Бегония
Над лазурной поверхностью моря, ослепительно искрящейся под лучами жаркого летнего солнца, распластав крылья, парили чайки.
На много ли простирался песчаный берег. Там, где кончался песок, он порос крепкими карликовыми соснами, пустившими свои корни глубоко в землю. Карликовые сосны образовали собой что-то вроде зеленого заслона. С моря казалось, что это не деревья, а бдительные и строгие пограничники, охраняющие Вонсанский морской порт.
За соснами шли скалы, покрытые тысячелетним мхом, испещренные множеством трещин. Из трещин навстречу ласковым лучам солнца тянулись нежные листья пестрой бегонии. Обилие бегонии создавало впечатление, будто скалы покрыты огромным разноцветным ковром.
К берегу подошли катера. Много часов подряд, не зная отдыха, борясь с разыгравшейся стихией, провели моряки в море на учениях.
Последним на берег не спеша сошел лейтенант Ли Дин Су. Необычайно красивое зрелище, открывшееся взору, поразило и взволновало его. Он с восхищением смотрел на распустившуюся бегонию и думал о том, что совсем недавно на этом побережье бушевало пламя жестокой и опустошительной войны, рвались снаряды, гибли люди... Казалось, Дин Су больше всех цветов любил бегонию: ведь он родился и вырос у моря и скучал, когда не видел ее причудливо окрашенных листьев.
— Товарищ лейтенант! — крикнуло несколько голосов. Они вывели Дин Су из состояния глубокого раздумья. Лейтенант слегка вздрогнул и обернулся — это матросы, расположившиеся для отдыха на пологом песчаном берегу, звали его к себе.
Матросы любили своего командира за строгость, простоту, рассудительность. Для подчиненных он являлся примером дисциплинированности и серьезного, вдумчивого отношения к службе. Матросы все как один стремились подражать ему.
...Лейтенант подошел к матросам, они окружили его, и тотчас завязалась оживленная беседа. Молодежь делилась своими успехами и неудачами, планами на будущее. Кто-то затянул всеми любимую песню о бегонии. И не успел солист закончить и первого куплета, как песню подхватил звонкий многоголосый хор. Далеко разносилась эта чудесная песня, рассказывающая о боевых традициях моряков, об их подвигах.
Умолкли молодые голоса, тихо стало на берегу, все молчали, взволнованные прекрасной песней.
— Товарищ лейтенант, — первым нарушил молчание агитатор подразделения Ён Чхир, — расскажите нам ту историю из вашего боевого опыта, о которой вы вскользь упомянули вчера вечером.
Все дружно поддержали просьбу товарища. Ли Дин Су согласился:
— Хорошо, — и, немного помолчав, он начал свой рассказ.
Среди личного состава отряда минных заградителей, вышедшего в одну из суровых военных ночей из Вонсанского порта навстречу кораблям противника, был молодой матрос по имени Ён Мин. Ён Мин родился и вырос у моря и, как и многие моряки, очень любил бегонию...
Над вершиной горы Польми догорала вечерняя заря. Сгущались сумерки. Ветер достигал семи — восьми баллов. Море волновалось, холодные волны, точно огромные глыбы, с шумом ударялись о прибрежные камни. Погода испортилась не на шутку.
После боя прошло уже несколько томительных дней, а нового боевого задания все не было. Это очень беспокоило Ли Дин Су. Но вот однажды его срочно вызвали к командиру части.
— Американские и лисынамановокие пираты, — говорил командир Дин Су, — потеряв в перестрелке с нашей береговой артиллерией восемь крупных и малых судов, сосредоточили вблизи Вонсанского порта большое количество кораблей. Они открыли по городу разрушительный огонь. Есть все основания предполагать, что противник попытается высадить десант в одном из близлежащих районов. Вашему подразделению необходимо сегодня заминировать все выходы из порта.
Дин Су задумался: это очень почетная и ответственная задача.
Идя в подразделение, лейтенант думал о том, как лучше выполнить боевую задачу, поставленную командиром.
Неожиданно перед ним выросла фигура молодого моряка Ён Мина. Он топтался на месте, переминаясь с ноги на ногу, и вдруг одним духом выпалил:
— Товарищ командир, получены новые данные. В энском квадрате в море перед населенным пунктом Кальма замечено свыше тридцати кораблей противника.
— Так, хорошо! — Лицо Дин Су приняло сосредоточенное выражение. Это означало, что решение принято.
