Содержание
«Военная Литература»
Мемуары

Глава 13

Планирование следующего большого наступления, получившего название «операция Король-2» (вторжение на Филиппины), заняло около двух месяцев. Начало операции было намечено на 20 октября. Отказ от захвата острова Яп во время вторжения на острова Палау и бескровная оккупация островов Улити, где противник не оказал ни малейшего сопротивления, сберегли нам две десантные группы. Адмирал Хэлси, который должен был сломить противовоздушную оборону на Филиппинах, скоро обнаружил, что противник гораздо слабее, чем мы предполагали. Высшее командование все больше склонялось к мысли, что время для удара настало. По первоначальному плану силы генерала Макартура должны были высадиться на остров Минданао. Но от этого плана отказались. Было решено обойти Минданао и сосредоточиться в заливе Лейте.

К этому времени стало известно, что большая часть японского флота базируется на Сингапур, якорную стоянку Линга близ оконечности полуострова Малакка, остров Тавитави и бухту Бруней (остров Борнео). Противник был вынужден прибегнуть к подобной диспозиции своих сил скорее всего из-за нехватки танкеров, число которых не позволяло обслуживать флот в водах метрополии. А между тем наши подводники могут сказать, куда отправились 73 японских танкера.

«Операция Король-2» проводилась исключительно силами юго-западной части Тихого океана при поддержке 3-го флота адмирала Хэлси. Прикрытие и разведка осуществлялись подводными лодками 7-го флота, базировавшимися на Австралию, а подводные силы Тихоокеанского флота перекрыли пути, ведущие из портов собственно Японии, и затаились в районах с наиболее оживленным судоходством.

Когда с подготовкой к операции было покончено, я отправился на подводной лодке «Си Фокс» подышать соленым [261] воздухом и посмотреть, как идут дела на атолле Мидуэй. «Си Фокс» являлась первой нашей лодкой, на которой были установлены комбинированный ночной перископ и перископный радиолокатор. Правда, в то время радиолокатора на «Си Фокс» уже не было. Он был забракован экспертами и отправлен в Панаму для переделки. Это обстоятельство очень огорчало командира подводной лодки, который был вполне доволен его работой. Но оставался еще ночной перископ, и мне не терпелось проверить его на практике. По пути на Мидуэй сопровождавший нас эскадренный миноносец «Литчфилд» в ночное и дневное время несколько раз изображал цель, на которую мы выходили в атаку, пользуясь лишь ночным перископом. Результаты оказались в высшей степени удовлетворительными. Даже мои глаза различали цель в ночной тьме на дистанции 12,5 кабельтова.

Со своими двумя плавучими базами и плавдоком № 8, стоявшими на якорях в ремонтном бассейне, Мидуэй произвел на меня отличное впечатление. Правда, ремонтные работы из-за недостатка клиентов шли вяло, но боевая подготовка, в которой различные спасательные суда и сторожевые катера использовались в качестве мишеней, велась полным ходом.

Наступала зима, а с нею и период сильных восточных и юго-восточных ветров. Подводников на атолле Мидуэй сильно беспокоила судьба плавбаз и дока. Они могли жестоко пострадать от волн, которые зимние ветры гнали в бухту. Предлагалось даже перевести плавучие базы на четыре зимние месяца в Пирл-Харбор. Эта идея представлялась мне несколько малодушной, а ее осуществление привело бы к загромождению гавани Пирл-Харбора плавбазами и подводными лодками, проходящими ремонт. Я отклонил это предложение и издал несколько инструкций относительно приемов швартовки и постановки кораблей на якоря в период штормов. Теперь я нашел, что мои указания выполнялись в точности.

В Пирл-Харборе меня ожидали тревожные вести. Из штаба подводных сил 7-го флота сообщали, что подводная лодка «Сивулф», по-видимому, погибла в результате нападения своих же самолетов и надводных кораблей. После расследования, произведенного специальной комиссией, стали известны некоторые данные, проливающие свет на эту историю. [262]

21 сентября «Сивулф» покинула Брисбен и 29 сентября прибыла к острову Манус. В тот же день она оставила его и направилась к восточному побережью острова Самар, куда должна была доставить некоторые грузы и несколько солдат и офицеров из состава сухопутных войск.

3 октября в 07.56 «Сивулф» обменялась опознавательными сигналами с подводной лодкой «Нарвал». Несколько позже в тот же день неприятельской подводной лодкой был потоплен «Шелтон». В этом районе находились четыре наши подводные лодки, и всем им было приказано донести о своем местонахождении. Три из них выполнили приказ, но «Сивулф» не подавала признаков жизни. 4 октября «Сивулф» снова было приказано сообщить о своем месте, но она продолжала хранить молчание.

Наш корабль «Роуэл» и самолет атаковали неизвестную подводную лодку в районе гибели «Шелтона», совершенно не подозревая, что поблизости находятся несколько своих подводных лодок. Не исключена возможность, что в результате этого нападения «Сивулф» была вынуждена погрузиться, а затем подверглась атакам глубинными бомбами.

