Спецназ ГРУ

Из всех многочисленных подразделений ГРУ особенным романтическим ореолом окружены части и подразделения специального назначения, получившие устойчивое сокращенное название — спецназ.

В последнее время, надо сказать, все больше силовых ведомств обзаводится подразделениями "специального" или "особого" назначения. О них много говорят и много пишут, их показывают по телевизору. Но в данном очерке речь пойдет именно о войсках специального назначения ГРУ. При этом, разумеется, никаких выяснений, какой спецназ "круче", не будет.

Однако прежде чем приступить к рассказу о спецназе советской военной разведки, мы попытаемся разрушить некоторые не совсем правильные стереотипы и представления о спецназе, сложившиеся под влиянием СМИ. В массовом сознании слово "спецназ" устойчиво ассоциируется с группой накачанных парней в камуфляжной форме и с экзотической раскраской на лице. Но не это является его определяющим признаком. Спецназ ГРУ — это особо подготовленные подразделения регулярной армии, предназначенные для выполнения разведывательно-диверсионных задач в тылу противника. Об отличии спецназовца от солдата регулярных частей армии достаточно полно, хотя и весьма образно, сказал один из бойцов спецназа:

"Нам ротный в училище приводил такой пример. Вот дерется деревня с деревней. Петя бац одному ногой, бац другому рукой. Стоит на поле, мускулами играет. Думаете, он спецназовец? Неа! Спецназовец — Вася. Маленький такой, щупленький. Он сидит тихо в кустах и кирпичи пуляет. Как дал — так Петя с копыт ... Если ты хитрый, изворотливый, действуешь нестандартно, то ты спецназовец". {1}

Как известно официально, собственно история спецназа ГРУ начинается с 1951 г., когда в штатах советских вооруженных сил появились первые разведывательно-диверсионные формирования в составе военных округов и армий. Однако его история началась значительно раньше — на заре Советской власти. Ведь подразделения, подобные современному спецназу ГРУ, стали появляться тогда, когда в них по объективным причинам возникла необходимость. Поэтому к предшественникам советского армейского спецназа следует отнести:

- красные партизанские отряды, действовавшие на оккупированной противником территории в годы гражданской войны;

- специальные воинские формирования Западного фронта во время советско-польской войны — так называемая нелегальная военная организация (НВО);

- повстанческие отряды, осуществлявшие "активную разведку" в странах Восточной Европы в первой половине 1920-х гг.;

- специальные партизанские отряды, создававшиеся в 1930-х гг. на случай военных действий на территории СССР, которые перед началом второй мировой войны были расформированы;

- специальные воинские формирования в испанской республиканской армии в 1936-1938 гг., созданные по инициативе советских военных советников;

- разведывательно-диверсионные и партизанские подразделения, действовавшие в тылу немецко-фашистских войск в годы Великой Отечественной войны.

Каждый указанный период имел свои особенности, которые диктовали ту или иную форму организации разведывательно-диверсионной работы. Поэтому необходимо, хоть и коротко, но рассказать о каждом из них отдельно.

Белоусова Т. Спецназ без прикрас // Неделя. 1997. №16. 12 мая.

Годы гражданской войны

Перед тем как приступить к рассказу о партизанских отрядах Красной Армии в годы гражданской войны, являвшихся, по сути дела, прообразом нынешнего спецназа, необходимо отметить, что данную форму боевых действий применяли как красные, так и белые. Но в отличие от красных, белые организовывали свое партизанство исключительно через военное командование. При этом они использовали только регулярные войсковые подразделения, которые при благоприятной обстановке совершали рейды преимущественно на фланги или в ближний тыл частей Красной Армии. Так действовали, например, уральские казаки: особенно удачным стал их рейд в 1918 г. на полк "Красная звезда" в селе Рахманиха Пугачевского уезда. Полк, только что сформированный и имевший в своем составе около 2000 бойцов, был застигнут врасплох и почти целиком уничтожен: часть красноармейцев казаки зарубили и расстреляли, часть увели в плен, часть потонула в реке.

Что касается Красной Армии, то для разведывательно-диверсионной деятельности она в основном использовала партизан, находящихся в тылу противника. Для руководства их деятельностью в составе так называемого Оперода создали специальное подразделение{1}.

До заключения Брестского мира в оперативном подчинении Оперода находился центральный штаб партизанских отрядов. Начальником штаба был П.И.Шишко, бывший гельсингфорсский матрос с миноносца "Достойный", а его помощником — А.И.Ковригин.

После подписания Брестского мира этот штаб переименовали в особое разведывательное отделение Оперода. Позднее, по указанию В.И.Ленина, П.И.Шишко послали на Украину, где он работал весь период немецкой оккупации. Партизанские же дела в Опероде вместо него вел Ковригин.

Особое разведывательное отделение Оперода отвечало за координацию и руководство боевыми действиями партизан в тылу противника в интересах Красной Армии. Вот что говорилось о задачах действующих в тылу противника диверсионных групп в приказе Антонова-Овсеенко от 11 марта 1918 г.:

"1. В тылу неприятеля: всячески терроризировать врага, портить пути сообщений, взрывая мосты, полотно шоссейных и железных дорог. Прекращать телеграфное и телефонное сообщение, разрушая линии и провода. Уничтожать все продовольственные запасы, все, что может послужить на пользу вражеских войск. Доставлять командующим войсками советских республик точные сведения о количестве и расположении неприятельских войск. Дезорганизовывать вражеские войска путем устной агитации и путем распространения литературы среди гайдамаков и германских банд"{2}.

Для выполнения поставленных перед ними задач партизанские отряды по мере возможностей снабжались оружием, боеприпасами, взрывчаткой, деньгами, опытными кадрами. Более того, по прямому указанию В.И.Ленина при особом разведывательном отделении была создана школа подрывников. Начальником ее назначили А.И.Ковригина, которому в кратчайшие сроки удалось наладить ее работу.

Обучались в школе подрывников как специально подобранные особым разведывательным отделением люди, так и приезжие партизаны. В курс обучения входили военная, специальная и политическая подготовка. Теоретическая часть занятий велась в помещении школы, первое время располагавшейся в здании Оперода на Пречистинке, а практическая — за городом. Для проведения практических занятий в распоряжении учеников школы имелись винтовки, пистолеты, специальное снаряжение и даже два полевых орудия. Финансирование школы подрывников и лиц, командируемых после ее окончания в тыл противника, осуществлялось по нескольким каналам. В советской валюте — через Я.М.Свердлова, украинскими карбованцами и немецкими марками — через Оперод. Карбованцы и марки поступали в Оперод от Антонова-Овсеенко, который захватывал их во время боевых действий на Украине. Так, например, один раз он прислал в Оперод свыше трех миллионов карбованцев, менее крупные суммы поступали значительно чаще.

Следует отметить, что работа особого разведывательного отделения находилась под пристальным вниманием высшего советского руководства, в частности В.И.Ленина. Свидетельством тому может служить следующий рассказ С.И.Аралова:

"- Однажды (это было, кажется, в начале апреля 1918 г.) Ильич во время моего очередного доклада поинтересовался, где я разместил особый разведывательный отдел. Я сказал, что он пока находится при опероде на Пречистенке.

Ленин очень встревожился и заявил мне:

- Как же это вы, батенька, так неосмотрительны, забыли конспирацию? Ведь вы вели подпольную работу. Немедленно найдите отдельное помещение и доложите мне. Надо быть сугубо осторожным. Не все работники оперода должны знать о помощи, какую мы оказываем партизанам, особенно украинским. Умело соблюдайте тайну, никаких записок и писем не посылать. Действуйте устно через верных людей. По телефону говорите условно, шифром.

Затем, помолчав, Ленин спросил:

- А чем занимается сейчас Ковригин?

- Он комиссар по особым поручениям, — ответил я.

- Вот это правильно! Немцы не должны иметь повода для предъявления нам претензий. Не забывайте, что расхлябанность может привести к гибели наших людей в тылу врага, — подчеркнул Владимир Ильич.

Вскоре для особого разведывательного отделения мы подыскали отдельное помещение в Левшинском переулке"{3}.

Что касается конкретных лиц, руководивших партизанской и разведывательно-диверсионной деятельностью на местах, то среди них надо назвать следующих:

- на Украине: Н.Г.Крапивянский, М.П.Кирпонос, Н.И.Точеный;

- в Прибалтике: Брушвит, Каллис, Паэгли;

- на севере: П.Ф.Виноградов, А.Метелев;

- на Дальнем Востоке: С.Г.Лазо, П.П.Постышев, П.Е.Щетинин.

Урон, который своими действиями наносили противнику партизаны, был огромен. Одно из свидетельств тому — объявление немецкого оккупационного командования, датированное августом 1918 г.:

"ОБЪЯВЛЕНИЕ

1. 18 августа в гор. Нежине по обычаям войны расстреляны в качестве бандитов следующие лица:

Из села Безугловки: Гавриил Скрипка, Андриан Чернега, Василий Муромец.

Из села Бакаевки: Василий Шевченко.

Из хутора Загребельного Талалаевской волости: Георгий Олейник, Илья Ткаченко.

Из села Талалаевки: Сергей и Григорий Хомичи, Павел Небагатько, Диомид Лучка, Игнатий Потылчак.

2. За поимку предводителя банд КРАПИВЯНСКОГО назначена награда в размере 50000 руб.

Награда в размере 5000 рублей, назначенная 13 сего августа, в силу этого отпадает.

Германская районная комендатура.

Подписано: майор Гот.

г. Нежин. 19.VIII.1918 г."{4}.

Оперод (Оперативный отдел) был создан в январе 1918 г. при Чрезвычайном штабе Московского военного округа. В марте 1918 г. его передали в ведение Наркомвоенмора. Его начальником был С.И.Аралов.

{2} Дробов М. Малая война: партизанство и диверсии // Вымпел. 1998. №1. С.99.

{3} Аралов С. Ленин вел нас к победе. М., 1989. С.44.

{4} Там же. С.56.

Нелегальная военная организация (НВО)

К концу 1919 г. наиболее сильным и опасным противником Советской республики становится Польша, армия которой еще летом оккупировала практически всю территорию Белоруссии. Для подрывной работы в тылу у поляков в конце 1919 г. по инициативе члена РВС Западного фронта Иосифа Уншлихта, курировавшего разведку, создается так называемая НВО — нелегальная военная организация{1}.

Следует заметить, что роль этого незаурядного человека в истории советских спецслужб мало кому известна. Его заслонила собой яркая фигура Дзержинского, заместителем которого Уншлихт был одно время. На самом деле именно Уншлихт являлся "сильным человеком" в польской коммунистической эмиграции. Именно Уншлихту предстояло в случае победы Красной Армии возглавить советскую Польшу. Именно он позднее, вплоть до 1930 г., курировал деятельность нелегального аппарата Коминтерна, а также всех советских разведок, действовавших за рубежом. Именно он незримо, но действенно (в отличие от Л.Троцкого, лишь выступавшего с пламенными речами) руководил "мировой революцией". Именно благодаря Уншлихту все 1920-е гг. в Разведупре, наряду с латышской, существовала так называемая польская фракция, от которой вплоть до падения Уншлихта в 1930 г. не мог избавиться склонный к землячеству Я.К.Берзин.

Создание НВО явилось результатом политического соглашения между белорусскими эсерами и командованием Западного фронта в лице Уншлихта. В декабре 1919 г. по инициативе Уншлихта ЦК компартии Литвы и Белоруссии (КП(б) Л и Б) провело в Смоленске совещание с представителями белорусских эсеров. На нем было подписано соглашение о совместных действиях против поляков. В это время белорусская партия социалистов-революционеров насчитывала более 20 тысяч членов, в том числе 5 тысяч функционеров, а ее молодежная организация — 10 тысяч человек. Кроме того, партия контролировала профсоюзы учителей, железнодорожников, почтово-телеграфных служащих. Были у партии и свои партизанские отряды, объединенные в Союз белорусского трудового крестьянства.

Коммунисты же располагали в это время в Белоруссии всего 2 тысячами человек, причем подавляющее большинство из них не являлись представителями коренной национальности. Правда, стоит отметить, что вскоре, в январе 1920 г., на территории Белоруссии образовалась еще одна просоветская организация — отколовшаяся от эсеров группа "Белорусская коммунистическая организация" во главе с Всеволодом Игнатовским.

Таким образом, соединив свои усилия, КП(б) Л и Б, БКО и БПСР (а также примкнувшие к ним Революционные народники-социалисты и Еврейская социал-демократическая партия "Поалей цион") сумели в короткое время создать объединенную "Народную военную самооборону" (НВС) — фактически, повстанческую армию в тылу у поляков. Руководство НВС осуществлялось со стороны Белорусского повстанческого комитета (БПК), созданного в марте 1920 г. Вот эта организация и явилась основой уншлихтовской НВО.