Ён Мин в свои двадцать лет отличался горячностью и необыкновенной энергией. Энергия его, как говорится, била через край. Он радовался любому делу, любому заданию, каким бы трудным оно ни было, только бы применить свою силу, показать свое умение. В то же время это был серьезный, спокойный парень, добросовестно относящийся ко всем поручениям, которые давал ему командир. Поэтому он пользовался уважением и любовью своих товарищей. А лейтенант Ли Дин Су относился к Ён Мину как к родному брату.
...Ён Мин принялся с жаром убеждать лейтенанта, что ему непременно нужно участвовать в предстоящем бою. Лейтенант с улыбкой слушал его. Улыбка командира придала Ён Мину уверенности, и матрос настоял на своем.
Вечером над морем сгустился туман. Вражеские корабли начали обстреливать Вонсан и прилегающие к нему рыбацкие поселки. На мирное население, на беззащитных женщин и детей обрушилась лавина огня.
Командир отряда приказал кораблям готовиться к выступлению.
Экипажи минных заградителей, состоявшие из тридцати пяти молодых воинов, быстро закончив необходимые приготовления, направились к пирсу, где стояли три катера, груженные минами.
На небе появились отблески молодого месяца. Лунный свет, кое-где пробив толщу тумана, слегка посеребрил морские волны. Матросы в последний раз проверили исправность снаряжения, боеприпасы и противопожарные устройства.
С моря подул ветер. Шум прибоя стал настолько сильным, что не было слышно «плача» прибрежных кукушек. Быстрые волны, набежав на сушу, размывали и уносили с собой в море мягкий прибрежный грунт. Лейтенант приступил к осмотру мин. Это были контактные мины, на круглом черном теле которых с обеих сторон торчали «усы». В двадцать два часа к месту отплытия отряда прибыли командир и его заместитель по политической части, чтобы проводить минеров в суровое, неприветливое море. Командир призвал матросов с честью выдержать предстоящее испытание, оправдать славное имя воина героической Народной армии.
— Служим родине! — дружно раздалось в ответ.
Один за другим моряки быстро поднялись на катера, которые через минуту отошли от берега.
Катера вышли в открытое море и, рассекая своими узкими корпусами темно-зеленые морские волны, устремились навстречу врагу. Лейтенант Дин Су находился на первом катере. Ему хорошо был виден Вонсан.
Катера, идя на предельной скорости, быстро отдалялись от берега. Шум волн, заглушавший рокот моторов, благоприятствовал их скрытному подходу к противнику. Вдруг вдалеке раздались звуки орудийных залпов. По всей вероятности, стреляли корабли противника. А через некоторое время с катеров были замечены очертания вражеских кораблей. Яркие, длинные и тонкие, как ножи, лучи прожекторов внезапно прорезали небо. Над катерами нависла опасность. Каждую минуту враг мог обнаружить их. Медлить было нельзя. Дин Су приказал развернуться вправо и идти курсом на вражеские корабли.
Одна за другой в небо взвивались ракеты. Красивой гирляндой повиснув на мгновение в воздухе, они ярко осветили близлежащую поверхность моря.
Ли Дин Су отлично понимал, что три катера, на полной скорости мчавшиеся навстречу врагу, отчетливо видны на поверхности моря. Он знал, что это понимают и матросы и что экипажи всех трех катеров беспокоятся за исход боя. Но ни один мускул на лицах матросов не выдавал волнения.
Ли Дин Су, стоя на мостике и напряженно всматриваясь в даль, через сигнальщика передал на катера команду: «Продолжать движение вперед!»
Вскоре с кораблей противника смельчаков заметили. Дула вражеских орудий повернулись в сторону приближающихся катеров.
Враг открыл яростный огонь. Но он не мог остановить стремительного продвижения отряда минных заградителей.
Когда до вражеских кораблей оставалось не более двадцати минут хода, в небо взвилась целая серия осветительных ракет. И в тот же момент послышался гул моторов вражеских самолетов. На небольшой высоте пройдя несколько раз над катерами, они обрушили на них огонь своих пушек и пулеметов. Но, несмотря на это, катера без потерь приближались к цели.
Огромные столбы морской воды, вздымавшиеся к небу в местах разрывов вражеских снарядов, время от времени обрушивались на катера. В огненных вспышках мелькали суровые лица матросов.
Внезапно флагманский катер замедлил ход. Что-то случилось с двигателем. Дин Су, сохраняя полное спокойствие, повторил приказ: «Вперед!» Уверенность командира передавалась подчиненным. Их лица выражали твердую решимость и упорное желание вступить в единоборство с врагом. Казалось, они говорили: «Отомстим извергам за страдания отцов и матерей, братьев и сестер. Приговорим их к смерти!»
