невозможным, Кессельринг планировал через Монте-Кассино отступить за естественную оборонительную линию, протянувшуюся с востока на запад ("линия Густава").

Роммель, знакомый с итальянскими командирами и войсками по североафриканской кампании, был против подобного решения. Он намеревался лишь удерживать "линию Густава" в Северных Апеннинах, защищая промышленные и сельскохозяйственные ресурсы долины реки По и альпийские проходы в южную Германию. Гитлер был на стороне Роммеля, но не разубеждал Кессельринга, позволяя ему как можно дольше сохранять надежду на итальянцев.

Вторжение в Италию — отступление Оси

3 сентября Монтгомери переправился через Мессинский пролив и начал продвижение по "носку сапога". Наступлению препятствовали главным образом произведенные немцами разрушения, а также минные поля, установленные арьергардом немецких войск, недавно эвакуированных из Сицилии. Италия капитулировала 8 сентября — едва только начались высадки союзников{153}. 2-й американский корпус Джеффри Киса высаживался у Гаэты{154}, 6-й американский корпус генерала Эрнеста Доули и 10-й корпус генерала сэра Ричарда Мак-Крири разгружались у Салерно, 5-й корпус генерала сэра Чарльза Алфри десантировался у Таранто{155}, а 82-я американская воздушно-десантная дивизия Риджуэя была выброшена у Рима. Натиск и мощь этих рассредоточенных по большой площади десантов оказались таковы, что размещенная в южной Италии еще не сформированная до конца германская 10-я армия генерала Хайнриха фон Фитингоффа оказалась бессильна перед ними. Она не имела никакой надежды разоружить итальянцев и хоть немного сдержать наступление англо-американских войск — не говоря уж о том, чтобы отразить высадки. [251] Немцы добились единственного успеха, оказав жесточайшее противодействие воздушному десанту Риджуэя, которому крайне недоставало поддержки итальянцев. Он не сумел удержать город, но, тем не менее, большинство солдат Риджуэя сумело отступить в относительно безопасные холмы Альба к югу от Рима.

Вскоре Кессельрингу стало ясно, что он ошибся в своих прогнозах — как относительно лояльности итальянцев, так и в оценках сил союзных десантов. У него достало силы духа доложить Гитлеру, что следует действовать по плану Роммеля. Войска фон Фитингоффа нужно как можно скорее отвести к "Готской линии", а не пытаться удержать силы союзников к югу от Рима на "линии Густава" у Кассино. В итоге, 18 сентября Неаполь пал перед 4-м американским корпусом Доули, а 1 октября в Рим, когда город оставляли арьергарды фон Фитингоффа, вступил 2-й американский корпус Киса.

Севернее Рима сопротивление немцев усиливалось, так как Кессельринг старался выиграть время для укрепления "Готской линии". Флоренция держалась перед 5-й армией Кларка, как и Анкона перед 8-й армией Монтгомери, вплоть до 5 ноября. Однако против союзников в Италии Роммель больше не сражался. Гитлер отправил его со всем штабом во Францию, поручив фельдмаршалу оборонять "Атлантический вал" и усилить подготовку немецких войск для противодействия вторжению — от ОКВ не укрылась подготовка к операции "Оверлорд"/"Следжехаммер". Кессельринг остался единоличным начальником в Италии как OB Sudwest — немецкий главнокомандующий на Юго-Западе. Директива фюрера гласила — любой ценой удержать "Готскую линию". С этого момента немецкие войска не имели права на отход ни под каким предлогом.

Александер, произведенный после падения Рима в звание фельдмаршала, атаковал укрепления "Готской линии" в середине ноября. В наступлении участвовали 5-я американская и 8-я армии. 5-я армия Кларка с относительной легкостью захватила Апеннинские перевалы к северу от Флоренции, но сразу за водоразделом немцы успешно держали оборону на обратных склонах. За одним хребтом следовал другой, а погода быстро портилась, и американские войска ничего не добились — только растратили свои силы. У Монтгомери на Адриатическом побережье дела обстояли не лучше. Когда 8-я армия пробилась через плоскую болотистую равнину Романьи, лежащей между восточными отрогами Апеннин и Адриатикой, перед [254] ней оказалась череда укреплений, возведенных вдоль речных берегов. Из-за проливных осенних дождей земля в долинах рек превратилась в вязкую грязь. К середине декабря погода вынудила Александера прекратить все наступательные операции и начать перегруппировку войск. Целью перегруппировки было подготовить армию к генеральному сражению, которое британский фельдмаршал планировал дать весной. В этом сражении англичане должны были добиться решающего успеха и окончательно погнать немцев к Альпам.

5-я американская армия приблизилась к Болонье на 15 миль, но по-прежнему находилась в холмах; 8-я армия вышла на рубеж реки Сенио приблизительно на том же расстоянии от Болоньи. К этому времени союзникам противостояли здесь две немецкие армии, подчинявшиеся штабу группы армий "С", которой командовал Кессельринг. 14-я армия генерала Лемелсена обороняла Болонью, а 10-я армия фон Фитингоффа находилась в Романье.

Три удара

Тем временем состоялись пятая и шестая встречи лидеров союзников: "Секстант" в Каире и "Эврика" в Тегеране. "Секстант" начался 23 ноября с радостного известия о том, что турки наверняка вступят в войну, как только 9-я армия Демпси высадится в Греции. Демпси уже очистил от немцев Родос, Кос, Лерос и другие острова в Эгейском море возле турецкого побережья{156}, этот успех убеждал турок в серьезности намерений союзников. В равной степени Брука радовали крупные наступательные операции русских на своем южном фронте. 3-й и 4-й Украинские фронта под командованием Малиновского и Толбухина уже вышли к Днепру и готовились к наступлению в сторону Румынии.

