Das veränderte Russland, in welchem die jetzige Verfassung des Geist — und Weltlichen Regiments; der Kriegs-Staat zu Lande und zu Wasser; wahre Zustand der Russischen Finantzen; die geöffneten Berg-Wercke, die eingeführte Academien, Künste, Manufacturen, ergangene Verordnungen, Geschaffte mit denen Asiatischen Nachbahren und Vasalen, nebst der allerneuesten Nachricht von diesen Völckern die Begebenheitendes Czarewitzen, und was sich sonst merckwürdiges in Ruszland zugetragen, nebst verschiedenen andern bissher unbekandten Nachrichten in einem biss 1720 gehenden Journal vorgestellet werden, mit einer accuraten Land-Carten und Kupfferstichen versehen. Franckfurth. 1721. In-4°. [10]
Сочинение это было издано в 1721 г., без обозначения имени автора, и затем (по 1744 г.) выдержало несколько изданий на немецком языке и было переведено на другие иностранные языки. Автор записок Фридрих Христиан Вебер состоял в Петербурге с Февраля месяца 1714 г. в качества Брауншвейг-Люнебургского резидента.
На русский язык переведено Павлом Барсовым и напечатано под заглавием «Записки Вебера» только в 1872 году в «Русском Архиве».
О событиях, имевших отношение к экспедиции князя Черкасского, и о ходе экспедиции упоминается в следующих местах:
«Русский Архив» 1872 г. № 6.
На стр. 1084: О состоянии Хивы в начале XVIII столетия по сообщению прибывшего в Россию Хивинского посла. [11]
На стр. 1168: О поручении князю Бековичу исследовать золотые минералы и золотоносные жилы у Каспийского моря при впадении Аму-Дарьи.
В «Русском Архиве» 1872 г. № 7–8.
На стр. 1387–1389 и 1393–1395: О результатах первой поездки Бековича на Каспийское море и о причинах разрыва между русскими и калмыками.
На стр. 1431– 1435: О ходе экспедиции и о гибели русского отряда. Ожидание нового похода на Хиву.
В «Русском Архиве» 1872 г. № 9.
На стр. 1617: О враждебных действиях и нападениях калмыков и хивинцев на русские войска. [12]
Histoire généalogique des Tatars, traduite du manuscript tartare d'Abul-gasi Bayadur — Chan, et enrichie d'un grand nombre de remarques authentiques et très-curieuses sur le véritable état présent de l'Asie septentrionale, par I). 1726. A Leyde, in 12°.
На русский язык сочинение это переведено в 1786 г. под заглавием:
Родословная история о Татарах, переведенная на французский язык с рукописные татарские книги Абулгачи-Баядур-Хана, и дополненная великим числом примечаний достоверных и любопытственных о прямом нынешнем состоянии Северные Азии, с потребными географическими ландкартами. А с французского на российский, в Академии Наук (перев. Вас. Тредьяковский). Без обозначения года (1768 г.) 8°. В 2-х томах.
Самое сочинение о Татарах не имеет [13] никакого отношения к эпохе Петра Великого, так как Абулгази-хан скончался еще в 1664 г.; но в примечаниях французского переводчика встречается своеобразное изложение поводов, вызвавших экспедицию Бековича, и обстоятельств, побудивших князя Черкасского сделать распоряжение о раздроблении отряда на части.
Текст этих примечаний, помещенных во II томе русского перевода на стр. 351–358, следующий:
«Река Кгеселл, или Кгесилл, как то Усбекские Татары называют, есть славная оная Дарья, о которой толь много говорено уже тому несколько лет в публичных ведомостях. Но во первых надлежит знать, что слово Дарья есть общее имя, которое значит реку у Усбекских Татар»... (Далее идет описание реки Кгесел и [14] земель к ней прилегающих, и сообщается, что эта река впадала в Каспийское море в 35 милях севернее устья р. Аму, также впадавшей в Каспийское море)...... «В сию то реку Кгеселл по другую сторону небольшого города Тук, северной рукав р. Аму впал, уже тому с 80 лет, покинувши старой свой канал, которой был под Ургенсом, как то уже мы объявили инде; от сего весьма прибавилося воды в сей реке. Но от нескольких лет Татары Хорассмские земли еще отвели течение р. Кгеселли, так что уже ныне не падает в Каспийское море, что случилось таким образом.
Покойной Российский Император, весьма желая учинить свои области цветущими чрез купечество, помышлял непрестанно о всем том, что может подать способ сему его намерению; но выразумевши, что [15] сообщение Сибири с полуденными Азиатическими областями подаст к тому хорошее средство, рассудил, что сие сообщение может учреждено быть наилегчайшим образом посредством р. Сирта, который течет по Туркестанской земле, думая, как то и прилично было, что сия река падает в Каспийское море. Для сего посылал многажды Яицких казаков, которые обыкли разъезжать вдоль по берегам Каспийского моря, с знающими морское хождение людьми, чтоб они рассмотрели в каком месте река Сирт имеет свое устье в сие море. Сии люди не нашедши ни какой знатной реки, которая бы впадала в Каспийское море между р. Эмбою и Аму, кроме одной реки Кгеселла, думали, что то самая та река, которой они искали. Сие их еще больше обмануло, что козаки их уверили, что сия река [16] называется Дарья, и что они знают, что река, которые они ищут, называется сим именем, не зная однако, что сие имя общее. Того ради измерявши исправно всю глубину устья сея реки с разными знаками своего познания, учинили репорт, какому, думали они, быть надлежало по силе их исследования. Тогда Российский Император восприял наконец в 1719 годе намерение послать туда чрез Астрахань некоторого бригадира Бековича с 2500 чел., чтоб завладел устьем сея реки. Выбран был нарочно помянутой офицер к сему отправлению, потому что был Черкес родом и знал совершенно татарской язык, того ради казалось, что лучшей получит в том успех, нежели бы кто другой. Тогда Татары начали иметь подозрение, что уже многажды приезжали смотреть реку Кгеселл, а [17] приметивши с другой стороны чрез отверстия, каковы они в разные времена принуждены были делать в сей реке для напоения своих земель, что легко можно ее отвесть, и провесть в озеро Аралл посредством некоторых долин, которые были с той стороны, намерилися предприять сие дело на отвагу. Для сего вывели они из сея реки столько в разных местах каналов, что напоследок провели ее чрез три разные рукава в озеро Аралл. Сие в великое умаление привело прямой канал реки. Потом легко уж им было запереть ее совершенно. Но когда Бекович прибыл, несколько спустя времени после того, с своими судами к устью р. Кгеселл, то нашел ее так, что она вся была суха. Однако, исполняя указ, высадил на землю свое войско и начал строить несколько крепостей [18] кругом тех мест, так как земля, которая там весьма пещана, позволяла. Но едва мог их окончить так, чтобы из них можно было противиться, как Хивинские Татары, которые теж что и Усбеки Хорассмские земли, напали на него с многолюдною конницею. Но Бекович защищал себя с толикою храбростью, что не надеяся его сбить возъимели прибежище к обману. Того ради Татарский хан, которой при том сам был, объявил ему чрез тайную пересылку, что сердцем сам верной Российской друг и что ничего больше не желает, как чтобы он мог поселиться в соседстве от него: однако принужден им противиться при сем случае ради других Татарских Принцев, сродников его и соседов. В прочем положено, чтоб завтра учинить еще последнее противу его устремление, и [19] нежели не лучше удастся им, как и прежде, то будут стараться, чтоб вступить в договор. И как сей самый хан учинил не за долго прежде того обещание во всем подобное сему Российскому Двору чрез посланника, которого посылал для сего, то Бекович подумал, что во всем сем есть несколько правды и что надобно посмотреть, что может случиться.
Между тем Татары не преминули, согласно с присланным объявлением от хана, сразиться с ним паки на другой день; сие так сильно от них учинено противу их обыкновения, что великое число из них спешились, чтоб могли тем с большим устремлением нападать. Но однако как их отбили, побивши у них великое число людей, то хан прислал к Бековичу двух своих мурз, чтоб уведомиться, для чего он [20] пришел с военною силою в его области и чего желает. На то Бекович требовал, чтоб заперты от них были каналы, выведенные из реки, и чтоб она была отперта совершенно, дабы ей возъиметь обыкновенное свое течение. Татары ответствовали, что подлинно могли бы они отпереть реку, однако сие ни мало не поможет, для того что она идет чрез три рукава в озеро Аралл и так быстро, что им отнюдь не возможно оные запереть. Бекович им предлагал, чтоб они ему дали некоторое число аманатов, и что он сам пойдет с своим войском то делать. И как то было точно, чего Татары и желали, то они на все согласились, учинивши все отговорки, которые им казались быть нужны, дабы его тем способнее обмануть.
По силе сего договору, Бекович пошел с своим войском [21] отпирать реку, оставив несколько людей на хранение крепостей. Но аманаты, которые ему даны были и которых он употребил за проводников, повели его по степным местам, где не находилось никакой реки, кроме некоторых болот стоячей воды, да и той еще не могло становиться на всех людей, так что после пяти дней похода, Бекович и его войско возъимели крайней недостаток в воде. Тогда проводники, будто-б от себя, предложили им разделиться на разные корпусы и идти разными дорогами, дабы чрез то найти воду способнее и столько сколько надобно. Бекович видя, что уже он зашел далеко, принужден был согласиться на сие представление, хотя он несколько и догадывался, что от того случиться может. Когда Россияне разделились на разные корпусы, то Татары прибежав [22] окружили их одних после других и Бековича убили, также и большую часть из его людей, а прочих взяли в полон. Потом те, которые остались в крепостях, сели как наискорее в суда и возвратились в Астрахань.
В сем состоит все, о чем я мог уведомиться в рассуждении сего неблагополучного отправления: ибо что касается до золотого песку, о котором разглашено в свете, будто сия река несет, то сие есть басня, которую не опровергать Двор Российской имел свои причины; но в самой вещи он ведал еще и тогда, что то за золотой песок, про которой сказывали, что сия река несет.
По сему то случаю река Кгеселл не имеет больше никакого сообщения с Каспийским морем, и что она вся идет с великою частью реки Аму в озеро Аралл». [23]
Известие о песошном золоте в Бухарии, о чиненных для оного отправлениях и о строении крепостей при реке Иртыше. (В журнале «Сочинения и переводы к пользе и увеселению служащие», за 1760 г., том XI, за Январь месяц).
На стр. 3–20: о видах Петра Великого на Среднюю Азию; об экспедиции Бековича; о причинах гибели его отряда и о судьбе русских пленников в Хиве. [24]
Описание Каспийского моря и чиненных на оном российских завоеваний, яко часть истории Государя Императора Петра Великого, трудами тайного советника Губернатора Сибири..... Федора Ивановича Соймонова выбранное из журнала Его Превосходительства, в бытность его службы морским офицером, и с внесенными, где потребно было дополнениями Академии Наук Конференц-Секретаря Профессора Истории и Историографа Г. Ф. Миллера. СПБ. 1763 г. 8°, 380 стр.
Тоже было помещено в «Ежемесячных сочинениях и Известиях о ученых делах» за 1763 г. Янв. стр. 7–35.
Экспедиции Бековича посвящена 1-я статья: «О преждечиненных опытах и открытиях». [25]
Сообщаемые здесь известия об экспедиции кн. Черкасского основаны «отчасти на журнале Ф. И. Соймонова, отчасти на словесных объявлениях генер.-майора Тевкелева, который был при той же экспедиции, и на письменных доказательствах самого Государя Петра Великого».
Примечание: Мурза Тевкелев, участвовавший в экспедиции Черкасского, именовался по русски Алексеем Ивановичем, а в действительности прозвище его было — Кутлу Махаммет. До самой кончины своей он исповедывал магометанскую религию. Скончался в чине генерал-майора. («Сведения о роде Тевкелевых», Я. В. Ханыкова, в «Временник Императорского Московского Общества Истории и Древностей» 1852 г. кн. 13, отд. смеси, стр. 19–21). [26]
Журнал, или поденная записка, блаженные и вечнодостойные памяти Государя Императора Петра Великого с 1698 г. даже до заключения Нейштатского мира. Напечатан с обретающихся в Кабинетной архиве списков, правленных собственною рукою Его Императорского Величества. (Издано Кн. М. М. Щербатовым). Ч. 2. СПБ. 1772 г., в 4°.
Под 1716 годом (на стр. 15-й) имеется следующая заметка: «В тоже время отправлен был из Либоу Капитан порутчик от гвардии князь Александр Черкаский в Астрахань, и оттоль велено ему идти Каспийским морем до урочища Аральского озера и Дарьи реки, где он же сказывал, что есть золотая руда: а для мореплавания приданы ему были морские [27] офицеры, Александр Кожин, Князь Василий Урусов; а сколько с ним было людей, и что там делалось, и как он сам пропал и людей потерял, тому находится после сея дневные записки в приложениях обстоятельное известие».
Известие это помещено на стр. 341–397, под заглавием: «Известия об отправлении на Каспийское море и в Хиву Князя Черкасского». Здесь напечатано 32 документа «из Кабинетской архивы», относящихся к экспедиции Бековича, за период с 29 Мая 1714 г. по 15 Декабря 1717 года. [28]
Редкое и достопамятное известие о бывшей из России в Великую Татарию экспедиции, под именем посольства, принадлежащее к пользе в службе находящимся и в коммерции упражняющимся. Всеавгустейшей Монархине посвященное ротмистром Василием Могутовым. СПБ. 1777 г. 8°, 63 стр.
Сведения об экспедиции Бековича сообщены составителю брошюры ген.-майором Тевкелевым, который в 1717 г. от отряда Бековича был командирован в Индию «для расследования тамошних обстоятельств, а особливо о тех местах и реках, где достают золото, но, задержанный персидскими властями в Астрабаде, не мог исполнить возложенное на него поручение. [29]
Изложив ход и судьбу экспедиции, автор описывает торговые сношения русских с средне-азиатскими народами, сообщает сведения об Аральском и Каспийском морях; о смежных с Россией азиатских государствах, народах и городах; о горах, содержащих золотые розсыпи, и о прочем.
В рецензии, помещенной в «С.-Петербургском Вестнике» за 1778 г. (часть I № 1, на стр. 61–65), между прочим, было обращено внимание на то, что Могутов, составляя свою брошюру в Оренбурге, не знал, что еще в 1763 г. Г. Миллером было издано со слов ген. Тевкелева и по другим источникам подробное и обстоятельное описание экспедиции кн. Черкасского. [30]
Странствование Филиппа Ефремова в Киргизской степи, Бухарии, Хиве, Персии, Тибете и Индии, и возвращение его оттуда чрез Англию в Россию. 3-е вновь переделанное, исправленное и умноженное издание Магистра исторических наук Петра Кондырева. Казань. 1811 г.
1-е издание этой книги вышло в С.-Петербурге в 1786 г., под заглавием «Десятилетнее странствование и приключение в Бухарии... » 2-е издание — в 1794 г.
Унтер-офицер Ефремов, раненный, был взят в плен в 1774 г.
На стран. 89–95, сообщается, что находясь в Бухаре Ефремов узнал, «что из числа бывшего с Александром Бековичем войска Хивинский хожа (духовного сана из древнего поколения), сохранив [31] сто человек, отослал их тайным образом в Бухарию к Абалфаис хану, который потом содержал оных в милости и препоручил им охранять свой двор».
Из числа этих участников экспедиции Бековича Ефремов застал в Бухаре 5 человек, «из коих двум было каждому около ста пяти лет, а трем несколько по менее. Старики сии рассказывали Ефремову об участи Абалфаис хана, о Каплане (русском пленном, возведенном этим ханом в княжеское достоинство), и о своих делах и страданиях». Приключения этих русских людей в Бухаре подробно описаны в брошюре Ефремова. [32]
Деяния Петра Великого, мудрого преобразителя России, собранные из достоверных источников (Иваном Голиковым) и расположенные по годам.
Часть IV. М. 1788 г.
На стр. 333 –385 сообщается, что в 1714 г. Петр I получил донесение от Сибирского Губернатора князя Гагарина о находимом в Малой Бухарии в Калмыцком владении, при городке Эркети, в реке Дарье песочном золоте.
«Великий Государь, когда получил вышеупомянутое от князя Гагарина доношение, сообщил о том бывшему тогда в С.-Петербурге посланцу Хивинского хана; а сей не токмо оное подтвердил, но и прибавил еще, что и в Большой Бухарии при р. Аму-Дарье такое ж песочное находится золото, и [33] обнадежил, что хан его, владеющий сею страною, где река оная впадает в Аральское море, Россиянам оказывать будет всякое вспоможение, ежели послано будет туда некоторое число людей, для получения точнейших известий.
Сии объявления казались попечительному о благе отечества Государю весьма важными. И Его Величество положил тогда же исследовать в обоих оных местах подлинность оного. Проницание его видело, что если и не найдется искомое в реках тех золото, но по крайней мере найден будет новый способ к получению оного посредством торговли чрез те страны с самою Индиею. А таковое предведение и оправдалось временем; ибо Бухарские и других тамошних народов караваны в пограничные Российские города, а паче в Оренбург, ежегодно приходить [34] начавшие, доказали, что между Индиею и Бухариею беспрестанная происходит торговля, и последние привозят к нам не только Индийские товары и дорогая каменья, но и золото и серебро».
