Рядовые бойцы
Братья Веселовы
После долгой, утомительной дороги привал на огромном лугу особенно радостен и приятен. Отдых был дорог еще и потому, что сразу после него предстояло тронуться в последний путь, чтобы там, за переправой, перекинутой через быстрый холодный Халхин-Гол, вступить в бой.
Наступил вечер. Почернела степь. В эти часы начался митинг.
Митинг перед боем! Где еще можно услышать такие горячие, полные боевой решимости и отваги слова! Люди с винтовками, гранатами, пулеметами собрались, чтобы высказать друг другу свои сокровенные думы.
Из тесного круга отделился высокий русый парень. Товарищи расступились, пропуская его на середину. Он поднял правую руку, и все тотчас же умолкли. Оратор говорил от имени своей пулеметной роты.
— Наша рота готова к разгрому японцев, — сказал он, — и я заверяю вас, мои боевые товарищи, что к этому делу мы с братом Яковом приложили свои крепкие рабочие руки.
И вот братья снова рядом. Яков и Петр Веселовы возвращались с митинга. Еще так недавно они шли так же рядом, как и сейчас, но то было в родной Гавриловке.
Отец и товарищи провожали их в Красную Армию. И тогда был митинг. Петр вскочил на возок и точно, как сейчас, поднял свою руку и произнес горячие слова клятвы.
Слезы матери и напутствие отца слились с этой клятвой.
И старший брат Яков, вспоминая это, ближе придвинулся к брату, тронул его за плечо. Петр словно угадал его мысли.
Петр и Яков служили пулеметчиками в разных взводах.
— Давай вместе станем за один пулемет. Что нас ждет, смерть или победа, но сражаться будем рядом, — сказал Петр.
— Согласен, — ответил Яков, — иди к командиру роты и скажи, что мы хотим быть за одним пулеметом.
Командир роты лейтенант Белозеров дал свое согласие. Петр вернулся к брату. Яков в это время снимал пулемет с дневной позиции, готовясь перенести его на ночную.
— Прибыл к тебе в расчет, — отрапортовал Петр.
— Хорошо, — ответил Яков, — будем действовать вместе. — И тут же, спустив замок с боевого взвода, передал его брату.
— Вставь замок в пулемет.
Перед тем как вступить в бой, наводчику Якову Веселову показалось нелишним проверить знания брата.
Ночь они провели вместе у своего пулемета. А наутро, после завтрака, стали готовиться в поход. Боевой приказ был уже получен, и вскоре все тронулись в путь.
Петр запел любимую казачью: «Шли по степи полки со славой громкой»... Тотчас же вся рота подхватила песню. Поздно ночью части подошли к переправе. Яков катил станок, а Петр нес на себе ствол пулемета.
Когда блеснул рассвет, налетели японские самолеты. Якову не сиделось в щели. Каждый раз он выглядывал оттуда, чтобы убедиться в целости своего пулемета. Вражеские самолеты никому не причинили вреда. Бомбы падали в стороне.
Всю прошлую ночь лил дождь, размыло дороги. Меся ногами грязь, бойцы перетаскивали на руках свой пулемет.
Утром началось наступление. В воздухе уже шел жаркий бой.
Выдвинувшись на песчаную сопку, братья быстро окопались и установили пулемет. По роте со всех сторон вели огонь. Но Яков лежал уже за пулеметом.
Петр подавал ленты брату и вел наблюдение.
— Вот еще один японец, — с волнением кричал Петр.
— Прямо — самурай! Бей!
Бой длился до позднего вечера. В пулемете закипала вода, и бойцы выливали в него из баклажек последние капли драгоценной влаги.
На другой день снова пошли в наступление. Братья со своим пулеметом выдвинулись вперед. За ними шли стрелки. Подошли к сопке Песчаной. От беспрерывной работы у пулемета Яков устал, и подносчик патронов Партолин предложил его сменить. Яков не уступал, но в это время японская пуля угодила отважному пулеметчику в плечо.
Товарищи быстро оттащили раненого в окоп. Пулеметом стал командовать брат. Расчет продолжал продвигаться вперед.
К концу дня Яков снова появился на передовой линии. Он шел впереди группы бойцов таких же, как и он, раненых, но не пожелавших в час горячей схватки с врагом оставаться в госпитале. Он вел товарищей в атаку. Они уже подходили к вражеским окопам.
