День четвертый

Понедельник, 6 декабря

Штаб-квартира ЦРУ

Райан шел по коридору верхнего этажа штаб-квартиры Центрального разведывательного управления в Лэнгли, штат Виргиния. Он миновал уже три контрольно-пропускных пункта, и никто не попросил его открыть запертый кейс, прикрытый форменным пальто защитного цвета — подарком одного офицера Королевского флота, — которое он нес в той же руке.

Его дорогой костюм английского покроя, купленный по настоянию жены в магазине на Севилл-Роу, не был консервативным, но в то же время не выглядел и ультрамодным. У него в шкафу висело несколько таких костюмов, он носил их с белыми рубашками и полосатыми галстуками соответственно цвету. Его респектабельность подчеркивали обручальное кольцо и университетский перстень, а также дорогие часы на ещё более дорогом золотом браслете. Райан не придавал особого значения собственной внешности, тем более что его работа заключалась в том, чтобы отыскать подлинный смысл, скрытый за наружной оболочкой.

В нем самом тоже не было ничего приметного: рост чуть выше шести футов, чуть полноватый от недостатка движения из-за капризов английской погоды. Взгляд голубых глаз казался обманчиво рассеянным; нередко их хозяин был погружен в мысли и двигался, словно на автопилоте, обдумывая содержание своей очередной книги или перебирая в уме материал для нее. Райана интересовало мнение лишь тех, кто были ему близки; отношение остальных не имело для него значения. Как не имела значения и слава. Он считал, что его жизнь и без того достаточно сложная — намного более сложная, чем думали многие. Круг интересов Райана ограничивался его женой, которую он любил, двумя детьми, которых обожал, работой, которая постоянно подвергала испытаниям его интеллектуальные способности, и немалыми финансовыми возможностями, позволяющими вести независимый образ жизни и выбирать в ней собственный путь. Жизненный путь, выбранный Райаном, пролег через его работу в ЦРУ. Официальный девиз Центрального разведывательного управления гласил: «Правда сделает тебя свободным». Сложность, напоминал он себе хотя бы однажды на день, состояла в том, чтобы отыскать эту истину, и хотя Райан сомневался, что сумеет когда-нибудь достичь в этом особых высот, он испытывал молчаливую гордость от сознания, что способен проникать в суть сложнейших проблем, разгадывая их по частям.

Кабинет заместителя директора ЦРУ по разведывательной деятельности занимал весь угол верхнего этажа с окнами, выходящими на лесистую долину Потомака. Здесь Райану предстояло миновать ещё один контрольный пункт.

— Доброе утро, доктор Райан.

— Привет, Нэнси. — Райан улыбнулся женщине. Нэнси Каммингз работала здесь секретарем вот уже двадцать лет, сменила восьмерых заместителей директора ЦРУ по разведывательной деятельности и, говоря по правде, очень может быть, разбиралась в разведывательной работе не хуже политических выдвиженцев из соседнего кабинета. Положение мало отличалось от того, что существует в любой крупной фирме: боссы приходят и уходят, а хорошие секретари остаются.

— Как семья, доктор? Готовятся к Рождеству?

— Да, вот только Салли очень беспокоится. Боится, что Санта-Клаус не знает о нашем переезде и не сумеет отыскать её в Англии. Но, полагаю, он её отыщет, — улыбнулся Райан.

— Дети такие милые, пока маленькие. — Она нажала на скрытую кнопку. — Вас ждут, доктор Райан, проходите.

— Спасибо, Нэнси. — Райан повернул ручку двери, охраняемую электронным механизмом, и вошел в кабинет заместителя директора по разведывательной деятельности.

Вице-адмирал Джеймс Грир сидел в своем кресле, откинувшись на его высокую спинку, и читал досье. На огромном письменном столе красного дерева лежали аккуратные стопки папок с красными полосами на краях и различными шифрами на обложках, обозначающими уровень секретности.

— Привет, Джек! — произнес он через весь кабинет. — Хочешь кофе?

— С удовольствием, сэр, спасибо.

Джеймсу Гриру было шестьдесят шесть лет. Он провел всю жизнь на флоте и теперь продолжал работать, несмотря на пенсионный возраст, как и Хаймен Риковер{6}, хотя работать с Гриром было намного легче. Он был из «мустангов», то есть стал офицером, начав службу с матроса, благодаря незаурядным способностям был принят в Военно-морскую академию и на протяжении следующих сорока лет продвинулся до звания вице-адмирала с тремя звездами на погонах{7}. Сначала Грир командовал подводными лодками, затем посвятил себя разведывательной работе. Он был требовательном начальником, проявлял заботу о тех подчиненных, которые обнаруживали способности и вызывали его симпатию. Райан принадлежал к числу таких счастливчиков.

К немалому неудовольствию Нэнси, адмирал Грир предпочитал сам готовить кофе, и на тумбочке за его столом стояла кофеварка, так что ему достаточно было повернуться в кресле, чтобы дотянуться до нее. Райан налил себе чашку — скорее это была кружка морского образца, без ручки. Грир варил настоящий морской кофе, крепкий, со щепоткой соли.

— Ты не проголодался, Джек? — Грир достал из ящика стола коробку из-под печенья. — У меня есть сладкие булочки.

— Спасибо, сэр. Я ничего не ел во время перелета. — Райан взял булочку вместе с бумажной салфеткой.

— Все ещё не любишь летать? — Грир лукаво улыбнулся. Райан опустился в кресло напротив адмирала.

— Полагаю, пора бы привыкнуть. «Конкорд» мне нравится больше, чем широкофюзеляжные самолеты. По крайней мере бояться приходится не так долго.

— Как домашние?

— Спасибо, сэр, все в порядке. Салли пошла в первый класс и ей нравится в школе. А маленький Джек бродит по всему дому. Кстати, булочка очень вкусная.

— Рядом с моим домом открылась новая кондитерская. Прохожу мимо неё каждое утро. — Адмирал выпрямился в кресле. — Итак, что привело тебя сюда?

— Фотографии нового советского подводного ракетоносца, вот — «Красный Октябрь», — небрежно произнес Райан и отпил глоток кофе.

— Вот как? И что хотят взамен наши английские друзья? — В голосе Грира звучало подозрение.

— Им хочется ознакомиться с новыми приборами Барри Сомерса, улучшающими качество фотоизображения. Для начала не с самими приборами, а только с обработанными снимками. Мне кажется, это неплохая сделка, сэр. — Райан знал, что в ЦРУ нет фотографий новой подлодки. У оперативного управления не было ни своего агента на верфи в Северодвинске, ни надежного человека на базе подводных лодок в Полярном. Более того, ряды «бетонных амбаров» для укрытия подлодок, построенных на советских базах по образцу крытых немецких доков времен второй мировой войны, делали беспомощными и разведывательные спутники с их фотосъемкой из космоса. — У меня здесь десять кадров, сделанных под косым углом, по пять кадров носовой и кормовой частей подлодки, а также кадры с каждой стороны, ещё не проявленные, так что Сомерс может с них начать. Мы ещё не взяли на себя никаких обязательств, сэр, но я сказал сэру Базилу, что вы обдумаете его предложение.