В донесении с «Роуэл» указывалось, что атака, по-видимому, гибельная для лодки, была произведена совместно с самолетом, который обозначил место подводной лодки с помощью сброшенного в воду красящего вещества. «Роуэл» установил гидроакустический контакт с подводной лодкой, которая подавала азбукой Морзе какие-то сигналы, которые, по заявлению командира «Роуэл», нисколько не походили на установленные опознавательные. После одной из атак на поверхности моря показался огромный воздушный пузырь и небольшое количество обломков. Позже было установлено, что японская подводная лодка «RO-41», 3 октября потопившая «Шелтон», возвратилась в Японию. Командир «Роуэл» был обвинен в том, что не приложил всех усилий для опознания подводной лодки, сигналы которой были им приняты.

Если учесть все сказанное выше и тот факт, что в японских документах не упоминается о противолодочных атаках, на счет которых можно было бы отнести гибель «Сивулф», то напрашивается вывод, что она была потоплена 3 октября [263] примерно в 200 милях к северу от Новой Гвинеи своим же кораблем. Впрочем, не исключено, что «Сивулф» погибла вследствие какой-нибудь аварии или в результате атаки противника, о которой нам ничего не известно.

С начала войны «Сивулф» прошла долгий и славный боевой путь. Ее первые семь походов, совершенные под командованием Уордера, полны захватывающих приключений и дерзких действий. В ходе последующих пяти походов, которые были проделаны под командованием Гросса, она потопила 12 судов общим тоннажем в 53000 тонн. В августе 1944 года вместе с другими старыми подводными лодками «Сивулф» была освобождена от боевого патрулирования и стала выполнять различные задания Парсонса, руководившего партизанским движением на Филиппинах. Этим она занималась до дня своей гибели.

Готовясь к высадке на Филиппины, адмирал Хэлси и вице-адмирал Митчер силами своих быстроходных авианосцев нанесли удары с воздуха по ряду объектов, в том числе по островам Маркус, Окинава, Формоза, Пескадорским и по северной части Лусона. Затем все свое внимание они сосредоточили на Филиппинах и районе залива Лейте.

Во время этих ударов авианосной авиации смелыми действиями по спасению сбитых летчиков отличилась подводная лодка «Триггер». На всех подводных лодках, выделенных для спасательной службы, были созданы специальные команды из хороших пловцов для оказания помощи летчикам, которые зачастую были ранены или просто оглушены при ударе о воду. Эти же команды обычно использовались для поимки японцев, не желающих подниматься на борт по доброй воле.

Японское военно-морское командование и широкие круги судовладельцев были сильно встревожены действиями авианосной авиации Хэлси и Митчера, но, тем не менее, многочисленные транспорты и грузовые суда продолжали проходить в Южно-Китайское море через Восточно-Китайское море, Формозский и Лусонский проливы. Противник стремился во что бы то ни стало укрепить оборону Филиппин и дорого платил за каждую тонну перевезенного груза. В течение октября было потоплено 68 японских судов, причем 44 из них нашли себе могилу в Южно-Китайском море. [264]

14 октября подводная лодка «Бесуго», патрулировавшая южнее островов собственно Японии, обнаружила три тяжелых и один легкий крейсер и несколько эскадренных миноносцев, направлявшихся на юг, чтобы, как мы предполагали, помешать действиям адмирала Хэлси. Во всяком случае, из донесения «Бесуго» явствовало, что японский флот вновь пришел в движение, а это могло привести к новому морскому сражению с участием главных сил.

Готовясь к нему, контр-адмирал Кристи развернул подводные лодки «Дартер», «Дейс», «Рок» и «Бергол» в районе прохода Палаван, «Блэкфин» — западнее северной оконечности острова Палаван, а «Гёрнард» — у бухты Бруней, где находился крупный порт по вывозу нефти. «Кобиа» находилась в северной части Макассарского пролива, а «Бэтфиш», действовавшая в море Суду, блокировала внутреннюю часть пролива Суригао. Подводные лодки «Гитарро» и «Энглер» заняли позиции у Манилы, а «Брим», «Сероу», «Наутилус» и «Код» были развернуты вдоль северо-западного побережья острова Лусон в виде заслона против гостей, которые могли появиться со стороны метрополии. Эти подводные лодки вместе с 26 подводными лодками Тихоокеанского флота, сосредоточенными между Филиппинами и Японией, представляли собой то, что мы называли «водонепроницаемой блокадой».

После того как десантные силы генерала Макартура вошли в залив Лейте, события стали быстро приближаться к развязке. 21 октября подводные лодки «Дартер» капитана 3 ранга Мак-Клинтока и «Дейс» капитана 3 ранга Кладжета вели патрулирование к западу от острова Палаван. Получив радиограмму о высадке десанта на остров Лейте и полагая, что силы противника, находящиеся в Сингапуре и на якорной стоянке Линга, могут направиться в этот район проливом Балабак, Кладжет пошел на юг для встречи с «Дартер». За несколько минут до полуночи он установил радиолокационный контакт с тремя крупными быстроходными кораблями. Сообщив об этой встрече, он начал преследование, но, несмотря на все усилия, догнать противника не смог.

