Урок мужества. Вместо предисловия
Воздушный лайнер, стартовав во Львове, шел курсом на Ростов, чтобы затем направиться к берегам Волги, Под крылом — сплошные облака разных расцветок и причудливых очертаний. Порой казалось, что не облака проплывают внизу, а вздымаются огромные клубы дыма. Такие вот тяжелые тучи, густые, клубящиеся, висели над Волгой летом тысяча девятьсот сорок второго года. Тогда ежедневно в волжское небо, к Сталинграду, прорывались сотни фашистских бомбардировщиков, сбрасывали фугасные и зажигательные бомбы. Над заводами, фабриками, жилыми кварталами полыхали пожары, и голубизну неба закрывал плотной пеленой дым.
С тех пор как рассеялись над Сталинградом черные тучи, прошло немало лет...
Пассажирский самолет пересек широкую пойму тихого Дона, пролетел близ Цимлянского моря. Не стало клубившейся внизу громады облаков, и над Волгой, к которой приближался воздушный корабль, было голубое, чистое небо. С высоты полета угадывались протянувшиеся вдоль реки кварталы большого города. Светились белизной островки зданий, темнели массивы садов и парков.
Город отмечал знаменательное событие — тридцатилетие Сталинградской битвы. Из разных концов страны прибывали гости — самолетами, поездами, автобусами, теплоходами.
Гости города — уже пожилые люди, с боевыми орденами и медалями, радостные, возбужденные. Это — ветераны войны, защитники Сталинграда, участники жестокого сражения на волжском берегу. Вместе с гостеприимными волгоградцами они направились на предприятия, в учебные заведения. Многие ветераны торопились в Тракторозаводской район, в Спартановку.
Спартановка тоже в кумачовом наряде. «Горячий привет героям боев — войнам-зенитчикам!» — гласят слова, написанные на красном полотнище, что на здании спартановской средней школы. Перед ее фасадом — курчавые деревья, пламенеющие цветы на клумбах. В скверике собралась группа убеленных сединой фронтовиков. Все больше и больше становится круг ветеранов. Голоса приветствий, смех, шутки. В скверик торопливой походкой направляется невысокий коренастый человек. Худощавое его лицо взволновано. Это — Иван Новицкий. Он прибыл с Украины вместе со своим сыном Юрием.
— Хлебороб идет! Иван Александрович! С Подолии приехал!
— Да не один — с сыном!
— Здравствуйте, дорогие однополчане! — громко воскликнул Новицкий, счастливо улыбаясь.
К нему порывисто шагнул высокий, подтянутый мужчина с орденом Красного Знамени на пиджаке.
— Давненько не виделись с тобой, Хлебороб! — в один дух выпалил Николай Манухин, бывший комиссар зекитно-артиллерийского полка, приехавший на эту встречу с Северного Кавказа. Обнялись, расцеловались ветераны. На лице Манухина забегали веселые морщинки, и лучистый свет лился из его улыбчивых голубых глаз.
— Николай Афанасьевич, комиссар наш фронтовой! — весело произнес Новицкий. — Рад был нальчицким письмам! В гости на Подолию, надеюсь, приедете?
— Надо приехать, надо! — подтвердил Манухин. И едва он выпустил из объятий подолянина, как того сразу обнял Николай Скакун, совершивший путь к Волге из Киева.
— Ишь, каким стал комбат четвертой, — негромко гудел Новицкий. — Был тоненький, худощавый, а теперь как раздался в плечах! Погоны полковника! Молодец, хвалю за успехи!
И тут же перед Николаем Скакуном вдруг появился высокого роста, осанистый человек в темном модном костюме. Встал навытяжку.
— Товарищ полковник! Товарищ комбат! Старшина четвертой батареи прибыл в ваше распоряжение!
— Вольно, товарищ старшина! — с добродушной улыбкой ответил Скакун и крепко пожал руку Морозову. — Где же трудишься?
— Волга меня приворожила. И теперь под ее крутыми берегами есть склады, которыми ведаю как начальник ОРСа речного порта.
Подошли еще трое, прибывшие из молодого города Волжского, фронтовые подруги-зенитчицы: Елена Арестова, Клавдия Труш, Анна Яковлева. Им навстречу бросилась львовянка Ангелина Ясинская...
Из остановившегося такси выходит Левон Акопджанов. К нему поспешил Иван Новицкий. Обнялись крепко, как родные братья.
— Ты, может быть, на «Волге» из самого Азербайджана, горная душа?
— Да нет, прилэтел, — с акцентом отвечает кавказец. Черные его глаза светятся радостным блеском. Он тепло здоровается со всеми, приговаривая: — Сто лэт жизни, дорогой! Сто лэт жизни, дорогая!
