Сквозь леса и болота

I

Путь от рубежа Резекне — Карсава на запад, к побережью Балтики, преграждает Лубанская лесисто-болотистая низменность. Это глухой, малоизведанный край.

Почти в центре низменности — большое озеро Лубана: из конца в конец его едва хватает взгляда. Оно спокойно и безмолвно. Оно блестит под солнцем, точно покрытое свежей полудой. В озере вольготно играют белые летние облака. А у берегов меж больших камней-валунов, обросших бледной водяной травой, стремглав носятся огромные щуки.

Вокруг озера Лубана — сверкающие зеркальца мелких озер: Ерзава, Аклайс, Гулбья, Вея, Эйни, Лаздога, Мезиши, Калны, Эзергайли... Не перечтешь! Сквозь лесные, затхлые чащобы нельзя подступить к их берегам, заросшим кугой и осокой, обшитым кружевами из кувшинок и куриной слепоты; что делается на них — неизвестно. Слышно только, что там господствуют птичьи царства.

Вокруг озера Лубана — топкие, непроходимые болота и трясины: Сауку-Пурвс, Олгас-Пурвс, Вилку-Пурвс, Лыэлайс-Пурвс, Плакшица-Пурвс... Не перечтешь! Они недоступны не только для людей, но и для зверей. Сплошной кочкарник, дремлющий камыш, и над ним — зеленые гребешки ивняка да чахлые, бледные березки. Здесь душно от запахов гнили и тлена. Кто бывал здесь? Видно, только звезды и падают в эти великие хляби.

Вокруг озера Лубана — никем не изведанные урочища: Юмправусала, Алипкалис, Крутэжа, Гомеле, Клайотнис, Вилкутэцис, Вирунэ... Лес растет здесь высок и могуч. Деревья поднимаются в небо, ломают, давят и душат друг друга, и те, что замертво падают наземь, подминают под себя молодняк. Идет, не стихая, великая лесная борьба за солнце. Даже днем в урочищах так темно, что впору зажигать огонь. На влажной земле, в постоянной сумеречи, растут только черничник, лишайники и мхи. Ничто больше не может селиться в лесной глухомани.

С четырех сторон, с дальних возвышенностей, в озеро Лубана стекают речки: Лысина, Циска, Малмута, Сулка, Малта, Сура, Резекне, Ича, Струдзене, Аснупитэ... Их тоже не легко перечесть! Они текут медленно, с трудом пробираясь сквозь непролазные урочища, путаясь в душных болотах и трясинах. А из озера выходит Айвиэкстэ; она так извилиста, у нее столько притоков и проток, что на карте она как застарелое ветвистое дерево.

Такова эта низменность. Пятьдесят километров глухих, почти сказочных лесов, бездонных топей, черных петлистых речек и недоступных озер, широких полос бурелома, чащоб и гарей, заросших карпеем и малиной. Сама по себе эта низменность — огромная естественная преграда на пути к Балтике.

Но враг сделал все, чтобы она была еще более недоступной и непроходимой. По восточной окраине ее немцы устроили разветвленную сеть опорных пунктов; они были заранее хорошо обеспечены вооружением и боеприпасами. Все пути в низменность, даже самые малые, были надежно закрыты. Где нужно, взорваны мосты и гати. Дороги, тропы, просеки, броды на речках, проходы между озер — густо заминированы. Всюду устроены лесные завалы. А в глубине низменности — по реке Айвиэкстэ и далее на север по ее притоку Подэдзэ — они устроили сплошную оборонительную полосу по всем правилам современной техники. Наконец, немцы в последнее время спешно вели земляные работы, намереваясь, использовав причудливую систему здешних речек, затопить все дно низменности.

Оборонять только северную половину низменности враг поставил большие силы: 218-ю и 19-ю пехотные дивизии, два строительно-инженерных батальона и охранный полк, который длительное время вел борьбу с партизанами и хорошо изучил многие места по здешней округе. В приказе, который позднее попал в наши руки, всем этим частям предлагалось сражаться не щадя сил, но преградить нашим гвардейцам путь через низменность — путь на запад.

