Битва за Англию:
триумф Люфтваффе
18 июня 1940 года, выступая в Палате общин, премьер-министр Уинстон Черчилль сказал: «Битва за Францию закончилась. Я полагаю, что теперь должна начаться битва за Англию». В это время Франция вела переговоры о перемирии с Германией, и четырьмя днями позже это перемирие будет подписано. Теперь войну с Гитлером вел только остров, лежащий у берегов континентальной Европы. Мало кто из сторонних наблюдателей считал, что Великобритания сможет устоять в этой борьбе, что она не будет вынуждена заключить в той или иной форме мир с нацистской Германией.
Пока продолжалась «Нелепая война», немцы уже признали, что нужно учитывать возможность такого развития событий, при котором они могут быть вынуждены направить свои войска на Британские острова. Гросс-адмирал Редер приказал Верховному командованию ВМС (ОКМ) рассмотреть эту проблему в течение осени 1939 года. В начале января 1940 года предложения моряков были представлены на рассмотрение Гитлеру, и он приказал Верховному командованию вермахта (ОКВ) взять на себя руководство разработкой плана взаимодействия армии, авиации и флота на случай неизбежного вторжения в Британию. Этому плану было присвоено кодовое наименование «Морской лев». Разработчики плана понимали, что, для того чтобы высадка десанта прошла успешно, нужно обеспечить выполнение двух предпосылок. Во-первых, нельзя позволить военно-морским силам Великобритании, чтобы они препятствовали переброске сил вторжения через Ла-Манш. Во-вторых, самолеты люфтваффе должны установить свое господство в небе над Южной Англией.
Редер понимал, что его надводный флот не имеет сил, достаточных для того, чтобы встретиться в открытом бою с Хоум-флитом военно-морских сил Великобритании. Поэтому он пришел к выводу, что лучшим средством, благодаря которому пролив окажется недоступным для боевых кораблей англичан, является постоянное присутствие немецкой авиации в небе над проливом. Это, как признал Геринг, было вполне осуществимо, в особенности с тех пор, как немецкие армии оккупировали Францию и Нидерланды.
К концу января 1940 года Гитлер в принципе одобрил план, разработанный ОКВ для вторжения в Великобританию. Именно это обстоятельство в значительной степени повлияло на его решение внести поправки в план «Желтая папка» и, таким образом, учесть предложения, выдвинутые генералами Гердом фон Рунштедтом и Эрихом фон Манштейном. С этого времени все внимание высшего военного командования немецких войск было поглощено военной операцией в Норвегии и реализацией плана «Желтая папка». После падения Франции Гитлер надеялся, что Великобритания будет сразу же искать подходящие условия для заключения перемирия. Однако полная драчливого задора речь Черчилля, произнесенная им 18 июня, опрокинула его надежды. К этому времени ОКВ уже проинформировало Гитлера, что подготовка сил и средств для форсирования пролива Ла-Манш и вторжения на британские острова, включая обеспечение средствами для доставки десанта, потребует шесть недель. Гитлеру совсем не хотелось предоставлять Великобритании возможность оправиться после поражения, которое она потерпела во Франции, и в его намерения не входило ждать до конца июля, прежде чем приступить к активным боевым действиям. Воздушные налеты на Варшаву, проведенные в сентябре 1939 года, и более поздние налеты на Роттердам произвели на него сильное впечатление. Он не сомневался, что эти воздушные операции приблизили падение Польши и капитуляцию Голландии. Аналогичным образом, заявление французов о том, что Париж имеет статус открытого города, и последующее триумфальное вступление немецких войск во французскую столицу оказалось последним гвоздем, вбитым в крышку гроба Франции. Гитлер был уверен, что, если угроза воздушного нападения будет существовать и для Лондона, народ Великобритании запросит мира, что сделает ненужной высадку десанта с боем и позволит избежать лишних потерь. Но сперва надо сделать так, чтобы англичане перестали чувствовать себя неуязвимыми. Нужно уничтожить все средства противовоздушной [100] обороны, которыми они располагают, а также добиться того, чтобы до них дошло, что она совершенно беспомощна — их традиционная защита и спасение в лице Королевского военно-морского флота Великобритании. Своими мыслями по этому поводу Гитлер поделился с Германом Герингом. Рейхсмаршал был полон энтузиазма. Впервые в истории военно-воздушные силы добьются победы сами, не привлекая к участию два традиционных рода войск.
Немцам было хорошо известно, что так называемое «Дюнкеркское чудо» позволило спасти значительную часть контингента Британских экспедиционных сил (БЭС). Однако они также знали, что БЭС были вынуждены оставить во Франции большую часть своего тяжелого вооружения. В результате атак немецкой авиации военно-морские силы Великобритании потеряли у берегов Франции значительное количество эсминцев. Основные корабли Хоум-флита оставались на своей базе военного времени в Скапа-Флоу, Оркнейские острова. Для того чтобы дойти до Ла-Манша, им потребуется 24 часа хода. Военно-воздушные силы Великобритании тоже понесли тяжелые потери во время боев во Франции. Положение усугублялось тем, что, помимо потерь, понесенных авиацией БЭС и штурмовой авиацией метрополии, начальник Истребительного командования главный маршал авиации сэр Хью Даудинг оказался не способен противостоять требованиям Черчилля оказать поддержку французской армии, направив во Францию еще несколько эскадрилий истребителей. 15 мая сэр Даудинг пожаловался кабинету министров военного времени по поводу нецелесообразного распыления его драгоценных отрядов истребителей, но мало кто прислушался к его жалобам. Единственное, что было разрешено Черчиллем, это предназначить для направления во Францию только истребители «Харрикейн». Благодаря этому Даудинг получил возможность оставить при себе «Спитфайры», сохранив хотя бы треть воздушных сил, необходимых для обеспечения противовоздушной обороны Британии. Поэтому те десять эскадрилий, на которых настаивал французский премьер-министр Поль Рейно, были направлены во Францию. Последующие воздушные бои в небе Франции, а также бои над побережьем Дюнкерка, где принимали участие и те самолеты Даудинга, которые базировались в Англии, привели к потере почти 500 машин и примерно 290 летчиков.
