Содержание
«Военная Литература»
Проза войны

1 августа 1941 года

Красивая тридцатилетняя женщина. Круглое лицо, большие серые глаза, звучный грудной голос. Она настороже: не нужно ли где-нибудь вмешаться. У нее семья из 2500 человек — население 15 домов привокзального московского района. Дома небольшие, деревянные, на тротуарах мирно цветут липы. Она должна помнить нужды каждой квартиры; ее дело — и чистка улицы и — с началом войны — выдача карточек. А теперь прибавилось еще одно занятие — тушить бомбы. Она отобрала 127 человек, вооружила их лопатами. За одну ночь 66 бомб упало на ее участке. Только небольшая часть успела разгореться: песок и вода побороли огонь. Рядом рвались фугасные бомбы. Тамара Голубева отправила часть своих людей на помощь соседям. «У военных это называется взаимная выручка», — смеется она.

«Я ничего не сделала. Вот Нина Зимина — это герой. «Тетя Тамара, — говорила она, — боюсь, убьет нас на крыше». А теперь она у меня начальник пожарной команды, мужчинами командует. Нина одна пять бомб потушила.

Мой муж на фронте. В третий раз он воюет, а я в первый. Раньше совестно было: одни мужчины отдуваются. Теперь справедливее. Провожая мужа, мы друг другу клятву дали: как он на фронте, так я в тылу. За него я спокойна, он слово сдержит, а я тоже постараюсь. Дочке нашей семь лет, красавица дочка. Отправила я ее из Москвы. И мать свою отправила.

И вот приходят, говорят: тебя орденом наградили. Я не поверила: за что? Не военная я, геройства за мной никакого нет. Была раньше помощником бухгалтера, теперь тоже бумажки пишу, дворниками управляю. Говорят — за хорошую организацию пожарной обороны, за предотвращение пожаров. Так ведь это моя обязанность. Не могу я допустить, чтобы муж вернулся, а дом сгорел или чтобы соседи погорели. Порядок я люблю — вот и все, какое же тут геройство?»

Еще больше удивлен медалью «За боевые заслуги» ученик восьмого класса средней школы 15-летний Женя Нефедов. Он так молод, что в списке награжденных назван уменьшительным именем. Девять бомб упало на крышу, которую он охранял. Он прибежал первым. «Здорово страшно было сначала, они фугасные кидают, я даже согнулся, а зажигательные огнем брызжут. Семь зажигательных бомб я сбросил на улицу. Восьмую затушил песком. Девятая разгорелась, подожгла мне брюки. Я рассердился. Потом спрыгнул на улицу, песка не хватило, я позвал на помощь, стали мы землю рыть и землей тушить огонь. Когда все бомбы потушили, я вдруг понял: а страшного ничего и не было. Это мне повезло: на фронт ведь меня не берут. Теперь мать мной гордится, отец у меня серьезный, и тот меня похвалил, а товарищи смотрят с уважением, мне даже смешно. Я всем говорю: да ведь мне страшно было, поймите, я и не видел никогда бомб. Я военным хочу быть, теперь знаю — смогу. Впрочем, не знаю. Когда разобьем Гитлера, может быть, никогда больше не будет войны».

Мальчик и хозяйка одинаково скромны: оба признаются в своем страхе, оба удивлены, что в списках людей, на которых они смотрят как на героев, появились их имена. Они тушили пожары — и только. Они и не подумали о том, что могло быть, если бы они действительно испугались, если бы 66 и 9 бомб уничтожили несколько кварталов.

Дальше