«Усилить пограничные войска коммунистами»
Ленинская забота об охране границы. Она предопределила первые шаги в создании органов, на которые возлагалась одна из важнейших функций молодого Советского государства, она на десятилетия вперед определила то направление, в котором развивалось военное наследие Ленина, посвященное строительству пограничных войск.
С первых дней создания пролетарского государства В. И. Ленин самое пристальное внимание уделял организации защиты социалистической Родины. Под его непосредственным руководством разрабатывались принципы охраны границ Советского государства, создавались пограничные войска.
Каждый ленинский документ, относящийся к проблемам защиты завоеваний социализма, охраны государственной границы СССР, вновь и вновь подтверждает величайшую мудрость Ленина, его гениальную прозорливость, умение выделить главное звено в цепи и принять необходимые меры для решения неотложных задач.
Один из ленинских документов — выписка из протокола заседания Политбюро ЦК РКП (б) от 14 мая 1921 года, на котором присутствовал В. И. Ленин. Среди множества безотлагательных, архиважных вопросов слушался один особенно дорогой для нас, пограничников, — «Об охране границ». После традиционного протокольного «постановили» помечены буквами русского алфавита меры — мудрые, своевременные, решительные. Разработанные и принятые ради того, чтобы государственная граница республики была неприступной для наших врагов. Среди этих мер:
«в) Усилить пограничные войска коммунистами».
Удивительно лаконичная строка. И в этой строке — беспредельная вера Ленина в могучую силу, в громадный организаторский талант созданной им партии.
В одном из отчетов Политического управления Реввоенсовета республики говорилось:
«Будущий историк с изумлением отметит, что, стараясь предусмотреть шансы победы, ответственные лица иной раз считали более тщательно количество имеющихся налицо коммунистов, чем количество пушек и пулеметов».
Так и было: считали более тщательно количество находящихся в строю коммунистов...
Обобщая опыт гражданской войны, В. И. Ленин писал: «Как мы действовали в более опасные моменты гражданской войны?
Мы сосредоточивали лучшие наши партийные силы в Красной Армии; мы прибегали к мобилизации лучших из наших рабочих; мы обращались за поисками новых сил туда, где лежит наиболее глубокий корень нашей диктатуры».
«Сосредоточивали лучшие наши партийные силы в Красной Армии». Это же можно сказать и о пограничных войсках.
«Усилить пограничные войска коммунистами...»
Как восприняли теперь уже далекие наши предшественники ленинский наказ, волю ленинской партии?
Они были тогда молодыми. Но в их сердцах горел огонь Революции, а рядом с партийным билетом лежал мандат: «Направляется в пограничные войска».
Чтобы усилить их коммунистами. Чтобы сцементировать ряды защитников границы. Показать пример геройства и отваги. И если потребуется — отдать жизнь за Родину, но не пропустить врага.
Расскажу коротко о судьбах трех коммунистов, пришедших на охрану границы с путевкой Ильича.
В октябре 1920 года курсанта Первых пулеметных командных курсов Андрея Косюкова приняли в члены партии. Партийный билет вручил ему комиссар. Радостный и счастливый, смотрел Андрей на партбилет и, не удержавшись, спросил:
— А у товарища Ленина такой же? Комиссар улыбнулся:
— У всех коммунистов, товарищ Косюков, партийные билеты одинаковы. Такой же и у товарища Ленина.
Много позже, в Музее В. И. Ленина, увидит Косюков партийный билет Ильича и с особой остротой и волнением вспомнит слова комиссара...
Вскоре Андрея Косюкова и его товарищей, тоже коммунистов, вызвал к себе комендант Кремля Р. А. Петерсон. Когда они вошли в кабинет, навстречу из-за стола поднялся Ф. Э. Дзержинский.
— Недобитая контрреволюция поднимает голову, — сказал Феликс Эдмундович. — Нужно быть начеку. На вас, кремлевских курсантов-коммунистов, возложена самая ответственная и почетная задача — охранять Ленина. Оправдайте это высокое доверие партии!
