7. Мрачные предчувствия

В 2.15 29 ноября 1944 года авианосец императорского флота Японии «Синано» шел курсом 275 градусов, почти прямо на запад. Прошло еще восемь часов с момента его выхода в свой первый боевой поход.

Впереди «Синано», занимая свое место корабли охранения, следовал проштрафившийся эсминец «Исокадзе». Эсминцы «Юкикадзе» и «Хамакадзе» дублировали непредсказуемые движения «Исокадзе», находясь на обоих траверзах авианосца.

Луна на небе начала прятаться в рваные облака. Видимость, однако, оставалась прекрасной. Росла уверенность, что «Синано» благополучно пройдет район, в котором, как полагали, находились американские подводные лодки.

Кэптен Абэ, как прикованный, стоял на переднем мостике «Синано». Позади него — штабные офицеры и члены экипажа, спокойно и умело выполняющие своп обязанности. Часом раньше его старший -помощник кэптен Миками спустился вниз, чтобы передать поздравления командира офицерам и матросам, сидевшим за праздничным обедом.

Энсин Ясуда, помощник штурмана, вел прокладку курса авианосца, отмечая через каждые 15 минут его место и время на штурманской карте. За его действиями оценивающе следил старший штурман Накамура. По его мнению, молодой офицер был рожден для моря и почти не нуждался в руководстве. Несмотря на внимание к молодому офицеру со стороны самого командира, штурман без колебаний делал ему замечания, если находил это нужным.

Время от времени кэптен Абэ спускался вниз, чтобы посмотреть на штурманскую карту. В большинстве случаев он изучал карту и прокладку курса «Синано» без всяких комментариев вслух. В основном его интересовала неприятельская подводная лодка, обнаруженная [131] радиопеленгаторной станцией два дня назад. Навязчивая мысль об этой подводной лодке не давала ему покоя. Неприятное дело. Это, видимо, была та самая подводная лодка, которая столь вызывающе включала свою радиолокационную станцию после того, как в 19.15 ее работа была впервые зафиксирована.

Подводные лодки редко остаются в одном месте, и за эти два дня она могла уйти в любом направлении и на значительное расстояние. Она могла находиться теперь, где угодно. А к 2.30 «Синано» будет всего в 25 милях к югу от места обнаружения излучений радиолокационной станции.

Если же они начнут постоянно обнаруживать сигналы радиолокационной станции, это будет означать, что американская подводная лодка все время остается в надводном положении, а в этом случае она не представляла никакой реальной угрозы для авианосца» Сигнальщики заметят ее задолго да того, как она приблизится к «Синано» на дистанцию стрельбы. Кэптен Абэ по-настоящему будет обеспокоен, если они больше не обнаружат сигналы от ее радиолокационной станции. Это будет означать, что она пошла на погружение с намерением атаковать авианосец.

Абэ был убежден, что, перед тем как идти на погружение, подводная лодка пошлет радиосигнал, в котором она передаст координаты «Синано» другим подводным лодкам группы. Поэтому радистам была велено внимательно следить за эфиром и держать командира в курсе. В случае обнаружения подводной, лодки «Синано» быстро изменит курс, как он это делал раньше. Американцы поймут, что имеют дело с опытным моряком.

Если же его атакуют несколько подводных, лодок врага, он, кэптен Абэ, верит — «Синано» выстоит под. ударами их торпед. Американские торпеды, как он хорошо знал, значительно уступали японским. В «Синано» был вложен труд множества людей, затрачены миллионы иен, и невозможно было представить, что его можно вывести из строя несколькими торпедами.

Между тем, он знал, о чем сейчас подумает. Он пытался отогнать эти мысли, но перед ним снова и снова вставал силуэт авианосца «Хирю» в бледной утренней дымке моря. Гордый авианосец, сильно накренясь, погружался в пучину. Перед его глазами возникали, образы адмирала Ямагути и кэптена Каку, привязанных [132] по их последнему распоряжению к мостику корабля. Мощные японские торпеды, выпущенные с эсминцев «Касагумо» и «Югумо», ударили в корпус «Хирю» и взорвались с ужасающим грохотом. Стоя на своем мостике и всматриваясь в темноту ночи, Абэ заново переживал гибель «Хирю». Он был тогда не на таком близком расстоянии от авианосца, чтобы подробно видеть его погружение, но он мог ясно и ярко представить эту картину. Он вспомнил, как авианосец, все больше и больше накреняясь, вдруг опрокинулся и скрылся в морской пучине. Все было кончено. Как умерли адмирал Ямагути и кэптен Каку? Затаили ли они дыхание в последний момент, когда вода хлынула на мостик? Видели ли что-нибудь их открытые глаза в темной воде, которая накрыла их? Их легкие должны были разорваться еще до того, как «Хирю» опустился на дно океана. Остались ли они привязанные на мостике навсегда?..

