Эпилог

Не рассуждая, не споря, и никого не виня, терпеливо снося все испытания и выказывая бесстрашие в бою, честно служили солдатики вдали от дома; служили положенный срок, веря в слова командира и преданность друзей; и ни один из них, спроси его, не смог бы определить одной фразой, чем так сплотила их Афганская война, и что за странное афганское братство увозили с собой.

Служили Родине офицеры и прапорщики, служили в надежде остаться в живых, уцелеть для молодых и немолодых жен, детей, родителей, которые ложились спать с молитвой о сыновьях, служили в охотку и поневоле, служили, потому что любили свою профессию, служили за ордена и медали, за звания, за двойной оклад и немного чеков, служили, определенно зная, что Родина, пославшая их на войну для выполнения «интернационального долга», никогда не предаст, наоборот, возвеличит подвиг их ратный; Родине, считали они, нужны верные сыновья, Родина непременно воздаст каждому, стоит лишь потерпеть, да подождать до поры до времени.

Любовь к Родине, как к существу живому, дорогому, уникальному и потому неповторимому, единственному — к дому, к родным, к земле, к образу жизни привычному, — столь естественно жила в каждом солдатике, прапорщике, офицере. Они знали, что родину не выбирают, как не выбирают родителей. Они порой ругали ее, мучались и страдали от заведенных в ней неразумных порядков, и тем не менее принимали бесхитростную жизнь, как она есть, со всеми невзгодами, они покорно и верно служили ей, готовые защитить, не дать в обиду.

Никто из них не думал об этой любви. Она просто жила внутри, очень глубоко запрятанное в русском человеке чувство, стеснительное, личное, неподдельное, искреннее, о котором не принято рассуждать вслух, себе самому сознаваться в любви этой и то порой не всегда выходит.

...но вот ведь парадокс чисто русский... русскому человеку за любовь его и преданность Родина никогда, почти никогда не платит взаимностью...

1993–97 гг.