На рассвете 22 октября Кладжет отказался от погони и направился на рандеву с «Дартер». В полночь он встретился с [265] Мак-Клинтоком. Пока командиры обсуждали через мегафоны план дальнейших действий, радиометрист «Дартер» установил контакт с противником, находившимся на дистанции 145 кабельтовых. Последующие события оказали большое влияние на исход крупного морского боя. Было обнаружено соединение противника, шедшее северо-восточным курсом к проходу Палаван. Подводные лодки устремились вперед, чтобы обогнать противника, и каждая из них заняла прекрасную позицию для атаки.

В 05.17 23 октября «Дартер» погрузилась впереди западной колонны тяжелых кораблей и начала маневрировать для выхода в точку залпа. В 05. 32 с дистанции 900 метров Мак-Клинток выстрелил шестью торпедами из носовых аппаратов по головному крейсеру. Как только последняя торпеда вышла из аппарата, он тотчас же развернулся и минуту спустя дал залп по второму крейсеру четырьмя торпедами из кормовых аппаратов. К этому времени пять торпед первого залпа поразили первую цель. Командир быстро развернул перископ, чтобы взглянуть на головной крейсер, и увидел, что он объят пламенем. Когда подводная лодка уходила на глубину, были зафиксированы попадания четырех торпед во вторую цель. На «Дартер» обрушились глубинные бомбы, и только в 08.20 она осмелилась снова поднять перископ.

«Дейс» также не бездействовала. В 05.17 она погрузилась впереди по курсу восточной колонны вражеских кораблей, но не успела еще занять позицию для стрельбы, как послышались взрывы торпед, выпущенных «Дартер». Строй вражеского соединения был нарушен. Эскадренные миноносцы стали метаться в разных направлениях. В предрассветной мгле Кладжет заметил два крейсера, приближавшихся к нему, а вслед за ними показались очертания громадного корабля, который он принял за линкор. Что было делать? Кладжет не мог упустить цель, о которой мечтает каждый подводник. Он ушел на глубину и стал ждать, когда огромный корабль типа «Конго» подойдет на дистанцию торпедного залпа. В 05.54 он выпустил шесть торпед с дистанции 1600 метров и добился четырех попаданий. В 06.01 раздались два оглушительных взрыва. По-видимому, взорвались артиллерийские погреба линейного корабля. Затем послышался треск ломающихся переборок. [266] Он был так отчетливо слышен и казался столь близким, что Кладжет приказал осмотреть отсеки подводной лодки.

Вообразите огорчение Кладжета, когда он узнал, что потопил не линейный корабль, а тяжелый крейсер «Мая». «Дартер» уничтожила тяжелый крейсер «Атаго» и сильно повредила тяжелый крейсер «Такао». «Атаго» являлся флагманским кораблем адмирала Курита, который после гибели крейсера перешел на линейный корабль «Ямато». Так японский командующий лишился накануне сражения двух боевых кораблей. Еще один он потерял в тот же день после встречи подводной лодки «Брим» капитана 3 ранга Чэппла с двумя тяжелыми крейсерами, которые охранялись эскадренными миноносцами. Это были те самые крейсера, о которых 21 октября донесла «Дартер». Выпустив шесть торпед во второй крейсер (это был «Аоба»), Чэппл добился двух попаданий и так сильно повредил его, что он не смог принять участия в развернувшихся боевых действиях.

Однако вернемся к «Дартер» и «Дейс». На плаву оставался тяжелый крейсер «Такао». Он стоял неподвижно в охранении трех эскадренных миноносцев. Его надо было добить. После того как атака глубинными бомбами прекратилась, обе подводные лодки всплыли на перископную глубину, чтобы оценить обстановку. Эскадренные миноносцы были настороже и в течение всего дня держали лодки на почтительном расстоянии. Наконец, в 19.15 подводные лодки всплыли, и Мак-Клинток, являвшийся старшим, приказал «Дейс» занять позицию к югу от поврежденного крейсера, а сам зашел с севера. Теперь крейсер неизбежно попадал под удар, куда бы ни направился. Мак-Клинток предполагал, что эскадренный миноносец возьмет «Такао» на буксир, но в 22.00 он пошел своим ходом со скоростью пять узлов. Мак-Клинток передал на «Дейс», что атакует цель с правого борта, и начал сближение. Однако, обнаружив работу двух вражеских радиолокаторов, которые вели поиск в его направлении, он решил обогнать цель и атаковать ее из подводного положения с носовых курсовых углов.

Наступила полночь. «Дартер» шла со скоростью 17 узлов. В течение последних 30 часов она не имела удобного случая определить свое место, а район, через который она проходила, [267] был одним из самых опасных. В течение столетий он обозначался на картах как «опасный для плавания район», и причина этого вполне понятна. На сотнях рифов и мелей в этой части Южно-Китайского моря нашло гибель множество судов.

В 00.05 «Дартер» наскочила на риф Бомбей.

