Глава 4
Времени у них оказалось больше, чем они могли рассчитывать. Они оделись, собрали вещи, благо их было немного, скатали палатку, привязали ее к ременной лямке, сложили одеяла и затаились на палой хвое. Митя сразу ушел на разведку с Касимом и Халифом. Теперь он вернулся, возник между ними, как человек, вынырнувший из глубины земли. Он зашептал, что высадившийся на острове патруль человек десять-двенадцать устраивается на привал.
Так они не знают про нас?
Пока нет.
Вмешался Андраши:
Значит, мы сможем незаметно перебраться на тот берег?
Будь у нас лодка...
А у нас что, нет лодки?
Ее взял Марко. Другой ведь не было.
Митя отмахнулся от возмущенных протестов Андраши.
Их всего десяток. И они думают, что они тут одни. Вон там, за деревьями, среди камней, мы сможем... Он нагнулся, сгреб одеяла и пошел через лужайку. С каждой минутой становилось все светлее.
Они похватали остальные вещи и пошли за ним. На мыске среди деревьев кольцом лежали большие камни. Тут у них за спиной была река, а впереди широкая прогалина. Невидимый патруль находился от них ярдах в двухстах.
В мутном свете занимающейся зари они устроили военный совет. У Касима с Халифом были винтовки и примерно по тридцати патронов на каждого. У Мити был «шмайсер», немецкий автомат, у Корнуэлла его собственный «стэн», но почти без патронов. Его кольт сорок пятого калибра взял Том.
Неплохо, заметил Корнуэлл. Мы могли бы даже напасть на них. Пока они не заметили нашего присутствия.
Митя покачал головой.
А если что-нибудь выйдет не так? Нет, лучше подождать. Может, они не станут шарить по острову, поедят и уедут.
Андраши, устроив Марту на одеялах под защитой валунов, присоединился к ним. Он держался невозмутимо и словно бы даже иронически посмеивался про себя. Весь его вид, казалось, говорил: «В конце-то концов, разве я не просто зритель ваших безумств?» Ничего подобного вслух он не сказал, однако Митя вдруг резко заявил Корнуэллу:
А эти двое пусть сидят, не двигаются с места. Корнуэлл начал негодующе:
Послушайте, я убежден... Андраши перебил его со смешком:
Позвольте сообщить вам, господин Малиновский, что я остаюсь на той стороне, на которой нахожусь... И к тому же, поспешно добавил он, словно сказал лишнее, мне поздно что-нибудь менять. Мы ведь уже благополучно отправились не правда ли, дорогой капитан, в наше безопасное путешествие на Плаву Гору?
Не вполне справедливо...
О, справедливо, несправедливо! Не будем тратить пыл на дебаты о справедливости! Но вы ведь кое о чем не подумали, не так ли? Что произойдет, если ваш друг вернется теперь и его увидят на реке?
Он прав, сказал Руперт. Об этом мы не подумали.
Нет, не прав, упрямо ответил Митя. Я об этом подумал. Но если Марко не приедет вот сейчас, пока солнце не взошло, он дождется вечера. И тогда у нас будет лодка.
Логичное предположение, пробормотал Андраши, но только... Он смотрел мимо них на зеленую стену Плавы Горы.
Под южным берегом небольшая лодка тыкалась носом в серый поток. Заря разгоралась, и они увидели слишком ясно увидели! на берегу Марко и Бору. Они увидели, как Марко и Бора забрались в лодку и Бора, взяв весла, погрузил их в воду. Лодка выпрыгнула на стрежень, а Бора изо всех сил налегал на весла, направляя ее поперек течения. И в этот миг чудовищного напряжения из-за деревьев по ту сторону прогалины донесся крик. Они увидели, как из кустов выбежали два солдата, выскочили на галечный пляж, веером развернувшийся в сторону Плавы Горы, и упали ничком за невысоким терновником.
В двухстах ярдах от них по волнам прыгала лодка, направляясь прямо к тому месту, где залегли солдаты. А те, опираясь на локти, удобно раздвинув ноги в сапогах, аккуратно наводили на лодку крепко прижатые к плечу винтовки.
Бора, повернувшись вполоборота к острову, ритмично поднимал и опускал весла, а за ним, на корме, держась обеими руками за борта, сидел Марко и то исчезал за Борой, то вновь открывался их взгляду и взгляду солдат. Лодка слепо приближалась к ловушке, избежать которой не могла.
