17 сентября 1942 года

На месте моих собратьев, английских и американских корреспондентов, находящихся в России, я передавал бы очень коротко: «Пора. Пора». Что можно к этому добавить? Посторонним наблюдателям можно было бы рассказать об эффектных атаках казаков, о городе, который вот уже месяц горит и не сгорает, о степных пейзажах, о смелых горцах, которые в ущельях караулят немецких пивоваров и колбасников. Обо всем этом когда-нибудь напишут тома. Сейчас об этом можно говорить только зрителям. Зрителей нет... Англия, Америка — это союзные армии. Им нужны не описания природы, а боевые донесения, что же им сказать, кроме одного: «Пора!»?

За последние пять дней немцы бросили на Сталинград новые части. Я не хочу говорить о том, откуда эти солдаты прибыли. В 1938 году, когда мы говорили: «Мюнхен — катастрофа. Гитлер хочет забрать Европу по частям», — нам отвечали: «Это пропаганда». Теперь, когда я сообщаю, что под Сталинградом оказались солдаты, еще недавно отдыхавшие в Трувиле или в Остенде, мне говорят: «Это пропаганда». Нет, это не «пропаганда», это попросту немецкие дивизии.

Сопротивление русских в сентябре стало исключительно ожесточенным. Сами немцы пишут о «фанатизме большевиков» в Сталинграде и на Кавказе. На северо-западной окраине Сталинграда немцы должны брать приступом каждый дом, каждую яму, каждую воронку. Контратаки русских к северу от Сталинграда продолжаются. Они подчеркивают шаткость положения немцев. Фон Бок это знает, он хочет выиграть во времени. Немецкие дивизии, переправившиеся на южный берег Терека, встретили отчаянное сопротивление. Немцев здесь сильно побили. Они пытались идти на Грозный. Они повернули на юг, к Орджоникидзе, но и здесь они встретили отпор.

Немецкие части, пытавшиеся наступать через горы на северную Осетию, на Сухуми, Туапсе, отказались от своего плана. Все они убраны с гор и присоединены к немецким армиям, действующим в районах Моздока и Новороссийска. На побережье положение без перемен. Заняв Новороссийск, немцы не двинулись дальше. Русские находятся в пригородах города — в соседней Станичке.

На других фронтах русские сохраняют инициативу. Бои на юг от Ржева, происходившие в первой половине месяца, позволили русским улучшить позиции и нанести ущерб живой силе противника. Наступление на Синявино, юго-восточнее Шлиссельбурга, дало хорошие результаты. Взят опорный пункт врага Вороново.

Таково положение на различных фронтах. Оно диктует мое заявление: «Пора!» Немцы торопятся. Это не означает, что торопиться должны только немцы. Черчилль сказал в своей речи: «Сегодня 8 сентября...» Неужели наши союзники возлагают свои надежды на одно: на погоду? Напомним: в прошлом году немцы начали свое наступление на Москву 3 октября. Напомним: Кавказ не Сибирь, там климат близкий к Ривьере. Не будем надеяться на глупость противника. Немцы испытали, что такое русская зима, и на этот раз Гитлер стал готовиться к зимней кампании в мае.

За последние дни немцы раскидывают листовку: «Черчилль и Рузвельт вас обманули. Они не хотят и не могут вам помочь. Зачем вы сражаетесь за плутократов?» Наши бойцы с омерзением откидывают эти листовки: они знают, что они сражаются за Россию, за Родину. Но было бы лицемерным сказать, что наши союзники вызывают теперь только восторги. Офицеры и солдаты спрашивают: «Где же второй фронт? Чего они ждут? Будут они воевать или нет?»

Весной я писал, что наша страна с недоумением видит пассивность союзников. После одной из моих статей был запрос в английском парламенте: один депутат запросил министра информации, достаточно ли информирован русский народ о помощи, оказываемой ему союзниками. С тех пор прошло четыре месяца. Англичане начали выпускать у нас газету на русском языке «Британский союзник». Я видел эту газету на фронте. Наши командиры смотрят на фотографии, представляющие очаровательные пейзажи Англии или учебные занятия томми, и спрашивают: «Чего они ждут?»

Все у нас знают, что англичане или американцы доставили нам некоторое количество вооружения. Я был недавно на аэродроме, где летчикам вручали гвардейское знамя. Это были летчики, бомбившие Берлин и Будапешт. Они летают на русских самолетах. Но на аэродроме мы видели некоторое количество превосходных американских бомбардировщиков, которые тоже делают полезное дело. Они бомбят близкий немецкий тыл. Летчики мне говорили: «Мы ждем англичан над Берлином — ведь они назначили это свидание. Над Дюссельдорфом нам так же трудно с ними встретиться, как над Смоленском». Что это значит? Что наша армия ждет от союзников смелых боевых действий. Поставкой вооружения нельзя заменить второй фронт. Если у англичан мало судов, чтобы перевезти солдат через узенький пролив, откуда они возьмут суда, чтобы снабдить вооружением даже часть многомиллионной русской армии? Пятьдесят дивизий на побережье Атлантики сыграли бы большую роль в борьбе за Волгу и Кавказ, чем все поставки. Одно другому не мешает, но одно не заменяет другого.

Вот почему, развернув газету «Британский союзник», русский лейтенант меня вчера спросил: «Хорошо, но это как загадочная картинка — где же британский союзник?»

Пленные в один голос говорят, что зимой немцы создадут в России «восточный вал», а потом повернутся против Англии и Америки. Неужели Германии еще раз будет предоставлена инициатива? Неужели союзники не поймут, что теперь они еще могут наступать одновременно и совместно с русскими, что время работает против медлящих, что пора действовать?