С того дня коммунист Косюков стал назначаться на пост № 27.
Андрей часто слушал выступления Владимира Ильича, воспринимал его слова как наказ, которым определил свою жизнь на все дальнейшие годы.
После окончания курсов красный командир Косюков получил назначение в пограничные войска. Службу свою он начал в Петрограде. Затем, окончив Высшую пограничную школу, был назначен начальником заставы 4-го Шлиссельбургского отряда. И поныне на письменном столе Андрея Алексеевича лежит кусок гранита из фундамента той, первой в его жизни заставы...
На заставу Косюков ехал зимой. Сани, ныряя в снежных ухабах, несли его к Ладожскому озеру. Стояла ночь. Деревни, лежавшие на пути, дремали в синих снегах. Собачий лай сопровождал упряжку.
Сразу же за деревней, на полуострове, Косюков увидел одинокий дом с большой трубой. Из трубы струился дымок. С трех сторон лежало намертво скованное льдом озеро. Лишь изредка потрескивал лед. Граница...
В ту первую ночь на заставе Андрей Косюков долго не мог уснуть. Одолевали тревожные думы. Начинался новый период в жизни, суровый и романтичный.
Первая встреча с пограничниками заставы оказалась не слишком веселой.
— Как живете? — спросил Косюков у пограничников.
— Живем не тужим, — отозвался один.
— Скука смертная, да куда денешься, — добавил второй.
— - А как со службой, с боевой и политической подготовкой? Какое отделение идет впереди, какое отстает?
Долгую, неловкую паузу нарушил командир отделения:
— Идем одинаково...
Так вот в чем дело... Вот почему застава тащится в хвосте. Косюков собрал командиров отделений:
— Равнодушию — смертный бой!
Вначале дело шло со скрипом. Не все слушались Косюкова: подумаешь, такой же молодой, как и мы.
Помог политчас. Проводил его Косюков. Тема — «Разгром барона Врангеля в Крыму».
Он рассказал бойцам, как воевал на гражданской, как видел в бою Фрунзе, как был ранен в жаркой схватке с белоказаками, как стоял на посту № 27, охраняя самого дорогого для пролетариев всех стран человека.
С первых дней своей жизни на границе Косюков нес бойцам животворную ленинскую мысль. Весь ушел в работу с людьми, помня ленинское: «Быть в гуще...» Нужно было сколотить бойцов заставы в единую семью.
Пограничная тишина в ту пору то и дело прерывалась выстрелами. Как-то местные рыбаки сообщили Косюкову, что моторка с незнакомыми людьми ходит утром к нашему берегу. Ночью пограничники устроили засаду. На рассвете из тумана вынырнула лодка. Приблизившись к берегу, нарушители заглушили мотор. Двое неизвестных в кожаных накидках приподнялись в лодке, нацелили фотоаппараты на наш берег. Все ясно! Пограничник Проскуряков скомандовал причалить к берегу. В ответ раздались выстрелы, взревел мотор. Лодка пустилась наутек. Пограничники открыли огонь. Шпионский замысел был сорван.
В другой раз пограничники задержали в деревне неизвестного и привели на заставу. Казалось, все в порядке: документы на имя инспектора финотдела. Но печать и подпись вызвали подозрение. Задержанного направили в отряд. И не зря: «инспектор» оказался диверсантом.
В пограничных стычках оправдывал звание коммуниста Андрей Косюков.
Упорный труд принес свои плоды: застава стала передовой. Ни один лазутчик не смог проскочить там, где границу стерегли ее бойцы. Пограничники-коммунисты помогли создать на селе комсомольскую ячейку, избу-читальню. Проводили беседы среди рыбаков. Ныть и скулить в «глуши» было некогда.
В день десятой годовщины ВЧК — О ГПУ Андрея Косюкова премировали собранием сочинений В. И. Ленина. Эти тома и поныне стоят на книжной полке в ленинградской квартире А. А. Косюкова.