Адмирал что-то проворчал под нос. Сэр Базил Чарлстон, глава английской разведывательной службы, был мастером quid pro quo{8}, Он нередко предлагал поделиться со своими более могущественными друзьями источниками информации, а месяц спустя просил что-нибудь взамен. Разведывательные игры часто напоминали примитивную рыночную торговлю.

— Чтобы воспользоваться новой системой совершенствования снимков, Джек, нам нужна камера, которой произвели фотографирование.

— Я знаю. — Райан извлек фотоаппарат из кармана пиджака. — Это усовершенствованная дисковая камера «Кодак», по мнению сэра Базила, последнее слово в шпионской фотосъемке, плоская и делает снимки отличного качества. Ее, как он сказал, можно спрятать в кисете для табака.

— Откуда ты знал, что нам понадобится камера?

— Вы хотите сказать, когда Сомерс пользуется лазерами, для того чтобы…

— Райан! — рявкнул адмирал. — Что тебе известно об этом?

— Не волнуйтесь, сэр. Помните ещё в феврале меня пригласили для обсуждения проблемы новых пусковых шахт для ракет СС-20 на китайской границе? Там присутствовал Сомерс, и вы попросили меня отвезти его в аэропорт. По дороге он принялся восторженно болтать об этом великом открытии, над которым будет работать на Западе, и не переставал говорить до самого порта Даллеса. Из того немногого, что я понял, Сомерс пропускает лазерные лучи через объектив фотоаппарата и получает математическую модель объектива. В результате он может взять экспонированный негатив, разложить изображение на первоначально поступающие в него световые лучи и затем с помощью компьютера прогнать изображение через теоретически смоделированный на нем же объектив для получения идеального снимка. Впрочем, не исключено, что я что-нибудь и напутал. — По лицу Грира он видел, что все понял правильно.

— Сомерс слишком много болтает.

— Я предупредил его об этом. Но после того как человека прорвало, не затыкать же ему рот?

— А что известно британцам? — спросил Грир.

— Об этом можно только гадать, сэр. Сэр Базил спросил меня, и я ответил, что вопрос не по адресу, — ведь я специалист по экономике и истории, а в физике — профан. Я сказал, что нам понадобится камера, но это было ему известно. Он достал её из ящика стола и передал мне. Так что от меня сэр Базил ничего не узнал, сэр.

— Интересно, с кем ещё разговаривал Сомерс? Ох уж эти гении! Живут в собственном безумном мирке и даже не задумываются о последствиях. Иногда он ведет себя, как маленькое дитя. А ты ведь знаешь о первом правиле безопасности: вероятность раскрытия секрета пропорциональна квадрату числа людей, посвященных в него. — Это было любимым высказыванием Грира.

Зазвонил телефон.

— Грир слушает.., хорошо. — Адмирал повесил трубку. — Сюда поднимается Чарли Давенпорт — ты предложил пригласить его. Должен был приехать ещё полчаса назад. Наверно, это из-за снегопада. — Он махнул рукой в сторону окна. Уже выпало два дюйма снега и ещё ожидали к вечеру. — Стоит упасть одной снежинке в этом городе, и все движение замирает.

Райан рассмеялся. Грир, уроженец штата Мэн на северо-западе, никак не мог понять проблем Вашингтона.

— Значит, Джек, ты считаешь, что фотографии стоят такой цены?

— Нам хотелось получить эти снимки уже давно, особенно после того, как об этой подлодке начали поступать такие противоречивые сведения. Решать вам с судьей, но мне кажется, что за подобный товар цена не такая уж и высокая. Фотографии очень интересные.

— Следует завести своих людей на этой проклятой верфи, — проворчал Грир. Райан не знал, почему оперативное управление допустило такой промах. К полевым операциям он проявлял мало интереса. По призванию Райан был аналитиком, и его не интересовало, каким образом добывают материалы, попадающие ему на стол. — Базил ничего не говорил тебе о своем человеке? Райан улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Нет, сэр, да я и не спрашивал его об этом. Грир одобрительно кивнул.

— Доброе утро, Джеймс!

Райан повернул голову и увидел вице-адмирала Чарлза Давенпорта, директора Управления военно-морской разведки, следом за которым вошел капитан первого ранга.

— Привет, Чарли. Ты знаком с Джеком Райаном?

— Хелло, Райан.

— Мы встречались, — заметил Райан.

— Познакомьтесь, это капитан Казимир.

Райан пожал руки пришедшим. Несколько лет назад он встретился с Давенпортом, когда делал доклад в военно-морском колледже в Ньюпорте, штат Род-Айленд. Тогда во время обмена мнениями Давенпорт здорово погонял его. Ходили слухи, что с ним трудно работать. Давенпорт был раньше морским летчиком, и его лишили права управлять самолетом после того, как он промахнулся мимо троса аэрофинишера и врезался в предохранительный барьер. Говорили, что с тех пор он так и не простил нанесенную ему обиду. Не простил кому? Этого никто не знал.

— Должно быть, погода в Англии такая же отвратительная, как и здесь, Райан. — Давенпорт бросил свою адмиральскую шинель на пальто Райана. — Вижу, вы где-то сперли шинель офицера Королевского флота.

Райан успел полюбить свое новое пальто.

— Эту шинель мне подарили, сэр, она очень теплая.

— Боже милостивый, да вы и говорите теперь по-британски. Джеймс, парню пора возвращаться домой.

— Будь с ним повежливее, Чарли. Он привез тебе подарок. Налей-ка себе кофе.

Казимир поспешил наполнить кружку для своего босса, затем сел справа от него. Райан заставил их немного подождать, прежде чем открыл свой кейс, достал оттуда четыре папки, оставил одну себе, а остальные три роздал.

— Говорят, вы работаете там довольно успешно, Райан, — заметил Давенпорт. Джек слышал о его переменчивом характере — то он ведет себя дружески, то выходит из себя. Возможно, это помогает ему лишать подчиненных состояния душевного покоя. — О, Господи! — Давенпорт открыл свою папку.

— Господа, перед вами «Красный Октябрь». Эти снимки любезно предоставила нам британская секретная служба, — торжественно произнес Райан.

Фотографии в папках были подобраны попарно, по четыре каждого из отпечатков размером четыре дюйма на четыре, а под ними те же фотографии, но увеличенные до размера десять на десять дюймов. Снимки были сделаны под острым углом, скорее всего, с края ремонтного дока, в котором стоял ракетоносец после ходовых испытаний. Фотографии были подобраны попарно — с носа и с кормы, с носа и с кормы.

— Как видите, господа, освещение было неважным, так что качество снимков оставляет желать лучшего. Фотографировали миниатюрной камерой, заряженной цветной пленкой чувствительностью четыреста единиц. Первая пара фотографий подверглась нормальной обработке, чтобы установить уровень освещения. Вторая проявлена обычными средствами с увеличением яркости. Третья подверглась цифровому улучшению качества цвета, а четвертая — цифровому улучшению четкости изображения. У меня есть непроявленные кадры каждого изображения, которые будут переданы для обработки Барри Сомерсу.

