Глава 11.

МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКЕ (1918-1945)

Формирование подсистемы международных отношений в Латинской Америке в первой половине ХХ в. происходило с заметным отставанием по сравнению с Европой, Восточной Азией и даже регионами Ближнего и Среднего Востока. Это было связано прежде всего с тремя основными причинами: во-первых, географической удаленностью от главных центров мировых военно-политических катаклизмов; во-вторых, доминированием в регионе Соединенных Штатов Америки, которые, следуя логике «доктрины Монро» («Америка для американцев»), содействовали относительной изоляции Латинской Америки от «большой» мировой политики и препятствовали вовлечению латиноамериканских стран в дела европейских держав; в-третьих, с относительно слабым развитием горизонтальных политических и иных связей между самими латиноамериканскими государствами, которые в 20-е и 30-е годы еще только выходили на уровень взаимодействия в масштабах всего материка.

Позиции США в Латинской Америке. В силу географической близости, политического и экономического влияния, США представали более естественным партнером латиноамериканских стран по сравнению с расположенными далеко за океаном европейскими государствами. Связи с Соединенными Штатами способствовали развитию местных экономик, при необходимости США могли стать источником военной поддержки для той или иной латиноамериканской страны. Вместе с тем фактическая гегемония США в Латинской Америке создавала постоянную угрозу силового вмешательства Вашингтона в дела более слабых соседей и определяла их уязвимость перед лицом дипломатического и политического давления со стороны США.

Государства Латинской Америки к моменту завершения первой мировой войны оставались слаборазвитыми и экономически зависимыми от крупных держав Запада, прежде всего — от Великобритании и США. Их роль в системе мирохозяйственных связей в основном определялась экспортом аграрно-сырьевой продукции для индустриальных государств. Структура латиноамериканских экономик отличалась монокультурным и моноэкспортным характером. Аргентина и Уругвай производили пшеницу, мясо и шерсть; Бразилия — кофе и каучук; в Боливии добывалось олово, в Чили — медь; Перу выступала в качестве поставщика цветных металлов, Куба — сахарного тростника. Страны Центральной Америки просто именовались «банановыми республиками».

К 1914 г. иностранные капиталовложения в Латинской Америке составили 10 млрд.долл., из них на долю Великобритании приходилось 4,9 млрд.долл., США — 1,7 млрд.долл., Франции — 1,2 млрд.долл., Германии — 0,9 млрд.долл. Хотя США, приступившие к экономической экспансии в регионе на 50 лет позже Британии, занимали второе место по объему инвестиций, по темпам внедрения в латиноамериканские экономики американский капитал значительно опережал соперников. Это стало особенно заметно после первой мировой войны, когда вследствие ослабления торговых связей с Европой государства Латинской Америки во многом переориентировались на США.

Американские инвестиции направлялись в наиболее динамичные и важные отрасли экономики региона: нефтяную, обрабатывающую промышленность, в торговлю, в банковское дело. В указанный период в регионе функционировали 1164 американские компании, в основном нефтяные, горнорудные, промышленные, торговые и сельскохозяйственные. На Латинскую Америку приходилась треть зарубежных инвестиций США.

Используя разнообразные средства, Соединенные Штаты приобрели господствующие позиции на Кубе, в Мексике, в государствах Центральной Америки и Карибского бассейна. В Южной Америке, благодаря расчетливо предоставлявшимся займам и субсидиям, североамериканские компании, существенно потеснив британские, завоевали прочные позиции в экономиках Венесуэлы, Чили, Колумбии, Боливии. Преобладающее влияние британского капитала сохранялось лишь в Уругвае, Парагвае, Аргентине и, частично, в Бразилии. На протяжении 20-х годов экономическое доминирование Соединенных Штатов в Латинской Америке стало бесспорным.

Методы проведения политики США. «Доктрина Монро», провозглашенная в 1823 г. и делившая весь мир на две системы международных отношений — европейскую и американскую, — вначале во многом отвечала потребностям развития стран Южной Америки. В известной мере она обеспечивала им военно-политическую безопасность и благоприятные условия для материального прогресса. Но одновременно она способствовала росту экономической и политической зависимости от северного соседа. По мере того как в Латинской Америке стало формироваться понимание негативных сторон этой зависимости, в национально-патриотических слоях местных обществ закреплялось и негативное отношение к самой «доктрине Монро» и политике, проводившейся на ее основе. Вызревание антиамериканских настроений было в значительной степени связано с грубыми методами, к которым прибегали США в отстаивании своих целей.

Финансовое и экономическое проникновение в Латинскую Америку осуществлялось американскими компаниями при активной поддержке официальных властей США. Политика тесного взаимодействия государства и частного капитала в вопросах экономической экспансии еще в 10-х годах получила название «дипломатии доллара». (Впервые это выражение употребил президент США Уильям Тафт в 1912 г.) Имелось в виду, что условия займов и кредитов Соединенных Штатов латиноамериканским странам определялись в зависимости от готовности правительств этих стран создавать наиболее благоприятные условия для деятельности американских компаний на своей территории. Именно таким образом воздействуя на правительства Венесуэлы и Колумбии, госдепартамент США смог в 20-е годы оказать поддержку американским компаниям в приобретении нефтяных концессий в этих странах.

