Глава 20

Пытаться уничтожить воздушную мощь силами одних только сухопутных войск все равно что пытаться бить летающих мух хлопушкой. Усилия требуются огромные, а результат будет ничтожным. Для японского командования в Китае, судя по всему, стало шоком обнаружить, что после 6 месяцев страшных усилий, чтобы выкурить нас из стратегических гнезд, оно так и не сумело очистить небо Восточного Китая от наших самолетов.

Кампания в Восточном Китае стоила японцам 6 драгоценных месяцев в критический момент, около 30000 солдат, погибших только от воздушных атак, нескольких сотен уничтоженных самолетов, множества грузовиков, речных судов, вьючных лошадей и огромного количества погибших грузов.

Благодаря невероятной увертливости и правильному применению воздушных сил, а также неизменной помощи наших китайских союзников, противник так и не сумел сбросить нашу авиацию со своей уязвимой спины, не смог использовать военные дивиденды своей победы и сплошного коридора, созданного такой дорогой ценой. До окончания войны японцы захватили 11 крупных американских аэродромов в Китае и 6 вспомогательных полос, но так и не сумели сорвать операции XIV Армии ни на один день. Они даже не сумели снизить интенсивность наших атак. Пока мы сохраняли господство в воздухе и китайские кули продолжали строить новые аэродромы быстрее, чем японцы захватывали [477] их, японская пехота могла маршировать хоть до Страшного Суда, однако остановить воздушные атаки не могла. Единственное, что могло помешать XIV Армии, — это вражеская авиация. Однако с лета 1943 года японцы не могли противопоставить нам в Китае ничего серьезного. Это урок, который не должна забывать ни одна держава, желающая выжить в джунглях международных отношений. После падения Лючжоу японцы не стали тратить времени попусту и соединились со своими гарнизонами в Индо-Китае, а потом отправили небольшое соединение вдоль железной дороги Гуанси — Гуйчжоу, которая вела в Западный Китай. Не встречая сопротивления, легкие силы двигались с той скоростью, с которой несли солдат лошади. Они поднялись на плато Гуйчжоу, имевшее высоту 4000 футов, и направились к Гуйяну, откуда открывалась дорога на Чунцин и Куньминь. Появление вражеских кавалеристов на плато Гуйчжоу вызвало панику в китайских и американских штабах. Чунцинская разведка предупредила генерал-лейтенанта Ведемейера, который слишком недавно попал в Китай, чтобы иметь свое суждение, что японцы возьмут Куньминь. Однако во время одной из первых встреч с Ведемейером я указал, что японцы, не имея снабжения, будут действовать ничуть не лучше нас. Не было никаких доказательств, что эти войска имеют за собой систему снабжения, которая будет поддерживать их наступление. Я провел на карте Ведемейера линию, идущую через Хэчи у основания плато Гуйлинь, и сказал, что японцы установят постоянную линию фронта именно здесь, пока не соберут силы для настоящего наступления на Западный Китай. Ведемейер в тот момент был занят переброской по воздуху тысяч китайских солдат из Бирмы и Северного Китая, чтобы организовать оборону Гуйяна. Когда японская кавалерия впервые столкнулась с сопротивлением китайцев перед Гуйяном, она уже испытывала первые укусы зимних холодов, хотя все еще была одета в летнюю форму. Некоторые разведывательные источники указывают, что зимняя форма, отправленная в Китай, была потоплена на транспорте в Южно-Китайском море. Без нормального продовольствия, [478] нужной одежды, без резервов боеприпасов эта вражеская колонна поспешно повернула назад и спустилась с плато Гуйчжоу, чтобы перезимовать в Хэчи. В течение зимы японские командующие в Китае пытались вырвать у Токио разрешение начать наступление на Западный Китай и захватить Куньминь и Чунцин. Токио отказался утвердить эти планы единственно потому, что наши воздушные налеты на железные дороги в Северном Китае сократили их пропускную способность на 40 процентов, а паровозов осталось так мало, что они едва обеспечивали доставку сырья в Японию. Для поддержки нового наступления паровозов уже не было. Так японское наступление было остановлено правильно использованной воздушной силой еще до того, как началось. Это был хороший пример, как можно было чуть раньше остановить наступление в Восточном Китае, если бы удалось поставить воздушный барьер на реке Янцзы и в ее портах.

