Вот это народ!
«Родина или смерть! Да здравствует революция!» — звучал боевой клич народных вооруженных сил, нанесших сокрушительный удар бандам наемников, обученных и вооруженных на деньги американских империалистов. Ни фактор внезапности, ни выгодные позиции, занятые интервентами, ни огромная огневая мощь, включая и самую современную тяжелую артиллерию, ни превосходство в воздухе не остановили ураганного натиска батальонов национальной милиции и Повстанческой армии.
В штаб 113-го батальона, подразделения которого сражались на участке от Йагуарамас до Плая-Хирон, сведения в ходе боев поступали очень краткие. А вот что рассказывал позднее об этих боях лейтенант Альфонсо:
— Мы сразу поняли, что бои там идут ожесточенные, когда увидели мчавшийся к нам с зажженными фарами автобус. Он затормозил, и нашим взорам предстали зияющие в его крыше пулевые пробоины. Вдалеке мы заметили пикирующий американский бомбардировщик. Мы быстро попрыгали с грузовиков и постарались укрыться. Грузовики, стоявшие в колонне, срочно рассредоточились, чтобы не стать мишенью для бандитского самолета.
— Каковы потери 113-го?
— У нас ранило 16 человек и один погиб, подорвавшись на мине-сюрпризе.
— Как это случилось?
— Наш товарищ увидел пистолет в траве. И хотя капитан Арагонес запретил поднимать что-либо с земли, он ослушался приказа и поднял пистолет, оказавшийся миной-сюрпризом. Так легкомыслие стоило человеку жизни.
Лейтенант Альфонсо развернул на столе карту боевых действий, напечатанную газетой «Революсьон», и продолжил свой рассказ:
— После первого воздушного налета мы получили приказ продолжать движение в направлении Сан-Бласа, где окопались наемники. На пятнадцатом километре шоссе нам пришлось вступить в бой. Развернув орудия, мы сразу начали обстрел позиций противника. Кроме нас здесь вела бой рота 117-го батальона, значительно уступавшая противнику в огневой мощи. Невзирая на шквальный пулеметный огонь, наши бойцы продвигались вперед. Двое из них, Марио Артуро Гавилан и Орландо Рубио, были ранены. Но пусть лучше об этом расскажут бойцы, которые, рискуя жизнью, вынесли их из огня.
Через несколько минут пришли саперы Хулиан Крус Пимьента, Матиас Пеньялвер и Фермин Висенте Фернандес из разведывательного взвода.
Мы стали расспрашивать их о боях. Все трое явно скромничали, когда говорили о своих боевых делах.
Начал Крус Пимьента:
— Гавилану попали в спину две пули. На помощь ему поспешил Рубио, но тоже был ранен. И тогда мы поняли, что, если срочно не прийти им на выручку, они оба погибнут...
— Мы поползли туда, где лежали наши товарищи, — добавил Фернандес. — Никто не думал о себе, думали только о том, как бы поскорее добраться до них...
— Когда мы подползли к ним, — продолжал Пимьента, — то хотели первым взять Рубио, но он наотрез отказался: «Нет-нет, сначала несите Гавилана — он ранен тяжелее...»
— Это нас очень растрогало, — вставил Пеньялвер. — Только от патриота можно услышать такие слова.
— Мы хотели приподнять Гавилана, — произнес Пимьента, — но он попросил: «Осторожнее... У меня две раны в спине». Кто-то из нас попытался взвалить его себе на спину, однако из этого тоже ничего не получилось.
— Не оставалось другого выхода, — сказал Фернандес, — кроме как нести его на руках под огнем. Так мы и сделали...
В разговор снова вступил лейтенант Альфонсо:
— Раны у Гавилана оказались необычные. Пули, вместо того чтобы пройти навылет, прошили его тело по вертикали... А вот еще случай. Один наш товарищ прошел по грудь в воде и грязи по болоту под шквальным ружейно-пулеметным огнем и остался невредим. Впоследствии, когда мы захватили в плен наемников, один из них спросил: «А где ж ваш пижон?» Мы догадались, о ком идет речь, но все-таки уточнили у контрреволюционера, откуда он знает этого парня. «Как же не знать! — ответил тот. — Мы стреляли по нему, а он шел себе и шел. Ему кричали, чтобы укрылся, называли пижоном, но он не отступил». — Лейтенант Альфонсо возвратился к карте, показал нам продвижение 113-го до Плая-Хирон и закончил свой рассказ: — Это было настоящее боевое крещение. Мы узнали, что такое современная война. Несомненно, приобрели опыт. В заключение могу сказать, что все мы возвращаемся в Сьенага-де-Сапата с твердым намерением еще настойчивее овладевать военной наукой, боевой техникой, чтобы в любой обстановке суметь защитить Родину и революцию.