Герингу было известно о потерях, понесенных военно-воздушными силами Великобритании, но ведь и люфтваффе тоже не обошлись без потерь во время недавней кампании. И в самом деле, [101] 2-й и 3-й воздушные флоты потеряли более четверти своего состава. Около 3 000 их летчиков погибло и еще 1 500 ранено. После шести недель непрерывных боев уцелевшие экипажи нуждались в отдыхе, а большинство из аэродромов, захваченных немцами, требовало ремонта. Кроме того, для обеспечения эффективного управления воздушными операциями, направленными против Великобритании, требовалось переключить на 180 градусов всю систему связи люфтваффе. Чтобы дать время на реорганизацию и отдых личного состава, Геринг 20 июня отдал предварительный приказ, согласно которому 2-му и 3-му воздушным флотам, а также находящемуся в Скандинавии 5-му воздушному флоту предписывалось быть готовыми к проведению полномасштабных воздушных боевых операций против Великобритании начиная с 1 июля. До того времени надлежало многократно совершать разведывательные полеты над Англией с целью аэрофотосъемки и получения последних данных об аэродромах британских военно-воздушных сил. Многие из таких полетов выполнялись на самолетах Ju.86P. Оснащенный двумя двигателями «Юмо 207» с турбонаддувом и герметизированной кабиной пилота, этот самолет мог летать на высотах, значительно больших, чем 12 000 метров, и ни один истребитель британских военно-воздушных сил не мог перехватить его. Однако фотоснимки, которые можно было делать, летая на такой высоте, не обладали разрешающей способностью, необходимой, чтобы распознать тип самолета, стоящего на земле. В силу этого обстоятельства пришлось вести аэроразведку с меньшей высоты, используя для этой цели самолеты такого типа, как Do.215B. Эти машины доставляли фотоснимки такого качества, которое позволяло установить, на каких аэродромах базируется истребительная авиация, однако многие из самолетов данного класса были встречены истребителями и сбиты. Разработчики плана операции из команды Геринга утвердились в своем мнении, что цепь радиолокационных станций вдоль восточного и южного побережья Англии играет решающую роль в системе противовоздушной обороны Великобритании. Они не сомневались, что, если бы не радары, британские военно-воздушные силы, наверное, не смогли бы своевременно вводить в бой свои истребители.
Окончательно работа над планом люфтваффе была завершена 29 июня. В соответствии с хорошо зарекомендовавшей себя тактикой военных действий предыдущих блицкригов основной задачей [102] было уничтожить еще на земле как можно больше самолетов истребительной авиации британских военно-воздушных сил. Одновременно с этим подлежала уничтожению внутренняя сеть радиолокационных станций. Последняя задача поручалась эскадрам штурмовиков «Штук» и Erprobungsgruppe 210 — группе экспериментальных истребителей-бомбардировщиков Me. 110 с повышенной точностью бомбометания. Командовал этой группой капитан Вальтер Рюбенсдорфер, ветеран легиона «Кондор». Вместе с группой самолетов Ме.110 и как составная ее часть на боевые задания будут вылетать и самолеты Bf-109; вместе с тем для обеспечения прикрытия «Штук» предусматривалось выделение дополнительных машин этого типа. Вместе с ударом по радиолокационным станциям бомбардировочные эскадры 2-го и 3-го воздушных флотов подвергнут бомбовому удару аэродромы истребителей, расположенные к югу от Темзы. Несколько авиагрупп нанесут удары по произвольным целям в виде судов, плавающих в проливе. Это будет сделано для того, чтобы поднять со своих аэродромов истребители британских ВВС. 5-й воздушных флот Ганса-Юргена Штрумпфа не будет принимать участия в начальном этапе воздушного наступления, он вступит в бой позже, чтобы окончательно расстроить действия британской системы ПВО. Как только люфтваффе завоюют господство в воздухе, Гитлер предъявит Черчиллю ультиматум: либо немедленное заключение перемирия, либо сокрушительный воздушный удар по Лондону. Если ответ окажется отрицательным, то в бой будут брошены все имеющиеся силы люфтваффе.
К концу июня два воздушных флота, на которых лежала основная тяжесть покорения Великобритании, были практически готовы начать операцию. Еще нуждались в ремонте некоторые из недавно захваченных аэродромов, но они были пригодны для эксплуатации, если проявить немного изобретательности. Гораздо более серьезную проблему представляло обслуживание самолетов. В результате высокого темпа недавних кампаний в первую очередь страдали текущий ремонт и техническое обслуживание самолетов, а было необходимо, чтобы к началу боевых действий против Великобритании была достигнута полная боевая готовность максимально возможного числа боевых машин. Оказалось, что 1 июля — это срок, продиктованный гораздо больше амбициями, а не реальным положением дел, и Геринг, справившись у Гитлера, согласился на 48 часов отсрочки.
Объединенные силы 2-го и 3-го флотов, назначенных для участия в операции, которой Геринг дал кодовое наименование «Орлиный [103] удар» (Adlerangriff), составляли примерно 650 самолетов Bf.109, 250 самолетов Ме.110, 275 — Ju.87, а также 920 бомбардировщиков. 5-й воздушный флот был меньше по размерам, у него было 39 самолетов Bf.109, дальность полета которых не позволяла достичь британских островов, 20 — Me. 110 и 100 бомбардировщиков. По данным разведки люфтваффе, военно-воздушные силы Великобритании располагали примерно 650 истребителями и 750 бомбардировщиками, но исход боя в пользу германского оружия должен был решить гораздо больший боевой опыт экипажей немецких самолетов. Кроме того, аналитики в люфтваффе считали, что система командования и управления в британской авиации является до предела закостеневшей. По их мнению, уже первый удар разрушит противовоздушную оборону англичан до такой степени, которая позволит немцам быстро завоевать господство в воздухе.
На самом деле люфтваффе переоценивало силы британской истребительной авиации. Потери в недавних воздушных боях в небе над континентом привели к тому, что Даудинг был способен сформировать только 19 эскадрилий, вооруженных самолетами «Харрикейн», и столько же эскадрилий со «Спитфайрами». Из них создавалась оперативная группа, насчитывавшая 240 «Харрикейнов» и 235 «Спитфайров», гораздо меньше, чем по оценке люфтваффе. Действительно, выпуск истребителей возрастал, только за один июнь 1940 года с конвейеров сошло более 300 «Харрикейнов» и почти 100 «Спитфайров». Однако Даудинг испытывал серьезную нехватку подготовленных летчиков-истребителей. Действовавшая система подготовки летных кадров выпускала каждые две недели только 39 пилотов. Конечно, Даудинг организовал еще три соответствующих школы по подготовке летчиков-истребителей, и это позволило втрое увеличить выпуск летчиков данной специальности, но должно будет пройти еще несколько недель, прежде чем они смогут прибыть в боевые части. А до того времени им придется надеяться только на свои силы.
Даудинг очень хорошо понимал, что для обеспечения успеха вторжения немцам необходимо как минимум добиться подавляющего господства в воздухе над южной частью Англии. Следовательно, Юго-Восточная Англия, несомненно, является тем районом, которому угрожает наибольшая опасность, поскольку она расположена на минимальном удалении от континента. Оборона этого района была поручена 11-й авиагруппе под командованием [104] Кейта Парка, и именно этой авиагруппе Даудинг выделил наибольшее количество сил — семь эскадрилий «Харрикейнов» и семь эскадрилий «Спитфайров». Но ему следовало принять меры для защиты от вторжения участков побережья, расположенных далее на запад, и поэтому Даудинг предоставил Квентину Бренду и его 10-й авиагруппе, в задачу которой входила оборона остальной части Южной Англии, 6 эскадрилий «Харрикейнов» и 5 эскадрилий «Спитфайров». Дислоцированная к северу от Темзы 12-я авиагруппа Трэффорд Ли-Меллори обеспечивала непосредственную поддержку первым двум авиагруппам на переднем крае оперативной зоны обороны. Ей было выделено 5 эскадрилий «Харрикейнов» и 5 эскадрилий «Спитфайров». Еще оставался район Северной Англии и Южной Шотландии, который обороняла 13-я авиагруппа вице-маршала авиации Ричарда Сола. Даудинг решил, что в этом районе опасность нападения была значительно меньшей, чем та, которая ожидает три другие авиагруппы. Поэтому он предоставил в распоряжение Сола весьма скудный остаток своих оперативных эскадрилий — одну эскадрилью «Харрикейнов» и еще две «Спитфайров», а к ним в придачу две эскадрильи истребителей «Дефайент», имевших худшие тактико-технические данные.