Пока японский прилив бился о берега Гуйчжоу, XIV Воздушная Армия восстала из пепла подобно фениксу и распростерла новые крылья над Восточным Китаем. После падения Хеньяна я перегруппировал силы, чтобы отразить новую угрозу. Вместо того, чтобы протягивать длинные щупальца к берегам Китая в направлении с запада на восток от Куньминя до Суйчуаня, XIV Армия развернулась с севера на юг, параллельно японскому коридору и линиям коммуникаций. Действуя с новых аэродромов, от Босэ на юге до Сианя на севере, наши самолеты могли без труда наносить удары по важнейших железным дорогам, рекам и транспортным узлам. 312-е истребительное авиакрыло под командованием Расса Рэндолла удерживало северный фланг, базируясь вокруг Сианя и Ханьчжуна. Китайско-американское сводное авиакрыло удерживало следующий сектор — от Лаокая до Чжицзяна, а старое 68-я авиакрыло «Кейси» Уильямса базировалось на новых аэродромах в сотне миль восточнее Куньминя в пределах досягаемости старой линии Хеньян — Лючжоу. В качестве командира крыла «Кейси» сменил полковник Клейтон Классен, мой друг еще [479] со времен аэродрома Максвелл-филд. На юге 69-е авиакрыло генерала Джека Кеннеди прикрывало Индо-Китай и самые южные провинции Китая. С этих баз XIV Армия держала под ударом дугу протяженностью 2300 миль от Великой Стены до джунглей Индо-Китая. Результаты такого развертывания сказались очень быстро.

Мы столкнулись с тремя основными проблемами.

1. Требовалось удержать Восточный Китай, пока Дальневосточная Воздушная Армия генерала Джорджа Кении не сможет достать китайский берег с Филиппин и накроет Южно-Китайское море.

2. Требовалось постоянно бить японскую авиацию в Китае и втоптать ее в грязь китайских аэродромов.

3. Требовалось парализовать новоприобретенные японские сухопутные коммуникации, чтобы лишить этот коридор стратегического значения.

Удержать господство в воздухе на востоке. Для достижения этой цели XIV Воздушная Армия провела одну из самых фантастических операций этой войны. Во время своего спешного наступления через Восточный Китай японцы пренебрегли несколькими базами вокруг Суйчуаня, которые находились в 250 милях восточнее линии Хунъян — Лючжоу. Сухопутные коммуникации этих аэродромов были перерезаны в самом начале кампании, поэтому противник решил, что они бесполезны для нас. Японцы также не стали захватывать Чжицзян в 100 милях на запад от Хеньяна.

После падения Лючжоу только штаб 68-го авиакрыла и 2 истребительные эскадрильи из 4 отошли в Западный Китай, как ожидали японцы. Остальные «отступили» на восток, ближе к неприятелю, и расположились на аэродромах Суйчуаня, Ганьчжоу и Наньпина. На этих аэродромах собралась настоящая воздушная армия в миниатюре — от тяжелых бомбардировщиков до истребителей, транспортных самолетов и фоторазведчиков. Это Восточно-Китайское Оперативное Соединение в течение 4 месяцев действовало в полном окружении. Противник находился всего в 85 милях от аэродрома Суйчуаня. [480]

Эти воздушные партизаны получали снабжение только по воздуху через «маленький Горб» над головами японцев. Используя Чжицзян в качестве аэродрома подскока на этой воздушной линии снабжения, транспорты под командованием Люка Уильямсона сновали над вражеской территорией днем и ночью. Очень часто они пролетали рядом с занятым японцами аэродромом Хеньяна группами до 12 самолетов. Ни один японский истребитель не взлетел, чтобы перехватить их. Лишь изредка во время перелета на восток самолеты сопровождал зенитный огонь.

Наземные коммуникации к востоку от Куньминя осенью пришли в ужасное состояние. Дороги были забиты беженцами, которые спасались от япошек, в том числе тысячами людей, которые бежали из Чанша и Хеньяна. Теперь они замерзали в снегу под ледяными ветрами на плато Гуйчжоу. Перевозки по шоссе Гуйян — Цюйцзин ограничивались переброской войск, необходимых для обороны Гуй-яна, и риса для солдат. В результате основную часть грузов XIV Воздушной Армии приходилось перебрасывать на восток от Куньминя по воздуху, превратив первоначальный маршрут «Горб» в 1000-мильный мост от Индии до Суйчуаня. Теперь каждые 2 галлона бензина, доставленные в Суйчуань, стоили нам 3 сожженных галлонов.

Вскоре после падения Лючжоу японцы совершили первую и последнюю попытку использовать наши захваченные базы для своей авиации. Несколько десятков бомбардировщиков и до 30 истребителей были обнаружены на аэродрома Хеньяна. Судя по всему, они готовились к налету на Чжицзян, ключевой пункт для наших партизанских воздушных операций в японском тылу. На следующее утро, 11 ноября, китайские и американские истребители из Чжицзяна нанесли японцам два четко рассчитанных удара. Вскоре после рассвета над Хеньяном появилась группа истребителей Р-51. Их встретили в воздухе около 30 «Оскаров». В ходе затяжной, но нерешительной битвы японцы потеряли 4 самолета, не сбив ни одного американского. Через 20 минут после того, как Р-51 направились домой, а японские [481] истребители сели для дозаправки, группа Р-40 китайско-американского авиакрыла внезапно атаковала Хеньян. Самолеты подошли на предельно малой высоте и засыпали аэродром осколочными бомбами, а потом обстреляли из пулеметов. Это была как раз та самая уловка, на которую сами японцы не раз пытались поймать нас, но неудачно. Зато они попались. На следующий день фоторазведчик обнаружил в Хеньяне только обгорелые обломки. Никогда больше япошки не пытались использовать аэродром. Лишь изредка там появлялись транспортные самолеты, которые садились в сумерках и улетали еще до рассвета.