Петру Орлову, молодому чекисту, Вельская уездная Ч К поручила «разгрызть крепкий орешек». Волость кишмя кишела дезертирами, сынками кулаков. Петр носился по уезду от сельсовета к сельсовету. Поднимал на ноги местных комсомольцев, раздавал листовки, выступал на сходках, вел горячие споры в крестьянских избах.
Приходилось рисковать жизнью. Объявил неделю добровольной явки, но главарь банды Моченый крепко зануздал дезертиров, не отпускал. Петр поехал в деревню, где расположилась банда. Его смелость ошеломила бандитов. Он говорил с дезертирами так искренне и так подкупающе горячо, что те не выдержали:
— Раз Советская власть прощает, пойдем с нею.
Тучи сгущались, саранчой лезли белополяки. Коммунисты взяли в руки винтовки. Шли жаркие схватки с белополяками, когда из Московской ЧК пришел запрос — выделить одного коммуниста. Выбор пал на Орлова.
В Москве сказали: пограничным войскам нужны коммунисты. Сам Ильич приказал.
Так чекист Орлов стал пограничником. Прямо с курсов, из Петрограда приехал он на границу. Должность звучала внушительно: комендант участка.
И прежде досыта хлебнул трудностей Петр Орлов, но здесь, на границе, нужны были стальная выдержка и стойкость. Участок большой, а люди наперечет. Из комсомола — одни начальники застав. Жили в землянках, там, где прежде стояли кордоны царской пограничной стражи. По-фронтовому чадили коптилки. Дырявые сапоги надевали лишь те, кто шел в наряд. Транспорт — конные волокуши. На них подвозили боеприпасы, дрова, сено, доставляли в ближайший медпункт заболевшего или раненого бойца.
Дел было невпроворот. Но Орлов не растерялся. Помогли старшие товарищи — коммунисты. Здесь, на границе, встретил Орлов своего бывшего преподавателя курсов Ивана Николаевича Хропова, почетного чекиста. Хропов и его помощники часто приезжали и в комендатуру, и на заставы, учили молодых командиров налаживать охрану границы, оперативную работу, связь.
Острова в Финском заливе были пристанищем вражеских лазутчиков. Контрабанда и шпионаж намертво переплелись между собой. Нужно было закрыть нарушителям все пути-дороги.
До Орлова наряды не выходили на лед Финского залива. Этим ловко пользовались лазутчики. Орлов изменил тактику. И не зря: вскоре на льду пограничники задержали необычный санный «поезд». Обнаружили с трудом: кони, впряженные в сани, были накрыты белым покрывалом, все сливалось со снежной гладью залива. «Улов» оказался богатый: гора золотых монет старой чеканки, сорок бидонов спирта, обувь, мануфактура, рыболовные сети, оружие. Выгрузили на заставе — целый магазин.
Позже, на другом участке, Орлов усилил охрану границы во время преследования двух диверсантов. Нарушителей схватили, отобрали у них пистолеты, патроны, две бомбы большой разрушительной силы, бикфордовы шнуры, яд, карты. Один из диверсантов оказался капитаном врангелевской армии Балмасовым, второй — внуком председателя государственного совета царской России Сольским.
Тревожное то было время на границе. Одна поисковая группа сменяла другую, вылавливая террористов, любыми способами пытавшихся пересечь границу.
Шли дожди. Лесные болота вспузырились ржавой водой. Бойцы очередной поисковой группы уже выбивались из сил, когда наконец увидели в мокрой лесной чащобе силуэты двух людей. Старший секрета выдвинулся вперед и скомандовал:
— Стой! Бросай оружие!
В ответ прогремели два выстрела. Старший секрета был ранен. Диверсант набросился на него, стараясь вырвать винтовку. Пограничник изловчился, штыком пригвоздил его к земле. И тут же упал без сознания на труп поверженного врага.
Старший секрета был коммунистом. Жаль, не запомнил Орлов его фамилии...