Целью НВО стало разрушение тыла польской армии, террористическая, диверсионная и повстанческая деятельность. При этом как сама НВО, так и ее деятельность были настолько засекречены, что о них не знал даже командующий фронтом М.Н.Тухачевский. НВО обслуживала три дивизии Западного фронта — 8-ю, 56-ю и 17-ю. В эти дивизии назначили четырех уполномоченных участков НВО, базировавшихся в Минске, Слуцке, Бобруйске и Мозыре. Уполномоченным 56-й дивизии стал Стефанович, 17-й дивизии — Грабский, 8-й дивизии — "Жан", 23-й бригады 8-й дивизии — Павловский. В Минске действовал также некий Лютович. В распоряжении каждого уполномоченного находился помощник и 20 курьеров и проводников.

В свою очередь, польская территория была разбита на уездные участки. В апреле 1920 г. таких участков насчитывалось 15, в августе — 20. В каждом из уездных участков имелись уездный руководитель, его помощник и курьерская служба. Уездные участки делились на волостные, общее количество которых достигало 100. За кордоном находилось 500 боевиков и 60 курьеров. Всего под конец деятельности НВО ей подчинялось до 10 тысяч партизан.

С марта 1920 г. в качестве руководителей партизанских отрядов в массовом порядке начали засылать недавних выпускников красных командных курсов — краскомов. Перед ними ставилась жесткая задача — организовать порчу железных дорог, крушение поездов, порчу средств телеграфной и телефонной связи, взрывы мостов и складов. Кроме того, в функции НВО входила агентурная деятельность, проводившаяся совместно с агентурой Западного фронта и отделениями Регистрационного отдела Западного фронта.

Руководили работой НВО те же люди, которые возглавляли и разведку Западного фронта, — Артур Сташевский, Бронислав Бортновский, Семен Фирин и другие. Ответственным руководителем НВО являлся начальник агентурного отдела политотдела Западного фронта, позднее — начальник Регистрационного управления Западного фронта Артур Сташевский, он действовал под фамилией Верховский. Спустя три года, будучи главным резидентом Разведупра в Берлине, Сташевский под фамилией Степанов организовал аналогичную партизанскую структуру на территории Германии — около 300 партизанских групп.

Деятельность НВО была чрезвычайно эффективной. После окончания советско-польской войны НВО не только не прекратила своей работы, но и послужила основой для организации так называемой активной разведки.

Интересны некоторые статистические сведения о командном составе НВО. Из 169 работников НВО, действовавших к концу советско-польской войны, 151 поступил в распоряжение НВО из частей фронта, 14 — из Политуправления (ПУР) РККА и 4 — из руководства Литовско-Белорусской Советской республики и Польского бюро РКП (б). В отношении национальностей расклад был следующий: 75 поляков, 66 русских, 17 латышей, 9 эстонцев, немцев — 2. Смущает совершенно нетипичное для советской разведки отсутствие евреев. Однако поскольку эти сведения взяты из отчета самого А.Сташевского (настоящая фамилия Гиршфельд), можно предположить, что под поляками и русскими надо иметь в виду соответственно польскоязычных и русскоязычных граждан этих стран.

Уншлихт Иосиф Станиславович (19(31).12.1879 — 29.07.1938). Советский партийный, государственный и военный деятель. Родился в городе Млаве Полоцкой губернии в семье служащего. Окончил Высшие технические курсы в Варшаве по специальности электротехника. Член СДКП и Л с 1900 г. Участник революции 1905-1907 гг. в Польше. В 1907-1911 гг. — член Варшавского областного и Лодзинского окружного партийных комитетов и Краевого правления СДКП и Л. Арестовывался семь раз. В 1916 г. сослан на поселение в с. Тунгуру Иркутской губернии. После февральской революции — член Исполкома Иркутского Совета и комитета РСДРП(б). С апреля 1917 г. находился в Петрограде. В июле 1917 г. арестован Временным правительством и заключен в "Кресты". Во время Октябрьской революции — член Петроградского ВРК и исполкома Петроградского Совета, депутат Учредительного собрания от Петрограда. С декабря 1917 г. член Коллегии НКВД. Во время германского наступления на Петроград в феврале 1918 г. — один из организаторов обороны Пскова. Позднее был председателем комиссии по делам пленных и беженцев (Центропленбеж). С февраля 1919 г. Уншлихт — нарком по военным делам и член ЦИК Литовско-Белорусской советской республики, член Президиума ЦК КП Литвы и Белоруссии, с апреля 1919 г. — заместитель председателя Совета обороны Литовско-Белорусской республики. С 27 апреля 1919 г. — член РВС 16-й армии, с декабря 1919 г. — Западного фронта. Член Польского бюро ЦК РКП (б). В июле-августе 1920 г. — 1-й заместитель председателя ВЧК-ГПУ-ОГПУ. С 1923 г. — член РВСР и начальник снабжения РККА. Курировал деятельность советской военной разведки. В 1925-1930 гг. — 1-й заместитель председателя РВС СССР и заместитель наркомвоенмора. По совместительству с 1927 г. — заместитель председателя Осоавиахима. Член Ревизионной комиссии ВКП(б) с 1924 г. В 1925-1937 гг. — кандидат в члены ЦК ВКП(б). В 1930-1933 гг. — заместитель председателя ВСНХ. В 1933-1935 гг. — главный арбитр при СНК СССР, начальник Главного управления Гражданского воздушного флота. Член ВЦИК и Президиума ЦИК СССР. С февраля 1935 г. секретарь Союзного Совета ЦИК СССР. Награжден орденом Красного Знамени. 11 июня 1937 г. арестован. 28 июля 1938 г. приговорен к расстрелу.

Активная разведка

В ноябре 1918 г. окончилась первая мировая война, а подписанный в июне 1919 г. мирный договор основательно перекроил политическую карту мира, на которой появился целый ряд новых государств, в том числе Чехословакия, Югославия, Польша. Созданная в результате передела Европы независимая Польша почти сразу же, путем вооруженной агрессии, ограбила своих соседей. Так, у Советского государства были отняты значительные области почти с чисто украинским и белорусским населением, у Литвы — кусок ее территории, включающий ее нынешнюю столицу Вильнюс. Русофобия, помноженная на ненависть к большевикам, толкала руководство Польши на откровенно враждебную политику по отношению к СССР, а ее территория на долгое время стала пристанищем для различных антисоветских вооруженных формирований.

За примерами далеко ходить не надо. Так, в 1921 г., по данным штаба войск Минского района, с польской территории против Советской Белоруссии орудовали отряды Ройцевича, Черного, майора Гомина, капитана Марцелло, генерала Адамовича и других белоэмигрантских лидеров. Некоторые из них пытались сформировать даже целые армии. Прежде всего это относится к известному авантюристу Борису Савинкову, кровавому атаману Булак-Булаховичу и генералу Перемикину.

На территории Польши и Румынии сосредотачивались и интернированные войска петлюровской Украинской народной республики (УНР) численностью до 25 тысяч человек. Во Львове по указанию Симона Петлюры был образован "Центральный повстанческий штаб", во главе которого встал Юрко Тютюник, возведенный в звание "генерал-хорунжего". "Центральный повстанческий штаб" фактически находился на содержании польской разведки, так называемой двуйки (2-й отдел польского генштаба). Давала деньги и французская разведка. Петлюровцы держали свои военно-вербовочные пункты в ряде городов: Станиславе (ныне Ивано-Франковск), Львове, Перемышле, Тернополе.

Петлюровцы, разумеется, не собирались сидеть сложа руки. В их намерения входила вооруженная борьба против советской власти. Долго ждать они не стали, и в ночь на 27 октября 1921 г. в районе Гусятина на территорию Советской Украины прорвался отряд атамана Палия численностью 500 сабель. Палий раздал крестьянам оружие и призвал их к восстанию против "коммунистов, жидов и москалей". После этого к нему присоединилось до 280 местных жителей, однако основная масса крестьян проявила полное равнодушие к идее самостийной Украины. В результате отряд Палия был разгромлен, он потерял почти половину личного состава и четыре пулемета.

Однако Палий успел выполнить свою главную задачу — обеспечить прорыв основных сил петлюровцев. В ночь на 5 ноября 1921 г. на советскую территорию вступил отряд генерал-хорунжего Тютюника. В его состав входили кадровые войска нескольких петлюровских дивизий. Тютюника сопровождали трое бывших министров Петлюры — гражданского управления, путей сообщения, торговли и промышленности, которые, надо полагать, уже видели себя сидящими на теплых местах в будущем украинском правительстве. В Олевском районе националистам удалось сформировать повстанческий полк численностью 600 человек. На рассвете 7 ноября Тютюник атаковал Коростень, рассчитывая приурочить захват этого важного стратегического пункта, открывающего дорогу на Киев, к четвертой годовщине Октябрьской революции. Однако защитники города отбросили самонадеянных "самостийников".

Разгром основных сил Тютюника был осуществлен 17 ноября 53-м и 54-м кавполками дивизии Котовского в болотистом районе юго-восточнее города Овруч. При этом 250 повстанцев убито, 517 взято в плен, захвачено 22 пулемета. 50 человек во главе с Тютюником в ночь на 21 ноября смогли перейти польскую границу в обратном направлении. 25 ноября к ним присоединились остатки другой половины отряда во главе с полковником Черным, который смог вывести с собой 150 сабель и 100 штыков. Большей же части участников рейда не удалось прорваться в Польшу, и они рассеялись по территории Украины. Причем многие из них продолжали вести активную антисоветскую работу и на протяжении нескольких лет причиняли постоянную головную боль чекистам Украины.

Однако правящие круги Польши отнюдь не ограничивались поддержкой антисоветских повстанцев. Победы в войнах с Советской Россией и Литвой вскружили им головы. Уверовав в собственную безнаказанность, руководители Польши всерьез надеялись путем захвата территорий соседних государств, и в первую очередь СССР, создать великую Польшу "от моря до моря". В крайнем случае они рассчитывали на помощь и покровительство Англии и Франции. Так, например, в январе 1939 г. (!) министр иностранных дел Германии фон Риббентроп после аудиенции, данной им своему польскому коллеге Ю.Беку, записал в дневнике:

"Я еще раз говорил с г. Беком о политике Польши и Германии по отношению к Советскому Союзу ... Г-н Бек не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю".

В итоге, как известно, эта недальновидная политика польского руководства привела в сентябре 1939 г. к национальной катастрофе. Но тогда, после недавней победы над "пшкелентыми москалями", подобный вариант развития событий мог присниться Ю.Пилсудскому и его соратникам разве что в кошмарном сне.

Все эти обстоятельства превращали Польшу в начале 20-х гг. (да и позднее), выражаясь военным языком, в вероятного противника №1. Что в данной ситуации мог противопоставить потенциальному агрессору, вооруженному английским и французским оружием, Советский Союз, чья промышленность лежала в руинах, а армия была сокращена до 500 тысяч человек? И все-таки одно оружие — оружие слабых, технически отсталых держав, защищающих свою землю от превосходящего по вооружению и оснащению противника, еще оставалось. Оружие, эффективно применявшееся позднее во множестве больших и малых войн XX века. Речь идет о тактике тотальной партизанской войны.

Одним из первых среди советских военных руководителей это понял М.В.Фрунзе. В 1921 г. он писал:

"Если государство уделит этому [подготовке и ведению партизанской войны] достаточно серьезное внимание, если подготовка этой "малой" войны будет производиться систематически и планомерно, то и этим путем можно создать для армий противника такую обстановку, в которой при всех своих технических преимуществах они окажутся бессильными перед сравнительно плохо вооруженным, но полным инициативы, смелым и решительным противником"{1}.

Об этом же позднее писал и известный советский военный теоретик П.Каратыгин в книге "Партизанство", вышедшей в 1924 г. в Харькове:

"Партизанство есть первая возможность и первое средство слабейшей стороны вести самостоятельную борьбу ... партизанство обусловлено именно отсутствием армии, способной отстоять интересы страны"{2}.

Как известно, лучшая защита — это нападение. И тут, чтобы дать отпор зарвавшимся польским панам, на сцену вновь выходит советский спецназ.

После заключения мирного договора с Польшей в марте 1921 г. Разведупр начал создание и переброску на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии отрядов боевиков для организации массового вооруженного сопротивления польским властям. Предполагалось, что эти вооруженные отряды станут ядром всенародного партизанского движения на оккупированных белорусских и украинских землях, которое в перспективе приведет к их освобождению и воссоединению с СССР. Подобная деятельность получила название "активная разведка". При этом надо заметить, что деятельность Разведупра по активной разведке была настолько тщательно законспирирована, что о ней не знали даже органы ОГПУ.

