От Оскола к Дону
К середине июня 1942 года германское командование создало предпосылки для большого наступления на южном крыле Восточного фронта. Армейская группа под командованием генерал-оберста Максимилиана фон Вейхса в составе 2-й полевой и 4-й танковой немецких армий, а также 2-й венгерской армии во взаимодействии с 6-й армией Паулюса были нацелены на осуществление операции «Блау». Ее замысел сводился к нанесению двух ударов по сходящимся направлениям на Воронеж: одного из района Курска и другого из района Волчанска на Острогожск. В результате предполагалось окружить и разгромить советские войска западнее города Старый Оскол, выйти к Дону на участке от Воронежа до Новой Калитвы, после чего 4-я танковая и 6-я армии должны были повернуть на юг, в сторону Кантемировки — в тыл главным силам Юго-Западного фронта маршала Тимошенко.
В то же время второй ударной группе (1-я танковая и 17-я полевая армии) из района Славянска предстояло прорвать советский фронт и ударом на Старо-бельск, Миллерово завершить окружение войск Юго-Западного и Южного фронтов. [252]
В конечном итоге германское командование рассчитывало окружить основные силы двух советских фронтов, овладеть правым берегом Дона у излучины, прорваться к Волге, перехватить эту важную водную артерию в среднем течении и развить наступление на Кавказ.
Для осуществления намеченных целей Германия и ее союзники сосредоточили на южном крыле Восточного фронта 96 дивизий, в том числе 10 танковых и 8 моторизованных. В их составе имелось 900 тыс. человек, 1260 танков и штурмовых орудий, более 17 тыс. орудий и минометов, 1640 боевых самолетов. Из них 15 дивизий находились к Крыму в составе 11-й армии Манштейна. Резервы группы армий «Юг» составляли две немецкие пехотные дивизии и шесть дивизий союзников, но последние на фронт еще не прибыли. Воздушное прикрытие осуществляли 1200 самолетов 4-го воздушного флота под командованием Вольфрама фон Рихтгофена.
Основные силы армейской группы Вейхса, сосредоточенной в районе Щигров, включали 12 пехотных, 4 танковых и 3 моторизованные дивизии. Ударная группировка Паулюса в районе Волчанска состояла из девяти пехотных, двух танковых и одной мотодивизии. Всего на Воронежском направлении немцы имели 31 дивизию, около 900 танков. Эти цифры совпадают почти во всех источниках, но ведут свое происхождение из одного — официальной «Истории Второй мировой войны». Некоторое недоверие вызывает свойственная ей постоянная путаница в арифметике. Согласно этой же «Истории», как раз в июне 1942 года 450 танков группы армий «Юг» штурмуют Севастополь. Тогда путем простого вычитания на все остальные «мероприятия» остается 810 машин. Если все они находились на Воронежском направлении, то что осталось на долю танковой армии Клейста, готовившейся ударить на Ворошиловград? [253]
Что касается советских сил, то здесь дело обстоит также запутанно. Раз наших бьют, значит враг должен обладать подавляющим преимуществом. Поэтому «История Великой Отечественной войны» сообщает, что на южном крыле в составе Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов к июлю 1942 года насчитывалось 655 тыс. человек, 740 танков, 14200 орудий и минометов, 1000 боевых самолетов. Далее для непонятливых имеется пояснение:
«Следовательно, общее соотношение сил было не в пользу наших войск. Они по количеству людей и боевой техники уступали противнику в среднем в полтора раза».
Генерал армии С.М. Штеменко, шагая в ногу с партией, подтверждает эти данные. Однако маршал А.М. Василевский дает совсем другие цифры — 1715 тыс. человек, 2300 танков, 16500 орудий и минометов, но всего 758 боевых самолетов.
Маршал более правдив. Только Юго-Западный фронт имел в своем составе 5 танковых корпусов, 3 из которых еще не участвовали в боях, и 13 отдельных танковых бригад. Что касается Брянского фронта, то он активно укреплялся Ставкой с середины весны. В нем, кроме пяти общевойсковых армий — 3,13, 48,40 и «кочующей» 61-й (всего 29 стрелковых, 6 кавалерийских дивизий, 11 стрелковых бригад), имелось 2 танковых корпуса и 9 отдельных танковых бригад. Вдобавок в полосе фронта находился резерв Ставки: 5-я танковая армия (только в ней — 480 танков) и 17-й танковый корпус. Все вместе это составляло свыше 1500 боевых машин только на Брянском фронте. Эти немалые силы готовились советским Генштабом для так и не состоявшегося наступления с целью разгрома немецкой группировки в районе Орла и Курска.
Командовал Брянским фронтом генерал Ф.И. Голиков — разведчик, дипломат, военачальник, политработник и стукач — кладезь талантов при минимуме образования: военно-агитаторские курсы и курсы усовершенствования высшего начсостава.