Японский эскадренный миноносец находился всего лишь в 85 кабельтовых и быстро приближался. Отлично понимая, что с мели он не сможет сняться даже при наибольшем приливе, Мак-Клинток отдал команду артиллерийскому расчету занять место у орудия и одновременно приказал сжечь документы и уничтожить прибор управления торпедной стрельбой. На всякий случай он сообщил «Дейс» о своем положении. Дистанция до эскадренного миноносца сократилась до 80 кабельтовых, а затем начала увеличиваться. Вздохнув с облегчением, люди принялись выбрасывать за борт все, что возможно, чтобы облегчить лодку. В 01.40 к рифу подошла «Дейс». Дождавшись прилива, она попробовала снять с мели крепко засевшую «Дартер», но безуспешно.

«Дартер» была обречена. Она взгромоздилась на верхушку рифа, словно маяк, и для ее спасения понадобились бы недели работы с использованием землечерпалок и мощных буксиров. «Дейс» сняла с нее экипаж, в отсеки были заложены подрывные заряды, и в 04.35 командир покинул «Дартер». Мак-Клинток рассчитывал, что от взрыва подрывных зарядов сдетонируют зарядные отделения торпед и лодка будет уничтожена, но этого не произошло. Тогда Кладжет попытался торпедировать ее. Когда и эта затея не удалась, так как торпеды взрывались при ударе о риф, не доходя до цели, к пушкам «Дейс» встали комендоры и выпустили в свою бывшую напарницу 30 102-мм снарядов. В этот момент «Дейс», лежавшую в дрейфе с 25 членами экипажа на палубе, настиг японский самолет. У люка подводной лодки началась невообразимая свалка, но летчик, очевидно, не разобравшись в обстановке, сбросил бомбы на «Дартер». «Дейс» потратила целый день, пытаясь уничтожить «Дартер» подрывными зарядами, но в конце концов была вынуждена отказаться от этого и направилась в базу.

Сведения, переданные подводными лодками командованию 7-го флота, который находился в заливе Лейте, позволили [268] определить состав сил, брошенных противником против нас. Наше командование успело предпринять необходимые контрмеры, в результате чего японский императорский флот потерпел катастрофическое поражение. Эти сведения были дополнены донесением подводной лодки «Сидрэгон», которая 21 октября обнаружила у южной оконечности Формозы авианосец, два тяжелых крейсера и шесть эскадренных миноносцев, следовавших на юг.

Бои между надводными силами, происшедшие один за другим и известные ныне как «Бои за залив Лейте», имели место 24, 25 и 26 октября. Подводные лодки оставили район, позднее получивший название Филиппинского моря, и отошли на север вплоть до «линии безопасности», которая тянулась от Сайпана до пролива Лусон. Это было сделано для того, чтобы обеспечить 3-му флоту свободу действий в случае появления подводных лодок противника. Пока развивались три самостоятельных морских боя — в проливе Суригао, у острова Самар и у мыса Энганьо, — мы держали на «линии безопасности» две «волчьи стаи», чтобы преградить путь кораблям противника, который мог отступить на север. Кроме того, завеса подводных лодок была развернута между Формозой и Лусоном на случай, если бы японцы вздумали удирать в этом направлении.

«Волчья стая» капитана 3 ранга Роуча, состоявшая из подводных лодок «Хэддок», «Хэлибат» и «Тьюна», и стая капитана 3 ранга Клари — «Пинтадо», «Джэллао» и «Этьюл» — находились так близко от места боя, который самолеты Митчера вели с японским оперативным соединением у мыса Энганьо, что слышали взрывы бомб и время от времени видели вспышки пламени. Наших парней прямо-таки бесило это «ожидание у моря погоды». Поэтому я с разрешения адмирала Нимица запросил у Митчера, не можем ли мы принять участие в боевых действиях. Митчер, который всегда был хорошим другом подводников, в ответ радировал: «Живее ко мне!» Однако эфир был настолько переполнен всевозможными срочными радиограммами, что, к своему величайшему сожалению, мы получили ответ Митчера лишь через несколько часов, когда благоприятная возможность была упущена. [269]

Тем не менее подводной лодке «Хэлибат» удалось выстрелить шестью электрическими торпедами с дистанции 19,5 кабельтова в стремительно отходивший линейный корабль типа «Иси», который охраняли легкий крейсер и эскадренный миноносец. На лодке слышали пять сильных взрывов, происшедших через нужный промежуток времени, однако, судя по данным объединенного комитета по учету потерь, линейный корабль потоплен не был. Этой же ночью в 23.00 был атакован еще один корабль — легкий крейсер «Тама», недавно вступивший в строй. На этот раз нам повезло. «Джэллао» капитана 3 ранга Эйзенхауэра выстрелила тремя торпедами из носовых аппаратов, но промахнулась, так как крейсер неожиданно изменил курс. Тогда Эйзенхауэр развернулся и с дистанции 3,5 кабельтова дал залп четырьмя торпедами из кормовых аппаратов. Три из них попали в цель, оборвав недолгую жизнь крейсера.

