Яка и Чеча
Родом Яка из Краса{17}. О жителях этого края идет молва, будто они люди с норовом. Яка в самом деле слыл таким человеком, чего все-таки не скажешь о других обитателях Краса. Служил он в итальянской армии. Но как только прогремели первые партизанские выстрелы, разом смекнул, куда ему следует направить свои столы. Выбрав ночь потемнее, он перешел к партизанам. Но не один — прихватил с собой мула, нагруженного станковым пулеметом.
— Прибыл, товарищ командир, — доложил он. — Небось здорово заждались нас?
— Разумеется, Яка. Какое занятие у нас тебе будет больше всего по душе?
— Хотел бы остаться при своем Чече, если разрешите!
— Чеча твой мул?
— Как в воду глядели, товарищ командир!
— Хорошо, будь при нем, если на то твоя воля.
— И моя и его.
Яку и Чечу прозвали неразлучной парой. И впрямь, жили они в полном согласии. Яка так вышколил своего друга, что стоило ему вложить в рот пальцы и свистнуть, как тот послушно бежал к Яке, даже если пасся на другом краю села. Некоторые уверяют, будто мул — упрямое животное и совсем не блещет умом. Но поверьте, я видел таких мулов, которые по своему разумению не уступают людям. Не верите? Тогда дослушайте до конца мою историю.
Яка быстро привык к партизанской жизни. Правда, ему пришлось отказаться от некоторых приятных привычек, но он терпеливо переносил все тяготы, зная, что служит всему Красу, всем жителям родных мест.
— Приналяжем разок-другой, и победа будет за нами, — уверял он всякий раз в перерыве между трудными боями, когда перевязывали раненых. — Нам с Чечей не пристало падать духом.
Тихонько подойдя к ним, можно было стать невольным свидетелем их беседы:
— Чеча, нас с тобой двое!
— Само собой, — отвечал тот на своем языке.
— Трусили ли мы когда-нибудь с тобой?
— Никогда.
— Правильно. А не покинешь ли ты меня в какой-нибудь злополучный день?
— Ни в коем случае!
— И я тебя, Чеча. Раздавим черных итальянских гнид, поклонюсь командиру, скажу: «Товарищ командир, нас с Чечей двое. Там, дома, злодеи разорили все хозяйство, позвольте мне взять Чечу — станем снова пахать землю». Отправимся на Крас, напою тебя лучшим вином. Пойдешь со мной на Крас?
— С тобою, Яка, хоть на край света!
Может, желаете спросить, на каком языке отвечал Чеча? Об этом лучше всего скажет Яка. Его легко найти на Красе, где-то близ Комена. Он-то отлично понимал Чечу. Человек, который так любит свою животину, всегда поймет ее.
Но вот однажды упрямство все-таки подвело Яку — он потерял Чечу. Я не хотел бы особенно упрекать Яку — все мы люди, все не без недостатков. Яка к тому же полагал, что он все может.
Как-то мы снова погнали чернорубашечников, основательно поколотив их, Чеча ни разу не подвел нас, всегда доставлял пулемет на то место, где в нем особенно нуждались.
— Такого мула нам не доводилось еще видеть, — нахваливал его командир.
— Не грех сказать, что таких, как Яка и его мул, никто пока не видывал, — гордился Яка. — Чеча весь в меня!
Но счастье изменчиво, нечистая сила не дремлет. Навалились однажды на партизан враги, рассеяли отряд. Яка с мулом и несколько партизан очутились в глубоком овраге, не думая не гадая выбраться оттуда живыми. Кругом гремело, как в аду.
— Надо пробиваться в горы, — посоветовал кто-то.
— Нет, лучше податься влево, — настаивал Яка.
Так и спорили: кто предлагал в горы, кто влево, пока наконец не порешили выходить в горы. Яка воспротивился:
— Чеча, подскажи-ка нам, в какую сторону тронуться!
Чеча покрутился на месте, понюхал воздух и побрел налево.
— Видите, моя взяла! — воскликнул Яка.
Все поверили в инстинкт Чечи и двинулись за ним. Но стоило им выбраться наверх, к поляне, как они угодили прямо в лапы к чернорубашечникам, готовившимся напасть на партизан, которые укрылись в горах.
Ничего не оставалось, как броситься наутек. Не чуя под собой ног, они снова добрались до оврага и только там избавились от неприятеля, который выпустил им вдогонку уйму пуль. Бедный Чеча остался у итальянцев. Почувствовав себя в безопасности, бойцы, не успев перевести дыхания, накинулись на Яку:
— Ты во всем виноват, ты и твой дурацкий Чеча! Ищи-свищи теперь твоего мула, а с ним пулемет. Пойдешь под трибунал!
Яке вовсе не хотелось идти под трибунал. Не для того он радовался родным полям, виноградникам. Немилосердно ругая себя, он дважды стукнул кулаком по лбу: вот тебе, глупая башка! Потом успокоился:
— Вызволим Чечу! Не верну его с пулеметом — в расход меня!
— Идет, — порешили товарищи.