Том впоследствии никак не мог вспомнить ясно, что происходило дальше. Все было спутанно и невнятно. Над самым его ухом Митя отдал отрывистую команду, грохнул винтовочный выстрел, за ним второй, забились на земле раненые солдаты, к ним через прогалину стремительно бежали Касим и Халиф невысокие, ловкие, с черными бритыми головами. Кто-то из них рубил на ходу воздух ножом.
Он услышал голос Корнуэлла:
Берите одну из их винтовок, Том. Вы остаетесь тут.
Он бегом вернулся с винтовкой и пятью обоймами сколько успел схватить в спешке, а остальные четверо уже исчезли за деревьями по ту сторону прогалины. Он приказал Андраши лечь рядом с, Мартой, подергал затвор непривычной винтовки и занял позицию так, чтобы держать под прицелом всю прогалину. У него хватило времени заметить, что лодка с Борой и Марко, уже достигшая середины серого потока, теперь возвращалась под прикрытие береговых обрывов. Марко лежал на корме, наведя на остров винтовку.
За деревьями раздались беспорядочные залпы и слились в непрерывный треск. Этот треск, нарастая, сосредоточился где-то слева, стих, снова начал нарастать, и тут он увидел среди деревьев Митю, Корнуэлла и Касима они бежали назад. Второго казаха с ними не было. В кольце валунов они, тяжело дыша, бросились на землю, и почти сразу же слева, со стороны реки, по ним хлестнула пулеметная очередь, взметнув осколки камня и комочки земли. Митя, приподняв голову над камнем, начал отстреливаться. Том увидел, как за деревьями вправо пробежали два... три... четыре солдата, потом еще один. Они все тоже открыли огонь. Теперь конец был лишь вопросом времени.
Тем не менее он спросил у Корнуэлла, что там произошло.
Митя уложил двоих.
Рядом с ним Касим (или Халиф даже теперь он не мог разобрать) что-то быстро забормотал, и Митя на мгновение обернулся в сторону Плавы Горы. Том проследил его взгляд. Лодка теперь находилась у самого берега, но выше по течению, гораздо выше, так что увидеть ее с острова могли только те, кто был на мыске. Митя что-то сказал Касиму, и тот подполз к концу мыска и начал размахивать носовым платком слева направо. Митя по-прежнему давал короткие очереди в сторону невидимого пулемета.
Дальше события опять развивались стремительно, но, как часто бывает в подобных случаях, со спадающим напряжением и по логике, которая стала очевидной гораздо позже, когда все уже обрело свое место. Пулемет бил в валуны с рассчитанной беспорядочностью, а на другом фланге солдаты короткими перебежками еще на сто шагов приблизились к прогалине. Теперь их было шестеро, а не пятеро, но затем Касим ранил одного по-видимому, в ногу; тот подпрыгнул и с воплем упал ничком. Другой солдат попробовал оттащить его, передумал и уткнулся в землю. Следующим выстрелом Касим его добил.
Том то и дело поглядывал через плечо на реку. Лодка прошла уже половину протоки Бора греб как сумасшедший. Потом ему стало не до лодки: пятеро на краю прогалины опять кинулись вперед и выиграли еще несколько шагов. На этот раз никто из них не был хотя бы ранен. Еще чуть ближе и они начнут бросать гранаты. Он снова покосился через плечо. Благодаря отчаянным усилиям Боры лодка была уже под самым мыском, ее можно было бы окликнуть, но тут Бора резко поставил ее носом против течения. Каменный осколок впился Тому в щеку, словно десяток осиных жал. Он поспешно нагнул голову.
Пятеро по ту сторону прогалины теперь вели по ним непрерывный огонь, готовясь к следующему броску. И вот тут был ранен Касим. Он вскочил и кинулся через прогалину. Он дергался, как марионетка, но бежал, бежал. На полпути, когда он уже заносил над головой руку с гранатой, его отшвырнуло назад, словно соломенное чучело в бурю.
Том заставил себя приподнять голову над валуном и прицелиться в солдат за прогалиной. Митя аккуратными короткими очередями бил влево. Он нажал на спусковой крючок, почувствовал отдачу, перебросил затвор и снова выстрелил. Затем пулемет почему-то умолк, но тут же вновь заработал только теперь стреляли уже не в них, а куда-то в сторону. Слева раздался оглушительный взрыв, потом второй. Пятеро солдат теперь бежали назад, за деревья. Митя с криком вскочил и кинулся вперед. За ним бежал Корнуэлл.
