19. Один из десяти миллионов

Физическое строение человека настолько сложно и совершенно, что в долю секунды выполняет работу бесчисленных телефонных станций, связанных с ними заводов и химических лабораторий.

...Он стоял, пригнувшись в мелком окопе, в правой руке — винтовка с примкнутым штыком, левой ухватился за край окопа, ногой оперся о выступ, который позволил бы ему по сигналу подняться над бруствером.

По сигналу...

До сих пор неподвижный, как статуя, тело напряжено, глаза закрыты, точно он не хочет смотреть в ту сторону, куда кинется по сигналу.

По сигналу...

И мозг его оцепенел — ни единой мысли, ни воспоминания, ни картины... ничто в нем не встречало отклика, оцепенело само время, ибо человек в ожидании сигнала к атаке не замечает, проходят ли секунды или минуты.

Тело между тем мгновенно обретает готовность, определённая центральная станция в мозговой коре передала приказ в продолговатый мозг, тот послал его по нервным волокнам дальше, в надпочечники, которые начинают ускоренно вырабатывать большое количество адреналина; адреналин немедленно проникает в кровь, усиливает деятельность сердца и повышает кровяное давление. Достаточное кровяное питание получают все важные органы, в особенности двигательные мышцы конечностей, именно они более всего понадобятся в ближайшие минуты. В них адреналин повысил мускульное напряжение и ликвидировал усталость. Одновременно начал действовать импульс, который сужает капиллярные сосуды в тех частях тела, которые в данный момент не потребуются, в коже и пищеварительном тракте. Теперь ток крови правильно распределен, тем временем повысилась и частота дыхания, растянулись бронхи и тем самым облегчилась вентиляция легочных альвеол; их тонкие стенки пронизаны капиллярами, которые потребляют кислород. Одновременно печень начинает перерабатывать гликоген в глюкозу — в следующие мгновения вместе с кислородом она станет погонной силой для всей нервной и мышечной системы.

Резкий свисток.

Сигнал к атаке.

Звуковые волны проникают через внешний слуховой проход, колеблют барабанную перепонку, где система косточек среднего уха еще усиливает звук и переводит его в улитку внутреннего уха; оттуда сигнал летит в слуховые ядра ткани мозгового ствола и попадает в слуховой центр коры головного мозга. На основе усвоенного памятью опыта мозговой центр воспринимает сигнал, оценивает его и перерабатывает в окончательную информацию, которую затем вышлет уже как приказ в двигательный центр, руководимый волей.

Каждый, кто услышал свисток, знал, что ему надлежит делать.

Сейчас же. Без промедления.

И солдат в окопе знал.

И сделал, что ему полагалось сделать.

В его мозгу волевой двигательный центр по нервным путям мгновенно вышлет приказ к действиям в спинномозговые области, а те тотчас передадут его мышечным волокнам, из которых состоит каждая мышца; комплекс мышечных волокон вызовет соответствующее мускульное сокращение, необходимое для требуемых движений; одновременно расслабляются другие мышцы, которые могли бы этому движению воспрепятствовать. И в результате сложного взаимодействия нервных импульсов и мускульной механики...

...Солдат поднялся над бруствером окопа и бросился вперед.

В этот миг траектория его движения скрестилась с траекторией пули, летевшей в противоположном направлении как раз на уровне его груди. Наткнувшись на тело солдата, пуля попыталась продолжить свой путь...

...Она прорвала кожу и поверхностные мышцы между третьим и четвертым ребром и пробила плевру. Одновременно с ней в полость плевры проник воздух, и легкие мгновенно сморщились и прижались к отверстию, через которое пуля тем временем проникла дальше, в околосердечную сумку; через околосердечную сумку она попала в стенку сердца, пробила ее и разорвала. Сердце совершило еще несколько сокращений, но подаваемая им кровь не идет уже только предуказанным, нормальным путем, но гораздо больше и легче выливается через отверстие от пули в сердечную сумку, а поскольку снаружи сумка заперта прижатыми сморщенными легкими, кровь собирается здесь под давлением в быстро увеличивающемся количестве до тех пор, пока сердце вообще больше не может двигаться и механически останавливается.

Тогда останавливается и все кровообращение, прекращается поступление крови, а тем самым и кислорода к работающим мышцам, а главное — к мозгу, который сразу же обескровливается, теряется сознание, мозг перестает отдавать приказы к мышечной деятельности, прекращается функционирование всего организма...

Солдат падает.

Когда его тело прикоснулось к земле, он был уже мертв.

Человек умер.

И это все.

В заключение

«...Для Пруссии — Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны. И это была бы всемирная война невиданного раньше размера, невиданной силы. От восьми до десяти миллионов солдат будут душить друг друга и объедать при этом всю Европу до такой степени дочиста, как никогда еще не объедали тучи саранчи. Опустошение, причиненное Тридцатилетней войной, — сжатое на протяжении трех-четырех лет и распространенное на весь континент, голод, эпидемия, всеобщее одичание как войск, так и народных масс, вызванное острой нуждой, безнадежная путаница нашего искусственного механизма в торговле, промышленности и кредите; все это кончается всеобщим банкротством; крах старых государств и их рутинной государственной мудрости, — крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовым и не находится никого, чтобы поднимать эти короны; абсолютная невозможность предусмотреть, как это все кончится и кто выйдет победителем из борьбы; только один результат абсолютно несомненен: всеобщее истощение и создание условий для окончательной победы рабочего класса.

Такова перспектива, если доведенная до крайности система взаимной конкуренции в военных вооружениях принесет, наконец, свои неизбежные плоды».

Фридрих Энгельс, 1877 год, из «Введения к брошюре Сигизмунда Боркхейма «На память ура-патриотам 1806–1807 годов»

«Если эта война и имеет какой-то смысл, он может заключаться лишь в том, в чем состоит смысл всякого иного зла: оно должно быть чем-то оправдано. А оправдать войну можно одним способом — сделав ее начисто невозможной раз и навсегда, то есть невозможной для повторения; это будет достигнуто, когда люди всем своим существом, всеми усилиями добьются такого положения, которое с полной гарантией исключало бы возобновление войны. Новая жизнь, новое общество должны быть построены — причем такая жизнь и такое общество, которые всей своей сущностью сделали бы невозможным возврат этой чертовщины. ...

Быть может, тысячи, сотни тысяч людей решат, что я несу бред; они ответят мне, что такая задача невыполнима, что войны будут всегда, до скончания света, что они естественны, рождены самой сутью человека, общества, планеты, вселенной.

Но я говорю не о том, что возможно или невозможно: я говорю о том, что необходимо».

Ф. К. Шальда, «Творец и общество», 1918

Этот роман был написан после второй мировой войны, в 1976 году, когда в одной только Европе было накоплено столько атомных бомб, что и десятой их части хватило бы для уничтожения всех городов мира. В ту пору, если разложить на всех жителей нашей планеты — без учета возраста, — на каждую голову приходилось количество взрывчатых веществ, соответствующее 16 (шестнадцати!) тоннам тринитротолуола.

М. В. К.