Манипулируя предоставлением займов и играя на зависимости от них латиноамериканских правительств, США могли довольно эффективно влиять на расстановку политических сил в латиноамериканских республиках, содействуя поражению одних и приходу к власти других политических партий. Это были вынуждены учитывать местные политические лидеры. Используя политику займов и одновременно оказывая финансовую поддержку его политическим противникам, американская администрация на протяжении пятнадцати лет эффективно противодействовала попыткам президента Аргентины И.Иригойена (1916-1922 гг., 1928-1930 гг.) ввести государственную монополию на добычу и сбыт нефти. Подобным же образом и в Мексике в 1925 г. США смогли заблокировать осуществление уже принятого закона об ограничении прав иностранцев на владение и пользование землей, водой и недрами.

Администрация США прибегала и к вооруженным интервенциям — прежде всего в наиболее приближенных к США географически странах Центральной Америки и Карибского бассейна. В 1904, 1914, 1916-1924 гг. американские войска размещались в Доминиканской Республике, в 1906 — 1909, 1912, 1917-1922 гг. — на Кубе, в 1905, 1907, 1911, 1912 гг. — в Гондурасе. В 1914 и 1916 гг. интервенционистские действия США предпринимались в отношении Мексики, в 1915-1934 гг. США фактически оккупировали Гаити, а в 1912-1933 гг. (с небольшим перерывом) — Никарагуа. В 1918-1920 гг. под предлогом защиты американских граждан, Соединенные Штаты отправляли свои войска в Панаму и Гватемалу. В отличие от «дипломатии доллара», понимаемой как сочетание политико-дипломатических средств давления с экономическими, линия на прямое использование вооруженной силы в интересах отстаивания американских интересов в регионе получила название «политики большой дубинки». Ее автором считается президент США Теодор Рузвельт (1901-1909 гг.).

Формирование первой многосторонней структуры безопасности в Латинской Америке. Вашингтонский договор (февраль 1923 г.). В феврале 1923 г. по инициативе США в Вашингтоне был заключен первый многосторонний Договор о мире и дружбе между пятью центральноамериканскими государствами. Участником этого договора стали и Соединенные Штаты, которые приняли на себя обязанности его гаранта. Договор был призван содействовать предупреждению конфликтов и стабилизации отношений между малыми странами региона, в которых было довольно много нерешенных проблем, территориальных и иных споров. Одновременно договор должен был служить укреплению позиций слабых правительств центральноамериканских стран в условиях волнообразного развития национально-освободительных тенденций в регионе. Вызывали беспокойство США и наметившиеся контакты революционного и традиционно антиамериканско настроенного правительства Мексики, а затем и некоторых других стран с Советским Союзом.

Вашингтонский договор юридически закреплял за США ту роль фактического силового гегемона, которую они играли в региональной политике. Отныне Вашингтон имел уже все формальные основания вмешиваться во внутренние дела государств Центральной Америки под предлогом необходимости обеспечения мира и стабильности.

Опираясь на букву Вашингтонского договора, военное ведомство и спецслужбы США во второй половине 20-х годов разработали серию (так называемых цветных) военно-стратегических планов на случай возникновения чрезвычайных обстоятельств в центральноамериканских государствах (внутренних беспорядков, угрозы финансовому благополучию американских компаний и т.д.). Эти планы предусматривали различные формы вооруженного вмешательства и были достаточно продуманы как в своей содержательной части, так и с формальной точки зрения.

«Особый коричневый план», рассчитанный на 1924-1933 гг., предусматривал сценарии вторжения на Кубу с последующим установлением контроля над ее внешней и внутренней политикой и размещением на кубинской территории военно-морских баз, а в случае необходимости — с оккупацией. Этот план политически восходил к принятой американским конгрессом еще в 1901 г. «поправке Платта», в которой содержалась ограничительная трактовка права этой страны на суверенитет.

«Стратегический серый план» (рассчитан на 1927-1936 гг.) был сориентирован на аналогичные действия в отношении центральноамериканских и карибских государств. Обеспечение интересов безопасности США в зоне Панамского канала должно было гарантироваться на основе «Основополагающего белого военного плана». Для Мексики был разработан «зеленый план», действовавший до 1940 г.: в его рамках могли осуществляться акции по захвату нефтяных и угольных месторождений и установлению блокады мексиканских портов. В отношении стран Южной Америки (Колумбии, Венесуэлы, Эквадора, Перу, Бразилии, Аргентины и Уругвая) мог применяться «пурпурный план» — хотя последний и не был проработан столь детально, как остальные.

