А. Алексин

Детям — планету без войн

В киноэпопее «Великая Отечественная» есть эпизод, который не просто взволновал, а потряс меня. Женщины провожают детей из блокадного Ленинграда. Катер отчаливает от берега. И вот матери видят, как на него пикирует бандит со свастикой, как тонут, гибнут их дочери, сыновья. И лишь белые панамки плывут по воде.

Но дети в ту суровую пору были не только жертвами — они становились и воинами. За особые заслуги, мужество и героизм, проявленные в борьбе с захватчиками, звание Героя Советского Союза было присвоено Александру Чекалину, Леониду Голикову, Марату Казею...

Особые заслуги! А были они мальчишками. Еще не достигнув совершеннолетия, ребята достигали таких высот мужества, что оказывались достойными Золотых Звезд Героев, орденов, медалей. И вот что поразительно: в указах Президиума Верховного Совета СССР об их награждении никогда не упоминалось, что речь идет о детях. Их называли по имени и отчеству, как взрослых. Почему? Да потому, что их воинская и трудовая доблесть не была доблестью «в масштабе детского возраста»: она стояла в одном строю, плечом к плечу с мужеством взрослых.

Вот сообщение о подвиге бывшего ученика 114-й школы города Александрова Владимирской области Толи Перфильева, шагнувшего из отрочества в смертельный бой:

«29 сентября 1943 года командиру минометного взвода А. Перфильеву было дано задание первым переправиться со взводом минометчиков на правый берег Днепра и огнем своих минометов прикрывать переправу пехотных подразделений... 30 сентября противник предпринял особенно яростную контратаку при поддержке танков. А. Перфильев немедленно организовал взвод на отражение атаки противника стрелковым оружием. Выбрав удобный момент, он поднял бойцов в атаку, и в рукопашной схватке минометчики отбросили врага, уничтожив 16 фашистов, из них 4 уничтожил лично Анатолий Перфильев».

За этот бой Толе присвоили звание Героя Советского Союза. Ему не пришлось прикрепить к своей гимнастерке Золотую Звезду... Анатолий погиб в октябре 1943 года, а Указ о его награждении был подписан 22 февраля 1944 года.

Пусть же станет одним из памятников подвигам Марата Казея, Толи Перфильева и других юных героев эта книга!

В ней собраны очерки, корреспонденции журналистов, писателей-публицистов. Книга строго документальна: все, о чем здесь рассказано, каким бы трагичным, невероятным это ни представлялось, было. Было на самом деле.

Фронт, партизанский край, тыл. Эвакуация, оккупация, потери, поиски, встречи через десятилетия... Истории военных и послевоенных лет, сюжеты драматические и почти детективные. Судьбы тех, кого война застигла в младенчестве, и тех ребят военной поры, которые сами давно уже стали родителями, но по жизни которых ее черный след тянется и сейчас. Из всего этого складывается не просто объемная картина, а как бы панорама войны с детьми на переднем плане. Не потому только, что авторы намеренно выбирают их судьбы. Дети были на переднем плане жизни у всего воюющего народа. Выживут они — выживут народ, его история, идеалы, будущее!

До войны в Сталинграде была установлена скульптурная группа — танцующие ребята. Они радостно кружились, крепко держась за руки, словно так, не разлучаясь, не размыкая рук, собирались пройти весь свой путь. Но вот в город, который сама история позже нарекла городом-героем, ворвалась война. Во фронтовой кинохронике есть кадр: дети так и не разомкнули рук, не разорвали кольца дружбы, хотя кругом были руины и сталинградская скульптура была изранена, изрешечена снарядами и пулями.