Согласно плану Даудинга, в зоне обороны 13-й авиагруппы будет происходить формирование новых эскадрилий истребителей, и как только они будут подготовлены к боевым действиям, их направят на замену усталых и истощенных эскадрилий из авиагрупп переднего края обороны. Каждая авиагруппа разбивалась на ряд секторов, и каждый из них имел собственный командный пункт, который осуществлял управление прикрепленными к нему эскадрильями.
Помимо этого, Даудинг отдавал себе отчет в том, что, если его истребители окажутся не в состоянии перехватить немецкие самолеты до того, как они подойдут к своей цели, сражение будет проиграно. Данную задачу можно было решать только посредством заблаговременного предупреждения о воздушном нападении. Здесь ключевая роль принадлежала радару, но сведения, сообщаемые им о каком-то соединении самолетов люфтваффе, которое появилось в небе над Северной Францией и готовилось пересечь Ла-Манш, будут иметь цену только в том случае, если они будут своевременно переданы соответствующим службам. Имевшаяся у Даудинга система прямой связи между радиолокационными станциями и его ставкой в Бентли Прайори на окраине Лондона позволяла ему заблаговременно получать сведения [105] о самолетах противника. Работа стала особенно эффективной после подключения недавно появившегося отделения телеметрических измерений, благодаря которому стало возможным обработать и объединить данные радиолокационного целеуказания, поступающие от отдельных радиолокаторов, и сразу же передавать их в центры управления на Бентли Прайори и в командные пункты как самих авиагрупп, так и их секторов. Даудинг не имел намерения сосредоточить у себя управление операциями вплоть до мельчайших деталей. Он считал, что оно будет гораздо более эффективным, если он передаст полномочия командующим авиагруппами. Они будут решать, какой из подчиненных им секторов должен встречать приближающийся налет, и посылать в бой свои эскадрильи. Как только истребители поднимутся в воздух, командование самолетами перейдет к секторам, и они направят их на противника.
Самолеты люфтваффе начали активные боевые действия против Великобритании 22 июня 1940 года, в день, когда Гитлер принимал капитуляцию Франции в том же железнодорожном вагоне, который в ноябре 1918 года западные союзники использовали для заключения соглашения о перемирии на Западном фронте. Немецкая авиация наносила удары по конвоям морских транспортов в Ла-Манше. При этом преследовалась двойная цель: во-первых, показать военно-морским силам Великобритании, что пролив Ла-Манш для них закрыт, а во-вторых, поднять в воздух истребители британских военно-воздушных сил. Удары по кораблям наносили главным образом самолеты Ju.87, а истребители Bf. 109 использовались для обеспечения прикрытия с воздуха. Тогда как на море был потоплен ряд торговых судов, то сами по себе бои в воздухе были не более чем стычками, в которых, если говорить о количестве сбитых самолетов, небольшое преимущество принадлежало англичанам.
24 июня, после того как Франция подписала перемирие с Италией, фюрер выступил с речью по радио. В этой речи он указал англичанам, что они остались предоставленными сами себе и что им нет никакого смысла продолжать борьбу. Гораздо лучше сделать выбор в пользу почетного мира, чем терпеть ненужные убытки и потери. Гитлер утверждал, что, коль скоро Великобритания в течение следующей недели предпримет надлежащие меры в данном направлении, с ней будет заключен мир на гораздо более благоприятных условиях, чем те, которые была вынуждена [106] принять Франция. Если же правительство Британии проигнорирует это щедрое предложение, то вся ответственность за последствия этого шага ляжет только на него. Кабинет министров Великобритании обсудил эту речь, и один или два из его членов, в особенности министр иностранных дел лорд Галифакс и бывший премьер-министр Невилл Чемберлен, высказывались за то, чтобы провести зондаж и точно определить условия мира, которые предлагает Гитлер. Но Черчилль был непреклонен: страна должна продолжать борьбу; позволить себе стать вассалом Третьего рейха — значит предать не только народ Великобритании, но и всю империю. Используя все бойцовские качества своего характера, он смог склонить кабинет на свою сторону. А 25 июня, после речи в Палате общин, Черчилль обратился ко всей стране, выступив по радиовещательной сети Би-би-си. Он прямо и недвусмысленно отклонил предложение Гитлера, заявив, что это будет борьба не на жизнь, а на смерть, и что, в конце концов, нацизм будет побежден. Берлин никак не отреагировал на это выступление, и, поскольку воздушные стычки над проливом продолжались, обстановка становилась все более и более напряженной.