Партизанское, а по сути дела — диверсионное, движение в Белоруссии началось летом 1921 г. Вот перечень операций только двух отрядов: Кирилла Орловского и Станислава Ваупшасова, действовавших в восточной части Полесского и южной части Новогрудского воеводств:

- в мае 1922 г. в районе Беловежской пущи был разгромлен полицейский участок;

- 11 июня 1922 г. 10 партизан захватили и сожгли имение "Доброе дерево" Грудницкого повета;

- с 15 июня по 6 августа 1922 г. на территории Гроднинского и Илицкого поветов было проведено 9 боевых операций, в ходе которых партизаны разгромили три помещичьих имения, сожгли дворец князя Друцко-Любецкого, взорвали два паровоза на узкоколейной дороге, принадлежащей французской фирме, и железнодорожный мост, уничтожили на большом протяжении железнодорожное полотно на линии Лида — Вильно. При этом в одном из боев было убито 10 польских улан;

- 14 октября 1922 г. партизаны сожгли имение "Струга" Столинского повета.

В 1923 г. партизанское движение усилилось:

- в ночь с 19 на 20 мая 1923 г. 30 партизан разгромили полицейский участок и гминное правление в Чучевичах Лунинецкого повета;

- 27 августа аналогичную операцию провели в местечке Телеханы Коссовского повета. При этом были убиты два полицейских и войт (староста);

- 29 августа 10 партизан напали на имение "Молодово" Дрогиченского повета.

Перечень операций указанных отрядов, проведенных в 1924 г., выглядит следующим образом:

- 6 февраля 1924 г. отряд в 50 партизан при двух пулеметах захватил имение "Огаревичи" Круговичского гмина;

- 18 мая 1924 г. 29 человек разгромили полицейский участок в местечке Кривичи Велейского повета.

С апреля по ноябрь 1924 г. партизаны провели 80 крупных боевых операций. Самая известная из них — в городе Столбцы, где в ночь с 3 на 4 августа 54 боевика во главе со Станиславом Ваупшасовым разгромили гарнизон и железнодорожную станцию, а заодно староство, поветовое управление полиции, городской полицейский участок, захватили тюрьму и освободили руководителя военной организации Компартии Польши Станислава Скульского (Мертенс) и руководителя Компартии Западной Белоруссии Павла Корчика, что, собственно, и являлось целью данной дерзкой операции. При этом 8 полицейских было убито и трое ранено.

24 сентября 1924 г. 17 партизан из отрядов Орловского и Ваупшасова, устроив засаду на участке Парохонск — Ловча по железнодорожной линии Брест — Лунинец, напали на поезд. В результате они схватили воеводу Полесья Довнаровича. Проявив гуманизм, повстанцы не стали его расстреливать, а выпороли кнутом, после чего он вынужден был подать в отставку. Партизаны также захватили почту и разоружили ехавших в поезде солдат и офицеров.

В этот же день были разгромлены имение "Юзефов" в Пинском повете и имение "Дукшты" Свенцянского повета.

В ночь со 2 на 3 октября 1924 г. 30 человек разгромили имение и полицейский участок в Кажан-Городке.

14 октября партизаны сожгли железнодорожный мост в Несвижском повете.

Однако не все действия партизан можно назвать безошибочными и удачными. Ощутимые потери партизанские отряды понесли в начале ноября 1924 г. 3 ноября 35 партизан захватили поезд на железнодорожной линии Брест — Барановичи. При этом они убили одного полицейского и ранили двух офицеров. В погоню за партизанами было брошено более тысячи человек. 6 ноября окруженные партизаны с боем прорвали оцепление и ушли. Однако в ночь с 12 на 13 ноября 16 человек схватили, из них четверых расстреляли, а четверых приговорили к пожизненному заключению.

Среди руководителей белорусских партизанских отрядов выделялись бывшие краскомы РККА Кирилл Орловский (Артем, Аршинов, атаман Калиниченко, Муха-Михальский), Станислав Ваупшасов, Василий Корж, Александр Рабцевич. Интересно, что все они позже участвовали в подготовке партизан на территории СССР в конце 20-х — начале 30-х гг. и в испанской гражданской войне, а в годы Великой Отечественной войны являлись виднейшими руководителями партизанского движения в тылу немецких оккупантов, за что были удостоены высокого звания Героя Советского Союза.

Здесь же необходимо отметить, что на территории Западной Белоруссии действовали не только красные партизаны, которые контролировали Полесское, Новогрудское воеводство и большую часть Виленского, но и белорусские эсеры в Беловежской Пуще, Волковысском и Гродненском поветах, а также литовские националисты в Виленско-Трокском и Свенцянском поветах. Однако красные партизаны явно доминировали. Это привело к тому, что уже в 1922 г. от белорусской партии эсеров откололась группа боевиков (300-400 человек) во главе с Иосифом Логиновичем (Павел Корчик), которая в конце следующего года объединилась с белорусскими коммунистами.

Белорусскими эсерами руководил Центральный Белорусский повстанческий комитет во главе с членом ЦК БПСР В.Прокулевичем. Эсеры создали четыре повстанческих группы, которые помимо Польши действовали на территории Литвы и СССР — в Ковно, Утянах, Аранах и местечке Меречь. Для оперативного руководства повстанческим движением был создан Главный штаб белорусских партизан во главе с полковником Успенским. В подчинении Главного штаба только на Гроднинщине находилось 12 отрядов, в каждом по нескольку десятков человек. Наиболее крупный из них — отряд Генриха Скомороха (Герман Шиманюк). Однако поляки очень быстро разгромили белорусских эсеров, что привело к кризису в их рядах.

В результате действий партизанских отрядов обстановка в пограничных районах Польши стала весьма напряженной. По данным 2-го (разведывательного) отдела Генштаба польской армии (правда, явно завышенным), на территории Виленщины, в лесах Полесья, в Налибокской, Беловежской и Гродненской пущах действовало 5-6 тысяч партизан. Поэтому неудивительно, что польское правительство принимало все меры для того, чтобы надежно перекрыть границу с Советским Союзом. В пограничные волости стягивались регулярные части польской армии, преимущественно кавалерийские, а малоэффективная пограничная полиция заменялась частями корпуса пограничной стражи.

Репрессии польских властей не ограничились погонями польской кавалерии за повстанческими отрядами. В агентурном донесении, полученном из Варшавы, отмечалось: "После захвата воеводского поезда у станции Ловча и последовавшего затем ограбления поезда у станции Лесной в сторону восточной границы были выдвинуты от ближайших строевых воинских частей роты, батальоны и эскадроны для поддерживания полицейской пограничной стражи. Перепуганное налетами начальство дошло до того, что в таком пункте, как Лунинец, был сосредоточен целый сводный отряд в составе конного полка и батальона пехоты ...".

Здесь мы сделаем небольшое отступление. Возможно, прочитав вышесказанное, некоторые читатели возмутятся "вероломством" большевиков, проводивших тайную подрывную деятельность на территории суверенного государства, с которым у СССР заключен мирный договор. Разумеется, с точки зрения международного права, да и так называемых общечеловеческих ценностей данные действия советского руководства нормальными назвать нельзя. Но, как уже говорилось, Польша тоже не была "невинной овечкой", — на ее территории находили прибежище явные и тайные враги СССР, хотя Польша установила с ним дипломатические отношения. При этом разведка польской армии не только давала пристанище противникам советской власти, но и вооружала их, финансировала, снабжала сведениями, необходимыми для вооруженных нападений на территорию Советской республики. Поэтому действия советских военных разведчиков, защищавших государство, которому они служили, следует считать полностью законными{3}.

Однако вскоре произошло событие, заставившее свернуть активную разведку на территории Польши. В ночь с 7 на 8 января 1925 г. отряд партизан, прижатый польскими войсками к советской границе, с боем прорвался на территорию СССР, разгромив при этом советскую погранзаставу у местечка Ямполь.

Партизаны были одеты в польскую военную форму, которой часто пользовались, и советские пограничники решили, что нападение совершили польские регулярные части. Такое предположение оправданно еще и потому, что руководство погранвойск ОГПУ понятия не имело о том, чем занимался у них под боком Разведупр. Тревожное сообщение о бое на границе ушло в столицу Украины Харьков и в Москву, и вскоре пограничный инцидент начал разрастаться до уровня крупного международного скандала.

В Москве, основываясь на полученной с границы информации, решили, что на погранзаставу напали части регулярной польской армии. Случай был беспрецедентный и его решили обсудить на заседании Политбюро. Оно состоялось 8 января 1925 г. Во время обсуждения выступили наркоминдел Г.Чичерин, его заместитель М.Литвинов и зампред ОГПУ Р.Менжинский. Для срочного расследования всех обстоятельств дела решили создать тройку в составе Шлихтера, Балицкого (полпред ОГПУ на Украине) и ответственного представителя Наркоминдела. А поскольку обстановка на границе, по имеющейся в Москве информации, была не совсем ясной, то пока решили резких дипломатических шагов не делать и поручить НКИД заявить представителю Польши "на готовность с нашей стороны к улаживанию этого инцидента мирным путем".

Впрочем, в Москве довольно быстро разобрались в подоплеке произошедшего. Действия Разведупра вызвали законные нарекания со стороны политического руководства страны и ОГПУ, в результате чего в феврале 1925 г. комиссия во главе с В.Куйбышевым представила в Политбюро проект постановления по вопросу об активной разведке, в котором говорилось:

"Активную разведку в настоящем ее виде (организация связи, снабжение и руководство диверсионными отрядами на территории Польской республики) — ликвидировать.

Ни в одной стране не должно быть наших активных боевых групп, производящих боевые акты и получающих от нас непосредственно средства, указания и руководство. Вся боевая и повстанческая работа и группы, ее проводящие, — поскольку они существуют и целесообразно (что определяется в чисто партйном порядке) — должны быть руководимы и находиться в полном подчинении у национальных партий, действующих в данной стране. Эти группы должны выступать, руководствуясь и от имени исключительно их революционной борьбы, а не СССР.

Группы эти не должны ставить себе целью и заниматься разведывательными и другими заданиями в пользу Военведа СССР. Этими вопросами они занимаются для своих революционных целей.

Задача РКП и Коминтерна — помочь сорганизовать при национальных партиях работу в Армии по созданию своих боевых кадров — там, где это по положению необходимо. РКП и Коминтерн, однако, не должны иметь для этой цели помощи — специального органа или учреждения для руководства. РКП должна иметь только орган, изучающий боевые силы революции во всех странах, для чисто информативной цели. Никаких оперативных функций и непосредственных связей с военной работой в других странах иметь не должна.

Ликвидация разведупровских боевых групп на территории других стран должна быть проведена очень умело и осторожно. Для этого необходимо ассигновать средства.

Зона границы на нашей стороне должна быть целиком очищена от активных партизан, которые самостоятельно переходят границы для боевой работы. Их надо эвакуировать, никоим образом, однако, не озлобляя их, но наоборот, оказывая как им, так и перешедшим на нашу сторону или эвакуированным с той стороны партизанам помощь. Их в общем (кроме ненадежных) не надо распылять, а сводить в военные единицы или другие группы с тем, чтобы в случае войны или другой необходимости использовать их как ценнейший материал. Для этого необходимо ассигновать необходимые средства.

Для военных целей СССР вместо настоящей активной разведки должны быть организованы конспиративным способом в Польше и других соседних странах комендатуры по образцу польской П.О.В. Эти организации активны только на время военных действий. В мирное же время изучают военные объекты, весь тыл противника, изучают людей, завязывают всюду связи и т.д., т.е. подготовляются к деструктивной работе во время войны в тылу у противника. С партией они никоим образом не связаны, работники их не состоят в партии. Во время революции они передаются в ее распоряжение.

На нашей зоне организуются строго законспирированные небольшие группы с необходимым вооружением. В случае занятия нашей территории противником их задача — дезорганизация вражеского тыла и партизанская война. Проведение всего вышеизложенного возложить на РВСР, с докладом в П/бюро.

Ответственность за состояние границ и переход через них партизан возложить целиком на органы ГПУ.

Проведение этой линии должно быть обусловлено и дипломатическим ее использованием и проведением НКИнделом твердой линии по отношению к Польше. Ямпольскому нападению и призывам в Польше к террору (Арцыбашев "За свободу") должен быть дан твердый отпор. Польша не имеет никаких прямых (кроме догадок) улик против нас. Этого нельзя забывать. Вместе с тем по отношению к Польше нет у нас проведения ясной ни политической, ни торговой линии, и необходимо этот вопрос поставить перед П/бюро.

Намеченные выше меры могут оказаться вредными, если не последует твердое и быстрое проведение линии в польской политике, уже намеченной Политбюро".