В общей сложности в составе войск Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов насчитывалась 81 стрелковая и 12 кавалерийских дивизий, 38 мотострелковых и стрелковых бригад, 9 укрепленных районов и 62 танковые бригады.
Что касается авиации, то поддержку с воздуха трех наших фронтов обеспечивали три воздушные армии — 2, 4 и 8-я. Только в последней в середине июня насчитывалось 9 авиадивизий и 7 отдельных авиаполков, имевших 836 самолетов: 596 боевых, 124 транспортных, 116 вспомогательной авиации (так ведь и у немцев в общем количестве самолетного парка транспортные, разведывательные и связные машины составляли более 30%).
Эффективность использования советской авиации снижалась из-за недостаточной сколоченности недавно созданных объединений, отсутствия радиосвязи, плохого взаимодействия, слабой подготовки летчиков и приверженности довоенным тактическим взглядам. Вследствие этого в воздушных боях истребители действовали скученно, без маскировки, не эшелонируясь по высоте, бой на вертикалях вести не умели. Обнаружив самолеты противника, все одновременно «роем» устремлялись в атаку, не разделяясь на ударные и резервные группы. При этом ни штурмовики, ни бомбардировщики, ни истребители не умели поддерживать свои наземные войска непосредственно на поле сражения. Для этого не было создано ни организационных, ни материально-технических предпосылок.
Как и в других родах войск, слабым местом являлась организация связи и управления:
«Связь с аэродромами, наземными войсками и их командными пунктами осуществлялась в основном только путем выкладыва-ния на земле специальных хорошо заметных сигнальных полотнищ, зажиганием в определенном порядке костров, нанесением опознавательных знаков на подвижных объектах. Летчики эволюциями самолетов или пуском ракет разного цвета подтверждали прием поданных им сигналов и действовали в соответствии с ними». [255]
Непосредственное участие в сражении с советской стороны приняли 74 стрелковые дивизии, 6 танковых корпусов, 37 танковых бригад, 6 укрепрайонов и Донской отряд Азовской военной флотилии общей численностью 1310 тыс. человек. Это цифры на начало так называемой Воронежско-Ворошиловградской оборонительной операции, не учитывающие введенные позднее резервы Ставки.
Таким образом, ни по одному из показателей наступающая сторона не имела сколь-либо значительного количественного превосходства над обороняющейся, а по танкам уступала вдвое.
За 9 дней до германского наступления в расположении советских войск, потеряв в темноте ориентировку, приземлился штабной самолет. В нем находился офицер оперативного отдела 23-й танковой дивизии майор Рейхель, а при нем — ценнейшие документы по операции «Блау». Гитлер, узнав о происшедшем, пришел в бешенство. Он потребовал, чтобы командира дивизии генерала фон Бойнебурга, командира 40-го танкового корпуса генерала Штумме и его начальника штаба судил военный трибунал и настаивал на расстреле. Однако Сталин этим сведениям не поверил, посчитав их дезинформацией, а командование вермахта не стало изменять план наступления: перегруппировка войск отсрочила бы удар еще на несколько недель. [256]
Официальная советская пропаганда, подводя итоги первого года войны, 22 июня через рупоры Совинформбюро объявила:
«К весенне-летней кампании немецкое командование подновило, конечно, свою армию, влило в армию некоторое количество людских и материальных резервов. Но для этого гитлеровским заправилам пришлось взять под метелку все остатки людей, способных держать в руках оружие, в том числе ограниченно годных, имеющих крупные физические недостатки. В течение зимы гитлеровское командование неоднократно обещало немецкому населению весной начать «решающее» наступление против Красной Армии. Весна прошла, но никакого решающего наступления немецкой армии не состоялось... Немецкая армия 1942 года, это не та армия, которая была в начале войны. Отборные немецкие войска в своей основной массе перебиты. Кадровый офицерский состав частью истреблен Красной Армией, частью разложился в результате грабежей и насилий над гражданским населением оккупированных районов. Младший командный состав, как правило, перебит и теперь производится в массовом порядке из необученных солдат. Ныне немецкая армия не в состоянии совершать наступательных операций в масштабах, подобно прошлогодним (курсив наш.- Авт.) ».
В качестве подтверждения этих теоретических посылок приводились фантастические цифры германских потерь: 10 млн человек, из них не менее 3,5 млн. убитыми (на самом деле немцы столько не потеряли за всю Вторую мировую войну на всех фронтах вместе взятых; на 20 июня 1942 года потери на Восточном фронте составили 1,3 млн человек, из них примерно 332 тыс. убитыми и пропавшими без вести), 24 тыс. танков (германская промышленность еще не произвела и половину этой цифры), 20 тыс. самолетов. Советские потери исчислялись в 4,5 млн бойцов и командиров (разветолько пленными), 15 тыс. танков (на самом деле вдвое больше), 9 тыс. самолетов (фактически же по 22 тыс. ежегодно). [257]