В отличие от состоявшегося в Квебеке "Квадранта", каирская встреча "Секстант" проходила в дружелюбной атмосфере. На то имелись две причины. Прежде всего, американские начальники штабов теперь твердо держались согласованной стратегии, и их огромные мобилизационные возможности были направлены отныне на превращение Средиземноморья в решающий театр военных действий. Возле Неаполя уже сосредоточивались [255] и проходили подготовку для действий на Средиземноморском ТВД части одной из новых армий — 1-й американской под командованием Ходжеса, которую ранее предполагалось использовать в "Оверлорде". Тем временем 7-я американская армия генерала Джейкоба Диверса, участвовавшая в захвате Сицилии, заняла Сардинию и Корсику. Теперь на этих островах она готовилась к возможному десанту на Французскую Ривьеру. В состав армии был включен сильный французский экспедиционный корпус из числа французских сил в Северной Африке; командовал корпусом генерал Альфонс Жюэн.

А во-вторых, после совещания в Квебеке штаб союзных войск в Алжире под руководством Эйзенхауэра разработал подробный план средиземноморских операций на 1944 год. В принципе, он уже был согласован с Вашингтоном и Лондоном, и в Каире всего лишь требовалось получить официальные подтверждения. План Эйзенхауэра был элегантен в своей простоте. Он предусматривал нанесение трех главных ударов: на Балканы, в Италии и в Южную Францию, руководство каждым осуществляет штаб британской или одной из двух американских групп армий.

Александер, чья новая штаб-квартира 89-й группы армий недавно разместилась на Родосе, будет направлять восточный удар на Балканы, руководя действиями 8-й армии Монтгомери и 9-й Демпси и координируя свои операции с 1-й и 2-й турецкими армиями под командованием Мустафы Джемала. 8-я армия должна пересечь Адриатическое море и высадиться в Югославии (операция "Гелигнит"). После этого сначала она вместе с партизанами Тито перерезает немецкие коммуникации, ведущие в Грецию через долину Савы, а после наносит удар на север, к Вене через Люблянский проход{157}. Чтобы помочь операциям в Италии, Монтгомери должен высадить корпус на полуострове Истрия (операция "Шингл" — "Вывеска"), выделив ему в поддержку второй корпус. Эти действия имели две цели. Во-первых, они должны были напугать Кессельринга и заставить его покинуть укрепления "Готской линии", отступив через реку По к относительно безопасным Альпам. Во-вторых, они облегчали последующее [256] наступление Монтгомери через Люблинский проход. 9-я армия должна была высадиться в Афинах и Салониках (операция "Манна") и погнать немецкие гарнизоны вдоль долин рек Вардар и Стримон на восточный фланг 8-й армии. 1-я и 2-я турецкие армии вторгаются в Болгарию, двигаясь на Плевну и Софию соответственно. Их цель — вынудить болгарское правительство выйти из гитлеровской Оси, как это уже сделала Италия.

Для главного удара в Италии Марку Кларку передавался штаб союзных армий в Италии, переименованный в штаб 15-й американской группы армий. В 5-й армии Кларка заменял генерал Люсьен Трускотт, а 1-я американская армия Ходжеса сменяла 8-ю армию, которая должна была пересечь Адриатику. Согласно плану, войскам Кларка предстояло уничтожить группу армий "С" Кессельринга к югу от По (операция "Грейпшот" — "Картечь") после того, как союзная авиация разрушит все мосты через По{158}. Как только две армии Кессельринга будут разгромлены, а их остатки отброшены к Альпам, Кларк должен будет вместе с 1-й американской армией выйти на альпийские перевалы и перейти к обороне. Одновременно его частям вместе с 5-й армией полагалось очистить от немцев северо-западную Италию и продвинуться к франко-итальянской границе.

Западный удар должен был начаться с высадки десантов на Французской Ривьере силами 79-й американской группы армий Омара Брэдли. Эта операция именовалась "Энвил" ("Наковальня"), позднее ее переименовали в "Драгун". 7-я американо-французская армия Диверса должна была высадиться в Тулоне и Марселе и захватить эти порты. Затем в Тулон и Марсель прямо из Соединенных Штатов перебрасывались и вводились в бой американские армии — 9-я генерала Уильяма Симпсона и 15-я генерала Леонарда Джироу. Они должны были обеспечить наступление по долине Роны в сторону Парижа. Позже 5-я армия Трускотта могла быть присоединена к войскам Брэдли — если будет необходимо и если ее сможет выделить Кларк. Таким образом освобождение Франции, начавшись с юга, будет проводиться тремя американскими армиями — а возможно, и четырьмя.