В итоге активная разведка Разведупра в Польше к концу 1925 г. была свернута. Так, в июне 1925 г. отряд Ваупшасова, успешно действовавший на территории Польши с 1921 г., расформировали. Такая же участь постигла и другие партизанские отряды. Часть партизан перевели на территорию Советской Белоруссии, часть осталась в Польше, они переехали на жительство в отдаленные от родных мест уезды. Разумеется, было бы неправильным считать, что активную разведку прекратили вести только из-за ямпольского инцидента. Во-первых, используя ошибки партизанского движения, польские власти перешли в наступление и только в апреле 1925 г. арестовали значительное число партизан и подпольщиков. Во-вторых, изменилась международная обстановка, и агрессивные планы Польши уже не представляли для СССР непосредственной угрозы. Однако ямпольский инцидент еще долго напоминал о себе советским спецслужбам. Примером тому может служить следующий приказ по ОГПУ:

"т. МЕДВЕДЮ — П.П.О.Г.П.У. в Минске за организацию известного дела и отдачу приказа без получения на то разрешения или указаний со стороны его прямого начальника — объявить строжайший выговор (ввиду смягчающих вину обстоятельств — только такая мера взыскания).

Расконспирированных на границе начальников и руководителей научной разведки сменить немедленно, не дожидаясь общей ликвидации, которая требует более продолжительного времени.

18 ноября 1925 г. Ф.Дзержинский"

Говоря о деятельности партизанских диверсионных отрядов на территории Польши в начале 1920-х гг., стоит рассказать и о деятельности местных коммунистических партий, не оставшихся в стороне от партизанского движения. Как уже говорилось, на территории Галиции и Волыни (Польша) всю партизанскую деятельность до февраля 1925 г. контролировал Разведупр. Только в феврале 1925 г. Политбюро ЦК РКП (б) постановило массовую военную работу (организация боевых сотен) передать Компартии Польши — на польских территориях, и Компартии Западной Украины — на западноукраинских землях. К этому времени территория Галиции была разделена "специалистами по активной разведке" Разведупра на четыре военных округа и девять районов: 1-й военный округ — Львовский — состоял из Золочевского, Рава-Русского и Рогатинского районов; 2-й Тарнопольский — из Тарнопольского и Чортковского районов; 3-й Станиславский — из Станиславского и Коломийского и 4-й — Перемышльский — из Перемышльского и Дрогобычского районов. Центральное руководство осуществляли руководящая тройка и два инструктора. В каждом округе и районе был организатор. Таким образом, Разведупр имел в Галиции 16 освобожденных работников. Бюджет галицийской военной организации составлял 1300 долларов в месяц.

Волынь разделили на два округа и десять уездных организаций (Ковель, Владимир-Волынский, Луцк, Дубно, Ровно, Кременец, Здолбуново, Сарны, Горохов, Любомиль). Во главе центрального руководства также стояло три человека. Бюджет волынской организации составлял менее 1000 долларов в месяц. Таким образом, ведение боевой работы на территории Западной Украины обходилось Разведупру в 2300 долларов ежемесячно.

В конце 1924 г. руководители волынских коммунистов при поддержке Разведупра взяли непосредственный курс на подготовку вооруженного восстания. Повсеместно создавались десятки и сотни. Наготове было несколько тысяч боевиков. Начальником штаба военной организации являлся Виктор Крайц (Барвинченко){4}.

Руководителем Волынской парторганизации и главным вдохновителем линии на вооруженное восстание являлся зловещий для польской полиции Александр Форналь, известный также как Рожанский. Настоящее его имя — Петр Иванович Кравченко{5}. Третий руководитель повстанческого движения на Волыни — Герман, настоящее имя — Энцель Соломонович Ступ{6}.

Как уже говорилось, руководители волынских коммунистов были сторонниками вооруженного восстания. Но их планы, судя по всему, расходились с планами руководства Компартии Польши и, что еще более важно, с планами советского руководства. Однако они отказались подчиняться как представителям ЦК ВКП (б), так и представителям ЦК КП Польши, и тем самым навлекли на себя серьезную критику (появился даже термин — форнальщина, означающий левацкий авантюризм). Поэтому, не решаясь самостоятельно начать восстание без одобрения в Москве, они в то же время держали организацию в состоянии постоянной боевой готовности, что не могло продолжаться долго. В результате весной 1925 г. при помощи своего агента Бондаренко польская полиция произвела массовые аресты — 1500 человек. Среди арестованных были Крайц, Ступ, Марек Мандель, Нестор Хомин, Леон Пастернак и другие руководители организации. Кравченко удалось скрыться. Многих из них впоследствии обменяли по договоренности между польской и советской сторонами. Как это тогда практиковалось, среди обмениваемых были как чистые коммунисты, так и сотрудники Разведупра.

Здесь интересно отметить следующее. Компартия Волыни насчитывала всего 2000 человек, в то время как военная организация была гораздо многочисленнее. Только военная организация Владимир-Волынского уезда насчитывала свыше 3 тысяч членов. Боевые сотни и десятки назывались пролетарскими.

Примерно такая же ситуация сложилась и в Западной Белоруссии.

30 ноября 1924 г. на 2-й конференции КПЗБ был выдвинут лозунг свержения правительства и принято решение о политической и организационной подготовке вооруженного восстания. После отмены этого курса в начале 1925 г., в связи с общим отказом от активной разведки за рубежом, часть местного руководства во главе с М.Гуриным (Морозовский) и Томашевским (Старый) вопреки мнению Москвы и польского ЦК, выступила за вооруженное восстание, за бунтарско-эсеровские методы работы. Это привело к расколу в партии. Группа раскольников, так называемая "Сицессия", захватила центральный орган Компартии Западной Белоруссии — газету "Большевик". Однако подавляющее большинство белорусских коммунистов не решилось выступить против воли Москвы и подчинилось в 1925 г. решению о прекращении боевых действий.

Руководителем военной организации Западнобелорусской компартии являлся представитель РККА Лазарь Аронштам (*), работавший в Польской компартии. В Польше он действовал под именем Якуб Черняк и имел кличку Артур. В 1928 г. с группой других польских коммунистов его обменяли по договоренности между Польшей и СССР. Интересно, что в эту группу вместе с Аронштамом входили нелегальный резидент Разведупра в Польше Мария Скаковская и ее агент Винценты Ильинич.

В заключение рассказа об активной разведке на территории Польши заметим, что в ходе боевых действий, проводившихся западнобелорусскими и западноукраинскими партизанами, они снискали массовую поддержку населения в своих районах. В результате на их сторону перешли представители местных национально-революционных организаций: в Западной Белоруссии — местные эсеры, а на Западной Украине — будущие бандеровцы из Украинской военной организации (УВО).

В целом в последний период активной разведки в Польше (с марта по май 1925 г.) в Западной Белоруссии было проведено 59, а с июня по август — 50 боевых операций. Всего с 1 декабря 1924 г. — 199 боевых операций, из них 153 — вооруженные нападения на полицейские участки, железнодорожные станции, гминные управления, пограничные посты. 100 нападений сопровождались сожжением недвижимости, 11 — поджогом лесов и 46 — повреждением средств связи.

Однако, воспользовавшись растерянностью, которая охватила партизан после отмены курса на вооруженное восстание, польская полиция в апреле 1925 г. провела массовые аресты. Так, только в Новогрудском воеводстве было арестовано 1400 человек.

Кроме Польши активная разведка проводилась и в других странах. Например, в Румынии она велась Разведупром при посредстве национально-революционных организаций — Союза революционных крестьян Бессарабии (молдаване), Добруджанской революционной организации (болгары) и буковинской национально-революционной организации "Вызволение". Наиболее крепкой являлась первая, имевшая свои партизанские отряды и точно копировавшая НВО Западного фронта. Собственно говоря, Союз революционных крестьян Бессарабии и был сформирован из остатков местной Военной организации (ВО), которая имела цель помочь Красной Армии с тыла при освобождении Бессарабии в 1919-1920 гг.

После знаменитого Татар-Бунарского восстания 1924 г. структуру организации изменили, а с 1925 г. ее, как и все подобные формирования в других странах, вывели из подчинения Разведупра и превратили в политическую организацию. Руководство ею передали Компартии Румынии.

Добруджанская революционная организация (ВДРО) была значительно меньше и своей структурой копировала Бессарабскую. Ее руководители контролировали около 130 сел. Территорию поделили на 7 районов, в каждом районе действовали четы, причем каждая чета насчитывала 10-12 человек во главе с воеводой. Таким образом, всего четы насчитывали не более 100 человек. Четами руководил один из членов руководства организации Стефан Боздуганов. Всего же в организацию входило около 1000 членов. В декабре 1924 г. в организации произошел раскол. Просоветская ее часть контролировала всего лишь четыре района — Силистрию, Тутракан, Курт-Бунар и Добрин. В них действовало три боевые четы по 10 человек в каждой.

Активная разведка проводилась и в Болгарии. Там в 1924 г. во время подготовки всеобщего вооруженного восстания действовало 16 партизанских отрядов (чет), в том числе 11 коммунистических и 5 анархистских. Отряды эти были немногочисленны и насчитывали всего 300 человек. (Для сравнения — военная организация компартии Болгарии имела в своем составе 6000 человек.) В августе 1924 г. для инструктажа болгарских партизан с очередным транспортом с оружием прибыла группа советских военных советников. Среди них был и опытный нелегал Разведупра Х.Салнынь, находившийся в партизанских отрядах на юге Болгарии четыре месяца.

В 1923-1924 гг. партизанское движение развернулось и в Черногории. Здесь в горах сосредоточилось свыше 200 партизан. Руководил ими прибывший из СССР Вукашин Маркович, обрусевший военврач, активный участник гражданской войны в России и муж небезызвестной Жанны Лябурб. Другой руководитель черногорских партизан — Петко Милетич, в свое время он сражался за Венгерскую советскую республику.

Однако весной 1924 г. черногорские партизаны по договоренности с правительством Югославии в обмен на амнистию добровольно разоружились. Их лидер Маркович был арестован, но вскоре бежал из тюрьмы и нелегально переправился в Советский Союз. Впрочем, партизанская деятельность в Югославии на этом не закончилась, так как на территории Сербии в данный период развернулась подготовка болгарских партизан, ожидавших восстания в Болгарии и готовящихся в случае его начала немедленно вторгнуться на ее территорию.

В конце 1923 — начале 1924 гг. создавались партизанские отряды и в Германии. И хотя в отличие от польских, черногорских или болгарских партизан активных боевых действий они не вели, но были довольно многочисленны. Так, на март 1924 г. партизанские группы Восточной Пруссии и Мекленбурга насчитывали 1500 человек, из которых 850 человек были вооружены винтовками. Кроме того, на вооружении немецких партизан, как и в Болгарии, находились легкие пулеметы.

Фрунзе М.В. Единая военная доктрина и Красная Армия. Июнь 1921 г. Цит. по: Фрунзе М. Избранные произведения. М., 1977. С.43.

{2} Цит. по: Дробов М. Указ. соч. С.31.

{3} На любителей "общедемократических ценностей" и "международного права" по американскому стандарту данные аргументы, конечно, впечатления не произведут. Но доказывать что-либо людям, исповедующим двойную мораль и оправдывающим бомбежки Ливии, Ирака и Югославии, оккупацию независимой Гренады и Панамы во имя установления МИРОВОГО АМЕРИКАНСКОГО ПОРЯДКА, будет пустой тратой времени.

{4} Крайц Виктор Иванович (1897-1939). Уроженец Волыни. С 1914 г. жил в Киеве. Активный участник борьбы с контрреволюцией на Украине. В начале 1922 г. направлен на нелегальную работу на Волынь. С 1923 г. — секретарь Владимир-Волынского районного комитета КПЗУ. По поручению Волынской окружной организации руководил партизанскими отрядами в районе. В 1925 г. арестован и приговорен к пожизненному заключению. Умер в тюрьме.

{5} Кравченко Петр Иванович (1896-1937). Уроженец Волыни. Учился в Ковеле. Работал в Германии. С 1914 г. находился в Киеве. Участник первой мировой войны и установления Советской власти на Украине. По окончании гражданской войны был направлен в г. Холм (Польша). В 1921 г. арестован. После освобождения направлен ЦК КП Польши во Львов. Был одним из руководителей Дробыч-Бориславской окружной организации. В 1924 г. направлен в СССР, где окончил спецкурсы. После возвращения на Волынь возглавлял окружную организацию. В 1925 г. эмигрировал в СССР. Работал в Днепропетровске на хозяйственных должностях. Репрессирован.