По-настоящему битва за Англию началась на рассвете 2 июля. В течение всей ночи не прекращалась кипучая деятельность на аэродромах 2-го и 3-го воздушных флотов, расположенных на территории Бельгии и Северной Франции. Самолетам люфтваффе предстояло выполнить большой объем работ. В первую очередь, и еще затемно, должны были подняться в воздух бомбардировщики. Боевая задача, поставленная перед ними, предусматривала нанесение воздушных ударов по аэродромам 10-й и 11-й авиагрупп, и это предполагалось сделать с первыми лучами солнца, до того как в небе смогут появиться британские истребители. К бомбардировщикам присоединятся истребители сопровождения; они взлетят на рассвете, а затем обеспечат первым прикрытие при их возвращении на базу. Как только бомбардировщики пересекут пролив в обратном направлении, самолеты Ju.87 и Ме.110 из специальной группы Рубенсдорфера нанесут удар по станциям внутренней цепи радаров, сосредоточив наибольшие усилия на станциях, расположенных вдоль южного побережья Англии. Позднее в тот же день оба воздушных флота планировали совершить еще по два подобных налета, и снова на аэродромы и радиолокационные станции — один в конце первой половины дня, а второй поздно вечером. [108]
Первые сведения о приближающемся воздушном нападении поступили к Даудингу за двадцать минут перед рассветом, когда из отделения телеметрических измерений на Бентли Прайори поступил доклад о том, что несколько групп вражеских самолетов пролетели над побережьем Франции, направляясь в сторону британских островов. В штабе Даудинга сразу же поняли, что командование люфтваффе, внезапно изменив тактику своих операций, больше не будет ограничиваться стычками над Ла-Маншем. Однако направление и место предполагаемого удара оставалось неясным. И тем не менее 10-я, 11-я и 12-я авиагруппы немедленно отреагировали на сигнал о готовящемся нападении, приведя в готовность все свои эскадрильи. В то время 10-я и 11-я авиагруппы, действовавшие в передней полосе обороны, несли службу по принципу, согласно которому с наступлением рассвета одно звено на каждую эскадрилью автоматически заступало на боевое дежурство, не дожидаясь дополнительного приказа. В других авиагруппах подобное дежурство вело одно звено на весь аэродром. А тем временем, как только бомбардировщики оказались над побережьем Англии, они были встречены зенитной артиллерией, однако ее огонь не дал ощутимого результата. Разбитые на восемь групп, по тридцать машин в каждой, бомбардировщики полетели к намеченным для них целям. Семь групп полетело нанести удар по аэродромам 11-й авиагруппы (Уэстхэмпнетт, Лимн, Тэнгмиэр, Кенли, Грейвсэнд, Уэст Моллинг и Биггин Хилл), а восьмая — по аэродрому Миддл Уоллоп в зоне 10-й авиагруппы. Они достигли своих целей вместе с наступлением рассвета. Одновременно в небо поднялись находящиеся на боевом дежурстве самолеты британских военно-воздушных сил, но было уже слишком поздно. В течение следующих десяти минут самолеты люфтваффе безнаказанно наносили бомбовые удары, опустившись для большей точности бомбометания на высоту примерно 1 500 метров. Затем они легли на обратный курс, набирая высоту по дороге. Те дежурные звенья истребителей военно-воздушных сил Великобритании, которые смогли подняться в воздух, начали преследовать бомбардировщики, но как только они стали приближаться к ним, их атаковали только что подошедшие истребители прикрытия Bf. 109, которые имели преимущество в высоте и могли атаковать, заходя со стороны солнца. В последовавшем затем бою проигравшими оказались британские военно-воздушные силы, которые потеряли 20 «Спитфайров» и «Харрикейнов» против четырех Bf. 109, трех Не.111 и одного Do. 17. [109]
Что же касается самих аэродромов, то ущерб, нанесенный немецкими бомбардировщиками, оказался весьма серьезным: Уэстхэмпнетт — изрыта воронками взлетная полоса, разрушен один ангар, на земле уничтожено пять истребителей «Харрикейн» (включая две машины, находившиеся в ремонте); Лимн — повреждена взлетная полоса, разрушены казармы; Тэнгмиэр (штабной сектор) — взлетная полоса приведена в состояние полной негодности, один ангар разрушен, другой сильно поврежден, шесть истребителей «Харрикейн» пришли в негодность и подлежат списанию, здание командного пункта и другие строения получили сильные повреждения; Кенли (штабной сектор) — частично разрушена взлетная полоса, поврежден один ангар, уничтожено два истребителя «Спитфайр», разрушены или повреждены административные здания; Грейвсэнд — сильно разрушен один ангар, уничтожено два истребителя «Харрикейн» и два истребителя «Спитфайр», получили повреждения командный пункт и другие строения; Уэст Моллинг — разрушены казармы, весь аэродром изрыт воронками;
Биггин Хилл (штабной сектор) — большие повреждения, включая командный пункт, взлетная полоса не пригодна для дальнейшего использования, полностью уничтожены четыре истребителя «Спитфайр», получили повреждения несколько других машин;
Миддл Уоллоп (штабной сектор) — один ангар разрушен вместе с находившимися в нем четырьмя «Спитфайрами» и тремя «Харрикейнами», частично разрушена взлетная полоса, повреждены административные здания.
Разрушения в Тэнгмиэре и в Биггин Хилл вызвали самую большую озабоченность, поскольку они сильно влияли на способность руководить военными действиями. И в том, и в другом секторе имелись резервные командные пункты, которые располагались вне авиационных баз. Однако они были слишком тесными и имели только ограниченное количество линий связи. Ущерб, причиненный взлетным полосам, позволил увидеть еще один недостаток в формированиях истребительной авиации, а именно — ограниченные возможности по ремонту летных полей. Конечно, на некоторых из аэродромов имелись службы по ремонту взлетных полос, прикомандированные к ним из регулярных инженерных войск, однако остальным приходилось рассчитывать только на вольнонаемных рабочих из числа гражданского [111] населения. Что еще хуже, существовал острый недостаток дорожных машин. Аэродромы в Мэнстоне, Хокиндже и Лимне имели всего один бульдозер на три летных поля. Неразорвавшиеся бомбы представляли еще одну серьезную проблему. По этой причине ремонт летного поля требовал значительного времени, и самолеты с тех баз, которые были признаны временно непригодными к эксплуатации, нужно было переводить на запасные аэродромы. Но все это являлось делом будущего. А тем временем, пока 11-я авиагруппа переживала потрясение от первого нанесенного удара, все дело шло к тому, что она должна была стать объектом повторного удара.
Когда бомбардировщики повторно пролетели над побережьем Англии, отряды самолетов Ju.87 и Me. 110 из экспериментальной Erprobungsgruppe 210 поднялись с аэродромов во Франции, чтобы тоже лететь к английским берегам. Их задачей было нанести удар по радиолокационным станциям в Вентноре на острове Айл оф Уайт, а также в Полинге, Трюли, Бичи Хэд и в Пивенси. Высокие мачты антенн делали станции легко различимой мишенью, но, как вскоре признали разработчики операций в люфтваффе, поразить их оказалось не так-то легко. По этой причине экипажи самолетов получили команду сбрасывать бомбы на казармы, расположенные возле антенн. Совершающие налет самолеты были своевременно опознаны на радиолокационных станциях, однако предыдущие бомбовые удары, которые были нанесены по аэродромам, нарушили всю работу 11-й авиагруппы. Единственное, что могли сделать операторы, — это попытаться указать новые цели тем истребителям, что сошлись в схватке с бомбардировщиками и их сопровождением, но лишь немногие обратили внимание на их сигналы. В результате Ju.87 и Ме.110 получили возможность проводить атаки, не встречая помех. Задача, поставленная перед Erprobungsgruppe 210, заключалась в нанесении ударов по радиолокационным станциям в Вентноре и Полинге, и специальная подготовка ее летчиков дала хорошие результаты. Обе станции получили сильные повреждения и прекратили свою работу. Самолеты Ju.87 смогли также «ослепить» радиолокационную станцию в Бичи Хэд, но, пока они наносили удары по двум оставшимся радарам, те продолжали работать. Было уничтожено четыре самолета Ju.87, два из них были подбиты огнем зенитной артиллерии и еще две машины, которые уже легли на обратный курс, расстреляли истребители. Огнем зенитных пушек был также подбит один самолет Me. 110.
После того как самолеты люфтваффе возвратились на базу и были выслушаны первые доклады пилотов, стало ясно, что первый серьезный удар, нанесенный Германией в битве за Англию, оказался очень успешным. Полученные сводки привели в восторг Германа Геринга, который устроил походную ставку в своем личном поезде, поставленном в парижском пригороде. Он даже отдал специальный приказ по авиации, в котором он поздравлял летчиков и призывал их не ослаблять силу своего удара: «Нужно всего лишь несколько ударов, подобных тому, что был нанесен этим утром, чтобы обескровить военно-воздушные силы Великобритании и поставить эту страну на колени!»