В то время как в заливе Лейте бушевали яростные бои, у северной оконечности Формозского пролива разгорелся новый бой, героем которого явилась подводная лодка «Тэнг». Все свои боевые походы «Тэнг» совершила под командованием капитана 3 ранга Дика О'Кейна, и все они отличались решительностью, смелостью и отличными результатами. Пятый боевой поход превзошел все остальные, но оказался роковым и для самой подводной лодки: двадцать четвертая торпеда, выстреленная по легкой цели, описала полную циркуляцию и отправила «Тэнг» на дно.

Дик О'Кейн был взят в плен японцами. После войны он описал последний поход «Тэнг» и сделал это так просто и живо, что я воспользуюсь его докладом и приведу несколько выдержек из него, лишь незначительно изменив повествование автора, чтобы сделать рассказ более понятным для читателей.

«23 октября в 00.30 мы начали испытывать свой только что отремонтированный радиолокатор, и радиометрист сразу же доложил об обнаружении берега на дистанции 83 кабельтовых в направлении, где никакого берега не могло быть. Мы начали поиск, и вскоре на экране появился небольшой импульс. Было ясно, что это корабль, идущий в нашу сторону. Приведя его за корму, мы продолжили наблюдение. Японец, [270] очевидно, потерял контакт с нами, так как изменил курс и начал вести поиск по широкой дуге вокруг конвоя, который теперь был виден на экране радиолокатора. Скоро нам удалось выйти в голову конвоя. Это произошло тогда, когда эскадренный миноносец обходил конвой, обследуя район. Лучшего и желать нельзя! Конвой состоял из трех больших танкеров новой постройки, шедших в кильватерной колонне. С правого борта конвоя шел транспорт, с левого — грузовое судно, вокруг конвоя располагались корабли эскорта».

Дик лег на параллельный курс и пошел с несколько меньшей скоростью, чем двигался конвой. В итоге он вскоре оказался между колонной танкеров и грузовым судном. Тщательно выбрав позицию, он выстрелил по танкерам пятью торпедами из носовых аппаратов. Дистанция не превышала 4,5 кабельтова. Через несколько секунд торпеды поразили цели. Раздались страшные взрывы, и три полыхающих судна стали медленно погружаться в свои могилы. О'Кейн не имел времени наблюдать за их агонией, так как грузовое судно находилось в положении, удобном для стрельбы из кормовых аппаратов. Он уже готов был дать залп, как вдруг главный боцман Либолд, изумительное зрение которого много раз помогало О'Кейну в ночных атаках, ткнул в сторону транспорта пальцем и закричал:

— Он идет на таран!

Лодка была так тесно зажата между горящими танкерами и транспортом, что времени для уклонения уходом на глубину уже не оставалось, и О'Кейн оказался на курсе транспорта, нос которого уже нависал над ним.

Вот что пишет Дик:

«Это было как, в мелодраматическом боевике. «Тэнг» метнулась прямо внутрь циркуляции транспорта, и, спасая корму, я приказал положить руль лево на борт. Транспорт открыл огонь из пушек и пулеметов. Однако снаряды проносились над нашими головами, не задевая лодки. Положение было отчаянным. Тут я взглянул на корму и увидел, что, на наше счастье, транспорту придется продолжить поворот, чтобы избежать столкновения с грузовым судном, которое также шло на таран. Наскоро прицелившись, я выстрелил веером четыре торпеды из кормовых аппаратов с углом растворения, [271] перекрывавшим длину обеих целей. В этот же момент грузовое судно врезалось в правую раковину транспорта. Столкновение и четыре торпеды «Тэнг» решили судьбу грузового судна: оно затонуло почти мгновенно, уйдя под воду с большим дифферентом на нос, а транспорт застыл на месте, задрав корму под углом 30 градусов».

Но и теперь положение «Тэнг» было не из легких. На правой раковине в каких-нибудь шести кабельтовых от лодки находился эскадренный миноносец, а слева по носу — небольшой эскортный корабль. Эскадренный миноносец был особенно опасен, поэтому О'Кейн оставил его за кормой и решительно направился к меньшему кораблю. Но этот вояка, очевидно, хорошо представлял себе силу ударов «Тэнг» и поторопился отвернуть. Не мешкая, «Тэнг» устремилась в гостеприимную темноту ночи под аккомпанемент артиллерийского огня и оглушительных взрывов, которые раздались на транспорте, как только нос его ушел под воду.

24 октября были обнаружены новые цели. Хорошо понимая, что японцы теперь стремятся проскочить опасный район, прижимаясь как можно ближе к берегу, О'Кейн с наступлением сумерек направился в надводном положении к острову Тёрнабаут. Из-за малых глубин действия там грозили многими опасностями, но обстоятельства подобного рода давно уже перестали пугать наших охотников за японскими грузовыми судами.

Очень скоро из боевой рубки доложили об установлении радиолокационного контакта, а по мере того как дистанция сокращалась, на экране появлялись все новые и новые импульсы. Кампания по захвату Лейте только начиналась, и противник, по-видимому, посылал каждое имевшееся в его распоряжении судно для доставки снабжения на Филиппины.