Дополнение к деяниям Петра Великого (собранные Иваном Голиковым).
Том ХI-й М. 1794 г.
На стр. 89–90, помещен указ данный Петром I морскому поручику Кожину 27 Января 1716 года и состоящий из 5 пунктов:
«1) Ехать тебе в Астрахань, и там взять две скампанеи»... и проч. [35]
Деяния Петра Великого, мудрого преобразителя России. (Ив. Голикова).
Часть V. М. 1788 г.
На стр. 122–129, о назначении в 1716 г. экспедиции князя Черкасского и о посылке Кожина в Индию, и новые инструкции им обоим данные Государем.
На стр. 380: Повеление Петра I Князю Черкасскому о посылке из Хивы в Индию чрез Персию надежного человека и знающего восточные языки, для ознакомления с тамошними обстоятельствами.
Часть VI. М. 1788 г.
Стр. 17–18: Кожин отказывается выступать в поход с Бековичем, называя его изменником. Отдача Кожина под суд. Оправдание его, что Бекович ложно [36] доносил о следах старого течения р. Аму-Дарьи, у Красноводского залива. Вторичная посылка Кожина на Каспийское море вместе с поручиком князем Урусовым.
Стр. 58–68: Намерения, какие имел Петр Великий, посылая экспедицию Бековича и предпринимая исследование Каспийского моря. — Снаряжение экспедиции и выступление ее. — Посылка по указу Петра I мурзы Тевкелева чрез Персию в Индию и задержание его в Астрабаде. — Столкновения с Хивинцами отряда Бековича и гибель его. — Последующая участь русских войск, оставленных на Каспийском море. — Тяжелое впечатление произведенное на Государя неудачею экспедиции.
На стр. 306–310: Косвенная польза, достигнутая посылкою Петром Великим экспедиций в Хиву, Бухарию и в Калмыцкие владения. [37]
Часть VIII. М. 1789 г.
На стран. 32 (в примеч.), говорится, что неудача экспедиции Бековича побудила Монарха «к сочинению плана, как укрепить линию, граничащую с обитающим в степях Киргизским народом, и по сему то Мудрого Государя плану оная была по нем сделана, и построен Оренбург и другие крепости». [38]
C. A. von Halem: Leben Peters des Grossen. Vols. 1–3. Munster und Leipzg. 1803–1804, 8°.
На Русском языке:
Жизнь Петра Великого, описанная г. Галемом. Перевод с немецкого. Печатано по Высочайшему повелению. 8°.
Часть II. СПб. 1813 г.
На стр. 431–482. «Государю донесено было, что река Аму-Дарья не задолго пред тем имела исток в Каспийское море, но что живущие по восточному берегу сего моря Туркоманы или Трухменцы, для обеспечения себя от нападений, которые бы могли быть предприняты по реке сей на их землю, отвели исток сей посредством плотины в Аральское море. Желание в том удостовериться и узнать, не можно [39] ли паки восстановить сообщение реки сей с Каспийским морем, составляло один из главнейших предметов отправления в Хиву Бековича. По собрании некоторых предварительных о том сведений, предпринял он сие путешествие в 1717 г. из Астрахани чрез Каспийское море, и пристав к берегу в заливе, названном потом по имени его Александровским, достиг в скором времени владений Хивинского хана. Трудность пути в стране, представляющей от самых берегов Каспийского моря совершенную пустыню, соделывала для него обещанное со стороны хана пособие в сем предприятии почти необходимым; почему отправив несколько человек вперед с требованием сего пособия следовал он сам за ними с малым числом своей команды. Но вероломный хан, убедив Бековича [40] разделить всю команду его на малые партии и отправить оную разными дорогами, под предлогом, что таким образом оные удобнее могут быть снабжаемы всем нужным, напал с знатным числом собранных им Киргис-Кайсаков и Трухменцов на Россиян и, перерубив большую часть оных, остальных забрал в плен. Бекович лишен был так же жизни; оружие, пушки и разные военные снаряды, кои взяты им были с собою, достались в руки неприятелей и только та часть его команды, которая оставалась в построенных им на берегу Каспийского моря укреплениях, возвратилась в Россию». [41]
Собрание собственноручных писем Государя Императора Петра Великого к Апраксиным. Часть II. М. 1811 г.
На стр. 16 –17, помещено след. письмо: «Господин Адмирал! Капитан от Гвардии Князь Черкасской, которой посылан был на Каспийское море, у нас был, которого ныне мы паки отправили тудаж для окончания того дела (за которым он ездил) и для того к поручику Кожину извольте от себя отписать, чтоб он был ему послушен, а именно: оного Кожина велено ему отправить под образом купчины до Индии, и для того его отлучения пошлите для вымеривания Каспийского моря из морских офицеров кого иного, также и сверх того пошлите туда с Бековичом из морских [42] офицеров и навигаторов человек 5 или 6, которые б все Русские были, а пункты такие ж, какие даны были Кожину, посылаем при сем не вписав имени; извольте вписать отдать, кого на его место пошлете».
Из Либау в 14 день. «Петр». Февраля 1716 г.
На стр. 22: В письме от 5 Марта 1716 г., из Данцига, упоминается о высылке пасов тем офицерам, которые будут отправлены на Каспийское море вместо Кожина. Промедление в высылке их произошло, «затем что канцелярия посольская была назади». [43]
Путешествие в Туркмению и Хиву в 1819 и 1820 гг. гвардейского генерального штаба капитана Николая Муравьева, посланного в сии страны для переговоров. М. 1822 г. 4°. С Атласом рисунков, в лист.
В предисловии говорится следующее: «Господину главнокомандующему в Грузии ген.-от-инф. и кавалеру Алексею Петровичу Ермолову угодно было послать экспедицию к восточным берегам Каспийского моря, дабы склонить Туркменов, по оным обитающих, к приязненным сношениям с Россиею...
Поручение сие клонилось к исполнению видов императора Петра Великого, который желал установить чрез обширные степи, называемые [44] нами Татарией, постоянную торговлю с Индиею. Исполинское намерение сие рушилось тогда с умерщвлением князя Бековича, ходившего с отрядом в Хиву и погибшего там с войском. Нарушив договоры и клятвы, по коим князь явился в лагерь к Хивинцам, они схватили его, принудили под предлогом недостатка в продовольствии на столь значительное количество войска расположить отряд по селениям и, пользуясь таковым раздроблением его, перерезали всех и самого его умертвили мученически. Прочие войска, высаженные еще кроме того в трех местах на берег Каспийского моря, именно: в Мангышлаке, Александр-Бае и Красноводске, принуждены были отплыть обратно в Астрахань, оставив начатые ими укрепления. Несчастная участь Бековича показала хищнические и [45] коварные расположения Хивинцев, и с тех пор правительство наше не возобновляло сего предприятия».
«Путешествие в Туркмению и Хиву» составляло часть записок Н. Н. Муравьева, которые впоследствии полностью и с подлинной рукописи стали печататься в «Русском Архиве», под заглавием:
Записки Николая Николаевича Муравьева-Карского.
Здесь, между прочим, встречаются отдельные указания на следы, остававшиеся в тех краях от экспедиции Бековича.
Так, в «Русском Архиве» за 1887 г. № 9:
На стр. 16, сообщая о посещении в 1819 г. протока сухой реки Усбоя, составляющей русло [46] древней Аму-Дарьи, Муравьев добавляет, что по возвращении своем из Хивы он узнал, «что устье сей реки хотя занесено песком, но еще приметно, и что на берегу оной построена деревянная изба на подобие русских изб, о построении коей старики от своих отцев по преданию ничего не знают. Жители же о сю пору не смеют ломать оной, боясь приступиться к ней, как к какой нибудь святыне. Удивительно, что дом сей так долго держится. Впрочем он не мог быть построен прежде времен Петра Великого во время экспедиции князя Бековича для отыскивания золотого песка. Так как места сии были прежде населены другими поколениями Трухменцов, то и не мудрено, что жители нынешнего Балкана не имеют никаких преданий о построении сей избы. Что она так долго стоит, [47] можно приписать к редким дождям, случающимся в тех странах».
На стр. 30: В числе различных предположений о причинах приезда Муравьева (в Октябре 1819 г.) в Хиву, иные из советников хана «думали, что я приехал требовать воздаяния или мщения за убиение князя Бековича, в 1717 г. случившееся».
В продолжении этих Записок, в «Русском Архиве» за 1888 г. № 3.
Муравьев сообщает, что в 1821 г., находясь в укреплении Вознесенском (на восточном берегу Каспийского моря), «14 Сентября я поехал на трех учебных судах к Кайпате и смотрел пещеру, которая высечена в [48] каменной скале. Вход в нее имеет не более аршина в поперечнике и совершенно круглый; войдя в оный, спускаются немного вниз и входят в комнату, которая имеет сажень ширины, сажень вышины и около 3-х длины. Работа сия не Туркменов, они не имеют и орудий для такой работы: непомерная лень не позволяет им никогда приняться за сие. Надобно думать, что сия пещера очень древняя и была высечена какими нибудь зашельцами, для предохранения себя от нападения разбойников; и в самом деле два человека с ружьями, которые запасутся продовольствием и водой, отобьются в сем месте от большого числа хищников. Статься может, тоже, что пещера сия вырублена Русскими во времена Бековича; тут, может быть, был передовой караул, ибо пещера сия [49] находится на самой дороге хищников».
На стр. 405: в Сентябре 1821 г., Муравьев пишет, что по словам Ладыженского, побывавшего на вост. берегу Каспийского моря, «в его время, т.е., лет 60 тому назад, укрепление князя Бековича на Красноводской косе было все затоплено водой, и одна из батарей оного составляла только остров. Сие было в 1764 г. Ладыженский рыл на сем острову и нашел уголь. Туркмены же говорили ему, что на сем месте была прежде деревянная стена и каменная башня». [50]
Краткая летопись войнам, веденным Русскими против Персиян, составлена поручиком М. Ладыженским, под руководством генерал-лейтенанта графа Сухтелена. (В «Отечественных Записках», изд. Свиньина, за 1827 г., часть ХХХII-я, № 90).
На стр. 58–68 изложен ход экспедиции в Хиву князя Бековича-Черкасского. [51]
Собрание писем Императора Петра I к разным лицам с ответами на оные. Издал В. Берх.
Часть II-я. СПБ. 1829 г.
На стр. 359–360: Письма князя Александра Бековича-Черкасского к Императору Петру I-му:
1) от 4 Авг. 1715 г., где он доносит, что прибыл к местности Актан, где в прежнее время впадала в Каспийское море р. Аму-Дарья, ныне отведенная у урочища Харакая (в 4-х верстах от Хивы) особою плотиною в Аральское море.
2) от 24 Октября 1715 г.: об окончании изготовления карты Каспийского моря, и о своем возвращении в Астрахань. [52]
Именной Высочайший указ от 14 Февр. 1716 г. Капитану Гвардии князю Черкасскому: Об осмотре рек Аму-Дарьи и Сырдарьи, и о приведении ханов Хивинского и Бухарского в подданство России. (1-е Полное Собрание Законов. Том V. СПБ. 1830 г.).
Статья № 2993 (стр. 197– 198); «Надлежит над гаваном, где бывало устье Аму-Дарьи реки, построить крепость человек на 1000...» Всего 13 пунктов.
Инструкция Императора Петра I Поручику Кожину, от 14 Февр. 1716 г.: Об отыскании и описи водяного пути в Индию. (1-е Полное Собрание Законов, Том V. СПБ. 1830 г.). [53]
Статья № 2994 (стран. 198): «Ехать ему, как его отпустит капитан-поручик князь Черкасский...» (из 5-ти пунктов).
Эти же две инструкции Императора Петра I князю Черкасскому и поручику Кожину были напечатаны в «Собрании писем Императора Петра I», изданных В. Берхом. Часть III, СПБ. 1830 г. на страницах 12–18. [54]
Именной Высочайший указ от 15 Ноября 1717 г., объявленный из Сената. (1-е Полн. Собр. Зак. Т. V, СПБ. 1830 г.).
Статья № 3116 (стр. 518): Великий Государь указал:
1)..............
2) Новопостроенную крепость при море Каспийском содержать как возможно, и оную не покидать, а между тем временем нынешнею зимою послать нарочного из офицеров доброго и с ним Александра Кожина для осмотрения той крепости и в ней людей, и уведомиться подлинно, возможно ль оную содержать впредь без большой трудности или нет, а буде не мочно за какою нуждою необходимою, тогда тому посланному офицеру людей из той крепости вывесть и привесть с собою в Астрахань (покамест жары не наступили).
3).............. [55]
Именной Высочайший указ от 2 Марта 1718 г. Поручику князю Урусову: Об осмотре по Каспийскому морю бывшего протока р. Аму-Дарьи и прочих мест, и о положении на карту Каспийского моря с промером и описание берегов оного. (1-е Полн. Собр. Зак. Т. V. СПБ. 1830 г.).
Статья № 3177 (стр. 549–550):
1) В Астрахань кой-час приедешь, ехать с Кожиным и Травиным на левую сторону и несколько взять из остальцов, кои были с Бековичем на море и крепость делали, до того места где Бекович строил крепость, которое недалече от Астрабата, где будто бывал проток Аму-Дарья реки; и приехав, осмотреть оную протоку, в прям ли протока или, как Кожин сказывает, что залив, понеже в степи перегородило оную горами песочными......» и проч. [56]
Резолюция Кабинет-Министров, от 29 Сент. 1736 г., на сообщение Сената: О платеже окупных денег, при выкупке Русских из плена. (1-е Полное Собрание Законов. Том IX. СПБ. 1830 г.).
Статья № 7072 (стр. 949–950):
Резолюция эта, имеющая общий характер, состоялась по следующему частному случаю: «Военная Коллегия представляла, что явился вышедший из Хивинского полона Подпрапорщик Иоган Фридрих Вегнер и объявил, что в 1716 году из Харькова с князем Черкасским командирован в Хиву, где и полонен, и в 1735 г. из того полона выкупил его в Хиве греческий купец Граф Бондыс за 42 червонца, на 109 рублей Российских.......» [57]
Именный Высочайший указ Императрицы Екатерины II, от 2 Мая 1784 г., данный правящему должность ген.-губернатора Уфимского и Симбирского генерал-поручику Апухтину: О мерах для укрощения своевольства Киргиз-Кайсаков. (1-е Полное Собрание Законов. Том XXII. СПБ. 1830 г.).
Статья № 15991, (стр. 144):... в следствие чего повелеваем вам:
1–9)............
10) Стараться большую Киргиз-Кайсацкую Орду и Каракалпаков приласкать и обратить в подданство наше; а хотя до сего времени в рассуждении первой почиталося препятствием, что в оной начальствуют Салтаны, происшедшие от Хивинского Хана, который варварским образом поступил с [58] известным князем Бековичем, но преступление предка не навлекает мщения на потомка его, и особливо когда оно уже самим временем в забвение приведено, почему не может быть никакое помешательство в принятии сего Салтана в подданство Наше и в утверждении ему Ханского чина.
11).............. [59]
Иакинф (Бичурин), монах: Историческое обозрение Ойратов, или Калмыков, с XV столетия до настоящего времени. СПБ. 1834 г.
Тоже самое повторяется у Вл. Броневского: Описание Донской земли, нравов и обычаев жителей («Истории Войска Донского», часть 3-я. СПБ. 1834 г. стр. 71–72).
Страницы 184–186: «Кубанский Султан Бахты-Гирей в начале 1715 года нечаянно напал при Астрахани на (Калмыцкого) хана Аюки и захватил собственные его кибитки со всем имуществом. Сам Аюки с своим семейством едва спасся уходом к отряду Российских войск, которых князь Александр Бекович Черкасский вывел из Астрахани к реке Богде для прикрытия Хана. Сии войска стояли в строю, когда Кубанские Татары проходили мимо их; и хотя [60] Хан просил Бековича стрелять по них, но князь отказал ему в том, под предлогом, что без Царского указа не может учинить сего. Злобствующий Хан тотчас придумал средство отмстить Бековичу. Он тайно известил Хивинского Хана, что сей князь под видом посольства идет в Хиву с войском, и Хивинцы по сему известию скрытно приготовились к встрече Бековича. Известно, что сей воин со всем отрядом своим погиб в Хиве самым несчастным образом.
Вскоре после сего Хан Аюки примирился с Бахты-Гиреем........... В 1717 г. Бахты-Гирей учинил набег на пределы Губерний Пензенской и Симбирской, произвел там великое опустошение в селениях и увел с собою несколько тысяч человек в неволю. Когда же Начальники Волжских городов, [61] мимо которых Кубанцы проходили, требовали от Аюки войска для защиты, то Хан отвечал, что он не может сделать сего без указа, так как некогда Бекович не смел без Царского повеления стрелять в Кубанских Татар, когда они грабили Калмыков под Астраханью». [62]
Висковатов (Александр Вас.): Князь Александр Бекович-Черкасский. (В «Энциклопедическом лексиконе», издававшемся А. Плюшаром. Том V. СПБ. 1836 г.).