Что еще можно было сделать, чтобы Лубанская низменность оказалась совершенно непроходимой? Ничего! Враг был убежден: здесь никому и никогда не будет прохода. У него были большие основания так думать: история войн не знает случая, чтобы такая лесисто-болотистая преграда, усиленная сложной военной техникой, на каждом шагу таящая смерть, была преодолена войсками.

Но фашисты просчитались. Советских воинов-богатырей не могут остановить никакие преграды. Нет таких мест на земле, где бы не прошло наше могучее войско, навеки покрывшее свое оружие звонкой былинной славой...

II

В начале августа гвардейцы начали боевой поход сквозь лубанские леса и болота. Среди гвардейцев — много сибиряков, знающих, что такое тайга, привыкших к трудной лесной жизни. К тому же они до этого много месяцев воевали в лесисто-болотистых местах. Но когда они, оставив последние высотки за Карсавой, стали спускаться в низменность — заговорили озабоченно и даже встревоженно:

— Ну места-а!

— Тяжелые места!

Трудно еще сейчас со всей полнотой воссоздать многообразную картину большого сражения в Лубанской низменности. Будет время, когда историки и военные специалисты всесторонне и подробно опишут эту сложную операцию, а поэты, может быть, создадут о ней героические поэмы. Она заслуживает этого. Мы расскажем только о том, как сражались в Лубанской низменности небольшие группы гвардейцев и отдельные бойцы. Мы покажем только отдельные, характерные эпизоды здешней лесной и болотной войны.

...Опорные вражеские пункты — большие и малые — были всюду, где значились какие-либо пути в низменность. Брать их в лоб, штурмом, — значило пролить немало крови. Решено было воевать здесь иначе. Было приказано: обходить опорные пункты врага! А это означало: надо пробираться такими местами, которые враг считал совершенно непроходимыми и охранял слабее или совсем не охранял. Ну а как отыскивать эти никому не известные проходы, лазейки сквозь дремучие леса и болота? Как проходить войскам со сложной техникой там, где никогда и никто не ходил?

Всем стало ясно: теперь, как никогда, первая роль — разведчикам. Они должны своевременно обнаруживать опорные пункты врага, его заслоны и засады и всюду находить наиболее верные и легкие пути вперед. Вместе с ними, в тесном взаимодействии, должны идти Саперы; их задача — шаг за шагом расчищать путь пехоте. А пехота должна действовать главным образом небольшими подвижными группами, вместе с собой двигая артиллерию. В связи с этим каждый младший командир был обязан проявлять в боях как можно больше самостоятельности, инициативы, благородного риска. Здесь, как никогда, каждый гвардеец в отдельности, зачастую — один на один с врагом, должен был проявить все свои лучшие воинские качества, подняться на самую высшую ступень воинского мастерства и доблести. Все поняли: этот поход сквозь леса и болота для каждого воина — труднейший экзамен выдержки, мужества, умения преодолевать любые трудности и лишения.

Все шло так, как и было задумано.

По заросшим просекам, забытым тропам, узеньким проходам, сквозь невидимые щели в стене лесов гвардейцы просочились в низменность сразу на довольно большом участке. Они стали обходить опорные пункты врага с флангов. Всюду загорелись короткие, но жаркие бои. Они были полны настоящего драматизма и невиданной ярости. Извечная тишина лубанских лесов и болот была враз опрокинута. Лес содрогался от грохота орудий. Громовое эхо катилось в дали, затянутые дымкой. Огромные деревья, хряская, падали на землю. От снарядов и мин тяжко ухали и стонали болота, а на озерах взлетали кудлатые фонтаны. Великое смятение поднялось в птичьих царствах. Отовсюду доносило сухой треск ружейно-пулеметной пальбы и порывы людской разноголосицы...

III

Особое слово о тех, что шли впереди.