Пристально смотрели экипажи трех катеров в сторону противника. На флагштоке по-прежнему гордо развевался флаг Корейской Народно-Демократической Республики.
Сгустилась тьма, вражеские корабли исчезли из виду. Дин Су охватило беспокойство: «Как бы не отклониться от курса и не разойтись с противником». В эти минуты экипажи минных заградителей с особой остротой почувствовали всю сложность и ответственность порученного им задания.
— Вижу корабли противника! Вижу корабли противника! — закричал наблюдатель Пак Сун.
И действительно, через пелену ночного тумана слабо проступали темные очертания эскадренных миноносцев. Сразу же исчезла тревога, напряженность сменилась спокойствием и уверенностью.
Расстояние до вражеских кораблей сократилось до пятисот метров. Теперь ни корабли, ни самолеты противника не могли вести по катерам огонь. В лучах прожекторов уже были видны вражеские моряки, суетливо бегающие по палубам.
Дин Су отдал приказ: «Катеру номер 2 продолжать движение в том же направлении, катеру номер 3 выдвинуться вправо на триста метров. Строго соблюдая установленный порядок, приступить к постановке мин». Катер, на котором находился Дин Су, двигался метрах в трехстах левее катера номер 2. Этот участок командир считал самым ответственным.
Когда катер приблизился к противнику на нужную дистанцию, лейтенант приказал поставить мины. Остальные два катера также начали постановку мин. Вдруг раздался встревоженный голос сигнальщика Пак Суна:
— Товарищ командир! С вражеских кораблей спускают моторные боты!
Видимо, противник решил предпринять попытку захватить катера. И тотчас на флагманский катер с катеров номер 2 и 3 один за другим поступили сигналы, что постановка мин закончена.
— Боевая задача выполнена, возвращаемся в базу, скомандовал Дин Су. — На случай, если врагу удастся приблизиться к нам, быть в полной боевой готовности.
Катера развернулись. С вражеских ботов открыли огонь. В небе вновь появились вражеские самолеты. Они начали преследовать смельчаков. Снова заговорила корабельная артиллерия. С катеров открыли яростный огонь по приближающимся ботам. Ён Мин швырнул в ближайший бот три гранаты подряд. Бот перевернулся, и вражеские матросы очутились в морской пучине. Когда расстояние между катерами и ботами сократилось еще больше, с кораблей прекратили стрельбу, видимо боясь задеть своих. Воспользовавшись этим, второй и третий катера, прикрывая флагмана, вступили в жаркую схватку с врагом.
Преследователи, понеся большие потери, стали отставать от уходивших катеров. На кораблях это заметили и снова открыли стрельбу. Вокруг катеров от разрывов забурлила вода.
Один снаряд разорвался у самой кормы флагмана. Он сильно качнулся, его скорость заметно снизилась. Из машинного отделения поступили тревожные сигналы: «Через пробоину просачивается вода». Все матросы, не задумываясь, скинули с себя верхнюю одежду, чтобы закрыть образовавшуюся пробоину. Пробоина в днище катера была заделана. Но через несколько минут вода вновь хлынула через пробоину. Не долго думая, матрос Ён Мин закрыл ее своим телом. А бой становился все ожесточеннее. Силы покидали Ён Мина, кровоточила рана. Юный патриот задыхался.
За кормой разорвался еще один снаряд. Осколок задел голову Ён Мина.
Его место у пробоины занял минер Ён Пхир. К Ён Мину, которого товарищи вынесли на палубу, подбежал лейтенант.
— Товарищ Ён Мин!.. Ён Мин! — тихо говорил Дин Су. Матрос не отвечал. Но вот он с трудом приоткрыл веки, слегка приподнял голову и произнес:
— Товарищ лейтенант! Свой долг перед партией, родиной я...
Лейтенант не дал ему договорить:
— Замечательный ты человек, Ён Мин!
На бледном лице матроса появилась улыбка, он глубоко вздохнул.
Через несколько минут Ён Мина не стало. Команда на мгновение в безмолвии замерла у тела своего друга. Дин Су положил на грудь героя букет красной бегонии.
— Товарищ Ён Мин, — сказал он. — Это. бегония, которую ты всегда очень любил, бегония, которая доставляла тебе радость в трудную минуту. Мы скорбим, что ты никогда больше не увидишь эти чудесные и милые сердцу моряка цветы, которыми нас встречают на родном берегу. Мы клянемся отомстить за тебя. Враг дорого заплатит за твою гибель!
Жгучая ненависть к врагам переполняла сердца боевых друзей Ён Мина.