Статья эта (на стр. 203–204) заключает в себе специально одни биографические сведения о Бековиче. — Об экспедиции его была особая статья. [63]
Штукенберг (Ив. Федор.): Экспедиция Бековича в Хиву. (В «Энциклопедическом лексиконе», издававш. А. Плюшаром. Том V. СПБ. 1836 г.).
Экспедиции Бековича посвящены страницы 204–208.
Дополнением этой статьи может служить следующая заметка:
Эристов, кн. Дм. Алексеевич: Аюки, хан Калмыцкий. (В «Энциклопедическом лексиконе», изд. А. Плюшаром. Том III, СПБ. 1835 г.).
Здесь, на стр. 526–527, говорится: «В 1715 г. Кубанский султан Бахты-Гирей пришел на Волгу и нечаянно напал у Астрахани на хана Аюки......... Сам Аюки едва ушел с женою к русским [64] полкам, коими командовал гвардии капитан князь Александр Бекович-Черкасский. — Полки сии собраны были для хивинского похода, и при сем случае выведены для охранения Аюки. Хан просил, чтобы Русские вступили с Кубанцами в бой, но Бекович отвечал, что сего не может сделать без указа, ибо имеет повеление только охранять особу хана. Впоследствии Бекович убит в Хиве; полагают, что виною погибели его был Аюки. Желая отмстить князю за его отказ стрелять по Кубанцам, хан сей известил Хивинцев, что Русские, под видом посольства, идут на них войною; Хивинцы же, соединившись с Аральцами и Трухменцами сделали засаду и истребили Русских». [65]
Бларамберг, И. Ф.: Топографическое и статистическое описание восточного берега Каспийского моря от Астрабадского залива до мыса Тюк-Караган. (В «Записках Императорского Русского Географического Общества». Книжка IV. СПБ. 1860 г.).
(Описание это составлено в 1836 году).
На стран. 75–76: «У самой вершины малого Красноводского залива, там где соединяются две косы, составляющие оконечность Красноводской, видны еще остатки укрепления, построенного в 1717 году князем Бековичем. Место это в 1764 г., когда обозревал берега эти инженер-майор Ладыженекий, залито было морскою водою; но мыс, на котором добывается пресная вода, оставался наружи. Вал и бастионы этого укрепления [66] обозначаются весьма ясно, хотя и занесены ракушею; вал имеет более аршина возвышения над землею, а ширины — более сажени. Ров зарос мелким камышом, в котором гнездится множество змей. Все укрепление имело вид кронверка. На поверхности земли видно здесь еще много остатков, свидетельствующих о пребывании Русских, как-то: обломки кирпичей, стекол, уголь и проч.; в земле же на кладбище отрываются человеческие кости, гробовые доски, ржавые железные вещи, ядра, кремни, медные пуговицы и проч. Перед укреплением находятся два озера с стоячею морскою водою, тяжелые испарения коих заражают воздух. Вода в этих озерах покрыта у берегов плесенью и совершенно красного цвета, от присутствия водянисто-окисленного железа; тут же есть в одном [67] месте родник с соленою водою, которая остается холодна в самые жаркие дни.
Затем, к помянутым озерам примыкают еще остатки довольно обширной пристройки, сделанной частью из твердого черного камня (порфира), привезенного из Балкуинских гор: тут находилось русское кладбище. Укрепление было построено, как кажется, на 1000 человек. Для этого числа людей и по малому времени, которое они тут находились, кладбище слишком обширно, и похороненных очень много, что ясно доказывает великую потерю в людях, претерпенную в отряде, который был тут расположен». [68]
Каменский: Князь Бекович-Черкасский. (Повесть).
В сборнике: «Повести и разсказы Губера, Основьяненко, Кукольника и Каменского». СПБ. 8° (без означ. года). Страницы 57–92. [69]
Малиновский. А. Ф.: Известие об отправлениях в Индию Российских посланников, гонцов и купчин с товарами и о приездах в Россию Индейцев, — с 1469 по 1751 год. (В «Трудах и Летописях Общества Истории и Древностей Российских, учрежденного при Императорском Московском Университете». Часть VII М. 1837 г.).
На стр. 174: «При отправлении 1716 года в Бухару и Хиву Гвардии Капитана Князя Александра Бековича Черкасского, послан был с ним же в Индию купчина Александр Кожин с грамотою к Шаху Шуалему. В оной просил Государь Петр I, чтоб Шах благоволил того купчину к себе допустить, приняв от него грамоту Царскую, оказал бы к нему свою милость и позволил [70] присланные с ним Российские товары распродать, а Индейские купить повелено и безпошлинно.
Кожин в Индию не доехал; ибо Хивинский хан Ширгазый вероломным образом умертвил Российского посла Князя Черкасского, а купчину Кожина между прочими Посольской свиты людьми захватил в плен». [71]
Руссов, Ст.: Путешествие из Оренбурга в Хиву Самарского купца Рукавкина, в 1753 году, с приобщением разных известий о Хиве с отдаленных времен доныне. (В «Журнале Министерства Внутренних Дел» за 1839 г., часть XXXIV, № 12).
На стр. 366–372. Изложение хода экспедиции Бековича-Черкасского.
На стр. 882–383. Купец Рукавкин описывая свое путешествие в 1753 г. от Оренбурга к Хиве замечает: «Река Эньба впала в Каспийское море. Мы ее переходили и шли тою же дорогою, где переправлялся и шел князь Александр Бекович Черкасский (посыланный от Петра I с командою), два дня до горы, называемой Юрняк. По оному пути есть озера с пресною водою, также и травы для скота довольно...» [72]
Записка о поездках Александра Бековича князя Черкасского к восточному берегу Каспийского моря и о сухопутной экспедиции его в Хиву (1714–1716 г.).
(В «Москвитянине» 1842 г., № 12, стр. 373–394).
Это, вероятно, перепечатано с официальной Записки об экспедиции 1717 г., составленной по архивным документам в 40-х годах, когда, после неудачного похода в Хиву в 1839–40 гг., по Высочайшему повелению собирались документы, касающиеся предприятия Бековича.
В Записке изложен весь ход экспедиции, начиная с первых поездок князя Черкасского на Каспийское море.
В приложениях помещены:
1) Донесение Казанского губернатора от 25 окт. 1717 г. об истреблении отряда Бековича. [73]
2) Донесение графу Ф. М. Апраксину из Астрахани (1718 г.) от фон-дер-Вейде, об участи отряда.
3) Письмо к гр. Ф. М. Апраксину кн. Черкасского о снабжении войска жалованьем, и о прочем.
4) Письмо к нему же от Александра Кожина (из Астрахани) с жалобой на действия князя Черкасского. [74]
Ламбин, Н. П.: История Петра Великого. СПб. 1843 г. 8°.
На стр. 650–651: «Рассказы о золотом песке, которым издревле славилась р. Аму-Дарья, и мнение одного Туркменского ученого ходжи (пильгрима в Мекку, потомка Пророка или одного из трех первых халифов) о возможности обратить течение этой реки, по ее прежнему ложу, в Каспийское море, обратили внимание Петра на Хиву и внушили ему отважную мысль, проложить водяной путь чрез эту область в Бухару и в самую Индию. Он не любил откладывать в даль исполнение подобных предначертаний и в 1714 г. отправил князя Бековича-Черкасского в Хиву, чтобы собрать сведения о местности. Черкасский возвратился в 1716 г. с надеждою на успех этого [75] предприятия и тотчас снова был отправлен на Каспийское море, — уже с 6.000 чел. войска. Ему поручено было заложить крепости в Хиве, склонить ханов Хивинского и Бухарского к подданству России, проведать о золотом песке в р. Сыр-Дарье и послать купеческий караван, и с ним инженеров, вверх по р. Аму-Дарье в Индию. Черкасский, переплыв Каспийское море, привел в ужас хивинцев, но погиб от собственной неосторожности. Обласканный ханом, князь отправился к нему с немногими спутниками для личного свидания и был вероломно схвачен и умерщвлен. Большая часть его отряда подверглась той же участи. Две заложенные им крепости были разрушены. Единственным плодом этого неудачного похода было описание восточного и северного берегов Каспийского моря, сделанное, [76] по поручению Черкасского, поручиком Кожиным. Несчастие Черкасского без сомнения не отвратило бы Петра от предпринятого им намерения; но, вероятно, противуречие вновь собранных сведений о р. Аму-Дарье с прежними показаниями заставило его отказаться от предприятия на Хиву, между тем как возраставшие беспокойства в Персии внушили ему другие планы». [77]
Сведения о Хивинском Ханстве. (В «Журнале Мануфактур и Торговли» за 1843 г. часть II, № 4).
Статья полковника Иванина. (См. «Географические Известия» 1849 г. вып. 4-й, стр. 159).
В числе многих доказательств подтверждающих справедливость предания о прежнем течении р. Аму-Дарьи в Каспийское море, автор (на стр. 91–92) приводит между прочим и следующее:
«Петр Великий, по предложению самих хивинцев решившийся основать укрепление при Балханском заливе, и давший секретное приказание Бековичу основать другое укрепление при плотине и пустить воду в старое русло Амин-Дерьи, не мог ошибаться до такой степени: он не мог жертвовать людьми и деньгами без точных сведений и основательных доводов». [78]
Вместе с тем, в виде возражения против статьи «Аму-Дарья» помещенной в «Энциклопедическом лексиконе», высказывается, на стр. 94, следующее замечание: «Автор статьи (в Энциклопед. лексиконе) уверяет также, что Петр Великий, стараясь разыскивать древнее русло Амин-Дарьи, гнался более всего за золотоносными ее песками, между тем как все распоряжения его и наставления, данные Бековичу, ясно показывают, что не песок золотой, а виды торговые и политические, виды достойные обширного гения Петра Великого, руководили им в этом предприятии, хотя по всей вероятности оно было слишком преждевременно.
Статья «Аму-Дарья», вызвавшая это возражение, принадлежала перу Осипа [79] Ив. Сенковского и была помещена во II томе «Энциклопедического лексикона», издававшегося А. Плюшаром (СПБ. 1835 г.).
Здесь на стр. 145, Сенковский, отвергая вероятность существования старого русла Аму-Дарьи, приписывает происхождение предположения о нем ошибке Геродота, «который не зная ничего положительного о существовании Аральского озера, окруженного тогда на большое расстояние дикими и недоступными племенами, написал в одном месте наугад, что Оксус впадает в Каспийское море», и с тех пор «ныне стараются одни отыскать древнее его устье, другие доказать возможность возвращения ему прежнего корыта и соединения его с Каспийским морем». Далее говорилось: «Петр Великий, извещенный, что в Аму находится [80] золотой песок, обратил первый внимание на эту реку, и следствием известия была экспедиция Бековича, основанная на ошибочном предположении будто Еркень (Яркенд) впадает в Аму». [81]
Некоторыя сведения об отношениях Русских к Хиве и Туркменам с 1715 по 1720 год. Сообщил и снабдил примечаниями Н. Михаилов. (В «Прибавлении к Астраханским Губернским Ведомостям» 1843 года, №№ 43–45, от 23 Октября-6 Ноября, стр. 279–283, 287–290, 293–294).
«Сведения эти заключаются в письмах на Татарском языке и показаниях того времени на Русском. Как те так и другие относятся до бывшего в Астрахани в 1715 г. Хивинского посланника Ашур-Бека, действий в 1715–1719 гг. Туркмен Тюк-Караганских и экспедиции Бековича-Черкасского. Подлинные хранятся в Архиве Астраханского Калмыцкого Управления». [82]
Содержание:
1) Письмо от двух знатных хивинцев в Марте 1715 г. к Ашур-Беку, хивинскому посланнику в России.
О смерти Ядыгер-хана (Хивинского) и о вступлении на его место Аранга.
2) Письмо Ашур-Бека к Астраханскому Обер-Коменданту Чирикову от 5 Марта 1715 г.
С жалобой на задержание его в Астрахани. Заявляет о данном ему Петром I поручении: отвести 6 пушек к Хивинскому хану в дар, и ехать в Индию для покупки попугаев и барсов.
3) Письмо Ашур-Бека к Чирикову в Апреле месяце 1715 г.
Об отобрании у него пушек, ядер и пороха. [83]
4) Письмо Ашур-Бека к Чирикову в июле 1715 г.,
что его задерживают в Астрахани без объяснения причины, и не выдают кормовых денег и дров.
5) Письмо хивинского посланника Ашур-Бека к Обер-Коменданту Чирикову, от 3 Июня 1715 г.
«...... В знак милости мне пожалованы Белым Царем 6 пушек с порохом, ядрами и пенькой, также 8 пар соболей и 5 драгоценных занавесей. Пожалованное Царем назад не берется, так как вода из моря назад не обращается; но Вы отобрали у меня пушки. Скажите, по указу Государеву Вы их взяли или сами собой?» [84]
6) Письмо из Тюк-Карагана полученное в Астрахани 25 Июля 1715 г. от старшин и тамошних туркмен.
О пребывании в Тюк-Карагане Бековича-Черкасского, которого Туркмены в письме именуют Девлет-Гирей-султан, (что по персидски означает: обладатель счастья, завоеватель), и которому по дружбе к русским они «оказали вспоможение и он объявил нам свою любовь».
7) Письмо Хивинского посланника Ашур-Бека от 1 Ноября 1715 г. к Обер-Коменданту Чирикову.
С жалобами на отобрание подарков и задержание его. Также извещает об убиении в Хиве хана и вступлении на его место Ширгазы из Бухары, который знает Ашур-Бека и ценит его. [85]
8) Письмо из Тюк-Карагана в Астрахань от Туркмен (1717 г.).
Об оказанной ими помощи русским, выброшенным на берег. «Мы выручили 97 человек подданных царских и в знак доброжелательства нашего воевали за них».
9 и 10) Два письма от Туркменского Шидамет Султана к Астраханскому Обер-Коменданту Чирикову, полученные 6 Мая и 16 Авг. 1717 года.
Здесь говорится: «Для Царя Вашего мы все до одного с Девлет-Гиреем Султаном друзья».
11) Письмо от Тюк-Караганских Туркмен к Обер-Коменданту Чирикову, полученное 17 Сентября 1717 года.
«...... За дружбу с Девлет-Гиреем мы с Хивой поссорились..... [86]
......... Хаджи Нефеса он (Бекович) сделал караван-башей (проводником) и пошел в путь. Но Хаджи Нефес, видя в дороге недоброе, бежал с двумя калмыцкими ясырями домой».
(Далее, о желании туркмен поддерживать торговые сношения с русскими).
«... С Девлет-Гиреем до Кизилсу (Красноводска) мы отпустили 70 человек; за это он обещал нам 140 четв. муки... Одну половину муки белой, другую черной. В доказательство дружбы пришлите нам эту муку».
12) Письмо от Туркменца Шидамет Султана и других старшин к Обер-Коменданту Чирикову, полученное в Астрахани 17 Сентября 1717 г.
«..... Мы живем в Мангишлаке..... сделались врагами Хивы и... надеемся на милость Вашу. Пожалуйста не откажите в провианте». [87]
13) Письмо Хивинского посланника Ашур-Бека к князю Гагарину, от 25 Сентября 1717 года,
что 25 месяцев его задерживают в Астрахани.
14) Письмо Туркменца Старшины Бакши, полученное в Астрахани 19-го Октября 1719 г.
О задержании Мангишлакскими туркменами 3-х русских под предлогом, что, русские должны им 75 кулей муки.
15) Показание Туркменца Тлева Шейдякова, данное 16 Августа 1717 года в Астрахани.
О русских гарнизонах в Тюк-Карагане и Красноводске; о походе Бековича, и о посылке Туркменами для проведывания о Бековиче. [88]
16) Показание 13-го Июля 1720 года, Астраханского подьячего Волковоинова, освобожденного из плена от Туркмен Калмыками и бывшего в экспедиции Бековича.
О походе Бековича, взятии в плен его отряда и о прочем. [89]
Данилевский, Г. И. (подполковник генер. штаба): Описание Хивинского ханства. (В «Записках Императорского Русского Географического Общества». Кн. V. СПБ. 1851 г.).
(Описание составлено в 1843 г.).
На стр. 110, при перечислении городов Хивинского ханства, упоминается о г. Порсу — 108 верстах на северо-запад от Хивы:
«Это место возбуждает горестное воспоминание о предательском убийстве князя Бековича-Черкасского, который, после заключенного с Хивинцами мирного договора, был приглашен сюда с небольшою свитою на пир, и, по окончании трапезы, убит, вместе с прочими Русскими.
Бекович приехал с малым конвоем и без оружия. Хивинцы, под предлогом лучше угостить гостей, рассадили за обедом [90] каждого Русского между двух Хивинцев; притворными изъявлениями радушия усыпили всякое подозрение Русских и, при конце трапезы, по условному знаку, выхватили спрятанные под одеждой кинжалы и умертвили доверчивых гостей своих всех без изъятия». [91]
Лебедев В.: Посольство в Хиву в 1716, 1717 и 1718 годах. (В «Журнале Министерства Народного Просвещения» 1846 г. часть 51, отд. II, стран. 137–155).
Сведения об этом посольстве заимствованы из журналов Соймонова и Тевкелева.
