Предисловие

О предлагаемой вниманию советского читателя книге «Совершенно секретно»: известный американский журналист Ральф Ингерсолл описывает историю вторжения англо-американских войск на европейский континент

Его книга во многом является свидетельством очевидца, так как Ингерсолл служил в оперативном отделе штаба Главнокомандующего американскими вооруженными силами на европейском театре военных действий, а затем участвовал в высадке десанта на континент и в боях в Западной Европе.

Ингерсолл — не профессиональный военный, и его книга посвящена не столько анализу боевых действий англо-американских войск, сколько политической истории подготовки и осуществления операций по вторжению. Осведомленность Ингерсолла в вопросах оперативного планирования войны и знание закулисных политических расчетов, влиявших на ее ход, делают книгу «Совершенно секретно» заметным явлением в иностранной мемуарной литературе о второй мировой войне.

«Совершенно секретно» в значительной мере представляет собой рассказ о тех политических причинах, которые задерживали открытие второго фронта в то время, когда доблестная Советская Армия вела единоборство с фашистскими полчищами, вынося на своих плечах основную тяжесть войны.

Официально государственные руководители Великобритании и США признавали первоочередной задачей войны вторжение на территорию Германии через Ла-Манш. Однако развертывание активных боевых действий задерживалось, и сроки вторжения неоднократно переносились. Как пишет Ингерсолл, «вторжение через Ла-Манш как таковое имело могущественных противников на самых видных постах не только в Англии, но и в Америке». Военные усилия англо-американских войск были сосредоточены главным образом на второстепенных фронтах — в Африке, Сицилии, Италии. Сама подготовка к вторжению осуществлялась крайне медленно, и планирование операций было обставлено множеством бюрократических рогаток.

Ингерсолл рассказывает в своей книге не только о том, какими методами и приемами противники открытия второго фронта всячески тормозили и задерживали подготовку к вторжению, но также раскрывает те мотивы, которые диктовали подобного рода политику. Он указывает, что плану вторжения в Германию через Ла-Манш сознательно и последовательно противопоставлялось стремление английских политиков, и в первую голову Уинстона Черчилля, осуществить вторжение через Средиземное море и Балканы. «Балканы были тем магнитом, на который, как бы вы ни встряхивали компас, неизменно указывала стрелка британской стратегии», — пишет Ингерсолл. Заинтересованность в балканском варианте, говорит он, «...так далеко завела Англию, что ее премьер-министр, агитируя за вторжение на Балканы, даже пустил в обращение лживую формулу собственной чеканки, назвав самые неприступные и легче всего обороняемые горные преграды на континенте «уязвимым подбрюшьем Европы». Отмеченная Ингерсоллом особенность британской стратегии обусловливалась не вопросами военной целесообразности, а чисто политическими соображениями: желанием обеспечить политическое и экономическое господство Великобритании в странах Восточной Европы и на Средиземном море. Именно эти политические причины приводили к тому, что в течение длительного времени активными были второстепенные фронты, оттягивавшие войска, плавучие средства и военную технику, необходимые для подготовки и осуществления вторжения в Европу. Ингерсолл указывает, что «для одной только первой фазы десантных операций по вторжению в Сицилию потребовалось свыше тысячи океанских пароходов». После захвата Сицилии и капитуляции Италии, когда, казалось, были созданы все предпосылки для того, чтобы перебросить в Англию авиацию, десантные суда и большую часть войск для нанесения решающего удара, начинается наступление в Италии всеми силами средиземноморского театра военных действий. Ингерсолл пишет, что основным фактором в принятии этого решения «был нажим британского премьер-министра и британских генштабов». Он говорит далее: «Весь итальянский поход, с военной точки зрения, не имел никакого смысла». Между тем этот поход задерживал реализацию плана по вторжению в Европу через Ла-Манш. Это было нетрудно сделать еще и потому, что самый план вторжения, так называемый «Оверлорд», утвержденный на конференции в Квебеке, отличался той особенностью, что давал широкую возможность для оттяжки начала военных действий. Ингерсолл приводит в своей книге несколько условий, при которых, как считали авторы проекта, вторжение могло быть осуществлено. В число этих условий входили, между прочим, следующие:

Если ветер не будет слишком сильный,

Если прилив будет как раз такой, какой нужно,

Если луна будет именно в той фазе, какая требуется...