Сроки начала всех этих операций определялись наличием десантных судов. Исключение составляли действия Кларка в долине реки По, которые зависели лишь от того, насколько рано [257] весеннее солнце высушит почву в речной долине. Переброска десантных судов между районами высадок должна была занять от четырех до шести недель. Высадка 8-й армии на полуостров Истрия должна состояться первой — в конце января 1944 года{159}. Планом предполагалось, что ее переброска в Югославию продлится до марта. Затем суда отправятся в египетские порты и в мае возьмут на борт 9-ю армию, которая должна осуществлять вторжение в Грецию. В то же время, начало наступления Кларка в Италии по плану "Грейпшот" предполагалось на начало апреля — как только позволит погода. После операции в Греции десантные суда для высадки в Южной Франции будут готовы не ранее июня. Таким образом, в общих чертах эта программа выглядела так:

Январь — высадка на полуострове Истрия

Март — вторжение в Югославию

Апрель — наступление в Италии

Июнь — вторжение в Южную Францию

На конференции "Эврика" в Тегеране, начавшейся 27 ноября, планы союзников были представлены Сталину. Сталин выразил благодарность союзникам за раннее начало западными союзниками наступления в 1944 году и за ту несомненную помощь, которую они окажут действиям Украинских фронтов, наносящим удар на Балканы. Втайне же он опасался появления турецких и английских войск в том районе, который после войны в перспективе должен был стать зоной советского влияния. Ему не составило труда согласиться с просьбой Черчилля ускорить продвижение к Румынии 3-го и 4-го Украинских фронтов Малиновского и Толбухина; тем самым он получал уверенность в том, что его войска окажутся там первыми.

Сталин сделал одно крайне важное обещание. Он был сторонником высадки в Южной Франции по плану "Энвил"/"Драгун", что, по его убеждению, более всего поможет России и оттянет немецкие резервы как можно дальше от Русского фронта. Сталин согласился одновременно с высадкой в Южной Франции начать главное советское наступление лета 1944 года. В середине июня удар должен был быть нанесен в самом центре Восточного фронта. [258]

Первые удары и контрмеры Гитлера

Действия западных союзников в 1944 году начались по плану — с высадки 13-го корпуса генерала сэра Сидни Киркмана на полуострове Истрия и с быстрого захвата порта Пола на его восточном берегу 22 января. Одновременно Трускотт с 5-й американской армией атаковал Болонью. Киркман добился неожиданности: поначалу сопротивление немцев было спорадическим. Хотя гитлеровская разведка в Югославии сумела кое-что пронюхать и немцы подозревали, что высадка 5-й армии состоится на побережье Далмации, они никак не ожидали, что основной десант произойдет так далеко к северу от Полы. Целый полуостров защищала всего одна дивизия, и та не из самых лучших. Трускотту повезло гораздо меньше: земля раскисла от зимних дождей, и его танки могли передвигаться только по дорогам. В результате пехота так и не сумела пробить брешь в немецком фронте. Здраво рассудив, Трускотт остановил свое наступление, как только стало ясно, что высадка Киркмана не заставила Кессельринга запаниковать и не вызвала его отхода за По, — хотя авиация союзников усиленно бомбила мосты у него в тылу.

На самом деле высадка Киркмана возымела на Кессельринга и Гитлера обратный эффект. Кессельринг действовал безжалостно и решительно. Он собрал резервы со всего своего фронта и бросал их в бой постепенно, стремясь отрезать плацдарм Киркмана. Гитлер решил, что обязан преподать союзникам еще один суровый урок и заставить их раз и навсегда отказаться от организации вторжения во Францию через Ла-Манш. Он громогласно заявил, что у Полы повторится сокрушительное поражение, постигшее канадцев у Дьеппа в августе 1942 года. Чтобы сбросить Киркмана в море, Гитлер отправил Кессельрингу часть своих лучших дивизий, расквартированных во Франции. Ни у Гитлера, ни у Кессельринга и мысли не возникло об отступлении к альпийским перевалам, на что так надеялись союзники.

Время от времени Монтгомери получал доклады группы "Ультра" о перехватах немецких переговоров, ведущихся на самом верху. Он не мог не понимать, что хитрость союзников не удалась и что Киркман окажется в беде, если срочно не получит подкрепления. Монтгомери приказал ускорить планируемую переправу в Полу 2-го польского корпуса генерала Владислава Андерса и предупредил стратегическую авиацию союзников, что Киркману, возможно, потребуется срочная помощь. Дальше [259] все превратилось в гонку "кто быстрее": из-за налетов стратегической авиации союзников на альпийские перевалы переброска гитлеровских резервов из Франции в Истрию длилась почти столько же, сколько переправа корпуса Андерса в Полу. Генерал Ганс фон Макензен, которому было поручено уничтожение Киркмана и Андерса, на протяжении десяти дней организовал три наступления в стиле "блицкриг". Временами он был близок к успеху, но вмешательство авиации союзников и мощь корабельной артиллерии помешали ему{160}. К 20 февраля Гитлер отозвал войска, потому что ему нужны были все возможные силы для укрепления обороны на южном участке Восточного фронта, где Малиновский и Толбухин только что начали наступление на Румынию.

Вторжение на Балканы

В течение марта Монтгомери направил суда с оставшимися тремя корпусами 8-й армии через Адриатику в Задар, Сплит и Дубровник. Командиры местных партизан встречали английские войска по-разному: некоторые проявляли откровенную враждебность, считая, что англичане намерены навязать им новую политику империализма. Фельдмаршал Максимилиан фон Вейхс, главнокомандующий на юго-востоке и немецкий главнокомандующий на Балканах, основной приоритет отдал защите от нападений партизан линий немецких коммуникаций, ведущих на юг — в Грецию. Экономя войска, он почти не уделял внимания обороне далматинского побережья, поэтому Монтгомери практически без помех сумел организовать базу снабжения. Он собирался нанести два удара. 10-й корпус Мак-Крири должен был наступать на север, к долине реки Савы, чтобы создать угрозу немецким коммуникациям. 5-й корпус генерала Чарльза Китли и 30-й корпус генерала Брайана Хоррокса двигались на северо-запад — на соединение с войсками, удерживающими Полу. Монтгомери надеялся со временем сосредоточить на линии Пола — Любляна — Загреб всю 8-ю армию, готовую к атаке главной немецкой оборонительной линии. По сообщениям разведки союзников, эта линия протянулась между Любляной и озером Балатон, продолжая фланг альпийской преграды на восток к Дунаю у Будапешта. Этот рубеж стал известен союзникам как "Балатонская линия". [260]

