Утро двадцатого августа
...К середине августа нетерпение армии достигло крайнего предела. Это чувство стало на фронте всеобщим. Всюду — в окопах, на аэродромах, в штабах, на кухнях, на батареях, в резервах можно было услышать одно: «Пора разгромить японцев».
Ждали приказа о наступлении. Об этом приказе говорили всюду. Шепотом называли число, каждый — свое.
Командиры и комиссары с трудом сдерживали людей. Это было им тем более трудно, что и сами они рвались вперед.
Во вторую половину дня 19 августа мы выехали на фронт. Длинная степная дорога была многолюдна, как столичная улица. Шли колонны войск — пехота, броневики, танки, автомашины. Настроение бойцов было превосходное.
Встревоженные японцы изредка прилетали и сновали в воздухе, стараясь разглядеть, что происходит внизу. Бомбили. Люди рассыпались по щелям. Падали тяжелые дымные бомбы, не причинявшие никому вреда. Наши зенитки и истребители прогнали японцев.
К вечеру мы достигли командного пункта одного из соединений. Он был почти пустым. Все ушли на переправу.
Спустилась ночь. Она не принесла с собой тишины. Всю ночь длился однообразный и ровный гул передвигающихся колонн. Молодая луна взошла на горизонте, но не разгоняла мрака.
Посреди ночи воздух рассекли мощные тела невидимых самолетов.
— Наши! Бомбардировщики! — сказал кто-то в темноте. — Сейчас самураи попрыгают...
Действительно, японцы встревожились. В темное небо полились цветные потоки трассирующих пуль. Но самолеты тяжело и уверенно следовали в глубь вражеской территории.
...Тихо, маскируясь, двигались части к переправе. Танки превратились в блуждающие зеленые кусты.
С рассветом нескончаемая армада советских бомбардировщиков начала прочесывать вражеские позиции. Один ряд взрывов сменялся другим, третьим, четвертым... Потом глухо и значительно прозвучала первая пушка... Скоро наша многочисленная артиллерия всех калибров начала свой нескончаемый концерт. Разноголосый, неумолимый и уничтожающий, как ураган, он сметал все на своем пути.
Противник получал гостинцы оттуда, где вчера были лишь пустынные, никем не занятые зеленые просторы.
Вторя артиллерийскому налету, с удручающей для врага методичностью снова и снова появлялась, сбрасывая тяжелые бомбы, наша авиация. Подавленный и словно обессиленный противник отвечал редким растерянным огнем. Разъяренная неудачами, японская авиация вылетала несколько раз, но ее бомбы редко попадали в цель.
Когда взошло солнце, к переправам все еще тянулись вереницы грузовиков с бойцами, орудий, танков, броневиков.
Ранний рассвет. Ясное небо. В голубой дымке бесшумно движутся и исчезают за рекой расплывчатые силуэты колонн.
Высокий камыш и береговые заросли в утреннем свете кажутся лесами и рощами. Они напоминают о Родине. Бойцы веселеют, всюду слышатся шутки, и если бы позволяла обстановка, в прохладном свежем воздухе раздались бы песни. Но сейчас всех захватывает одна мысль: скорей, скорей на фронт. Скорей столкнуться с врагом.
Японцы где-то недалеко за песчаными холмами.
Приглушенно работают моторы мощных автомашин, лязгают гусеницами танки, грузно переваливаясь через рытвины и канавы, они неудержимо уплывают вперед. Бойкие броневики мелькают на фоне стройного камыша, быстро несутся танкетки. Густыми ветвями и камышом замаскированы все машины, и со стороны можно подумать, что по дороге, колыхаясь, плывет лес.
...Части, действующие с правого фланга, выходят в наступление... С боем двигается пехота. Вот уже заняты Большие пески. Крики: «Ура! За Родину!». Противник откатывается. Лишь слева доносится отчаянная пулеметная стрельба. Монгольская конница в точно назначенный срок занимает линию у границы...
На центральной части фронта шло движение войск к передовым линиям. От живописных берегов Халхин-Гола, поросших камышом и высокой травой, части и соединения переходили к подножию сопок, занятых противником. Слышны были тихие шаги, приглушенная команда: «По отделениям. Дистанция 50 метров!» Изредка колонны освещались короткими вспышками орудийных выстрелов. Внезапно на северо-востоке раздались два долгих глухих взрыва. На японской стороне поднялось высокое зарево. По-видимому, горели бензосклады.
Приказ о выступлении был известен во всех подразделениях. Бойцами владело торжественное и приподнятое настроение. В окопах, в полной темноте, политруки обходили красноармейцев, вполголоса разъясняя задачи решительной атаки. Правее песчаной сопки противник, группами до двух взводов, двинулся вперед, но был тотчас же рассеян пулеметным огнем.
Наступивший рассвет осветил величественную и суровую панораму центральной части фронта. Излучины реки, переправы, камыши, дороги — вся долина вплоть до высот, занятых противником, была покрыта густым туманом. Впереди начала упорно работать советская авиация. «Молотьба» японских позиций продолжалась с огромной силой. Густо-черные дымы бомбежки поминутно вставали на горизонте. Наша артиллерия била со всех точек. Выделялся протяжный свист дальнобойных орудий.
У противника нервная тишина. Редкие батарейные залпы подчеркивали напряженность ожидания.
Бойцы в четкой боевой форме. Они скупы на слова. В этой скупости напор и решимость.
...Девять ноль-ноль. Час назначенного наступления. По всей линии — слева и справа Хайластин-Гола — пехота вышла из окопов. Артиллерийский огонь перенесен дальше, на ближний тыл противника. Слова команды: «За Родину! Вперед!» подхвачены всеми бойцами.
Пошли. Лощины и склоны сопок покрыты бегущими вперед людьми. Начинается атака. Справа — покрытые травой скаты длинной крутой возвышенности. Бойцы движутся вперед. Перебежками. Слышатся длинные пулеметные очереди. Враг отвечает из минометов. Атака — труднейший раздел военного искусства — развертывается перед нашими глазами. Атакующие с поразительной энергией и бесстрашием штурмуют сопку. Не останавливаясь, они продвигаются вперед. Иногда краткое безудержное «ура» проносится по лощинам. Все время — вперед! Бросаются на землю, ползут вверх, встают, кидаются в атаку. Впереди всех пять человек. Они уже рядом с высотой.
В 9.38 атакующие находятся на гребне Зеленой. С вершины открываются тылы врага.
...Час за часом продолжается наступление. Оставшиеся орудия противника ведут беспорядочный огонь. Только к полудню начинает действовать японская дальнобойная артиллерия, оттянутая далеко, по-видимому, на маньчжурскую территорию.
У Ремизовской и Песчаной сопок идут бои. По всей линии фронта соединения сообщают: боевое задание выполняем.
Продолжается разгром противника Сокрушительный удар развивается вширь и вглубь.