— Вот как? — Давенпорт поднял на мгновение голову. — Очень любезно со стороны британцев. Какова цена? — Грир объяснил условия предлагаемой сделки. — Плати, — заявил Давенпорт. — Снимки стоят того.

— Джек предлагает то же самое.

— Еще бы, — усмехнулся Давенпорт. — Ты же знаешь, что он работает на них.

Слова директора Управления военно-морской разведки задели Райана за живое. Ему нравились англичане, работать с их разведывательным сообществом было интересно, но он никогда не забывал о своей родине. Джек сделал глубокий вдох, стараясь взять себя в руки. Давенпорт любил подкалывать людей, и, если Джек попадется на провокацию, он сочтет себя победителем.

— Полагаю, сэр Джон Райан по-прежнему имеет хорошие связи по другую сторону океана? — язвительно продолжал Давенпорт.

Дворянский титул Райан получил в награду за то, что предупредил нападение террористов на двух членов королевской семьи в районе лондонского парка Сент-Джеймс. Тогда он был простым туристом, американским простаком за границей, задолго до того, как его пригласили на службу в ЦРУ. То обстоятельство, что Райан, не подозревая того, сумел предотвратить убийство столь важных особ, принесло ему больше известности, чем он мог ожидать, но одновременно и привлекло внимание множества англичан, причем нередко весьма видного положения. Благодаря этим знакомствам Райан стал ценным человеком для ЦРУ и получил предложение войти в состав англо-американской группы связи. Так он установил хорошие деловые отношения с сэром Базилом Чарлстоном.

— У нас там немало друзей, сэр, и некоторые из них оказались столь любезны, что предоставили нам эти материалы, — холодно ответил Райан.

Давенпорт смягчился.

— Ну хорошо, Джек, тогда сделай одолжение. Я согласен: чтобы тот, кто передал нам вот это, получил кое-что в качестве рождественского подарка. Объясни теперь, что тут на этих снимках?

Для несведущего это были фотографии обычной атомной подводной лодки. Стальной корпус выглядел тупым с одного конца и заостренным с другого. О масштабе можно было судить по фигуркам рабочих, стоящих на палубе дока, — лодка была огромной. В кормовой части, по сторонам плоского отростка, который русские называли бобровым хвостом — по крайней мере так говорилось в разведывательных сводках, — виднелись два бронзовых гребных винта. Корма с гребными винтами выглядела самой обычной и не привлекала особого внимания — за исключением одной детали.

— Что это за люки? — спросил Казимир.

— Гм. Огромная стерва. — Давенпорт, по-видимому, не расслышал вопроса. — На первый взгляд футов на сорок длиннее, чем мы предполагали.

— Примерно на сорок четыре. — Давенпорт не нравился Райану, но, судя по всему, адмирал знал свое дело. — Сомерс проведет более точные измерения. И на два метра шире, чем остальные «тайфуны». Несомненно, это дальнейшее развитие ракетоносцев типа «тайфун», но…

— Вы правы, капитан, — прервал Райана Давенпорт. — Что это за люки?

— Поэтому я и приехал сюда. — Райан давно ожидал этого вопроса. Сам он мгновенно обратил внимание на люки, как только впервые взглянул на снимки. — Я не знаю этого и англичане тоже.

У «Красного Октября» на корме и в носу виднелось по два люка, каждый метра два диаметром, хотя они и не были абсолютно круглыми. Во время фотосъемки они были закрыты и отчетливо виднелись лишь на четвертой паре фотографий.

— Торпедные аппараты? Нет, вот они, все четыре у продольной оси подлодки. — Грир достал из ящика стола увеличительное стекло. В век компьютерного анализа фотоснимков это показалось Райану умилительным анахронизмом.

— Ты ведь подводник, Джеймс, кто разберется в этом лучше тебя? — заметил Давенпорт.

— С тех пор прошло больше двадцати лет, Чарли. — Грир превратился из кадрового офицера-подводника в профессионального разведчика ещё в начале шестидесятых. На кителе капитана первого ранга Казимира, заметил Райан, красовались крылышки морского летчика, так что понятно, почему он благоразумно молчал — он не был «ньюком», не плавал на атомных лодках.

— Значит, это не торпедные аппараты. Они расположены ближе к продольной оси, как и полагается, тогда как люки дальше от нее.., да и поперечные размеры люков футов шести-семи. Может, это пусковые установки для новых крылатых ракет, которые разрабатываются русскими?

— Специалисты Королевского флота придерживаются именно такого мнения. Мне удалось переговорить с их аналитиками из разведки. Однако я сомневаюсь. Зачем устанавливать на стратегическую платформу ракеты, предназначенные для борьбы с надводными кораблями? Мы так не делаем, а ведь приступили к разработке подводных ракетоносцев гораздо раньше. Смотрите, люки симметричны по отношению к продольной оси лодки. Невозможно запустить ракеты со стороны кормы — люки слишком близко к гребным винтам.

— Направлены в сторону буксируемых гидроакустических датчиков, — кивнул Давенпорт.

— Да, согласен, это возможно, если работает только один винт. Но зачем им два люка? — задал вопрос Райан. Давенпорт недовольно посмотрел на него.

— Русские любят дублировать механизмы.

— Два люка в носу, два в корме — пожалуй, можно согласиться, что они предназначены для запуска крылатых ракет. Могу согласиться и с тем, что через такой люк можно выпустить буксируемую гидроакустическую антенну. Но два комплекта люков в точности одинакового размера? — Райан покачал головой. — Слишком явное совпадение. Думаю, это нечто новое. По этой-то причине они и прерывали строительство «Красного Октября». Русские придумали для своего ракетоносца что-то новое, и два года ушло у них на изменение формы корпуса, чтобы он мог вместить это. Обратите внимание, что они ещё добавили и шесть ракетных пусковых шахт.

— Это всего лишь точка зрения, — заметил Давенпорт.

— За то мне и платят.

— Ну хорошо, Джек, что это, как ты считаешь? — спросил Грир.

— Представления не имею, сэр. Я ведь не инженер. Адмирал Грир неторопливо обвел взглядом находившихся в кабинете, улыбнулся и откинулся на спинку кресла. — Итак, господа, здесь присутствует девяносто лет военно-морского опыта плюс этот молодой дилетант. — Он кивнул в сторону Райана. — О'кей, Джек, ты что-то задумал. Почему ты лично привез эти фотографии?

— Я хотел бы показать их одному человеку.

— Кому именно? — Грир подозрительно наклонил голову.

— Скипу Тайлеру. Кто-нибудь из вас знаком с ним?

— Я знаю его, — кивнул Казимир. — В Аннаполисе он учился классом ниже меня. Но с Тайлером что-то случилось — он был ранен или пострадал от чего-то?