В начале апреля все мосты через По были уничтожены летчиками союзников. Марк Кларк решил, что почва в полосе его войск достаточно просохла, и 15-я группа армий начала операцию "Грейпшот"{161}. Утром 9 апреля две ее армии перешли в наступление, а перед тем стратегические ВВС проложили им дорогу ковровыми бомбардировками. Тем не менее, для того, чтобы проделать брешь в укреплениях у Сеньо (к востоку от Болоньи), 1-й американской армии Ходжеса понадобилось три дня тяжелых боев. Тогда же 5-я американская армия Трускотта прорвалась через горы западнее города. Еще через десять дней обе американские армии с двух сторон пробились к Болонье. Понимая, что, если вовремя не отвести войска, основная часть его группы армий будет потеряна, Кессельринг попросил Гитлера санкционировать план отступления "Осенний туман". Этот план несколько месяцев назад был разработан Кессельрингом до мельчайших деталей. Но Гитлер находился в том свойственном ему временами упрямом настроении, когда и слышать не мог ни о каких отступлениях. Поэтому драгоценное время оказалось упущено. После нескольких дней непрекращающихся боев бронетанковые дивизии Ходжеса прорвались через проход Арджента к болотам возле озера Коммачио и между Болоньей и По соединились с танками Трускотта у деревни с подходящим названием Финале. Таким образом, значительная часть лучших войск Кессельринга оказалась окружена. Немецкие дивизии были наголову разгромлены, когда попытались преодолеть лишенную мостов По и отступить к альпийским перевалам; из них уцелело лишь около трети. К исходу апреля Ходжес соединился с Киркманом у Полы и уже прощупывал немецкие заслоны в Альпах{162}. [261]

Фактор "Фау"

Теперь Гитлер начал призывать к обороне великого немецкого рейха "до последней капли крови". Ему нужно было выиграть время, пока не окажется возможным применить его секретное "оружие возмездия". Когда Лондон будет рушиться на глазах союзников, они станут сговорчивее, и он заставит их принять мир на его условиях. Ключевыми в своей обороне фюрер считал Западную Польшу, прикрывавшую Берлин, и Венгрию, преграждавшую подходы к Германии севернее Дуная. Южную Германию и Австрию защищал Альпийский фронт в Италии, на восток от него к Дунаю протянулась Балатонская линия, упиравшаяся в Будапешт. Важной точкой был район Па-де-Кале, где в величайшей тайне проходило размещение стартовых площадок "оружия возмездия". Все иные операции следовало рассматривать как маневренную оборону, призванную задержать противника на то время, пока "секретное оружие" не принесет Германии окончательную победу.

На деле гитлеровская программа "Фау" испытывала серьезные трудности. В августе 1943 года из Голландии в Лондон доставили фотографии "Фау-1", летающей бомбы, или "самолета-снаряда", и пусковых площадок в районе Па-де-Кале. Как только на аэрофотоснимках обнаруживались стартовые позиции, бомбардировщики союзников, согласно плану операции "Арбалет", немедленно атаковали их, уничтожая большую часть пусковых площадок. Поэтому их требовалось перестроить для уменьшения уязвимости от воздушных атак. Готовы к боевому применению стартовые площадки будут не ранее середины 1944 года.

В намерения Гитлера входил немедленный удар по 89-й группе армий Александера на Балканах. Фон Вейхс сообщил Гитлеру, что из-за активных действий 8-й армии в Югославии оборонять Грецию и Албанию невозможно. Не меньше тревожило наступление русских через Буг в Молдавию. Самым разумным было бы упредить ожидаемое английское и турецкое вторжение в Грецию и Болгарию плановым отходом за Балатонскую линию, контратакуя противника и используя тактику выжженной земли. Это заставило бы союзников дорого заплатить за каждую пройденную милю. Балканы не представляли [262] для обороны Великой Германии жизненно важного интереса, и этот район можно было оставить, постепенно отступая под натиском превосходящих сил. Таким образом, появлялась возможность вымотать силы союзников и сберечь войска и ресурсы для плотной обороны границ рейха.

Своей директивой Гитлер разрешил фон Вейхсу проводить эту политику; общий смысл директивы фюрера стал ясен из перехватов "Ультры". Но Гитлер пошел дальше: вместе с войсками, переброшенными из Франции, он отправил на Балатонскую линию Роммеля — руководить размещением войск.

Опасаясь, что в случае отступления немцев (о возможности которого говорили перехваты "Ультры") верх в Греции возьмут коммунисты, Эйзенхауэр дал указание Александеру перенести запланированную высадку 9-й армии Демпси на более ранний срок и предупредил о необходимости ускорить интервенцию турок. По сообщениям из Афин к концу апреля стало ясно, что немцы и в самом деле уходят отсюда.