Пограничники закалялись в боях. А в перерывах между боями налаживали свой быт. И в этом запевалами тоже были коммунисты.
Решено было на свои средства купить радиоприемник. Собрали по пять рублей (немалая сумма, если учесть, что в те годы комендант участка получал 63 рубля). Приемник поставили в клубе. Соорудили высоченную антенну — она взметнулась выше леса, — чтобы «достать» Москву. Иа торжество приехали в клуб по два пограничника с застав, собрались местные жители. И тут произошел конфуз. Приемник молчал.
Связисты кинулись искать неисправность. Шли томительные минуты, часы.
И вдруг, мигом загасив разговоры и смешки, репродуктор возвестил:
— Говорит Москва...
Никогда не забудется, как замерли люди, перестали дышать, внимая голосу советской столицы. Потом пограничники и крестьяне долго ходили вокруг приемника, присматривались к нему, как к живому существу.
А первый автомобиль в пограничном отряде! Это был лучший агитатор за Советскую власть. Начальник отряда Фролов, бывший шофер старой армии, сам сел за руль. На автомобиле объехали все заставы и почти все деревни — там, где мосты и дороги позволяли проехать. Крестьяне убеждались: Советская власть крепнет. А кулачье провожало автомобиль злобными выкриками: «Антихрист на колесах!»
Много пережили, вынесли на своих плечах коммунист Петр Орлов и коммунисты его комендатуры. А было их всего одиннадцать.
Когда Орлова переводили с повышением на другой участок, пришли к нему на квартиру бойцы. Приказ о сдаче комендатуры был подписан, чемоданы уложены. Но секретарь комсомольской ячейки Коля Богачев сказал:
— Просим вас, товарищ командир, и жену вашу, Серафиму Степановну, в клуб.
Трогательное это было прощание. Клуб, полный бойцов. Простые, бесхитростные, душевные слова. И — грамота, написанная от руки самими бойцами...
Пройдут годы, по многим дорогам мира и войны пройдет Петр Павлович Орлов, член партии большевиков с апреля 1920 года, станет генерал-лейтенантом, многих заслуженных наград будет удостоен он, но как самую дорогую реликвию сохранит он эту грамоту — грамоту от первых пограничных бойцов.
Широко известно в нашей стране имя ветерана партии, Героя Социалистического Труда Василия Петровича Виноградова.
Будучи депутатом Петроградского Совета, Виноградов встречался с Владимиром Ильичем Лениным, с оружием в руках сражался за победу Великого Октября.
Василий Петрович Виноградов — один из первых пограничников молодой Советской республики. Еще 30 октября 1918 года ему был вручен мандат Революционного военного совета республики:
«Выдан сей Всероссийским Бюро Военных Комиссаров тов. Виноградову Василию Петровичу, являющемуся Военным Комиссаром 1-го округа пограничной охраны, в том, что ему предоставляется право пользования телеграфом, телефоном, прямыми проводами и всеми средствами передвижения и связи.Предлагаем всем лицам и учреждениям оказывать тов. Виноградову Василию Петровичу полное содействие при исполнении им служебных обязанностей».
Военному комиссару 1-го округа пограничной охраны было всего двадцать три года.
В сборнике документов и материалов «Пограничные войска СССР, 1918–1928 гг.» более десяти документов подписаны Виноградовым. Первый из них — рапорт Управления 1-го округа пограничной охраны о положении в Эстляндии и принятии необходимых мер для усиления экономической охраны границы:
«Доносим, что комиссар округа выезжал в г. Нарву в Совет Комиссаров Эстляндской Трудовой Коммуны для выяснения вопросов о границах...»
Документ, подписанный начальником округа Акимовым и военным комиссаром Виноградовым, лаконичен. Но в нем очень емко и продуманно изложен анализ сложившейся обстановки и предложены меры, способствующие укреплению границы.