Братья были совсем рядом. Петр только что спустился в окоп. Путь преграждал мертвый японец. Неожиданно «мертвец» зашевелился, и из-за него появилась рука с пистолетом. Японский офицер, прикрывшись телом убитого, целился в Петра.
— Японец-то живой! — воскликнул Петр и выбил прикладом пистолет у офицера. В это же самое время Яков также очищал окопы. Не знал Петр, что в одной из таких схваток Якова снова ранило осколком ручной гранаты. Весь этот день Петр не видел брата. В передышках между атаками он у всех спрашивал:
— Не видали ли моего брата, Якова?
— Нет, не встречали, — говорили ему.
А Яков тем временем, сделав перевязку, вернулся опять на передовую.
После последнего жаркого боя оба брата взобрались на бархан, у Красного знамени. Два боевых товарища, два брата обнялись. Клятву они сдержали.
Когда утихли бои, Петр сел писать письмо домой:
«Я писал вам, что готовимся бить самураев. А теперь, многоуважаемые родители, сообщаю, что врага разбили за десять дней. Мы с братом действовали за одним пулеметом, так что ни один самурай от нас не ушел. Якова два раза задевали японские пули, но он даже из строя не уходил...»
Михаил Фетисов, водовоз
Товарищи уехали на фронт, а Фетисов все продолжал разъезжать по опустевшему городку на своей водовозке. С тех пор как начались бои, потребность в воде резко уменьшилась. Часто к концу дня цистерна оставалась почти нетронутой.
Скучная жизнь настала для красноармейца Фетисова. Раньше, бывало, у кухни с радостью встречали его веселые повара, у казармы дневальные благодарили за то, что он спозаранку наполнял бачки водой. Теперь поваров не стало. Они сели на облучок походной кухни и укатили вместе со всеми на фронт. Не видно также и приятелей-дневальных, они тоже давно участвуют в бою.
— Один я остался здесь, — с грустью повторял каждый день Фетисов.
Вначале он надеялся, что вот-вот поставит свою водовозку в гараж, а сам получит пулемет, патроны — и марш на фронт.
Время шло, но никто ему таких предложений не делал. Фетисов стал частенько наведываться к политруку Кузьменко:
— Как хотите, а свою водовозку я сдам и сам на фронт поеду. Некому сейчас пить из моей цистерны.
А ему твердили одно:
— Ты нужен здесь.
Приходила в голову мысль: убежать на фронт и там потихоньку устроиться в пулеметный расчет. Но на другой день Фетисов опять садился в кабину водовозки и снова разъезжал по городку, снабжая водой оставшиеся семьи командиров.
Однажды в городок приехал майор Беляков и сказал Фетисову:
— Собирайся на фронт!
Фетисов даже не поверил своему счастью. Потом спросил:
— Товарищ майор, разрешите поставить водовозку в гараж!
— Нет, — ответил майор, — поедете на водовозке. Вода нужна бойцам на фронте.
Фетисов разочаровался. Он собирался воевать, а разве на водовозке повоюешь? Осмотрел свою машину, заправил ее, захватил ранец, винтовку и приготовился к отъезду.
Всю дорогу думал о том, где же начинается фронт. Стрельбы пока не слышно. Боялся, как бы не проехать Мимо своего полка. Но вскоре понял, что рядом фронт.
Совсем близко гремела артиллерийская канонада. Невдалеке упал снаряд, и в воздух взлетели глыбы земли.
Фетисову показали расположение полка, объяснили, где набирать воду. Боец стал осваиваться в новой обстановке.
По дороге к реке рвались снаряды, над головой Фетисова шел воздушный бой. В кабине машины дрожали стекла. Вот наконец и Халхин-Гол. Не успел Фетисов выйти из машины, как на него со всех сторон накинулись саперы:
— Уезжай поскорей отсюда, здесь бьет японская артиллерия.
Фетисов попробовал отшутиться: что, мол, это за война, если не будут стрелять. Он поудобнее поставил свою машину, а сам с ведром в руках направился к реке.
Саперы не унимались. Они требовали, чтобы водовоз немедленно убрался отсюда.