Установив курс и скорость конвоя, О'Кейн начал сближение. В это время эскортные корабли открыли беспорядочный артиллерийский огонь. То ли они заподозрили что-то неладное, то ли стреляли просто так, «для испуга», — осталось неизвестным; во всяком случае, ни один снаряд не упал поблизости от «Тэнг».

О'Кейн рассказывает: [272]

«Мы уже находились недалеко от головы конвоя, когда командир эскорта вздумал подавать какие-то сигналы 90-сантиметровым прожектором и любезно осветил колонну. Во время этой иллюминации мы отлично разглядели все три выбранные нами цели — трехпалубный двухтрубный транспорт, трехпалубный однотрубный транспорт и большой танкер новой постройки. В каждый из них было выстрелено по две торпеды типа «Мк-18». Неторопливо идущие торпеды устремились под фок- и грот-мачты первых двух судов, в район мидельшпангоута и под трубу танкера. Торпеды поразили цели, когда мы легли на курс, параллельный конвою, чтобы подыскать себе что-нибудь еще.

Наше доверие к электрическим торпедам, поколебленное после случая с крейсером, было восстановлено. Мы пропустили следующее судно, грузовой пароход средних размеров, прошедшее в трех кабельтовых от нас, а затем развернулись для стрельбы из кормовых торпедных аппаратов по танкеру и транспорту, которые шли в кильватер пароходу. Мы послали две торпеды в танкер и одну в транспорт. Дистанция до них в тот момент была равна соответственно трем и четырем кабельтовым. Спокойствию и мирной тишине пришел конец. Корабли охранения обрушили на нас шквал артиллерийского огня. Сразу же после выстрела по транспорту эскадренный миноносец сбросил серию глубинных бомб и устремился прямо на нас. Затем началось что-то невообразимое: получив попадание, танкер, очевидно, везший бензин, взлетел на воздух, еще одна торпеда поразила транспорт, а мгновение спустя взорвался эскадренный миноносец. Возможно, он наскочил на нашу третью торпеду, а может быть, попал под огонь орудий эскортных кораблей, находившихся у нас на траверзе. Во всяком случае, результат был таков: из всех крупных объектов только транспорт еще оставался на плаву, но и он, по-видимому, потерял ход».

«Тэнг», поспешившая скрыться за клубами дыма от дизелей, совершенно не пострадала от ураганного артиллерийского огня, который хлестал над ней. В пяти милях от места боя японцы прекратили преследование. О'Кейн застопорил ход и приказал вытащить и проверить две последние торпеды, находившиеся в носовых аппаратах. На каждую торпеду [273] было затрачено примерно по полчаса, после чего подводная лодка направилась обратно, чтобы прикончить поврежденный транспорт.

Сблизившись с ним, О'Кейн с дистанции четыре кабельтова выстрелил одной торпедой. Она пошла прямо и точно в цель. После этого была выстрелена двадцать четвертая торпеда. Как только она вышла из аппарата, в первом отсеке кто-то сказал: «Ну, теперь домой!», и тут Дик, находившийся на мостике, увидел, как эта последняя торпеда вильнула и пошла влево, описывая циркуляцию. Он дал самый полный ход и стал маневрировать, чтобы уйти с пути торпеды. Но его усилия оказались тщетными. Торпеда, оставляя фосфоресцирующий след на поверхности моря, устремилась прямо на подводную лодку, неся смерть в своем зарядном отделении. Она попала в район кормового торпедного отсека. Раздался страшный взрыв. Три кормовых отсека были сразу же затоплены, а все люди, находившиеся там, несомненно, погибли. «Тэнг» так быстро погрузилась, что не было времени задраить рубочный люк прежде, чем вода ворвалась в него. Из девяти офицеров и матросов, которые были сметены с мостика взрывом, только трое смогли продержаться на воде в течение ночи.

Внутри лодки те, кто остался в живых, сумели задраить переборки, изолировав затопленные кормовые отсеки, и затем перебрались в носовые отсеки. Из центрального поста удалось выровнять дифферент подводной лодки, и она легла на грунт на глубине 55 метров. Уничтожив секретные документы, люди перешли в носовой торпедный отсек. Здесь их собралось около 30. Вскоре пришлось задраить водонепроницаемую дверь, так как начался пожар в носовой аккумуляторной яме и дым стал просачиваться в отсек. Всем были розданы спасательные жилеты и кислородные аппараты Момсена.

Около 06.00 японцы прекратили бомбометание, и лейтенант Флэнейджен приказал людям занять места у спасательной шахты и послал первую группу из трех человек на поверхность по буйрепу. Младший лейтенант Песи отправился со второй группой. Много времени было потеряно из-за того, что люди теряли сознание в спасательной шахте, где давление [274] воды составляло шесть атмосфер, Всего из подводной лодки вышли четыре группы. Лейтенант Флэнейджен, покинувший подводную лодку с четвертой группой, рассказал, что краска на кормовой переборке отсека расплавилась и сквозь прокладки стал просачиваться едкий дым. Дышать стало очень трудно. Надо думать, что происшедший затем взрыв аккумуляторной батареи выбил все прокладки в двери и находившиеся в отсеке люди задохнулись.