— Да, — подтвердил Райан. — Лишился ноги в автомобильной катастрофе. Только получил назначение на должность командира подлодки типа «лос-анджелес», как в него врезался пьяный водитель. Сейчас Скип преподает в Военно-морской академии и Управление морских систем все время привлекает его в качестве консультанта — технический анализ, изучение конструкции кораблей. Он получил степень доктора в Массачусетсе и обладает весьма нестандартным мышлением.

— У него есть допуск к секретной работе? — спросил Грир.

— Самый высокий или даже почище — благодаря работе в Кристалл-Сити.

— У тебя есть возражения, Чарли?

Давенпорт нахмурился. Тайлер не входил в разведывательное сообщество.

— Это тот парень, что занимался анализом тактико-технических данных нового «Кирова»?

— Совершенно верно, сэр, теперь и я вспомнил о его работе, — отозвался Казимир. — Он и Сондерс из Управления морских систем.

— Отличная работа. У меня нет возражений.

— Когда ты встретишься с ним? — спросил Грир у Райана.

— Сегодня, если не возражаете, сэр. Мне все равно нужно съездить в Аннаполис — забрать кое-что из дому и сделать рождественские покупки.

— Вот как? Купить пару кукол? — поинтересовался Давенпорт. Райан посмотрел прямо в глаза адмиралу.

— Да, сэр, именно кукол. Моя дочурка заказала лыжницу Барби и несколько кукольных платьев от Джордаша. Вам никогда не доводилось выступать в роли Санта-Клауса, адмирал?

Давенпорт понял, что ему не смутить Райана. Молодой человек не был его подчиненным и умел сохранять спокойствие. В конце концов, Райан всегда мог повернуться и уйти. Адмирал попробовал зайти с другой стороны.

— Вам говорили в Англии, что «Красный Октябрь» вышел в море в прошлую пятницу?

— Да? — Эта новость застала Райана врасплох. — Я думал, что отплытие намечено через неделю.

— И мы так считали. Им командует Марк Рамиус. Слышали о таком?

— Кое-что. Англичане говорят, что Рамиус — опытный командир.

— Не просто опытный, — заметил Грир. — У них он едва ли не лучший подводник, настоящий морской волк. На него было заведено внушительное досье в разведывательном управлении Министерства обороны. А кого послали следить за ним, Чарли?

— «Бремертон». Эта подлежа находилась довольно далеко и занималась сбором электронной информации, когда Рамиус вышел в море, но ей передали приказ идти за ним. Шкипер «Бремертона» — Бад Уилсон. Помнишь его отца?

— Рыжего Уилсона? — засмеялся Грир. — Спрашиваешь! Это был подводник от Бога! А насколько хорош его сын?

— Говорят, отличный парень. Рамиус, пожалуй, лучший подводник у русских, зато у Уилсона подлодка 688-го проекта. К концу недели мы сможем открыть новую страницу в деле о «Красном Октябре». — Давенпорт встал. — Нам пора, Джеймс. — Казимир поспешил за шинелями. — Мне можно забрать с собой эти снимки?

— Забирай, Чарли. Только не вешай их на стену, даже в качестве мишени для стрел. Ты тоже уезжаешь, Джек?

— Да, сэр.

Грир поднял трубку телефона.

— Нэнси, через пятнадцать минут доктору Райану понадобится машина с водителем. Хорошо. — Он положил трубку и подождал, пока уйдет Давенпорт. — Нет смысла рисковать жизнью на заснеженном шоссе. К тому же после года в Англии ты, наверно, поедешь по левой стороне дороги. Значит, тебе нужна лыжница Барби?

— У вас ведь были только мальчики, сэр? С девочками — совсем другое дело. — Райан улыбнулся. — Надо знать мою маленькую Салли.

— Папина дочка?

— Да. Пусть Господь поможет тому, кто женится на ней. Можно оставить эти фотографии у Тайлера?

— Надеюсь, сынок, что ты в нем не ошибаешься. Да, оставь — только в этом случае он должен найти для них надежное место.

— Понял, сэр.

— При езде по таким дорогам вернешься, наверно, поздно вечером. Ты остановился в «Мариотте»?

— Да, сэр. Грир задумался.

— Скорее всего, я задержусь допоздна. Загляни сюда, перед тем как лечь спать. Не исключено, мне понадобится кое-что обсудить с тобой.

— Непременно, сэр. Спасибо за машину. — Райан встал.

— Отправляйся за своими куклами, сынок.

Грир посмотрел вслед Райану. Ему нравился этот парень, который не боялся иметь свою точку зрения. Отчасти это объяснялось его финансовой независимостью и тем, что и у его жены тоже было некоторое состояние. У такой независимости есть свои преимущества. Райана не подкупишь и не застращаешь. Он всегда может вернуться к своим книгам, к своей истории. За четыре года игры на бирже он сумел заработать огромные деньги. Он рисковал, скупая акции компаний, балансирующих на грани краха, и всегда оставался в выигрыше, а потом бросил все это, заявив, что больше не хочет искушать судьбу. Грир не верил этому объяснению. Он считал, что Райану просто стало скучно — скучно делать деньги. Адмирал покачал головой. Теперь своим талантам разгадывать выигрышные комбинации Райан нашел применение в ЦРУ, быстро став лучшим аналитиком Грира, а его британские связи удваивали ценность молодого сотрудника. Джек мог мигом перелопатить кучу данных и извлечь именно те несколько фактов, которые представляют интерес. А такое для ЦРУ было редкостью. Управление по-прежнему тратило слишком много средств на сбор информации, считал Грир, и недостаточно — на её изучение. В работе аналитиков не было того внешнего блеска и романтического ореола, которыми Голливуд наделяет тайных агентов, действующих за рубежом. Однако Джек умел анализировать сообщения, полученные от оперативников, а также данные, почерпнутые из технических источников. Он не боялся принимать решения и высказывать свое мнение, нравилось ли то его начальникам или нет.

Иногда это раздражало старого адмирала, но в целом ему импонировали подчиненные, к которым он испытывал уважение. В ЦРУ и так с избытком тех, кто только и способны целовать задницу боссам, подумал Грир.

Военно-морская академия США

При том, что левая нога у него была ампутирована выше колена, Оливер Уэнделл Тайлер сохранил внешность весельчака и вкус к жизни. Его жена могла это подтвердить. За четыре года после ухода с военной службы в семье их прибавилось ещё трое детей и это к тем двоим, что у них уже были, а сейчас они ждали шестого.

Райан нашел Тайлера за столом в Риковер-холле, здании научно-технического факультета академии. Он проверял работы курсантов.

— Как дела, Скип? — спросил Райан, опершись плечом о дверную раму. Его водитель из ЦРУ остался в вестибюле.

