Великое сражение под Сталинградом
Сталинградское сражение закончилось.
Пройдут годы и десятилетия.
Сталинградская эпопея будет изучена, описана и воспета. Она останется навеки в сознании нашего народа как символ его военной мощи, символ героизма советских людей, их любви к родине, ненависти к врагу. Для врагов она останется чёрным призраком поражения и гибели.
На берегах Волги столкнулись главные силы Советского государства с главными силами фашистской Германии. В этой битве притупилось, а затем сломалось остриё, направленное противником в грудь Сталинграда. Здесь были задержаны, остановлены, обескровлены, а затем и разгромлены десятки отборных дивизий, предназначенных для удара в глубь нашей страны — на Москву.
Сталинградская операция стала ярчайшей главой военной истории, она обогатит теорию военного искусства. Это сражение будут изучать в военных академиях как пример стойкой обороны, как невиданный в истории войн образец уличной борьбы, как пример операции на полное окружение и уничтожение противника. [19]
В истории Великой Отечественной войны, вслед за описанием обороны Сталинграда, будет рассказано, как Советская Армия перешла от обороны к наступлению, захватила инициативу в свои руки, окружила и отрезала 22 немецких дивизии, как это сражение переросло в битву за полное уничтожение большой вражеской группировки, окружённой под Сталинградом, и положило начало широким наступательным операциям на других направлениях.
Германские войска, прорвавшиеся к Сталинграду, вышли на Волгу, охватили город полукольцом, простреливали все переправы, по которым он сообщался с Заволжьем.
В ноябре 1942 года немцы сообщили, что им осталось захватить район заводов, что они блокировали часть наших войск в самом городе и скоро сбросят всех большевиков в Волгу. Гитлер похвалялся в рейхстаге, что он прочно стоит на Волге.
Однако советские воины продолжали борьбу в Сталинграде и наносили немцам колоссальный урон. В самые критические дни обороны Верховное командование сосредоточило севернее Сталинграда сильную группировку, которая ударами во фланг нанесла потери противнику, заставила повернуть его крупные силы на север, облегчила положение Сталинграда. С восточного берега Волги защитников Сталинграда поддержала наша дальнобойная артиллерия. Гитлер вынужден был подтягивать всё новые дивизии, истощать резервы. Немецкому командованию пришлось пойти на ослабление флангов наступавшей на Сталинград группировки. Оно исходило из того, что левый фланг немецких войск и глубокие тылы прикрывались течением Дона. В междуречье от Волги к Дону немцы захватили командные высоты и создали мощную оборону; правый фланг обеспечивался их войсками, ранее занявшими территорию южнее Сталинграда. Кроме того, разветвлённые пути сообщения позволяли фашистам маневрировать резервами, сосредоточивать их для контрударов на опасных направлениях. [20]
Весь прилегающий к Сталинграду театр военных действий изобиловал аэродромами, с которых немцы в любой момент могли массированными ударами авиации задержать наши войска до подхода своих наземных резервов.
Главный просчёт Гитлера заключался в том, что он недооценил силы Красной Армии, считая её неспособной перейти в наступление, и переоценил силы своих войск. Гитлер полагал, что 62-я армия, оборонявшая Сталинград, не в состоянии долго удерживать город и нужно лишь ещё одно усилие, чтобы сбросить её в Волгу. Пойдя на стратегическую авантюру, устремившись одновременно и на Волгу и на Кавказ, без достаточных для того возможностей, Гитлер, как зарвавшийся игрок, бросал всё новые тысячи своих солдат в сталинградскую мясорубку.
Но войска Сталинградского, Юго-Западного и Донского фронтов активной обороной и контратаками сковывали врага. В городе шли тяжёлые уличные бои. Медленно продвигались немцы от дома к дому, от порога к порогу, из цеха в цех. Они пускали в бой танки и огнемёты, со всех фронтов стянули сапёров, привезли из Германии полицейские части, специально обученные уличным боям. В приказе войскам было объявлено, что захват районов завода «Красный Октябрь» — последний этап войны в 1942 году.
Бойцы 62-й армии под командованием генерал-лейтенанта Чуйкова продолжали оказывать героическое сопротивление бешеному натиску врага. Гитлеровцы наседали. Положение в Сталинграде было тяжёлым.
Верховное Главнокомандование разработало мудрый стратегический план. Были выбраны такие направления главных ударов и такой момент, которые определяли успех контрнаступления.