Создание и деятельность Панамериканского союза. В сфере межамериканских отношений стремление латиноамериканских стран к независимости проявилось и в деятельности Панамериканского союза (ПАС). Хотя эта организация была создана в 1910 г. по инициативе США для укрепления политической и экономической координации с государствами Латинской Америки, ПАС со временем стал превращаться в орган, в рамках которого сами латиноамериканские страны стали пытаться выработать меры для международно-правовой защиты интересов собственной национальной безопасности. Хотя до 1928 г. ПАС не имел официальных учредительных документов, он работала довольно активно и в 20-30-х годах панамериканские конференции-сессии ПАС проводились регулярно.

25 марта — 3 мая 1923 г. в Сантьяго-де-Чили на пятой Панамериканской конференции латиноамериканские представители (в лице президента Уругвая Б.Брума) попытались даже преобразовать ПАС в Континентальную лигу американских государств таким образом, чтобы в процессе реорганизации процедурных механизмов пересмотра основополагающих документов исключить возможность диктата США и сделать отношения в рамках организации более равноправными. В основу Лиги предлагалось положить принципы «абсолютного равенства всех объединившихся стран» и невмешательства во внутренние дела.

Проект Брума, помимо прочего, предусматривал, что страны, «лишившиеся своих владений, получат их обратно на законном основании». В этой формулировке содержался прямой намек на возможность постановки Мексикой, Панамой и некоторыми др. странами вопроса о возвращении территорий, отторгнутых у них в свое время Соединенными Штатами. Следует признать, что американская дипломатия умело заблокировала проект Брума, убедив латиноамериканские страны передать его для «дальнейшего изучения» в руководящие органы Панамериканского союза. В дальнейшем к его рассмотрению уже не возвращались

На пятой конференции было принято решение по процедурным вопросам. Устанавливалось, что те латиноамериканские государства, которые не имели своих дипломатических миссий в Вашингтоне, получали право делегировать своего дипломатического представителя в Руководящий совет ПАС. Закреплялся также принцип выборности председателя и заместителя председателя Совета (раньше эти посты всегда занимали госсекретарь США и чиновник его ведомства).

«Договор Гондра». На пятой конференции ПАС был также подписан Договор о предотвращении конфликтов между американскими государствами, вошедший в дипломатическую историю как «договор Гондра» — по имени министра иностранных дел Парагвая, который выступил его инициатором. Этот договор предусматривал передачу любых возможных межамериканских споров, которые не удавалось бы решить силами самих противоборствующих сторон, на рассмотрение комиссии из пяти представителей государств-участников Панамериканского союза. Договор фактически предусматривал формирование механизма межамериканского регионального арбитража. Хотя в таком механизме, опять таки, ведущая роль должна была перейти к США, он мог в известной мере повысить регулируемость латиноамериканской подсистемы. Новая структура отвечала интересам Соединенных Штатов и в том, что она исключала возможность участия неамериканских держав в разбирательстве латиноамериканских споров. Монопольные позиции США в регионе стали еще прочнее.

Установление отношений стран Латинской Америки с Советским Союзом. Сознавая свою зависимость от США и стремясь хоть что-нибудь ей противопоставить, латиноамериканские государства в международных делах по возможности стремились предпринимать самостоятельные шаги. В 20-30-е гг. это проявилось в желании установить отношения с Советским Союзом, который США отказывались признавать вплоть до начала 30-х годов. С 1921 г. первой из латиноамериканских государств торговые отношения с СССР стала развивать Аргентина (дипотношения между двумя странами были установлены только в годы второй мировой войны). С 1925 г. на ее территории действовало отделение советского акционерного общества «Южамторг», через которое осуществлялись экономические и иные контакты Советского Союза с Бразилией, Боливией и Чили.

В 1923 г. начались переговоры об установлении дипломатических отношений между Советским Союзом и Мексикой. Эта страна, в 1910-1917 гг. сама пережившая революцию и гражданскую войну, испытывала понятную симпатию к России, которая, как могло казаться, шла примерно по тому же пути, что и Мексика, избавляясь от власти помещиков и иностранного капитала. Контакты с СССР позволяли диверсифицировать мексиканскую внешнюю политику, укрепить международный авторитет страны, расширить ее возможности, несколько ослабив зависимость от традиционных партнеров. В Мексике получили распространение марксистские и большевистские идеи как в ленинистской, так и троцкистской интерпретациях. В 1924 г. дипломатические отношения между двумя странами были установлены. В 1926 г. дипломатические отношения с СССР установил Уругвай, ставший развивать торгово-экономические связи с Советским Союзом еще с начала 20-х годов.

Отношения латиноамериканских стран с Советским Союзом развивались сложно. Во-первых, их экономическое наполнение оказалось меньшим, чем можно было ожидать. Во-вторых, следуя тактике Коминтерна, советские политики долгое время рассматривали континент как возможную базу развертывания новой волны революционного движения. Подобные партийно-идеологические установки не всегда укладывались в рамки государственных интересов СССР и часто им вредили. Те или иные формы советского вмешательства в дела латиноамериканских государств послужили основанием для разрыва дипломатических контактов с Москвой Мексикой в 1930 г. (после убийства советским агентом находившегося в эмиграции в Мексике Л.Д.Троцкого) и Уругваем в 1935 г.

