Д. Тарва.
Мой отец (поэма)
1. МОЕ ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО
Я отца не видала...
Что горше такого страданья?
Дни за днями бегут,
В бесконечность уходят года.
Но живет он, погибший,
Живет он в дочернем сознанье,
Светлый образ отца
Позабыть не смогу никогда.
А еще я храню
Письма с фронта.
Частенько те письма читаю
И всегда так волнуюсь,
Едва подношу их к лицу.
Я не знаю войны,
Я пожарищ и горя не знаю,
Непричастной осталась
К летящему косо свинцу.
Только память войны
Не убить, никуда не упрятать.
Эта память жива,
Эта память и мучит и жжет,
Я сдержаться пытаюсь,
И, чтоб ни случилось,
Не ныть и не плакать,
Гордость в сердце живет
И мечту устремляет в полет.
Часто снится отец...
Часто, часто не сплю до рассвета,
Размышляю о жизни.
И в эти минуты, отец,
Говоришь ты со мной.
Ты мне силу даешь,
Я тебе благодарна за это.
...И гремит, и гремит, и гремит
Нескончаемый бой.
Мать моя поседела.
Печальной, задумчивой стала.
Стук услышит — и вздрогнет,
И горесть прольется слезой.
Я отца своего
Никогда, никогда не видала,
Только он предо мною
Навеки веков, как живой.
Знаю, виделась я не однажды
Отцовскому взгляду,
Потому что мечтал он
Дочурку свою повидать.
Улыбался веселый отец,
Было сердце бойца
И довольно и радо,
Подставляя ладони,
Меня он хотел
Над весенней землей приподнять.
2. ИЗ ПИСЬМА ПЯТОГО
...Присягаю: пока
Не развеется запах свинцовый,
В юрту белую я
Ни за что,
Ни за что не вернусь.
Все мечтаю о вас,
Мои дальние, милые,
В битве суровой.
Каждый день,
Каждый час
К вам, любимые,
Сердцем солдатским стремлюсь.
День Победы наступит,
Наступит, пускай и не скоро!
Пепел в наши сердца
Непрерывно и грозно стучит.
Рвутся бомбы, снаряды,
И жалобным эхом
На них откликаются горы,
И земля под ногами
Захватчиков жарко горит.
Далеко от меня ты,
Малютка моя дорогая.
Ты не знаешь, дочурка,
Какою бывает война.
Друг Бадарч мой убит,
Его пуля настигла лихая.
Мы врагу за Бадарча,
Поверь мне, Жаргал,
Заплатили сполна!
Среди пуль мы с тобою
Друг другу навстречу,
Дочурка, летели,
Среди взрывов смертельных,
Средь пляшущих бликов огня.
Вижу, дочь, я тебя
Среди снежной разгульной метели,
Вижу губы твои
И большие глаза,
Что с любовью глядят на меня.
Протянуть к тебе руки,
Поднять тебя выше,
И слушать дыханье,
И прижать тебя
К сердцу, малютка,
В боях я мечтал.
Здесь, где пламя и дым,
Здесь, где бомб и гранат лютованье,
Эти думы, признаюсь,
Меня одолели, Жаргал!
Вдруг почудилось мне,
Что ты словно впервые сказала.
Мы с тобою, и город
В сверкающий снег погружен.
Мы одни во вселенной...
Ты что-то тогда прошептала,
Только я не расслышал...
А мирное небо
Летело над нами в уклон.
3. ИЗ ПИСЬМА ДЕВЯТОГО
У меня есть товарищ —
Мы с ним подружились в Тамцаке.
...У огня как-то сели.
Трескучий костер полыхал.
Завтра снова нас ждут
И атаки и контратаки...
Так я думал в душе
И вполглаза глядел,
Как котел на огне закипал.
Мой напарник, Никитин,
Подкладывал в гулкое пламя
Зеленые ломкие ветки,
И рассказывал мне
Он про край свой далекий,
На время оставленный дом...
Только жаль, что на фронте
Такие привалы случаются редко.
Наши души согрелись
В ту тихую ночь
Животворным теплом.