Стратегическое предвидение нашего Верховного Главнокомандования, глубокий анализ обстановки позволили раскрыть замыслы противника. Было ясно, что [21] удар Красной Армии под Сталинградом, городом, где были собраны лучшие дивизии Гитлера, вызовет со стороны немецкого командования контрмеры большого масштаба. Нужно было предусмотреть и провести операции такого размаха, которые парализовали бы попытки врага наносить нам контрудары.
Крупные силы были выделены для обеспечения флангов наших войск.
Было решено ударами по сходящимся направлениям в большой излучине Дона (с севера на юго-запад, на город Калач, и из района озёр южнее Сталинграда тоже на Калач) разгромить войска Гитлера на флангах его группировки, дерущейся в Сталинграде, выйти ей в тыл, окружить и уничтожить.
Предстояла труднейшая операция. Общее соотношение сил непосредственно у Сталинграда не давало нам преимуществ. Но искусное сосредоточение ударных группировок привело к численному перевесу наших сил на главных направлениях. Одновременно Верховное командование подготовило резервы для развития операции. Но местность, прорезанная течением Волги, Дона, Чира и других рек, создавала для наступательных действий наших войск особые трудности. Форсирование рек всегда считается сложным делом, требующим специальной подготовки войск. В Сталинградской операции пришлось форсировать Дон, причём второй раз — в глубине обороны противника. Дальнейшее развёртывание операций предстояло в междуречье, когда войска и тылы были разделены Доном и Волгой.
Военная наука считает прорыв обороны противника трудной операцией, требующей большой мобильности и подготовки войск. Окружение врага предъявляет к войскам и командованию исключительно высокие требования. И прорыв и окружение осуществимы, но только при большом искусстве командования, силе и храбрости войск.
Под Сталинградом эти операции следовали одна за другой и одна из другой вытекали. Прорвав оборону, войска наносили охватывающие удары и окончательно окружали противника. Это требовало от руководителей [22] высокого искусства управления и предельно точного расчёта, ибо удар с двух направлений наносили группировки трёх фронтов и только полная координация их действий обеспечивала успех. Задержка движения одной группировки или неудача другой вели к срыву всей операции. Наши войска действовали на большом пространстве, разделённом лагерем противника.
История войн знает примеры окружения разбитых в бою и отступающих армий. Известны случаи, когда в окружение попадали войска на местности, не дававшей им возможности маневрировать в бою, выйти из боя. Под Сталинградом же предстояло окружить армию, которая сама была способна вести наступление на местности, дававшей ей преимущества. Уничтожению подлежали боеспособные, обстрелянные войска, руководимые генералами, которые воевали против нас с первого дня войны, воевали во Франции, Бельгии, Польше. Многие из них участвовали в первой мировой войне. Они командовали дивизиями и корпусами, сражавшимися против нас с первого часа вероломного нападения.
Так, например, 8-й германский армейский корпус начал свой разбойничий путь в СССР в 03 часа 05 минут утром 22 июня 1941 года.
Корпус ворвался в Гродно, прошёл Минск, Смоленск, Гжатск. Был крепко бит частями 32-й стрелковой дивизии и нашими танковыми бригадами у Бородино в октябре 1941 года. Был отведён за Днепр и долго готовился к боям 1942 года.
Рядом с ним — 16-я танковая дивизия, входившая в танковую армию Клейста, прошедшая через Сокаль, Дубно, Кировоград, Днепропетровск, Ростов. Она была бита под Ростовом в ноябре 1941 года, снова пополнена и введена в действие. Брошена была под Сталинград и 3-я мотодивизия, входившая в танковую армию Гудериана, сформированная в Берлине. Она дралась под Москвой, под Тулой, под Воронежем и первая ворвалась в Сталинград.
Все гитлеровские дивизии были кадровыми, оснащёнными богатейшей техникой, укомплектованными солдатами в возрасте 20—35 лет, с опытным офицерским составом. [23]
Эта армия представляла собой большую силу, способную к решительному отпору. Нужно было стальное кольцо, чтобы её сковать, и тяжёлые удары, чтобы её уничтожить.
Расчётливо и упорно готовились наши войска к выполнению плана Верховного Главнокомандования. План был дан, и теперь успех его осуществления зависел от наших бойцов и командиров. В самые критические дни обороны Сталинграда товарищ Сталин предвидел и планировал переход Красной Армии в наступление. Ещё в начале оборонительных боёв у Сталинграда наши войска вели упорные бои, чтобы сохранить плацдармы за Доном для последующего наступления. Теперь это облегчало устройство переправ.