И вот волгоградка Римма Давыденко, немало сделавшая, чтобы организовать такую встречу однополчан, объявляет:
— Тише, друзья! Комиссар говорить будет! Все притихли, устремив взгляды на Манухина. Николай Афанасьевич снял шляпу, приподнял руку.
— Дорогие однополчане! — прозвучал по-прежнему зычный голос, а темные широкие брови теснее сдвинулись к переносице. — Мы с вами находимся на священном волжском берегу, где в сорок втором стояли насмерть. Разрешите мне по праву бывшего комиссара полка произвести боевую перекличку зенитчиков, отличившихся в сталинградских боях.
— Пожалуйста, просим! — зашумели голоса. Манухин поднес к глазам список однополчан, начал читать.
— Старший лейтенант Новицкий!
— Старший лейтенант в отставке Новицкий прибыл на боевую перекличку! — послышалось в ответ.
— Старший лейтенант Скакун! — объявляет Манухин.
— Полковник Скакун прибыл!
— Прошу извинить, звание я назвал по военному времени, — пояснил Манухин и продолжал перекличку.
— Старший лейтенант Даховник!
— Погиб смертью храбрых в боях за Родину! — пен слышалось в ответ.
— Капитан Косырев!
— Погиб смертью храбрых..»
— Ефрейтор Ангелина Ясинская!
— Ясинская прибыла на боевую перекличку! — проз звучал женский голос.
— Сержант Доценко!
— Погиб смертью храбрых...
Манухин называл фамилии фронтовиков, а в ответ звучало:
«Я!», «Прибыл!» или «Погиб смертью храбрых...»
Многих унесли суровые бои. Но собравшиеся на боевую перекличку ветераны помнят о своих павших одно* полчанах, с гордостью называют их имена.
...А в школу с портфелями и ранцами торопливо шли ученики. В скверике они останавливались, внимательно рассматривали собравшихся фронтовиков, и, конечно, ребята думали о том, что интересно было бы послушать этих людей, побывавших в огне боев. Прозвучал переливчатый звонок. Ученики быстро скрывались за массивной школьной дверью. Манухин же, обращаясь к однополчанам, предложил:
— А теперь, друзья мои, в классы. Ребята нас ждут на урок мужества...
В 7-й класс пришел Николай Афанасьевич Манухин.
— Ребята, — обратился он к учащимся. — Земля, на которой расположен поселок Спартановка, обильно полита кровью советских воинов, мужественно защищавших от фашистов подступы к Сталинграду. В Спартановке, под Орловкой, Ерзовкой, Дубовкой, вдоль Сухой Мечетки занимали огневые позиции зенитные батареи. Когда фронт был далеко от Волги, на батареях шла боевая учеба, бойцы изучали технику, сплачивали расчеты. А потом… Двадцать третьего августа сорок второго года, — вспоминает ветеран, — к боевым порядкам батарей прорвались десятки фашистских танков. И зенитчики, которые обычно ведут огонь по самолетам, ударили по наземным целям — танкам. Первой открыла огонь батарея лейтенанта Черного. Лавина танков атаковала ее огневую позицию. И батарейцы сдержали натиск врага.
— Вот это здорово! — с восхищением произнес один из учеников. — Но, наверно, трудно было Черному и его бойцам?
— Батарея, ребята, погибла... — И Манухин поведал, как это произошло. Ведь он сам в тот августовский день (находился среди Зенитчиков...
Бывший командир батареи Николай Скакун в 5-м классе делился воспоминаниями о боевых делах своей батареи. Находясь на огневой позиции близ русла Сухой Мечетки, четвертая вступила в бой с танками. Одну за другой отражали бойцы танковые атаки врага. С середины дня и до позднего вечера. Разбиты зенитки, кончились снаряды. Но на этом бой батареи не кончился...
— Отбили ли атаки танков? Как же дрались бойцы, когда не стало снарядов? — интересовались школьники,
Сколько лет прошло с тех пор? А все, что происходило тогда у Сухой Мечетки и на четвертой и на соседней — шестой Михаила Рощина, — крепко запомнилось и живет в памяти Николая Скакуна.
Тем временем Иван Новицкий в 6-м классе рассказывал:
— На КП первого дивизиона вышли фашистские танки. Отбить их атаку находившиеся здесь в блиндажах бойцы не имели возможности. Положение было трудное. И тогда командир дивизиона старший лейтенант Даховник приказал ближайшим батареям открыть огонь по своему КП.
— Как же сложилась судьба Даховника и всех тех, кто вместе с ним был на командном пункте? — спрашивали ребята.