Говорил мне Никитин,
Что в доме далеком
Оставил сынишку,
Когда в армию он уходил
На суровую эту войну.
Прежде знал, говорит, Халхин-Гол
Лишь по карте по школьной
Да, может, по книжке,
А теперь вот приехал
В Монголию — нашу страну.
В котелке забурлила уха.
Мы с Никитиным кружки достали.
Выпьем, что ли, за дружбу,
Я — цирик монгольский,
Ты — русский советский солдат!
Вместе мы победим!
...В дружбе силу великую
Мы в эти дни обретали.
Рядом с русским великим народом —
Монгольский сильнее стократ!
Прибыл к нам
Мой товарищ, Никитин,
Из очень далекой
И из очень холодной,
Совсем непонятной земли.
Там, над нею, застыл
И промерз до конца
Небосвод синеокий,
Там полярные ветры
Чредою бессонной прошли.
Много месяцев там
Продолжается ночь
Над застывшей землею.
Там непросто бороться с природой
И силой ее побеждать...
Знаешь, в мыслях своих
Я бывал в том краю
И бродил там, дочурка,
Гулял там с тобою.
Вел нас друг мой, Никитин,
С ним рядом
Нам радостно было шагать.
4. ИЗ ПИСЬМА ДВАДЦАТОГО
За Баин-Цаганом
Сменил наконец-то
Пробитую пулею шапку.
Чуть не месяц носил ее —
Память о стычке крутой.
...Помню, сопки вдали
В дымку сизую кутались зябко,
И гремел беспощадный,
Жестокий немолкнущий бой.
Вражий танк на меня
Шел, из пушки стреляя.
Из окопа я выскочил,
Быстро гранату занес,
Прежде дернув чеку...
Грянул яростный взрыв,
Пыль, обломки и пепел
Высоким фонтаном взметая.
Танк костлявый осел,
Будто намертво к почве прирос.
Комиссар батальонный
Отметил тот бой в выступленье,
Говорил про меня, —
Что боец, мол, сражался как надо.
Да, запомню надолго
Кровавое это сраженье.
А слова комиссара —
Мне лучшая в мире награда.
Полевое собранье...
Бойцов загорелые лица...
Блеск холодной луны,
И разбитые танки вдали.
И на наши сердца
Отблеск славы высокой
Торжественно тихо ложится,
И душа присягает на верность
И чует дыханье монгольской земли.
Возвращусь я со славой,
Вернусь, — разве может
Сложиться иначе?
Мы врага победим
И свободно вздохнет
Дорогая навеки земля.
Пожелай мне, Цэрмаа,
Пожелай мне, жена,
Пожелай мне в сраженьях удачи.
...Утро. Вот уже мчатся машины,
Безбожно пыля.
Возвращусь я, Цэрмаа,
Я вернусь — и, о прошлых
Жестоких боях вспоминая,
Буду дочку растить —
Нам на счастье.
Пускай подрастает она.
Ждет нас, верю я, счастье —
Да, счастье без меры и края,
Мы взрастим непременно
Все вместе
Его семена.
Что ж еще я, Цэрмаа,
Сообщить тебе должен?
А вот что:
И тебя я и дочку
Встречаю частенько
Во встревоженном сне. Я хочу,
Чтоб письмо
Донесла до тебя
Наша почта,
Знай, подруга, что мы
Не сгорим и в огне.
...Обо всем комиссар
Расспросил меня
После собранья:
Как там ты поживаешь,
Как наша дочурка растет?
Из пустыни на нас
Набегало степное дыханье,
Да кружился над нами
Мерцающих звезд хоровод.
А теперь расскажу,
Почему то собранье
Запомню, Цэрмаа, я на годы:
Был я в партию принят
В тот звездный задумчивый час.
И наполнились смыслом высоким
Сраженья, бои и походы,
И я думал с волненьем
О будущем мире, о вас...
5. ЗАПОЛНЯЮЩЕЕ ДУШУ
...Горит с рассветом
Мирный небосвод,
И туча надо мной
Ледышкой тает.