Началась подготовка к форсированию Дона, но занятый противником берег командовал над нашим, и работу приходилось вести по ночам. На реках начался ледостав, переправляться на паромах было невозможно, передвигаться по тонкому льду — опасно, наводить мосты — очень трудно. Левый берег Дана покрыт мелкой зарослью, болотист, весь в озёрах; далее на север лежат зыбучие пески. В песках и болотах вязли машины и лошади; люди изматывались. Приходилось прокладывать мосты протяжением в десятки километров, а так как вокруг была безлесная степь, то материал возили издалека. Чтобы дезориентировать противника, строили десятки переправ в разных местах.
Тысячи дорожников, сапёров, инженеров работали не покладая рук под осенним дождём, под порывами холодного ветра, гулявшего на Дону. Труд, труд поистине титанический, предшествовал операции.
В последние недели перед наступлением наши войска, частными операциями отвоёвывали у противника высоту за высотой, балку за балкой, расширяя плацдармы за Доном и Волгой. Сюда вывели войска, которые были сжаты точно пружина, чтобы ударить вперёд. Одновременно была подготовлена немедленная переброска на. эти плацдармы новых резервных дивизий. [24]
Штабы работали днём и ночью, планируя бои, организовывали глубокую разведку. Командиры соединений и родов войск съезжались, договаривались о взаимодействии друг с другом, особенно в глубине обороны противника, ибо только совместными действиями пехоты, артиллерии, танков, кавалерии и авиации можно было выиграть сражение.
Сосредоточение крупных войсковых масс, особенно кавалерии, не укрылось от противника, и он обрушил на район сосредоточения и пути, питавшие операцию, сотни самолётов. Танки и коней укрыли в балках и зарослях. Были усилены средства противовоздушной обороны. Люди зарылись в землю от ожесточённых бомбёжек фашистской авиации.
На плацдармах наши войска приблизились вплотную к переднему краю обороны противника. Немецкие лётчики, не допуская возможности такого сближения, даже не искали в этом месте наши войска.
19 ноября утром, когда над Доном стлался туман, войска начали прорыв. После артиллерийской подготовки стрелковые дивизии и танковые полки прорыва рванулись в атаку.
Наступательный порыв охватил наших бойцов. В результате многочасовой борьбы на переднем крае пехота и танковые полки прорыва ворвались в тактическую оборону противника и серией дробящих фланговых ударов разъединили, окружили и уничтожили (а частью взяли в плен) дивизии противника, прикрывавшие левый фланг немецкой группировки у Сталинграда. Чтобы ликвидировать прорыв, противник бросил сюда несколько немецких дивизий, но безуспешно. Они были остановлены нашими войсками, обеспечивавшими прорыв. В прорыв вошли наши крупные танковые и кавалерийские соединения и устремились в тыл противника, к Калачу. Навстречу им немцы двинули из резерва свои танковые дивизии. Но наши танкисты отразили контратаки врага и продолжали путь. Наше танковое соединение, завязав частью сил бои с танками противника, [25] главными силами обошло его, устремилось к переправе на Дону, с ходу захватило её и ворвалось в Калач.
В те же дни готовилось и 20 ноября началось наступление из района озёр южнее Сталинграда. Войска Сталинградского фронта вели тщательную разведку противника. Когда пленённому румынскому генералу Димитриу, командовавшему 20-й пехотной дивизией, показали на опросе карту, составленную нашими разведчиками, и предложили уточнить тогдашнее положение его дивизии, он изумлённо ответил, что наша разведка точней отражает положение, чем оперативная карта его штаба.
Советское командование правильно определило слабые места обороны противника и сосредоточило на них сокрушительные удары. Так, например, на участке 20-й румынской пехотной дивизии артиллерийской подготовкой был почти уничтожен её сапёрный батальон, занимавший оборону, и в открывшуюся брешь пошли наши тяжёлые танки. Они вышли на огневые позиции 40-го артиллерийского полка Димитриу и, как засвидетельствовал румынский генерал, не оставили целыми даже колёса, не только орудия. Другая группа танков, войдя в брешь, атаковала с тыла два полка 20-й дивизии, и, как сказал тот же Димитриу, от его полков «осталась пыль». Когда ему на допросе предложили уточнить смысл этих слов, генерал ответил: «Это значит, что у меня этих полков будто и не было».
