«Красный лев»
Вот он — молодой горец Абаш Чамаев, наводчик орудия Н-ской фронтовой части. Черноволосый, тонкий юноша, он с первых же дней войны с честью и геройством выполняет свой долг.
Вот он степенно закуривает, сидя у своего орудия. Его смуглое лицо задумчиво.
— Два года назад я знал только свой язык, — говорит он спокойно. — Война научила меня русскому языку, и я очень вырос. Много городов я видел, много людей встречал, ой, ой, как в большой школе учился!..
— А учиться небось не шутки! Устал? Чамаев усмехается.
— Днем устаем, ночью отдохнем, и все. Война теперь мое дело. Дом мой называется «блиндаж», враг мой называется — вон там, видишь, — «немец». Немец кушает наш хлеб, пьет нашу воду!..
Чамаев вздыхает, и лицо его становится замкнутым, он умолкает.
...Мы беседуем с его друзьями, широколицыми, налитыми здоровьем и бодростью, русскими парнями. Все они отзываются о нем с любовью. Его орудие, с которым он путешествует от самой границы, переправляясь через бесчисленные реки и протоки, было ранено много раз, но, несмотря на все, оно до сих пор считается лучшим в батарее. На досуге часто можно видеть, как Чамаев, мурлыча про себя какую-то песню, возится, то проверяя замок, то пробуя прицел, то просто очищая пыль со своего орудия. Знаменитая любовь кавказских воинов к коню перешла у Чамаева в любовь к орудию, и он даже назвал его, как сказочного коня, «Кзыл аслан» — «Красный лев».
— Мой «Красный лев» сегодня больной, — говорит наводчик невесело. — Видишь, как смотрит бедный туда: стрелять хочет...
Или вдруг обхватит обеими руками ствол, точно морду коня, и, заглядывая в дуло, как в глаза, скажет:
— Ой, ой, молодец, будем бить собаку фашиста!
Однажды в июньский зной в тяжелом бою у переправы батарее было дано задание прикрыть наши отходящие части и не дать танкам и пехоте врага прорваться к дороге. Орудие Чамаева оказалось на решающем участке.
В неравном бою вышел из строя весь расчет, и Чамаев вскоре оказался один у орудия. Но храбрый воин не растерялся, орудие продолжало стрелять. Чамаев действовал за троих. Он сам подносил, сам наводил, сам стрелял. Так он сдерживал рвущихся к дороге врагов, отсекая им огненной лапой своего «льва» одну голову за другой. И победил!
Четыре раза атаковали немцы высоту, и все четыре атаки их были смяты. Когда же пришел приказ отойти на новый рубеж и подоспела подмога, был уже вечер. Чамаев весь в поту, в изорванной на груди темной рубахе, впервые выпрямился и глянул вокруг. Далеко на горизонте заходило солнце, весь запад пылал огнем. У дороги валялись изуродованные, окровавленные тела врагов, дымили подбитые танки. В глазах утомленного, обессиленного Чамаева смешались цвета заката и крови в сплошной сине-багровый туман, и он без чувств упал на руки товарищей.
— Вот герой, — сказал командир после, в восторге пожимая руку бойцу. — Ну, прямо молодец!
За этот подвиг наградили Чамаева орденом Красной Звезды. И вы знаете, первый вопрос его, как только он очнулся тогда, был: «Где мой «Красный лев»?».
За все время этой беседы задумчиво сидевший поодаль у орудия Чамаев вдруг встал и озабоченно подошел к нам.
— Скажи, товарищ, — обратился он, — ты хочешь написать про меня в газету?
Я ответил утвердительно.
— Обо мне пиши, но вот о том, что у меня есть умная, красивая невеста Айша и что она пишет мне письма, не пиши. Хорошо? А то, если она узнает, подумает, что я всем хвастаюсь ее любовью и рассказываю каждому. Будет обижаться! Когда этой собаке Гитлеру оторвем голову, когда я приду домой, женюсь, будут дети, приходи, пожалуйста, пиши сколько хочешь. А пока это секрет.
Мы все засмеялись.
— Какой же это секрет, если у вас замечательная невеста, о ней надо писать? Пусть все знают.
Засмеялся и сам Чамаев.
— Пока пиши по-русски, а по-нашему напишешь потом. Пусть в нашем ауле никто не знает, что Айша любит меня, а я ее.
...Так вот о чем думает Чамаев. Стоя или прикорнув на досуге возле своего «Кзыл аслана», он думает о будущей победе, о своей невесте, о доме, о счастье, которого лишил его подлый враг и которое он непременно отстоит в кровавых схватках на полях сражений. Он назвал свое орудие «Кзыл аслан», но и сам Чамаев не подобен ли льву, сильному своей могучей волей?