Содержание
«Военная Литература»
Проза войны

XI.

Джордж Винтон и второй рулевой — сержант Вильямс сидят рядом у двойного руля. В закрытой кабине летчика уютно. Отопление действует хорошо, сюда не проникает холодная режущая струя воздуха. Утреннее солнце поднимается выше и начинает светить в их стеклянный дворец. Становится жарко. На большой высоте солнечные лучи очень горячи.

— Курорт горного воздуха, — пошутил командир самолета Г-46 Краули.

Винтон передает Вильямсу руль и вытаскивает термос с какао. Часы показывают 6 ч. 48 м. Они уже летят три часа, и Винтон с аппетитом съедает один из бутербродов, полученных вчера вечером из офицерской столовой.

До сих пор полет был только прогулкой. Они обменялись несколькими мимолетными очередями с двумя группами неприятельских истребителей — и только. Они умело сохранили свое место в эскадрилье. Бомбы были сброшены своевременно, должно быть Клеменс прицелился мастерски.

Теперь они мирно гудели над залитым солнцем Артуа. Через час эскадрильи будут над милым Ламаншем, а еще через полчаса — на родном аэродроме.

И это война? Винтон представлял ее себе гораздо романтичнее. Он совсем не чувствовал себя героем. Откуда же взялись страшные рассказы старых летчиков, участников мировой войны, о воздушных боях, о раненом летчике, собравшем последние силы и совершающем с мертвым наблюдателем посадку на поле, покрытое воронками, об отвратительном обстреле из зенитных пушек, о разбитых рулях... Да, старики просто забавлялись, изумляя молодежь рассказами о своих воздушных приключениях, и сильно прикрашивали свои подвиги, пользуясь ее наивностью.

Все же надо отдать старикам справедливость, — им трудно было работать. Летчик при ледяном ветре сидел в узком открытом самолете, обмораживая себе щеки, нос и концы пальцев. Он был одновременно обязан смотреть во все стороны, управлять, стрелять, фотографировать, ориентироваться, смотреть за мотором и работать на радиоприборе...

Насколько все это упростилось теперь! Надо только управлять по курсу, который указывает компас, сохранять дистанцию и интервалы. Сначала это казалось страшно трудно, но после тренировки достигалось без особого труда. Незначительным изменением подачи газа, легким нажимом педали можно было сохранить свое место с точностью до одного метра.

На доске с приборами одним взглядом можно прочесть число оборотов мотора, скорость и высоту. В отношении горизонта жироскопическое приспособление постоянно показывает положение самолета к поперечной и продольной оси. Для ориентировки естественный горизонт не нужен. С одинаковым успехом можно лететь и ночью, и в облаках, и днем при голубом небе. Об остальном летчику заботиться не надо; для моторов имеются механики, радиослужбу несут радисты, аэронавигацией занимаются наблюдатели, а всем этим сложным механизмом — всем самолетом Г — управляет командир. Серьезные трудности представляли лишь полеты на больших высотах, но и тут имелись специальные кислородные приборы, которыми можно было пользоваться при надобности.

На машинном телеграфе вспыхнул красный сигнал «внимание», и затем «укороченные боевые дистанции».

Рука Винтона крепко ухватилась за четыре газовых рычага и сдвинула их равномерно назад, зубец за зубцом. Моторы взвыли с дикой силой. По машине пробежала судорога. Теперь надо было с исключительным вниманием наблюдать за самолетом командира отряда и подражать каждому его движению.

Находившийся слева отряд А, летевший во главе треугольника эскадрильи, набрал высоту. За ним последовал и самолет командира его отряда — В — Г-45, который по расписанию летел впереди на 50 м ниже. Сейчас он поднялся выше.

Винтон слегка потянул руль высоты; самолет, освободившийся от бомбовой нагрузки в 4 т, легко реагировал на руль. Было приятно смотреть, как стрелка альтиметра через несколько минут показывала уже 6400 м. В то же самое время Вильсон управлял рулем направления.

С левого борта опасности не было. С интервалом в 300 м на одинаковой высоте шел третий самолет его отряда Г-47 и еще далее, слева, его прикрывали шесть самолетов отряда Б. С правого борта небо было пусто. В этом открытом воздушном океане зоркие глаза Вильямса искали противника. Далеко виднелись две черные точки. Это были разведывательные самолеты, сопровождавшие и охранявшие главные силы британского флота.

Вильям толкнул левой рукой Винтона и вытянул правую. Можно было различить ряды темных точек.

Противник! Он приближается с жуткой быстротой. Силуэты позволяют опознать тип: Бреге-61.

Соединительная дверь между коридором и кабиной летчика открывается: просовывается полное лицо капитана Краули, кажущееся еще более широким в кожаном шлеме. Он кричит:

— Алло! Они приближаются! — и поднимает сжатый кулак, как приветствие противнику.

Его взгляд останавливается на Винтоне. Этот короткий взгляд красноречивее длинной речи — одобряющая улыбка и в то же время глубокая серьезность. Дверь снова захлопнулась. Винтон весь напрягся. Что бы ни произошло, но под командой Краули все будет хорошо.

Он в первый раз почувствовал всю силу дружбы и боевого товарищества. Эта дружба сковывала группу людей в безграничном воздушном пространстве в одно волевое целое. Как электрическая искра пробежала воля Бреклея через весь британский воздушный флот, идущий теперь в бой, вдали от родины, на высоте 7 000 м.

Дальше