Он вздрогнул от жуткой картины. Озноб прошел по его телу.

«Хватит воспоминаний»,—приказал он себе. Он ничего не мог изменить в ходе сражения за Мидуэй. «Хирю» больше нет. Адмирал и кэптен сами выбрали для себя смерть — зачем же осквернять их память этими ужасными воспоминаниями? Но что это были за люди, если могли умереть с такою готовностью, когда жизнь не была еще прожита?

Жизнь слишком драгоценна — как можно так легко с ней расстаться? В мире так много всего, ради чего стоит жить, а жизнь так коротка. Император и империя... Жить, чтобы служить им. Его карьера и предстоящее повышение в звания...

Какой гордостью наполнится его сердце, когда он станет контр-адмиралом! На авианосце слишком много других офицеров в звании кэптен. Но быть командиром «Синано» и получить звание контр-адмирала в столь молодом возрасте — это очень престижно. Какие подвиги совершит «Синано» под его командованием! Его имя войдет в историю военно-морского флота страны. В настоящее время военные действия развивались отнюдь не успешно для Страны восходящего солнца. Этого нельзя отрицать. Янки имели большой перевес в войне на Тихом океане. Но он верил, что положение изменится. Империя имела огромный флот во Внутреннем море, а «Синано» первоклассный авианосец. [133] Это формирование боевых кораблей выйдет из проливов Кии и Бунго и отбросит назад неприятельские силы. Япония одержит победу и восстановит свое превосходство в бассейне Тихого океана.

Кэптен Абэ не хотел думать о смерти: еще так много надо было завершить. Ведь каждому из нас отведено только определенное количество лет.

Но как успеть все сделать? Он был слишком практичен, чтобы не сознаться, что и он смертен. Иначе зачем бы он выполнил нечто вроде ритуала во время последнего своего посещения семьи?

Он взял на несколько дней отпуск, когда «Синано» в течение трех недель находился на ремонте после аварии 5 октября. Он приехал в свой домик в Камахуре, в пригороде Токио, чтобы, быть может, в последний раз в этой войне порадоваться встрече со своей женой Фуми и тринадцатилетним сыном Тосикико.

Госпожа Абэ вела хозяйство аккуратно и скромно, соответственно званию и зарплате своего мужа. Войдя в дом, кэптен Абэ тотчас снял военную форму и носил уже только традиционное кимоно и гэта{27}. Гостей не приглашали. Он предпочел провести несколько дней только с Фуми и Тосикико, искусно напоминая им время от времени об их долге, верности делу, которому он служил. Несколько раз кэптен Абэ уединялся в своем кабинете и просматривал старые бумаги и документы, запечатлевшие многолетнюю историю его семьи и события его собственной жизни. Время от времени он выходил в маленький сад, где рвал и сжигал бумаги, не предназначенные для глаз посторонних. Остальное время он проводил либо с женой, либо с сыном. Ему надо было много сказать им до своего возвращения на службу. В часы досуга он листал тома любимых авторов, особенно поэтов, и размышлял над смыслом их слов. Его внимание постоянно привлекало траурно-печальное стихотворение молодого поэта Минору Йосиоки, который, как он знал, служил в рядах императорской армии в Маньчжурии. Поэма Йосиоки, рассказывающая о человеке, который утонул, была близка его собственным мыслям. Как много раз задумывался он о том, погибнет ли в море! Познает ли он, однако, то умиротворение, которое познал тонущий герой Йосиоки? В поэме был легкий налет мрачной [135] пикантности, но сердцем он чувствовал, что она была призвана вызывать чувство ужаса. По крайней мере так она действовала на него...

Капитан Абэ возвратился на военно-морскую судоверфь Йокосука в конце месяца. Жена и сын хотели проводить его на вокзал, но до его настоянию они простились дома. Накануне выхода в море он отправил в Камахуру посылку. Он сообщал Фуми, что посылает ей одежду и некоторые личные вещи, которые ему не нужны.

Фуми припрятала вещи до его возвращения.

Энсин Ясуда, находясь на боевом посту, хорошо видел, что «Синано» угрожает серьезная опасность. Они все это видели. И командир. Он-то знал это лучше их всех.

Личному составу постоянно напоминали о полной боевой готовности. Это означало, что опасность таится везде. Какое несчастье, думал энсин Ясуда, что кэптен Коно, командир электромеханической боевой части, из-за перегретого подшипника вынужден был отдать приказ о снижении скорости авианосца! «Синано» теперь шел со скоростью всего 18 узлов, что было меньше, чем максимальная скорость американских подводных лодок, от которых они уклонились всего несколько часов назад... [135]