В декабре наши воздушные налеты резко усилились, ударив по противнику, словно распрямившаяся пружина. В тот момент, когда противник считал последние дни XIV Воздушной Армии, она нанесла японцам самые тяжелые за 3 года операций в Китае потери.

Истребители с аэродромов в котлах Восточного Китая 8 декабря нанесли удары по Гонконгу и Нанкину, чтобы помешать японцам отпраздновать годовщину Пирл-Харбора. Они ясно показали врагу, что времена изменились.

Подполковник Джон «Паппи» Хербст, русый 36-летний пилот, возглавил атаку Нанкина, а ударом по Гонконгу командовал подполковник Эд МакКомас. Р-51 Хербста отбомбились с пикирования по железнодорожным паромам на Янцзы, которые были самым узким местом на японских коммуникациях. Они также сбили 5 из 12 «Тодзио», осмелившихся появиться в воздухе, а потом построились в широкий круг, чтобы без помех обстрелять 60 японских самолетов, которые не успели вовремя убраться с 3 аэродромов Нанкина. В Гонконге летчики МакКомаса сбили 4 «Оскара» и потопили в гавани Виктория 1 транспорт и 3 сухогруза. Возвращаясь домой, МакКомас заметил японский эсминец, входящий на рейд, и вместе с ведомым во второй половине дня вернулся, чтобы прикончить его. Они потопили эсминец 4 500-фн бомбами.

Через 10 дней мы опустили шлагбаум над крупной японской базой в Ханькоу, ключевой позицией японцев во Внутреннем [482] Китае. В течение 6 месяцев я упрашивал Стилуэлла и Арнольда провести совместную атаку В-29 и XIV Воздушной Армии, чтобы уничтожить это основание, на котором стояла японская военная мощь. Лишь когда Стилуэлл лишился своего поста в Китае, а его место занял Эл Веде-мейер, я смог добиться, чтобы мой план операции был рассмотрен. Ведемейер уже знал об этой истории и почти немедленно добился у Объединенного комитета начальников штабов разрешения использовать 100 В-29 против цели в Китае, которую я выберу. Это наглядно показывает, как важно сотрудничать с вышестоящим начальством, а не встречать холодное безразличие или активное сопротивление.

Оценив мои 6-месячные усилия по ликвидации Ханькоу как базы, Ведемейер предоставил мне полную свободу действий при планировании операции. Кертис ЛеМэй, который прибыл из Европы, чтобы сменить К. Б. Вулфи в качестве командующего базирующимися в Азии В-29, прибыл в мой штаб в Куньмине, чтобы уточнить детали. Несмотря на провальные эксперименты по налетам на Германию В-17 без истребительного сопровождения, ЛеМэй все еще не был уверен, что его бомбардировщикам требуется прикрытие. Мы также обсудили, какие бомбы следует брать и какую тактику применять. Я хотел, чтобы В-29 взяли полный груз зажигалок, чтобы сжечь Ханькоу, как 5 лет назад японцы сожгли Чунцин. Я также хотел, чтобы самолеты сбрасывали бомбы с высоты менее 20000 футов, чтобы повысить точность и спутать расчеты японской ПВО, которая будет ждать их на больших высотах. ЛеМэй упрямо хотел использовать обычные фугаски и бомбить с большой высоты. Наконец мы пришли к компромиссу. 4 из 5 В-29 будут сбрасывать зажигательные бомбы с высоты более 20000 футов, а каждый пятый самолет будет нести фугасные бомбы. По плану атаку начинали В-29, которым предстояло сбросить зажигательные бомбы на большой складской район, тянувшийся от берега реки чуть ли не до центра города. В них хранились почти все японские припасы, отправленные в Центральный Китай. Через час за ними должны были последовать практически [483] все самолеты XIV Воздушной Армии, чтобы завершить зачистку. Они должны были уничтожить всю японскую авиацию на аэродромах вокруг Ханькоу. Наши фотографии показывали, что на 4 больших аэродромах вокруг города находятся около 200 истребителей и 50 бомбардировщиков. Ханькоу был расположен просто идеально для XIV Армии, в налете не могли участвовать только самолеты 69-го авиакрыла, ведущие бои на Салуине. Это был первый и последний раз за все время войны в Китае, когда XIV Армия смогла бросить все наличные силы против одной цели.