В первые годы после революции северо-западная граница, укреплять которую был послан Василий Петрович Виноградов, представляла особую опасность: она ближе всех границ была к Петрограду. Чрезвычайно сложной была обстановка на границе с Финляндией. В северных районах Советской республики готовились высадиться войска интервентов Антанты. Пограничникам приходилось в неимоверно трудных условиях вести борьбу с крупными отрядами белогвардейцев и белофиннов.
С началом военных действий на этом участке границы пограничные части были переформированы в 1-ю пограничную дивизию.
Из «Приказа командования 1-й дивизии пограничных войск о результатах боев и задачах, стоящих перед дивизией» от 7 мая 1919 года:
«...За время... операции как 1-м, так и 2-м полками проявлена стойкость, которая сохранилась, невзирая даже на лишения и многодневное пребывание в боевой линии без поддержки и смены, что указывает на высокое сознательное отношение пограничников к делу защиты Советской России и их дисциплинированность... Всем начальникам напоминаю, что для успеха в выполнении поставленной задачи необходимо каждому сверху донизу знать, как можно наиболее просто выполнить и достигнуть намеченную цель, то есть знать свой маневр, для чего требуется бдительность, знание своих подчиненных и противника, забота о тех, чья жизиь вверена начальнику, наличие связи с начальником и соседями, внутренняя сознательная дисциплина, стойкость в бою и сознание своего превосходства над противником».
Под приказом стоит подпись военного комиссара Виноградова.
Василий Петрович многое сделал для укрепления северо-западной границы. В частности, значителен его вклад в создание Финско-Ладожской пограничной флотилии, в которую входили два сторожевых корабля, буксир, два паровых и шестнадцать моторных катеров.
Только в один из сентябрьских дней 1921 года суда «Копчик» и «Коршун», входившие в состав этой флотилии, у острова Сескар в Финском заливе задержали одиннадцать катеров и шлюпок с иностранными агентами и контрабандистами.
Три судьбы коммунистов-пограничников. Три судьбы, за которыми — такие же судьбы многих бойцов партии, самоотверженно выполнивших наказ Ильича: «Усилить пограничные войска коммунистами».
Коммунисты усилили, сцементировали пограничные войска, увлекали за собой беспартийных, весь личный состав на ратные подвиги во имя защиты Родины.
Как прекрасная героическая симфония звучат с виду сухие строки документа, в котором как бы типизирован легендарный подвиг советских пограничников, оказавшихся в засаде на отрезанном басмачами участке границы. Приведем его полностью:
«Из истории боевой деятельности Фрунзенского пограничного отряда (не ранее июня 1928 года).
На второй день обороны Ойтала Воробьев направил красноармейца Камышана с донесением на соседнюю заставу Ишик-Арт. Камышан отлично выполнил боевой приказ. Получив донесение, начальник заставы Ишик-Арт смог не только послать группу пограничников на выручку товарищей, но и предпринять меры по укреплению боеготовности своей заставы. Одним из таких мероприятий был вызов на заставу пограничников с поста Кашка-Су для совместной борьбы с басмачами.
Получив приказ, семь пограничников во главе с Андреем Сидоровым выехали на Ишик-Арт. День стоял пасмурный, холодный, низко ползли белесые облака, закрывая горы. В ущельях поднимался туман.
За одним из поворотов тропинки пограничники неожиданно натолкнулись на засаду басмачей. «Шашки к бою!» — скомандовал Сидоров и первым ринулся на врага.
Сбив по пути еще три засады, пограничники были уже близко к цели, но неожиданно навстречу им попался большой отряд басмачей.
Рядом с тропой оказалась зимовка, срубленная из крепкой тяньшаньской ели. Здесь и заняли оборону пограничники. Они забаррикадировали дверь, заложили камнями окна, превратив их в бойницы.
Густой цепью приближались басмачи к зимовке.
«Сдавайся!» — кричали они на ломаном русском языке.