Извлечения из статьи Лебедева были напечатаны в «Журнале для чтения воспитанникам Военно-учебных заведений» за 1847 г., том 66, № 262, стр. 169–190. [92]
Сементовский, Н.: Путешествие в Хиву преображенского полка капитана-поручика князя Александра Бековича Черкасского, в 1716 г., в феврале месяце. (В «Финском Вестнике» 1846 г. Том Х, стр. 15–21).
Изложение хода экспедиции князя Черкасского. [93]
Бэр, К. М.: Заслуги Петра Великого по части распространения географических познаний о России и пограничных с нею землях Азии. Часть 11-я. (В «Записках Императорского Русского Географического Общества», кн. IV, СПБ. 1850 г.).
На стр. 260–283: Какие цели преследовал Петр I, предпринимая экспедицию в Хиву; и ход экспедиции 1717 г., в связи с посылкою Кожина и Тевкелева в Индию. [94]
Восточный берег Каспийского моря. (По Г. Карелину). (В «Записках Гидрографического Департамента Морского Министерства», издаваемых с Высочайшего разрешения. Часть VIII. СПб. 1850 года).
На стр. 240–241: «В 1715 г., Гвардии Поручик князь Александр Бекович, посланный Петром Великим для отыскания устья Аму-Дерьи, первым проплыл по всему восточному берегу Каспия, и положил его на карту, до нас впрочем не дошедшую. В 1716 году, был послан морской офицер, Поручик Александр Кожин, уже специально для съемки Каспийского моря, и велено было ему «разсмотреть описи и карты Бековича, и ежели право сделаны, то туда не ездить, ежели же не право, то самому оное исправить». Но Кожин, в том [95] же году, был назначен в экспедицию кн. Бековича, и порученное ему дело съемки передано Поручику Травину. Травин, в 1717 году, снял, только северную часть моря, до Урала, и тем ограничил свои работы здесь.
Между тем Кожин, отправившийся к восточному берегу вместе с Бековичем, в 1716 году обошел морем, в течении одной недели, весь этот берег, от Тюк-Карагана до Астрабада, имея поручение отвезти в Астрабад посланца Бековича. Отказавшись потом участвовать в экспедиции Бековича, совершенной в 1717 году, и протестовав его предположения об устье Аму-Дерьи, в 1718 году, он, и с ним Поручик князь Урусов, были посланы для новой съемки восточного берега. — Они составили карту «восточной стороны Каспийского моря и описание [96] Балханскому заливу» — тоже не дошедшие до нас, и хотели продолжать начатую съемку, но в 1719 году, дело их поручено Капитану Фон-Вердену».
Стр. 252: «Александр-байский залив получил свое название от Князя Александра Бековича, который, по повелению Петра Великого, пред началом несчастного похода в Хиву, соорудил здесь крепость. В ней был оставлен гарнизон из трех рот, который, после уничтожения Бековичева войска, потерпев во всем недостатки, и потеряв половину людей, возвратился в Астрахань». (Далее, на стр. 252–253, 258–260, следует описание залива).
Стр. 258: «Собственно бей (bay) по английски значит залив; это название впервые употреблено в те времена, когда мы очень любили [97] щеголять иностранными словами; теперь же оно употребляется как часть собственного имени — Александр-бай — к которому, для ясности, еще прилагают «залив». [98]
Ханыков, Я. В.: Поездка из Орска в Хиву и обратно, совершенная в 1740–1741 годах поручиком Гладышевым и геодезистом Муравиным. СПб. 1851 г. 8°.
Тоже: в «Географических Известиях», издаваемых Императорским Русским Географическим Обществом, за 1850 г., вып. 6-й.
В приложенном к статье «Показании Оренбургского Драгунского полка поручика Дмитрия Гладышева» , в 33 пункте, сообщается следующее:
«В бытность свою в Хиве уведомился он Гладышев от имеющегося там в плену яицкого казака Андрея Бородина, что в оном городе Хиве содержится в плену, взятых из команды Бековича, как Русских, так [99] калмык и иноземцев, с три тысячи человек, о которых он заподлинно знает, потому что их весною выгоняют на работу для чищенья кругом города Хивы каналу; да сверх оного с 500 человек таких же пленных имеется в Аральском владении»... [100]
Ханыков, Я. В.: Пояснительная записка к карте Аральского моря и Хивинского ханства с их окрестностями. (В «Записках Императорского Русского Географического Общества». Кн. V. СПб. 1851 г.).
В статье находятся сведения касательно экспедиции кн. Черкасского:
На стр. 272–276 , выясняется, кто именно был ханом Хивы во время похода Бековича.
На стр. 285, 296–297: Об отношениях Петра I к Средней Азии и к Индии.
На стр. 317–322: О числе людей, оставшихся в живых из отряда Бековича. [101]
Висковатов (Александр Вас.): Князь Александр Бекович-Черкасский. (В «Военно-Энциклопедическом лексиконе», издаваемом Обществом военных и литераторов). Издание 2-е. Том II. СПб. 1853 г.
На стр. 218–220: Об экспедиции 1717 г. [102]
Попов, А. Н.: Сношения России с Хивою и Бухарою при Петре Великом. СПб. 1853 г. 8°, 188+IV стр.
Тоже было напечатано в «Записках Императорского Русского Географического Общества», кн. IX. СПБ. 1853 г.
На стр. 1–34: Об экспедиции Бековича, и о посылке в 1718 г. поручика Кожина с поручиком князем Урусовым для вторичной описи восточного берега Каспия, так как Кожин, отданный под суд, в оправданье свое говорил, что старого русла Аму-Дарьи, о котором извещал князь Черкасский, на деле вовсе не существует.
На стр. 56–58, 64–82: Об опасениях Хивинцев мести со стороны России. Оправдания, какие приводил Хивинский хан перед [103] русским послом Беневени, по поводу умерщвления князя Черкасского.
В приложениях помещены:
1) Показания об экспедиции и гибели отряда кн. Черкасского участников экспедиции: Хаджи Нефеса, Алтына Усейнова, Федора Емельянова и Михаила Белотелкина.
2) Донесения русского посла Беневени, отправленного в 1718 г. в Бухару, о пребывании его в Бухаре и Хиве.
и 3) Дневник, веденный Беневени во время пребывания в Хиве (на итальянском языке). [104]
Из писем А. С. Хомякова к А. Н. Попову. (В «Русском Архиве» 1884 г. № 4)
На стр. 320–321, в письме, писанном в конце 1853 г., А. С. Хомяков, благодаря Попова за присланное им сочинение: «Сношения России с Хивою», добавляет следующее: «Весь рассказ о Бековиче, также как и о посольстве Итальянца, и тот страх, который внушала Россия всей Закаспийской области, доказывает, по моему мнению, великое и вековое наше ослепление. Все внимание наше постоянно было обращаемо на дела Европы; истинная выгоды наши призывали нас на сильнейшее действие на Востоке, который достался бы нам очень легко. Туда бы должно было, и можно было, отодвинуть казачество, совершенно неуместное на Дону. Разумеется, это [105] было бы действием тихим и почти непринужденным. Персия была бы у нас постоянно в руках и т. д. Нравственность такого распространения точно также явна, как справедливость завоевания Алжира, и в продолжение почти века у нас в Каспийской области наросли бы силы собственно русские, которые конечно помогли бы нам не только справиться, но еще и легко справиться с Кавказом, особенно с его левым флангом, от которого нам столько хлопот. Петр, кажется, понимал дело; но его система нас втянула слишком глубоко в междоусобия Европы и подавила наши естественные инстинкты ». [106]
Платон Чихачев: Записка о возможности осуществления Россией экспедиции в Индию.
Записка эта была составлена на французском языке Пл. Чихачевым 20-го Мая 1854 г. и представлена Военному Министру генерал-адъютанту Сухозанету. В русском переводе проект Чихачева напечатан в «Сборнике географических, топографических и статистических материалов по Азии». Выпуск XXIII, СПб. 1886 г.
В конце записки (на стр. 118) составитель ее присовокупляет, что «осуществление экспедиции в Индию было бы значительно облегчено, если бы у нас были прочно установившиеся сношения с Хивою, а равно и с различными владетелями Афганистана. Нельзя при этом, еще раз, не подивиться [107] поразительной дальновидности Петра Великого. Полтора столетия тому назад, он составил себе уже ясный план упрочения влияния России в этой части Средней Азии на нравственном воздействии небольших субсидированных отрядов, полурусских, полукиргизских, содержимых на счет ханов Хивы, Бухары и Кокана, в виде почетной стражи их, но подчиненных, в политическом отношении, нашим агентам. К несчастью, смерть застигла этого великого человека ранее, чем он успел привести в исполнение эту идею, и по одному из тех странных предопределений человеческой судьбы, не Россия, а Англия пользуется ныне этою идеею, так как она сумела применить ее в широких размерах, при постепенной организации своего владычества в Индии». [108]
Небольсин, П. И.: Очерки торговли России с Средней Азией. (В «Записках Императорского Русского Географического Общества». Кн. Х, СПб. 1855 г.). Тоже: Отд. издание. СПб. 1856 г.
Стр. 109–110: «Караваны из Хивы в Оренбург идут чрез города Ташаусти и Куня Ургянчь. Далее, обойдя вдающийся в материк и иногда обсыхающий залив, или губу, Аральского моря, Акчеганак, взбираются у подъема Айбугыр на возвышенность Усть Урта........ Средняя дорога по Усть-Урту пролегает чрез Бековичеву крепость. Бековичева крепость называется Хивинцами Давлет-Кырей, а Киргизами — Курганче. Она верстах в двух от моря. Теперь сохранилась только одна стена из кирпича и под нею колодец, а сверху остаток шихана — род башеньки, насыпь, или кучка глины, сделанная, сколько можно судить, для дозора». [109]
Путевые заметки Майора Бланкеннагеля о Хиве в 1793–1794 гг. С примечаниями В. В. Григорьева. («Вестник Императорского Русского Географического Общества». Том XXII, 1858 г., № 3, отдел II).
В «Примечаниях» В. В. Григорьева на стр. 115 говорится следующее: «Мы принадлежим к тем, которые думают, что нет никаких естественных невозможностей, к обращению части вод Аму-Дарьи, по прежнему руслу ее, в Каспийское море; или что прежде, чем отвергать решительно эту возможность, должно произвести тщательную рекогносцировку и нивелировку степного пространства между Аму-Дарьею и Каспийским морем. Петр Великий нашел возможным осуществить подобное предприятие в начале XVIII века. [110] когда средства России вдесятеро уступали нынешним; и не будь Бекович таким простаком, каким показал себя вначале, и таким трусом, каким явился, попавшись в западню к Хивинцам, вопрос был бы давно уже решен. В отряде Бековича имелось до 3000 человек регулярного и иррегулярного войска с артиллерию. Отряда такой силы, под командою опытного и решительного начальника, было бы и теперь достаточно для прикрытия работ по рекогносцировке и нивелировке означенного пространства». [111]
Голосов, Д.: Поход в Хиву в 1717 г. отряда, под начальством лейб-гвардии Преображенского полка капитана князя Александра Бековича-Черкасского. («Военный Сборник» 1861 г. том XXI, № 10, отд. II, стр. 303–364).
Статья составлена по материалам, находившимся в Архиве Генерального Штаба Отдельного Оренбургского Корпуса и собранным из разных мест и архивов в 1840 году по Высочайшему повелению.
К статье приложена карта местностей, на которых действовал отряд кн. Черкасского.
На стр. 343–364, в виде приложений, помещены:
1) Указ Императора Петра I гвардии капитану князю Черкасскому [112] от 14 Февр. 1716 г. данный в Либоу (13 пунктов).
2) Инструкция флота поручику Кожину от 14 Февр. 1716 г. (из 5 пунктов)
3) Копия с донесения Правительствующему Сенату гв. капитана князя Черкасского от 4 Марта 1716 г. о том, что ему требуется для снаряжения экспедиции (13 пунктов).
4) Указ Сената от 14 Марта 1716 г. об удовлетворении всех требований кн. Черкасского.
5) Донесение кн. Бековича ген.-адмиралу графу Федору Матвеевичу Апраксину, от 3 Апреля 1717 г., со взморья из пути.
6) Донесение лейтенанта Кожина от 18 Апр. 1717 г., ген.-адмиралу графу Апраксину, из Астрахани, о неправильных действиях Бековича.
7) 11 писем разных лиц [113] к Астраханскому обер-коменданту Чирикову за 1715–1717 г., касающихся экспедиции Бековича.
8) Показание Туркменца Телева 16 Авг. 1717 г. относительно экспедиции.
9) Письмо Хивинского посланника Ашур-Бека к князю Гагарину от 27 Сент. 1717 г. о задержании его в Астрахани.
10) Донесение Казанского губернатора от 25 Окт. 1717 г. о гибели отряда Бековича.
11) О том же донесение гр. Апраксину от 30 Апреля 1718 г. от полковника фон-дер-Видена, из Астрахани.
12) Показание от 13 июня 1720 г. пред следств. комиссией Астраханского подъячего Волковоинова, находившегося в отряде Бековича, — о движении отряда, взятии его в плен и избиении. [114]
Приложения под №№ 2, 5, 6, 10–12 были перепечатаны в «Материалах Военно-Ученого Архива Главною Штаба». Том I, СПб. 3871 г. Изд. под ред. А. Ф. Бычкова, на стран. 05–09. [115]
Килевейн, Е.: Отрывок из путешествия в Хиву и некоторые подробности о ханстве во время правления Сеид-Мохаммед Хана, 1856–60 г. (В «Записках Императорского Русского Географического Общества» 1861 года, книга I).
Описывается путь, по которому проследовала русская миссия, назначенная в 1858 году в Средне-Азиатские владения. Миссия выступила из Оренбурга, и переправившись через реки Илек и Эмбу двигалась далее степью и западным берегом Аральского моря до Айбугирского озера. На этом месте, сообщает автор, находится четырех-угольная, пирамидальная башня. «Эта башня, по словам туземцев, построена князем Бековичем...... Говорят, что подобных башен много в Ханстве и все [116] оне приписываются князю Бековичу. Но этому трудно верить, ибо он едва ли имел возможность заниматься подобными постройками во время своего похода....... Древность этой башни подтверждается картою, на которой башня обозначена на том же месте, где мы ее видели. Эта карта составлена греком Базилио Батаци, совершившим путешествие через Туркестан в Персию от 1727–1730 года». [117]
Попов (Нил): В. Н. Татищев и его время. М. 1861 г. 8°.
Стр. 245–246: В 1710 г. Калмыцкий хан «Аюка обязался не только быть в послушании у русского государя, но и защищать Казань, Астрахань, Саратов, Уфу, Терский берег и все низовые города от прихода всяких неприятелей, за что Аюке обещана была помощь противу башкир, киргизов, крымцев и других соседей..... Действительно, в следующем году Аюка исполнил свое обязательство: посылал Чакдор-Чжаба с 20.000 калмык к Апраксину, когда тот ходил на Кубань; калмыки забрали в плен многие тысячи жен и детей татарских, лошадей и скота отогнали великое множество. Иначе поступили русские, когда в 1715 году пошел на Аюку кубанский Бахты-Гирей [118] Солтан, захватил Джетысан и Джамбуйлуков, разорил несколько калмыцких улусов, взял кибитку самого Аюки, который должен был бежать к Астрахани, под прикрытие команды князя Александра Бековича Черкасского, собиравшегося тогда в Хиву. Но Бекович ограничился лишь тем, что вывел свою команду в параде на реку Балду, но не стрелял на кубанцев, не смотря на требования Аюки, говоря, будто не имеет на то указу, а на самом деле опасаясь многочисленности кубанцев. Правда, с этих пор назначен был особый отряд драгун для охранения Аюки, под начальством стольника Дмитрия Бахметева. Но Аюка сумел один помириться с Бахты Гиреем....... Вскоре представился Аюке случай отомстить русским за неисполнение данных ему обещаний. Сперва он дал знать [119] в Хиву о Бековиче, будто тот под предлогом посольства идет войною, и возбудил таким образом первое подозрение противу экспедиции князя. Потом помог Бахты-Гирею указаниями во время его набега на пензенский и симбирский уезды, и когда русские стали требовать от него преследования кубанцев, хан сослался на пример Бековича и повторил его ответ, что без особенного указу царского чинить того не может». [120]
Татищев, В. Н.: Способ ко введению коммерции в государствах великого Могола, в город Балх, который ныне есть пограничный, а прежде сего был под владением помянутого могола и надлежал Индии; в Бухарию и прочие городы и в провинции к ней принадлежащие, также в Хиву и в другие места. (Рукопись первой половины XVIII столетия, пожертвованная В. Н. Татищевым в библиотеку Императорской Академии Наук).
(Содержание этой рукописи изложено в монографии Нила Попова: «В. Н. Татищев и его время», М. 1861 г. на стр. 563–566).
В рукописи, на листах 7–8-м, автор, между прочим, замечает, что если Узбеки еще владеют странами Аральского моря, [121] то память об истории князя Бековича должна повести к особому образу действий со стороны России. «Примирение с Хивою народу Российскому поставится в немалое умаление славы при тамошних народах и не будет от них почитано мужество Российское так, как прежде сего они не токмо солдата, но последнего купца почитали, и будут иметь всегда причину говорить, якобы Россияне потеряли свой кураж, лишився монарха своего Петра Великого, которого имя гремело даже в Индиях, и все тамошние земли страх имели». Только по завоевании Хивы, думает автор, можно утвердить прочную торговлю с Востоком; кроме того должно возвратить Аму-Дарью по старому устью ее к Каспийскому морю.