А на аэродромах механики и техники ревностно спешили дозаправить и зарядить самолеты, а также подвесить авиабомбы для повторного вылета на боевое задание. Пищу летчикам доставляли прямо к их самолетам. Экипажи ели, расположившись на открытом воздухе, и одновременно получали инструктаж по задачам второй воздушной атаки. Поставив задачу уничтожить систему противовоздушной обороны на своем пути к Лондону, люфтваффе намеревались сделать этот путь более широким и одновременно нанести противнику еще больший ущерб по сравнению с тем, что был уже нанесен. А пока шла эта подготовка к вылету, небольшие группы Bf. 109 и Me. 110 летали над проливом и вызывали британских истребителей на столкновение, с тем чтобы отвлечь их внимание от бомбардировщиков.
Первостепенной заботой Даудинга являлись бреши, которые теперь появились в системе радиолокационного прикрытия. С целью заделать эти бреши он отдал приказ развернуть подвижные радиолокационные станции (ПРЛС), однако на их развертывание и подготовку к работе уйдет несколько часов, а кроме того, радиус их действия был гораздо меньшим, чем у стационарных станций во внутренней сети радаров. Оценив масштабы потерь, понесенных 11-й авиагруппой, Даудинг отдал приказ пополнить ее одной эскадрильей истребителей «Спитфайр» и одной эскадрильей истребителей «Харрикейн» из 10-й авиагруппы.
Что же касается Парка, то он в первую очередь занялся восстановлением коммуникационных линий в Тэнгмиэре и в Биггин Хилле. Уверенные, что самолеты люфтваффе вскоре повторят налет, ни он, ни Даудинг не обращали никакого внимания на полеты немецких истребителей над проливом Ла-Манш.
Следующая волна немецких бомбардировщиков заявила о своем приближении немногим позже 13 часов. Несмотря на дыры в сети радаров, отделение телеметрических измерений на Бентли Прайори смогло определить, что основной удар снова нацелен [112] на 11-ю авиагруппу. Не желая, чтобы его эскадрильи были расстреляны на земле, Парк сразу же поднял их в воздух. Однако истребители смогли выйти на перехват немецких бомбардировщиков только тогда, когда те уже успели отбомбиться. Дополнительные разрушения получили Кенли, Биггин Хилл и Грейвсэнд; по Мэнстону, расположенному на крайней восточной оконечности сектора, а также по Кройдону удар был нанесен в первый раз. «Штук» и Me.110 продолжили удары по системе радаров, причинив еще больший ущерб станциям в Вентноре и Полинге, и практически разрушив до основания станцию в Форенессе, неподалеку от Мэнстона. И все же действия истребителей британских военно-воздушных сил оказались несколько более успешными, чем во время утреннего налета. Не считая шести Ju.87, относительно небольшая скорость которых делала их легкой добычей истребителей, было сбито четыре самолета Не. 111, три — Do. 17, а также четыре — Bf. 109 и три — Ме.110. Однако истребители сопровождения Bf. 109 по-прежнему использовали преимущество в высоте, и оно позволило им сбить восемь истребителей «Харрикейн» и шесть истребителей «Спитфайр». Не считая разрушения системы командования, управления и коммуникационных линий истребительной авиации, не считая новых брешей в системе радиолокационного прикрытия, второй налет бомбардировщиков вынудил прекратить работу вольнонаемных рабочих, занятых ремонтом взлетно-посадочных полос. Они заявили, что продолжать ремонт слишком опасно. Оказались бесплодными все усилия, потраченные на то, чтобы заставить их переменить свое решение. В результате второго налета были также прекращены жизненно важные работы по обслуживанию и ремонту самолетов британских военно-воздушных сил. Последний массированный налет этого дня был проведен за час перед заходом солнца. Цели атаки в основном были теми же самыми, и потери с обеих сторон были того же порядка, что и во время предыдущего налета.
Вечером обе стороны подводили итог прошедшего дня. Руководство люфтваффе могло быть полностью довольно достигнутыми результатами. Там знали, что им удалось нанести значительный урон британской истребительной авиации как в воздухе, так и на земле. Несомненным признаком этого служила неспособность английских истребителей выйти на перехват бомбардировщиков до того, как они успевали обрушить на цели свой бомбовый груз. Было заметно и то, что во время последнего налета в воздухе было гораздо меньше истребителей, чем при налете, проведенном в середине дня. Хотя этот день казался бесконечным [113] как экипажам самолетов, так и наземному обслуживающему персоналу, и те, и другие делали свое дело с большим подъемом. И Геринг, и Шперле, и Кессельринг — все были согласны, что противовоздушная оборона Великобритании вскоре рухнет, нужно только не ослаблять силу ударов. А тем временем небольшие группы бомбардировщиков в течение всей ночи продолжат наносить беспокоящие бомбовые удары по аэродромам, чтобы поиграть на нервах британских военно-воздушных сил.
В Бентли Прайори Даудинг, с лица которого не сходило мрачное выражение, проводил по телефону совещание с каждым из командующих авиагруппами. Не приходится удивляться, что самый долгий разговор у него состоялся с Парком. Картина, которую нарисовал командующий 11-й авиагруппой, была печальной. В большей или меньшей степени, но были разрушены почти все аэродромы его группы. Ремонтные работы тормозит отсутствие техники и нежелание подвергать себя опасности со стороны вольнонаемных рабочих. Серьезно пострадали средства связи и линии коммуникации, становилось все труднее установить связь с пилотами истребителей в воздухе. Бренд, который уже передал Парку две эскадрильи, вел себя вызывающе, уверенный, что способен обороняться своими силами, если только его не заставят отдавать другие имеющиеся у него эскадрильи. Ли-Меллори, наоборот, был расстроен. Поскольку все атаки люфтваффе проводились к югу от Лондона, 12-й авиационной группе отводилась роль не более чем стороннего наблюдателя. Что же касается Сола, он мало что мог добавить. В свете опасности, которую представлял собой немецкий 5-й воздушный флот, весь и так не слишком-то большой парк истребителей, который находился в его распоряжении, был нужен ему самому.
После этого Даудинг позвонил главе штаба авиации, маршалу Королевских военно-воздушных сил сэру Сайрилу Ньюоллу. Чтобы поддержать 11-ю авиагруппу в ее отчаянной борьбе, Даудингу была нужна помощь всех других подразделений авиации Великобритании, а также помощь армии и военно-морского флота. Он просил Ньюолла сделать так, чтобы Парк мог использовать базы Приморского военного округа в Истчэрч и Госпорте, а также аэродромы военно-морской авиации при Форде в Сассексе и в Ли-он-Солент. Даудинг также просил направить в его распоряжение солдат из армейских подразделений, чтобы не зависеть от действий вольнонаемных рабочих. Командующий истребительной авиации также заявил, что считает необходимым, чтобы бомбардировочная авиация Британии нанесла удары возмездия по базам люфтваффе во Франции и в Нидерландах. [114]
Ньюолл спросил Даудинга, как он намерен отражать немецкий воздушный налет, который неизбежно произойдет завтра утром. В ответ прозвучало, что 11-я авиагруппа будет сражаться, не щадя своих сил, что 12-я авиагруппа обеспечит постоянное патрулирование в небе Лондона, и как только возникнет реальная угроза нападения, патрульные самолеты можно будет направить для усиления авиагруппы Парка. А в настоящее время и всю последующую ночь технический персонал военно-воздушных сил будет работать, устраняя повреждения, полученные радиолокационными станциями внутренней сети. Ньюолл был удовлетворен ответом, и через час он сам позвонил Даудингу, сообщив, что Парку разрешено использовать базы Прибрежного военного округа и военно-морской авиации, что армия готова оказать помощь в ремонте взлетно-посадочных полос и что в следующую ночь Королевская бомбардировочная авиация нанесет удар возмездия по базам люфтваффе. Начальнику Бомбардировочного командования «Питеру» Порталу смерть как не хотелось проводить дневной налет без поддержки истребителей, обеспечить которую, как он знал, было практически невозможно. Ньюолл сказал Даудингу о том, что он предупредил Портала, что, вероятнее всего, тому придется пойти на этот риск. На этом день для Даудинга не кончился. В полночь к нему позвонил лично премьер-министр, который требовал гарантий, что истребительная авиация сможет отразить немецкое нападение. Даудинг постарался подать события прошедшего дня в выгодном свете, и Черчилля это вроде бы удовлетворило.