Атаку Ханькоу незадолго до полудня 18 декабря начало соединение из 77 бомбардировщиков В-29. Они атаковали 7 волнами с интервалами 10 минут. Когда первые 35 тяжелых бомбардировщиков сбросили свои зажигалки, Ханькоу затянула густая пелена черного дыма, которая полностью укрыла город. Когда атаковали последние 4 волны, видимость была настолько плохой, что лишь случайные бомбы легли в городской черте. Японские истребители не сумели перехватить В-29, но, когда через час появились самолеты XIV Армии, они уже находились в воздухе. «Либерейторы» бомбили основные аэродромы за пределами города с большой высоты, а В-25 спустились пониже сквозь дымовую завесу и сбрасывали осколочные бомбы на вспомогательные аэродромы, обстреливали из пушек ангары, цистерны с бензином и казармы. Дым был настолько густым, что В-25 летели по приборам, пока не вышли на высоту 200 футов над рекой. «Мустанги» и «Тандерболты» имели ряд стычек с «Оскарами» и «Тодзио» выше клубящихся облаков дыма. Р-40 Китайско-американского сводного авиакрыла патрулировали над японскими аэродромами в радиусе 100 миль от Ханькоу и сбили несколько десятков самолетов, пытавшихся найти спасение от побоища, разыгравшегося в Ханькоу. Всего в этот день были уничтожены 64 вражеских самолета, американцы не потеряли ни одного. В этот жаркий день мы отправили 200 самолетов XIV Воздушной Армии. Это было самое крупное соединение, которое мы использовали в одной операции. [484]

Налет 18 декабря покончил с Ханькоу как с главной базой японской армии и ВВС в Центральном Китае. Пожары продолжались 3 дня, опустошив порты, складскую зону, значительную часть города. Примерно через месяц я провел еще один большой налет на Ханькоу силами XIV Армии, использовав истребители 3 авиакрыльев и все наши В-24 и В-25. Истребители нейтрализовали вражескую авиацию, пока бомбардировщики громили арсеналы и склады за пределами выгоревшего района и на другом берегу реки в Ухани. Последний налет на Ханькоу совершили «Либерейторы» 30 января 1945 года, и ни один вражеский истребитель не взлетел на перехват. Наши фоторазведчики обнаружили, что на аэродромах вокруг города находятся пяток истребителей и ни одного бомбардировщика. Мы сломали хребет вражеской авиации в долине Янцзы и уничтожили почти все снабжение, на которое рассчитывали японские армии в Центральном Китае, чтобы вести бои весной и летом 1945 года. Голод пополз через Восточный Китай на обгорелые руины Ханькоу, словно медленный паралич. Это было начало конца японских армий в коридоре.

Налет «Сверхкрепостей» 18 декабря стал первой операцией, когда они массированно использовали зажигательные бомбы. На ЛеМэя результаты налета произвели огромное впечатление, он еще не знал, как действует это оружие на азиатский город. Когда ЛеМэй стал руководить атаками В-29 с Марианских островов против самой Японии, он переключился с дневных бомбежек фугасными бомбами с большой высоты на опустошительные ночные атаки зажигательными бомбами, которые сожгли Японию дотла. Они поставили японцев на колени еще до того, как были сброшены атомные бомбы.

В декабре XIV Армия поставила рекорд, уничтожив 241 вражеский самолет и нанеся серьезный ущерб подвижному составу на железных дорогах Северного Китая. За один день работы были уничтожены 37 паровозов. Продолжались атаки против вражеских судов, и были уничтожены 40000 тонн. Но самыми важными нашими морскими [485] операциями в декабре стали поиски целей для нескольких подводных лодок ВМФ, которые проводили «Либерейторы» из Суйчуаня. В течение месяца они обнаружили в этом районе 159 вражеских судов. Многие командиры лодок отправляли по радио благодарности, перед тем как погрузиться утром, так как ночью, благодаря полученным сведениям, они славно поохотились. Подводная лодка «Барб» потопила за одну ночь 4 танкера, обнаруженных В-24. В другом случае 2 танкера, спасаясь от атаки подводной лодки, выбросились на мель неподалеку от берега. Лодка сообщила по рации их координаты перед тем как отойти на безопасные большие глубины. Мы немедленно отправили 2 В-24, которые обнаружили эти суда. Один танкер все еще сидел на мели, но второй шел в сторону моря. Оба корабля были уничтожены, а на следующий день «Либерейтор» противолодочного патруля сбросил нашим кораблям на парашюте пачку снимков уничтоженных танкеров. На одном из них была написана благодарность морякам.

Феноменальные успехи XIV Воздушной Армии в декабре основывались на нескольких факторах, которые кардинально изменили обстановку по сравнению со временами Стилуэлла. С этого момента мы подчинялись командующему театром, который ценил наши операции и старался решить наши проблемы. Во-вторых, мы больше не были связаны поддержкой китайских армий в Восточном Китае и на Салуине. 312-е истребительное авиакрыло на севере было освобождено от необходимости постоянно защищать Ченду. Впервые со времен КВОС в 1942 году американская авиация в Китае снова стала мобильной. Наконец-то XIV Воздушная Армия могла сосредоточить силы для удара по выбранной цели, где можно было добиться наивысших результатов. Наконец мы получили новые самолеты и свежих летчиков для замены измотанных ветеранов летних боев. Осенью 1944 года, после падения Лючжоу, через «Горб» в больших количествах начали поступать Р-51С, имеющие большой радиус действия. А эти самолеты так были нам нужны еще летом... Вместе с ними прибывали новые пилоты, [486] большинство из которых рвались в бой, проведя слишком много времени инструкторами в летных школах Соединенных Штатов.

