Накануне, или: — Мы же вас предупреждали!
Военно-политическая обстановка в мире в конце 1930-х годов была крайне сложной и напряженной. Правительство гитлеровской Германии, проведя модернизацию своих вооруженных сил и испытав их в гражданской войне в Испании, взяло курс на новый передел мира. К началу 1941 года Германия оккупировала почти всю Европу, получив в свое распоряжение экономические и военные ресурсы практически всех европейских государств. Под эгидой Германии была сформирована антисоветская коалиция, в которую вошли Италия, Япония, Финляндия, Венгрия, Румыния, Болгария, Словакия и часть других стран. В этой обстановке перед советской военной разведкой стояла крайне сложная задача — своевременно, точно и по возможности полно информировать руководство страны о планах гитлеровского правительства, особенно касающихся возможного нападения Германии на СССР.
Однако выполнение этой и без того сложной задачи существенно затруднили репрессии, обрушившиеся на армию в 1937-1940 годах. За это время было арестовано, а затем расстреляно пять начальников Разведывательного управления РККА: Я.К.Берзин (в 1937 году), С.П.Урицкий (в 1937 году), С.Г.Гендин (в 1938 году), А.Г.Орлов (в 1939 году) и И.И.Проскуров (в 1940 году). Разумеется, кроме начальников Разведуправления арестовывались и практически все начальники отделов и отделений, а также оперативные работники, курирующие зарубежную агентуру и отвечающие за анализ поступающей в Центр информации. Так, начальник Разведуправления И.И.Проскуров в докладе наркому обороны и комиссии ЦК ВКП(б) от 25 мая 1940 года писал:
"Последние два года были периодом чистки агентурных управлений и разведорганов от чуждых и враждебных элементов. За эти годы органами НКВД арестовано свыше 200 человек, заменен весь руководящий состав до начальников отделов включительно. За время моего командования только из центрального аппарата и подчиненных ему частей отчисленно по различным политическим причинам и деловым соображениям 365 человек. Принято вновь 326 человек, абсолютное большинство из которых без разведывательной подготовки"{1}.
Интересно в этом плане и свидетельство генерал-майора ГРУ В.А.Никольского, пришедшего в военную разведку в начале 1938 года:
"К середине 1938 года в военной разведке произошли большие перемены. Большинство начальников отделов и отделений и все командование управления были арестованы. Репрессировали без всяких оснований опытных разведчиков, владеющих иностранными языками, выезжавших неоднократно в зарубежные командировки. Их широкие связи за границей, без которых немыслима разведка, в глазах невежд и политиканствующих карьеристов являлись "корпусом деликти" — составом преступления — и послужили основанием для облыжного обвинения в сотрудничестве с немецкой, английской, французской, японской, польской, литовской, латвийской, эстонской и другими, всех не перечислишь, шпионскими службами. Целое поколение идейных, честных и опытных разведчиков было уничтожено. Их связи с зарубежной агентурой прерваны ...
На должности начальника управления и руководителей отделов приходили новые, преданные родине командиры. Но они были абсолютно не подготовлены решать задачи, поставленные перед разведкой. В Центральном комитете партии считали, что в разведке, как, впрочем, и повсюду, самое главное пролетарское происхождение, все остальное может быть легко восполнено. Такие мелочи, как понимание государственной политики, уровень культуры, военная подготовка, знание иностранных языков, значение не имели. Это давало возможность проникать к руководству нашей "интеллигентной службой" случайным людям, ставящим корыстные, карьеристские интересы выше государственных, или просто добросовестным невеждам. Из них особенно отрицательно проявил себя И.И.Ильичев. Будучи начальником политотдела управления, он рассматривал как потенциальных "врагов народа" всех старых сотрудников разведки, а созданную ими агентурную сеть полностью враждебной и подлежащей поэтому уничтожению"{2}.
В результате репрессий многое из того, что было подготовлено для работы в военное время, оказалось разрушено. Но самое главное, репрессии отрицательно сказались на настроении и деловых качествах уцелевших и вновь пришедших в военную разведку сотрудников. Они были скованы в работе, избегали брать на себя ответственность и принимать самостоятельные решения. Наиболее тяжело такое положение отразилось на работе информационного отдела Разведывательного управления.
Впрочем, делать на основании вышесказанного вывод, что военная разведка перед войной была дезорганизована и не могла выполнять свои функции, было бы неверно. Несмотря на репрессии зарубежный аппарат Разведуправления работал вполне удовлетворительно, о чем можно судить по огромному количеству донесений, поступающей в Центр из-за рубежа. Чтобы не быть голословным, приведем некоторые сообщения закордонных резидентов Разведуправления, сгруппировав их по странам. При этом в данную подборку не будут включены донесения нелегальных резидентов Разведуправления во Франции (Л.Треппер и Г.Робинсон), Бельгии (А.М.Гуревич и К.Л.Ефремов), Швейцарии (Ш.Радо и У.Кучински), Японии (Р.Зорге), которые и без того достаточно известны.