Всю эту картину наблюдал сосед генерала Димитриу — командир 297-й немецкой пехотной дивизии генерал-майор Мориц фон Дреббер. Он характеризовал происшедшее словами: «Дурхбрух (пролом) русских». Дреббер видел движение русских танков, обходящих фронт немецкой группировки. Танки совершали смелое, но опасное для себя обходное движение почти безнаказанно. Очевидно, у немецкого командования нечем было здесь контратаковать. Во всяком случае 297-я немецкая дивизия получила приказ: загнув фланг, перейти к обороне.
Правильно выбранный момент окружения противника обеспечил успех. Враг продолжал ещё атаки Сталинграда, [26] но уже истощал свои резервы и не мог поддержать фланги. Правильным был и удар с двух направлений, ибо противник, метнувшись в контратаку против донской группировки, не мог выделить много сил для контратаки наших войск, наступавших из района озёр южнее Сталинграда. Успех обеспечило и правильно выбранное нашим Верховным Главнокомандованием направление главных ударов, вынуждавшее немцев к боям с перевёрнутым фронтом и заставлявшее их для спасения положения бросать свои резервы наспех, по частям. Формула — решающие силы в решающем месте в решающий момент — нашла в сталинградской операции своё полное выражение.
В результате наше механизированное соединение, наступавшее из района южнее Сталинграда, также прорвалось к Калачу. Танкисты, прибывшие с берегов Волги, пожали руки танкистам, прорвавшимся с Дона, и 23 ноября замкнули стальное кольцо позади немецкой группировки, штурмовавшей Сталинград. Подоспевшие кавалерия и пехота упрочили это кольцо. Операция окружения была блестяще завершена. Предстояла задача разгрома и уничтожения окружённых войск противника.
Среди войск противника царила растерянность. Немцы отходили к Сталинграду. Одни немецкие генералы считали необходимым немедленно оставить Сталинград и пробиваться к Ростову, но другие считали, что это окружение не опасно и будет ликвидировано в несколько дней.
Из Берлина последовал грозный окрик: «Держаться до последнего патрона!» Гитлер взывал к окружённым войскам, требовал от них стойкости и дал клятву, что он их освободит. Он выдал своим войскам отпущение грехов, объявив, что в неудаче повинны румыны, а не немцы, Маниак, возомнивший себя полководцем, своей авантюрной стратегией привёл немецкие дивизии к разгрому. Он долго скрывал истинное положение своих окружённых войск и от населения Германии. [27]
Гитлеровское командование делало отчаянные усилия, чтобы спасти положение. Ещё в период нашего наступления к Калачу было установлено, что из Ростова по железной дороге спешно перебрасываются поезда с подкреплениями. Вскоре у Котельникова и в районе Тормосина были сосредоточены крупные силы немецких танков и пехоты. Этим войскам дали звучное наименование — группа «Дон». Всей операцией по освобождению окружённой группировки, объединяя действия 6-й армии, 4-й танковой и группы «Дон», руководил фельдмаршал Манштейн, отозванный для этого с другого фронта.
Манштейн стремился ударами двух групп, главным образом из района Котельникова, двумя клиньями расколоть кольцо наших войск, окружавших группировку, и соединиться с ней в районе окружения. К юго-западному сектору окружения и к району Карповки были выведены отборные части из окружённых дивизий. Они должны были в тот момент, когда Манштейн подойдёт на 15—20 километров, ударить ему навстречу на юг и соединиться с ним. Задача ставилась не только деблокировать свои войска, но одновременно разбить советские войска, которые, по плану немцев, должны были оказаться между молотом и наковальней.
Это была серьёзная опасность. Наземные силы немцев поддерживала авиация, сосредоточенная «а многочисленных близко расположенных аэродромах. Опасность могла ещё более усугубиться, если бы гитлеровское командование приняло решение оставить Сталинград и всей массой 22 дивизий прорываться к Ростову. Но Гитлер не хотел уходить из Сталинграда. Свои дальнейшие планы ударов на Москву и на Баку он связывал с удержанием Сталинграда. Он боялся подорвать веру в силу германской армии среди государств-сателлитов и в самой Германии. Немцы не раз похвалялись, что они не боятся окружения. Письма солдат из окружения отражали в тот период веру в обещания офицеров и в пророчества «фюрера» о предполагаемом разгроме русских. [28]
Советское командование ещё в ходе окружения сразу прикрыло с запада, юго-запада и юга свои войска, блокировавшие противника. Части прикрытия в напряжённой борьбе задерживали продвижение группы Манштейна.
