Содержание
«Военная Литература»
Проза войны

Праздник

Наступил торжественный день праздника. Синоптики не ошиблись: солнце щедро светило с ясного неба.

На трибунах водного стадиона не оставалось ни одного места, где бы не сидело по два человека, а народ всё шёл и шёл, с оркестрами, с песнями и цветами.

Ребята взобрались на плечи взрослым.

Далеко-далеко лежало голубое море, сегодня по-особому тихое и ласковое. Оно было такое, что его хотелось погладить ладонью.

Боевые корабли Большого флота от палубы до клотика расцветились разноцветными флагами. На громадных мачтах вились и шумели на ветру алые вымпелы.

Вот всё стихло, и на трибуну стадиона взошли пятьдесят краснофлотцев. Они были во всём белом, в форменках с синими воротниками.

Подняв к небу пятьдесят золотых фанфар, краснофлотцы протрубили сигнал.

Праздник начался.

С палуб кораблей пыхнули белые облачка орудийных залпов. Громовое эхо покатилось по голубому морю, как шар кегельбана, пущенный весёлой рукой по деревянному настилу.

И, словно вызванные выстрелами, из-за гор показались воздушные эскадрильи. Их нельзя было сосчитать, но они прошли над трибунами мгновенным смерчем, осыпая людей дождём живых цветов.

Вот последние ряды самолётов мелькнули над людьми, и раздался усиленный микрофоном голос Васина Маленького. Ему поручено было объяснять сегодня всё, что произойдёт на празднике.

— Воздушный праздник начался! Сегодня воздушные, морские и сухопутные силы Красной Армии продемонстрируют перед вами, товарищи, сражение на воде, под водой, на земле и в воздухе. Боевая обстановка такова. Противник напал на нашу землю. Отбив его нападение, части Красной Армии двинулись вперёд. Враг во всеоружии. Он готов отразить нападение. Силы наши и неприятеля почти равные. К месту боя подходят наши тяжёлые корабли. Они разбили в море эскадру противника и идут, чтобы поддержать наш десант огнём своих дальнобойных орудий. Внимание! В дальнейшем моих объяснений не потребуется. Вы сами всё увидите и поймёте. Внимание! Наши самолёты приближаются...

На трибунах стало так тихо, что было слышно, как у людей на руках тикают часы.

Грозные эскадрильи тяжёлых самолётов нависли над горизонтом.

И вот откуда-то с сияющего голубизной неба на укрепления противника стали падать пикирующие бомбардировщики. Яростно завывая моторами, они обрушивались на неприятеля, целясь всем самолётом.

Вот, чуть не дотронувшись до земли, они снова взмыли ввысь и исчезли в небе так же внезапно, как и появились.

Взрывы, огонь и чёрный дым окутали укрепления противника.

Так повторилось три раза. Теперь на месте укреплений противника всё было разворочено, как будто тут произошло извержение нескольких вулканов.

Одновременно с нападением пикирующих бомбардировщиков из-за моря начали методически громыхать тяжёлые орудия линкоров.

Дело становилось жарким...

Сотни тяжёлых самолётов заслонили солнце.

На крылья самолётов выходили парашютисты.

Вниз головой, как купальщики в воду, ныряли они в пространство; сотни других падали из люков самолётов.

Блистающие парашюты надувались над головами людей: в руках у них были наготове автоматические пулемёты. Но парашютистов встретили с земли пулемётчики, уцелевшие после налёта бомбардировщиков. Тогда из-под парашютов смертельным градом посыпались на землю пачки ручных гранат.

Таинственно раскрывались светло-зелёные парашюты. Они бережно несли на землю тяжёлые пулемёты и другое оружие. К ним уже спешили приземлившиеся парашютисты.

Десант, усилив своё вооружение тяжёлыми пулемётами, повёл наступление на противника.

Яростно застучали пулемёты, в непрерывную трескотню слились залпы автоматических винтовок.

Искусно скрытые, вырвались навстречу десанту танки и, подымая пыль, пошли в атаку.

Сражение развивалось с переменным успехом.

Тут десант удачно подбил пять неприятельских танков; там танки, поливая парашютистов свинцовым дождем, окружали отряды воздушного десанта.

Но уже во фланг отрядам танков мчались наши танки-истребители и жарко начинали клевать врага.

Десант кое-где уже прорвал укрепления противника и вёл бой врукопашную и ручными гранатами.

Горячо защищаясь, противник отходил к морю.

Тут опять раздался спокойный голос Васина Маленького:

— Вы видели, товарищи, что будет с врагом, если он попытается вступить на нашу территорию.

Трибуны ответили ему радостными криками. К лётчику тянулись сотни рук с букетами цветов...

Летит!

Но тут Васин Маленький, улыбаясь, посмотрел на часы и поднял руку. Шум на трибунах стих.

— Ребята! — сказал лётчик. — О вас мы думаем, когда совершаем наши полёты. О вас мы будем думать в бою. Вы, ребята, наше счастье и наша надежда, — продолжал Васин Маленький. — Мы приготовили для вас небольшой сюрприз. Сейчас с высоты пяти тысяч метров прыгнет к вам на руки удивительный парашютист. Он умеет плясать «Яблочко», но ещё больше любит есть яблоки и мёд. Он побывал на земле, на воде, под водой и теперь вот летит на скоростном самолёте. Он ходит и плавает, но не человек. Сейчас полетит — но не птица. Потешней и веселей его никого на свете нет... Ну, приготовьтесь, ребята! Самолёт уже в воздухе...