Легко сказать — идти первым сквозь дремучие, необжитые, безмолвные леса и болота! Куда идти: той или этой тропой? Что вот за этим вековым деревом? Может быть, смерть? Что означает вот этот бугорок, прикрытый прошлогодней листвой и хвоей? Поднимается гриб или заложена мина? Выдержит ли вот эта кочка? Или она обманет — и тогда во власть трясины? Почему упала ветка с дерева? Что это блеснуло в зеленой листве?

Труден и опасен путь разведчика в лесу. Нельзя сказать, что всегда и везде в боях за низменность была хорошо организована разведка. Но большинство разведчиков все же оправдали то высокое доверие, которое возлагалось на них. Многие из них именно здесь стали подлинными мастерами разведки, обладающими большой силой, выносливостью, хитростью, бесстрашной волей.

Умело и отважно действовала в разведке, например, группа гвардии сержанта Романчука. Однажды ей было поручено разведать путь в глубь большого урочища. Романчук действовал, как того требует Боевой устав пехоты. Впереди он послал дозорными бойцов Колобова и Белоконь, а по сторонам — Вадина и Хлопова. Группа двигалась осторожно и бесшумно. Каждый боец передвигался от дерева к дереву, от куста к кусту, напрягая слух и зрение. Обо всем, что замечали и слышали, дозорные доносили Романчуку, а он — старшему командиру.

Выйдя на опушку урочища, разведчики заметили на небольшой высоте свежие бугорки земли. Разведчики залегли и начали ползком выдвигаться в поле. Наблюдением было установлено: на высотке у немцев один пулемет и два автоматчика. Отнесись разведчики к делу не так, как велит сердце, — у высотки наши гвардейцы могли понести немалые потери. Но у Романчука возникла мысль: по характеру занимаемого рубежа фашисты должны иметь здесь больше огневых средств. Рассредоточившись так, чтобы создать о себе впечатление, как о большой группе, разведчики внезапно открыли дружный огонь. Дерзкие действия разведчиков ошеломили немцев, и они в смятении ввели в бой все свои средства — три пулемета, до десяти автоматов и даже пушку, тщательно замаскированную в кустах.

О результатах разведки Романчук немедленно доложил в свое подразделение. Засада врагов была обойдена с флангов и разгромлена.

Ловко и дерзко действовала группа разведчиков гвардии старшины Н. Чичекина.

Больше бдительности! Это было первейшим законом группы. Она всегда тщательно осматривала изгибы дорог, высотки, опушки леса перед полянами...

— Фашист хитер, — всегда говорил Чичекин, — а мы хитрее!

С группой Чичекина был однажды такой случай. Выйдя из леса, разведчики увидели на склоне высоты людей в форме советских бойцов. Они спокойно отрывали стрелковые ячейки. Можно было решить: значит, какая-то группа гвардейцев уже заняла эту высоту! Но разведчики не забыли о бдительности. Головные, выдвинувшись вперед, окликнули людей с лопатами, а те вдруг начали стрелять и бросать гранаты. Началась перестрелка. В результате ее разведчики выявили огневые средства противника, а также установили, как построена его оборона на этом рубеже — где проволочные заграждения, траншеи и окопы, наблюдательный пункт...

Донесение Чичекина сослужило большую службу. В тот же день гвардейцы, окружив, разгромили эту небольшую, но прочную лесную крепость.

Очень часто разведчикам приходилось пробираться в тыл врага. Там, где и зверю не легко пройти: по болотам, по чащобам — они миновали рубежи, которые охраняли гитлеровцы, добывали нужные сведения о противнике и выполняли другие ответственные задачи.

Так, одна наша группа пробралась в тыл к фашистам с рацией. Разведчики остановились в полукилометре от дороги, по которой двигались колонны машин, повозок и вражеской пехоты. Развернув рацию, гвардии старшина В. Новиков сообщил командиру о месте своего расположения и обстановке. Через несколько минут поступил приказ: корректировать огонь артиллерии. Недалеко от дороги раздался один взрыв, другой... Новиков передал поправки. Через несколько секунд наша батарея открыла точный, сокрушительный огонь по дороге. Снаряды разносили машины, повозки, косили разбегавшихся в панике немцев...