События 1926 г. в Никарагуа. Политическое и экономическое преобладание США в этой стране было практически безраздельным. Ряд договоров, заключенных между Вашингтоном и Манагуа, по сути, превратили Никарагуа в полностью зависимое от Соединенных Штатов государство — только формально Никарагуа не являлась американским протекторатом (хотя в американских школьных атласах ее обозначали именно как протекторат). Местный режим, с которым сотрудничали американские компании, отличался предельной жесткостью. Жизненный уровень большинства населения оставался крайне низким. В 20-е гг. более 30 тыс. никарагуанцев были вынуждены покинуть свою страну по политическим и экономическим мотивам. Ситуация осложнялась острой внутриполитической борьбой между либеральной антиклерикальной партией во главе с Эмилиано Чаморро и опиравшейся на поддержку церкви консервативной партией Хуана Сакассы. Американские морские пехотинцы находились на территории Никарагуа с 1911 по 1925 г., и были выведены только под давлением либералов в американском конгрессе. Но уже летом 1926 г. войска США снова оказались в Никарагуа, где в это время началась гражданская война.

Американская администрация приняла сторону консерваторов. Обосновывая вторжение, президент США К.Кулидж в январе 1927 г. в послании американскому Конгрессу сослался на необходимость защитить в Никарагуа жизнь и собственность американских бизнесменов. Государственный секретарь США Ф.Келлог к этому добавил, что Никарагуа (наряду с Мексикой) стала, по его мнению, превращаться в «плацдарм большевизма». По-видимому, это был первый случай использования Соединенными Штатами тезиса о «коммунистической угрозе» в латиноамериканской политике.

Между тем, по признанию исследователей, политико-идеологи-ческую основу никарагуанских событий составляли преимущественно не левые социалистические доктрины, а столкновение эклектических воззрений радикального крыла молодых никарагуанских националистов из числа местных либералов с компрадорской философией правящей консервативной группировки. Естественно, что объективно движение протеста в Никарагуа приобрело антиамериканскую окраску. Во главе Армии защиты национального суверенитета встал «генерал свободных людей» Аугусто Сесер Сандино. Его лозунг «Родина или смерть» стал на десятилетия воплощением освободительной идеи для латиноамериканцев.

Интервенция США в Никарагуа вызвала протесты правительств Мексики, Аргентины, Гватемалы, Чили, Бразилии, Сальвадора и Коста-Рики. В этих странах создавались «комитеты помощи Сандино», иностранные добровольцы вступали в армию мятежного генерала. Международный антиколониальный конгресс в Брюсселе в 1927 г. также поддержал сандинистов. А.Сандино был даже заочно избран в исполком этой организации (наряду с Д.Неру, Г.Димитровым и Д.Риверой). Несомненно и то, что Коминтерн попытался использовать события в Никарагуа для активизации революционного процесса в Латинской Америке. На VI Конгрессе Коминтерна делегации компартий Аргентины, Бразилии, Венесуэлы, Колумбии, Мексики, Уругвая, Чили и США многократно выступали с призывами оказать сандинистам помощь.

Однако силовое преимущество было на стороне США. При американской поддержке у власти в Никарагуа на несколько десятилетий утвердился диктатор генерал Анастасио Сомоса (он и его семья оставались у власти до 1979 г.). Его силам удалось под предлогом мирных переговоров заманить Сандино в столицу, где он был убит. После гибели А.Сандино оппозиция в Никарагуа оказалась обезглавленной и движение протеста пошло на спад. В 1934 г. администрация США вывела из этой страны свои воинские контингенты.

Противоречия по вопросам об организации регионального сотрудничества. События в Никарагуа резко обострили вопрос о пределах допустимого вмешательства, в особенности вооруженного, одних американских государств в дела других. Вопрос о праве на интервенцию весьма конфликтно прозвучал на шестой Панамериканской конференции в Гаване (16 января-20 февраля 1928 г.). Политика США в регионе была подвергнута на ней критике, а представитель Сальвадора даже предложил включить в одну из резолюций положение о том, что «ни одно государство не имеет право вмешиваться во внутренние дела другого государства». Это предложение было поддержано делегациями Мексики, Аргентины, Колумбии и Гондураса, в которых были наиболее сильны национально-патриотические настроения. Против проекта выступил делегат США Чарльз Юз, заявивший о «необходимости различать простую интервенцию от дружественной». При этом под «дружественной интервенцией» американский делегат предлагал понимать вмешательство в интересах «восстановления порядка и стабильности». Такая интервенция, по мнению американской стороны, отличалась бы от обычной и тем, что она носила бы временный характер.