На 10-м листе излагается самый план завоевания Хивы. [122]
Дневник Корба. Материалы для русской истории. В переводе С. Смирнова. (В «Русском Вестнике» 1866 г. том LXII № 4).
И. Г. Корб, бывший секретарь Австрийского посольства в Москве, 16 Июля 1698 г. отмечает в своем дневнике, что видел у князя Бориса Алексеевича Голицына «одного молодого черкесского князя, который недавно был похищен у его родителей, князей черкесских татар, и окрещен. Одна богатейшая вдова из фамилии Голицыных назвала его своим наследником. В воспитатели юношам (т. е., сыновьям кн. Голицына и кн. Черкасскому) дали Поляка, который учил их по латыни. Дети Голицына отличаются скромностью, а в Черкесском князе выказывается воинственный дух». [123]
Дневник Иоанна Георга Корба, секретаря посольства от Императора Леопольда I к Царю Петру I в 1698–1699 г. Перевод с латинского Б. В. Женева и М. И. Семевского. Издание Императорского Общества Истории и Древностей Российских при Московском Университете. М. 1868 г. 8°.
На стр. 79: При приеме имперского посла (1698 г.), князь Б. А. Голицын, с целью блеснуть своим гостеприимством, «приказал двум своим сыновьям прислуживать Господину Архиепископу (д'Артуа) и Господину Послу, к ним присоединил молодого Черкесского князя, недавно еще похищенного тайно у своих родителей, князей Черкесских, татар, и окрещенного. Одна вдова, самая богатая из роду Голицыных, сострадая [124] юноше, разлученному с родителями и лишенному таким образом отцовского достояния, объявила его своим наследником. Учителем у этих молодых людей Поляк; они недавно стали обучаться у него языку латинскому. В выражении лиц Голицыных видна скромность, но в чертах черкеса, напротив, благородство и твердость духа, обличающие воина по происхождению. [125]
Соловьев, Сергей: История России с древнейших времен. Том XVI. М. 1-е издание было в 1866 г.; 2-е в 1874 г.
(По 2-му изданию) на стр. 227:
«Отдаленность усиливала беспорядки и злоупотребления в Астрахани. В 1719 г. произведено было здесь следствие и открылось......... Солдаты команды поручика Кожина подрались с солдатами полковника Селиванова; Кожин велел своим солдатам бить и рубить Селивановских солдат, и полковника вытащить из дому, дрались с обнаженными палашами и порублено было два человека. Тот же Кожин ездил на святках славить в домы астраханских обывателей на верблюдах и на свиньях, приехал на свиньях и к бухарскому посланнику, который принял это себе за большое оскорбление». [126]
Комаров, В. В.: Персидская война 1722–1725 г. («Русский вестник» 1867 г. том LXVIII, № 4).
На стр. 557–564: О политическом значении предпринятой Императором Петром Великим экспедиции 1716–1717 гг. [127]
Материалы для истории русского флота. (С. Елагина).
Часть IV. СПБ. 1867 г.
На стр. 267–268: Собственноручный указ Государя пор. Кожину от 27 Янв. 1716 г. (из 5 пунктов): о поездке в Астрахань и описании берегов Каспийского моря.
Стр. 268: Инструкция поручику Кожину данная14 Февр. 1716 г. в Либаве (из 5 пунктов): об отправлении его в Индию.
Стр. 268–260: Письмо графа Апраксина к Чернышеву, от 28 Февр. 1716 г., о назначении на Каспийское море вместо поручика Кожина поручика Травина и о посылке в распоряжение кн. Черкасского подпоручика Петра Давыдова и других морских офицеров, из русских. [128]
Стр. 269: Письмо графа Апраксина к Кожину 28 Февр. 1716 года, что для вымеривания Каспийского моря назначен на его место поручик Травин, а сам Кожин назначается в распоряжение князя Черкасского.
Стр. 269: Выписка из письма Государя к графу Апраксину из Данцига от 5 Марта 1716 г.: о посылке пасов на офицеров отправляемых на Каспийское море вместо Кожина.
На стр. 260–276, 280–281: Переписка поручика Травина в 1716–1718 гг. о снабжении его мореходными судами для описи берегов; о работах по описи и, между прочим, жалобы его на Кожина и кн. Черкасского, недоставляющих ему морских служителей и знающих кормщиков для описи берегов. [129]
На стр. 277: Выписка из донесения барона де-Би к Генеральным Штатам Соединенных Нидерланд из С.-Петербурга от 4 Марта 1717 г.: «Мне рассказывали, что один русский офицер Александр Бекович, работавший над расчисткой устьев р. Аму-Дарьи (впадающей в Каспийское море), успел проникнуть в нее с несколькими мореходными судами, но что при дальнейшем следовании по ней сбился с ее фарватера и потерпевши со своими людьми большое бедствие от недостатка в съестных припасах, едва успел возвратиться в крепость, которую он построил при впадении реки в море».
Стр. 278: Выписка из письма князя Черкасского к Государю с Каспийского моря, от 4 Апреля 1717 г.: [130] «Поручик Кожин не явился мне как поехал из Астрахани, знатно бежал, не хотя ехать куда посылается; пред побегом своим подал мне письмо за своею рукою, будто за умалением денег, данных ему из сената, не едет в путь свой, а именно написал весьма не едет, того ради чтоб его увольнить до Вашего Величества. Как он подал такое письмо, из чего мог разуметь нехотение его в путь определенный, велел его к В. В. отвезть Преображенского полка солдату Яковлеву, который с письмами послан до В. В., чтоб он не ушел в другие места. Как велел его везти переменился и сказал ехать готов в посланное место, а ныне как я поехал из Астрахани не явился мне»........
На стр. 278–280: Письма Кожина, от 18 Апреля 1717 г., [131] из Астрахани, к Государю и к графу Апраксину, в которых доносит, что выступить теперь в поход значить погубить отряд, так как время упоздано, в степях сильные жары и нет кормов конских; к тому же Хивинцы и Бухарцы примут русских враждебно.
На стр. 281–285: Переписка о назначении в 1718 г. для вторичной описи Каспийского моря поручиков Кожина и Травина, под общим надзором поручика князя Урусова. — Донесения князя Урусова от 3 и 19 Ноября 1718 г., о результатах исследования им протока р. Аму Дарьи. — Кожин из Астрахани доносит Государю (19 Ноября 1718 г.) о непорядках, допускаемых в работах по описи. [132]
Соловьев, Сергей: История России с древнейших времен. Том XVIII. М. 1-е издание вышло в 1868 г., 2-е — в 1875 г., 3-е — в 1884 г., 4-е — в 1890 г.
(По 2-му и 3-му изданиям) стр. 10–15: Изложение: инструкции данных Императ. Петром I князю Черкасскому, хода экспедиции, и гибели отряда.
На стр. 15–16, говорится о грамоте, присланной в 1720 году Хивинским ханом, с изложением оправданий и оснований, побудивших к умерщвлению кн. Черкасского.
Стр. 16–17: Прибывший в 1721 г. в Россию посол Хивинского хана является в иностранную коллегию перед министрами для личных объяснений. Допрос [133] посла по поводу убиения кн. Черкасского; объяснения и возражения его. — Посла арестуют, и он умирает в заточении. — Хивинскому хану посылается грамота, за подписью государственного канцлера. — Очевидцы сообщают, «что когда хану подана была эта грамота, то он топтал ее ногами и отдал играть молодым ребятам».
На стр. 33 и 35: Об отношении персидского правительства к русским. После неудачи экспедиции 1717 г., усилили тяжелое положение русского посла в Персии новыми стеснениями; а Узбекскому хану, за содействие Хиве в истреблении русского отряда и умерщвлении кн. Черкасского, шах послал в подарок 20.000 р. на русские деньги. [134]
Галкин-(Врасский), Мих. Ник.: Этнографические и исторические материалы по Средней Азии и Оренбургскому краю. СПБ. 1869 г.
На стр. 18–19: Об отношениях Туркмен к экспедиции Бековича.
Стр. 150–152: О причинах побудивших Петра Великого к снаряжению экспедиции 1717 г. в Хиву.
На стр. 286–300: Извлечение из «Дела Московского Сенатского Архива об отправлении Лейб-гвардии Преображенского полка капитана князя Бековича-Черкасского на Каспийское море и в Хиву, в 1714–1717 г.». [135]
Материалы к истории Уральского казачьего войска, еще не напечатанные. (Собранные И. И. Железновым и другими лицами).
В «Уральских Войсковых Ведомостях» за 1869 г.
В №№ 24–31, 34–37 и 46, (от 15 июня по 16 Ноября) помещены разнородные сведения об экспедиции князя Черкасского и о судьбе пленных, уцелевших из отряда. [136]
Исторический очерк действий наших на восточном берегу Каспийского моря. По поводу занятия Красноводского залива. (В «Русском Инвалиде» 1869 г. № 143, от 2 Декабря).
Изложение хода экспедиции Бековича и намерений Петра I-го. [137]
Костенко, Л. (капитан Генерального Штаба): Средняя Азия и водворение в ней русской гражданственности. СПБ. 1870 г.
На стр. 89–96: О видах Петра Великого на Среднюю Азию; ход экспедиции в Хиву князя Бековича. — Назначение Кожина, а впоследствии мурзы Тевкелева послом в Индию к Великому Моголу, и задержание Тевкелева в Астрабаде. [138]
Гроссул-Толстой (Петр): Дела русского оружия и политики в Средней Азии. (По поводу войны России с Хивою). Одесса 1871 г. 8°.
В главе: «Средняя Азия во времена Петра Великого»
На стр. 3–5: «Война с Турцией лишила Россию Азовского и Черного морей; мы уступили нашей редко счастливой сопернице Азов и Таганрог. Петр обратил свое внимание на Каспийское море, где, за потерей двух морей, предвидел развитие русской торговли. Государству нужны были деньги, а тут явился известный Ходжа-Нефес и говорит, что при устье Аму-Дарьи находится в изобилии золотой песок и что местом этим легко овладеть с помощью туркменов. И князь Гагарин, Сибирский губернатор, тоже самое [139] доносил царю. Петр Великий распорядился о посылке двух экспедиций к р. Аму-Дарье, одну со стороны Сибири к Малой Бухаре, а другую с восточной стороны Каспийского моря в Хиву. Замечательно, что мы теперь только вполне сознались, что на Хиву надо нападать с восточных берегов Каспия, овладев уже землею на восточном берегу этого моря, а Петр I не находясь в таких условиях действовал также».
(Далее кратко излагается посылка Бековича на Каспийское море; ход и результаты его экспедиции; сущность донесения посла Флорио Беневени, относительно нахождения драгоценных металлов в Хивинских горах, и о русле Аму-Дарьи).
«после последней, неудавшейся, экспедиции мы замечаем поворот [140] в политике Петра Великого. Он убеждается, что из русла невозможно извлечь предполагаемые выгоды, что борьба с среднеазиатскими ханствами крайне затруднительна при наступлении на них со стороны Каспия и Западной Сибири, что хотя эти пути и заманчивее пред другими, по своим небольшим пространствам, но враги тут действовали самоувереннее и безопаснее; в своих местах пребывания они были неприступны. Вот почему было обращено внимание на киргиз-кайсацкие орды»... ибо, как сообщает мурза Тевкелев, Петр Великий уведомился, что «хотя де оная киргиз кайсацкая орда степной и легкомысленный парод, токмо де всем азиатским странам и землям оная орда ключ и врата». [141]
Дело 1714–1718 годов, об отправлении л.-гв. Преображенского полка капитан-поручика князя Александра Бековича-Черкасского на Каспийское море и в Хиву. (В «Материалах Военно-ученого Архива Главного Штаба». Том I. Издан. под ред. члена Археографической комиссии А. Ф. Бычкова. СПБ. 1871 г. 4°, стр. 197–400, и в примеч. стр. 04–09).
Дело это первоначально хранилось в Московском Архиве Министерства Юстиции, а отсюда передано по Высочайшему повелению в Архив Военно-топографического депо (ныне Военно-ученый Архив Главного Штаба).
На стр. 197–202: Высочайший указ Сенату в Мае 1714 г. о посылке для розыскания устья Аму-Дарьи капитан-поручика кн. Черкасского, и с препровождением [142] его доношения, заключающего в себе предложение подчинить России Горские народы, построить крепость на Каспийском море и заключить оборонительный трактат с Персидским шахом.
Стр. 209–212: Указ Сената от 31 Января 1716 г. кн. Черкасскому о вызове его к Государю и о скорейшем прибытии в Петербург.
Стр. 212: Высоч. указ Сенату 14 Февр. 1716 г. об отправлении кн. Черкасского снова туда, откуда он приехал.
Стр. 212– 213: Доношение графа Головкина Сенату от 14 Февр. 1716 г. о назначении кн. Черкасского послом к Хивинскому хану, о посылке купчин к Бухарскому хану и к Индийскому Моголу, и о снабжении их всех по этому случаю верющими грамотами. [143]
Стр. 213–215: Пункты, данные Государем 14 Февр, 1716 г. кн. Черкасскому при назначении его послом к Хивинскому хану.
Стр. 215–220, 235, 252–253, 257 –258: о доставлении сведений, какие были посланы товары Индийскому Моголу с купчиною Семеном Маленьким и какие известия он сообщил по приезде в Москву.
Стр. 220–223: Донесение Сенату капитана кн. Черкасского от 4 Марта 1716 г. об учинении распоряжений к удовлетворению тех его требований, от которых зависит успех посольства.
Стр. 202–209, 223–238, 240–248, 250–258, 260–282, 285–301: Распоряжение и переписка с 1714 по 1717 г. о сформировании и комплектовании отряда [144] кн. Черкасского; о вооружении и снаряжении; о денежных расходах на экспедицию, и т. под.
Стр. 236–237: Указ Сената, от 15 Марта 1716 г., о посылке с кн. Черкасским флотского поручика Кожина.
Стр. 238–240: Указ Сената, от 15 Марта 1716 г., об изготовлении в Государственной Посольской Канцелярии верющих грамот к Хивинскому и Бухарскому ханам и к Индейскому Моголу, которые должны представить посылаемые к ним кап. кн. Черкасский и купчины.
Стр. 248 –250: Письмо от 30 Марта 1717 г. к князю Черкасскому дворян Ивана Вороника и Алексея Святова о том, почему их задерживают в Хиве, и о положении тамошних дел. [145]
В письме этом, между прочим, говорится о неудовольствии хивинцев и об опасениях, возбужденных в них ожидаемым посольством Бековича. «И в Хиве опасаются и помышляют, что де эта не посол, хотят де обманом нам взять Хиву.................. Звал нас Досун-Бай и говорил: для чего де вы города строите на чюжой земли?» В Хиве задумали недоброе и «послали в Бухара и в Каракалпаки (далее говорится, и к Аюки хану) и во все свое городы, чтобы были все в готовности и лошадей кормили».
Стр. 292–293: Письмо Калмыцкого хана Аюки от 5 Марта 1717 г. к поручику Кожину с уведомлением о том, что Бухарцы, Каракалпаки и Хивинцы собираются напасть на отряд Бековича. [146]
Стр. 297: Письмо Калмыцкого хана Аюки от 16 Мая 1717 г., о намерении, по случаю известия о походе русского войска, 2000 собравшихся кочевников идти к Красным Водам.
Стр. 298: Письмо Астраханского обер-коменданта Михаила Чирикова (в Мае 1717 г.) к поручику Кожину с уведомлением об отказе хана помочь князю Черкасскому людьми, и о том, что собравшиеся в большом числе Хивинцы, Бухарцы и Каракалпаки великим собранием на дороге его дожидаются, в безводных местах, о чем от хана и от даржи, и в листах их к нему написано.
Стр. 301: Сообщение Астраханского обер-коменданта Чирикова, от 25 Июня 1717 года, о числе умерших офицеров и солдат в Тюк-Карагане. [147]
(По Май месяц 1717 г. умерло там более 500 человек).
Стр. 301–302: Письмо его же от 13 Июля 1717 г. к поручику Кожину о положении Русских войск на Красных Водах.
(О громадной смертности и болезненности. В двух расположенных там полках осталось здоровых 200 челов., больных 700; остальные все умерли).
Стр. 380–381: Записка князя Черкасского о Кожине, присланная (в 1717 г.) к генеральному ревизору Вас. Никит. Зотову: «Порутчик Кожин взбесился, не яко человек, но яко бестие, и скрылся»........ Он постоянно «пакости великие делал к повреждению дел моих»... Еще в Москве Кожин приставал к Черкасскому, чтобы отдать ему пункты Царского [148] Величества, тогда как по повелению Государя следовало выдать ему указ о дальнейшем следовании только из Хивы. «Хотя бы и послать его, коли бы он не ушел, воистинно пакости наделал бы в чюжей земле и не доехал бы до уреченного места». Посланный в Астрабад сопровождать подпоручика Давыдова, назначенного послом в Бухару, Кожин в Астрабад не поехал, хотя от Астрабадского хана были высланы пристава и лошади «на чем ему ехать»; а «побил у Персиян скотину буйволов и брал к себе на судно несколько, а многих ранил, и отъехал». На что впоследствии жаловался Астрабадский хан.
