Содержание
«Военная Литература»
Проза войны

М. Сбойчаков

Гордость отряда

Ночные секреты Леня Голиков не очень любит. Уж больно нудно тянется время. Особенно худо себя чувствуешь, когда все проходит без происшествий, как в эту ночь, на 13 августа 1942 года. С вечера пришли они, шесть партизан, к шоссейной дороге Псков — Луга, чтобы проследить движение по ней фашистов. Цепочкой расположились у дороги.

Безмолвно вокруг. Замолк птичий гомон. Изредка ухнет филин, где-то всплеснет крыльями сова из подлеска, и снова тишь. Партизаны почти совсем отучили фашистов по ночам ездить. Ни подвод, ни машин на дороге не показывается.

Глаза у Лени начинают слипаться. Нельзя ни встать, ни размяться. Поблизости лежат Александр Петров и Иван Васильев. Поговорить бы, глядишь, и дремота бы отстала, но и это исключено: в секрете ничем нельзя обнаруживать себя.

Остается одно — перебирать в памяти прошедшие бои. Леня старается живо представить себе все так, словно бы сейчас он — участник тех сражений.

Вот перед глазами село Апросово, в котором находился немецкий гарнизон. Апрельской ночью партизаны вихрем влетели в него. Рассредоточились. Подбежал Леня к одной избе, слышит — скрипнула дверь. Сразу за угол. Выбежали три фашиста, встревоженные поднявшейся стрельбой. Леня сразил их очередью автомата.

Во двор заскочили Зуев и Скорников.

— Постойте тут, я избу проверю, — сказал им Леня и скрылся в сенях.

Резко открыв дверь в избу, он крикнул: «Хальт! Хенде хох!» Никто не отозвался. Шагнул через порог. В хате что-то затрещало. Леня отпрянул за притолоку. Разобрался — звонил полевой телефон. Значит, штаб тут какой-то, должны быть документы. Так и есть. Нащупал на столе сумку, бумаги, забрал их. Зуев забеспокоился о нем, поднялся на крыльцо.

— В порядке, — тихонько сказал ему Леня, повесив на плечо кожаную сумку.

Все хотели бежать дальше, но тут послышался топот. Пять немцев спешили ко двору, как попало одетые — кто в шинели, кто во френче, один без шапки. Леня дал по ним очередь. Может, не все убиты? Проверить не успели: к избе бежало еще несколько немцев. «Наверно, к командиру за помощью бегут», — мелькнуло в голове у Лени. Партизаны уложили у забора и этих. Много они тогда фашистов истребили.

Но важнее всего сумка. В ней оказались ценные документы: приказы, распоряжения, указания фашистских начальников. Командир отряда И. И. Глейх с комиссаром М. В. Сураевым представили Леню к высокой награде — ордену Красного Знамени.

Вскоре после этого произвели налет на деревню Сосницы. Тоже удачно получилось. Вслед за командиром роты Голиков забрался на чердак избы, стоявшей на перекрестке улиц. Все как на ладони было видно оттуда. Гитлеровцы очумело метались, а им навстречу и в спину — пули с чердака.

Горячо благодарил его командир роты, Лене даже неудобно стало. Он сказал:

— Василий Андреевич, это ж вы придумали на чердак залезть. И фашистов побили куда больше, чем я.

— Мне так положено, я командир, — ответил Андреев. — А ты, Леня, молодец, смело воюешь.

28 мая он ходил в разведку с Ваней Васильевым. Из леса осматривали место, где стояла деревня Шапаниха. Фашисты сожгли ее. Ветер вихрил черный пепел. Больно смотреть. Решили уйти, но тут Леня заметил шестерых немецких солдат с лопатами. Что делают они на пепелище? Пригляделся и определил: раскапывают ямы, куда колхозники упрятали хлеб и добро.

Оставив Ваню для прикрытия, Леня пополз к врагам. Подобрался совсем близко и открыл огонь. Двоих убил, остальные убежали.

Через три дня в этой же сожженной деревне он, подкравшись, уничтожил еще двух фашистов. С того дня раскопки прекратились.

Командир отметил действия Лени в разведке специальным приказом, объявил благодарность, назвал его бесстрашным бойцом и закончил такими словами: «Ставлю Голикова в пример личному составу отряда».

Секретарь комсомольской организации Олег Анучин заговорил с Леней о вступлении в комсомол. И без этого Леня думал не раз: задержался в пионерах, война помешала. Хотел заслужить почетное звание комсомольца в борьбе с фашистами. Маяковский об этом хорошо сказал: «Если тебе комсомолец имя, имя крепи делами своими!» В комсомол Леню приняли единогласно.

С конца июля партизаны ушли далеко от родных мест — от Старой Руссы, Дедовичей, от Полы. 4-я бригада перебазировалась к Радиловскому озеру, что в Струго-Красненском районе Ленинградской области. Отсюда и вышли на задание...

Ох и томительная же ночь! В секреты бы лучше посылать пожилых, их ведь больше тянет полежать.

Наконец стало рассветать. Командир диверсионной группы Глазков дал сигнал отхода. Петров, Васильев и Голиков задержались. Они заметили, как на повороте дороги мелькнул зеленоватый «опель». Легковая машина! Не иначе с офицером. Шесть глаз устремились на дорогу.