Так действовали в походе по Лубанской низменности герои-разведчики.

IV

Вместе с разведчиками или вслед за ними, как правило, шли саперы — подлинные герои и великие труженики войны. Чтобы сделать низменность более непроходимой, враги не жалели тола и мин. Они взрывали все, чтобы преградить гвардейцам путь, и минировали все, что успевали: дороги, тропы, подходы к разрушенным мостам, завалы, броды на речках, проходы между озер и болот... Перед саперами стояла ответственная задача: неустанно расчищать и прокладывать пути пехоте, артиллерии и тылам. С этой задачей саперы справились отлично.

Многие саперы широко прославились за дни боев в низменности. Их имена всюду произносятся с гордостью.

Вот, например, гвардеец сапер В. Цуканов. В одном месте пехотинцы остановились у большого заминированного завала. Искать мины в завале, добираться до них — чрезвычайно опасно: тронешь ветку — взрыв... Но Цуканов и его товарищи, презирая опасность, начали разминирование. Они работали самоотверженно, беззаветно, ежесекундно рискуя жизнью. Путь был расчищен.

Пехота двинулась дальше. Впереди — речка. Мост взорван. Невдалеке обнаружили брод. Но только пошел было один — раздался взрыв. Тогда В. Цуканов двинулся вперед. Он работал по пояс в воде. Мину за миной он извлекал со дна речки. Пехотинцы наблюдали за героем с тревогой и гордостью. Брод был разминирован, и пехотинцы пошли вперед. Генерал, присутствовавший при этом, крепко пожал руку Цуканову и здесь же приказал представить его к правительственной награде.

Таких героев-саперов много.

Немало труда положили саперы на прокладывание путей сквозь леса и болота. Вот что пришлось сделать, скажем, саперам гвардии капитана Шмотченко за десять дней. Они построили для автотранспорта семь мостов общей длиной в сто тридцать восемь метров и один двадцатиметровый пешеходный мост. Они сделали семнадцать небольших мостиков через ручьи и канавы, три объезда у мест взрывов. Четыре километра дорог они разминировали и семь — отремонтировали. Они проложили восемь километров нового колесного пути в лесу, выстлав его жердями и хворостом. Для пропуска артиллерии им пришлось в одном месте прорубить просеку длиною до пятисот метров сквозь вековое урочище. Сколько они вырубили леса и кустарника, выкорчевали пней, перекопали земли! Героический труд!

Как и разведчики, саперы тоже пробирались в тыл врага. Четыре дня в тылу врага, выполняя специальные задания, действовала группа саперов гвардии старшего лейтенанта Касимова. Ночью она пробралась к одному большому мосту на болотной реке, по которому двигались отступающие немецкие части и их колонны машин и техники. Это был единственный путь отхода врага. Саперы гвардии старшие сержанты Рубищев и Гордиенко и гвардии ефрейторы Уваров и Маневский, воспользовавшись некоторым перерывом в движении фашистов, взорвали мост. Это дало возможность нашим гвардейцам настичь врага и разгромить его у реки.

V

Пехоту называют «царица полей». Надо добавить: «лесов и болот». Действия нашей пехоты в Лубанской низменности — изумительный пример ее боеспособности, умения самоотверженно преодолевать любые трудности и преграды.

В Лубанской низменности наши гвардейцы в большинстве случаев действовали небольшими группами. Эти группы были неутомимы в своем стремлении громить и громить врага: они обходили его опорные пункты с флангов, проникали в его тылы, всюду совершали сокрушительные налеты. Внезапность, стремительность, дерзость, бесстрашие — вот что характерно для действий большинства этих групп.

Примеров — сотни.