На шестой конференции, наконец, удалось подписать Конвенцию о Панамериканском союзе, ставшую первой официальной хартией этой организации. Принятие документа не устранило противоречий между США и латиноамериканскими странами: Вашингтон по-прежнему стремился превратить ПАС в военно-политический и экономический блок под эгидой своего лидерства, а латиноамериканцы надеялись использовать Панамериканский союз в интересах согласования собственных позиций и их совместного отстаивания перед лицом США. Однако цель согласованного противодействия Соединенным Штатам в силу слабости латиноамериканских стран могла быть только отдаленной перспективой. Сознавая это, лидеры региона сосредоточили усилия на всемерном ограничении полномочий Панамериканского союза, в котором объективно продолжали занимать командные позиции США.

Латиноамерканские страны не приняли предложение США придать ПАС и его постоянному органу — Руководящему Совету — политических функций. На шестой конференции было подтверждено, что союз в основном будет заниматься вопросами обмена информацией о культурном, экономическом развитии американских государств, формировании их законодательных структур, а также содействием развитию торговых, промышленных и научно-технических связей. Особой резолюцией оговаривалось, что ПАС и его руководящие органы не вправе решать политические вопросы. Вместе с тем латиноамериканским странам в Гаване не удалось добиться закрепления в документах ПАС принципа невмешательства во внутренние дела друг друга. Их попытки такого рода были заблокированы США.

Противоречия с Соединенными Штатами в вопросах формирования региональной организации стимулировали в конце 20-х годов стремление латиноамериканских стран предложить варианты регионального объединения без участия северного соседа. В 1929 г. к правительствам Латинской Америки с предложением создания Латиноамериканского сообщества обращался А.Сандино, построенного вопреки логике «доктрины Монро». Сходный проект о формировании Лиги латиноамериканских стран выдвигал председатель Палаты депутатов Уругвая Г.Терра. В 1931 г. министр иностранных дел Чили А.Планета выступил с предложением организовать финансовый и таможенный союз стран Южной Америки, исключив из него Соединенные Штаты. Все это свидетельствовало о нарастании разногласий между США и латиноамериканскими государствами. После окончания гаванской конференции президент США Франклин Д. Рузвельт заметил: «Никогда ранее Соединенные Штаты не имели так мало друзей в Западном полушарии, как сегодня». Это констатация, однако, не меняла базисного факта региональной политики: несмотря на обширный спектр взаимных несогласий, латиноамериканские государства и США оставались чрезвычайно тесно связанными друг с другом экономически, политически и культурно. Панамериканский процесс продолжал развиваться.

Ситуация в регионе в годы мирового экономического кризиса. Кризис 1929-1933 гг. выявил уязвимость экспорт-ориентированных экономик стран Латинской Америки. Их внутренние ресурсы, за счет которых в период спада и депрессии можно было поддержать внутреннюю экономическую стабильность, были ограничены. Уменьшение спроса на товары, поставлявшиеся в Северную Америку и Западную Европу, имели для стран региона крайне тяжелые последствия. Сокращалось производство, обострялись социальные проблемы, быстро росла безработица и связанная с ней политическая неустойчивость. За четыре года с 1930 г. по 1934 г. в двенадцати государствах Латинской Америки сменились правительства. Внутренняя нестабильность выплескивалась в сферу внешней политики и межгосударственных отношений. В первой половине 30-х годов в регионе возникло два крупных вооруженных столкновения — война Боливии и Парагвая за область Чако (1932-1938) и конфликт из-за территории «трапеции Летисии» между Перу и Колумбией (1932-1934).

Одним из следствий социально-политических катаклизмов начала 30-х годов в латиноамериканских странах стало заметное ослабление влияния старых латифундистских олигархий в политической жизни при укреплении позиций торговой и промышленной буржуазии, которая, в отличие от прежнего господствующего слоя, тяготела к националистически-государственническому мировоззрению. Следствием этого сдвига стал поворот ряда стран к протекционизму, усилению позиций государственного сектора, государственному регулированию хозяйственных процессов.

В 1931-1932 гг. Бразилия, Аргентина, Колумбия, Боливия, Уругвай, Чили, Никарагуа, Коста-Рика и Перу впервые ввели государственный контроль над валютными операциями. В Аргентине в поисках борьбы с внешнеторговым дефицитом был принят закон, согласно которому стоимость импорта не должна была превышать стоимость аргентинского экспорта. В 1937 г. в Боливии была национализирована американская нефтяная компания «Стандарт Ойл», в 1938 г. нефтяная промышленность была национализирована в Мексике.