{6} Ступ Энцель Соломонович (1897-?). Уроженец Львовщины. В 1917 г. вступил в Украинскую галицийскую армию. Затем служил в Красной украинской галицийской армии. Участвовал в 1-м съезде Коммунистической партии Восточной Галиции. В 1923-1925 гг. — секретарь Львовской окружной парторганизации. Арестовывался в 1925 и 1928 гг. С 1929 г. — на подпольной работе в Польше.

Партизанские отряды, создаваемые в 1930-е гг.

После расформирования подразделений активной разведки руководство Разведупра не оставило мысль иметь в своем распоряжении специально подготовленные диверсионные отряды, действующие в случае войны в тылу противника. Впрочем, и руководство страны думало о необходимости существования таких отрядов в конце 20-х гг. Недаром В.Куйбышев в уже цитировавшемся проекте постановления Политбюро по вопросу активной разведки рекомендовал следующее:

"На нашей зоне организуются строго законспирированные небольшие группы с необходимым вооружением. В случае занятия нашей территории противником их задача — дезорганизация вражеского тыла и партизанская война".

Поэтому неудивительно, что с 1928 — начала 1930-х гг. на территории западных военных округов развернулась подготовка к партизанской войне в случае военного нападения на СССР. В ней участвовали те же командиры, что и в активной разведке.

В Белоруссии были подготовлены шесть партизанских отрядов: Минский, Борисовский, Слуцкий, Бобруйский, Мозырский и Полоцкий численностью от 300 до 500 человек каждый. В городах и на крупных железнодорожных узлах формировались и обучались подпольные диверсионные группы. На тайных складах под землей хранились взрывчатка, 50 тысяч винтовок и 150 ручных пулеметов.

На Украине было подготовлено не менее 3 тысяч партизанских командиров и специалистов, а также запасено много оружия и боеприпасов. Руководил этой работой начальник разведотдела Украинского военного округа Г.И.Баар. Аналогичная работа проводилась и в Ленинградском военном округе. В Харькове и Купянске создаются спецшколы по подготовке партизан и диверсантов, в Киеве — два учебных пункта, их возглавили М.К.Кочегаров и И.Я.Лисицин (все перечисленные заведения — под патронажем ОГПУ), спецшкола 4-го (разведывательного) отдела штаба УВО, руководитель — М.П.Мельников. В Одессе открылись спецкурсы 4-го отдела, а в Москве — большая спецшкола, которой руководил Кароль Сверчевский.

Партизанские формирования привлекались к участию в общевойсковых учениях, проводились и специальные учения. Так, в учениях под Ленинградом осенью 1932 г. участвовало около 500 "партизан" трех военных округов. В том же 1932 г. под Москвой прошли так называемые Бронницкие маневры, в них участвовали дивизия особого назначения, Высшая пограничная школа, академии, училища Московского военного округа и партизаны-парашютисты под командованием С. А.Ваупшасова.

К 1933 г. все было подготовлено к тому, чтобы в случае вражеской агрессии внезапно и одновременно осуществить такую крупную управляемую операцию, в результате которой оказались бы парализованными все коммуникации западных областей Белоруссии, Украины и Бессарабии, занятые противником.

Однако в 1937-1938 гг. все созданные с таким трудом партизанские отряды были расформированы, закладки оружия и боеприпасов из тайных складов — изъяты. Произошло это по многим причинам, не последнее место среди них занимала новая военная доктрина, согласно которой будущая война будет вестись исключительно на чужой территории. Впрочем, расформирование отрядов было не самым страшным. Гораздо больший ущерб обороноспособности страны нанесло физическое уничтожение подготовленных кадров и их преподавателей. Репрессировали будущих партизан по разным причинам. И.Г.Старинова (более подробно о нем чуть позже), в 1930-1933 гг. преподававшего в Киевской спецшколе, а в 1933 г. в Московской спецшколе, обвинили в конце 1937 г. во вредительской деятельности по заданию арестованных к тому времени И.Якира и Я.Берзина. Его спасло только заступничество самого Ворошилова. Вот что Старинов пишет по этому поводу в своих воспоминаниях:

"Волнуясь, сбиваясь, рассказал маршалу о своих переживаниях:

- Товарищ народный комиссар, ведь мы выполняли задание Центрального Комитета по подготовке к партизанской борьбе, а склады оружия готовили по вашему указанию.

Нарком обороны смутился:

- Вы не волнуйтесь...

Потом, помешкав, взял телефонную трубку:

- Здравствуйте, Николай Иванович [Ежов]... Да вот... У меня сидит недавно прибывший из Испании некий Старинов. Его допрашивали о выполнении заданий Якира и Берзина по подготовке банд и закладке для них оружия...

Пауза. В трубке слышится неестественно тонкий голос. Снова говорит Ворошилов:

- Конечно, он выполнял задания врагов народа. Но он был маленьким человеком, мог и не знать сути дела.

Опять пауза. И опять отвечает маршал:

- Но он отличился в Испании и в значительной мере искупил свою вину. Оставьте его в покое. Сами примем соответствующие меры"{1}.

В результате Старинова не арестовали, и он смог применить свой богатый опыт во время Великой Отечественной войны. Но Ворошилов заступался далеко не за всех.

Старинов И. Мины ждут своего часа. М., 1964. С.158.

Специальные воинские формирования в испанской республиканской армии в 1936-38 гг.

Когда 18 июля 1936 г. в Испании началась гражданская война, законному республиканскому правительству страны пришел на помощь только Советский Союз. Уже в августе 1936 г. в Испанию приехали первые советские добровольцы, а вслед за ними в Мадриде обосновались официальные советские военные советники, прибывшие помогать испанской республиканской армии в войне с фашистами.

В конце 1936 г. по указанию главного военного советника при республиканском правительстве Испании Я.Берзина создается отряд специального назначения. Командиром отряда был назначен 38-летний капитан Доминго Унгрия, военным советником и инструктором — опытный специалист-подрывник И.Старинов (уже упоминавшийся нами), действовавший под псевдонимом Родольфо. О жизни этого прославленного военного разведчика и диверсанта, которого позднее называли "дедушка русского спецназа", стоит рассказать подробнее.

Илья Григорьевич Старинов родился 2 августа 1900 г. в селе Воиново Болховского уезда Орловской губернии. Начальное образование он получил в железнодорожной школе в городе Завидово, а потом учился в Тверской школе.

Когда началась гражданская война, Старинов вступил в Красную Армию, начав свой боевой путь рядовым 20-го стрелкового полка 3-й стрелковой дивизии на Южном фронте. Участвовал в боях против Деникина и Врангеля, против войск меньшевистского правительства Грузии, был ранен в ногу, побывал в плену, бежал и снова встал в строй, на этот раз как сапер.

Летом 1921 г. его направили на учебу в Воронежскую школу военно-железнодорожных техников, после ее окончания он продолжил службу в качестве начальника подрывной команды в 4-м Краснознаменном железнодорожном полку. В 1927 г., будучи командиром роты, он участвовал в строительстве железной дороги Орша — Лепель.

В 1923-1924 гг. Старинов изобрел мину-сюрприз, предохранявшую малые, неохраняемые мосты от подрыва диверсантами. Это и определило его дальнейшую судьбу, так как в 1929 г. он был привлечен к подготовке диверсантов-подпольщиков, которые в случае агрессии могли выводить из строя железные дороги на территории, занятой противником.

В 1930 г. Старинов становится сотрудником Разведупра штаба РККА. Здесь он занимался подготовкой партизан по технике и тактике диверсий. Преподавал в разведшколе Кароля Сверчевского. Занимался с польской группой во главе с А.Завадским, демонстрировал технику руководящим работникам компартий западноевропейских стран А.Марти, П.Тольятти и другим.

Осенью 1933 г. Старинов поступил на 2-й курс железнодорожного факультета Военно-транспортной академии РККА, которую закончил в начале 1935 г., после чего в мае был назначен заместителем военного коменданта станции Ленинград-Московский.

В 1936 г. по запросу Я.Берзина Старинова направили в Испанию. Под фамилией Порохняк вместе с переводчицей А.К.Обуховой он через Варшаву, Вену, Париж с большими опасностями доехал до Мадрида, где был назначен советником-инструктором частей специального назначения.

В конце 1937 г. Старинов вернулся в Советский Союз. В 1938 г., чудом избежав ареста, он назначается начальником центрального научно-испытательного железнодорожного полигона.

Воевал Старинов и в финскую кампанию, причем был тяжело ранен в руку. Великую Отечественную войну он встретил в г. Кобрин под Брестом. Был начальником оперативно-инженерной группы Юго-Западного фронта, ставил заграждения, обороняя Москву, готовил минеров-диверсантов на Южном фронте, командовал инженерной бригадой специального назначения, был заместителем начальника украинского штаба партизанского движения, начальником штаба военной миссии при Главкоме Народно-освободительной армии Югославии.

Войну Старинов закончил на Эльбе. Награжден двумя орденами Ленина, пятью орденами Красного Знамени, орденом Октябрьской революции, Отечественной войны 2-й степени, наградами ЧССР, Польши, ГДР, Югославии.

Помимо всего прочего Старинов — автор многих научных трудов, в том числе и работы "Партизанская война", ставшей настольной книгой для каждого спецназовца.

Надо отметить, что республиканское руководство весьма скептически относилось к перспективам партизанской борьбы. Поэтому вначале в состав группы Д.Унгрия направили всего 5 человек, преданных Республике, но уже пожилых, непригодных к военной службе. Но после встречи Старинова с Хосе Диасом и Долорес Ибаррури в отряд прислали еще 12 молодых, уже обстрелянных бойцов. Отряду выделили дом в пригороде Валенсии, где и была организована школа обучения тактике и технике партизанских действий, грузовик и две легковые машины.

Первая операция отряда состоялась в середине декабря 1936 г. — в районе Теруэля: были взорваны железнодорожный мост и линия связи. После еще нескольких успешных операций отряд, пополненный интербригадовцами и выросший до 100 человек, перевели на Южный фронт.

Самой успешной и прогремевшей на весь мир операцией отряда стало уничтожение в феврале 1937 г. под Кордовой поезда со штабом итальянской авиадивизии. Эшелон из 8 вагонов был пущен под откос с 15-метрового обрыва при помощи мощной мины. Об этом крушении сразу же написали все ведущие газеты мира, даже в СССР газета "Известия" опубликовала заметку И.Эренбурга. После этого командование переименовало отряд в батальон специального назначения, который можно считать первым официальным формированием спецназа в мире.

Затем последовали и другие диверсии. Например, подрыв поезда с боеприпасами — мина была установлена таким образом, что паровоз подхватил ее буфером и въехал с ней в тоннель, где и произошел взрыв. В результате успешных операций батальон скоро стал бригадой, а в начале 1938 г. — 14-м партизанским корпусом численностью свыше 5000 человек. Корпус состоял из семи бригад, которые после завершения формирования были распределены по фронтам следующим образом: три бригады находились в Каталонии на Восточном фронте, а четыре действовали на Центральном и Южном фронтах в тесном контакте с Андалузской и Эстремадурской армиями. Кроме того, корпус имел две специальные школы в Барселоне и в Валенсии, где готовились кадры снайперов, минеров-подрывников, радистов, войсковых разведчиков. Все курсанты были обязаны в совершенстве изучить действия в тылу врага, военную топографию, движение по азимуту, маскировку и т. п. Следует также отметить, что, учитывая исключительно тяжелые условия, в которых приходилось действовать личному составу корпуса, все его бойцы получали двойной паек и двойное жалование.

Создание особого партизанского корпуса явилось своевременным и важным мероприятием республиканского командования. Но дальше развивать боевые действия в тылу Франко оно не стало, несмотря на то, что советские военные советники неоднократно предлагали организовать партизанские отряды, которые дислоцировались бы на занятой фашистами территории. Все эти предложение так и остались без ответа, невзирая на настойчивость резидента ИНО НКВД А.Орлова, координировавшего работу советских спецслужб в Испании.

Орлов (в годы гражданской войны он руководил диверсионными отрядами 12-й армии, действовавшей на польском фронте), прекрасно понимал всю важность партизанских операций, сеющих панику в тылу противника. Поэтому он не только поддержал идею создания партизанского корпуса, но и сам приложил немало усилий для его организации, считая, что действия разрозненных диверсионных групп уже не могут обеспечить надлежащих результатов. Так, после взятия республиканскими войсками в декабре 1937 г. Теруэля, являвшегося главным опорным пунктом франкистов в горах Арагона, он направил в Москву рапорт (Орлов — Центру, 3 декабря 1937 г.), в котором писал:

"Диверсионная работа остается очень важной. Работать становится неимоверно трудно. Враг перешел к серьезной охране дорог, мостов, ж.д. путей, электромагистралей. Не бросая работы в ближнем тылу, ставим перед собой задачи "квалифицированных" операций: налетов на концентрационные лагеря противника для освобождения коммунистов, социалистов и революционных рабочих, захвата небольших городов, не имеющих сильных гарнизонов и т.д."{1}.