Вот «оппель» уже недалеко. Мчится на большой скорости. Ничего, сбавит — впереди мостик через ручей. Точно, уже притормозил. Васильев поднялся и, широко размахнувшись, кинул противотанковую гранату. Неудачно: перекинул дорогу и к тому же граната разорвалась далеко сзади. Машина продолжала идти. Теперь вскочил с гранатой сосед Голикова — Петров. Леня с надеждой взглянул на товарища — с ним он много раз ходил на задания. Рука у Петрова твердая. Не подвела и в этот раз. Граната грохнула перед самой машиной. Но она и на сей раз не остановилась, Леня решил: «Как поравняется со мной, дам длинную очередь». Он уже разглядел, что в машине два офицера. Между тем «опель» резко замедлил ход и остановился, немного не поравнявшись с камнем, за которым лежал Леня.

Немцы выскочили из машины и бросились наутек: один по канаве, другой по лугу в сторону леса. Тот, который убегал по канаве, кричал и отстреливался.

— Саша, бей по крикуну, а я возьму того, — крикнул Леня.

После двух-трех коротких очередей «подопечный» Лени свалился в траву. Довольно быстро взял на мушку «своего» крикуна и Петров. Друзья поспешили к машине. Саша уткнулся в нее, а Леня огляделся, нет ли какой опасности. На дороге было пусто.

— Тут чемодан, не сдвинешь, помоги, — позвал из машины Саша.

Леня уже готов был лезть в машину, но тут застыл от удивления: по лугу в сторону леса бежал тот офицер, в которого он стрелял и, как ему казалось, убил. «Вот гад, живучий».

— Саша, жди, — крикнул Леня уже на бегу. У гитлеровца прыжки в сажень. «Чешет, как черт лысый!» Вот он обернулся и, увидев, что его преследует мальчик, решил его пугнуть. Зажав под мышкой папку, дал очередь из автомата.

«Ах ты гад!» Леня ответил очередью. Промахнулся. Сердце от бега и волнения колотилось, мешало стрельбе.

Фашист все больше отрывался. Эдак он скоро и на опушке леса окажется. Допускать его до леса нельзя. Надо нажимать. Леня сбросил тяжелые кирзовые сапоги. Бежать стало легче.

Немец стрелял короткими очередями. Как ни старался, Леня не мог на бегу попасть в фашиста. Решил попробовать с колена. Наконец преследуемый им гитлеровец плюхнулся в траву. Соблюдая предосторожность (вдруг тот ранен или пошел на хитрость), Леня подбежал к нему. Скорчившийся фашист лежал лицом вниз. Он оказался генералом. Рядом валялась красная папка.

Взяв автомат и папку, Леня поспешил назад. Саша ждал его около машины. Они схватили чемодан и потащили его в лес. В нем оказались домашние вещи, соль и сладкий хлеб. А вот папка была ценным трофеем. В ней обнаружили документы исключительной важности.

— Немедленно направить в штаб партизанского движения, — распорядился командир бригады Глебов.

За эту операцию Александр и Леонид были представлены к награде.

В представлении написано, что Голиков Леонид Александрович родился в 1926 году в деревне Лукино Старорусского района Ленинградской области. В партизанский отряд вступил добровольно в январе 1942 года. Как передовой боец, принят в ряды ВЛКСМ. Отличился во многих схватках, за что награжден орденом Красного Знамени и медалью «За отвагу».

Указом Президиума Верховного Совета СССР за этот подвиг Леня Голиков был удостоен звания Героя Советского Союза, а Александра Петрова наградили орденом Ленина. Оба они вскоре были зачислены разведчиками в штаб бригады.

Партизанские бригады наносили серьезный урон фашистским войскам. Для борьбы с ними фашисты бросили крупные силы карательных частей. 6 ноября 1943 года жестокий бой разыгрался у Радиловского озера.

Каратели напирали со всех сторон. Куда бы разведчики ни пошли, всюду на фашистов натыкались.

В поисках выхода из сложной обстановки штаб бригады нередко допускал ошибки, которыми фашисты спешили воспользоваться. Роковой просчет штаб сделал, когда рассредоточил все свои отряды (их было четыре). С каждым днем они все дальше и дальше отдалялись один от другого.

Связь штаба бригады с отрядами была потеряна. Решили пробиваться через линию фронта, чтобы выйти в советский тыл.

24 января 1944 года штабная группа остановилась на короткий отдых в деревне Острая Лука. Решили обогреться и запастись продуктами, так как дальше на пути до самой линии фронта деревень не было: их все сожгли гитлеровцы.

В Острой Луке и разгорелся тот последний для Лени Голикова бой. Они дрались до тех пор, пока кончились патроны. А затем начали пробиваться к своим.

Командир бригады С. М. Глебов полз впереди. Леня старался не отставать от него, давая короткие очереди. Он видел, какую выгодную позицию у ветряка заняли вражеские пулеметчики.

Начальник штаба Трофим Петрович Петров, поднявшись, бросился к лесу и тут же упал, сраженный пулеметной очередью. Вдруг остановился и Семен Михайлович. Леня увидел, что он тяжело ранен.

— Спасай документы! — только и успел сказать он Лене.

Снег от каждой очереди вихрем поднимался всюду — впереди, по бокам и сзади.

Вон недалеко большой камень — только добраться бы до него! Но в этот момент что-то больно ударило в грудь.

Его догнал пулеметчик Ладожин. Леня, стараясь говорить громче, сказал: «Спасай документы!..»

Так погиб юный разведчик Леонид Голиков.

Дальше