Если немецкая оборона за это время — между написанием плана и его выполнением — не будет усовершенствована.

Если у немцев к тому времени окажется в Северо-Западной Европе не более двенадцати подвижных дивизий резерва — и при условии, что немцы не смогут перебросить с русского фронта более пятнадцати дивизий за первые два месяца

и т. д., и т. п.

Реализация плана кроме этих условий зависела, разумеется, и от наличия войск, десантных судов и необходимого снаряжения, которые долгое время поступали не в Англию, откуда должно было начаться вторжение, а на второстепенные фронты.

Как свидетельствует Ингерсолл своей книгой, не военные, а политические причины лежали в основе того, что второй фронт не был открыт в те сроки, которые намечались на многочисленных конференциях государственных руководителей Англии и Америки и на совещаниях их генеральных штабов. Можно не сомневаться, что некоторые лица, с которыми советовался Рузвельт, употребляли всё свое влияние, чтобы сорвать вторжение". И далее: "В Соединенных Штатах нашлись влиятельные люди, которые сеяли сомнения и тревогу, и их голоса еще громко звучали за каких-нибудь два месяца до начала вторжения", — пишет Ингерсолл.

Как известно, второй фронт был открыт лишь тогда, когда Советская Армия вступила на территорию вражеских государств и когда стало ясно, что она одна способна оккупировать всю Германию и освободить Западную Европу от фашистских захватчиков.

Таким образом Ингерсолл показывает, что основной причиной, задерживавшей открытие второго фронта, была политика, которую проводили Черчилль и его единомышленники в Англии и Америке.

Несомненный интерес представляют те страницы книги, где рассказывается о высадке англо-американских войск на побережье Нормандия и военных действиях во Франции и Западной Германии. He претендующие на глубину стратегических обобщений, написанные в несколько сенсационном духе, эти разделы книги тем не менее дают представление о характере и развитии боевых операций в Западной Европе.

Нельзя не отметить, что Ингерсолл переоценивает трудности, стоявшие перед англо-американскими войсками, так как наиболее боеспособные и многочисленные контингенты немецкой армии были сосредоточены на Восточном фронте и подвергались уничтожающему разгрому Советской Армией. Несмотря на колоссальный численный и технический перевес, наступление англо-американских войск развивалось сравнительно медленно и нередко захлебывалось. Причина этого коренилась, как указывает Ингерсолл, в первую очередь в разногласиях и отсутствии согласованности действий между командующими английскими и американскими армиями.

Описывая операции на континенте, Ингерсолл существенное место отводит характеристике ряда крупных руководителей английской и американской армий. He лишенные субъективного оттенка, эти характеристики все же дают возможность судить о командных качествах некоторых английских и американских военных деятелей, пользовавшихся популярностью в дни войны. [9]

Следует иметь в виду, что книга "Совершенно секретно" написана американским буржуазным журналистом и, разумеется, освещает события второй мировой войны с американской точки зрения. Советскому читателю нетрудно будет заметить, где эта точка зрения вынуждает Ингерсолла нарушать объективность изложения; кроме того, Ингерсолл не охватывает в своей книге всех политических факторов, влиявших на ход и исход второй мировой войны. Он совершенно не касается экономического и внутриполитического положения Германии, скупо и поверхностно характеризует природу фашизма и его военную стратегию. События, связанные с наступлением Советской Армии и выходом из войны сателлитов Германии, остаются вне поля его зрения. Он недоучитывает роли и значения вооруженной борьбы демократических сил народов Европы против гитлеровских захватчиков, a также роста и укрепления позиций народных демократий в Европе и их возрастающего значения в международных делах. Его суждения о политике СССР в дни войны и мира недостаточно обоснованы и глубоки. He все выводы, которые делает Ингерсолл в конце книги, правильны. Но отделив в книге Ингерсолла факты от сенсации, советский читатель получит полезную информацию о том, как готовился второй фронт, какие силы тормозили его открытие и ныне пытаются помешать установлению прочного демократического мира во всем мире.