Я часто думаю:
А вдруг отец придет —
Ведь он меня,
Наверно, не узнает.
Тот год войны
Давно отбушевал,
Но в памяти
Навеки он остался.
Отец меня
Совсем и не ласкал:
В мечтах — сто раз,
А въявь — и не встречался.
Встав засветло,
На фабрику иду,
Труба дымит,
И мирный дым клубится.
Здороваюсь с друзьями на ходу,
Лечу вперед,
Как радостная птица.
Отец ушел,
И не вернулся он,
И вечно грусть
В душе моей таится.
Но жив он в славе
Боевых знамен
И в нашей
Непорушенной границе.
Среди свинцовых пуль
Сражался он
Палящим днем
И черной ночью вьюжной.
А я теперь
Средь шумных веретен
Тружусь, как все,
Работаю, как нужно.
Скосил отца
Безжалостный свинец...
Пусть путь его
Историк подытожит.
Но ты не сомневайся,
Мой отец,
Во мне ты жив —
Иначе быть не может!
И тот огонь,
Что ты мне передал,
Горит в душе,
Горит неугасимо.
Пылать в душе
Огонь твой не устал,
Он греет сердце
В ледяную зиму.
Бессмертна память
Храброго бойца.
Он пал за нас,
Теперь я понимаю.
Да, верно,
Я не видела отца,
Но я его,
Увидевши, узнаю.
6. ИЗ ЗАМЕТОК, ПРИСЛАННЫХ ДРУЗЬЯМИ
...Прохлады мне бы...
Все в груди горит...
Мне льда на грудь
Немного положите...
Где доктор?
Почему же он молчит?
Друзья, скорей
Воды мне принесите.
Из той реки,
Что там вдали шумит,
Стремясь сквозь горы
И степные дали.
Из той реки,
Что весь свой век спешит.
Забыть ее
Сумею я едва ли...
Я вижу лед —
Скорей его на грудь!
Воды, воды — коль есть
Она во фляге.
Я сразу встану —
Только бы глотнуть
Прозрачной, чистой,
Животворной влаги!
Враг не пройдет!
Строчит мой пулемет.
Я с каждой пулей
Шлю врагу проклятье.
И снова взвод
Рванулся мой вперед.
Врага огнем
Сейчас сумею смять я.
Ура! Теперь
Продвинуться смогли.
Над высотой
Полощет наше знамя...
...Зачем вы лед
Горячий принесли?
Он грудь мне обжигает,
Словно пламя.
Где вы, друзья?
Не вижу никого...
Никитин, здравствуй!
Знал, что ты придешь.
Я только ранен.
Это ничего...
Смерть, ты меня
Сегодня не возьмешь!
Цэрмаа моя...
А ты зачем пришла?
Зря просишь —
Не возьмут тебя в солдаты.
Вот видишь, невеселые дела...
Не плачь, ведь ты
Ни в чем не виновата.
Цэрмаа, ступай,
Ступай скорей домой.
Ведь там Жаргал,
Видать, проголодалась.
Ей передай
Привет солдатский мой
И покорми ее
Хотя бы малость.
Как часто я
Дочурку вспоминал:
Чем занят он,
Любимый мой детеныш?
Гляди, не простудилась бы Жаргал,
Она еще совсем ведь несмышленыш.
7. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ МОЕ СЛОВО
Отец погибший мой
Так жизнь любил!
Он не дожил
До радостной победы.
Война — не только фронт,
Война — и тыл,
Повсюду сеет
Огненные беды.
Когда упал он,
Раненый, в огне,
Душа его
Исполнилась любовью:
Отец, я знаю,
Думал обо мне
Перед кончиной,
Истекая кровью.
Прошла война.
Идет за годом год.
Растет страна —
Мужая, молодея.
И вот теперь
Дитя мое растет,
Растет мое дитя,
Умом взрослея...
Не довелось
Отца мне увидать.
Ничто на свете
Не смягчит разлуки...
Отец меня
Пытался приподнять,
Навстречу мне
Протягивая руки.