Том вдруг осознал, что пулемет молчит, и понял, что бой кончился. Появление Марко и Боры решило дело. Он выпрямился, пнул Андраши в ребра, потом нагнулся и похлопал Марту по плечу. Теперь стрельба слышалась на другом конце острова. Она стала беспорядочной, затем прерывистой и постепенно растаяла в одиночных выстрелах.
Все в порядке, сказал он, и они медленно поднялись с земли.
Он перелез через валуны на прогалину. Из-за деревьев вышли Корнуэлл и Митя, слева он увидел Бору. Бора махал руками и что-то кричал. Тут они услышали, что он кричит, и бегом бросились ему навстречу.
Глава 5
В ту секунду, когда он нагнал Митю и Корнуэлла, бегущих за Борой к западной оконечности острова, и увидел Марко, он понял, что события наконец полностью вышли из-под контроля. Положение стало зыбким, как болотистая почва у них под ногами, и невозможно было предвидеть, что будет дальше.
Марко был еще жив и в полном сознании, несмотря на тяжелую рану. Нелепо изогнувшись на боку, он упирался локтями так, чтобы винтовка меньше дрожала. Совсем близко, шагах в двух-трех от ее дула, стояли два солдата, держа над головой согнутые руки.
Он подбежал к этим двум пленным. Они мутными глазами смотрели на него сквозь серую завесу смерти. Колени у них были подогнуты, животы выпячены вперед уродливые человекообразные существа, уже почти гниющая падаль. Позади них валялся разорванный на куски труп: лохмотья плоти перемешались с осколками металла. В воздухе стояла едкая вонь взрывчатки. Внезапно один из пленных крикнул по-сербски:
Вы же нас все равно пристрелите, так чего вы тянете?
Судя по форме, он был рядовым. А второй офицер, решил Том: подтянутая фигура, суконная фуражка цвета хаки с лакированным кожаным козырьком. Ему стало противно, что кричит не офицер. Он подошел к ним почти вплотную, а солдат все требовал, чтобы их убили сразу. Ритм этих слов проник в его сознание, и они звучали там много дней спустя, много лет спустя: «Убейте нас сейчас, убейте нас сейчас! «
Он услышал хрип Марко:
Разоружи их. Со мной все.
Он взял у офицера пистолет, со спазмой отвращения увидел их лица совсем близко и сказал:
Стойте смирно, никто вас убивать не собирается. Но если шевельнетесь, я стреляю.
Рядом с ним вырос Бора:
Свяжи-ка их, Никола!
Черт! Ты же снял ремень с моего передатчика!
Ничего ему не сделается. Свяжи их покрепче.
Он поднял ремень с земли и начал решать задачу, как связать руки этим двоим. В конце концов он велел им повернуться к нему спиной и сложить руки позади. С его лица на бесформенные узлы падал пот. Один из пленных солдат не то молился, не то просто что-то бормотал пронзительно и жалобно. Он пнул его коленом в зад.
Заткнись! нелепо сказал он по-английски. Солдат заплакал. Офицер что-то быстро сказал ему на ухо, но солдат продолжал плакать. Том дал пинка и офицеру.
И ты тоже закрой пасть, понял? Руки у него тряслись.
Когда он кончил их связывать, ему в голову пришла еще одна мысль. Он заставил их лечь ничком на мокрый дерн. Голова офицера почти уперлась в окровавленное туловище убитого пулеметчика. И очень хорошо! Он пнул щегольскую фуражку, которая откатилась в сторону.
Лежите тут! приказал он им по-английски. Если шевельнетесь, я вас прикончу.
Ему никак не удавалось унять дрожь в руках.
Он отошел туда, где остальные пытались уложить Марко поудобнее. Когда они попробовали его поднять, Марко потерял сознание от боли. Они перевернули его на спину, Бора достал свой складной нож и, пока Митя бегал за одеялами, разрезал правую штанину, обнажив кровавую кашу рваных мышц и раздробленных осколков кости.
Вернулся Митя, неся одеяла. С ним шел Андраши.
Андраши нагнулся, посмотрел на рану, быстро выпрямился и сказал Корнуэллу:
Погодите. Еще одно... где остальные?
Человек шесть уплыли на лодке. По-моему, одного я ранил.
Но...
Они отправились туда, откуда явились. На тот берег.
