Глава 17

Первые трещины в японской стратегической обороне появились в начале 1944 года. До этого удары союзников в 1942 и 1943 годах не слишком беспокоили противника. Результатами этих булавочных уколов по японскому оборонительному периметру были довольно значительные потери союзников. Они приняли предложенную японцами стратегию затяжной и дорогостоящей войны, которая могла проложить дорогу к мирным переговорам. Это позволило бы японцам сохранить большую часть завоеваний. Однако битва при Мидуэе показала японцам, что их гордый флот не может бороздить море в пределах досягаемости американских самолетов. Тихоокеанская война перешла в новую фазу. Американцы начали мучительно медленно продвигать свои авиабазы все ближе к японским коммуникациям на юге.

К началу 1944 года японское верховное командование осознало, что морские барьеры, которые, по его расчетам, должны были сдержать американские удары, не являются серьезным препятствием для правильно используемой воздушной мощи. Именно воздушная мощь явилась решающим фактором в продвижении американцев через Тихий океан. Японцы это почувствовали на своей шкуре, когда самолеты генерала Кении с юго-запада Тихого океана и авианосцы флота из его центральной части встретились с моими бомбардировщиками над Южно-Китайским морем. Они перерезали японские морские коммуникации, установив [402] воздушную блокаду. Чтобы парировать эту угрозу, противник решил создать сплошную наземную дорогу в Азии, так как перевозки через Формозский пролив и Южно-Китайские море стали слишком опасными. В начале 1944 года японцы задействовали все свои силы на Азиатском континенте, начав самое крупное сухопутное наступление всей Тихоокеанской войны. В нем участвовало более полутора миллионов солдат. Они должны были обезопасить сухопутные коммуникации, выбив американскую авиацию с ее господствующих позиций в Китае. Это лишило бы нас наковальни, по которой бил морской молот, и привело бы к краху Китая.

Стилуэлл всегда вопил, что это атаки XIV Воздушной Армии спровоцировали генеральное наступление японцев. Свидетельства японских лидеров после войны показывают, что он ошибался. Генерал-лейтенант Такахаси, начальник штаба японских войск в Китае, на допросе после войны показал, что японцы просто не могли позволить себе такое дорогостоящее мероприятие, единственно чтобы выкинуть нашу авиацию из Восточного Китая. Эта кампания начала планироваться только после того, как наше наступление через Тихий океан стало реально угрожать блокадой японских морских коммуникаций и высадкой в Китае. Это было частью пересмотренной общей стратегии японцев, которая появилась после их решительных поражений в центре и на юго-западе Тихого океана.

Японцы подготовили хороший план — настолько хороший, насколько хорошим может быть план военных действий без использования авиации. Японское верховное командование окончательно потеряло веру в свою авиацию и начало планировать свои кампании так, чтобы компенсировать превосходство союзников в воздухе. Первой целью азиатского наступления 1944 года стало вторжение из северной Бирмы в Индию, чтобы перерезать дороги, по которым грузы доставлялись на аэродромы Ассама. Это ликвидировало бы последний источник снабжения китайских войск и XIV Воздушной Армии. Если бы авиабазы Ассама [403] были отрезаны от Индии, Китай наверняка рухнул бы, а наши воздушные силы могли просто испариться.

Второй целью наступления было пробить коридор к сердцу центрального и юго-западного Китая, вырвать у китайских армий единственную железную дорогу, идущую с севера на юг, прорвать цепь наших авиабаз, которая угрожала японскому судоходству у берегов Китая. С этих баз мы могли оказывать поддержку любому десанту на побережье Южного Китая. Кампания была разбита на три фазы. На первой предполагалось наступление от реки Хуанхэ через провинцию Хэнань, чтобы очистить железную дорогу Пекин — Ханькоу (Пиньян) и обеспечить более короткий и безопасный путь для войск, прибывающих из Манчжурии и Северного Китая в Ханькоу, откуда предполагалось нанести главный удар.