Военная цензура позаботилась о том, чтобы сводки Би-би-си не содержали конкретных данных о боях прошедшего дня. В известиях просто сообщалось об интенсивных воздушных боях над Южнбй Англией и о том, что сбито 50 немецких самолетов. Немецкие радиостанции, наоборот, постарались сделать так, чтобы в их сообщениях звучали победные интонации, и заявили, что началось последнее сражение на западе, что мир скоро вновь воцарится в Европе. Уильям Джойс (которому англичане присвоили кличку Лорд Хау-Хау) выступил по радио с пропагандистским обращением к народу Великобритании, в котором он пророчил неминуемое приближение худших времен и возлагал на Черчилля вину за продолжение войны. Вечером 2 июля состоялся телефонный разговор Адольфа Гитлера со своим союзником по «оси» Бенито Муссолини. Последний предлагал помощь Regia Aeronautica - итальянских военно-воздушных сил — в достижении [115] победы над Великобританией. Гитлер сказал, что он учтет это предложение.
Беспокоящие налеты на аэродромы, которые в течение всей ночи проводили немецкие бомбардировщики, на многих базах 11-й авиагруппы вынуждали эскадрильи истребителей подниматься в воздух, чтобы уйти от бомбовых ударов. Благодаря таким мерам немцы лишали летчиков сна, который был им крайне необходим. С рассветом эскадрильи вновь заступили на дежурство в полной боевой готовности, а 12-я авиагруппа послала свои самолеты в постоянное патрулирование над столицей. Однако ожидаемая атака немецких бомбардировщиков произошла только ближе к полудню. Командование люфтваффе поступило разумно и в первую очередь предоставило своим людям возможность отдохнуть. Помимо этого, длительное ожидание утреннего налета помогало вселить чувство неуверенности в сердца британских пилотов. Кроме того, Шперле и Кессельринг внесли изменения в тактику налета. Вместо того, чтобы проводить одновременную бомбардировку намеченных аэродромов и радиолокационных станций, они применили тактику чередующихся ударов и увеличили продолжительность воздушного налета более чем до двух часов в расчете на то, что за это время у британских истребителей кончится горючее. Поскольку на первом этапе атаки англичане могли сконцентрировать большое количество самолетов на одном участке, немцы конечно же понесли потери. При бомбардировке Хорнчэрча было уничтожено восемь из 40 немецких бомбардировщиков, и некоторые из них были сбиты огнем патрулирующих истребителей из 12-й авиагруппы. Но по мере увеличения количества и плотности авиаударов английская оборона начала захлебываться, и, как это и планировали в люфтваффе, истребители британских военно-воздушных сил стали выходить из боя для дозаправки. В одном или двух случаях это было сделано слишком поздно, и они были либо сбиты, либо разбились при посадке. В тот день немцы произвели два массированных налета, второй налет был совершен в начале вечера. У люфтваффе было сбито всего 35 самолетов, тогда как британские военно-воздушные силы потеряли 45 машин сбитыми в воздухе и уничтоженными на земле. Взлетно-посадочным полосам был причинен дополнительный ущерб, новые бреши появились во внутренней сети радиолокационных станций. Само собой разумеется, что к концу дня некоторые из этих брешей стали такими огромными, что несколько групп самолетов люфтваффе смогли проскользнуть сквозь них незамеченными. [116]
Благодаря высоким темпам производства самолетов, замена сбитых машин новыми не представляла проблемы, Даудинга гораздо больше беспокоили потери в личном составе пилотов. За два дня воздушных боев истребительная авиация потеряла 25 летчиков убитыми и еще 20 ранеными. Это составляло численность примерно трех эскадрилий. Напряженные бои и хроническое недосыпание начали отрицательно сказываться на уцелевших пилотах 11-й авиагруппы. По мнению Даудинга, единственным решением проблемы была замена наиболее измотанных в боях эскадрилий на свежие, взятые в 10-й и 12-й авиагруппах. В тот вечер он отдал приказ, предписывавший с началом утра следующего дня заменить четыре эскадрильи 12-й авиагруппы на две эскадрильи из 10-й авиагруппы и еще две эскадрильи из 12-й.
Телефонный звонок Ньюолла принес новые заботы. Глава штаба военно-воздушных сил сказал ему, что Военный кабинет начал задавать вопросы и проявлять пристальное внимание к способности военно-воздушных сил выдержать натиск противника. Далее, появились признаки того, что жители стали покидать Лондон, пытаясь найти убежище подальше от города, и кроме того, люди перестали выходить на работу, особенно на Юге Англии.
Убежденный, что на дороге на Лондон для люфтваффе практически не осталось препятствий, вечером 3 июля фюрер выступил с речью по радио. Он адресовал свои слова Великобритании, указывая, что ее военно-воздушные силы ждет скорое и неминуемое уничтожение, благодаря чему Лондон и другие крупные города останутся без какой-либо защиты. Он напомнил британцам, какая судьба постигла Варшаву в сентябре 1939 года, а Роттердам в мае 1940 года. Если правительство Великобритании не возьмется за ум и не признает, что всякие попытки продолжать войну не имеют смысла, британские города ждет такое же суровое наказание. Он по-прежнему готов великодушно предложить почетный мир, но только при условии, что британское правительство немедленно ответит на его предложение. Как только Черчилль прочитал английский перевод речи Гитлера, он тут же собрал свой кабинет министров военного времени на чрезвычайное заседание, которое должно было состояться поздно ночью. Он понимал, что ему придется дать какой-то ответ, но ему была нужна поддержка его министров. Заседание состоялось на Даунинг-стрит, 10; дело в том, что в условиях военного времени Черчилль вполне мог провести его в своем подземном бункере, но он опасался, что это будет воспринято как демонстрация пораженческих настроений. [117]
И снова Чемберлен и Галифакс высказывались в том плане, что нельзя допустить, чтобы народ Великобритании терпел ненужные страдания. Черчилль парировал эти выпады, сказав, что последствия противостояния Гитлеру покажутся пустяком в сравнении со страданиями, которые придется терпеть Британии в условиях нацистского рабства. И еще раз кабинет министров подчинился силе его характера. Министры согласились с тем, что Великобритания продолжит сражаться и что на следующий день Черчилль прямо скажет об этом в своем обращении к парламенту.