Это потребует некоторого времени.
Время еще есть! воскликнул Митя.
Андраши снова склонился над Марко. Они смотрели, как Андраши и Митя возятся с медицинским спиртом и бинтами, которые были у Корнуэлла. Когда они начали копаться в ране, Марко впал в глубокий обморок.
Тем лучше, бормотал Митя. Мы же иначе не можем.
Бора развел костер на камнях поблизости, прокалил на огне лезвие своего ножа, так что сталь посинела, и отдал его Мите, который начал убирать из раны осколки кости. Это была Мясницкая работа, и им стало не по себе. Митя кромсал Марко, словно он был мертвым животным. Он рассекал и отрезывал.
Если мы сумеем забинтовать... прошептал Андраши.
Они наклонились, чтобы помочь. Они все туже затягивали повязку, сквозь которую вечно красным самоподтверждением сочилась кровь Марко. Они смотрели, а жизнь Марко уходила из него вместе с кровью.
И все-таки они добились своего. Они удержали жизнь в теле Марко. Они обмотали его бедро чистым бинтом, а сверху полосками батистовой нижней юбки, которые вдруг подала им Марта, стоявшая рядом, точно привидение. Они прижали к бедру Марко грубые лубки из коры и стянули их тугим жгутом. Потом они уложили его на одеяла. Он по-прежнему был без сознания.
Глава 6
Марко очнулся очень нескоро.
И все это время они были заняты. Прежде всего они похоронили убитых врагов во всяком случае, укрыли их хворостом. Они твердо знали, что мертвецов положено хоронить, но раньше этим всегда занимались другие руки, неведомые наемные руки. А теперь они проделали все необходимое своими собственными руками.
Они сходили за телом Халифа, убитого чисто пулей в грудь. После жуткой возни с трупом пулеметчика они глядели на него почти с восхищением. На прогалине они положили его рядом с телом Касима.
Один убит, один покончил с собой, произнес Митя глухо. Лицо у него было как белый камень.
Касим, конечно, понимал, что мы не сможем нести раненых... начал Том и уставился на Митю, вдруг сообразив, что, собственно, он сказал.
Для Халифа и Касима они выкопали могилу. Плохонькую. Но эта неглубокая яма стала последним приютом для двоих. Они опустили их в могилу бок о бок, сложив им руки на груди. Сложить руки оказалось непросто, но они упрямо добивались своего, загибая, нажимая, переплетая тонкие смуглые пальцы, гладкие, почти безволосые, с красивыми миндалевидными ногтями. Почему-то казалось очень важным, чтобы руки Касима и Халифа остались соединенными здесь, в чужой стране, о которой, быть может, и не слышали в том краю, откуда они были родом. Они сыпали землю на маленькие скуластые лица и бритые головы, скрыли под ней худые тела и руки, навалили камней на их ноги в сапогах, которые были форменными сапогами гитлеровских солдат. Все это они проделали торопливо и смущенно, словно перед ними были не трупы, а тела живых людей. Кончив, они отошли от могилы с ощущением, что надо бы вернуться, и откопать их, и удостовериться, что они и правда мертвы, Касим и Халиф, под тонким слоем чужой земли на их смуглых лицах. Но вслух они ничего не сказали, и каждый спрятал эту мысль поглубже вместе с пристыженной радостью, что он-то жив.
Они вернулись к Марко, который все еще лежал без сознания под присмотром Боры. Андраши и его дочь разговаривали с пленными, то есть они разговаривали с офицером. Когда они подошли ближе, Андраши встал и поманил к себе Корнуэлла.
Том слышал, что Андраши говорил Корнуэллу. Он видел, как Корнуэлл слушал Андраши, опустив руки, руки могильщика, оскверненные смертью.
Андраши говорил:
Вы понимаете, что я должен был сказать вам первому?
Что-что? Корнуэлл как будто ничего не понял.
Этот человек, этот офицер, повторил Андраши устало, но настойчиво. Вы поняли, кто он такой? Я же говорю вам: он кузен Найди. А значит, и мой родственник. Он говорит, что один раз видел вас в Дунантуле. Что вы были представлены друг другу. Он это твердо помнит.
Из-за бруствера камней офицер улыбался им. Выжидательно, почти иронически. А Андраши говорил:
Да я и сам его знаю. Ну, разумеется, дурак вступил в Скрещенные Стрелы, но неплохой мальчик.