Подведенные Верховным Главнокомандованием свежие гвардейские соединения, как лавина, спустились с севера на юг, отбросили части Манштейна, взяли Котельниково и погнали всю группу «Дон» на Ростов.
Надежды окружённых фашистов на разгром наших войск рухнули, надежды на освобождение таяли. Но противник ещё надеялся продержаться; снабжаясь авиацией с близлежащих аэродромов, рассчитывал отсидеться до нового крупного наступления своих войск, которые немцы стягивали откуда только было возможно.
К этому времени, по приказу нашего Верховного Главнокомандования, уже пришли в движение другие фронты, и резервы врага заметались. Сталинградская операция перерастала в ряд операций, ей содействующих и одновременно преследующих свои большие оперативные цели. Началось наступление на Центральном фронте, на юге, на Воронежском фронте. Сокрушительным ударом Юго-Западного фронта на всём среднем течении Дона была взломана вражеская оборона, разгромлены итальянцы (8-я армия), остатки румынских дивизий (3-й армии) и ряд немецких дивизий.
Это были бои с решительным исходом. Можно с уверенностью сказать, что на всём пространстве от Сталинграда до Миллерова все войска противника были уничтожены, взяты в плен или разгромлены. Были захвачены важнейшие станции на железнодорожной рокаде Воронеж — Ростов и железной дороге от Сталинграда до Тацинской, парализованы все тыловые базы противника. С очищением этой территории было сорвано аэродромное базирование немцев и фашистская авиация прогнана на отдалённые от Сталинграда аэродромы. [29]
В рейд по тылам были брошены танковые части. Одна из них — часть генерала Боданова — захватила на аэродроме у станции Тацинская 350 самолётов противника, летавших оттуда на Сталинград. Обстановка в воздухе резко изменилась. После освобождения от противника местности в районе Сталинград — Миллерово между окружённой под Сталинградом группировкой Гитлера и его глубокими резервами легло огромное пространство—великий фактор стратегии всех войн. Успешная операция Юго-Западного фронта лишила немецкое командование возможности оказать помощь окружённым 22 дивизиям со стороны Среднего Дона, поставила под удар с фланга и тыла группировку Манштейна.
Войскам Паулюса был предъявлен ультиматум. Ультиматум был отклонён.
Немецкое командование обмануло своих солдат, заверяя их в приказах, что помощь идёт, что она близка. Офицеры непрерывно вели пропаганду, утверждая, что нужно лишь продержаться до весны, а на Дону она будто наступает в феврале...
Потом офицеры объявили, что Манштейн ушёл на Средний Дон и нужно продержаться до его возвращения. Командир 16-й танковой дивизии напоминал своим танкистам, что они испытали более тяжёлые времена (поражение у Ростова) и должны сейчас терпеть. Командир 3-й моторизованной дивизии вспоминал, что дивизия ни разу не несла поражений, не будет она разбита и теперь.
Прошло рождество, к которому Гитлер обещал армии Паулюса освобождение; миновал Новый год, а помощи всё не было. Солдаты голодали, не стало хлеба, но зато пошли слухи, что полки СС уже в Калаче. Солдат тешили наградами. Они всё ждали, верили в какое-то чудо, в новое какое-то оружие, которое пришлют на самолётах «Ю-52».
Чтобы отвратить наш артобстрел, немцы поместили на своём переднем крае лагерь военнопленных. Советские [30] артиллеристы видели в стереотрубы, как медленно передвигались по загону, ограждённому колючей проволокой, наши люди, видели, как они пытались подняться и падали обессиленные, видели десятки пленных, распростёртых неподвижно на снегу, под открытым небом.
После отклонения ультиматума советского командования наши войска готовились повести дело на уничтожение противника. Всю ночь сосредоточивались пехота, танки и особенно артиллерия. Над степью плыл гул машин, царило оживление. В логове противника притаилась тишина. Казалось, будто только что состоялся суд и вынесен справедливый и беспощадный приговор. И врагу не уйти от кары!
В эту ночь, когда полная луна обнажила осаждённый лагерь противника, думалось о том дне, когда перед судом народов, вот так пойманные и зажатые в кольцо, предстанут Гитлер и его приближённые. А пока под Сталинградом стояли его слуги. Тут были целые дивизии мародёров и убийц.