Яка укрылся в зарослях папоротника. Ему хотелось наедине с собой прикинуть, как выбраться из скверного положения. Имея обыкновение рассуждать вслух, он громко сетовал:
— Яка, Яка, как ты промахнулся! Чурбан этакий, не проживешь ведь без Чечи. Ни за что!
В довершение всего палящее солнце и ноющее чувство страха вызвали в нем сильную жажду. Не мешкая, Яка решил идти на выручку Чече. При этом он надеялся на свое знание итальянского языка. Да и форма была на нем итальянская, правда, изрядно поношенная. «Погодите, голубчики, скоро узнаете, как жители Краса любят свободу!» Он смело направился прямо в логово врага. По пути пробрался через колючий кустарник — хотел предстать перед вражескими солдатами окровавленным, с видом мученика. Ступив из леса на луг, где итальянцы разбили лагерь, он завопил благим матом, как обычно горланят итальянцы, когда партизаны наступают им на пятки:
— Мама миа, мама миа!
И нагнал на них такого страху, что те бросились врассыпную. Прошло некоторое время, прежде чем они, рассмотрев залитого кровью собрата, опомнились и доставили его к командиру, который, кстати, тоже перетрусил не меньше других.
— Бежал от партизан, — простонал Яка по-итальянски. — Господин майор, дайте мне оружие, я отомщу им, дайте мне тяжелый пулемет и я уничтожу этих партизанских псов!
— Когда и где тебя взяли в плен?
Хитрец Яка не заставил себя ждать:
— Три дня назад в районе Жужемберка, я солдат 130-го полка, пулеметчик!
Он говорил чистую правду и про Шужемберк и про 130-й полк. Итальянцев там захватили предостаточно. Нисколько не усомнившись в его словах, майор распорядился выдать ему вина и сигарет. Угощали его как героя. Прикинув, что к чему, он снова предстал перед майором:
— Господин майор, я хорошо знаю дорогу к ним, сейчас самый удобный момент рассчитаться с ними. Дайте мне пулемет и немного людей...
— Не немного, а половину моих людей, мой герой, половину, — растрогался майор. Мало того, что тот бежал от партизан, так теперь еще добровольно вызывается учинить им разгром...
Майор приказал солдатам построиться, вывел Яку вперед и удостоил его самых лестных слов:
— Взгляните на него — вот истинный сын нашей славной армии! Пусть он послужит вам примером! Отрядить под его команду пятьдесят добровольцев, все они по возвращении из операции получат награду и месяц отпуска!
Он снова осыпал его похвалами. Затем итальянский майор обнял и поцеловал селянина из Краса. Добровольцы нашлись быстро. Еще бы, кто не клюнет на такую приманку? Тем более что Яка обещал им завершить все дело за несколько часов. Уж он-то отлично знает, где накрыть партизан, попадутся как миленькие! Выпили для храбрости рому. Яка попросил дать ему какого-нибудь мула.
— Да, да, конечно, выбирай любого, — согласился майор.
Как ни зорко вглядывался Яка в животных, он нигде не видел своего Чечу. Пришлось прибегнуть к испытанному приему. Он вложил два пальца в рот и громко свистнул, будто давая какой-то знак добровольцам. Вдруг из-за деревьев появился Чеча. Яка не подал виду, что знает мула, однако Чеча подошел к нему и потянулся к лицу мордой.
— Этот подходит, — сказал Яка.
— Сегодня отбили у партизан.
— Тем лучше, значит, он хорошо знает дорогу.
Нагрузили на Чечу станковый пулемет, совсем новенький. Привели еще одного мула, взвалили на него боеприпасы и всякое другое снаряжение.
Яка повел добровольцев. По пути он им такое рассказал о партизанах, что те только рты разинули. Доведя итальянцев до того самого оврага, Яка сказал им:
— Сидите тихо и ждите меня здесь.
Яка и Чеча быстро спустились в овраг, поднялись на противоположный склон, откуда как на ладони были видны все добровольцы. Прильнув к пулемету, Яка повернул его прямо на фашистов, весело и беззаботно болтавших о том, как украсят их грудь медали, как приятно проведут они отпуск.
Вдруг все огласилось криком Яки:
— Да здравствуют партизаны! Смерть фашистам!
Застрочил пулемет, осыпая градом пуль добровольцев. Не успели они прийти в себя, сообразить, что попались в ловушку, как половина их уже была перебита. Остальные в смертельном испуге с криками бросились врассыпную, поднимая пыль.
— Порядком мы отделали их, Чеча. — Он обнял своего друга и поцеловал его в лоб...
Чеча потерся мордой о его грудь.
— Дорогой мой, вот мы и вместе.
Яка погрузил на Чечу пулемет, взял за узду другого мула и направился к своим.
Он нашел их недалеко в лесу. Вот радости-то было!
А как же военный трибунал? Жив ли Яка? Жив! Если хотите увидеть его, поезжайте в его родные места. По большим праздникам он прикалывает на грудь боевую партизанскую медаль, показывает каждому гостю своего Чечу:
— Я и Чеча — победители!
Он обязательно угостит вас отличным вином и свининой и снова поведает эту историю.