Пока полмиллиона солдат собирались на выступе Ханькоу южнее железной дороги Ханькоу — Кантон, другая группа войск должна была наступать из Кантона на север, чтобы взять наши базы в Восточном Китае в клещи. Сосредоточив подавляющие силы, японцы рассчитывали в ходе стремительной трехмесячной кампании очистить Восточный Китай к середине лета. Это позволило бы им встретить любую угрозу со стороны Тихого океана, полностью обеспечив свой тыл. Линия коммуникаций с севера на юг позволила бы перебрасывать войска вдоль побережья в угрожаемые районы и перевозить стратегическое сырье из Юго-Восточной Азии на заводы Японии. Если будет работать железная дорога Ханькоу — Кантон и порты Гонконг и Кантон останутся в руках японцев, они смогут перебрасывать войска из Китая на Филиппины за двое суток. Имея сухопутный коридор от Манчжурии до Малайи, япошки сократят до минимума жизненно важные морские коммуникации. Останутся лишь перевозки через узкий Цусимский пролив из Кореи в Японию и чуть более длинный маршрут из Голландской Ост-Индии в Сингапур.

Подготовку к операции такого размаха просто невозможно скрыть. Благодаря нашим офицерам полевой разведки, [404] японские операция не стала неожиданностью для XIV Воздушной Армии. Наши еженедельные итоговые разведывательные сводки отмечали приготовления к наступлению еще 27 января 1944 года. В сводке сообщалось: «По сообщениям идет подготовка к вражескому наступлению на севере и на юге Китая. В районе излучины реки Хуанхэ японцы сосредоточивают силы для наступления на Чжэньчжоу».

Чжэньчжоу в провинции Хэнань был первым узлом на железной дороге Пиньян, который удерживали китайцы. Первые сообщения о переброске крупных сил вверх по Янцзы на выступ Ханькоу пришли 10 февраля. После этого целый поток донесений постепенно раскрыл нам план противника по мере того, как на шахматной доске появлялись новые фигуры. Силы японцев в долине Янцзы увеличились с 3,5 дивизий летом 1943 года до 14 дивизий весной 1944 года. Командование «Кейси» Винсента на востоке в феврале начало бомбардировки транспорта и районов сосредоточения вдоль Янцзы. В середине марта мы перебросили звено фоторазведчиков Р-38 на север от Чунцина, чтобы держать передвижения японцев вдоль Янцзы под постоянным контролем. Численность вражеской авиации между Хуанхэ и Ханькоу постоянно росла. 15 марта японский пленный рассказал о планах наступления на юг из Ханькоу. Захваченная японцами часть железной дороги Пиньян в конце марта была просто забита воинскими эшелонами.

Пока японцы сосредоточивали силы для скоординированного крупного наступления в Азии, Соединенные Штаты распыляли свои скудные силы по всему Китайско-Бирманско-Индийскому театру. Они затеяли три операции на большом расстоянии одна от другой, которые вдобавок не были скоординированы между собой. Первая: кампания в северной Бирме, чтобы пробить дорогу в Китай. Вторая: проект «Маттерхорн» с целью начать бомбардировки Японии с помощью В-29, действующих с баз в Китае. Третья: действия против японского судоходства силами XIV Воздушной Армии. [405]

С тех пор как весной 1942 года Стилуэлла вышвырнули из Бирмы, его сжигало пламенное желание вернуться туда во главе победоносной армии, чтобы стереть позор разгромного поражения. Бирманская кампания стала навязчивой идеей для Стилуэлла. Он упорно настаивал на наступлении, не желая считаться с реалиями. Первую попытку наступления в Бирме Стилуэлл предпринял осенью 1942 года, когда арьергардные части китайской армии еще дрались в окружении на холмах Нага. Однако у него не было никаких сил для нового сражения. Весной 1943 года он совершил новую попытку, хотя базирующиеся в Индии китайские дивизии не завершили подготовку, а китайские армии на Салуине не были вооружены и подготовлены к наступлению. Генералиссимус наложил вето на обе эти попытки наступления. Позиция Чан Кай-Ши в отношении кампании в Бирме была совершенно ясной и не изменилась до конца войны. Он предпочитал крупное наступление, чтобы отбить всю Бирму, скоропалительным вылазкам малыми силами. Эти планы предусматривали английскую высадку в южной Бирме, чтобы перерезать японские линии снабжения, удары американской авиации и китайских войск в Индии и на Салуине. Он категорически возражал против ограниченного наступления, которое пришлось бы вести одним китайцам. Такое наступление обещало маленькие и неясные результаты, хотя требовало привлечь значительную долю военных ресурсов Китая, который и без того напрягал все силы.