Наши бойцы завоевали право привести в исполнение приговор. Они прошли долгий, тяжёлый путь борьбы с оружием в руках против немецких дивизий. У многих остались семьи на территории, захваченной этими дивизиями, многие принесли сюда боль своих ран, полученных в боях с немцами, жгучую горечь утраты близких, память о погибших боевых друзьях.
Наступил момент, когда советские воины особенно сильно ощутили великие, справедливые цели войны, ради которых они идут на жертвы, напрягают усилия, достигают высот военного искусства.
Там, в нескольких километрах впереди, сквозь светлую ночь угадывается ждущий Сталинград.
Перед ним — враг. Наступил час возмездия.
К рассвету сосредоточение войск было закончено. Сотни орудий подняли свои жерла. Полукружьем стояли и видны были в степи на огромном пространстве наши танки. Они ждали сигнала. Возле них группировались [31] десанты автоматчиков, рассматривавших высоты противника, куда им предстояло ворваться первыми и проложить дорогу пехоте. А пехота лежала в снегу, далеко впереди, подобравшись к самым передовым укреплениям противника, готовая к броску.
Наконец, загремели первые выстрелы из орудий разных калибров. Сотни батарей выбрасывали по цели новые и новые тонны раскалённого металла. Затем к резким ударам артиллерийских батарей присоединился характерный шум гвардейских миномётов. Стайки мин, ясно видимые после залпа, взлетали кверху, оставляли за собой струи огня, похожие на лисьи хвосты, и продолжали стремительный, нарастающий в скорости полёт. На территории врага поднимались к небу облака дыма, укрепления противника превращались в обломки, бежали и падали немецкие солдаты.
Вслед за артиллерийской подготовкой пехота, танки и артиллерия пошли в наступление. Немцы не могли их сдержать. Артиллерия шла в наступление в боевых порядках пехоты, разбивая укрепления, громя живую силу противника. Наши герои-артиллеристы обнаруживали цели, подкатывали орудия — иногда целые километры по снегу под огнём — и, уничтожив цель, двигались дальше.
Невозможно было остановить и нашу пехоту. Ещё в 1941 году немцы задерживали её на укреплённых узлах и резервами контратаковывали наши части, вклинившиеся в промежутки между узлами сопротивления. Сейчас у немцев оставалось всё меньше резервов, а главное, как они сами признавали, русскую пехоту в этом году на узлах сопротивления не удержишь. Не спасала и сплошная линия укреплений. Они её создавали, но наши войска взламывали, проникали вглубь и ударами в стороны уничтожали врага.
И снова просчиталось немецкое командование. Окружённая территория выдавалась на запад мешком. Казалось логичным, что снова ударами с севера и юга по сходящимся направлениям, параллельно течению Волги У Сталинграда, русские будут отрезать мешок под самое основание. Но командование Донского фронта решило наносить удары со всех сторон. С востока [32] 62-я армия Чуйкова шаг за шагом выбрасывала немцев из Сталинграда; наши другие соединения били с севера, северо-запада, с запада, юго-запада и с юга. Противник не знал, где наносится главный удар. Его отряды, специально созданные и сведённые из других частей для контратак, бросались с одного направления на другое. При успехе наших войск на одном из направлений командование Донского фронта быстро перегруппировывало туда силы, сосредоточивало там артиллерию с танками и развивало наступление.
Под огнём нашей артиллерии и пехотных дивизий противник отходил, оставляя на высотах и в балках сотни убитых.
Приказы немецкого командования за отступление требовали показательных расстрелов не только солдат, но и офицеров. Но обречённого врага ничто не могло спасти. 2 февраля 1943 года историческое сражение под Сталинградом закончилось полной победой наших войск и полным уничтожением сил противника.
Во время первой мировой войны, 8 августа 1918 года, немецкой армии на Западном фронте был нанесён сокрушительный удар. Немцы назвали 8 августа «чёрным днём Германии».
Под Сталинградом стоят солнечные, ясные дни и светлые ночи. Белая-белая степь, освобождённая, привольная, расстилается перед победителями, перед Сталинградом. Радость победы разлита вокруг, а немцы называли день их разгрома «чёрным днём германской армии».
Гитлеровской армии уготованы новые чёрные дни, которые приведут немецких оккупантов к изгнанию из пределов нашей Родины и к полному их разгрому.
Бойцы, офицеры, генералы Красной Армии, твёрдо убеждённые в правоте своего дела, верят в свои силы, в силы народа и своей страны. Они преисполнены веры в гениальное руководство Верховного Главнокомандующего, которое привело к беспримерной в истории военного искусства победе.