Разумеется, главную роль в наших зимних операциях сыграла миниатюрная воздушная армия на аэродромах в окруженном японцами котле Восточного Китая. Противник считал, что очистил небо над Восточным Китаем. Японцев все еще очень тревожила перспектива высадки союзников где-нибудь на побережье Китая. Они трудились, как бобры, по всему побережью от Гонконга до Шанхая, укрепляя острова. Они строили аэродромы, устанавливали радары и береговые батареи, размещали гарнизоны в каждой гавани, не обращая внимания, глубокая она или мелкая. В это время XIV Воздушная Армия наносила на карту берега бухты Ханьчжоу, где предполагалась высадка. И эта операция все еще находилась на рассмотрении в Объединенном комитете начальников штабов.

Наши аэродромы в котле постоянно и болезненно напоминали японцам, что небо Восточного Китая еще не очищено и они в любой момент могут получить удар в спину нашими бомбами и снарядами. Наш старый надежный друг Сю Юэ отвел свои потрепанные армии в тот же котел. Именно его закаленные солдаты прикрывали наши аэродромы от японцев. Эффективность этого сочетания произвела на японцев впечатление еще во время летних боев, поэтому они даже не пытались наступать на наши аэродромы до наступления сезона плохой погоды, которая прикует авиацию к земле. Несколько раз в декабре и начале января японцы начинали двигаться по 85-мильной дороге на Суйчуань, но каждый раз поворачивали назад при первом же появлении наших самолетов.

Эти аэродромы в котлах действовали с максимальной нагрузкой, когда битва за Лейте подошла к своему победоносному завершению. Готовилась высадка на остров Лейте, и японцы занимались перестройкой своей обороны. В Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях, в Формозском проливе было полно судов, перевозивших войска [487] и снабжение. Наши «котельные» аэродромы первоначально должны были обеспечивать действия «Либерейторов», оснащенных радарами. Но обеспечить снабжение этих аэродромов оказалось слишком сложно, и вскоре они превратились в чисто истребительные. Одно и то же количество груза могло обеспечить 50 вылетов истребителей или 2 вылета В-24.

В течение зимы «Либерейторы» продолжали действовать с аэродромов Суйчуаня и хорошо поохотились возле Шанхая, в проливе и вокруг Гонконга, однако именно истребительные эскадрильи нанесли противнику самый большой ущерб. В течение 3 месяцев 2 эскадрильи «Мустангов» из котла (74-я и 118-я) уничтожили 250000 тонн вражеских судов, сбили 512 самолетов, не потеряв в бою ни одного пилота. Они бомбили радиолокационные станции, береговые укрепления, гарнизоны и склады от Шанхая до Гонконга. Совершив всего 8 процентов вылетов истребительных сил XIV Воздушной Армии, они уничтожили 60 процентов судов от общего счета XIV Армии и 40 процентов вражеских самолетов.

Главная заслуга в этом успехе принадлежит великолепному руководству «Паппи» Хербста и Эда МакКомаса, которые командовали 74-й и 118-й эскадрильями соответственно, а также разведывательной работе в этом районе, которую вел майор Пол Фрилман. Когда дым рассеялся, Хербст добавил 18 японских самолетов к Me-109, сбитому над Англией, а МакКомас имел на своем счету 19 япошек, в том числе 5 сбитых в одном бою. Хербст действовал из Ганьчжоу с начала августа, а эскадрилья МакКомаса прибыла в Суйчуань в ноябре.

Фрилман организовал в прибрежных провинциях отличную сеть радиоразведки. Каждый раз, когда корабль бросал якорь в Амое, тут же радиограмма летела в Ганьчжоу, а через час вылетала комиссия по торжественной встрече. Однажды радисты Фрилмана позволили «Мустангам» накрыть 500-фн бомбами совещание японских офицеров в одном из отелей. [488]

Положение со снабжением оставалось тяжелым. Истребительные эскадрильи располагали менее чем половиной нормального наземного состава. Для бомбардировщиков вообще не было механиков и техников. Всем летчикам приходилось брать на себя их обязанности помимо проведения полетов. По ночам японские бомбардировщики появлялись над Суйчуанем и Ганьчжоу, нарушая график прибытия транспортов, а иногда уничтожая драгоценные цистерны с бензином. В какой-то момент в Ганьчжоу осталось всего 500 галлонов бензина, причем все они находились в баках истребителей. Фрилман и Хербст обшарили весь котел, нашли кое-какие китайские запасы и организовали китайские команды для перевозки бензина на аэродромы. Они тряслись буквально над каждой каплей бензина. После налета на Ханькоу на аэродромах в котле не осталось бензина. Бомбардировщики вернулись, чтобы ждать, пока самолеты-заправщики «Либерейтор» доставят бензин для перелета в Западный Китай. Чтобы провести налет истребителей на аэродромы Шанхая, бензин пришлось копить целую неделю. Когда эскадрилья Хербста прибыла в Ганьчжоу, там не было бомб. Поэтому летчикам пришлось выкопать бомбы, заложенные для подрыва летной полосы, и сбросить их во время первой операции. На аэродроме имелось всего несколько грузовиков и джипов, которые использовали очищенное растительное масло, чтобы сэкономить бензин.

