Владимир Савицкий

Не все остаются в памяти. Но добродушный белорус Владимир Савицкий, появившийся в армейской газете «Фронтовик» в сорок четвертом году, накрепко запомнился. А прибыл он к нам с самого переднего края. Командовал артбатареей. Был дважды ранен. Второй раз — тяжело. И после излечения признали не годным к строевой.

— Куда же вас, батенька? — вслух произнес пожилой доктор. — Впрочем, не наше это дело. Пусть в кадрах решают, а мы напишем: не годен...

С этим «клеймом» он явился к кадровому начальству, а там, к удивлению Савицкого, один из офицеров вдруг спросил:

— Стихи пишешь?

— Ну, пишу...

— В нашей армейской газете читал, поэтому и спрашиваю... Дорога тебе в редакцию!

В редакции Володя, плотный крепыш, не требовал скидок, мол, «не годен», а мерил километры на своих двоих, как все корреспонденты. И вот однажды, возвращаясь с переднего края в редакцию, забрел в опустевшую деревню, вернее, деревни-то не было: сгорела дотла, только печные трубы торчали. У одного из пепелищ Савицкий увидел девочку лет десяти. Подошел и узнал про ее горе: отец на войне, а мать погибла от бомбы. Осталась одна-одинешенька.

Милосердный Савицкий не оставил ребенка: привел девочку в редакцию и пристроил ее в нашу походную столовую. Так она с нами дошла до Берлина.

Самый высокий подвиг — корреспондентский и воинский — Владимир Савицкий совершил в Берлине. Он одним из первых из нашей газетной братии вошел в германскую столицу. Вместе со штурмовыми ротами 150-й стрелковой дивизии. И в крепость-тюрьму Моабит, в каменных «кельях» которой томились узники гитлеровского [720] режима, Володя тоже проник со штурмовой группой бойцов. И к рейхстагу пришел первым из корреспондентов «Фронтовика».

Предоставлю слово самому Савицкому. Мы после войны переписывались. Он жил в Белоруссии, вблизи города Борисова, где осел после увольнения из армии. Готовясь кое-что написать о нашей редакции, я попросил Владимира Илларионовича вспомнить свои фронтовые годы. Он написал мне.

И вот его строки, конечно, скупые, о Берлине: «1 мая днем, часа в три, я пробирался в рейхстаг. Он гудел. Там дрался наш батальон. Попал под снайперский огонь. Чуть было не срезал меня. Я вскочил на площадку парадного подъезда, юркнул за колонну. Она и спасла меня.

У меня было задание написать о тех, кто первыми ворвались в рейхстаг.

Все-таки добрался до цели. Но на обратном пути, когда полз по площади, снова огонь: два фаустпатрона взорвались. Осколками посекло полы шинели и голенища сапог. Убежал как-то!.. Это я к тому, как нам доставался материал для газеты...»

Все верно. Савицкий тогда написал обстоятельный очерк «Знамя Победы», в котором рассказал не только о Михаиле Егорове и Мелитоне Кантария, но и других знаменосцах, водрузивших красные флаги в разных точках рейхстага — Петре Пятницком, Петре Щербине, Рахимжане Кошкарбаеве, Михаиле Булатове.

Недавно я как-то столкнулся с опусом одного писаки, который вдруг очнулся и сообщил читателям «сенсацию»: он, мол, открыл неизвестную страницу штурма рейхстага и назвал имена именно тех, кого капитан Савицкий перечислил во «Фронтовике» еще в начале мая сорок пятого. Так что всем, кто хочет знать правду о том берлинском времени, советую читать Савицкого.

Я считаю Владимира Савицкого одним из одаренных поэтов. Его фронтовые стихи выплеснулись из окопов и покорили читателей глубиной мысли и очень точным изображением [721] действительности. Они как бы документальны, ибо реальные события становились поводом для поэта сочинять, класть нелегкое солдатское бытие в поэтическую строку.

И еще вот что. Володя Савицкий не был баловнем судьбы. Писал много, создавал талантливую поэзию и такую же прозу, а знают его немногие. А произошло это потому, что жил не на виду. После войны огражден был высоким каменным забором военного городка, в котором служил. Да еще и его скромность. В столицах — Союза и Белоруссии — не очень привечали людей одаренных из провинции. Но все же ряд военных повестей и стихотворных сборников дошел до читателей. Мне запала в душу потрясающая повесть «Ночь перед парадом» — о боях в Померании, в Берлине. Был в восторге я и после прочтения повести о послевоенных сельчанах «Аленушка из Долгих Нив». Талант Володи Савицкого неоспорим.