Валим Очеретин

В книге «Живые строки войны...» было опубликовано письмо бойца из 10-го Уральского добровольческого танкового корпуса Александра Черепанова, посланное родным в Свердловск 13 августа 1943 года. Танкист писал: «Окончательно узнал, что Прожерин убит при взятии деревни Безымянная, на переходе, возле речки. Белоусов еще жив и участвует в боях. Очеретин тоже жив. Ознобихин убит. Это все — из нашего цеха, а Ознобихин из цеха № 1...»

Очеретин, о котором сообщалось во фронтовом письме, в момент нашей работы над «Живыми строками войны...» был еще, слава Богу, жив и силен физически, много писал, редактировал популярный журнал «Урал». Мы, составители и редакторы книги, показали Вадиму Кузьмичу письмо его однополчанина и попросили рассказать об Александре Черепанове. Писатель с удовольствием вспомнил своего друга: «Сашу Черепанова невозможно забыть. Его помнит весь завод (Верх-Исетский металлургический). Был он высок и худ, светлый волос волнист, глаза чуть азиатские, как у многих коренных уральцев. Работал резчиком металла... Мы дружили, я был листопрокатчиком, комсоргом цеха. Вместе подали заявление в добровольцы, вместе добивались, чтобы нас отпустили, служили в одном батальоне...» И далее Вадим Кузьмич тепло, по-доброму рассказал о боевой хватке своего друга и других однополчанах — визовских парнях. Вадим часто писал в газетах и журнале о танкистах-добровольцах. За это наша большая благодарность писателю. Благодаря его книгам молодые читатели имеют возможность узнать о бесстрашных уральских танкистах.

Когда я иду мимо дома, что на углу Белинского и Куйбышева, где жил Вадим, обязательно бросаю взгляд на мемориальную доску в его честь, и вспоминается живой, энергичный, заводной жизнелюб Кузьмич. В этих записях я уже рассказывал о построениях писателей-фронтовиков [743] в День Победы. Так вот, это же идея Очеретина. Он и первым осуществил ее. И не на Пушкинской, 12 мы совершали этот ритуал, а на берегу речки Каменушка, которая шаловливо несет свои чистые воды в лесном массиве за городом по дороге на Первоуральск. Там мы строились и маршировали как на параде, там каждый докладывал, где воевал, там же поминали павших в боях, там читали стихи поэты, вспоминали окопную жизнь прозаики. Было торжественно и трогательно!..

У мемориальной доски вспоминаю и печальный день. Я тогда встретил Вадима в коридоре редакции газеты «Красный боец». Поздоровались. Выглядел он усталыму но бодрился, не жаловался на хворь, наоборот, говорил, что все у него в норме. Был удовлетворен, что позвали в редакцию, значит, нужен. И он действительно очень нужен был военным газетчикам: готовился номер «Красного бойца» для молодых, только что призванных воинов. Требовалось слово бывалого солдата, человека со славной биографией и добрым именем. Поэтому обратились к Очеретину. Он как человек дисциплинированный и обязательный немедленно пришел на зов, никакие болячки его не могли остановить. Вадим вошел в комнату, где его ждал корреспондент с микрофоном, чтоб записать слово писателя-фронтовика Очеретина, а я зашел к редактору. И буквально через несколько минут к нам влетел корреспондент газеты: «Очеретину плохо!». Тут же была вызвана «скорая помощь». Она примчалась очень быстро. Однако врачи, как ни старались, не смогли победить смерть.

На полуслове оборвалась жизнь Вадима Кузьмича. Так умирают истинные мужчины-солдаты...