— Привет, Джек! А я думал ты в Англии. — Тайлер «вскочил на ногу», как он сам выражался, — и запрыгал навстречу Райану, чтобы пожать ему руку. Его протез вместо ступни кончался квадратным резиновым наконечником и немного сгибался в коленном суставе. Шестнадцать лет назад Тайлер выступал полузащитником во второй команде «Все звезды», и мышцы его были не менее твердыми, чем алюминий и фибергласс в искусственной ноге. От рукопожатия Тайлера поморщилась бы даже горилла. — Как ты тут оказался?

— Прилетел поработать кое над чем и сделать кое-какие покупки. Как поживает Джин, как твои.., сколько их там? Пятеро?

— Пять и две трети.

— Опять? Джин следовало бы кастрировать тебя.

— Она такого же мнения, но у меня и без того не хватает деталей. — Тайлер рассмеялся. — Думаю, это компенсация за все годы монастырской жизни на атомной подлодке. Иди сюда, присаживайся.

Райан устроился на краю стола, открыл кейс и протянул Тайлеру папку.

— Мне хотелось показать тебе кое-какие фотографии.

— О'кей. — Тайлер открыл папку. — Чья это?.. Русская, конечно! Ну и большая же стерва. Судя по форме корпуса — ракетоносец типа «тайфун», только сильно модифицированный. Двадцать шесть пусковых ракетных установок вместо обычных двадцати. И кажется длиннее. Более плоский корпус. И шире?

— На два или три метра.

— Слышал, ты работаешь в ЦРУ. Наверно, не можешь об этом распространяться?

— Похоже на то. И ты в жизни не видел этих фотографий, Скип. Понятно?

— Понятно. — В глазах Тайлера мелькнуло веселье. — Так на что ты хочешь, чтобы я не смотрел?

Райан достал из папки увеличенные снимки.

— Взгляни вот на эти люки, в носу и на корме.

— Ага. — Тайлер положил снимки перед собой, один рядом с другим. — Очень большие, метра по два, расположены попарно в носу и в корме. Выглядят симметричными относительно продольной оси. Это не пусковые установки крылатых ракет, а?

— На подводном ракетоносце? Ты бы разместил их на стратегическом ракетоносце?

— Русские — странный народ, Джек, их проектировщики мыслят весьма своеобразно. Это те самые парни, что построили крейсер типа «Киров» с атомным реактором и паровой двигательной установкой на дизельном топливе. Гм.., два гребных винта. Кормовые люки не могут быть предназначены для буксируемой гидролокационной антенны — она будет мешать работе винтов.

— А если они остановят один винт?

— Русские поступают так с надводными кораблями для экономии топлива, а иногда — и с ударными подлодками. Управление двухвинтовым подводным ракетоносцем с одним выключенным винтом дело, наверно, весьма сложное. Говорят, что лодки типа «тайфун» и без того плохо поддаются управлению, а лодки с непредсказуемым поведением очень чувствительны к мощности, передаваемой на винтомоторную группу. Может случится, что её начнет бросать из сторону в сторону, так что придерживаться заданного курса будет непросто. Ты заметил, что люки на корме сближаются?

— Нет.

Тайлер поднял голову.

— Черт побери! Как я сразу не сообразил?! Да это же водометная движительная система! От этих курсантских работ у меня явное размягчение мозгов.

— Движительная система?

— Мы приглядывались к ней — лет двадцать назад, когда я ещё здесь учился. Впрочем, дальше экспериментов дело не пошло. Система оказалась недостаточно эффективной.

— Расскажи поподробнее.

— Эта система называется туннельной. Знаешь гидроэлектростанции в западных штатах? Это же по большей части плотины. Вода падает на колеса турбин, вращающих генераторы. А теперь создано несколько новых гидроэлектростанций, которые действуют вроде как наоборот. Их устанавливают в подземных реках, и текущая вода вращает импеллеры, а уже те в свою очередь вращают генераторы вместо модифицированного мельничного колеса. Импеллер — крыльчатка — походит на гребной винт, только в движение его приводит вода, а он сообщает движение судну за счет отбрасывания воды. Существуют и другие незначительные технические различия, но ничего существенного. Пока тебе все понятно?

Так вот, при этой движительной системе все происходит наоборот. Вода всасывается в носовой люк, а затем импеллеры выбрасывают её через кормовое отверстие, и образовавшаяся водная струя приводит в движение корабль. — Тайлер замолчал и нахмурился. — Насколько я помню, при этой системе на каждый туннель требуется больше одного импеллера. Эту систему подвергли испытаниям в начале шестидесятых годов и построили экспериментальную модель, прежде чем окончательно отказаться от нее. Одним из недостатков её явилось ещё и то, что один импеллер действует не так эффективно, как несколько. Что-то тут связанно с обратным давлением. Это был новый принцип, и возникли неожиданные трудности. В конце концов, если я не ошибаюсь, смонтировали четыре импеллера, и установка, должно быть, походила на осевой компрессор в турбореактивном двигателе.

— Почему от неё отказались? — спросил Райан, делая пометки в блокноте.

— Главным образом из-за недостаточной эффективности. Независимо от мощности двигателей в трубы можно засосать всего лишь ограниченный объем воды. Кроме того, подобная движительная система занимает много места. От этого недостатка вроде бы удалось отчасти избавиться, установив новый тип электрического индукционного двигателя, но даже в этом случае внутри корпуса находится масса дополнительных механизмов. На подлодках мало места, даже на громадинах вроде вот этой. Удалось добиться предельной скорости примерно в десять узлов, а это слишком мало, несмотря на то что при использовании такой установки почти полностью исчезали кавитационные шумы.

— Кавитационные шумы?

— Когда гребной винт с большой скоростью вращается в водной среде, позади задней кромки лопасти образуется участок пониженного давления. При этом часть воды испаряется, превращаясь в массу воздушных пузырьков. Они быстро исчезают под давлением воды, вода рвется на их место и с силой бьет по лопастям гребного винта. Это приводит к нескольким нежелательным последствиям. Во-первых, увеличивается шум, а подводники всячески стараются избегать его. Далее, кавитация вызывает вибрацию, что тоже крайне вредно. На старых пассажирских лайнерах, например, вибрация в районе кормы порой доходила до нескольких дюймов. Требуются колоссальные силы, чтобы заставить вибрировать корабль водоизмещением в пятьдесят тысяч тонн! Такие силы ведут к преждевременному разрушению корпуса. Наконец, многократно повторяющиеся гидравлические удары приводят к интенсивному износу лопастей. Большие гребные винты выдерживают всего несколько лет эксплуатации. Вот почему в прошлом их устанавливали на втулках осей, вместо того чтобы отливать как единое целое. Вибрация мешает главным образом надводным кораблям, и в конце концов удалось избежать разрушения винтов путем совершенствования технологии отливки. Так вот, туннельная движительная система позволяет избежать кавитации. Вернее, кавитация по-прежнему возникает, но шум от неё почти полностью поглощается в туннеле. Это большое достижение. Проблема, однако, заключается в том, что невозможно заставить подлодку развить высокую скорость без значительного увеличения размеров туннеля, а это практически неосуществимо. Пока одна исследовательская группа занималась туннельным движителем, другая работала над совершенствованием формы гребного винта. Сегодня винт подводной лодки очень велик и потому способен придавать ей высокую скорость при малом количестве оборотов. При уменьшении числа оборотов гребного винта кавитация исчезает. Кроме того, кавитация уменьшается с глубиной погружения. На глубине в несколько сотен футов давление воды препятствует образованию воздушных пузырьков.