Я всегда утверждал, что аристократам не следует вмешиваться в политику, но это гитлеровское безумие... эти дураки из Скрещенных Стрел... Этап, преходящий этап, и ничего больше. Нет, вы должны пойти и успокоить его. Он убежден, что вы его расстреляете.
Том услышал недоуменный голос Корнуэлла:
Что?
И Андраши вдруг утратил величественную серьезность, подобающую его возрасту. Он схватил Корнуэлла за локоть и заговорил, повышая голос:
Вы этого не сделаете. Послушайте меня: вы этого не сделаете.
Корнуэлл перехватил его руку.
Поймите, пожалуйста, сказал он. Об этом и речи нет.
На мгновение Тому померещилось, что этот твердый голос принадлежит прежнему Корнуэллу, оставшемуся в прошлом, в том прошлом, которое внезапно кончилось два дня назад, когда они ночевали в последней крестьянской усадьбе на северном берегу.
Андраши сказал уже более спокойно:
Я ему это говорил. Я заверил его. Но он твердит... он твердит, что вы только орудие в их руках.
Том отошел от них, потрясенный, вне себя от омерзения, и направился к валунам, где лежал Марко. Бора шепнул:
Он понемножку оживает.
В смутных глазах Марко мелькнула серая тень сознания. Он посмотрел на них и сказал:
Почему вы еще здесь?
Черт побери, Марко, мы...
Оставьте меня и уходите.
Нет, Марко. Нет! Митя сказал:
Послушай, Бора. Надо сделать носилки. Возьмем одеяла и пару жердей...
Они решили сделать такие носилки, и Митя пошел вырубить жерди. Марко говорил, не закрывая глаз... На том берегу он никого, кроме Боры, не нашел: никаких следов Кары, в Нешковаце одни мертвецы. Бора подтвердил:
Они прошли через Плаву Гору туда и назад, сжигая все. Сжигая... Связные да и я сам... не знаю, как мы спаслись. А теперь снова...
Марко пытался сказать им еще что-то. Они нагнулись к его синим распухшим губам.
Уходите, сказал Марко. Уходите сейчас же. К ним подошел Корнуэлл. Том быстро сообщил ему все, что узнал от Марко и Боры.
Да, ничего другого нам не остается. Надо перебраться на берег и уходить на юг.
Уходить это правильно... начал Бора и умолк. Том заметил, что он вопросительно прищурился и поглядел на Корнуэлла. Но нужно решить...
Марко уже закрыл глаза. Но он еще был в сознании его пальцы впивались в землю рядом с одеялом.
Верно, Бора. Мне надо было самому. Но я не мог.
Нельзя же взять их с собой, сказал Бора.
Да. Ты должен сделать это сейчас. Прости, что я перекладываю это на тебя.
Подошел Митя, неся длинное прямое деревцо, которое он срубил за прогалиной. Бора сказал ему:
Мы прикончим их сейчас. Наступило молчание. Они ждали.
Нет! крикнул Корнуэлл. Митя спросил:
Я понимаю, но как же мы возьмем их с собой? Связи нет, и неизвестно...
Так оставьте их тут. Свяжите, заткните им рты кляпом, если хотите. Их найдут.
И пусть они все расскажут? возразил Бора.
А что они могут рассказать?
Бора сказал напряженно его маленький крючковатый нос блестел от пота:
Они могут рассказать, что мы несем раненого. Что мы переправились в лодке на Плаву Гору.
Издалека, из чуждого им мира, к ним прорвался голос Марко:
Они могут рассказать, что с нами идут ваши друзья.
Да, решительно заявил Бора. И через час-другой за нами бросится весь илокский гарнизон.
Вы не можете взять их с собой, безжалостно звучал голос Марко. И меня тоже. Добейте меня.
Мы тебя не бросим. Корнуэлл сказал:
Обсуждать нечего, слышите? Мы берем их с собой,
А если за нами будут гнаться? Сторожить четверых и одного нести? Бора попятился от них, неуклюжий великан. Нет, я прикончу этих двух. Ничего другого не остается, черт побери.
Ну, так вам придется прикончить и меня. Они стояли друг против друга, оцепенев.
Том втиснулся между ними. Корнуэлл говорил:
Я не позволю. Я не позволю.
Он словно в забытьи махал ладонями перед лицом. Том сжал его запястья и уперся плечом в широкую грудь Боры.
Внезапно их охватил стыд...