Стр. 314–323: Допрос снятый (7 Окт. 1717 г.) с Яицкого казака Татарина Уразметя Ахметева, о походе кн. Черкасского в Хиву. [149]
(Подробные указания участника экспедиции о движении отряда и его истреблении).
Стр. 326–359: Данные в Казанской Губернской Канцелярии, 11 Октября 1717 г., показания Туркменца Хаджи Нефеса, Юртовского Татарина Алтына Уссейнова и Яицких казаков Федора Емельянова и Михаила Белотелкина об экспедиции князя Черкасского в Хиву.
(Подробные показания уцелевших участников экспедиции).
Стр. 359–361: Доношение Сенату Казанского Губернатора, от 15 Окт. 1717 г., о том, следует ли оставлять гарнизон в новопостроенных на Каспийском море князем Черкасским крепостях, если известие об убиении его подтвердится. [150]
Стр. 361–873: Снятые в Канцелярии Сената, 16 Ноября 1717 года, вторичные показания: Хаджи Нефеса, Алтына Усейнова и Михаила Белотелкина о походе князя Черкасского в Хиву.
Стр. 374–379: Показание флотского поручика Кожина, данное 18 Ноября 1717 г. Правительствующему Сенату о походе кн. Черкасского в Хиву.
Кожин объяснял причину неудовольствия своего на действия князя Черкасского тем, что тот велел строить укрепления на берегу Каспийского моря в местах неудобных для жительства; что не хотел отпускать его по государеву назначению в Индию; и что предпринимал поход в неудобное время года и, притом, в виду угрожавшей опасности со стороны Хивинцев и Киргизов. Обо всем [151] этом Кожин своевременно доносил Государю, ген.-адмиралу Апраксину, кн. Меншикову, ген.-майору Чернышеву и Казанскому губернатору.
Стр. 382–386: Доношение Сенату Казанского губернатора, от 7 Дек. 1717 г., с сведениями о состоянии крепостей Тюк-Караганской, Красноводской и Святого Петра.
Стр. 386–387: Постановление Сената, в Декабре 1717 года, о допросе поручика Кожина, какие известны ему противозаконные действия князя Черкасского.
Стр. 387–390: Допрос снятый в Канцелярии Сената, 15 Декабря 1717 г., с Астраханца Николая Федорова относительно плотины реки Дарьи. [152]
Стр. 391–304: Доношение Правительствующему Сенату Казанского Губернатора П. С. Салтыкова, от 30 Дек. 1717 г., с сообщением полученных им известий о смерти князя Черкасского, о посольстве, отправленном Хивинским ханом к Государю, о рассылке в разные места Русских пленных, и о нападении Текеюмутовцев на Красные Воды.
(Между прочим в донесении сообщалось, что посол хивинский от имени хана говорил: «что мы князя Черкасского и с войском побили для того, что имели де от него опасение, что он пришел многолюдством; а кроме оного войны начинать не хотят»).
Стр. 395–396: Письмо С.-Петербургских сенаторов к сенаторам пребывающим в Москве, от 15 Янв. 1718 г., об [153] отправлении туда поручика Кожина назначенного для осмотра новопостроенной при Каспийском море крепости.
Стр. 396–400: Отписка Астраханского обер-коменданта Михаила Чирикова, от 20 Марта 1718 г., к Казанскому губернатору Салтыкову, с сообщением полученных им известий о посланнике Волынском и распоряжений, учиненных им для оказания помощи Красноводскому гарнизону, потерпевшему от кораблекрушения. [154]
Выписка, учиненная из столпов, об отправлении на Каспийское море лейб-гвардии капитана господина кн. Черкасского, с начала его походу с 1714-го года Мая по 10-е число сего настоящего 1717 года. (В «Материалах Военно-ученого Архива Главного Штаба». Том I. СПБ. 1871 г.).
На стр. 401–506: Подробнейшие указания, касающаяся расходов на экспедицию, о снабжении отряда вооружением, обмундированием, припасами, о числе входивших в состав отряда людей и о прочем. [155]
Ленц, Р. Э.: Наши сведения о прежнем течении Аму-Дарьи. (В «Записках Императорского Русского Географического Общества, по общей географии». Том IV. СПб. 1871 г).
На стр. 139–144 и далее, разбираются подробно данные, сообщенные разведчиками Бековича относительно следов старых русл, попадавшихся между нынешним руслом Аму-Дарьи и Каспийским морем. Между прочим, на стр. 141–142 говорится: «Разведчики Бековича суть единственные лица, путешествовавшие со специальною целью констатировать факт существования древнего русла Аму-Дарьи и определить его положение; поэтому сообщаемые ими данные о прежнем течении реки заслуживают самого полного внимания; тем более, что из самых [156] показаний несомненно видно, что страна действительно была исследована ими... Хотя маршрут экспедиции Бековича никогда не был вычерчен, а его посланные конечно не делали съемки, но тем не менее, при помощи некоторых местностей упоминаемых в описании, есть возможность довольно точно определить положение встреченного посланными Бековича древнего русла». [157]
Шавров, Николай (военный Инженер-Полковник): Путь в центральную Азию по направлению указанному Петром Великим. СПб. 1871 г. 8°, 43 стр.
О видах Петра Великого при снаряжении экспедиции князя Черкасского.
Извлечения из этой брошюры были перепечатаны в газете «Образование и Промышленность» за 1872 г. в № 5 (а отсюда в «Астраханском Справочном Листке» 1872 г. № 67, от 3 июня), под заглавием: Пути в Азию по плану Петра Великого. [158]
В Императорской С.-Петербургской Публичной Библиотеке хранятся между прочим следующие рукописи, имеющие отношение к экспедиции князя Черкасского. («Письма Петра Великого, хранящиеся в Императорской Публичной Библиотеке». Изданы А. Ф. Бычковым. СПб. 1872 г.)
I. О посылке князя Черкасского в Хиву. (10 листов).
II. Об отправлении на Каспийское море и в Хиву князя Черкасского. (132 листа).
Дело начинается списком с следующего указа, написанного 20 Мая 1714 г. собственноручно Петром Великим: «Послать в Хиву с поздравлением на ханство, а оттоль ехать в Бухары к хану, сыскав какое дело торговое; а дело настоящее, чтоб проведать [159] про город Ирнек (Иркеть?) сколь далеко оной от Каспиского моря, и нет ли каких рек оттоль или хотя не от самого того места, однако же в близости, в Каспийское море». [160]
В С.-Петербургском Сенатском Архиве хранятся следующие Высочайшие указы и повеления Императора Петра I, имеющие отношение к экспедиции князя Черкасского. (П. Баранов: Архив Правительствующего Сената. Том I. СПб. 1872 г.).
От 20 Мая 1714 г.: Об отправлении посольства в Хиву, с поздравлением хана и с поручением осмотреть, на обратном пути, город Иркень и местность около Каспийского моря.
От 2 Июня 1714 г.: О посылке преображенского полка капитан поручика кн. Алекс. Бековича-Черкасского для отыскания устьев реки Дарьи, с поручением сенату обсудить представление Бековича о мерах к привлечению горных народов Кавказа к интересам России. [161]
От 14 Февр. 1716 г.: О выполнении сенатом требований князя Черкасского, отправляемого вновь для осмотра рек Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, и приведения в подданство России ханов хивинского и бухарского, с приложением данной ему инструкции.
От 13 Мая 1716 г.: О назначении князю Михаилу Заманову (состоящему при капитане князе Черкасском) денежного жалованья.
От 80 Января 1718 г.: О разорении Тюк-Караганской крепости на Каспийском море. [162]
Отрывки из собственноручных писем Артемия Петровича Волынского неизвестно кому писанных. Сообщил П. П. Ламбин. (В «Русской Старине» 1872 года № 6-й: «Птенцы Петра Великого»).
(Волынский в 1717–1718 гг. состоял русским послом в Персии).
«Еще прошу, ваше превосходительство, чтоб изволили отписать к Травину о том, дабы поступал опасно, понеже они в поступках меры не знают. Как я видал Кожина, которой и того врать в Астрахани не оставил, будто царское величество намерен быть туда зимовать, в чем уже я ему воспретил и рассудил, а здесь тотчас пронестись может, что за самую правду примут, ибо и так в том подозрительны. Также, [163] когда и измеривать поедет, то лучше бы на таком судне, которые употребляют для купечества, а здесь уже их знают, и чтоб опаснее около берегов ездил, а особливо бы под тем образом, что то с товаром судно. Я удивляюся, что такие пустоголовые для таких дел посланы, и что вижу беду сделают, ибо здешние, как я вижу, так подозрительны, что еще паче нежели Турки. А в самом море то как хочет может ездить без всякого подозрения, понеже не токмо иного их судна, ни лодки не увидит. А о Кожине я думаю, что ему нельзя не пропасть, понеже такие безделицы и шалости делает, что описать нельзя. И почитают его там, что он у «Г» первая персона, а он увидел то и сам себя также стал показывать, то он как может из такой высокой в партикулярную претворить [164] себя персону. И я чаю как скоро туда приедет, то его и татарчонка побьет до смерти. Я о том и ему говорил, что его не унимает, но он им тамошних жителей всех травит, и что делает я дивлюсь как с рук сходит......... [165]
Маев, Н.: Сношения России с Среднею Азиею при Петре Великом. (В «Туркестанских Ведомостях» 1872 года № 39 от 3 Октября).
Прочтено в эстра-ординарном заседании Туркестанского отдела Общества любителей естествознания, 30 Мая 1872 г. Довольно подробное изложение всех действий князя Бековича-Черкасского автор заканчивает описанием его гибели и следующими заключительными словами:
«Так несчастно окончились первые шаги русских в Средней Азии, в богатое великими историческими фактами царствование Петра; но гигантские планы его были семенем упавшим на добрую почву. Это имеем право сказать мы, [166] находящиеся ныне в Ташкенте и вспоминающие сегодня, в знаменательный день 200 летней годовщины рождения Петра — труды и страдания первых русских пионеров в варварской Средней Азии. Вечная память им, заплатившим своею кровью за смелую попытку проникнуть в глубь Азии, во исполнение великих планов Петра. С их смерти начинается наше историческое и нравственное право...» [167]
Потто, В.: О степных походах. (Публичные лекции, читанные при Оренбургском юнкерском училище, в 1872 г.). (В «Военном Сборнике» 1873 г.).
Встречаются разнородные сведения касающиеся экспедиции князя Бековича.
В «Военном Сборнике» 1873 г. № 5:
На стр 6–8 , набросан очерк экспедиции 1717 года, с следующим замечанием в конце:
«.... Экспедиция окончилась весьма неудачно; но она доказала, во 1-х, что поход чрез бескормные и безводные степи с 4-х тысячным отрядом возможен даже в самое знойное время: во-2-х, что хивинцы ни в каком случае не могут противостоять нашим [168] войскам, и в 3-х, что неудача похода, происшедшая вследствие крайней неосторожности самого Бековича, была только делом случая».
На стр. 25: об укрепленных складочных пунктах устроенных Бековичем, и о потерях понесенных его отрядом.
На стр. 32–38: о снабжении отряда Бековича уксусом и спиртом, при чем спирта определялось одна треть ведра на каждого человека в месяц, что составляет в день более нежели чарку.
На стр. 34–35, об опытах по добыванию воды из почвы, производившихся в степи при движении отряда в Хиву.
В «Военном Сборнике» 1873 г. №6, на стр. 217: [169]
Сообщая, что «у нас по обширности степи не имеющей иных сообщений кроме сухопутных, и городов, кроме степных укреплений, отстоящих на сотни верст одно от другого, — обозы в степных походах не могут не быть многочисленными», автор отмечает, что «наименьшее число обоза, сколько известно, было во время хивинского похода князя Бековича-Черкасского, когда на каждых двух человек приходилось по одному верблюду». [170]
Иванов, Н. П.: Хивинская экспедиция 1839–1840 г. Очерки и воспоминания очевидца. СПБ. 1873 г.
На стр. 15–16 приведен полностью рапорт непременного секретаря С.-Петербургской Императорской Академии Наук П. Фуса Военному Министру, от 14 Июля 1839 года за № 844, относительно плана ученой экспедиции к Аральскому морю, где между прочим говорится следующее:
«Известно, что поводом ко снаряжению Петром Великим экспедиции князя Бековича-Черкасского.) рушившейся от вероломства хана Хивинского, было показание одного трухменца, будто прежний исток Аму-Дарья в Каспийское море запружен, и эта запруда может быть уничтожена для приобретения водного пути торговле с Хивою и [171] Бухарою. Что Великий Государь более придавал весу открытию этого водного пути, нежели обещанным вместе приискам золотого песку в восточных частях степи, это оказывается из собственноручной инструкции, начертанной им в Либаве 14 Февраля 1716 г. Согласно сему наказу, предписано было Бековичу тщательно исследовать запруду; заложить в том месте крепость и, если возможно, постараться прикрыть плотину; в след за сим отправить купца на лодках в верх по реке до самой Индии, поручив ему составить точное описание местностей реки» [172]
Наши соседи в Средней Азии. Хива и Туркмения. (Издание редакции журнала «Всемирный Путешественник»). СПБ. 1873 г.
На стр. 65–69: изложение хода экспедиции кн. Бековича-Черкасского. [173]
Сборник Русского Исторического Общества. Том XI. СПБ. 1873 г.
На стр. 307: Указ Сенату от 14 Февраля 1716 г.: об исполнении требований могущих последовать от князя Черкасского, отправляемого для осмотра р. Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, и приведения в подданство России ханов Хивинского и Бухарского.
Стр. 307–308: Сообщение Гавр. Головкина в Сенат от 14 Февр. 1716 г. из Либавы, об изготовлении грамот к ханам Бухарскому и Хивинскому и к Моголу Индейскому.
Стр. 318–319: Указ Петра I Сенату, от 13 Мая 1716 г., из Шверина, о выдаче жалованья князю Михаилу Заманову, состоящему при князе Черкасском. [174]
Хива. (В газете «Новости» за 1873 г. № 118, от 28 Апреля, фельетон).
(В 1873 г. «Новости» издавались под редакциею Ю. О. Шрейера).
Экспедиция князя Бековича-Черкасского. — Зимний поход Перовского. [175]
Григорьев, В. В. (профессор Императорского С.-Петербургского университета): Русская политика в отношении к Средней Азии. Исторический очерк. (В «Сборнике Государственных знаний», издававш. под ред. В. П. Безобразова. Том I. СПБ. 1874 г.).
На стр. 243–245: О задачах, которые преследовал Петр Великий, посылая экспедицию в Хиву, Бухару и в Индию. Ошибка его — в выборе для такого предприятия Бековича-Черкасского, обладавшего азиатскою хитростью, тогда как «чтобы успеть в делах с азиатами, надо именно отказаться от всякой хитрости». [176]
Иванин, М.: Описание зимнего похода в Хиву в 1839–40 г. СПБ. 1874 г.
На стр. 8–13, описание экспедиции Бековича в 1717 г. [177]
Непринцев, Н.; Топографическое описание путей, пройденных Мангышлакским отрядом, при движении к Хиве и обратно в 1873 г. (В «Известиях Кавказского Отдела Императорского Русского Географического Общества», том III, 1874, № 1).
Описывая путь пройденный Мангышлакским отрядом, автор статьи (на стр. 7) упоминает о развалинах маленького каменного укрепления, находящегося верстах в 150 не доходя Кунграда. «Боковые стены укрепления имеют по 20 саженей; форму оно имеет почти квадратную, а по углам выступы в роде башен. Толщина стен более аршина. По словам Киргизов, укрепление это будто бы сооружено князем Бековичем-Черкасским». [178]
Мельгунов, Г. В.: Поход Петра Великого в Персию. (В «Русском Вестнике» 1874 г. № 3).
На стр. 12 –16, о видах и намерениях Петра Великого при посылке Черкасского и Кожина на Каспийское море и в Хиву.
Между прочим автор высказывает следующее о действиях и судьбе Бековича в Хиве: «Мы не берем на себя судить здесь о действиях и распоряжениях какие деланы были Бековичем со вверенною ему экспедицией. Показания снятые с лиц допрошенных в Сенате не говорят в пользу Бековича, и открывая нам его корыстолюбие в утайке подарков на 70.000, которые он и Заманов «своровав, хотели украсть у царского величества или у него, хана (Хивинского)», приводят нас [179] также к сомнению и о том погиб ли еще сам Черкасский, так как по тем же показаниям «на той виселице за городом на которой повешены были головы Заманова и Економова, головы его, Черкасского, не повешено». [180]
Болдырев, Н.: Исследователи нашего края. (В «Уральских Войсковых Ведомостях» 1874 г. № 39, от 6 Октября).
На стр. 2–3, о распоряжениях Петра Великого относительно исследования и описания Каспийского моря, и посылка для этой цели Кожина, Травина и князя Урусова. [181]
Campaigning on the Oxus and the Fall of Khiva. By J. A. Mac Gahan. London. 1874.
В русском переводе, Мак-Гахан: Военные действия на Оксусе и падение Хивы. Перевод с английского. М. 1875 г.