5 мая, не встречая сопротивления, в Афинах и Салониках высадились соответственно 3-й корпус Скоби и 1-й канадский корпус Бэрнса, упредив коммунистический переворот{163}. На следующий день Турция объявила войну Германии, Болгарии и Румынии. После доставки продовольствия для голодающих афинян и организации базы снабжения в Салониках Демпси начал наступление по долинам Вардара и Стримона, направляясь на Белград и Софию и надеясь, что восточный фланг Монтгомери протянется к Дунаю. На греческой границе передовые части Демпси впервые столкнулись с немцами. После этого начались каждодневные упорные бои с немецкими арьергардами, которые использовали все возможные позиции, чтобы задержать наступление англичан и нанести им максимальные потери с минимальными потерями для себя. Кроме того, темп продвижения 9-й армии в значительной степени замедляли труднопроходимые горы.

13 июня начался ожидаемый обстрел Англии "оружием возмездия" — из 244 запущенных "Фау-1" к полуночи 16 июня 73 упало на Лондон. Морган получил предупреждение о возможном начале операции "Следжехаммер". Он должен быть готов к переправе через Ла-Манш вместе с 3-й американской армией [263] Паттона и 2-й канадской армией Крерара, как только с Французской Ривьеры (где 20 июня должна начаться высадка "Энвил"/"Драгун") будут переброшены дополнительные десантные суда.

Высадка в Южной Франции

Высадка 79-й американской группы армий Омара Брэдли в Южной Франции началась с мощного обстрела берега корабельной артиллерией и массированных воздушных бомбардировок тактических целей. Парашютные десанты должны были перерезать потенциальные маршруты переброски немцами подкреплений. При захвате плацдарма между Тулоном и Канном особую доблесть проявили североафриканские дивизии Жюэна, которые гордились выпавшей им возможностью участвовать в освобождении Франции. Через тринадцать дней Тулон и Марсель пали, но попытка Диверса продвинуться на север по долине Роны была остановлена немецкими войсками, брошенными на юг главнокомандующим на Западе фон Рундштедтом. Рундштедт собрал в ударный кулак часть резервов, по-прежнему занимающих позиции за "Атлантическим валом". Брэдли оказался в окружении и был вынужден вести оборонительные бои, защищая свой растянутый плацдарм, пока в Тулоне и Марселе высаживались американские армии — 9-я Симпсона и 15-я Джироу.

Кольцо сжимается, Германия рушится

Верный данному в Тегеране обещанию, 22 июня Сталин начал летнее наступление 1944 года в центре Восточного фронта. Таким образом, великий германский рейх был окружен кольцом фронтов со всех сторон — за исключением северо-западного направления, где Гитлер был вынужден оголить "Атлантический вал". Лучшие войска были сняты отсюда и переброшены на другие, более опасные участки. Но атакующие союзные армии на своем опыте узнали, что хотя наступающую германскую армию одолеть трудно, еще труднее одолеть обороняющуюся германскую армию. Отступающие немецкие войска методично разрушали все за собой, а немецкий солдат был почти несокрушим в обороне. Летом 1944 года бои на всех фронтах представляли собой медленное неумолимое наступление союзников на немецкие войска, которые фанатично сражались изо всех сил, стремясь как можно дольше протянуть время, [266] ведь фюрер обещал выиграть войну с помощью какого-то чуда. Немцев будто бы ничуть не волновало, что стратегическая бомбардировочная авиация союзников, проводящая воздушное наступление "Пойнтбланк" ("В упор"), превращает в развалины саму Германию.

На Балканах действия двух турецких армий вынудили 10 июля болгарское правительство перейти на сторону антигитлеровской коалиции. Воспользовавшись падением Болгарии, Сталин ускорил наступления Толбухина и Малиновского за Днестр в Румынию. Бухарест капитулировал 30 июля{164}. В начале августа туда на совещание с Толбухиным вылетел Александер. Пусть и с некоторым сопротивлением советской стороны, но было согласовано, что Дунай станет разграничительной линией западных и советских армий. Самая сложная задача выпала на долю 8-й армии Монтгомери, пробивавшейся к Балатонской линии Роммеля: чем ближе к рейху, тем более фанатичным, хоть и несогласованным, становилось сопротивление немцев.

"Кувалда" бьет по Па-де-Кале

Лишь 1 августа немецкие войска, окружившие плацдарм Брэдли в Южной Франции, ослабили свой натиск. Прорыв через франко-итальянскую границу 5-й американской армии Трускотта вынудил немцев отойти вверх по долине Роны. Как только три армии Брэдли вырвались на оперативный простор по расходящимся направлениям, вдохновленную их наступлением Францию охватило народное восстание. 23 августа был освобожден Париж{165}. Десятью днями позже, после мощнейших стратегических бомбардировок и обстрела с кораблей, Морган начал операцию "Следжехаммер", направив ее острие на Па-де-Кале. Немецкие гарнизоны укреплений "Атлантического вала" и резервные дивизии позади них были сильно ослаблены из-за отвода войск, переброшенных на другие фронты, и их оборона сразу рухнула — что случается, когда войска доведены до предела выносливости. Фельдмаршал Ганс фон Клюге, сменивший фон Рундштедта на посту главнокомандующего на Западе после неудачной попытки сбросить Брэдли обратно в море, не сумел преградить [267] путь войскам Моргана, и они захватили стартовые площадки ракет "Фау". Затем Морган и Брэдли развернули свои армии на восток и к середине сентября были уже на Рейне, а в то же время на востоке передовые части маршала Георгия Жукова вышли к Одеру.