Одним из батальонов, героически сражавшимся под непрерывной бомбежкой на участке в три километра между Плая-Ларга и Плая-Хирон, был 123-й. Его бойцы вписали славную страницу в историю борьбы за независимость и национальный суверенитет. Когда мы прибыли в комендатуру и объяснили нашу задачу, нас познакомили с такими же героями, каких мы узнали в 113-м. Никто не хотел рассказывать о себе. Каждый, с кем беседовали журналисты, предпочитал говорить о героизме своих товарищей.
123-й батальон был одним из тех подразделений, которые продвигались к Плая-Хирон по единственной среди болот дороге в нескольких автобусах, шедших вслед за танками. Как и другие подразделения Повстанческой армии и народной милиции, батальон подвергался беспощадной бомбардировке и обстрелу с воздуха. Пули, напалмовые и обычные бомбы, ракеты градом сыпались на защитников родной земли. Но весь этот смертельный груз, сброшенный с самолетов, оказался малоэффективным: он не смог остановить тех, кто решительно выступил против банды наемников, осмелившихся топтать нашу землю.
13 человек из 123-го батальона отдали свою жизнь за ее свободу, 12 бойцов получили тяжелые ранения. Вот свидетельства участников тех боев.
Рядовой Серафин Севаско, настоящий боец революции, рассказал:
— В тот день наш батальон был переброшен на автобусах к Плая-Хирон. Многие товарищи забрались на танки, шедшие впереди. Вскоре появились бомбардировщики наемников и, атаковав нас, стали сбрасывать зажигательные и осколочные бомбы. Однако эта яростная атака не смогла внести панику в наши ряды, хотя потери у нас были немалые. Я с восхищением вспоминаю Эльо Льерена. Когда самолеты пикировали, он стрелял по ним из винтовки прямо с танка, а сраженный осколком, воскликнул: «Родина или смерть!» Геройская гибель Эльо Льерены потрясла весь батальон. Мы прижимались к земле, убежденные, что даже все американские самолеты не смогли бы заставить нас отступить ни на шаг...
Боец, не пожелавший из скромности назвать свое имя, дополнил рассказ товарища:
— Такое могли выдержать только отважные люди. Когда атакующие самолеты улетали и дым от взрывов рассеивался, мы выходили к обочине шоссе, строились в колонну и шли в бой на врага со словами «Родина или смерть!» на устах.
Лейтенант Карлос Торрес Падрон рассказал о доблести бойца по фамилии Сулуэта. Когда горели автобусы, он, рискуя жизнью, отогнал в сторону нагруженный боеприпасами грузовик.
А рядовой Севаско продолжал:
— Вражеские самолеты атаковали автобусы, в которых находились бойцы взвода связи. Никто из них не умел обращаться с пулеметами. Овладевать оружием и учиться стрелять им пришлось непосредственно в бою.
— Героические поступки, — добавил лейтенант Торрес Падрон, — совершались все время, пока не закончились бои. Можно, к примеру, вспомнить случай, когда во время боя плохо закрепленная зенитная установка вдруг начала крениться. Расчет установки — молодые ребята, по сути дела, мальчишки, — не потеряв самообладания, продолжал вести огонь, в то время как один боец, невзирая на свист пуль, закреплял установку.
Пожилой седобородый боец, не назвав своего имени, рассказал о рабочем Рамоне Рейесе, павшем в бою:
— Когда его грудь была буквально изрешечена пулями, бойца отнесли в укрытие. Все понимали, что рана смертельна, но когда его спрашивали: «Очень сильно они тебя?» — он спокойно отвечал: «Да нет, пустяки». До слез потрясло меня и мужественное поведение его вдовы. Когда она узнала о гибели мужа, то с удивительной твердостью заявила: «Я его очень любила, и мне сейчас страшно тяжело, но меня поддерживает мысль, что он умер, сражаясь за Родину».
Побывав в штабе 115-го батальона, мы беседовали с лейтенантами Саэнсом и Паэсом, а также с бойцом Роландо Кесадой. Эти трое от имени своих товарищей взялись рассказать о том, как их батальон шел из Йагуарамас к Плая-Хирон под командованием Фиделя Кастро.
— Мы горды, — сказал Кесада, — тем, что огнем своих минометов поддержали атаку на Плая-Хирон и что во главе нашего батальона шел сам Фидель Кастро. Это было наше боевое крещение. Действия подразделений народной милиции и Повстанческой армии были безупречными. Там, под Плая-Хирон, мы доказали, что каждый из нас — частица народа, спаянного революцией.