Во 2-й части, глава IX, на стр. 174–177 , излагая ход экспедиции 1717 г. в Хиву, автор следующим образом объясняет действия начальника русского отряда:
«Бекович очевидно уже не был этим временем в своем уме. В самый день его выступления из Астрахани утонула его жена с двумя дочерьми, и это, вместе с тяжелым переходом по пустыне, потерей такого количества людей и сознанием страшной ответственности лежащей на нем, довело его почти до сумасшествия». [182]
Желябужский, Е.: Очерки и завоевание Хивы. М. 1875 г.
На стр. 4–9: Изложение хода Хивинской экспедиции князя Бековича-Черкасского. [183]
Терентьев, А. М.: Россия и Англия в Средней Азии. СПБ. 1875 г.
На стр. 103, описывая действия Мангишлакского пристава подполковника Рукина, который, будучи окружен киргизами (15 Марта 1870 г.), вступил с ними в переговоры и в доказательство своих мирных намерений приказал казакам сложить оружие в кучу, и попал в руки врагов, автор замечает: «Словом, Рукин повторил в миниатюре все ошибки Бековича-Черкасского».
На стр. 335: «Если в распорядителе нет настойчивости и осмотрительности, то его не спасет даже и целое войско. Бекович, поддавшийся на удочку самого нехитрого устройства и разделивший свой трех-тысячный отряд на [184] мелкие части, для разведения по хивинским деревням — погубил и себя и свое войско, а между тем с такими силами он мог бы завоевать все хивинское ханство». [185]
Терентьев, М. А.: Россия и Англия в борьбе за рынки. СПБ. 1876 г.
На стран. 9: «Петр Великий, под влиянием баснословных рассказов сибирского воеводы князя Гагарина и гвардейского поручика князя Бековича-Черкасского, снарядил две экспедиции: одну со стороны Сибири, другую со стороны Астрахани. Первая должна была добраться до гор. Эркета (Яркенда), славившегося золотыми розсыпями, а вторая должна была снабдить хивинского хана, как принявшего русское подданство, русскою гвардией, предложить тоже и бухарскому хану, отделить от себя в Индию караван из 35 купцов (в том числе 13 русских), с флотским поручиком Кожиным «под видом купчины», и соединиться под городом Эркетом с сибирским отрядом. Кожин, однако же, не [186] пошел с Бековичем и донес, что тот намерен «изменнически предать русское войско в руки варваров». Известна участь экспедиции Бековича: он действительно «предал русское войско» , приказав ему разделиться мелкими отрядами и разойтись по квартирам под конвоем хивинцев. Караван наш также погиб со всеми купцами».
Изложив разновременные попытки русских вступить в сношения с среднеазиатскими народами, автор замечает далее: «Все эти попытки разъяснили только одно: что купеческий товар более ценится азиатцами, чем даже царская грамота, и что поэтому купцу всегда легче пройти по самым диким степям, чем чиновнику». [187]
Веселовский, Н.: Очерк историко-географических сведений о Хивинском ханстве от древнейших времен до настоящего времени. СПБ. 1877 г.
Обстоятельные сведения, касающиеся экспедиции князя Черкасского, изложены на страницах 158–182. [188]
Вессель, Н. Х.: Политическое положение Англии и России. (В газете «Голос» за 1877 г. № 283, от 21 Ноября, в фельетоне).
Какие цели преследовал Петр Великий по отношению к Индии, посылая экспедицию Бековича.
Евгений Марков: Стремление в Индию. («Голос» 1877 г. № 313 и 314, от 21 и 22 Декабря, фельетон).
По поводу предыдущей статьи.
Вессель, Н.: Стремление в Индию. (В «Голосе» 1878 г. № 4, от 4 Января, фельетон).
Ответ Е. Л. Маркову. [189]
В Архиве Морского Министерства хранятся между прочим следующие документы и дела, имеющие отношение к князю Бековичу и к посылке его на Каспийское море и в Хиву в 1717 г. («Описание дел Архива Морского Министерства» Томы I — V. СПБ. 1877–1888 г.).
1715 г.: О поручении князю Бековичу-Черкасскому разузнать о месте «заплота» (плотины) на реке Аму-Дарье и представить подробную о том записку с картою.
1715 г.: О плавании князя Ал. Бековича-Черкасского в Каспийском море, потере при этом нескольких судов и открытии по «левому» берегу гаваней, не означенных на картах. [190]
1716 г.: О назначении гвардии капитана кн. Алекс. Черкасского послом к Хивинскому хану и о посылке с ним поручика Кожина.
1716 г.: О назначении полков в поход в Хиву, под начальством полковника Фондервидена и капитана князя Бековича-Черкасского.
1716 г.: О назначении в Каспийскую экспедицию поручика Травина вместо поручика Кожина и о посылке морских офицеров «из русских» для содействия князю Черкасскому по описи Астрабадского залива.
1717 г.: О приезде князя Черкасского в Астрахань и сборе им яицких и гребенских казаков.
1717 г.: О большой смертности в полках, находящихся в «Тюк-Карагане». [191]
1717 г.: По экспедиции Бековича в Азию (Хиву) и жалобам его на поручика Кожина, действовавшего вопреки интересу Его Величества и скрывшегося из Астрахани.
1717 г.: О приезде в Петербург поручика Кожина от князя Бековича с известием об экспедиции в Хиву.
1717 г.: О походе князя Бековича-Черкасского из Астрахани в Хиву. О переправе на судах 3-х полков к урочищу Красные Воды. О постройке там крепости Красноводск и защите ее от Трухменцов.
1717 г.: По известиям о вероломном убийстве хивинским ханом князя Бековича-Черкасского. [192]
1717 г.: О посылке в Бухару и Хиву поручика Давыдова, о возвращении его в урочище Красные Воды. — О посылке капитана с солдатами розыскивать людей с судов, которые выбросило на туркменский и персидский берега.
1718 г.: О зимовке полков в крепости Красноводск и о возвращении их в Астрахань.
1718 г.: О постройке и починке судов, до и после похода князя Черкасского на Хиву, и о числе потерянных судов во время перевоза войск из Астрахани к урочищу Красные Воды и обратно.
1718 г.: О болезни и отъезде поручика Травина из Астрахани. — О командировании поручиков кн. Урусова и Кожина для [193] исследования восточной стороны Каспийского моря и притока реки Аму-Дарьи; об исполнении кн. Урусовым этого поручения и представлении им карт и чертежей тех мест.
1718 г.: По жалобе Чирикова на «беззаконные и самовольные» поступки, совершенные поручиком Кожиным в Астрахани.
1719 г.: По жалобе князя Урусова (из Астрахани) на самовольные поступки поручика Кожина, в неисполнении им указов и в возбуждении людей к неповиновению. О получении указа назначить суд над Кожиным и об арестовании его за нежелание подчиниться суду. О приезде в Астрахань капитана Скорнякова-Писарева для производства следствия по делу Кожина и Травина. [194]
Идея Петра Великого и концессионерная идея. (В газете «Обзор» 1878 г. № 346, от 28 Декабря).
О необходимости выполнить завет Петра Великого, данный им в наказе князю Бековичу при отправлении его на Каспийское море, «ежели возможно воду Аму-Дарьи паки обратить в старый ток». [195]
Аму и Узбой. Самара, 1879 г. 8°. III+55 стран. (С портретом Императора Петра Великого).
На стр. 7–13: О среднеазиатском водном пути по мысли Петра Великого.
Излагается сущность инструкций, данных государем Петром 1-м князю Черкасскому, Кожину, князю Урусову, относительно расследования водного пути чрез Среднюю Азию. [196]
Витевский, В. Н.: Яицкое войско до появления Пугачева. Исследование. (В «Русском Архиве» за 1879 г.).
В «Русском Архиве» 1879 г. № 4:
На стр. 402, 405–406: Об участии яицких казаков в экспедиции Бековича, и о побеге 33 человек из отряда.
В «Русском Архиве» 1879 г. № 8:
На стр. 387: Генерал-лейтенант Н. А. Веревкин, бывший 11 лет наказным атаманом Уральского казачьего войска, на обеде, устроенном в честь его 20 июля 1873 г. по возвращении из Хивинского похода, в речи им сказанной указал на чрезвычайные трудности, с которыми был сопряжен поход Бековича-Черкасского в Хиву и заметил:
«По истине надобно удивляться, как удалось Бековичу достигнуть [197] Хивы и привести туда несколько человек живыми, из которых большинство были яицкие казаки».
На стр. 424–425: От яицкого казачьего войска состоялись следующие наряды (в 1714–1717 гг.):
В 1714 г., на Каспийское море, к Бековичу-Черкасскому отправлено 100 казаков с особым атаманом Иваном Котельниковым.
В 1715 г. туда же командировано 500 казаков при атамане Зиновии Михайлове.
В 1716 г. к нему же для Хивинской экспедиции — 1102 человека, под начальством походного атамана Никиты Бородина.
В 1717 г. к Бековичу-Черкасскому отправлено было еще 368 чел. казаков. Указ предписывал выставить 448 чел.; но казаки не могли собрать более 368, без [198] сомнения, за малолетством, вследствие частых и значительных командировок.
Бекович 500 казаков вернул из Гурьева в домы, а 1500 взял с собой в Хиву, где они почти все и погибли.
Из челобитной, поданной яицкими казаками Петру Великому 12 октября 1720 г., усматривается, что походы с Бековичем-Черкасским, кроме потери в людях, обошлись войску — все вместе — 25.207 р.; одни снаряжения для Хивинской экспедиции стоили яицким казакам 21.597 рублей.
В «Русском Архиве» 1879 г. № 10, стр. 207–212, и № 11, стр. 0386:
Указывается, сколько казаков спаслось из отряда князя Бековича; сведения о судьбе их, и когда и кем были выкуплены. [199]
Возобновление старого пути в Индию. (Газета «Голос» 1879 г. № 147, от 29 Мая, передовая статья).
Между прочим здесь говорится следующее:
«Нельзя не удивляться изумительной чуткости и глубине понимания русских интересов в Петре Великом. В то время, когда во всей Европе никто не думал о возобновлении пути в Индию через Кавказский перешеек, гениальный преобразователь охватил могучим своим умом всю общность торговых интересов в Прикаспийском крае. Экспедиция Бухгольца в китайский Туркестан и Бековича-Черкасского в Хиву, с поручением повернуть, если возможно, Аму-Дарью в Каспийское море, ясно указывают на точный план [200] торговой эксплуатации всей Средней Азии, чрез Каспийское море и Волгу, которую великий саардамский плотник соединял каналами с Черным, Балтийским и Белым морями». [201]
Сборник князя Хилкова. СПБ. 1879 года. 8°.
И. Хронологическое обозрение политических сношений России с Бухариею.
На стр. 460–462, 465–466: Об экспедиции кн. Бековича и отношение к ней Бухарии.
II. Грамота Петра I от 17 Марта 1716 г. к Бухарскому хану Абул Феизу, об оказании надлежащего приема и полной доверенности отправляемому к нему посланником князю Александру Бековичу-Черкасскому. (Стран. 547–548).
III. Инструкция данная 13 Июля 1718 г. Петром I секретарю ориентальной экспедиции Флорию Беневени, при отправлении его посланником в Бухарию. (Стран. 552–556). [202]
Между прочим Беневени было поручено: стараться подлинно увидать во владении хивинском, в реках Дарье или иной какой, о имеющихся там золотых россыпях, для каковой цели был послан кн. Ал. Бекович-Черкасский.
IV. Грамота Бухарского хана Абул Феиза к Императору Петру I (1724 г.), о приеме оказанном в Бухарии российскому посланнику Флорио Беневени; о намерении хана наказать юргенского владетеля Ширгазы за умерщвление и разграбление им посла, ехавшего из России (кн. Черкасского); и о продолжении по прежнему дружественных и торговых сношений России с Бухарою. (Стр. 557– 559). [203]
Шепелев, А.: Очерк военных и дипломатических сношений России с Среднего Азиею. (Материалы для описания Хивинского похода 1873 г. Составлено под редакциею генер. штаба генерал-лейтенанта В. Н. Троцкого. Изданы на правах рукописи, по распоряжению Туркестанского генерал-губернатора ген.-адъют. К. П. фон-Кауфмана). Ташкент. (1879 г.) и 1881 г. 87 стр., в лист.
На стр. 11–24, подробное изложение планов и действий Петра Великого по отношению к Средней Азии, с описанием хода экспедиции князя Черкасского. [204]
Железнов (Иоасаф): Хива. (Из сказаний уральских казаков).
Напечатано в журнале «Древняя и Новая Россия» за 1880 г. № 9, Владимиром Витевским, в его статье: «И. И. Железнов и сказания уральских казаков о Хиве». — Впоследствии включено во 2-е издание сборника И. И. Железнова: «Уральцы». Том 3-й, СПБ. 1888 г., стр. 72–119.
Рассказ казака А. Д. Барсукова, о походе князя Бековича.
На стр. 137–138. «Несколько слов от автора» (И. Железнова) по поводу этого рассказа. [205]
Данилевский, Григ. П.: На Индию. Историческая повесть из времен Петра Великого. (В «Вестнике Европы» 1880 г. № 12, стр. 512–616).
В 1885 г. издано отдельною книгою (А. С. Сувориным), а впоследствии вошло в а Собрание сочинений Г. П. Данилевского, под новым заглавием: «На Индию при Петре I» и названо — историческим романом.
Вторая часть романа, озаглавленная «Индейский поход (1717– 1721 г.)», заключает в себе биографические сведения о Бековиче, описание движения и действий его отряда, прибытия в Хиву и умерщвления Бековича хивинцами. [206]
Попко (Иван): Терские казаки с стародавних времен. Исторический очерк. Выпуск I. СПБ. 1880 г.
На стр. 97–101, 329–332: Об экспедиции князя Бековича и об участии в ней гребенских казаков. Сохранившиеся предания о зловещих явлениях предзнаменовавших плачевный конец экспедиции, «напоминающей бесстрашное плавание аргонавтов в неведомую страну за золотым руном». Жена и двое детей князя Александра Бековича окончили жизнь в самый день его отплытия к Гурьеву городку из Астрахани: возвращаясь после его проводов домой в лодке, они были опрокинуты набежавшим вихрем и потонули в Волге, «а во время заключения мирного договора с хивинским ханом Шир-Гази, в степи, полуденное солнце на безоблачном небе вдруг померкло и [207] настолько затмилось, что от его диска оставался видимым лишь небольшой край, на подобие народившегося месяца. Солнечное затмение в таком лунообразном виде было истолковано поклонниками луны в свою пользу, а на русских людей навело уныние, под влиянием которого вдались они в западню и сделались жертвою хивинского вероломства».
На стр. 77–79, 97, говорится о кабардинских князьях, предках князя Александра Бековича-Черкасского, и упоминается что князь Александр до св. крещения носил имя Довлет-Гирей.
В XIV-й главе, посвященной легенде о «Гневе Терека Горынича», на стр. 233–241, поэтически изображается, как один из немногих уцелевших участников экспедиции Бековича червленский казак [208] Иван Демушкин, после многолетних скитаний в плену, возвращается стариком на родину и повествует родной реке о страданиях и гибели отряда Бековича. С Бековичем находилось до пятисот отборных гребенских бойцов, погибших в руках варваров или под ударами предательского ножа, или в цепях тяжкого рабства. [209]
Веселовский Н.: Русские невольники в средне-азиатских ханствах. (Материалы для описания Хивинского похода 1873 г. Составлены под редакц. ген. штаба ген.-лейт. В. Н. Троцкого. Изданы на правах рукописи по распоряжению Туркестанского ген.-губернатора ген.-адъют. К. П. фон-Кауфмана). Ташкент. 1881 г. in Fol.
Стр. 10: «В начале XVIII столетия Хива и Бухара обратили на себя внимание Петра Великого со стороны торговли, как с самою Среднею Азиею, так особенно с Индиею. Индия была целью Императора, а Хива и Бухара только средством достигнуть этой цели......... После неудачи утвердиться в Средней Азии, Петр Великий все-таки не оставлял своих видов на нее. В инструкции, данной посланнику [210] в Бухару, Флорио Беневени, эти виды им изложены очень подробно; но относительно невольников, находившихся в этом ханстве, Беневени не получил никаких наставлений. Это видно из донесения Беневени, в котором он спрашивает императора, что делать ему с пленными, которые, как видно, сильно осаждали посла».
(Стр. 2–3). Между тем «после похода Бековича в 1717 году контингент рабов в Средней Азии еще более увеличился. Все наши посланники, отправляемые разновременно в Хиву и Бухару, указывали тысячи русских пленных в этих ханствах. Флорио Беневени, бывший в Бухаре с 1721 по 1725 г., доносил Петру Великому: «как повелит Ваше Величество об здешних полоненных русских казаках, солдатах и прочих, не [211] только которые при князе Бековиче взяты, но и при иных от каракалпаков и казаков (киргизов) заполоненных?» (Далее он сообщает, сколько насчитывается русских пленных в Хиве, Бухаре, у узбеков и в других средне-азиатских владениях).