«Когда я поднялся на поверхность, — рассказывал Флэнейджен, — то обнаружил только четырех человек. Это были все из 13 человек, вышедших из лодки через спасательную шахту. Правда, возможно, кто-нибудь попытался добраться вплавь до китайского берега, который находился в пяти или десяти милях от нас. В 500 метрах от буя из воды торчал нос затонувшего грузового судна. Мы решили подождать, когда настанет отлив, а затем взять шлюпку с судна или спасательный плот и под покровом темноты направиться к берегу».

Но этому плану не суждено было осуществиться. Японский эскортный корабль спустил шлюпку и подобрал всех спасшихся, в том числе и тех, кто успел выскочить из боевой рубки и был сметен взрывной волной с мостика.

Объединенный комитет по учету потерь не засчитал «Тэнг» всех судов, на которые она претендовала, но и тут на ее долю пришлось семь судов. Таким образом, менее чем за восемь месяцев боевой деятельности этой подводной лодки ее счет достиг 24 судов общим тоннажем 93284 тонны. Этот рекорд по количеству потопленных судов был перекрыт лишь подводной лодкой «Флэшер», которая пустила на дно 26 японских судов.

31 октября в 100 милях к югу от Японии произошел еще один бой. После успешной атаки огромного танкера подводная лодка «Сэмон» капитана 3 ранга Номэна подверглась яростной бомбардировке глубинными бомбами. Бомбы рвались над подводной лодкой, заставляя ее погружаться все глубже и глубже. «Сэмон» пришлось забраться на такую глубину, какой не было отмечено даже на шкале ее глубиномера. Вертикальный руль и кормовые горизонтальные рули вышли из строя, помпы не успевали откачивать неудержимо поступавшую [275] воду. Прочный корпус получил вмятины над моторным и носовым аккумуляторным отсеками, шахта подачи воздуха к дизелям оказалась сплющенной. Крышка люка кормового торпедного отсека была сорвана, и подводная лодка не отправилась на дно только потому, что лист обшивки корпуса наложился на шахту люка.

Регулирование глубины погружения можно было производить только на большой скорости, а это означало верную гибель, так как шум винтов, работающих на больших оборотах, выдал бы местонахождение подводной лодки. Оставалось одно: всплыть и прорываться в надводном положении. К счастью, уже стемнело. «Сэмон» всплыла на поверхность с большим дифферентом. Комендоры встали к пушкам, мотористы принялись открывать заклиненные выхлопные клапаны, а командир занялся выравниванием дифферента лодки.

После недолгого ремонта, показавшегося, тем не менее, бесконечным, двигатели заработали, и «Сэмон» направилась к Сайпану. Все это происходило примерно в 30 кабельтовых от ближайшего корабля противника, который лежал в дрейфе, освещенный ярким светом луны. Наконец, в 21.00 он включил свой прожектор и открыл по лодке беспорядочный огонь. В 21.30 Номэн вызвал по радио своих партнеров по стае, а затем передал несколько радиограмм открытым текстом, стремясь убедить японцев, что они исходят от нескольких подводных лодок и что он, следовательно, далеко не одинок.

В течение трех часов ближайший к «Сэмон» эскортный корабль вел сильный огонь по подводной лодке с большого расстояния. Не добившись успеха, он пошел на сближение, непрерывно ведя огонь, но скоро отвернул, не выдержав ответного огня 20-мм автомата. В этот момент на «Сэмон» увидели «лазейку» — быстро надвигавшийся дождевой шквал. Подводная лодка направилась навстречу ему. Японец попытался преградить ей путь и бросился наперерез. На это и рассчитывал Номэн. Чемпион военно-морского училища по боксу в среднем весе, он жаждал ближнего боя. Резко отвернув влево, он пошел на таран, поливая эскортный корабль огнем из всего имевшегося в наличии оружия, включая и пару порожних бутылок, которые какой-то возбужденный [276] моряк швырнул в японца. Эскортному кораблю удалось избежать тарана, но 102-мм снаряд попал ему в основание мостика. В это время к месту боя подошел еще один эскортный корабль. Он открыл было огонь, но близкие разрывы 102-мм снарядов и несколько попаданий снарядами малого калибра обратили его в бегство, а «Сэмон» устремилась в спасительную тьму дождевого шквала. Под прикрытием нескольких самолетов, которые адмирал Гувер выделил по нашей просьбе (они, кстати, сбили японский бомбардировщик в тот момент, когда он собирался атаковать подводную лодку), «Сэмон» благополучно добралась до Сайпана и 3 ноября ошвартовалась у борта нашей плавучей базы в бухте Танапаг.

До конца октября 1944 года нам пришлось занести в список погибших кораблей еще две подводные лодки — «Шарк-II» и «Эсколар». Вместе с «Сивулф», «Дартер» и «Тэнг» потери составили пять лодок. Такого тяжелого месяца не выпадало на нашу долю с самого начала войны.