Важно, что кризис рубежа 20-х и 30-х годов заложил основу диверсификация международных связей латиноамериканских стран. Поскольку американские компании в кризисные годы существенно свернули свою активность в регионе (инвестиции США сократились с 5,587 до 3,874 млн.долл., в четыре раза уменьшился товарооборот с латиноамериканскими странами), этим попытались воспользоваться (приблизительно с 1933-1934 гг.) европейские державы — прежде всего, Германия, а также Япония. Доля Германии, заключившей в первой половине десятилетия торговые соглашения с рядом государств континента, к 1937 г. достигла 17,5% импорта и 11,7% экспорта латиноамериканских государств. По объему экспорта в латиноамериканские страны Германия опередила Британию; в отношениях с Бразилией по этому показателю она оттеснила на второе место даже США; а в торговле с Чили позиции Германии и США стали примерно одинаковыми. С учетом нарастания угрозы военного конфликта в Европе расширение германского присутствия в Южной Америке могло в перспективе приобрести военно-политическое значение.

Чакская война (1932-1938). В 1932 г. между Боливией и Парагваем началась трехлетняя изнурительная и безрезультатная война за обладание находившейся под парагвайским контролем областью Чако с ее предположительно богатыми месторождениями нефти. В этой войне Боливия (которую поддерживала американская корпорация «Стандарт Ойл» и, в целом, США), помимо экономических выигрышей от эксплуатации месторождений, рассчитывала и на улучшение своих геостратегических позиций, так как в случае захвата Чако она получила бы порт на р.Парагвай и возможность выхода (и танкерной транспортировки нефти) к Атлантическому океану по р.Ла-Плате.

Позиции соседних латиноамериканских стран в отношении происходящих событий были неодинаковы. Чили поддержала Боливию, поскольку сама опасалась экспансионистских замыслов боливийского руководства и опасалась, что в случае неуспеха прорыва к Атлантическому океану Боливия может попытаться силой получить выход к Тихому, — а это будет означать вероятность отторжения Боливией части чилийской территории. Именно через чилийский порт Арика боливийская сторона получала закупаемые за рубежом вооружения. В отличие от Чили Бразилия не поддержала в войне ни одну из сторон и предложила им посреднические услуги.

После начала войны Лига Наций, куда входили практически все страны Латинской Америки, обратилась к воюющим сторонам с предложением согласиться на арбитраж. Однако Соединенные Штаты, рассчитывавшие в случае победы Боливии расширить сферу контроля над добычей латиноамериканской нефти и не желавшие отступлений от принципа «доктрины Монро», воспротивились принятию этого варианта, заявив о необходимости поиска «панамериканской альтернативы» посредничеству Лиги. Действуя через делегатов ряда латиноамериканских стран, американская дипломатия смогла помешать принятию Советом Лиги Наций резолюции о введении эмбарго на поставки оружия всем воюющим сторонам.

Соединенные Штаты поддержали идею посредничества силами «комиссии нейтралов» — то есть стран Латинской Америки, сохранивших нейтралитет в конфликте. Однако фактически деятельность этой комиссии была в основном использована американской стороной для оказания дипломатической поддержки Боливии.

Безуспешными оказались и миротворческие усилия Чили, в 1933 г. предложившей «план Мендоса», который предусматривал взаимный отвод вооруженных сил воюющих сторон и их сокращение с последующим решением спора в арбитраже.

Лишь в 1935 г. Парагвай и Боливия согласились на перемирие, и в Буэнос-Айресе открылась затянувшаяся на три года мирная конференция. Только в 1938 г. был подписал Договор о мире, дружбе и границах, в соответствии с которым Парагвай сохранял за собой 3/4 территории Чако. Боливия по итогам войны обеспечивала себе некоторые приобретения, но не в тех масштабах, как это предполагалось изначально. Соединенные Штаты в целом поддержали такое урегулирование, придавая особое значение тому обстоятельству, что оно было достигнуто на панамериканской основе.

Конфликт из-за «трапеции Летисии» (1932-1934). В 1932 г. вспыхнула война и между двумя другими латиноамериканскими странами — Перу и Колумбией. Ее причиной стал спор за территорию «трапеции Летисии», владение которой обеспечивало выход к Амазонке как к крупной транспортной артерии для торговых операций. Конфликт продолжался два года, существовала опасность вовлечения в него Бразилии и Эквадора. Однако, как и чакская война, он не принес ощутимой практической выгоды ни одной из враждующих сторон.

Соединенные Штаты в этом конфликте поддержали Колумбию, поскольку полагали, что обладание областью Летисии является компенсацией Боготе за потерю Панамы, фактически отторгнутой Соединенными Штатами у Колумбии в начале ХХ в. Поэтому Вашингтон настаивал на соблюдении перуано-колумбийского договора 1923 г., подписанного в Саломон-Лосано, согласно которому Летисия передавалась Колумбии. Однако правительство Перу не считало такую логику справедливой, поскольку США пытались обеспечить компенсацию Колумбии не за счет своей территории. По сути же, разграничение с Колумбией и Перу считалось неудовлетворительным.

Вопрос о Летисии стал рассматриваться в Лиге Наций. Сначала в ней обсуждался проект Бразилии, которая в качестве посредника предложила передать ей под управление спорную провинцию временно на один год. Эта идея была видоизменена и в 1934 г. было принято решение на год передать Летисию под управление Консультативной комиссии Лиги. Враждующие стороны согласились в с таким решением. Вслед за тем, в том же 1934 г. был подписан «протокол Рио-де-Жанейро», согласно которому Перу подтвердила свое признание на правомочность положений старого договора в Саломон-Лосано.