«По этому донесению оказывается, что пленных наших больше было в Бухаре, что очень возможно. Хивинцы, после похода Бековича, должны были опасаться русских даже и в своем ханстве; нет ничего удивительного поэтому, что хивинцы старались скорее сбыть их в соседнюю Бухару.
Кроме Беневени на такой сбыт указывает один из наших соотечественников, Ефремов, взятый в плен в 1774 г. и пробывший в Бухаре около 8 лет. Он сообщает, что один [212] хивинский ходжа сохранил из отряда Бековича 100 человек и отослал их тайным образом в Бухару к Абул-Феиз-хану, который и сделал из них стражу при своем дворе. Каким образом хивинский ходжа мог «сохранить» 100 чел. от избиения, которому подвергся наш отряд, и «тайно» переслать в Бухару, остается до сих пор неразъясненным. Помимо вмешательства ходжи, хивинцам не было никакой надобности избивать отряд до последнего человека, когда русские пленные были очень нужны для разных работ в ханстве, и для хивинцев представлялись очень ценным товаром, а потому оставленные в живых русские солдаты, вероятно, были распроданы в частные руки. Ефремов же, слышавший рассказ об избиении нашего отряда спустя 50 лет после этого события и притом в [213] Бухаре, а не в Хиве, мог передать предание это несколько в ином виде, чем дело происходило в действительности. Во всяком случае не подлежит сомнению, что бухарский хан Абуль-Феиз имел стражу из русских пленников, большинство которой составляли русские, уцелевшие из отряда Бековича».
Стр. 3: «Из письма Абул-Хаира к Урусову (полученного в Оренбурге 30 Апреля 1741 г.) видно, что в 1740 году, из числа уцелевших от избиения отряда князя Бековича-Черкасского, в живых находилось только 24 человека..... В конце 1740 г. шах Персидский Надир взял Хиву и освободил томившихся там русских пленных, оделив их деньгами и лошадьми для возвращения в Россию». [214]
Михаил Дмитриевич Скобелев в его письмах и распоряжениях в Ахал-Текинской экспедиции 1880–1881 г. Сообщ. А. Ф. Арцишевский и И. А. Чанский. (В «Русской Старине» 1883 г. № 5).
На стр. 413: В предписании полковнику Арцишевскому ген.-адют. Скобелева, из Асхабада, от 22 Января 1881 г.: «С возвращающимся населением обращайтесь честно, где выгодно, даже великодушно..... При всем том, как бы небосклон не представлялся безнадежно радужным, тем крепче держите камень за пазухой. Помните князя Бековича-Черкасского, подполковника Рукина..... Осторожность, осторожность, осторожность». [215]
Путешествия Г. С. Карелина по Каспийскому морю. Издано под ред. профессора Модеста Николаевича Богданова.
«Записки Императорского Русского Географического Общества. По общей географии (отделениям географии математической и физической)». Том Х. СПБ. 1883 г.
I. Экспедиция для осмотра восточных берегов Каспийского моря в 1836 г.
Об экспедиции князя Бековича-Черкасского говорится на страницах 162–163.
II. Обозрение восточных берегов Каспийского моря в отношениях статистическом, топографическом и физическом. [216]
На стр. 402: Об Александр-Байском заливе и об укреплении, заложенном здесь Бековичем в 1716 г.
На стр. 407–408: О старом русле и устье Аму-Дарьи. Объяснение противоречивых донесений по этому предмету Бековича, Кожина и князя Урусова, послуживших неосновательною причиною почитать предположение о прежнем течении реки Оксуса вздорным.
III. О торговле и промышленности восточных берегов Каспийского моря.
На стр. 435–436: «Петр Великий был первый положивший основание каспийской торговле. Естественно, что обширные виды бессмертного Государя были первоначально обращены на Восток. Воспользовавшись случайно [217] полученным известием о течении огромной реки Аму-Дарьи, богатых странах ею омываемых, и в предположении, что она вливалась прежде в Каспийское море, Государь повелел произвести точнейшие исследования, и на сей конец в 1716 году послал с 4 т. отрядом отважного, но слишком доверчивого князя Бековича, который достигнув уже хивинских пределов, погиб со всем отрядом жертвою гнуснейшего вероломства и собственной своей неосторожности». [218]
Идаров, С. А.: Значение Индии в политике России с Турцией и Англией. (Русский вестник 1884 г. № 6).
На стр. 491–495: Посольства в Индию, к Великому Моголу, при Петре Великом, для собрания сведений о странах лежащих на пути, в связи с экспедициею князя Черкасского. [219]
Князь Александр Бекович-Черкасский. («Энциклопедия военных и морских наук», составл. под главн. редакцией ген.-лейтен. Г. А. Леера).
Том I, вып. 3–4. СПБ. 1884 г.
Экспедиции князя Черкасского посвящены столбцы 387–388. [220]
Russian projects against India from the Czar Peter to general Skobeleff, by H. Sutherland Edwards. London. 1885, 8°. (Проекты России относительно Индии от Петра I до генерала Скобелева. Сочинение Г. Сёверлэнд Эдуардса. Лондон. 1885 г. 8°).
В 1-й главе, на страницах 5–27 (и местами далее), об экспедиции князя Бековича при Петре I. Довольно подробное изложение. [221]
Костенко, Л.: Исторический очерк распространения русского владычества в Средней Азии. (В «Военном Сборнике» за 1887 г.).
В Воен. Сборн. 1887 г., т. CLXXVI, № 8:
На стр. 156–163, об экспедиции князя Бековича-Черкасского. Между прочим, автор высказывает следующее мнение, относительно виновности Бековича в неудачном исходе экспедиции:
«В гибели отряда князя Бековича у нас принято винить исключительно его самого. Бекович действительно безусловно виноват в том, что дал себя обмануть, разделивши свой отряд на части. Находясь в ханском лагере и отдавая приказание о раздроблении своего отряда, Бекович, нет сомнения, сознавал, какой опасности он подвергает и себя и других, но, [222] тем не менее, он сознавал также, что небольшое русское войско, заброшенное за тридевять земель от своей родины, действовать самостоятельно не может. Отряд наш уже слишком истощил свои силы, двигаясь по безводной и безплодной степи. Разбить хивинские войска в открытом поле он не мог, отступить в отечество, без помощи населения, был также не в состоянии. Оставалась одна надежда на то, что хивинский хан сдержит свое слово и окажет свое содействие утомленному и изнеможенному русскому отряду. Но Бековичу ни в каком случае не следовало соглашаться на предложение разъединить его войска, ибо, если бы он погиб со всем войском во время отступления или отсиживаясь в вагенбурге, то такая погибель не была бы бесславна и русские войска не потеряли бы надолго [223] престижа в Средней Азии. Нет сомнения, что предприимчивый начальник отряда не поддался бы хитрости хана Ширгази: он с негодованием отверг бы предложение разделить на части вверенные ему войска и попытался бы истощить все усилия в борьбе с трудными обстоятельствами, но несомненно и то, что трудно было ожидать успеха от военной экспедиции, двигавшейся по совершенно неисследованной местности, в жаркое время года, безводной и безплодной. Хан Аюка предвидел это и предостерегал князя Бековича. Будь на месте князя другой начальник экспедиции, то, более чем вероятно, что и он не достиг бы успеха. В 1839–1840 году, мы, удрученные печальным исходом экспедиции Бековича, более исследовали местность и более изучили условия степных походов, а все-таки потерпели [224] неудачу. Наконец, даже в 1873 году, кавказский отряд, двигавшийся в Хиву от Чикишляра, также не мог достигнуть цели и должен был возвратиться с полпути».
В Воен. Сборн. 1887 г. № 10:
На стр. 145: Во время последней хивинской экспедиции, когда 20 Мая 1873 г., в занятом отрядом генерала Веревкина городе Мангите, русские солдаты, для расправы с жителями стрелявшими из домов, ворвались в дома и умертвили до 400 чел. хивинцев, то «жители ханства смотрели на погром Мангита, как на возмездие за истребление отряда Бековича-Черкасского в 1717 году». [225]
Азбучный указатель имен русских деятелей, для русского биографического словаря. Составлен под наблюдением Георг. Ф. Штейнмана. (В «Сборнике Императорского Русского Исторического Общества». Том 60-й. СПБ. 1887 г.)
На стр. 413: Кожин, Александр Иванович, поручик флота, морской картограф при Петре I, участвовавший в составлении карт Финского залива и Каспийского моря; в 1722 г. сосланный, за что-то? на поселение в Сибирь.
На стр. 414: Кожин.?, лейтенант, посланный Петром I к Великому Моголу для заключения дружественного договора; убит в Хиве 1717 г. [226]
Журнал 12-го заседания Тверской Ученой Архивной Комиссии. Тверь (1888 г.). В лист. (Отдельные оттиски из №№ 28–30 «Тверских Губернских Ведомостей» за 1888 г.).
Страницы 4–5: В заседании 14 Дек. 1887 г. Председатель Тверской Архивной Комиссии А. К. Жизневский сделал сообщение по поводу пожертвованных в Тверской музей фотографических снимков с грамоты Петра Великого и собственноручного его письма. Документы эти, подлинники которых хранятся у Д. О. Кожина (в Кашинском уезде, в с. Настасове), следующие:
Открытая грамота, данная в С.-Петербурге за собственноручною подписью Петра I-го, 26 Янв. 1716 г., поручику Александру Кожину: «Божиею Милостию, Мы Петр I-й Царь и Самодержец Всероссийский........ [227] объявляем....... понеже мы за благо рассудили нашего морского флота офицера Кожина отправить...... в Каспийское море, ради осматривания на оном хода и пристаней для путешествия подданных наших в Персию........ (Текст грамоты в журнале комиссии приведен полностью). На обороте грамоты имеется персидский перевод ее.
Другой документ — собственноручное письмо Императора Петра I-го к Кожину гласит следующее:
«Г. Кожин, когда будешь востиндии у Магола купи довольное число птиц больших всяких, а именно струсов, казеариусов и протчих, так же малых всяких родов, так же зверей всяких же родов, а больше малых всяких же родов, привези с собою бережно. Из Данциха в 31 день Марта. Петр. 1716 г.». На обороте письма написано другою рукою «Господину [228] Порутчику Кожину где обретается». Это письмо, по отзыву нынешнего его владельца, никогда и нигде прежде не было напечатано.
Далее приводятся известные пункты данные Петром I поручику Кожину 27 Янв. 1716 г.: «Ехать ему в Астрахань и там взять...», и некоторые другие встречающиеся в различных изданиях сведения о Кожине и о его действиях на Каспийском море и во время экспедиции кн. Черкасского.
В конце сообщения г. Жизневского встречается следующее замечание: «по всему вероятию Кожин не исполнил поручения Петра Великого и в Индии» и что «вернее всего поездка эта не состоялась», так как о результатах поездки не имеется никаких сведений ни в семейном архиве Кожиных, ни [229] в Императорской Публичной Библиотеке, ни даже у А. Ф. Бычкова, «печатающего переписку Петра I и по обязательному указанию которого была сделана справка в Главном Архиве Министерства Иностранных Дел».
На это замечание г. Жизневского можно возразить, что не было никакой надобности обращаться по этому вопросу в архивы Министерств, так как имеющиеся печатные источники совершенно определенно свидетельствуют, что поездка Кожина в Индию вовсе не состоялась и сам он даже не принял участия в походе Бековича, а из Астрахани возвратился обратно в Петербург. В тех же печатных материалах встречаются сведения и о дальнейшей деятельности и судьбе Кожина. [230]
Абаза, К. К.: Первые походы в Хиву. Поход князя Бековича-Черкасского.
В журнале «Родник» за 1888 г. № 11, Ноябрь, страницы 409–421.
Абаза (Конст. Конст.): Казаки. Донцы, Уральцы, Кубанцы, Терцы. Очерки из истории и стародавнего казацкого быта в общедоступном изложении. СПБ. 1891 г.
На стр. 153–155 и 283–286, воспоминания и предания уральских и гребенских казаков об экспедиции князя Бековича в Хиву. [231]
Рассказ гребенца Ивана Демушнина о походе Князя Бековича-Черкасского на Хиву в 1717 году. (В сборнике исторических, бытовых и географическо-статистических сведений о Терском казачьем войске «Терцы». Составил А. Ржевуский. Владикавказ. 1888 г., страницы 41–43).
Гребенский казак Иван Демушкин, участник экспедиции Бековича, захваченный в плен, был перепродан хивинцами в рабство в Персию, оттуда бежал и вернулся на Терек. [232]
В С.-Петербургском Артиллерийском Музее хранятся некоторые дела имеющие отношение к посольству князя Черкасского в Хиву. («Архив Русской Артиллерии». Том I, СПБ. 1889 г. Составил Д. П. Струков, под редакцией Н. Е. Бранденбурга).
См. Дела Штаба Генерал-Фельдцейхмейстера:
Связки 3-я листы 355
« 21-я « 5
« 23-я « 1,11
« 25-я « 228
« 27-я « 5
« 45-я « 27
« 56-я « 40
« 70-я « 113, 191, 193
В Делах Арсенального отдела, Связка 6-я лист 792.
В Делах Генерального повытья Связка 2-я лист 50-й. [233]
Между прочим:
1716 г.: О посылке капитана кн. Черкасского послом к хивинскому хану.
1716 г.: О снабжении припасами отряда капитана Черкасского.
1716 г.: Грамота Брюса кн. Черкасскому о распоряжениях по отпуску последнему «ради езды его в Хивинию» разных припасов.
1716 г: Указ о выдаче кн. Черкасскому жалованья.
1716 г.: О назначении в поход с посольствами Черкасского двух солдатских и драгунских полков и казаков.
1717 г.: Грамота кн. Черкасского Брюсу с просьбою поспешить высылкой в его отряд артиллерии.
1717 г.: Сообщение кн. Черкасского Брюсу, о железной руде употребляемой в Персии на приготовление булата.
И тому подобн. [234]
Иванов, А. Л.: Пути в Индию. Краткий очерк развития торговых сношений с отдаленным Востоком. СПБ. 1889 г. 8°.
На стр. 1–4: О видах и планах Петра Великого при отправлении посольства князя Черкасского.
Стр. 18: Близ Кунья Ургенча, по словам туземцев, находится место, где в земле можно найти в изобилии и русские старинные монеты и разные драгоценные сосуды, из чего автор выводит заключение, «что убитые из отряда Бековича были или похоронены именно в этом месте, со всеми бывшими при них ценностями, или же награбленные драгоценности с русских убитых были тайно закопаны в этом месте». [235]
Старый Красноводец: Красноводский отряд. Его жизнь и служба со дня высадки на восточный берег Каспийского моря по 1878 год включительно. СПБ. 1890 г. 8°.
Тоже печаталось в «Военном Сборнике» за 1889 год, № 7 и друг.
Здесь говорится: «Придерживаясь хронологического порядка в описании рекогносцировок восточных берегов Каспия, произведенных когда либо нами со стороны моря, придется начать с экспедиции князя Бековича. Известно, что в 1716 г., почти пред началом движения в Хиву по суше, он высадил некоторую часть своих сил в двух местах, а именно: в Тюб-Карагане и в Красноводске. Оставив в них достаточные гарнизоны и возвращаясь в Астрахань, Бекович приказал укрепить [236] названные пункты, вместе с тем начальствующим в них вменено было в непременную обязанность, построив в местах высадки укрепления, заняться разведкою прилегающих стран. Однакоже задача эта выполнена не была, так как прежде чем мы успели вполне утвердиться там, разнеслась по степи весть о несчастии постигшем Бековича в Хиве, а вслед затем наши новые укрепления на берегу моря были обложены туземцами. Блокада велась и поддерживалась ими столь энергично, что коменданты наши, видя крайнее истощение сил своих гарнизонов, решили, срыв укрепления, отплыть в Астрахань; но это решение удалось привести в исполнение лишь тюб-караганскому гарнизону; суда же, везшие гарнизон красноводский, были разметаны бурей по морю и все без исключения погибли». [237]
Макшеев, А. И.: Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него русских. СПБ. 1890 г. 8°, 375 стр. и VIII планов.
Вслед за занятием в 1865 г. Ташкента, автором были предприняты в Николаевской Академии Генерального Штаба лекции о Туркестана, которые по мере накопления нового материала дополнялись. Таким путем выработалось это сочинение, представляющее полные, но изложенные в сжатой форме военно-исторические записки, с целью выяснения вопросов о колонизационном движении Русских на восток.
Походы к Туркестану при Петре Великом и, в частности, хивинская экспедиция князя Бековича, вновь разработанная по изданным до настоящего времени материалам, изложены на страницах 68–80.
«... Так несчастно окончились первые шаги русских в Средней Азии, в богатое великими историческими фактами царствование Петра; но гигантские планы его были семенем упавшим на добрую почву. Это имеем право сказать мы, находящиеся ныне, в Ташкенте и вспоминающие сегодня..................... труды и страдания первых русских пионеров в варварской Средней Азии. Вечная память им, заплатившим своею кровью за смелую попытку проникнуть в глубь Азии, во исполнение великих планов Петра. С их смерти начинается наше историческое и нравственное право...».
(Маев Н.: Сношения России с Среднею Азиею при Петре Великом. Сообщение, прочитанное в экстра-ординарном заседании Туркестанского отдела Общества любителей естествознания 30 Мая 1872 г).