Последний акт

25 сентября в Ялте состоялась последняя в ходе войны конференция лидеров союзников, на этой встрече обсуждались совместные действия по уничтожению гитлеровского Третьего Рейха, а также облик послевоенного мира. Окончательная военная директива предусматривала три решительных удара: Жуков берет Берлин; Толбухин и Малиновский — Будапешт; Александер прорывается через Балатонскую линию Роммеля и берет Вену; и Морган и Брэдли форсируют Рейн по обе стороны от Рура и направляются к Гамбургу и Берлину.

Гитлер не желал признавать своего поражения и организовал два отчаянных упреждающих наступления. На западе 15 октября он пробил брешь во фронте Брэдли в Арденнах, но после недолгого отступления американцы отразили прорыв немцев и к концу месяца восстановили фронт. На востоке Роммель попытался сорвать приготовления Монтгомери, который по плану Александера должен был наносить удар по линии "Балатон", и западнее Загреба перешел в мощное контрнаступление против Восьмой армии, бросив в бой большую часть остававшихся у него танковых дивизий. Предупрежденный "Ультрой" об ударе немцев, Монтгомери применил тактику, которую использовал в североафриканской пустыне у Алам-Хальфы и Меденина. Роммель нарвался на замаскированные противотанковые орудия и расставленные на полузакрытых позициях танки и стал свидетелем, как его танки были расстреляны в считанные часы.

Едва развеялись густые облака жирного черного дыма от горящих танков, как Александер начал свое последнее наступление. Четыре его армии штурмовали грозные укрепления Роммеля: 8-я и 9-я армии — западнее Балатона, а две турецкие армии — между Балатоном и Дунаем. Первым осуществил прорыв 1-й Канадский корпус Бэрнса из состава 9-й армии Демпси, он быстро устремился к Вене при поддержке турецких армий, двигавшихся вдоль южного берега Дуная. Десять дней спустя Демпси вошел в Вену. На этот момент турки находились ближе [268] к австрийской столице, чем когда бы то ни было с момента осады ими Вены в 1683 году.

Первые зимние морозы достаточно прихватили почву, и в конце ноября Жуков начал форсирование Одера. Брэдли и Морган уже находились за Рейном и продвигались в глубь Германии. Но Жуков опередил их в гонке за Берлин, и когда Гитлер покончил с собой в руинах своей столицы, к Рождеству 1944 года война в Европе завершилась.

Эпилог

Мы никогда и не узнаем окончательного ответа в споре, что лучше — средиземноморский периферийный подход или же континентальный вариант вроде "Оверлорда". Остается лишь предполагать, как это сделано в настоящей статье, что в случае принятия стратегии Черчилля и Брука война в Европе могла завершиться на шесть месяцев раньше благодаря двум принципиальным моментам.{166}

Во-первых, осенью 1943 года не потребовалась бы переброска из Средиземноморья шести дивизий и флота десантных судов, и они бы участвовали не в "Оверлорде", а усилили войска союзников для вторжения в Италию. Тогда стратегический спор между немецкими военачальниками определенно разрешился бы в пользу Роммеля. Кессельрингу пришлось бы отступить за "Готскую линию", не предпринимая попыток, опираясь на Кассино, удержать "линию Густав". Таким образом, итальянская кампания оказалась бы на год короче. [270]

Во-вторых, обширные американские ресурсы, предназначавшиеся для "Оверлорда", много быстрее могли быть развернуты в Средиземноморье, причем без потери времени на их сосредоточение в Англии и на ожидание дня "Д". Германия испытала бы давление куда большее и продолжительное и на более широком фронте. К тому же появление в Средиземноморье более крупных резервов союзников могло в середине 1944 года вовлечь турок в войну на стороне союзных держав.

Реальные события и факты могут иметь огромное число комбинаций, путем которых можно создать множество альтернативных вариантов хода войны. Но не исключено, что Черчилль и Брук действительно были правы — по крайней мере, это подтверждается рядом убедительных аргументов. [271]

Комментарии

Фраза Уинстона Черчилля о "мягком подбрюшье Европы" давно стала крылатой и нарицательной. Она стала таким же символом для выражения сокровенных стремлений британского руководства во Второй Мировой войне, как упоминание о Босфоре и Дарданеллах — для выражения стремлений российского руководства в Первой Мировой.

Бывший губернатор Гибралтара сэр Уильям Джексон абсолютно прав, упоминания о сомнениях американцев относительно планов британского руководства в бассейне Средиземного моря. Подобно всякой уважающей себя империи, Британия в первую очередь думала о своих интересах, а уже во вторую — об интересах союзников по антигитлеровской коалиции. "У Британии нет постоянных союзников, есть только постоянные интересы". Конечно, в 1943 году Британская Империя была уже совсем не той, что полвека назад, но имперские интересы от этого никуда пока не исчезли.

Автор статьи считает, что средиземноморская стратегия союзников и удар в "мягкое подбрюшье" могли привести к победе над Германией раньше, чем "лобовая" атака через Ла-Манш. Попробуем же разобрать его аргументацию и реконструировать наиболее реалистичный вариант развития событий при переносе центра приложения усилий с Западной Европы на Южную — Италию и Балканы.

Сразу же уточним: переброска сил в Средиземное море и организация здесь крупномасштабной десантной операции, а затем снабжение высадившихся войск потребуют куда больше сил и времени, чем аналогичная операция на континентальном побережье Ла-Манша. Причина тому очень проста — основным местом сбора войск и техники все равно будут Британские острова (ну не Америка же!), а добираться с них в Южную Европу через Африку гораздо сложнее, чем во Францию через Па-де-Кале. Кроме того, военная инфраструктура союзников в Африке все еще достаточно слаба, поэтому с переброской огромных масс войск и снаряжения здесь тоже возникнут проблемы. Но допустим, что большинство их удалось успешно решить. Что же будет дальше?