В середине января развернулась битва за Лусон. Базирующиеся на Филиппинах самолеты бомбили Формозу. XIV Воздушная Армия впервые установила контакт с воздушными силами Тихоокеанского театра. Наш «Либерейтор», производивший поиск у берегов Индо-Китая, столкнулся с авианосной группой, направляющейся для атаки Сайгона. Самолеты ВМФ не сумели опознать «Либерейтор». Его экипаж только успел передать по радио: «Мы атакованы американскими самолетами».

Операции с главных аэродромов в котле завершились в конце января, когда наступила плохая погода и появились японцы. 12 января, когда самолеты XIV Армии еще действовали [489] из котла, авианосцы ВМФ появились у берегов Китая. Они нанесли удары по Амою, Гонконгу и острову Хайнань, а также по судам в море. Разведывательные данные, которые передала флоту XIV Армия, позволили флоту перехватить большой и хорошо защищенный японский конвой, идущий через Южно-Китайское море. Еще до конца января самолеты Джорджа Кении с Филиппин присоединились к нашим в атаках вдоль китайского побережья. На важнейшие для японцев районы посыпался целый град бомб. С конца февраля самолеты-разведчики XIV и Дальневосточной армий, а также морские самолеты не находили никаких японских судов в Южно-Китайском море, Формозском проливе, Тонкинском заливе. Морские артерии противника были перерезаны.

К середине января стремительно ухудшающаяся погода превратила воздушные операции в спорадические вылеты, и японцы решили начать наступление на Суйчуань. Снова мои отчаянные просьбы о доставке оружия Сю Юэ не имели результата. Еще в октябре я пытался получить винтовочные боеприпасы и небольшое количество пулеметов и минометов для окруженных войск генерала Сю. Ведемейер разрешил поставку боеприпасов, но не оружия. Китайское Военное министерство было взбешено совершенно непечатными характеристиками, которые Сю давал чунцинским генералам. Лишь когда Сю отправил специальных эмиссаров, чтобы заключить мир с генералиссимусом, Военное министерство разрешило поставки его армиям. Разрешение из Чунцина пришло 23 февраля, ровно через 2 недели после того, как японцы захватили последний аэродром в котле.

Армии Сю оказались в ужасном положении. Во время боев летом и осенью их численность сократилась с 250000 до 150000 человек, которые имели всего 50000 винтовок. Они были полностью отрезаны от всех источников снабжения и не получили ни одной винтовки, ни одного патрона с начала боев в Восточном Китае в мае 1944 года.

Основная часть личного состава с наших аэродромов в котле была эвакуирована в Западный Китай. Эвакуация [490] снова проходила в страшнейших погодных условиях. Тучи буквально стелились по склонам гор. Ливень, град, ветры скоростью 90 миль/час мешали самолетам Люка Уильямсона, которые прилетали из Чжицзяня, пересекая вражескую территорию. В последнюю ночь 3 самолета попытались пробиться, но попали в «ведьмин котел» и сели после тщетной борьбы против льда и встречного ветра. Один С-47 в течение 8 часов безуспешно пытался пролететь расстояние 300 миль, но потом экипаж был вынужден выпрыгнуть с парашютами.

Маленькая группа механиков и радистов была вынуждена уйти на восток и обосновалась в Чантине, в 100 милях к востоку от Ганьчжоу. Чантин до самого конца войны действовал в качестве точки дозаправки истребителей при ударах по Амою, Шанхаю и Гонконгу, а также как аэродром для аварийных посадок самолетов ВМФ и Дальневосточной Воздушной Армии. Там же находился центр разведывательной сети.

К середине февраля японцы захватили Суйчуань и Ганьчжоу, отбросили Сю от посадочной полосы в Цзюйсяне и загнали в крошечный котел, где он потерял все коммуникации. Неустрашимый Сю приказал своим солдатам построить новую полосу, чтобы принимать транспортные самолеты XIV Армии, на которые он рассчитывал. Уверенность Сю в нашей способности доставить ему оружие и своей способности разбить врага просто потрясает. Еще до того, как мы привезли ему хотя бы один патрон, ночью 11/12 марта Сю начал атаку, чтобы отбить Суйчуань, и удержал его для нас до самого конца войны. Атака Суйчуаня началась, хотя у солдат было всего по 40 патронов на винтовку и одна винтовка на двух человек. Но солдаты Сю не уступали своему командиру. К концу марта наши самолеты снова действовали из Суйчуаня, а чуть севернее, в Янкесу, был построен новый аэродром, который доставил японцам в Хеньяне много хлопот.