В течение ночи с 3 на 4 июля британская бомбардировочная авиация провела ряд налетов на аэродромы в Северной Франции и в Бельгии. Хотя большинство бомбардировщиков нашло назначенные им цели, бомбардировка проводилась не точно, и она не причинила большого вреда противнику, хотя, конечно, ей удалось нарушить его ночной покой. Бомбардировщики люфтваффе продолжали наносить беспокоящие удары по аэродромам британских военно-воздушных сил.
С наступлением утра бомбардировщики люфтваффе возобновили свои удары, проводя предрассветные рейды, так же как и 2 июля. На этот раз сопротивление, оказанное военно-воздушными силами Великобритании, было заметно более вялым, чем в предыдущие дни, и становилось ясно, что 11-я авиагруппа начинает уступать немецкому напору. Теперь, когда наземные операторы мало что могли сделать, чтобы навести их на цель, английские летчики-истребители в бессильном гневе теряли самообладание и совершали отчаянные поступки, особенно с тех пор, как система радаров, от которой теперь остались только руины, практически уже не могла обеспечить раннее оповещение о приближении самолетов противника. Зарегистрировано два случая, когда они были близки к тому, чтобы таранить немецкие бомбардировщики своими «Харрикейнами». К тому же 11-я авиагруппа вынуждена была оставить свои аэродромы передового базирования в Мэнстоне, Лимне, Хокиндже и в Тэнгмиэре, а также аэродром базы военно-морской авиации в Форде. Точно так же нельзя было считать полностью пригодными к эксплуатации ни одну из тех баз, которые еще оставались в распоряжении авиагруппы, и Даудинг во все возрастающей степени стал полагаться на 12-ю авиагруппу. Во второй половине дня 4 июля в то время, когда Черчилль обратился с речью к подавленным членам [118] Палаты общин, в боевых действиях впервые принял участие 5-й немецкий воздушный флот. Радары показали, что к реке Хамбер подходили пятьдесят бомбардировщиков в сопровождении Me.110. Их целью был порт Гулль. Немцы преследовали цель отвлечь военно-воздушные силы Великобритании от участия в главном сражении, которое шло на юге. Гулль располагался в северной части зоны обороны 12-й авиагруппы, но поскольку большая часть эскадрилий этой авиагруппы была оттянута к Лондону, ее командование могло отправить на перехват всего одну эскадрилью истребителей «Харрикейн». 13-я авиагруппа смогла поднять в воздух еще одну эскадрилью, и они встретили бомбардировщики, как только те достигли берега. Потеряв три «Харрикейна», истребители смогли сбить пять бомбардировщиков и три машины сопровождения. Однако они не смогли помешать немцам довести до конца свою атаку, в результате которой получили повреждения доки и появились жертвы среди гражданского населения.
Одновременно с рейдом 5-го воздушного флота силами 2-го и 3-го воздушных флотов была проведена вторая за этот день массированная бомбардировка на Юге Англии.
Речь Черчилля в избытке содержала и готовность принять вызов, и уверенность в победе, но он не смог убедить многих из тех, кто слушал его. После того как он закончил свое выступление, возбужденные члены парламента собрались в вестибюле. Вспыхивали разговоры о формировании нового правительства, и многие высказывались в пользу лорда Галифакса, в котором они видели естественного преемника Черчилля. Сам премьер-министр отправился в свою резиденцию на Даунинг-стрит и сделал оттуда трансатлантический телефонный звонок. Он звонил президенту Рузвельту. Черчилль сказал ему, что Британия сможет спастись только в том случае, если Соединенные Штаты немедленно объявят войну Германии. Рузвельт с сочувствием отнесся к словам Черчилля, но потом объяснил ему, что американский народ не разрешит этого. Он сослался на недавний опрос общественного мнения, который показал, что почти 90% опрошенных заявили, что они ни при каких условиях не хотят, чтобы Америка приняла участие в этом конфликте. Затем Черчилль отправился в Букингемский дворец, чтобы ознакомить короля со сложившейся обстановкой. Он сказал монарху, что Лондон остался практически беззащитным перед нападением с воздуха. Может случиться так, что немыслимое станет реальностью, и Великобритания будет вынуждена просить мира. [119]
В этом случае войну должна будет продолжить Британская империя. Как сказал королю Черчилль, это будет возможно лишь в том случае, если августейшее семейство поднимет свой штандарт вне пределов Британии. На этот случай он, Черчилль то есть, распорядился, чтобы в Ливерпульском порту в полной готовности к немедленному выходу в море стоял крейсер, который доставит королевскую семью в Канаду. Король с видимой неохотой уступил Черчиллю и согласился провести приготовления к поспешному бегству из Лондона. После этого Черчилль председательствовал на совещании кабинета министров военного времени с участием начальников штабов. Галифакс предупредил Черчилля, что тот теряет поддержку Палаты общин и что в ответ на речь, произнесенную Гитлером в предыдущий вечер, ему следовало бы выступить с каким-то заявлением, выдержанном в примирительном тоне. Черчилль обратился к Ньюоллу: «Что могли бы сделать военно-воздушные силы, для того чтобы ситуация не стала еще более драматической?» Ответ начальника штаба британских военно-воздушных сил был печальным. Истребительная авиация потеряла половину своих сил, и многие из ее аэродромов передового базирования стали непригодными к использованию. Сеть радаров вдоль южного побережья тоже можно было считать уже несуществующей. Все, что он мог предложить, заключалось в нанесении дневного массированного удара по немецким аэродромам силами бомбардировочной авиации Великобритании, который он планировал провести на следующий день. Черчилль согласился с этим предложением, и на этом заседание окончилось.
А в Берлине Гитлер вызвал Геринга к себе на совещание. Они встретились тем же вечером в Рейхсканцелярии. Гитлер прямо сказал, что нельзя допускать, чтобы проблема непокоренной Британии затягивалась на долгое время, особенно после речи, произнесенной Черчиллем. Нужно быстро решать вопрос. Геринг ответил, что теперь дорога на Лондон открыта, и предложил на следующий день подвергнуть британскую столицу бомбардировке. Гитлер согласился с этим предложением, но сказал, что в первую очередь он предъявит Великобритании свой последний ультиматум. Ультиматум был передан поздним вечером того же дня. Если к полудню следующего дня, то есть 5 июля, не последует формального предложения начать переговоры о мире, по английским городам будет нанесен бомбовый удар.