Не приходится сомневаться, что здесь у германского оборонительного щита было куда больше уязвимых мест. Италия всегда была неважным союзником — даже не в смысле верности фашистским идеалам (все же именно Муссолини был первым фашистом), а исключительно в военном значении. Известен старый немецкий анекдот: "Герр командующий, вы слышали, Италия вступила в войну! — Что же, пошлите против нее две дивизии! — Да нет, экселенц, она вступила в войну на нашей стороне! — А вот это очень плохо. Тогда придется послать ей на помощь десять дивизий..." И анекдот этот весьма близок к истине — за всю свою военную историю Италия терпела практически только одни поражения. Даже итало-эфиопскую войну 1935-1936 годов она умудрилась едва не проиграть, как проиграла войну с Эфиопией в 1897 году. Словом, вся история итальянской армии укладывается в чеканную формулировку, высказанную Даниэлем Клугером: "фронт, котел, лесоповал". Правда, на лесоповале с итальянцев толку тоже мало...

С другой стороны, Апеннинский полуостров идеально пригоден для обороны — узкая гористая полоса 800 километров длиной и 150-200 километров шириной. Ни обходов, ни охватов, ни прочих стратегических маневров здесь не проведешь — остается только навалиться превосходящими силами и в лоб прогрызать позиционную, глубоко эшелонированную оборону противника. О соотношении потерь при проведении подобных операций и говорить не стоит. В реальной истории Второй Мировой войны англо-американские войска шли эти 800 километров целых 20 месяцев! Естественно, что ни союзники, ни сами немцы абсолютно не воспринимали всерьез этот бесперспективный ТВД. Считать его Вторым фронтом никому и в голову не приходило. К весне 1945 года численность англо-американской группировки здесь достигла уже 1300000 человек. Однако если бы союзники перебросили сюда еще столько же войск, вряд ли бы это смогло серьезно ускорить темпы наступления. Разве что привело бы к еще большим потерям — как это произошло зимой 1944 года под Кассино. В течение четырех месяцев, начиная с 12 января, союзники предприняли здесь четыре наступления. Но, несмотря на высадку 22 января флангового десанта в Анцио, прорвать "линию Густава" им удалось [272] лишь 17 мая, после того, как численное превосходство их войск стало трехкратным. При этом людские потери были огромными, глубина продвижения — 30-40 километров. "Червони макы на Монте-Кассино..."

Таким образом, к апрелю 1944 года союзные войска ни при каких условиях не сумели бы выйти к Северной Италии — на те позиции, которые они занимали 9 апреля 1945 года в нашей реальности. Попытка добиться такого результата, скорее всего, кончилась бы такими же потерями, как под Монте-Кассино, да вдобавок еще отвлечением сил и средств, жизненно необходимых в других местах. Но самое главное — предположение автора о том, что операция 1944 года будет развиваться по той же схеме и столь же успешно, как операция 1945 года, выглядит необоснованным оптимизмом. Почему бы советским войскам не начать успешное наступление в Донбассе летом 1942 года? Ведь летом 1943 Года такая операция была проведена точно в этом же районе.{167}

Десант в Пола (на полуострове Истрия), по мысли автора, должен стать аналогом высадки в Анцио 22 января 1944 года. Саму по себе идею рассматривать ход и результат гипотетических операций по их реально проведенным аналогам можно только приветствовать. Однако действия 5 дивизий 6-го американского корпуса, высаженных в Анцио в ночь на 22 января 1944 года, на деле оказались исключительно малоуспешны. Имея общую численность около 100000 человек, они были остановлены пятью немецкими дивизиями (численностью около 75 тысяч человек), а затем едва не оказались сброшены в море. Сосредоточенные на плацдарме войска (к весне насчитывавшие уже 6 дивизий) оказались блокированы и смогли соединиться с главными силами 5-й американской армии только 25 мая 1944 года.

Без сомнения, в случае высадки на полуострове Истрия дела американцев пошли бы куда хуже. Десант в Анцио снабжался из Неаполя, до которого было 150 километров. Десант в Пола можно было снабжать только из Бриндизи — гораздо худшего порта, находящегося на расстоянии 600 километров. Четырехкратное удлинение коммуникаций делало их гораздо более уязвимыми, и таким образом серьезно ухудшало снабжение плацдарма. "Чтобы сбросить Киркмана в море, Гитлер отправил Кессельрингу часть своих лучших дивизий, расквартированных во Франции", — пишет далее автор. Что же, при вышеизложенном раскладе сил немцам, скорее всего, удалось бы уничтожить плацдарм. При [273] чем главным результатом этого поражения союзников стали бы даже не пять уничтоженных дивизий, а необходимость после этого забыть о проведении крупных десантных операций, по крайней мере на несколько ближайших месяцев.

Конечно, это не относится к Греции, где англичане могли высадиться в любую минуту, — упорно оборонять столь далеко вынесенную позицию немцы в здравом уме и твердой памяти просто бы не стали. Не станем углубляться в политический аспект такой ситуации — но вряд ли весной 1944 года грязи и подлости было бы меньше, чем при оккупации этой страны осенью (когда англичане сначала устроили стрельбу по "недемократическим" грекам в Афинах, а потом были вынуждены снимать с фронта в Италии несколько дивизий для борьбы против партизан ЭЛАС). Но что же в итоге? Союзники получают еще один фронт, абсолютно бесполезный в стратегическом плане, но требующий войск и снабжения. А в придачу к нему — еще и кучу политических неприятностей. При этом стоит вспомнить, что один раз на эти грабли англичане уже наступали — Салоникский фронт в годы Первой Мировой войны именовался немцами и австрийцами не иначе, чем "самый крупный лагерь для военнопленных".