Во время затяжных боев в Восточном Китае авиация обоих противников в основном занималась поддержкой [491] своих войск. Японцы почти не проводили наступательных воздушных операций. Наши отдельные атаки против их аэродромов тоже были не слишком серьезными. Но после окончания боев на земле положение быстро изменилось, так как мы получили давно обещанные новые самолеты и пилотов. Без лишних слов мы решили уничтожить японскую авиацию в Азии. Нашей первой целью стала очистка неба Китая, чтобы помочь наступлению на земле, которое Ведемейер запланировал на весну и лето 1945 года. Во-вторых, мы хотели оттянуть авиацию из Японии, где также разворачивалась война в воздухе. И снова наши базы оказались идельно расположены для решения, этих задач. Большинство японских пилотов проходило подготовку в Китае, и все основные учебные аэродромы находились в пределах досягаемости «Мустангов» с новых баз. Вражеская авиация в Китае в этот период насчитывала около 1200 самолетов, которые отчаянно требовались в метрополии, так как налеты В-29 становились все ужаснее.

Американские пилоты сражались над Китаем на Р-40 в течение 3 лет. К лету 1943 года этот самолет безнадежно устарел. Когда в Китай прибыл Р-51С, оснащенный мотором Паккард «Мерлин», мы наконец-то получили самолеты, которые превосходили все, что японцы могли поднять в воздух в заметных количествах. Их два новых истребителя — «Фрэнк» и «Джек» — имели характеристики примерно соответствующие Р-51, но они никогда не появились в Китае в больших количествах, а потому не могли сыграть заметной роли в воздушной войне.

Р-51 С был на 150 миль/час быстроходнее, чем Р-40, и имел вдвое больший радиус действия. Используя тактику, основанную на скорости и дальности «Мустанга», плюс агрессивность наших пилотов, XIV Армия начала атаковать вражеские группы из 30–40 самолетов силами от 4 до 8 «Мустангов». Мы подходили на уровне верхушек деревьев, чтобы избежать обнаружения радарами, и наносили первый удар с молниеносной скоростью. Если вражеские истребители находились в воздухе, «Мустанги» были достаточно [492] быстроходными, чтобы удрать, а потом вернуться на большой высоте и начать бой.

Зимой 1944–45 годов «Мустангам» противостояли усовершенствованные «Тодзио» и «Оскары», а также новые «Фрэнки», «Джеки» и «Тони». Подготовка японских пилотов была плохой. Резкое снижение качества подготовки стало заметным с конца 1944 года. Многие пилоты отправлялись в бой, едва умея поднять самолет в воздух и совершенно не представляя, как там сражаются. Вражеские летчики также серьезно страдали от нехватки снабжения. По мере наращивания наших ударов все чаще мы застигали японские самолеты на земле, так как у них не было топлива, чтобы взлететь. На последствия гибели танкеров в Южно-Китайском море наложился эффект ударов XIV Воздушной Армии по внутренней транспортной системе в Китае. Теперь японцы лишь с большим трудом могли доставить войскам самое необходимое.

312-е истребительное авиакрыло Расса Рэндолла, укомплектованное «Мустангами» и «Тандерболтами», начало наносить удары по целям в Северном Китае, где противник нас совершенно не ожидал. Главные авиационные центры в Цзинане, Циндао на побережье Шантунга, в Пекине и Суч-жоу были разгромлены с невероятными результатами. В Пекине «Мустанги» атаковали группу транспортных самолетов, в которые садились штабные офицеры, и расстреляли 40 самолетов. В ходе 3 атак Циндао были уничтожены 64 вражеских самолета. 2 атаки Цзинаня увеличили наш счет на 64 машины, а атака Сучжоу — еще на 25. Практически в каждой из этих атак японцы были застигнуты врасплох и в воздухе находились лишь отдельные самолеты.

Действуя с аэродромов восточного котла, Хербст и Мак-Комас очистили от вражеских самолетов аэродромы Кантона, Гонконга, бассейна Янцзы от Ханькоу до Нанкина. Действия Хербста над Кантоном сравнимы с первыми победами КВОС в этом же районе. В ходе 3 атак «Мустанги» Хербста сбили над городом 38 японских самолетов. Одна атака на рассвете застала вражеских пилотов завтракающими [493] в легком бараке, пока механики обслуживали самолеты, выстроенные на поле. Китайцы сообщили, что во время обстрела были убиты 40 пилотов и 100 механиков. В последний удар по Кантону Хербст повел 16 «Мустангов» на высоте 15000 футов. Они кружились в воздухе, пока не взлетели японские истребители. Дождавшись, пока они наберут высоту, «Мустанги» сбили 13 вражеских самолетов, разогнали остальные, а потом спустились вниз и обстреливали аэродром, пока не кончились боеприпасы. Бензиновые цистерны были подожжены, самолеты уничтожены, казармы и вышки управления разрушены, а противник был настолько деморализован, что еще несколько месяцев ни один вражеский самолет не показывался на 3 главных аэродромах Кантона.