В течение ночи бомбардировщики и люфтваффе, и британских военно-воздушных сил продолжали наносить беспокоящие [120] удары по аэродромам друг друга. Первый в этот день налет люфтваффе начался в 8 часов утра. Получилось так, что одновременно с ним начался рейд британской бомбардировочной авиации по немецким аэродромам. В нем приняло участие примерно 150 машин, главным образом дневные бомбардировщики «Бленхейм» из 2-й авиагруппы, хотя в ней также были и бомбардировщики «Веллингтон», «Хэмпден» и «Уитли». Их должны были сопровождать три эскадрильи «Спитфайров», в состав которых вошли пилоты, набранные из 10-й, 12-й и 13-й авиагрупп. Однако позднее эти истребители оказались задействованы в отражении последних немецких налетов. Английские бомбардировщики полетели в полном одиночестве, и их рейд получил известность под названием «воздушная атака бригады легкой кавалерии» (намек на бойню, которая была учинена бригаде легкой кавалерии в сражении под Балаклавой во время Крымской войны). Некоторые из самолетов смогли долететь до цели и нанести урон противнику, однако большинство из них немецкие истребители раскромсали прямо в воздухе. Другие бомбардировщики были сбиты огнем зенитных пушек, расставленных вокруг аэродромов. В общем и целом было сбито 43 бомбардировщика, и многие другие машины получили серьезные повреждения. С этим рейдом Черчилль связывал все свои надежды. В силу этого обстоятельства полдень, то есть срок, назначенный ультиматумом Гитлера, прошел без всякой реакции с его стороны. Поэтому Геринг отдал приказ: во второй половине этого дня подвергнуть Лондон массированной бомбардировке.
В 14 часов британский кабинет министров военного времени вновь собрался на Даунинг-стрит. Всем было ясно, что рейд английских бомбардировщиков окончился неудачей. Дебаты происходили в очень резких тонах. Черчилль обнаружил, что больше никто не разделяет его точку зрения. Все остальные члены кабинета были против него, тем более что им было известно, что позже этим же днем в Палате общин ожидается рассмотрение вопроса о вынесении Черчиллю вотума недоверия. Великобритания стояла перед необходимостью просить о мире. Черчилль заявил, что в парламенте он будет защищать свою позицию. Прения открылись в 15 часов 30 минут. В этот самый момент самолеты 2-го и 3-го немецких воздушных флотов взлетали со своих аэродромов. Через три четверти часа армады бомбардировщиков в сопровождении [121] эскорта истребителей Bf. 109 и Me. 110 волна за волной пролетели над побережьем Юга Англии, и их целью было самое сердце Лондона.
Отмахнувшись от нескольких истребителей британских военно-воздушных сил, что вылетели им навстречу, бомбардировщики пролетели над окраинами города. Истребители снова пытались атаковать, но самолеты прикрытия отогнали их. После этого бомбардировщики приступили к бомбометанию. Дебаты о вынесении вотума недоверия, проходившие в Палате общин, были прерваны на полуслове, и парламентарии бросились бежать под защиту подвалов. Через полчаса самолеты противника легли на обратный курс, оставив за собой смерть и разрушение. Около 700 жителей Лондона было убито, многие получили ранения. Некоторые из наиболее известных улиц и зданий города были превращены в руины. Две бомбы попали в здание парламента. Когда напуганные депутаты вернулись из подвалов, Черчилль признал, что его время на этом посту прошло. Несколькими короткими фразами он сообщил, что подает в отставку. Затем он вместе с лордом Галифаксом отправился во дворец на аудиенцию к королю. Двадцатью минутами позже лорд Галифакс появился уже в ипостаси премьер-министра; он сразу же отправился на радиостанцию Би-би-си в Буш Хаус, с тем чтобы выступить с чрезвычайным обращением к стране. В 17 часов 30 минут Галифакс сообщил, что он намерен поручить послам Великобритании в нейтральных Швеции и Швейцарии провести консультации с их немецкими коллегами по вопросу о заключении мира. Тем временем вооруженные силы получили от него инструкцию о прекращении огня, за исключением случаев отражения атаки противника.
В течение 48 часов война в Европе подошла к концу. Седьмого июля Галифакс вылетел в Берлин и там подписал перемирие. К этому времени король и вся королевская семья в компании с Черчиллем плыли через Атлантический океан в Канаду. По многим признакам Великобритания попала в разряд таких же государств, как вишистская Франция, но ее внешняя политика теперь контролировалась Берлином. Остальное — это дело прошлое.
Четырехдневное сражение за Британию ознаменовало достижение авиацией возраста зрелости. Сбылись предсказания пророков авиации, таких, как Джулио Дуэ и Хью Тренчард. В первый раз за всю военную историю победа была достигнута одними только военно-воздушными силами. [122]
Настоящая битва за Англию была конечно же совершенно иной. Для начала нужно отметить, что перед падением Франции только командование военно-морского флота Германии допускало такое развитие событий, которое сделает вторжение необходимым. Сам Гитлер полагал и конечно же надеялся, что, как только будет завоевана Франция, Великобритания сама запросит почетного мира. Ему потребовался месяц, чтобы прийти к решению о подготовке вторжениями люфтваффе начали свои массированные налеты только в середине августа. Полученная передышка оказалась просто бесценной для истребительной авиации военно-воздушных сил Великобритании, она дала ей возможность пополнить свои ряды после опустошительных боев во Франции и укрепить оборону. До некоторой степени этому способствовала та решимость, которую Даудинг проявил в мае, значительно сократив количество истребителей, подлежащих отправке во Францию. Тактика, избранная люфтваффе в битве за Англию, была обречена в силу ряда недостатков. Во-первых, слишком часто менялись цели, намеченные для очередного бомбового удара. Маловероятно, чтобы налеты на порты и предприятия британской авиационной промышленности могли дать ощутимые результаты в течение короткого времени. Не понимая, что краеугольным камнем противовоздушной обороны Великобритании является имеющаяся у нее возможность раннего оповещения о приближении самолетов противника, которое обеспечивалось с помощью внутренней сети радиолокационных станций, Геринг не стал нацеливать свои атаки на эти сооружения. Далее разведывательные службы люфтваффе не справлялись со своей работой. Было затрачено много сил и средств на нанесение ударов по аэродромам, которые не принадлежали истребительной авиации и не оказывали влияния на исход сражения. Правдой является то, что организация ремонтно-восстановительных работ на британских аэродромах была плачевно плохой, ей не хватало технических средств, и она слишком зависела от труда вольнонаемных рабочих.
Cooper, Matthew, The German Air Force 1922 - 1945: An Anatomy of Failure, Jane's London, 1980.
Hooton, E.R., Eagle in Flames: The Fall of the Luftwaffe, Brockhampton Press, London, 1997.
Hough, Richard, and Richards, Denis, The Battle of Britain: The Jubilee History, Hodder & Stoughton, London, 2000.
James, T.C.G., The Battle of Britain, Frank Cass, London, 2000.
Macksey, Kenneth, Invasion: The German Invasion of England July 1940, Arms and Armour Press, London, 1980.
Overy, Richard, The Battle, Penguin Books, London, 2000.
Price, Alfred, The Luftwaffe Data Book, Greenhill books, 1997.
Richards, Denis, Royal Air Force 1939- 1945, Vol 1, HMSO, London, 1993.
Wood, Derek, with Dempster, Derek, The Narrow Margin: The Battle of Britain and the Rise of Air Power 1930 — 1940, Tri-service Press, London, 1990.