Чакская и Летисийская войны продемонстрировали возросшую зрелость государств региона, проявивших способность урегулировать самостоятельно и при помощи международной организации существующие между ними сложные конфликты. В ходе урегулирований происходило постепенное структурирование международных отношений в рамках латиноамериканской подсистемы.

Модернизация политики США в регионе. В 30-е годы с учетом укрепления позиций новых политических сил в регионе и роста недовольства традиционными методами проведения американской политики начался пересмотр приоритетов США в Латинской Америке. Новая линия была связана с именем президента США Ф.Д.Рузвельта (1933-1945 гг.) и получила наименование «политики доброго соседа». Ее смысл состоял в том, что США, не отказываясь от максимального расширения своего влияния в Латинской Америке, приняли решение воздерживаться от применения силы и использовать для достижения своих целей преимущественно средства экономического давления и убеждения. Оглашение новой линии в инаугурационной речи Ф.Д.Рузвельта было во многом связано для Вашингтона с желанием предупредить ослабление американского контроля над военно-политическими процессами в регионе и остаться в стороне от попыток самих латиноамериканских стран сформировать систему латиноамериканского стратегического сотрудничества.

В частности, американская дипломатия с тревогой восприняла сделанное Аргентиной 3-26 декабря 1933 года в Монтевидео, незадолго до седьмой Панамериканской конференции, предложение о подписании Южноамериканского военного договора. В случае возникновения регионального конфликта аргентинский проект предусматривал сотрудничество стран-участниц в интересах мира и предупреждения военной или дипломатической интервенции. К моменту открытия седьмой Панамериканской конференции (в Монтевидео, 1933 г.) договор был уже подписан Аргентиной, Бразилией, Чили, Мексикой, Парагваем и Уругваем. США также присоединились к договору. Однако этого могло оказаться недостаточно, поскольку США стремились удержать инициативу в своих руках. В дальнейшем этот договор постигла судьба многих латиноамериканских инициатив — он был забыт.

На конференции в Монтевидео глава американской делегации К.Хэлл заявил об отказе США от одностороннего вмешательства в латиноамериканские дела, выдвинув взамен идею «коллективной охраны» порядка и безопасности.

В рамках «политики добрососедства» Вашингтон вывел свои войска из Никарагуа (1933) и Гаити (1934), отменил поправку Платта в отношении Кубы (1934). По новому договору с Панамой (1936) Соединенные Штаты отказались от «права на поддержание порядка» и передали право на сбор таможенных пошлин в зоне канала правительству Панамской республики, сохранив за собой общий контроль над каналом, каким он был с 1903 г.

На чрезвычайной конференции американских стран, созванной по инициативе США в Буэнос-Айресе в 1936 г., американская сторона предложила «панамериканизацию доктрины Монро». Теперь угрозу безопасности одного американского государства предлагалось рассматривать как угрозу безопасности остальных стран Америки. Кроме того, Соединенные Штаты предложили проводить обязательные консультации между странами-партнерами в случае возникновения «любой угрозы миру». Для институциализации идеи консультаций по военно-политическим вопросам для их регулярного обсуждения по предложению США на восьмой Панамериканской конференции в Лиме 9—27 декабря 1938 года был создан специальный орган — консультативное совещание министров иностранных дел.

Ситуация в Латинской Америке в первый период второй мировой войны (1939-1941). После начала военных действий в Европе на консультативном совещании министров иностранных дел в Панаме была принята резолюция о проведении политики нейтралитета. Вокруг континента на расстоянии от 300 до 1000 миль от побережья была объявлена «зона безопасности». До конца 1941 г. статус этой зоны как нейтральной уважался всеми воюющими сторонами, включая Германию и Японию.

Нейтралитет латиноамериканских стран вполне соответствовал линии Вашингтона, предпочитавшего не вмешиваться в европейскую войну. Но одновременно он отражал и стремление государств региона сохранить экономические связи с державами оси. К 1940 г. германские капиталовложения в регионе составили 969 млн.долл., Германия импортировала из Латинской Америки стратегическое сырье. Нацистам симпатизировали влиятельные общественные организации, крупные политики, представители деловых кругов. Главной сферой приложения германского капитала были Аргентина, Чили, Гватемала, Бразилия, Мексика, Перу. В Бразилии концерны Круппа и Тиссена занимались разработкой железной руды, в Чили — добывали селитру, в Бразилии, Аргентине, Боливии — владели концессиями на нефтеносные участки.

Происходил и «экспорт» нацистских идей. Было создано немало фашистских или полуфашистских организаций (в Бразилии — «Бразильское интегралистское действие», в Мексике — «Национальный синаркистский союз», в Перу — «Революционный союз» и др.). Эти организации проявляли заметную политическую активность, а в Бразилии в 1938 г. интегралисты даже предприняли попытку государственного переворота.