...Вражеские снаряды рвались и рвались вокруг. Уже все три катера имели серьезные повреждения. Матросы понимали, что дотянуть до берега не удастся. Они с надеждой ждали распоряжений командира.
«Катера спасти нельзя, — думал Дин Су, — но мы должны вернуться в свою базу ради будущих больших дел, ради новых побед». И лейтенант, четко произнося каждое слово, скомандовал:
— Всем прыгать в воду, на подручных средствах плыть к берегу!
Но матросы не спешили выполнить приказ.
— Товарищ лейтенант, — обратился кто-то из команды к командиру, — а как же Ён Мин? Ведь он остается на катере.
Дин Су и сам с горечью думал об этом. Но другого выхода не было. Прекрасно понимая, что катера уже не спасти, матросы, тем не менее, с воодушевлением принялись заделывать пробоины. Они пытались запустить двигатель, но тщетно.
— Слушайте приказ родины! — громко произнес командир. — Мы не имеем права проявлять бесполезное упрямство. Быстро в воду!
Командир отличался хладнокровием и решительностью. Матросы не раз участвовали в боевых действиях вместе с ним. Они знали лейтенанта как храброго умелого моряка и верили ему.
Матросы сбросили с себя мокрые тельняшки. Пак Сун подошел к лежавшему на палубе Ён Мину, взял его автомат, документы и, в последний раз взглянув на товарища, медленно отошел.
— Товарищ командир, мы готовы! — послышались голоса членов экипажа.
«...Катер... Его доверили мне родина и народ. Я не должен покидать его», — думал Дин Су. Но, видя, что моряки, очевидно догадываясь о его намерении, замешкались и не прыгают в воду, сказал:
— Дорогие друзья, будем считать, что в сегодняшнем бою победу одержали все-таки мы. Задание выполнено. Мы поставили в заданном районе минные заграждения. И мы должны вернуться. Катера покидаем все до одного!
Через несколько секунд приказ был выполнен.
Ухватившись за разные деревянные предметы, которые предварительно побросали с катеров в воду, матросы собрались в одну группу, чтобы каждый был на виду у товарищей.
Дин Су один остался на катере. В последний момент лейтенант отвязал флаг Республики и обмотал его вокруг себя. Еще раз взглянув на родной катер, он прыгнул в воду.
Очутившись в воде, Дин Су произвел перекличку экипажей трех катеров. Тридцать три «я» по очереди прозвучало в ответ.
И только назвав имя Ён Мина, командир не услышал ответа.
Вдруг среди пенистых волн Дин Су увидел букет бегонии, заметил его и Пак Сун. Матрос попросил товарища подержать оружие Ён Мина, а сам поплыл за букетом. Пак Сун решил сохранить эти цветы, как память о друге.
Стрельба с кораблей утихла, улетели и самолеты.
Дин Су, заметив, как неумело плывет моряк Хо Чхор, поплыл рядом с ним. Матрос Ён Пхир помогал Пак Суну держать автомат Ён Мина.
«А что если враг протралит мины? Что тогда?.. — Волнение охватило Дин Су. — Нет, не может этого быть, — убеждал он себя, — мины обязательно сработают. А вытралить мины ночью очень трудно». И Дин Су заставил себя поверить в успех.
Моряки плыли уже два часа...
— Земля! — раздался голос Пак Суна.
Люди воодушевились и напрягли последние силы...
Выбравшись на берег, матросы сразу же принялись приводить в порядок оружие. Дин Су сделал перекличку. В строю оказалось двадцать восемь человек. С ними не было Ён Мина и еще пятерых товарищей.
Приближался рассвет. Холодный северный ветер постепенно развеял туман, застилавший все побережье. Через некоторое время на берегу уже горело несколько костров.
Матросы молча сушили одежду. Каждый думал о проведенном бое, о пережитом, о Ён Мине. Всех беспокоила одна и та же мысль: рассвело, а мины до сих пор не взорвались.
Первым неуверенно заговорил Ён Пхир.
— Странно, почему все-таки не слышно взрыва?
— Не волнуйтесь, — ответил командир, — вражеские эсминцы обязательно подорвутся.
Моряки смотрели в сторону моря, беспокойство росло...
Но вот послышались глухие взрывы.
— Мансе! Мансе! — раздались восторженные крики матросов.
Лейтенант умолк. Матросы находились под большим впечатлением от рассказа своего командира, на груди которого поблескивала Золотая Звезда героя. И все думали, что такие герои, как Ён Мин и его товарищи, всегда будут образцом героического служения родине. А бегония станет символом любви, символом доблести и геройства.