«По бандитам — огонь!» — скомандовал в ответ Сидоров. Заработал пулемет, затрещали винтовочные выстрелы. Больше десятка бандитов было скошено меткими выстрелами. Остальные отступили. Шесть раз бросались они в атаку, но безуспешно: пограничники дружно отбивали врага.
Наступил вечер. Басмачи уже больше не пытались атаковать, но и не собирались уходить. Окружив зимовку, они грелись у костров, угрожающе помахивая кулаками в сторону осажденных.
Вдруг со стороны Ишик-Арта донеслась перестрелка.
«Помощи ждать неоткуда, там тоже басмачи», — тихо произнес кто-то из бойцов.
«Так что же, сдаваться? — в упор спросил Сидоров и сам же ответил: — Пограничники никогда не сдаются! И нечего унывать! Ну-ка, Ватник, песню!»
Ватник уселся поудобнее и высоким голосом запел любимую песню пограничников. Ее подхватили бойцы, и широкая певучая мелодия вырвалась из зимовки, понеслась мимо вражеских костров и растаяла в вечерней прохладе.
...Восемь суток горсточка героев отбивала атаки озверелых бандитов. Восемь суток никто из пограничников почти не отходил от бойниц. Они похудели, обросли, но были полны решимости продолжать борьбу до конца.
На девятый день у них вышла вся вода. Боеприпасы были тоже на исходе: оставалось всего лишь три обоймы. Еще хуже было с питанием. Выезжая с поста, пограничники взяли с собой скудный запас сухарей, и каждое утро Сидоров выдавал по полсухаря на человека, но три дня тому назад и они кончились.
На рассвете десятого дня бандиты снова ринулись на штурм зимовки. Они шли с диким воем, стреляя на ходу, но зимовка молчала. Прижавшись к бойницам, пограничники ждали сигнала командира. И вот бандиты подошли совсем вплотную. Огонь! Редко затрещали выстрелы. Ни одна пуля не прошла мимо. И на этот раз басмачи вынуждены были отступить.
Через час они повторили штурм. Подобравшись к зимовке, враги стали стучать в двери прикладами и кулаками. Сквозь окна внутрь просунулись дула ружей. Зимовка наполнилась грохотом выстрелов и пороховым дымом.
Выхватив клинки, изнуренные голодом и жаждой, пограничники бросились в последнюю рукопашную схватку.
А снаружи басмачи забрасывали дымящиеся головни на сухую камышовую крышу зимовки.
Семь пограничников погибли в огне, но не сдались врагу. Перед смертью они испортили свое оружие, чтобы оно не досталось басмачам, и на пулеметном щитке написали: «Апрель 1927 года. Да здравствует коммунизм!» Ниже шли подписи: «Андрей Сидоров, Яков Бердников, Владимир Охапкин, Иван Ватник, Валерий Свищевский, Николай Жуков, Иосиф Шаган».
Погибшие пограничники были похоронены на заставе Ишик-Арт. В память о героях, отдавших жизнь за победу коммунизма, одной из среднеазиатских застав 21 мая 1974 года присвоено имя Андрея Сидорова.
Николай Островский писал: «Сталь закаляется при большом огне и сильном охлаждении. Тогда она становится крепкой и ничего не боится».
Так и коммунисты границы родились, выросли и возмужали в пламени и пороховом дыму и закалились как сталь.
И потому там, где по дозорной тропе государства идет пограничник-коммунист, — там обеспечена высокая бдительность, там никто не посмеет нарушить границу.
Коммунисты границы, правофланговые войск, твердой поступью идут по дозорным тропам Отчизны. Идут, чтобы образцово выполнять требования Основного Закона могучей Советской державы — Конституции СССР, надежно защищать социалистическое Отечество.
Прекрасно сказал о роли коммунистов Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев на XXV съезде нашей партии:
«Советские люди знают: там, где трудности, — там впереди коммунисты. Советские люди знают: что бы ни случилось, коммунисты не подведут. Советские люди знают: там, где партия, — там успех, там победа!»
Замечательные судьбы коммунистов границы подтверждают эти слова.