Бойцы гвардейцы старшего лейтенанта Аникеева, совершив обходный маневр по урочищу, оседлали дорогу. Вскоре за обладание дорогой разгорелся жестокий бой. Два раза немцы бросались в контратаку. Безрезультатно! Подтянув свежие силы, они пошли в третий раз. Им удалось несколько потеснить гвардейцев на одном небольшом участке. Но в тылу у них, спрятавшись в кустах, остались гвардии старшина Полосухин со станковым пулеметом и гвардии рядовой Савельев с ручным. Через некоторое время гвардейцы ударили с такой силой, что фашисты, не выдержав натиска, в панике повернули вспять. Вот тут-то и заработали пулеметы Полосухина и Савельева! Немало врагов полегло у дороги.

Отважно сражался взвод гвардии лейтенанта Линева. Он побывал во многих горячих схватках. День и ночь он шел по лесам и болотам, преследуя и уничтожая врага. Всем памятно, как он разбил превосходящий по численности отряд гитлеровцев у небольшого населенного пункта. Взвод Линева обошел его стороной, болотом, и вышел к дороге. Обнаружив это, немцы в панике бросились из населенного пункта.

Однажды одно наше гвардейское подразделение двигалось по старой лесной дороге. Вдруг из лесной чащи, с обеих сторон от дороги, показались гитлеровцы. Пьяные, они шли беспорядочно, орали и строчили из автоматов куда попало. Гвардейцы встретили их в штыки. Всю силу, ловкость и ненависть вложили они в свои штыковые удары. Пьяные и ошалелые от неудач, немцы одиннадцать раз бросались на гвардейцев. Но не помогло им зелье и их слепая ярость. Гвардейцы сражались как львы. Гвардии старшина коммунист И. Зубарев огнем, прикладом и гранатами уничтожил пятнадцать гитлеровцев. Не меньше уничтожил комсомолец И. Бардашев. Гвардии старший сержант В. Тюлюпа убил пять гитлеровцев и взял в плен обер-лейтенанта. Гвардейцы одержали полную победу. Свыше ста трупов фашистских солдат и офицеров осталось на поле после этого боя.

Многое можно бы рассказать еще о действиях групп офицеров Есаулова, Сафиуллина, Кирсанова, Ткаченко и других; все они умело и храбро сражались в лубанских лесах и болотах. Многое можно бы рассказать еще о действиях отдельных гвардейцев-пехотинцев. Подлинных героев боев в низменности — десятки и сотни. Они еще раз доказали, что русская воинская доблесть — неиссякаемая сила, способная свершать любые чудеса в огне сражений.

VI

Десять дней шли наши гвардейцы через Лубанскую низменность — дикий, глухой край. Они шли, преодолевая огромные преграды. Шли, очищая пути от мин, прорубая леса, разбирая завалы, выстилая дороги, строя мосты и переходы. Очень часто шли болотами, по пояс в вязкой и вонючей тине. Да шли не налегке, а тащили на себе кроме своего снаряжения станковые пулеметы, минометы, а нередко и небольшие орудия. Мало приходилось им отдыхать: надо было двигаться днем и ночью. Усталые, мокрые, грязные, они шли и шли вперед, пядь за пядью отвоевывая у врага родную землю.

Пройти низменность бездорожьем, преодолеть все ее естественные и искусственные преграды — одно это является немалым подвигом. Но гвардейцы шли, каждый метр пути беря с боем. Фашисты израсходовали десятки тонн тола, тысячи снарядов и мин, миллионы пуль, чтобы гвардейцы не могли пройти. Были случаи, когда враги в отчаянии зажигали на пути гвардейцев леса. Огонь плескался в сумерках урочищ, дым поднимался до небес, и было душно от запахов гари...

Но ничто не остановило гвардейцев! Ничто! Да и что может остановить неукротимую русскую силу, если она идет на врага?

Боевой поход через Лубанскую низменность — одна из героических страниц Великой Отечественной войны. Теперь гвардейцы вышли на возвышенность. Перед ними — широкий путь к седой Балтике. Недалек день, когда на ее берегах гвардейцы поднимут свои прославленные знамена. Недалек этот день!