Впрочем, после создания 14-го корпуса количество диверсионных операций в тылу противника значительно увеличилось. Так, только в начале 1938 г. южнее города Уэски один из отрядов корпуса подорвал мост, уничтожил 9 автомашин и свыше 100 солдат. Дерзкую боевую операцию провел в глубоком тылу врага отряд, в составе которого находился П.Герасимов. Ночью партизаны совершили налет на усадьбу, где помещался пулеметный батальон франкистов. Батальон был полностью разгромлен, а отряд, захватив оружие и взорвав склад, вернулся без потерь на свою базу.

Но главное, вместо эпизодических рейдов небольших подразделений за линию фронта начали систематически проводиться боевые операции в тылу франкистов, в которых участвовали и мелкие разведывательно-диверсионные группы, и батальоны, и даже бригады. А отдельные операции осуществлялись силами даже двух бригад. Кроме того, большую часть заданий партизанскому корпусу давал непосредственно генеральный штаб республиканской армии, в результате чего его операции приобрели решающее значение для всего хода военных действий. Так, например, в июле 1938 г. во время наступления республиканцев на Каталонском фронте, получившем название операция "Эрбо", подразделения партизанского корпуса развернули активные действия в тылу противника. О характере этих действий можно судить по воспоминаниям В.Трояна, принимавшего в них непосредственное участие:

"В тыл забрасывались многочисленные группы, отряды и даже бригады целиком. Они устраивали диверсии на железных и шоссейных дорогах, нападали на штабы, склады и другие военные объекты, разрушали линии связи. В результате участки железных дорог, особенно Сарагоса — Лерида, были парализованы. Пользуясь минами замедленного и мгновенного действия, партизаны сбрасывали под откос поезда, разрушали дороги. На крутых поворотах шоссейных дорог устанавливались противотранспортные мины. Особенно успешными были диверсии в горах: если от взрыва снаряда машина не разрушалась, то по инерции она все равно летела вниз с обрыва.

Подрывные группы, действующие в тылу противника, были весьма изобретательны. Извлекать противотранспортные и противопоездные мины очень трудно: даже когда их обнаруживают и пытаются обезвредить, мины взрываются. Так как их не хватало, партизаны ставили на дороги ложные мины. Обнаружив такую "мину", противник должен был взорвать ее дополнительным зарядом и таким образом сам разрушал железнодорожное полотно или покрытие шоссейной дороги.

Благодаря действиям наших групп движение на некоторых участках дорог ночью совершенно прекращалось, и тем самым срывались плановые переброски фашистских войск и техники"{2}.

Следует отметить, что за все время боевых действий 14-й корпус потерял только 14 человек, причем одного из них убили в Валенсии анархисты, а еще одного нечаянно подстрелили свои при возвращении из тыла противника.

В ноябре 1937 г. Старинова на посту советника сменил Х.Салнынь. С апреля 1938 г. старшим советником корпуса стал Н.К.Патрахальцев, с июня 1938 г. — В.А.Троян. Советниками корпуса были Андрей Эмильев, Александр Кононенко и Григорий Харитоненко{3}.

После поражения республиканцев часть личного состава 14-го корпуса, захватив судно, перебралась в Алжир, а оттуда в Советский Союз. Часть бойцов перешла испано-французскую границу и была интернирована. Когда французские власти приняли решение о выдаче их фалангистам, бойцы в полном составе совершили побег и ушли в горы. Четверо бывших бойцов 14-го корпуса впоследствии вместе с Фиделем Кастро высадились на Кубе{4}.

Царев О., Костелло Дж. Роковые иллюзии. М., 1995. С.308.

{2} Троян В. Четырнадцатый специальный: Сборник: Мы — интернационалисты. М., 1986. С.329.

{3} Патрахальцев Николай Кириллович (1908-?). Участник боев на Халхин-Голе в 1939 г. и советско-финской войны 1939-1940 гг. Один из организаторов партизанского движения в годы Великой Отечественной войны. Оказывал помощь партизанскому движению в Югославии, Греции и других странах.

Троян Василий Аврамович (1906-1973). Член ВКП (б) с 1930 г. В Испании с марта 1938 по февраль 1939 г., старший лейтенант. В годы Великой Отечественной войны участвовал в организации партизанского движения в Белоруссии и под Ленинградом. В 1944 г. оказывал помощь партизанам Югославии и Греции. Полковник.

{4} Старинов И. Записки диверсанта // Вымпел. 1997. №3. С.122.

Великая Отечественная война

После начала Великой Отечественной войны разведывательно-диверсионным подразделениям и партизанским отрядам, которым предстояло действовать на занятой противником территории, вновь стали уделять огромное внимание. Так, в директиве СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 29 июня 1941 г. говорилось:

"5. В занятых врагом территориях создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской борьбы всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога складов и т.д."

Выполняя эту директиву, Разведуправление РККА и разведотделы фронтов и армий начали работу по заброске в тыл немецко-фашистских войск разведывательно-диверсионных групп и партизанских отрядов. Так, разведотдел Западного фронта в период с июня по август 1941 г. забросил в тыл противника 184 разведывательно-диверсионные группы. В качестве примера успешной деятельности таких подразделений можно привести рейд разведывательно-диверсионного отряда под командованием И.Ф.Ширинкина. В сентябре-ноябре 1941 г. его отряд прошел более 700 км по территории Смоленской, Витебской, Псковской и Новгородской областей, ведя разведку и совершая диверсионные акты на объектах и коммуникациях противника. За успешное выполнение поставленных задач командир отряда Ширинкин и комиссар Ю.А.Дмитриев были награждены орденами Ленина.

Осенью 1941 г. для проведения разведывательно-диверсионной работы в тылу противника в составе Западного фронта создается специальное подразделение — в/ч 9903 (позднее 3-е (диверсионное) отделение разведотдела штаба Западного фронта), которым командовали сначала полковник Андрей Ермолаевич Свирин, а затем участник войны в Испании майор Артур Карлович Спрогис. Именно оно в период битвы за Москву осуществило заброску в тыл к немцам ставших позднее известными З.Космодемьянскую, Н.Галочкина, Н.Горбача, П.Кирьянова, К.Пахомова и других. Всего же с 15 сентября по 31 декабря 1941 г. разведорганы Западного фронта забросили в тыл противника 71 разведывательно-диверсионную группу общей численностью 1194 человека.

Что касается собственно партизанских отрядов, перебрасываемых на занятую противником территорию, то здесь дела обстояли не лучшим образом. Так, на оккупированную территорию Белоруссии к 1 августа 1941 г. был переброшен 231 отряд общей численностью около 12 тысяч человек. А к ноябрю 1941 г. в Белоруссии осталось лишь 43 отряда численностью около 2 тысяч человек. Но более удручают данные по партизанскому движению на Украине. К 1 декабря 1941 г. на ее территорию было переброшено 35 тысяч человек, из которых к июню 1942 г. осталось только 4 тысячи. Все это стало результатом непродуманной политики ликвидации в 1937-1938 гг. подготовленных партизанских кадров и тайных партизанских баз, в результате чего партизанское движение пришлось разворачивать практически заново и на пустом месте.

В 1942 г. разведывательно-диверсионная деятельность в тылу противника постепенно набирает обороты. Так, в феврале 1942 г., после реорганизации Разведуправления в Главное разведывательное управление в штатах разведотделов штабов фронтов появляется разведывательно-диверсионное отделение в составе 13 человек. А в августе 1942 г. Инженерное управление РККА создало на каждом фронте специальные отдельные гвардейские батальоны минеров (ОГБМ), которые совершали диверсии на важных объектах и путях сообщения.

В 1943 г. произошла очередная реорганизация органов военной разведки. В результате после 18 апреля 1943 г. руководство разведывательно-диверсионной работой на временно оккупированной территории СССР было возложено на РУ Генштаба. Отвечал за нее 2-й отдел Разведуправления (начальник — генерал-майор Н.В.Шерстнев), а конкретно диверсионное направление курировал заместитель 2-го отдела полковник Косиванов. Кроме того, для проведения операций в тылу противника в составе Разведуправления имелась авиаэскадрилья особого назначения, которой командовал майор Цуцаев.

Такая форма управления разведывательно-диверсионной работой себя полностью оправдала и оставалась неизменной до конца второй мировой войны. Из числа успешных разведывательно-диверсионых операций можно привести ликвидацию 22 сентября 1943 г. гауляйтера Белоруссии Кубе и спасение в январе 1945 г. разведгруппой "Голос" под командованием капитана Е.С. Березняка польского города Краков от полного уничтожения.

Создание штатных подразделений спецназа ГРУ

В послевоенный период главной задачей советской военной разведки стало своевременное выявление подготовки противника к развязыванию ракетно-ядерной войны. Вместе с тем, еще более важно было не допустить применение противником ядерного оружия до или в период его развертывания, а также дезорганизовать работу его тыла.

В этих целях в Вооруженных Силах СССР к 1951 г. создаются первые штатные диверсионно-разведывательные формирования в составе армий и округов на наиболее важных операционных направлениях. В короткое время было сформировано свыше 40 отдельных рот специального назначения (ОРСпН) армейского и окружного подчинения численностью около 120 человек каждая. ОРСпН состояла из следующих боевых подразделений: трех разведывательных взводов специального назначения, в том числе 1-й — учебный, и взвода спецрадиосвязи.

Из состава боевых подразделений организовывались временные разведывательные органы: разведывательные группы специального назначения (РГСпН, основа — штатное отделение и один-два радиста из взвода спецрадиосвязи) или разведывательный отряд специального назначения (РОСпН, основа — штатный взвод и два-четыре радиста). Командир взвода спецрадиосвязи выделял в состав РГСпН/РОСпН необходимое количество радиотелеграфистов с коротковолновыми радиостанциями "Бетта" и поддерживал с разведорганами радиосвязь в ходе выполнения ими боевых задач в тылу противника на радиостанции большой мощности, состоявшей на вооружении ОРСпН.

На вооружении боевых подразделений спецназ имелось: стрелковое вооружение (автоматы, гранатометы, пистолеты), минно-взрывные заграждения и средства минирования (противотанковые и противопехотные мины, стандартные взрывчатые вещества со взрывателями различного назначения, ручные гранаты и принадлежности для минирования и разминирования объектов и участков территории; холодное оружие (десантные ножи); средства десантирования в тыл противника (парашюты ПД-47), десантные рюкзаки и контейнеры для десантирования радиостанций (с питанием к ним), грузовые парашютно-десантные мягкие мешки; обмундирование и снаряжение разведчика (десантника).

В начале 1950-х гг. министр обороны Советского Союза маршал Г.К.Жуков вышел на Политбюро с предложением: сформировать в приграничных военных округах специальные разведывательно-диверсионные отряды, которые в случае военного кризиса могли бы работать в тылу врага. Маршал Жуков хотел создать корпус специального назначения, но встретил решительный отпор со стороны политического руководства страны, и прежде всего Н.С. Хрущева. Позже Хрущев поставил в упрек министру обороны создание сил специального назначения и, более того, обвинил его в политических амбициях, якобы подкрепленных военной силой, что послужило поводом для снятия Жукова с поста министра обороны.

Однако спецназ пережил своих гонителей. Отдельные роты специального назначения были сведены в батальоны, а позже в бригады. Так появились известные ныне всему миру бригады ГРУ специального назначения (СпН — официально утвержденная аббревиатура спецназа), которые находились в ведении 5-го управления ГРУ.

В дальнейшем, в 1957 г., создаются отдельные батальоны специального назначения (ОБСпН), а в 1962 г. начали формироваться в составе войск округов бригады специального назначения (БрСпН). Первой такой бригадой стала бригада, расквартированная в городке Чучково Рязанской области.

"На основании директивы Генерального штаба 1 января 1963 г. в поселке городского типа Чучково полковником Шипка А.В. была сформирована 16-я бригада специального назначения".

С этих строк в историческом формуляре и начинается история бригады, которая теперь известна как "чучковская". Это первенец советского послевоенного спецназа.