— Тогда почему бы русским просто не скопировать форму нашего гребного винта?

— По-видимому, по нескольким причинам. Форма винта должна соответствовать определенным очертаниям корпуса подлодки и работе двигательной установки, так что копирование не станет для них автоматическим решением проблемы. К тому же значительная часть проектирования все ещё осуществляется эмпирическим путем, все тот же метод проб и ошибок. Проектирование формы гребного винта намного труднее, чем, например, проектирование профиля крыла самолета, потому что поперечное сечение лопасти резко меняется от одной точки к другой. Кроме того, думаю, ещё одной причиной является то, что их металлургическая технология отстает от нашей — вот почему реактивные и ракетные двигатели русских менее эффективны, чем американские. Поэтому в новых проектах огромное внимание уделяется высокопрочным сплавам. Это узкая область, и я тут могу говорить только в общих чертах.

— Итак, по твоему мнению, речь идет о бесшумной движительной системе, способной развивать скорость не выше десяти узлов? — Райану хотелось уяснить все как можно точнее.

— Это приблизительная цифра. Тут не обойтись без компьютерного моделирования, чтобы получить более точные данные. Не исключено, что материалы на этот счет все ещё хранятся где-то в лаборатории Тейлора. — Тайлер имел в виду исследовательскую лабораторию Управления морских систем на северном берегу реки Северн. — Вероятно, эти данные до сих пор остаются секретными, и мне придется отнестись к ним весьма критически.

— Почему?

— Эти исследования проводились двадцать лет назад. Экспериментировали только с пятнадцатифутовой моделью — для такой работы подобные размеры слишком малы. Не забудь, что они и тут натолкнулись на серьезное препятствие — обратное давление, о котором я говорил. Вполне возможно, что это было не единственным препятствием. Думаю, они пробовали использовать компьютерное моделирование, но даже в этом случае техника математического моделирования в то время была очень примитивной. Чтобы повторить сегодня эти исследования мне придется запросить старые данные и программы из лаборатории Тейлора, проверить их и затем составить новую программу, основанную вот на этой конфигурации корпуса. — Скип постучал пальцем по фотографиям. — После этого для прогона программы мне понадобится доступ к большому универсальному компьютеру.

— Но ты можешь сделать это?

— Конечно. Мне нужны точные размеры этой крошки, но я уже занимался такой работой для парней из Кристалл-Сити. Самым трудным будет получить машинное время. Мне нужен самый мощный компьютер.

— Постараюсь раздобыть тебе такой.

— Постараюсь — недостаточно убедительно, Джек. Расчеты необходимые для решения такой проблемы, можно произвести только на компьютере «Крей-2», самом совершенном. Чтобы сделать то, о чем ты говоришь, нужно математически смоделировать поведение миллионов мельчайших частиц воды, обтекающей со всех сторон — а в нашем случае и сквозь — корпус подводной лодки. НАСА пришлось проделать аналогичную работу со своим «шаттлом» — космическим челноком. Сама по себе работа не такая уж и сложная — трудность заключается только в объеме. Расчеты простые, но основаны на миллионах действий в секунду. Это означает, что решить проблему может лишь большой «Крей» с его быстродействием, а их существует всего несколько. По-моему, один такой в Хьюстоне у НАСА. Пара в Норфолке у ВМС — они пользуются такими компьютерами для исследования проблем противолодочной обороны. О них можешь забыть. Еще один есть, кажется, у ВВС в Пентагоне, а остальные в Калифорнии.

— Но ты мог бы это сделать?

— Конечно.

— Тогда берись за дело, Скип, а я постараюсь обеспечить тебя машинным временем. Как долго ты провозишься?

— Это зависит от того, что за материалы у Тейлора. Неделю, а может, и меньше.

— Сколько ты хочешь за работу?

— А, брось, Джек! — Тайлер махнул рукой.

— Скип, сегодня понедельник. Проверни работу к пятнице, и мы заплатим тебе двадцать тысяч. Ты стоишь этих денег, а нам информация нужна позарез. Согласен?

— Договорились. — Они пожали руки. — Могу я оставить себе фотографии?

— При условии, что ты найдешь надежное место для хранения. Никто не должен их видеть, Скип. Никто.

— В кабинете суперинтенданта есть хороший сейф.

— Хорошо, но и он не должен их видеть.

— Суперинтендант — бывший подводник. Ему это не понравится, — покачал головой Тайлер. — Ну да ладно.

— В случае сомнений пусть позвонит адмиралу Гриру. Вот по этому телефону. — Райан передал карточку Тайлеру. — Если я тебе понадоблюсь, найдешь меня по этому же номеру. Если меня не окажется на месте, попроси, чтобы тебя соединили с адмиралом.

— Теперь скажи мне, насколько это все важно?

— Очень важно. Ты — первый, кто сумел разумно объяснить назначение этих люков. Поэтому-то я и приехал к тебе. Если тебе удастся создать математическую модель движителя, это будет чертовски полезным. И вот ещё что, Скип: тут требуется крайняя деликатность. Стоит кому-нибудь увидеть эти снимки, и я окажусь в дерьме.

— Ладно, Джек, я все понял. Ну что ж, раз ты дал мне жесткий срок, нужно браться за работу. Увидимся.

Обменявшись с Райаном прощальным рукопожатием, Тайлер достал блокнот и принялся составлять список того, что ему необходимо сделать. Райан вышел из здания в сопровождении водителя. Он помнил, что на шоссе номер 2, ведущем прямо из Аннаполиса, есть магазин игрушек, а ему нужна была кукла для Салли.

Штаб-квартира ЦРУ

Райан вернулся в Лэнгли к восьми вечера, быстро миновал охранников и оказался в кабинете Грира.

— Ну что, Джек, тебе удалось раздобыть пловчиху Барби? — Грир поднял голову.

— Барби-лыжницу, — поправил его Райан. — Да, сэр. Неужели вам никогда не доводилось быть Санта-Клаусом?

— Дети слишком быстро выросли, Джек. Даже мои внуки уже вышли из этого возраста. — Грир повернулся за кофе. Интересно, когда он спит? — подумал Райан. — У нас есть кое-какие новости по поводу «Красного Октября», — заметил адмирал. — По-видимому, русские проводят крупные учения по противолодочной обороне в северо-восточной части Баренцева моря. Полдюжины противолодочных самолетов, группа фрегатов и ударная подлодка типа «альфа» прочесывают весь район.

— Наверно, учения, связанные с поиском и обнаружением. Так вот. Скип Тайлер утверждает, что эти люки предназначены для новой движительной системы.

— Вот как? — Грир откинулся на спинку кресла. — А ну рассказывай.