Несомненно, действия Западных держав на Балканах приведут к резкому изменению позиции Турции. Однако здесь следует подумать — а так ли выгодно антигитлеровской коалиции вступление Турции в войну против "Оси"? Оставим в стороне традиционную напряженность в отношениях между Турцией и Грецией и обратимся к Болгарии. Итак, 5 мая Турция вступает в войну и двумя армиями начинает наступление на Болгарию. Результат этой акции абсолютно предсказуем, и будет он отнюдь не таков, как мыслит автор статьи. Болгарская армия отмобилизована с начала войны, но в боевых действиях всерьез еще не участвовала: и немцы, и правительство царя Бориса III прекрасно понимали, что отправка ее на Восточный фронт равносильна посылке подкреплений противнику. В результате болгары использовались лишь как полицейские части в наиболее спокойных районах Югославии и Греции. Однако вряд ли можно сомневаться в неплохой боеспособности болгарской армии. В то же время боевые качества турок общеизвестны — их били даже итальянцы. Поэтому исход болгаро-турецкой кампании будет однозначным — не менее чем через месяц болгарская армия выйдет к Босфору. После этого турецкая армия надолго утратит способность вести боевые действия, а англичанам, вместо того, чтобы наступать на немцев, придется перебрасывать свои войска к болгарской границе и спасать турок.

Дальнейшее развитие событий может оказаться еще более пикантным. Естественно, в Болгарии никто уже не верит в возможность победы Германии. Поэтому единственным выходом для страны будет [274] переход на сторону противника — но не всей антигитлеровской коалиции, а конкретно Советского Союза (как это и произошло в сентябре 1944 года). В Софии происходит переворот, и Болгария обращается за помощью к СССР. Это случится где-нибудь в июле или августе. Немцы, конечно же, начнут наступление на Болгарию с запада. Но из-за трудностей в Греции и Югославии им не удастся выделить для этого достаточно войск, поэтому успех вряд ли будет большим. Приходится признать, что советский Черноморский флот — исключительно по субъективным причинам — будет не в состоянии организовать быструю переброску в Болгарию большого количества войск, но авиация туда будет послана сразу же. А в августе следует Яссо-Кишиневская операция, падение Румынии и окончательное установление советского контроля над всем побережьем Черного моря.

То есть в результате операции на Балканах действительно можно ожидать, что к осени 1944 года линия фронта здесь продвинется до тех рубежей, на которых она в нашей реальности находилась в декабре 1944 года. Опережение на три месяца — не слишком большой успех. Но для его достижения уже потрачена значительная часть сил и средств, предназначенных для несостоявшейся высадки в Нормандии.

В этих условиях высадка в Южной Франции в июне 1944 года вряд ли позволит добиться особых успехов. Напомним, что в реальности она состоялась 15 августа — как раз в тот момент, когда германский фронт в Нормандии рухнул и немцы спешно пытались вывести свои дивизии из "Фалезского мешка". Но после того, как союзники устроят третью десантную операцию за полгода, германское командование окончательно уверится в том, что штурм "Атлантического вала" уже не состоится. Все войска из Нормандии будут отправлены на юг, где англичанам и американцам вновь придется шаг за шагом медленно захватывать территорию. С учетом того, что успех в Северной Италии в это время маловероятен, освобождения Парижа можно ждать только осенью — если вообще не к Новому году. Словом, положение Германии никак нельзя считать ухудшившимся — напротив, в случае принятия союзниками "южного" варианта стратегии оно становится значительно более устойчивым.

Причина тому проста. Достаточно посмотреть на карту, чтобы понять, что от Нормандии до сердца Германии значительно ближе, чем из Италии или с Балкан. Конечно, наука стратегия учит, что наносить удар желательно по дальнему флангу противника — но ведь не настолько удаленному! Кроме того, в стратегии существует и другой принцип — концентрации сил. Если развивать до конца предложенную Черчиллем аналогию, "южный вариант", вместо нанесения короткого удара в бронированную морду чудовища плотно сжатым кулаком, предлагает удар растопыренными пальцами по его жирному мягкому брюху, откуда до [275] жизненно важных органов зверя добраться куда сложнее. В результате пальцы вязнут, кампания затягивается, и чудовище получает дополнительный шанс вывернуться и пустить в действие свои клыки.

Конечно, реконструированный нами ход событий не менее гипотетичен, чем построения автора. Но, может быть, в этом и состоит главное возражение против средиземноморской стратегии: вовлекая в свою орбиту слишком много стран (прямо — Италия, Турция, Греция, Югославия, Советский Союз, Болгария, Румыния, опосредованно — Испания и Португалия), интересы которых пересекаются во всевозможных направлениях, такая стратегия создает предпосылки для самых неожиданных комбинаций. Иначе говоря, она страдает политической непредсказуемостью — в сравнении с прямым наступлением на рейх через оккупированную территорию Франции. Очень сомнительно, чтобы американцы, вынужденные поддерживать стратегический баланс между Европейским и Тихоокеанским ТВД, согласились бы с планом, чреватым ненужными осложнениями, и, может быть, "нерегулируемым" окончанием войны. [277]