Раевский Н. А.Добровольцы. Повесть крымских дней // «Простор», 1990, №7–8
Н. Н. Митрофанов: Изучая счастливо обретаемые первоисточники, мы часто приходим к весьма необходимым уточнениям исторических фактов, узнаем, чем жили и благодаря чему выжили страстотерпные наши предшественники кровная наша родня по минувшему угарному столетию. Что особенно поражает: выплывающие из далей времени дневники, эпистолярные собрания, мемуары зачастую способны соперничать с самыми дерзкими вымыслами романистов! Среди таких удивительных, не сгинувших в огнеопасной эпохе свидетельств судьба уготовила свое место и редкостному произведению Николая Раевского под названием «Добровольцы. Повесть крымских дней». Я не читал похожих литературных работ о Крыме 1920 г., о будничной жизни тех, кто в рядах белого воинства жертвенно отстаивал тогда последнюю свободную территорию Великой России. Да и существуют ли подобной кондиции неизвестные нам вещи? Ведь чтобы так описать пережитое, нужен человек поистине уникальный. Высокоталантливый во-первых, и сам по воле Провидения закинутый в лабиринт исключительных ситуаций во-вторых. Ведя повествование от первого лица, автор с самого начала дает понять, что и главный герой, и его окружение персонажи действительности. Люди с настоящими именами, точными воинскими званиями и собственными характерами, принадлежавшие к определенным сословиям, с особой убедительностью свидетельствовали своим поведением, как все на самом деле было. Внимательно знакомясь с деталями житья-бытья молодого офицера-артиллериста Раевского, можно было составить достаточно полное о нем представление. Умен, образован, духовно развит, замечательно владеет пером. Раевский не скрывал, что регулярно ведет дневник. Наверное, поэтому так правдивы некоторые описания природы, метки характеристики, тонки фиксации психологических состояний сослуживцев и даже случайных попутчиков по крымским дорогам. Отдельные новеллы его жизни, сошедшиеся в обширном автобиографическом повествовании, часто весьма лаконичны, но в целом составляют чрезвычайно впечатляющее историко-художественное полотно.