Райан достал свои записи и кратко пересказал все то, что услышал от Тайлера.

— Скип говорит, что сумеет создать компьютерную модель движителя и проверить его эффективность, — закончил он.

— Сколько времени ему на это понадобится? — с интересом спросил адмирал.

— До конца недели, наверно. Я сказал, что, если он сумеет закончить работу к пятнице, мы заплатим ему. Вы считаете, двадцать тысяч не слишком много?

— А все это принесет нам пользу?

— — Если ему удастся получить исходные данные, то несомненно, сэр. Скип — умный парень. В конце концов, докторские степени в Массачусетском технологическом не раздают просто так, а на своем курсе в академии он был в числе пяти лучших выпускников.

— Ты считаешь, эта работа стоит двадцати тысяч долларов из наших средств? — Грир славился тем, что крайне неохотно расставался с казенными деньгами.

Райан приготовил ответ заранее.

— Если бы мы пошли обычным путем, сэр, то нам пришлось бы обратиться к бандитам с Кольцевой. — Райан имел в виду консультационные фирмы, расположенные на дороге, опоясывающей Вашингтон. — Они содрали бы с нас раз, в пять или десять больше и в лучшем случае выдали бы информацию к Пасхе. Атак мы можем получить то, что нам нужно, пока подлодка ещё в море. Если возникнут трудности с оплатой, сэр, я расплачусь сам. У меня создалось впечатление, что вам нужно получить эту информацию как можно скорее, а лучше Тайлера этого никто не сможет сделать.

— Ты прав.

Уже не впервые Райан обходил бюрократические рогатки. В прошлом это сходило с рук, а Гриру в первую очередь требовались результаты.

— О'кей, значит, у русских появился новый подводный ракетоносец с бесшумным движителем. Что все это значит для нас?

— Ничего хорошего. Мы всегда исходили из того, что наши ударные подлодки способны обнаружить и преследовать их ракетоносцы. Черт побери, ведь именно поэтому русские согласились на наше предложение держаться в пятистах милях от берегов друг друга, и по этой причине русские почти все время держат свои подводные ракетоносцы в портах. В данном случае ситуация может измениться. Кстати, я не обратил внимания, из какого материала изготовлен корпус «Красного Октября»?

— Из стали. Для титана он слишком велик, стоил бы несметных денег. Ты ведь знаешь, во что им обходятся «альфы».

— Да, слишком дорого для того, чем они располагают. Нет смысла строить сверхпрочный корпус, чтобы сунуть туда потом шумный двигатель. Глупо.

— Пожалуй. Впрочем, было бы неплохо иметь подлодки с такой скоростью. Как бы то ни было, если у них действительно есть бесшумная движительная система, они смогут прокрасться на наш континентальный шельф.

— И тогда возможен запуск по низкой траектории, — сказал Райан. Это был один из самых опасных сценариев атомной войны, при котором ракеты морского базирования запускаются с расстояния в несколько сотен миль от цели. Вашингтон расположен всего в ста милях от побережья Атлантического океана. Несмотря на то что ракета, стремительно летящая по низкой траектории, в значительной мере теряет точность попадания, несколько таких ракет, выпущенных в сторону американской столицы, взорвутся над нею уже через несколько минут после пуска, так что президент не успеет принять ответные меры. А если русским удастся так быстро покончить с президентом, нарушится система командования, и у Советов будет время, чтобы вывести из строя американские ракеты наземного базирования, — никто не возьмет на себя ответственность дать команду об их запуске. Подобный сценарий представляет собой стратегический вариант обычного уличного ограбления, подумал Райан. Грабитель никогда не хватает жертву за руки — он стремится ударить по голове. — Вы считаете, что «Красный Октябрь» построен именно с такой целью?

— Не сомневаюсь, это было у них на уме, — заметил Грир. — Нам бы это точно пришло в голову. Ну что ж, там у нас «Бремертон», которому приказано следить за «Красным Октябрем», а если полученные от Тайлера сведения окажутся полезными, мы постараемся принять ответные меры. Как ты себя чувствуешь?

— Я на ногах с половины шестого по Лондону. Тяжкий был день, сэр.

— Ты прав. Ладно, Афганистаном займемся завтра утром. Отправляйся спать, сынок.

— Слушаюсь, сэр. — Райан встал и взял пальто. — Спокойной ночи.

Через пятнадцать минут он доехал до «Мариотта». Войдя в номер Райан допустил ошибку — включил телевизор. Начинался ночной репортаж футбольного матча, который передается по понедельникам. Цинциннати играл с Сан-Франциско, два лучших трехчетвертных игрока лиги встретились друг с другом. В Англии он соскучился по американскому футболу и потому выдержал почти три часа, прежде чем заснул, забыв выключить телевизор.

Центр управления СТАН

Если не принимать во внимание, что все здесь были в военной форме, то можно было бы подумать, что находишься в центре управления полетами НАСА. Шесть длинных рядов кресел с пультами и перед каждым телевизионный: экран с клавиатурой, как у пишущей машинки, а также с множеством светящихся пластиковых кнопок, циферблатов, гнезд для наушников и ручек настройки аналоговых и цифровых систем. У пульта номер пятнадцать сидел старший техник-океанограф Дек Франклин.

Здесь помещался Атлантический центр Службы гидроакустического наблюдения (СГАН). Снаружи здание выглядело неприметным, унылое строение с бетонными стенами без окон, огромной коробкой для системы кондиционирования воздуха на плоской крыше и аббревиатурой «СГАН» синего цвета над ухоженным, но теперь уже начавшим желтеть газоном. За дверями всех трех входов стояли, не привлекая к себе внимания, вооруженные морские пехотинцы. В подвальном помещении были установлены два суперкомпьютера «Крей-2», обслуживаемых двадцатью сотрудниками, а за зданием виднелись три отражателя наземных антенн космической связи, обеспечивающих непрерывный контакт со спутниками. Техники, сидящие за пультами управления, и компьютеры в подвальном помещении были связаны с датчиками Службы гидроакустического наблюдения с помощью электронных коммуникационных систем как через спутники, так и посредством наземных каналов.

Во всех мировых океанах и особенно в проливах, которые приходилось миновать советским субмаринам для выхода в открытое море. Соединенные Штаты и другие страны НАТО развернули сети, состоящие из сотен исключительно чувствительных гидроакустических датчиков. Эти датчики, объединенные в систему обнаружения и оповещения, получали и передавали немыслимый объем информации. Чтобы помочь операторам обработать и проанализировать эту информацию, пришлось создать совершенно новое поколение электронно-вычислительных машин, получивших название суперкомпьютеров. Аппаратура СГАН поразительно успешно решала поставленную перед ней задачу. Ничто не могло пересечь обслуживаемый датчиками барьер, не будучи обнаруженным. Даже почти бесшумные американские и британские ударные подлодки обычно регистрировались чувствительными датчиками, лежащими на морском дне. Их периодически обновляли; у многих были теперь собственные процессоры, которые вели предварительную обработку принимаемых сигналов, прежде чем передать их дальше, что облегчало нагрузку на суперкомпьютеры центра управления и позволяло быстрее и точнее классифицировать цели.