О задачах, которые ставились перед бойцами спецназа ГРУ, можно судить по словам одного из старших офицеров частей СпН:

"В случае войны или незадолго до нее из запасников, прошедших соответствующую подготовку, создаются специальные группы (фактически — это костяки партизанских отрядов), которые "оседают" на оккупированной территории. Бригады ГРУ "работают", опираясь на эти отряды и нелегальную агентуру ГРУ. Спецназ скрытно выбрасывается в тыл врага и громит заранее намеченные важные воинские объекты: ракетные установки, штабы и командные пункты, армейские соединения, склады боеприпасов, вооружения, аэродромы, военно-морские базы. К примеру, в Европе бригада СпН, стоявшая в Германии, в час "Х" должна была уничтожить стартовые площадки американских "Першингов". "Зона ответственности" спецназа ГРУ распространяется и на гражданские объекты стратегического значения: электростанции, плотины, военные заводы и промышленные предприятия. Кроме того, мы ведем разведку вражеских войск с нелегальных позиций, проводим активные мероприятия в тылу противника: диверсии, захват "языков" и доставку их через линию фронта, террористические акции против командования противника и представителей власти.

Что может спецназ ГРУ? Например, небольшая группа диверсантов-разведчиков (человек 15-20) в состоянии "поставить на уши" тыл целой армии, а бригада — и вовсе будет держать в напряжении весь фронт. Современного разведчика-спецназовца обучают диверсионно-подрывной работе (подготовленные боец может самостоятельно пустить под откос эшелон, взорвать ракетную шахту, в считанные минуты заминировать склад с горючим, умеет изготовить взрывчатку даже из общедоступных компонентов), прыжкам с парашютом, рукопашному бою, снимать часовых (те даже и пикнуть не успевают), вербовать агентуру и работать с ней (офицеры должны иметь хорошую языковую подготовку), выживать в экстремальных условиях"{1}.

Если же попытаться проследить по годам историю образования, становления и развития послевоенного спецназа ГРУ, то она будет выглядеть следующим образом:

1951 г. — создание в Советской Армии штатных диверсионно-разведывательных формирований (ДРФ) в составе армий и округов на наиболее важных операционных направлениях. Было сформировано более 40 отдельных рот специального назначения (ОРСпН) армейского и окружного подчинения.

1957 г. — на базе ОРСпН организуются отдельные батальоны специального назначения (БСпН).

1961 г. — формирование в составе войск военных округов и групп войск отдельных бригад специального назначения (БрСпН).

1970-1980-е гг. — в составе Советской Армии уже насчитывается 13 бригад спецназа (военные округа, группы войск).

1970-1980-е гг. — участие в боевых действиях и несение боевой службы флотским спецназом в Анголе, Мозамбике, Эфиопии, Никарагуа, Кубе, Вьетнаме.

1979-1989-е гг. — участие армейского спецназа в боевых действиях в Афганистане. В составе 40-й армии действовало 8 батальонов (отрядов) спецназа, организационно сведенных в две бригады спецназа, с задачами: разведка и уничтожение отрядов и караванов мятежников, разведка и досмотр караванов, минирование караванных троп и маршрутов передвижения мятежников, установка разведывательно-сигнализационной аппаратуры.

Здесь надо немного задержаться и дать ответ на вопрос, вокруг которого накопилось достаточно много досужих вымыслов, перерастающих порой в откровенные политические спекуляции: это численность спецназа ГРУ.

Первым, кто затронул эту тему, был бежавший в 1978 г. в Великобританию капитан ГРУ В.Резун. В вышедшей в 1984 г. в Лондоне книге "Советская военная разведка" он утверждает, что ГРУ имело 24 бригады спецназа, а общая численность армейских спецназовцев доходила до 95 тысяч. Логика Резуна при этом незатейлива. В СССР, как он утверждал, имеется 16 военных округов и 4 флота, кроме того, существуют 4 группы советских войск в Восточной Европе, дислоцированные в ГДР (Западная), Польше (Северная), Венгрии (Южная) и Чехословакии (Центральная). Каждый военный округ, группа войск или флот имеет свою бригаду спецназа. Итого 24 бригады.

Но на самом деле в период наивысшего расцвета в СССР существовало 13 бригад армейского и флотского спецназа. При этом, вопреки прямолинейной логике Резуна, из четырех групп советских войск бригада спецназа имелась только в одной, дислоцировавшейся в ГДР. Зато Киевский военный округ мог похвастаться сразу двумя спецназовскими бригадами. Общая численность спецназа ГРУ в этот период, по всей видимости, доходила до 15-20 тысяч человек.

Зайнетдинов В. Пираньи из "Аквариума" // Комсомольская правда. 1994. 5 нояб.

Афганистан

Война в Афганистане, начавшаяся 27 декабря 1979 г. штурмом спецподразделениями КГБ и ГРУ дворца Х.Амина, стала серьезным испытанием для спецназа ГРУ. Готовились к ней заранее. Уже 26 апреля 1979 г. секретной директивой Генерального штаба предписывалось сформировать на базе 15-й отдельной бригады спецназначения ГРУ Туркестанского военного округа, расквартированной в Чирчике, отряд (батальон) для выполнения специальных задач в Афганистане. 2 мая начальник ГРУ П.И.Ивашутин поручил формирование батальона бывшему командиру бригады полковнику В.В.Колеснику. Личный состав батальона, получившего неофициальное название "мусульманский", подбирался из представителей восточных национальностей — узбеков или таджиков, которые свободно говорили на языках дари, пушту или фарси. Лишь экипажи зенитных самоходных установок ЗСУ-23-4 "Шилка" были набраны из славян, так как кроме них подготовленных специалистов не оказалось. Командиром батальона назначили майора Халбаева. Формирование батальона закончилось 1 августа 1979 г., а уже 11 ноября его ввели в Афганистан, где он принимал участие в штурме резиденции генерального секретаря НДПА Х.Амина.

Впрочем, "мусульманский" батальон был только первой ласточкой. В конце декабря приказом начальника Генштаба маршала Огаркова и начальника ГРУ Ивашутина в Афганистан вводят 1-й отряд СпН численностью 539 человек. А 7 января 1980 г. Ивашутин доложил начальнику Генштаба, что "для выполнения специальных задач в кризисных ситуациях на территории Афганистана целесообразно сформировать к 1 марта 1980 г. на базах Закавказского и Среднеазиатского военных округов еще по одному спецотряду по 677 человек каждый".

В марте 1985 г. ситуация в Афганистане усложнилась. Поэтому маршал Ахромеев, сменивший Огаркова на посту начальника Генштаба, принимает решение ввести в Афганистан дополнительные отряды спецназа ГРУ, и на их базе создать две бригады четырехбатальонного состава численностью 3000 человек каждая. Управление этих бригад было сформировано на базе бригад спецназа Среднеазиатского и Туркестанского округов, а сами отряды (батальоны) — на базе бригад других округов. Например, 370-й отдельный отряд специального назначения сформирован на базе 16-й (чучковской) отдельной бригады. 29 марта 1985 г. штаб "среднеазиатской" бригады прибыл в Лашкаргах (провинция Гильменд), а "туркестанской" — в Джелалабад, после чего части спецназа под видом мотострелков приступили к выполнению боевой задачи.

Бригада, размещенная в Лашкаргахе, получила зону ответственности в 1100 км по фронту и 250 км в глубину в сторону Пакистана. В качестве усиления ей были приданы 32 боевых вертолета Ми-24 и 32 транспортных вертолета МИ-8. К боевым действиям части бригады приступили уже в апреле 1985 г., встав на пути караванов с оружием и наркотиками, идущими из Пакистана и Ирана.

За время нахождения в Афганистане бойцы бригады как одерживали победы, так и терпели поражения. В июле 1986 г. группе из лашкаргахской бригады удалось захватить 14 тонн опиума-сырца, который моджахеды переправляли на восьми машинах из Пакистана. За это местные наркодельцы приговорили командира бригады полковника Герасимова к смерти. А 31 октября 1987 г. одна из групп бригады при перехвате каравана с оружием была взята в кольцо и понесла большие потери. Из 26 человек погибли 14, в том числе и командир. Всего же лашкаргахская бригада потеряла в Афганистане 191 человека, уничтожив более 5000 душманов.

После вывода советских войск из Афганистана в феврале 1989 г. отряды (батальоны) спецназа, входившие в состав лашкаргахской и джелалабадской бригад, были обратно включены в состав тех бригад спецназа ГРУ, из которых их направляли в район боевых действий. Так, 370-й отряд был включен в состав 16-й отдельной бригады СпН и дислоцирован в Чучково.

Боевые пловцы

Еще одним подразделением спецназа ГРУ, появившимся после Великой Отечественной войны, стали боевые пловцы — подводные разведчики-диверсанты. Поводом к организации подобного соединения послужили успешные действия во время второй мировой войны итальянских боевых пловцов, которыми командовал адмирал князь Боргезе. Успехи итальянцев были настолько значительны, что некоторые до сих пор склонны приписывать им взрыв линкора "Новороссийск", произошедший в 1956 г. в Севастополе.

После второй мировой войны, точнее — к 1952 г., подразделения боевых пловцов появились практически во всех странах НАТО. Но в Советском Союзе их необходимость осознали только в апреле 1956 г., когда в Англии погиб английский боевой пловец лейтенант-командер Лайонел Кребс, обследовавший днище крейсера "Орджоникидзе". На нем прибыли в Лондон с официальным визитом Н.Хрущев и Н.Булганин. Именно тогда министерство обороны СССР срочно приступило к рассмотрению вопроса "о необходимости создания специальных подводных разведывательно-диверсионных формирований".

Однако решение этого вопроса затянулось, и только в 1967 г. приказом министра обороны и главкома ВМФ был создан "Учебно-тренировочный отряд легких водолазов Краснознаменного Черноморского флота". Вскоре были проведены показательные учения отряда, во время которых боевые пловцы не только провели разведку акватории для высадки десанта, но и подготовили его: вышли на берег и, используя взрывчатку, подорвали линии связи, склад с горючим, огневые точки "условного противника". Результаты их действий произвели настолько большое впечатление на присутствующих на учениях офицеров, что отряд легких водолазов официально стал первым отрядом по борьбе с подводными диверсионными силами и средствами (ПДСС). А затем такие отряды появились на Балтийском, Северном и Тихоокеанском флотах.

Несколько слов необходимо сказать и о вооружении боевых пловцов. Это прежде всего аппараты замкнутого регенеративного цикла типа ИДА, позволяющие пловцам работать на глубине до 45 метров от 4 до 8 часов. Что касается собственно оружия, то под водой они используют десантные ножи, игольчатые кинжалы с газовыми баллончиками, автоматы для подводной стрельбы (АПС), стреляющие 10-сантиметровыми иглами, способными убить человека на расстоянии 5-15 метров, четырехствольный подводный пистолет. На суше боевые пловцы применяют специально для них модернизированные пистолеты-пулеметы. Оснащены они также приборами для бесшумной стрельбы, боеприпасами различных видов, подрывными средствами объемного взрыва, гранатометами, огнеметами и т.п.

Бойцы флотского спецназа фактически никогда не сидели без работы. В период с 1967 по 1991 г. они работали в Анголе, Эфиопии, Мозамбик, Вьетнаме, Корее, Египте, Кубе, Никарагуа и других странах. Но это не значит, что они только и делали, что лезли под воду с ножом и АПС. Вот что, например, рассказывает о действиях советских боевых пловцов в Никарагуа в 1984 г. бывший командир ПДСС ЧФ капитан 1-го ранга в запасе Пляченко Юрий Иванович:

"Под воду в Никарагуа спускаться не пришлось. Группа наших экспертов занималась чисто аналитической работой. От нас ждали рекомендаций: возможно ли судоходство в этом районе. Подрывы на минах вызвали большой резонанс в мире, наш тогдашний союзник оказался фактически в блокаде. Довольно быстро мы разобрались, что мины кустарного производства и ставились с лодок типа "Пиранья" — это как наши плоскодонки. Никарагуанцам дали рекомендации — как бороться с постановкой и как переоборудовать обычные буксиры в тральщики. После нашего отъезда подрывов судов больше не было"{1}.

Теперь следует рассказать об использовании морских животных в боевых действиях. Сейчас трудно установить, кто первый предложил использовать их в военных целях, но в фондах Центрального государственного архива Военно-морского флота СССР хранится дело № 2275 "О тюленях. Предложение г-на Дурова использовать дрессированных животных для военно-морских целей". Из этого следует, что уже в начале века основатель династии цирковых дрессировщиков В.Л.Дуров предлагал использовать морских тюленей на море против немцев во время первой мировой войны.

Впрочем, первыми как всегда оказались американцы. Уже во время войны во Вьетнаме они использовали дельфинов для обороны военно-морской базы Камрань. При этом за время патрулирования дельфины уничтожили более 50 пловцов-диверсантов. А на сегодняшний день на 7 специальных базах ВМС США имеют 115 животных.