Война в жестокой слепоте своей соединяет и несоединимое: дети и кровь, дети и смерть. В годы битв наша страна делала все, чтобы уберечь детей от страданий. Но порой эти усилия оставались тщетными. И когда дети беспощадной волею войны оказывались в пекле страданий и невзгод, они вели себя как герои, осилили, вынесли то, что, казалось бы, и взрослому преодолеть не всегда под силу. Читайте про мальчишек-разведчиков, токарей, пахарей, поэтов, мыслителей, охранителей городов, целителей ран — и вы убедитесь: они выдержали войну и победили вместе со взрослыми.

Помню, до войны в школьном классе учительница сказала нам, пятиклассникам: «Как вы знаете, Ванька Жуков написал на деревню дедушке. Но допустим, что письмо все же дошло. Что ответил бы дедушка внуку?» Это был не только урок творчества, но прежде всего урок гуманизма. Непримиримо, истово протестовал каждый из нас против того, что у Ваньки отняли детство. Мы уже понимали: весенняя пора человеческой жизни отличается от весны обыкновенной тем, что никогда больше не возвращается. А через несколько лет многие из тех самых мальчиков и девочек отдали свое детство — настоящее, солнечное, с книгами и тетрадями, смехом, играми, праздниками.

Отдали, чтобы земля осталась землей людей, у которых жизнь обязательно должна начинаться с книг и тетрадей, игр и праздников. С такой святой уверенностью написаны все очерки, из которых сложилась эта книга. Самой природой, условиями существования рода человеческого детям предназначено жить в мире, оберегаемом взрослыми. Война на время разрушила этот закон, но она же и доказала: когда страна в самых трагических обстоятельствах, на пределе возможностей считает своей важнейшей исторической миссией спасение детства, она победит все!

Один западный журналист как-то спросил:

— Не слишком ли вы, советские писатели, романтизируете своих юных персонажей? И вообще — не приукрашиваете ли вы истоки, с которых начинается человеческое бытие?

— А не приукрашивал ли эти истоки Виктор Гюго, посылая на баррикаду Гавроша? А не идеализировал ли их Лев Толстой, с горечью и восторгом поведавший нам об отваге Пети Ростова? Или Александр Фадеев, рассказавший о молодогвардейцах?

Нет, мы ничего не приукрашиваем.

Лет двадцать назад я побывал в бывшем фашистском лагере Равенсбрюк, где в ад душегубок и печей отправлялись лишь дети и женщины. Сердце и ныне сжимается при воспоминании о фотографии детского сердца. В центре был аккуратно нарисован кружочек, а подпись гласила, что эсэсовец, который так метко будет стрелять и так точно попадать в сердце ребенка, будет получать дополнительные отпускные дни. В это трудно поверить, но это было. А ведь Равенсбрюк по масштабам своим ничто (как это ни ошеломляюще звучит!) в сравнении с ужасом, который готовят детям земли те, кого мы порой называем «противниками разоружения», «противниками разрядки». Мне кажется, нельзя забывать, что противники — это одновременно и сторонники: противники разрядки — значит сторонники напряженности; противники разоружения — значит сторонники вооружения, противники безопасности — значит сторонники опасности. Какой опасности? Опасности чего? Войны, уничтожения детей, уничтожения завтрашнего дня...

Мы готовим своих юных и взрослых граждан к битвам против битв, к сражениям против сражений!

Повторяю: мы ничего не приукрашиваем. Мы просто хотим, чтобы новые поколения знали о героизме своих ровесников, вдохновлялись их биографиями, вгляделись в характеры тех, кто должен стать для них не только легендой, но и высоким образцом, достойным восхищения и подражания.

Перелистывая письма моих читателей, встречаясь с ними, я убеждаюсь, что они воистину достойны светлой памяти тех молодых героев, чью жизнь они как бы продлевают своими летописями, походами по священным местам боевой славы, поступками, исполненными доброты и самоотверженности.

И я мечтаю, чтобы никогда не пришлось им испытать ужасы, которыми обрушивается на людей война. Я верю, что «марши» вражды и ненависти, которые не раз наблюдал в капиталистических странах, будут побеждены маршами братства и мира!