Однако ни одна из этих атак не может сравниться с первым налетом на Шанхай. Противник имел вокруг города 5 аэродромов и использовал их как крупную промежуточную базу воздушного движения между Японией и Азиатским материком. Японцы полагали, что Шанхай находится вне досягаемости наших истребителей. Его ПВО мирно спала.

Атаки Шанхая стали прощальной песней «Паппи» Хербста в Китае. Этот удивительный человек, отстраненный от полетов в начале осени, сбил в воздушных боях 11 самолетов во время полетов, которые официально считались «тренировочными» или «административными». «Паппи» придумал брать с собой новичков на «тренировочные» полеты к аэродромам Амоя и Сватоу, где японцы постоянно держали пяток истребителей. Однажды «Паппи» вылетел из котла в Чжицзян на «Мустанге», которому требовался ремонт вооружения, так как стрелять могли только 3 из 6 пулеметов. По пути он натолкнулся на 2 звена из 8 «Оскаров» в общей сложности. «Паппи» сбил обоих командиров звеньев, но и его самолет получил тяжелые повреждения. В конце концов Хербст обнаружил, что у него работает только один пулемет, а сам он наполовину ослеп от крови, льющейся из порезов на голове. Вражеский огонь разнес фонарь кабины, и осколки поранили пилота. «Паппи» приземлился в Чжицзяне [494] и стал единственным пилотом, который получил за «административный» полет Серебряную Звезду и Пурпурное Сердце. Других таких примеров я не знаю. Пережив тысячи опасностей в Китае, «Паппи» погиб 4 июля 1947 года над Сан-Диего, когда взорвался его реактивный истребитель Локхид Р-80.

«Паппи» спланировал атаки Шанхая на основании своего опыта работы с аэродромов в котле. Используя аэродром подскока в Нанчане, который находился всего в 100 милях от вражеской базы, «Мустанги» должны были сохранить достаточно топлива для боя над Шанхаем. Хербсту было официально запрещено участвовать в боевых вылетах, поэтому он полетел к Шанхаю в качестве «наблюдателя» и сбил 2 единственных вражеских самолета, которые сумели подняться в воздух. Группу возглавил подполковник Чарльз Олдер, ветеран АДГ.

16 «Мустангов», которые всю дорогу от Нанчана летели на высоте 200 футов от земли, атаковали Шанхай 17 января и добились полной внезапности. Японские истребители стояли аккуратными рядами перед ангарами. Механики копошились рядом с ними. Рядом с зенитками не было расчетов, а сами орудия были укрыты брезентом. 3 бомбардировщика, удравшие от «Сверхкрепостей», бомбивших Формозу, кружили в воздухе, готовясь зайти на посадку. «Мустанги» открыли огонь, и эти самолеты рухнули на город. На земле сгорели 73 самолета, прежде чем «Мустанги» полностью израсходовали боеприпасы. Лишь во время шестого или седьмого захода японские зенитки открыли неуверенный огонь. 2 истребителя, которые все-таки сумели взлететь после начала атаки, были немедленно уничтожены «наблюдателем» Хербстом, который кружил на высоте 5000 футов, словно ястреб над птичьим двором. Ни один американский самолет не пострадал. Через 2 дня атаку повторили, но теперь противник подготовился получше. Японцы потеряли еще 25 самолетов, но 4 «Мустанга» были сбиты зенитным огнем. Все американские пилоты были спасены китайской Новой 4-й Армией. [495]

В апреле, когда вторжение американцев на Окинаву стало неизбежным, аэродромы Шанхая оказались забиты бомбардировщиками, готовыми поддержать защитников острова, находящегося в 500 милях от города. Истребители Китайско-американского авиакрыла нанесли удар по аэродромам Шанхая 1 апреля, когда началась высадка на Окинаву. Через 2 дня удар повторила 23-я истребительная авиагруппа, которая довела общий счет до 30 уничтоженных бомбардировщиков. За все время боев на острове ни один самолет не прилетел к Окинаве из Шанхая.

Наш рекорд в 241 вражеский самолет в декабре вырос в январе до 334 самолетов. Затем, когда японцы стали редко появляться в небе Китая, успехи резко сократились. В марте были уничтожены всего 47 вражеских самолетов. В апреле мы встретили в воздухе всего 3 японских самолета — устаревшие пикировщики. С 15 мая по 1 июля истребители XIV Воздушной Армии вообще не заметили в воздухе ни одного японского самолета, хотя шастали по вражеской территории от Манчжурии до Индо-Китая. С ноября 1944 года, когда XIV Армия открыла сезон охоты, до 15 мая 1945 года мы уничтожили 1634 вражеских самолета ценой потери в воздушных боях всего 16 американских. Японская авиация в Китае была уничтожена. [496]