Таким образом, Разведуправление РККА осознавало угрозу нападения фашистской Германии на СССР и регулярно информировало о ней руководство страны. В поле зрения военной разведки находились как Германия с ее союзниками, так и страны англо-французского блока. Поэтому неправы те исследователи, которые пишут о слабости советской военной разведки, ссылаясь при этом на "Акт о приеме Наркомата обороны Союза ССР С.К.Тимошенко от К.Е.Ворошилова", где говорилось:
"Состояние разведывательной работы.
Организация разведки является одним из наиболее слабых участков в работе Наркомата обороны. Организационной разведки и систематического поступления данных об иностранных армиях не имеется.
Работа Разведывательного управления не связана с работой Генерального штаба. Наркомат обороны не имеет в лице Разведывательного управления органа, обеспечивающего Красную Армию данными об организации, состоянии, вооружении, подготовке к развертыванию иностранных армий. К моменту приема Наркомат обороны такими разведывательными данными не располагает. Театры военных действий и их подготовка не изучены"{3}.
Процитированный документ, несмотря на свою важность для исследователей, не имеет точной датировки. Дело в том, что сдача и прием дел по НКО СССР были проведены во исполнение Постановления СНК от 8 мая 1940 г. Однако на документе имеются пометы, указывающие на то, что этот акт был отпечатан 7 декабря 1940 г. в пяти экземплярах, которые были направлены И.В.Сталину и В.М.Молотову 16 декабря, К.Е.Ворошилову — 12 декабря и Н.Ф.Ватутину — 23 января 1941 г.{4}.
Однако не совсем прав и А.Г.Павлов, когда говорит о наличии у Разведуправления полных данных, "по которым можно было сделать твердые выводы: о принятии Германией решения напасть на СССР; о политических и стратегических планах немцев; о конкретных мероприятиях на всех этапах подготовки войны; о силах и средствах, подготовленных для войны; о замысле и способе развязывания войны; о группировке и боевом составе сил, развертывавшихся у границ СССР; о конкретных сроках нападения"{5}.
Разведуправление, хотя и узнало о переброске немецкой армии к границам СССР и в достаточной степени освещало ее, но не располагало точными данными о численности развернутой группировки, что привело к ее завышению. Более того, постоянно завышалось и общее количество немецких дивизий вообще. Это привело к ошибочному мнению о том, что на 1 июня 1941 г. Германия сосредоточила против СССР лишь 41,6% дивизий (на самом деле — 62%), а против Англии — 42,6%. В результате был сделан неверный вывод о том, что Германия не начнет войну против СССР, не победив Англию, а также, что процесс сосредоточения германских сил у границ СССР еще не завершен.
Не соответствует действительности утверждение, что военной разведке удалось получить все основные положения плана "Барбаросса". На самом деле ей стали известны лишь сведения о принятии Гитлером стратегического решения о начале войны с СССР, но никаких конкретных деталей плана, а тем более даты нападения она не знала. Да и знать не могла быть, так как агентура Разведуправления не имела доступа к высшим секретам Рейха. Поэтому говорить, что советской военной разведке удалось вскрыть замыслы германского командования, было бы неправильным. (К тому же, сделать это вообще было бы несколько затруднительно: в Германии было несколько концепций войны, и они постоянно менялись, как менялась и дата нападения на СССР.) Это относится и к предположению Разведуправления, что война с Германией будет затяжной. На самом же деле Гитлер и его генералы строили свои планы на теории "блицкрига".
В свете всего этого трудно упрекать Ф.И.Голикова за то, что он считал невозможным нападение Германии на СССР до окончания войны с Англией, а значит и невозможным нападение в ближайшее время. Соответственно и упреки И.Сталину в том, что он не слушал разведку, не совсем обоснованы. (А ведь к нему направлялись донесения и из НКВД, и НКИД, и НКВМФ, и Коминтерна.) Кроме того, надо учитывать и огромное количество дезинформации, направляемой немцами по различным каналам с целью скрыть свои истинные намерения.
Поэтому, на наш взгляд, наиболее верным будет следующий вывод. Советская военная разведка приложила максимум усилий для того, чтобы добыть и представить руководству страны исчерпывающую информацию о намерениях Германии. Однако в силу объективных причин сделать ей это полностью не удалось, а полученные сведения были довольно противоречивыми, чтобы со всей определенностью ответить на поставленные вопросы. Однако считать работу советской военной разведки плохой неверно, так как германские спецслужбы добились еще меньших результатов.
{2} Никольский В. Аквариум-2. М., 1997. С.28-29.
{3} Там же. С.629.
{4} Двойных Л., Тархова Н. Указ. соч.
{5} Павлов А. Указ. соч. С.59-60.