А когда шестиклассники удовлетворились ответами бывшего командира батареи, они услышали не менее интересный рассказ о Зайцевском острове, где долго стояла вторая батарея.
Ребята знали, что Зайцевский остров — это маленькая полоска суши, образованная двумя рукавами Волги напротив тракторного завода. Многие направляются нынче на остров, чтобы позагорать на песчаных пляжах, забросить там удочку. А что делалось там в войну, для ребят было неведомо. И об этом рассказал Иван Александрович слушателям. Ведь его батарея простояла на Зайцевском не один месяц — в самую трудную пору боев на Волге.
И так в каждом классе спартановской школы, которая в городе числится под номером 84, побывали ветераны 1077-го зенитно-артиллерийского полка, занимавшего огневые позиции к северо-западу от тракторного завода. Шел урок мужества...
И в школе № 87, расположенной в молодом рабочем поселке Волжской ГЭС, тоже принимали ветеранов былых боев. Сюда прибыли из Москвы, Киева, Уфы, с Урала, Кавказа, Прикарпатья фронтовики-зенитчики 73-го гвардейского полка малокалиберной зенитной артиллерии.
5-й класс. Место учителя на очередной урок занял человек в военной форме с посеребренными висками — это капитан запаса Василий Савонин, командовавший во время боев на Волге батареей МЗА. Но не о себе повел рассказ ветеран, он говорил о бойцах двенадцатой батареи, которая стояла возле самого берега, у латошинской паромной переправы. Орудия МЗА вели огонь по фашистским самолетам, а потом вступили в смертельную схватку с прорвавшимся противником.-
— Бойцы зенитной батареи бились до последнего снаряда, до последнего патрона и гранаты, но не сошли со своего рубежа, — сообщил Василий Савонин. — Никого из этой батареи не осталось в живых. Но потом нашелся один из участников того боя и поведал, как сражалась героическая батарея.
— Расскажите об этом! — просили ученики. И Савонин рассказывал.
А о том, как бились с врагом расчеты орудий МЗА, огневые позиции которых находились на крышах сталинградских заводов, поведал ученикам 8-го класса бывший командир дальномерного отделения Николай Банников.
— Огневые позиции на крышах? — удивлялись школьники. — Как же можно было вести бой с таких огневых позиций, когда враг бросал «зажигалки» и крыши и дома горели?
Банников рассказывал так, как было. В его памяти хорошо запечатлелись дни тяжелых боев на «высотных» огневых позициях, с которых зенитчики защищали город.
Шестиклассники засыпали вопросами ветерана боев Алексея Бочкова, рассказавшего, как воевали зенитчики, находясь в боевых порядках пехоты, на переднем крае. И сам он участвовал в таких схватках. Тринадцать осколков вонзилось в его тело, но он не покинул поля боя.
— О Лене Земцовой расскажите, ее фамилия высечена в зале Вечной Славы на Мамаевом кургане! — просили ученики 4-го класса, где беседу вела зенитчица, сражавшаяся в одной из батарей орудийным номером, Клавдия Струначева.
— Жизнь Лены — настоящая легенда, — услышали из уст зенитчицы внимательно слушавшие ее школьники, — Простая девушка, окончившая в сорок первом десятилетку, добровольно ушла на фронт. Была медсестрой, связисткой, санинструктором. Не страшилась ни пуль, ни снарядов. Чудом уходила от смерти и» снова шла в бой. Вот так с ней бывало. — И Струначева рассказывала о подвигах своей фронтовой подруги.
Немолодая миловидная женщина, у которой среди многих наград — орден Ленина, бывший военфельдшер Антонина Жидкова вела урок в 9-м классе. Ребята тут же к ней с вопросом:
— За что вас орденом Ленина наградили?
Антонина Михайловна — гвардии Тоня, как до сих пор называют ее друзья-однополчане, отвечала. Вспомнила, как из горящего помещения вытаскивала заваленных там бойцов и сама едва не погибла в дыму и пламени. Как на середине Волги барахталась в ледяной воде, когда вражеский снаряд разбил маленький плотик, на котором она переправляла раненых на левый берег. Мало было в те минуты надежды на спасение. И то была не последняя встреча со смертью. Позже чудом спаслась от осколков взорвавшихся в лодке боеприпасов. А затем вновь из огненной круговерти выносила раненых...
И казалось ученикам, слушавшим ветеранов боев, что к ним пришли на занятия былинные богатыри и подарили им много необычных легенд. Но знали ребята, что эти легенды невыдуманные. Герои их — люди большого ратного подвига. У каждого из них был свой боевой путь к тому рубежу, который стал самым тяжелым испытанием, уроком высокого человеческого мужества.