Однако в целом подобные течения не определяли ситуации. Относительная стабилизация хозяйственной жизни стран Латинской Америки к концу 30-х годов была достигнута без использования тоталитарных методов мобилизации. Традиционно сильное влияние англосаксонских демократий, прежде всего — США, в целом уравновесило германское политико-идеологическое воздействие. Тем не менее нацисты сохранили в Южной Америке обширную систему личных связей и деловых контактов — во многом опираясь на потомков германских эмигрантов среди предпринимателей и политиков.

Вторая Панамериканская конференция министров иностранных дел в Гаване (1940). Вопрос о судьбе колоний европейских держав. После поражений континентальных западноевропейских держав в войне с Германией был поднят вопрос о статусе их владений в Латинской Америке. Речь, прежде всего, шла о французских и нидерландских колониях. Вторая Панамериканская конференция министров иностранных дел в Гаване в 1940 г. рассмотрела этот вопрос. Хотя большинство латиноамериканских стран выступало за предоставление колониям права на самоопределение, победила точка зрения США: над этими территориями была установлена временная коллективная опека.

В Гаване была также одобрена резолюция «О взаимной помощи и сотрудничестве американских государств в вопросах обороны», предусматривавшая заключение конкретных договоров в случае агрессии против какой-либо из стран региона. Это обеспечивало исходную юридическую базу военно-политическому союзу американских стран под эгидой США.

Международные отношения в регионе после вступления США в войну. Нейтралитет большинства стран Латинской Америки закончился с моментом вступления во вторую мировую войну Соединенных Штатов в декабре 1941 г. Центральноамериканские государства — Панама, Куба, Гаити, Доминиканская республика, Гватемала, Гондурас, Коста-Рика, Сальвадор и Никарагуа — объявили войну державам «оси». Колумбия, Мексика и Венесуэла разорвали с ними дипломатические отношения.

Участие латиноамериканских стран в антигитлеровской коалиции выражалось в экономическом обеспечении их союзников, которые несли на себе основную тяжесть боевых действий. Непосредственное участие в войне приняли только два государства региона: Мексика направила эскадрилью ВВС для защиты Филиппин, а Бразилия выделила 50-тысячный экспедиционный корпус для высадки в Италии.

На очередном консультативном совещании министров иностранных дел в Рио-де-Жанейро в 1942 г. была принята резолюция, рекомендовавшая всем странам региона разорвать дипломатические отношения с Германией, Италией и Японией. Она стала обязательной для всех латиноамериканских стран, за исключением Чили, опасавшейся нападения японских кораблей на свои прибрежные города (Чили разорвала отношения с Германией в январе 1943 г., с Японией — в марте 1945 г.), и Аргентины, имевшей наиболее глубокие связи с Германией и упорно придерживавшейся нейтралитета.

В Рио-де-Жанейро были приняты решения о разрыве торговых отношений с державами «оси», установлении контроля над профашистскими организациями на континенте, а также о создании Межамериканского совета обороны (МСО).

В годы второй мировой войны произошло улучшение отношений латиноамериканских стран с Советским Союзом. К середине 40-х гг. тринадцать латиноамериканских государств установили или восстановили, как, например, Мексика в 1942 г., дипломатические отношения с СССР.

Вопросы международного сотрудничества в вопросах безопасности на заключительном этапе войны. В феврале-марте 1945 г. на конференции в Чапультепеке (Мексика) страны региона приступили к обсуждению вопросов послевоенного урегулирования и переустройства мира. Здесь произошло окончательное структурно-организационное оформление межамериканских отношений. Чапультепекским актом о взаимной помощи и солидарности было установлено, что панамериканские конференции будут проводиться раз в четыре года, а консультативные совещания министров иностранных дел — ежегодно. Руководящий совет наделялся политическими правами и отныне мог созывать конференции и контролировать работу всех панамериканских учреждений. В Акте было впервые указано, что всякое покушение на суверенитет, независимость и территориальную целостность одного из американских государств будет рассматриваться как агрессия против всех стран, подписавших чапультепекский документ. Принятие этого документа, бесспорно, способствовало обеспечению мира и безопасности в Западном полушарии. Но оно и закрепляло характер панамериканского военно-политического сотрудничества как построенного на идее сохранения силового лидерства США.

В Чапультепеке делегации стран-участниц приняли также Экономическую хартию американских стран, предусматривавшую отмену таможенных барьеров, утверждение в экономических отношениях принципа «равных возможностей» и устранение «экономического национализма в любых его проявлениях».

Спустя несколько лет положения Чапультепекского акта были дополнены Межамериканским договором о взаимной помощи (1947) и Договором о мирном разрешении споров (1948). В 1948 г. было провозглашено создание Организации американских государств (ОАГ), что стало важной вехой в процессе развития подсистемы региональных отношений.