В то время как на трибунах все подняли головы, выискивая в небе красный скоростной самолёт, Между Прочим — он тоже был на трибунах — выбил свою трубочку, прошептал что-то Клюеву на ухо, и они стали пробираться к выходу.

— Летит, летит! Вон он! — закричали ребята, соскакивая с плеч отцов.

Храбрец летел, кувыркаясь в воздухе через голову. Он быстро приближался к земле. Скоро стали видны его ноги в меховых валенках и руки в меховых перчатках. Наверно, на высоте в пять тысяч метров было не жарко...

— А что это на голове у него? — спросил близорукий гражданин.

— Кислородный прибор!

— Противогаз!

Ребята заспорили.

Жутко было смотреть, как безостановочно бесстрашный прыгун нёсся к земле, рассекая воздух своим телом. Раскроется ли вовремя автоматический парашют? Не угодит ли парашютист в трубу линкора и не провалится ли прямо в кочегарку?

Но всё шло отлично. Разноцветный парашют раскрылся правильно и вовремя. Парашютист спускался прямо на трибуны.

Все старались угадать, кто это летит. Те ребята, которые знали, что с парашютом должна спрыгнуть свинья Машка, крикнули было: «Свинья в шубе!» — но их подняли на смех. Загадка Васина Маленького оказалась трудной. Впрочем, не для всех.

Краснофлотцы, на ленточках у которых было написано «Маршал», словно по команде встали с мест и потихоньку спустились вниз. Потом то же самое сделали и краснофлотцы с миноносца «Гневный».

И вдруг раздался захлебывающийся от радости голос Алёши:

— Это медвежонок! Это Егорка летит!

Что тут поднялось! Все повскакали с мест и, перегоняя друг друга, бросились к широко раскрытым воротам, потому что капризный ветер вдруг задул с моря и понёс парашютиста мимо трибун. Впереди всех бежал Между Прочим. Он бежал и пришёптывал на ходу:

— Егорка — всё в порядке! Егорка — всё в порядке!

Но, увы, не всё было в порядке: Егорку сносило в воду...

В бездну

Егорка давно уже перестал понимать, где земля, где вода и небо и где, в конце концов, повис он сам.

Вот что произошло с Егоркой, перед тем как он очутился в воздухе.

Алёша был на празднике, когда в пустую квартиру Васина Маленького пришёл Васин Большой, готовый к полёту.

Он принёс столько всего вкусного, что медвежонок не скоро справился с лакомствами.

— Ешь, Егорка, старайся, чудо-юдо! — приговаривал лётчик. — Перед полётом это не вредно.

Егорка решил, что перед полётом нужно ещё и поспать, и, отдуваясь, с полным желудком поплёлся к дивану. Но так как он съел очень много, то на диван влезть был не в силах и вопросительно посмотрел на лётчика: «А ну-ка, подсади, мол, хороший человек!»

Васин Большой взял Егорку на руки, но на диван его не посадил, а куда-то понёс, сказав при этом:

— Ну, ошибка природы, нос выше! Сейчас на тебя весь мир будет смотреть...

Потом Егорке что-то долго надевали за спину и опять потащили куда-то. Он не сопротивлялся, привыкнув к тому, что его постоянно куда-то тащат.

Егорку посадили на маленькую лодочку.

Из лодочки медвежонок попал в самолёт, и вдруг с рёвом его потащили куда-то, теперь уже совсем неизвестно куда.

Набирая высоту, Васин Большой улыбался, думая об Алёше и обо всех ребятах на трибуне.

Но не до улыбок было Егорке. На истребителе он оглох от рёва мотора, хрюкал каждый раз, когда самолёт проваливался в воздушную яму или круто ложился на виражах.

Попробовал было Егорка лапами и зубами стащить с себя белые мягкие ремни, но они хотя и были мягкие, но зубам и когтям не поддавались.

Вдруг под Егоркой что-то стукнуло, и вместо пола ничего не стало.

Взвизгнув от страха, Егорка полетел в бездну...

Самолёт, словно на него дунули, подскочил кверху.

Сразу стало тихо. При падении ветер тонко и ехидно свистел в Егоркиных ушах. Тугой холодный воздух закупоривал нос и пасть.

Егорка падал, падал, падал...

Земля то вставала дыбом, то куда-то исчезала. Тогда вместо земли появлялись лёгонькие, похожие на зайцев облака.

Великая растерянность и никогда не испытанный страх обуяли Егорку. Хотел он было рявкнуть, открыл пасть, но ещё крепче сомкнул её.

И рёва не получилось, и ветер чуть не растащил скулы по сторонам.

Земля приближалась быстро. Вдруг что-то резко дёрнуло его. Над головой зашуршало и хлопнуло.

Стало ещё тише, и наступил чудесный миг скольжения на парашюте, когда первое ощущение страха проходит и хочется только одного: не падать к земле, а подыматься всё выше — за море, за горы, за прозрачные облака...

А внизу тем временем творилось что-то неописуемое. Грохот стоял от шуток и смеха. Какой-то весёлый старичок кричал громче всех:

— Ай, ай! Батюшки мои! Медведь летит по поднебесью! Ай, ай!

Потом всё уплыло в сторону, и Егорка повис над водой.

Дальше