В СССР первое специальное подразделение для работы с морскими животными появилось в 1967 г. в Севастополе на базе местного дельфинария. В данной программе, которую вела лаборатория специальных видов оружия ЦНИИ №6 ГРУ, участвовало около 70 дельфинов и несколько морских львов. На первом этапе животных учили обнаруживать надводные и подводные предметы различной величины, выходить в заданную точку, нести "караульную службу", подавать сигналы о приближении посторонних. Затем программа усложнилась. Животные начали искать "потерянные" в море объекты, доставать определенные предметы с затонувших кораблей и подводных лодок, проникать сквозь подводные заграждения, патрулировать стратегически важные порты и объекты, охраняя их от подводных диверсантов противника. В последнем случае дельфинов тренировали на манекенах и настоящих пловцах. Они оказались опасными противниками: сдергивали ласты, а получив специальную команду, атаковали манекены специальным металлическиим штырем, закрепленным на носу. Одной из последних разработок стало создание группы "живых торпед", ориентированных на эсминцы, крейсера, авианосцы и подводные лодки потенциального противника. Дельфинов заставляли неделями находиться в море с прикрепленными к телу минами и при появлении цели атаковать ее.

Вскоре после успешного начала работы севастопольского учебно-тренировочного комплекса такой же появился и на Тихоокеанском флоте. Располагался он в бухте Витязь и выполнял те же задачи, что и черноморский. Правда, основными животными на Дальнем Востоке были сивучи и белухи.

Однако после распада СССР все изменилось к худшему. Провозгласившая независимость Украина поспешила объявить севастопольский комплекс своей собственностью. Но при этом денег на его содержание у нее не оказалось. В свою очередь Россия "содержать" дельфинарий отказалась до окончательного раздела Черноморского флота. В результате для того, чтобы заработать деньги на содержание дельфинов, сотрудники дельфинария занялись коммерцией. Закончилось все это тем, что к 1996 г. осталось всего шесть обученных дельфинов. А между тем на состоявшихся в 1993 г. учениях севастопольской эскадры дельфины сумели "нейтрализовать" почти 60% кораблей условного противника.

Что касается Тихоокеанского флота, то там учебно-тренировочный комплекс прекратил свое существование в ноябре 1998 г. До этого сотрудники комплекса работали в основном в рамках программы по очистке моря. К примеру, белух тренировали отыскивать и маркировать отдельные предметы на морском дне, фотографировать их, брать пробы грунта на глубинах более 800 метров. Но и на это денег катастрофически не хватало. В результате комплекс был закрыт, а оставшихся 4 белух и 2 сивучей на самолете доставили в Академию наук в Москве.

Хохлов А. Всплытие покажет ... // Комсомольская правда. 1992. 5 июля.

Сегодняшний день российского спецназа ГРУ

После развала Советского Союза шесть бригад спецназа (5 сухопутных и 1 флотская) отошли к отделившимся республикам. Еще три бригады были расформированы. И осталось у России всего четыре бригады спецназа.

Из частей спецназа ГРУ, оставшихся в "ближнем зарубежье", наиболее известна 5-я бригада, размещавшаяся под Минском в поселке Марьина Горка. По мнению специалистов, именно эта часть являлась самой прославленной и боевой бригадой спецназа ГРУ СССР, последние 5 лет до 1991 г. занимавшая первое место среди всех частей СпН.

После распада Советского Союза для обитателей военного городка "Красная Заря", где базируется бригада, наступили тяжелые времена. Падение престижа профессии человека в погонах, и тем более спецназовца, нищенская зарплата и туманные перспективы — все это вызвало массовое увольнение офицеров. Причем уходили из армии лейтенанты и старшие лейтенанты, которые именно сейчас должны были бы обеспечивать профессиональную подготовку будущих белорусских спецназовцев. Распалась и первая во всей структуре СпН СССР офицерская рота. Некоторые из тех, кто отказался от службы, пополнили ряды криминальных структур Минска. Мафиози, в отличие от тогдашнего прозападного руководства Республики Беларусь, по достоинству оценили уровень профессионализма военнослужащих СпН.

Новые времена наступили для бригады с приходом к руководству Белоруссией президента А.Лукашенко. В 1997 г. в ней произвели штатную перестройку, статус бригады был существенно поднят. Так, например, должность заместителя командира бригады теперь соответствует воинскому званию полковника. Это новшество в общем-то не должно вызывать вопросов. Спецназ, который выполняет задачи, связанные с постоянным риском для жизни, в армиях всего мира является привилегированным родом войск.

По некоторым сведениям, сейчас прославленное соединение состоит из подразделений, принадлежащих к разным ведомствам — МО, КГБ и МВД. Каждое из них призвано решать задачи сугубо в интересах своего подразделения. По сути, командование бригады должно обеспечивать лишь профессиональную подготовку спецназовцев. Видимо, для того чтобы предупредить появление в спецназовской среде нежелательных для официальной власти тенденций, увеличен штат оперативных работников военной контрразведки, осуществляющих курирование бригады.

Впрочем, до преодоления всех трудностей еще далеко. Сейчас в бригаде осталось не более 20-30 спецназовцев старой закалки. Остальные пришли из других родов войск. В целом снизился и общий уровень профессиональной подготовки. Однако это характерно для всех вооруженных сил республики Беларусь. Правда, справедливости ради, следует отметить, что подготовка солдата СпН намного выше, чем их коллег из общевойсковых или десантных подразделений.

Со времен распада СССР бригада не получила ни одного экземпляра новейшего спецвооружения. Десяток бесшумных автоматов и пистолетов с оптическими прицелами некогда был предметом гордости СпН. Однако сейчас это оружие морально устарело. Даже преступные группировки уже владеют гораздо более эффективным оружием. А экипировка спецназовцев во многом уступает снаряжению их коллег из НАТО. О нищенском положении спецназа свидетельствует хотя бы то, что недавно одна коммерческая структура подарила бригаде управляемый парашют.

Не менее легендарная бригада спецназа с ее прекрасно оборудованной учебно-тренировочной базой, через которую проходили практически все спецназовцы, отправлявшиеся в Афганистан, осталась в узбекском городе Чирчик. Но больше всего повезло Украине — ей досталось целых четыре бригады: одна флотская и три сухопутных (Кировоградская, Изяславская и Старокрымская). О том, каково их нынешнее состояние, можно судить по случаю, имевшему место 24 февраля 1992 г. Тогда со складов Старокрымской бригады группа подростков похитила оружие. Вот как описывает случившееся один из "грабителей", ученик 7-го класса Первомайской средней школы:

"Сначала оружие мы брать не собирались, нужны были лишь камуфляжные десантные костюмы. В субботу Рустем взял трехлитровую банку домашнего вина, и мы пошли на армейские склады, перелезли через дыру в заборе и предложили часовому поменять наши сигареты и вино на форму. Он попросил прийти с утра на следующий день, в воскресенье. Вино мы отдали. А на следующее утро, как и договаривались, снова перелезли через забор, но никого на посту не нашли. Тогда мы взяли с пожарного щита лом и кирку и расковыряли кирпичи в стене, там, где была трещина. Затем пацаны залезли на склад, а я на вышку часового — чтобы в случае чего успеть предупредить, если кто-нибудь появится. Минут через двадцать ребята вылезли из склада обратно, вместо формы дали автомат понести. Я взял сразу два. И штык-нож, бинокль. В понедельник мы снова пришли на склад. Убедившись, что часового нет, опять пролезли в дырку в стене. Форму так и не нашли, взяли три гранатомета и три винтовки с оптическими прицелами"{1}.

К сказанному добавить нечего, разве что, до того, как бригада отошла независимой Украине, она считалась лучшей в Одесском военном округе, а на ее базе проходили воздушно-десантную подготовку будущие космонавты.

Что касается выведенных в Россию и расформированных бригад спецназа, то здесь надо отметить следующее. Из них более всего повезло бригаде Прибалтийского округа (дислоцировалась в г. Вильянди, Эстония), группы советских войск в Германии и отдельной 75-й роте СпН в Венгрии (г. Ньйиредьхаза), вывод и расформирование которых происходили в спокойной обстановке. А вот 12-й бригаде Закавказского военного округа, дислоцировавшейся в грузинском городе Лагадехи, повезло меньше. Расформирование бригады завершилось к январю 1993 г. При этом оружие бригады (около 300 автоматов и пулеметов) и боеприпасы согласно письменному распоряжению председателя ВС Грузии Э.Шеварднадзе и министра обороны Грузии Т.Китовани должны были быть перевезены на склады Закавказской группы войск РФ, расположенные в Вазиани. Утром 9 января российские военнослужащие на девяти грузовиках повезли туда оружие, но на полдороге были блокированы подразделениями грузинской армии. В ходе длительного выяснения отношений стало ясно, что Китовани единолично отменил решение о перевозе оружия, после чего колонна вернулась в Лагадехи.

На следующий день на территорию городка нагло и дерзко ворвались более ста человек из службы безопасности, министерства обороны Грузии и пограничного грузинского батальона при поддержке пяти бронетранспортеров. Смяв охрану, состоявшую из 11 человек, и угрожая российским солдатам оружием, они потребовали выдачи автоматов, пулеметов, боеприпасов и взрывчатки. При этом было заявлено, что при малейшем сопротивлении 46 жителей дома в Лагадехи — офицеры, прапорщики и члены их семей, которых они захватили в заложники, — будут расстреляны. Тогда, как рассказывал начальник разведуправления Закавказской группы войск генерал-майор Иваненков, было принято решение разминировать склад и отдать оружие нападавшим. И лишь когда все оружие вывезли, а военный городок разграбили, 46 заложников, удерживаемых государственными бандитами Грузии в течение нескольких дней, были наконец освобождены.

Надо отметить, что эти 300 автоматов и пулеметов в купе с боеприпасами и взрывчаткой погоды в грузинской армии, у которой и так было достаточно оружия, не делали. А нападение, согласно мнению Иваненкова, было произведено с целью показать российским военнослужащим, кто истинный хозяин в Тбилиси, и что значат все договоры, заключенные между Россией и Грузией.

Как уже говорилось у России осталось всего 4 бригады спецназа, из которых две в 1994 г. были переданы из ГРУ в ВДВ. Таким образом, в настоящее время в ГРУ имеется две бригады — 16-я, дислоцированная в Чучково (Рязанская обл.), и 22-я, дислоцированная в Кубинке (Московская обл.). О 16-й бригаде говорилось и писалось много. Прекрасные страницы посвятил ей в своей книге М.Болтунов{2}. Поэтому есть смысл рассказать о 22-й бригаде спецназа ГРУ.

22-я бригада, прозванная "Серые волки" за шеврон с волчьим оскалом и надписью "Побеждают сильнейшие", в настоящее время состоит из четырех рот. Три роты специализируются по театрам военных действий — западному, юго-западному и южному. Их личный состав изучает соответствующие языки, географию, тактику боевых действий: в горах, лесах, пустынях и т.д. Четвертая рота предназначена для выполнения особых заданий. Личный состав роты состоит из прапорщиков, и это единственное, что известно о ней достоверно{3}.

В Кубинке для спецназовцев созданы весьма приличные по нынешним временам условия для жизни и учебы, так как ранее здесь размещался учебный центр Военно-гуманитарной академии. Поэтому в Кубинке есть благоустроенные казармы, общежитие для офицеров и прапорщиков, детсад, школа, столовая, прекрасный спортзал и даже бассейн. Учебная база бригады имеет стрельбище, танкодром и находящийся неподалеку аэродром.

На вооружении личного состава бригады, кроме традиционных АКМ и ПМ, состоят бесшумные автоматы, пистолеты и снайперские карабины, разработанные под 9-мм патрон (пробивает практически любой бронежилет), установки объемного взрыва "Шмель", мины направленного действия и радиомины, автоматический гранатомет "Пламя". Радисты имеют специальную рацию, разработанную для частей ГРУ. Ее радиус действия — до 3 тысяч километров, вес — 12 килограмм. Радиограмма "выстреливается" в Центр практически мгновенно, поэтому запеленговать работу такого передатчика очень сложно. Однако новейшего оружия, разработанного специально для спецназа, в бригаде давно не получали.

Такова (в самом кратком изложении) история спецназа российской военной разведки, в том числе и современного. Появившийся в первый год существования советской власти спецназ военной разведки всегда действовал на передовых рубежах, выполняя нелегкие порой задания по защите государства. Бойцы спецназа первыми вступали в бой и последними выходили из него. Поэтому нынешним бойцам российского спецназа ГРУ есть чем гордиться и чьи традиции продолжать.

Рябушев А. Ищут спецназовцы, ищет милиция ... // Комсомольская правда. 1992. 3 марта.

{2} Болтунов М. Спецназ России. Ростов-на-Дону, 1996. С.127-159.

{3} Идея создания подразделения ГРУ, способного выполнять особые задачи, не нова и была апробирована еще в СССР. Но тогда особые подразделения состояли из офицеров, что оказалось дорого и не эффективно, — только бойца подготовили, как ему пора на повышение.