— Не могу я, товарищи, уехать без воды. Там меня ждет целый батальон...
Наполнив цистерну, Фетисов завел машину и помчался к своему батальону. Бойцы в это время сидели в окопах. Пить хотелось всем. Вокруг воды нигде не было, баклажки давно опустели. И вот со стороны лощины подошла знакомая машина. Водовоз оставил ее внизу, а сам подполз к окопам, быстро отыскал командира. Обратно воротился уже не один, за ним бежали бойцы с баклажками, кружками, котелками. Фетисов раздавал воду, расспрашивал, как идут дела, скоро ли атака и нельзя ли в ней участвовать.
Фетисов стал думать, как бы ускорить доставку воды. Пока наполнишь фляги, уходит много времени. И вот он стал усердно собирать в тылу старые кадки, бочонки, банки. Разогрел на костре воду и чисто вымыл всю эту посуду. Он набрал столько, что хватило всем подразделениям. Теперь, подъезжая к бойцам, наполнял кадку и спешил дальше.
Полк продвигался вперед. Нередко Фетисов, рассчитывая утром встретить своих товарищей на старом месте, находил здесь лишь пустую кадку. Это означало, что ночью был бой и наши части пошли вперед. Фетисов захватывал с собой пустую кадку и догонял полк.
Так было и на этот раз. Подъехав к месту расположения батальона, Фетисов никого там не обнаружил. Отправился дальше. Долго искал и все-таки не нашел своих. На одном из барханов попал под обстрел. Фетисов выбрался из кабины и спрятался в овраге. Но недолго пролежал он там. Стрельба продолжалась, и Фетисова не переставала тревожить мысль о товарищах. Как они там без воды? И сидеть здесь больше нельзя. Разобьют цистерну.
Он осторожно пополз к машине, забрался в кабину. Японцы продолжали стрелять. Теперь они стреляли не из пулемета, а из орудий, но Фетисов был уже далеко от бархана. Он подъезжал к своим, когда вдруг машина неожиданно забуксовала. Одному вытащить ее невозможно. Фетисов налил ведро воды и направился к окопам. На пути его предупредил какой-то боец:
— Только ползком, здесь стреляют!
Ползти с ведром было трудно, но он все же добрался к своему батальону. Его встретили с радостью. А когда узнали, что водовозка застряла, кинулись выручать машину.
Воды в цистерне было много, и отважный водовоз направился в другое подразделение. Час был горячий. Всюду шла стрельба. Подъехал он к роте Голяка и видит: командир бежит навстречу и кричит:
— Уезжай отсюда поскорей! Видишь, бой идет!
Фетисов открыл дверцу кабины и спокойно ответил:
— Товарищ лейтенант, по плану я должен вас сейчас снабдить водой. Разрешите приступить!
Как ни уговаривали Фетисова уехать, он напоил всех, а потом уже отправился дальше.
Бой разгорался. Машина не раз попадала под обстрел. На позициях одного из подразделений к Фетисову обратился капитан. Он сказал, что недалеко отсюда лежит тяжело раненный боец, его надо доставить на медицинский пункт. Фетисов помчался туда на своей водовозке. Спрятав машину в укрытие, он пополз за раненым. Стрельба не прекращалась. Фетисова легко ранило в руку, но он продолжал свой путь. Он перенес раненого к машине и сделал перевязку. У переправы встретилась санитарная машина. Фетисов передал раненого санитарам, а сам, набрав свежей воды, поехал обратно.
Возвращаться было еще трудней. Артиллерийский обстрел не прекращался. Водовозку пробило в нескольких местах, и только к ночи Фетисову удалось пробраться поближе к своим.
На рассвете все выяснилось. Наши части окружили японцев и уничтожили их. На том месте, где раньше стоял японский штаб, расположился теперь наш батальон. Фетисов заторопился к товарищам.
В один из горячих боевых дней Фетисов обратился к старшему лейтенанту Ткаченко с просьбой дать ему рекомендацию для вступления в партию. Об этом узнали другие командиры-коммунисты. Всем хотелось рекомендовать в партию отважного красноармейца. И на поле боя Фетисов был принят в кандидаты партии.
Такова боевая биография героя Халхин-Гола, рядового бойца Михаила Фетисова.