История гибели «Шарк-II» связана с еще одной трагедией. Речь идет о военнопленных, которых везли морем в Японию, о чем мы, как и в первый раз, не подозревали. На этот раз жертвами наших торпед стали американцы. В середине октября 1944 года «Шарк» привела подводные лодки «Сидрэгон» и «Блэкфиш» в район пролива Лусон для патрулирования в составе «волчьей стаи». 22 октября «Шарк» донесла об обнаружении четырех крупных кораблей противника. После этого с «Шарк» на базу не было передано ни одной радиограммы, но 24 октября «Сидрэгон» получила от нее сообщение о том, что она установила радиолокационный контакт с грузовым судном и выходит в атаку. Это была последняя радиограмма с «Шарк».

13 ноября в донесении из штаба 14-го соединения ВВС армии указывалось, что 24 октября американской подводной лодкой было потоплено судно противника, следовавшее из Манилы в Японию с 1800 американскими военнопленными на борту. Ни одна из наших подводных лодок не донесла об этой атаке, а так как «Шарк» сообщила «Сидрэгон» о контакте с противником всего лишь за несколько часов до потопления судна и после этого уже не отвечала на [277] радиопозывные, напрашивается вывод, что атаку произвела она и погибла в ходе ее или позднее.

Японские документы, полученные нами после окончания войны, подтверждают атаку, произведенную «Шарк» 24 октября. Во время контратаки корабли охранения 17 раз сбрасывали глубинные бомбы, и, как явствует из донесения командира японского корабля, на поверхности появились «пузыри, соляр, одежда, куски пробки и т.п.». Видимо, так погибла «Шарк-II».

Примечательно, что объединенный комитет по учету потерь, зарегистрировавший потопление 24 октября в северной части Южно-Китайского моря семи судов противника, ни одно из них не отнес на боевой счет «Шарк». Вполне возможно, что отнюдь не «Шарк» явилась виновницей гибели американцев. Объединенный комитет засчитал «Шарк» четыре судна общим тоннажем 21672 тонны. Все они были пущены на дно в течение июня 1944 года.

18 сентября из Пирл-Харбора к атоллу Мидуэй вышла загруженная до предела топливом подводная лодка «Эсколар». Там она встретилась с «Кроукер» и «Пёрч», а 23 сентября все три лодки покинули Мидуэй для совместного патрулирования в Желтом море. Для «Эсколар» это был первый боевой поход.

30 сентября, когда она должна была, предположительно, находиться к северу от группы островов Бонин, был принят следующий обрывок радиограммы: «От «Эсколар». Начало. Атакована артиллерией... Канонерская лодка похожа на бывший итальянский «Петер Джордж V Оти...» Затем «Эсколар», видимо, пришлось прервать радиопередачу и вступить в бой с противником. Больше от «Эсколар» ничего получено не было. Но командир «Кроукер» утверждает, что она не имела повреждений и поддерживала постоянную радиосвязь с ним и с «Пёрч» вплоть до 17 октября. «Пёрч» донесла, что 17 октября ею была получена радиограмма от «Эсколар», которая сообщала, что находится в 60 милях к западу от гавани Сасэбо и направляется в нее. Больше «Эсколар» не отзывалась на вызовы по радио ни «Пёрч», ни «Кроукер».

В японских документах, с которыми мы ознакомились после войны, также не удалось найти ключа к разгадке тайны [278] гибели «Эсколар». Следует учесть, что в районе предполагаемого местонахождения подводной лодки имелись минные заграждения, о существовании которых она должна была знать. Возможно, что она нечаянно попала на минное заграждение или столкнулась с плавающей миной, которых в те дни наблюдалось великое множество.

Конец октября преподнес нам небольшой сюрприз. 29 октября примерно на полпути между Сан-Франциско и Гавайскими островами японская подводная лодка потопила американское грузовое судно и обстреляла спасательную шлюпку с него. Последнее не удивило нас, ибо в Индийском океане нам приходилось видеть много подобных примеров варварства со стороны японских подводных лодок и рейдеров, но вылазка японской лодки в наши отечественные воды после почти трех лет затишья на этой трассе была поистине удивительна. Переполох, вызванный ею, и нарушение графиков движения судов показывали, какое замешательство мог бы вызвать противник, располагай он достаточными силами.

С другой стороны, мы увеличили свой боевой счет потоплением немецкой подводной лодки «U-168». Она была потоплена голландской подводной лодкой «Звардвис» капитан-лейтенанта Госсенса, входившей в состав подводных сил 7-го флота. «U-168» была обнаружена в Яванском море ранним утром 6 октября. Через 13 минут после обнаружения Госсенс выпустил в нее шесть торпед. Он добился трех попаданий, но только одна торпеда, та, которая попала в самый нос, взорвалась. Взрыватели двух остальных не сработали. Однако и одного удачного попадания оказалось вполне достаточно, чтобы «U-168» отправилась с дифферентом на нос в свою могилу.

Октябрь стал рекордным месяцем по количеству потопленных торговых судов. Объединенный комитет по учету потерь сообщил, что 33 подводные лодки потопили 50 грузовых судов (в том числе 7 танкеров) общим тоннажем 275809 тонн. Кроме того, союзные подводные лодки уничтожили девять боевых кораблей общим водоизмещением 37220 тонн. [279]

Дальше