На пульт Франклина поступали данные от цепи датчиков, установленных у берегов Исландии. Он отвечал за район шириной в сорок морских миль, причем его сектор частично перекрывал секторы, расположенные к востоку и западу от него, так что теоретически три оператора вели постоянное наблюдение за всеми секторами установленного там барьера. В случае получения сигнала о контакте Франклин сначала уведомлял о нем соседей, затем печатал доклад на терминале своего компьютера, и его сообщение тут же высвечивалось на главном экране в центре управления. Старший дежурный офицер имел право — и часто им пользовался — преследовать контакт различными средствами — от надводных кораблей до противолодочной авиации. После двух мировых войн американские и британские офицеры осознали необходимость держать открытыми морские линии коммуникаций.

Несмотря на то что это тихое, похожее на мавзолей здание было закрыто для широкой публики и здесь не происходило никаких драматических событий, связанных с военной жизнью, дежурящие тут операторы выполняли обязанности исключительной важности для Обороны своих стран. В случае войны без помощи СГАН население целых государств могло быть обречено на голод.

Франклин откинулся на спинку своего вращающегося кресла, задумчиво попыхивая старой вересковой трубкой. В зале царила мертвая тишина. Но и без этого пятисотдолларовые наушники надежно изолировали Франклина от окружающего мира. В течение двадцати шести лет он служил на эсминцах и фрегатах в звании главного старшины. Подводные лодки и подводники были для него противником независимо от того, под каким флагом плавали и какую форму носили.

Вдруг одна его бровь приподнялась, а почти лысая голова склонилась на бок. Затяжки стали реже. Франклин протянул правую руку к панели управления и выключил сигнальные процессоры, чтобы услышать сигнал независимо от компьютера. Это не помогло. Шумовой фон был слишком сильным. Он снова включил систему фильтрации звука. Затем попытался ввести изменения в азимут. Датчики СГАН были спроектированы таким образом, что позволяли вести триангуляцию с помощью выборочного использования датчиков, которыми он мог управлять по отдельности: сначала получить один пеленг, затем прибегнуть к соседнему и вычислить таким образом координаты. Шум от контакта был едва слышным, но находился, по мнению Франклина, не слишком далеко от линии обнаружения. Франклин запросил информацию через терминал своего компьютера. В районе, откуда доносился шум, находилась подводная лодка «Даллас». Попался! — улыбнулся главный старшина. Донесся новый шум, низкочастотный рев, Он продолжался несколько секунд, затем постепенно исчез. Совсем не такой уж и тихий. Странно, почему он не услышал его, перед тем как включить азимут приема? Франклин положил трубку и принялся за регулировку.

— Главный старшина! — послышался в наушниках голос старшего дежурного офицера.

— Слушаю, капитан.

— Вы не могли бы пройти в центр управления? Мне хочется, чтобы вы прослушали кое-что.

— Иду, сэр. — Франклин неслышно встал. Капитан третьего ранга Куэнтин служил когда-то командиром эсминца и теперь находился на временной службе, одержав победу над раком. Почти одержав, поправил себя Франклин. Химиотерапия убила злокачественную опухоль, но вместе с тем у капитана исчезли почти все волосы, а его кожа превратилась в прозрачный пергамент. Жаль, подумал главный старшина, Куэнтин — хороший парень.

Центр управления возвышался на несколько футов над залом, так что сидящие в нем офицеры видели всех дежурных операторов и главный тактический экран на дальней стене. От зала его отделяла стеклянная перегородка, и здесь можно было разговаривать, не мешая операторам. Франклин увидел, что Куэнтин сидит у своего командного пульта — отсюда он мог подключиться к любому оператору.

— Как поживаете, капитан? — Главный старшина заметил, что Куэнтин немного прибавил в весе. Пора бы уж. — Вас что-то интересует, сэр?

— Да, в сети гидроакустических датчиков Баренцева моря. — Куэнтин передал Франклину наушники. Главный старшина в течение нескольких минут прислушивался к доносящимся звукам, но не сел рядом с капитаном. Подобно многим, он опасался, что рак заразен.

— Черт побери, они развили там бурную деятельность. Слышу пару «альф», одну «танго», «чарли» и несколько надводных кораблей. В чем дело, сэр?

— В том же районе находится и «дельта», но она только что всплыла и выключила двигатели.

— Всплыла, шкипер?

— Точно. Сначала они стегали её активными гидролокационными импульсами, затем эсминец запросил «дельту» по «гертруде».

— Понятно. Значит, это учения по обнаружению и преследованию, и подлодка их проиграла.

— Может быть. — Куэнтин потер глаза. Он выглядел усталым. Капитан много работал, а прежней выносливости не стало. — Но «альфы» продолжают вести гидролокацию в активном режиме и теперь, как вы слышали, направляются на запад.

— А-а. — Франклин задумался. — Значит, они ищут другую подлодку. Может быть, тот «тайфун», который должен был выйти в море?

— Я тоже подумал об этом. Вот только ракетоносец направляется на запад, а район учений расположен к северо-востоку от Кольского залива. Мы недавно потеряли его на сети гидроакустического обнаружения. Сейчас поисками занимается «Бремертон».

— Должно быть, опытный капитан, — предположил Франклин. — Снизил мощность двигательной установки до минимума и движется по инерции.

— Пожалуй, — согласился Куэнтин. — Вот что, старшина, перейдите на контрольный пост барьера СГАН у Нордкапа и попробуйте отыскать русский ракетоносец. Реактор у него продолжает функционировать, так что шум не мог прекратиться. Операторы, что работают у нас на том секторе, молодые. А я временно переведу одного из них на ваш пост.

— Будет исполнено, шкипер, — кивнул Франклин. Большинство операторов, находившихся на дежурстве, по-прежнему не имели достаточного опыта и привыкли работать на кораблях. Работа на СГАН требует особой тонкости. Куэнтин промолчал, а Франклин и без того понял, что ему следует проверить всех операторов на постах группы Нордкапа и в случае необходимости кое-что им посоветовать, прослушивая их каналы.

— Вы услышали «Даллас»?

— Да, сэр. Очень тихо, но он, по-моему, пересекал мой сектор, направляясь северо-западным курсом к «Таможне». Если послать туда «Орион», его ещё можно обнаружить. Не хотите припугнуть?

Куэнтин улыбнулся. Он тоже не испытывал к подлодкам особо нежных чувств. — Нет, учения «Ловкий дельфин» уже кончились, старшина. Просто занесем в журнал и сообщим его шкиперу, когда он вернется домой. Между прочим, отличная работа. Вы ведь знаете репутацию «Далласа». Мы вообще не должны были его услышать.

— Вот еще, — фыркнул Франклин.

— И сообщите, что удастся обнаружить. Дек.

— Слушаюсь, шкипер. Держитесь, ладно?