На конференции «Трайдент» Стилуэлл снова вылез с проектом наступления в Бирме, хотя Объединенный комитет начальников штабов поддерживал воздушное наступление в Китае. На конференции «Квадрант» англичане согласились с общим наступлением в Бирме, в том числе высадкой морского десанта в Рангуне и воздушного десанта на севере Бирмы, чтобы рейдеры Уингейта могли поддержать китайские дивизии Стилуэлла. Соединенные Штаты обещали 3 американские дивизии, чтобы усилить армию Стилуэлла, и тогда генералиссимус согласился задействовать [407] свои армии на Салуине. Но эти планы рассыпались в пыль, когда англичане отказались высаживаться в Рангуне, ссылаясь на нехватку десантных судов. На конференции «Секстант» этот план возник снова, только теперь англичане должны были высаживаться на Андаманских островах, а не в Рангуне. Андаманские острова находились ближе к Сингапуру, который для англичан был такой идеей фикс, как северная Бирма для Стилуэлла. Но и этот план рухнул, когда англичане отказались от высадки, а американцы не стали выделять 3 дивизии. Вместо 30000 солдат Стилуэлл получил всего 3000 добровольцев, которые позднее стали известны как «Мародеры Меррилла». Генералиссимус решил, что отказ англичан и американцев освобождает его от всяких обязательств. В результате он сообщил Стилуэллу, что он отведет китайские дивизии от Салуина. Однако он позволил Стилуэллу сохранить командование над китайскими войсками в Индии для использования по своему усмотрению. Разумеется, Стилуэлл был взбешен этими постоянными отказами от его планов. В ноябре 1943 года он со своими китайскими дивизиями начал наступление из Ледо. К январю 1944 года китайские войска и «Мародеры Меррилла» вели бои в долине Хукван, продвигаясь в направлении Мьичины, имея в тылу дорогу на Ледо. Я чуть не расхохотался, когда узнал, что Стилуэлл, убеждавший Объединенный комитет начальников штабов, что ему нужны 50 дивизий для защиты аэродромов в Восточном Китае, начал наступление в Бирме, имея 2,5 дивизии.

Эта дорога служила оправданием наступления Стилуэлла в Бирме. Ее реальное значение в качестве военной коммуникации выяснилось быстро — нулевое значение.

К маю 1945 года, через 4 месяца после открытия дороги Стилуэлла, по ней доставлялось в Китай всего 6000 тонн груза ежемесячно. К этому времени Транспортное Командование перевозило 70000 тонн ежемесячно через «Горб», используя 600 самолетов и два десятка аэродромов. В один день 1 августа 1945 года Транспортное Командование доставило в Китай 5327 тонн грузов, что примерно равнялось [408] месячным поставкам по дороге Стилуэлла. Опасаясь повторения скандала с Аляскинским шоссе, Военное министерство радировало в штаб КБИ-театра, что «дорогу Стилуэлла следует представить как успех». Поэтому штаб ТВД просто добавил вес грузовиков, прицепов и личного состава, передвигающихся по дороге, к весу грузов. И даже в этом случае ежемесячный тоннаж не превысил 25000 тонн. Но даже эти достижения стали возможны лишь после доставки новых грузовиков в Китай. Дорога была приспособлена исключительно для одностороннего движения. Грузовики были единственным транспортным средством, а в Китае имелось топливо только для 10000 новых грузовиков. После того как они были доставлены, руководители дороги столкнулись с неприятной альтернативой: либо прекратить поставки и признать, что дорога была чистейшей воды аферой, либо увеличить количество грузовиков, бесполезно ржавеющих во дворе. Была выбрана вторая альтернатива. В результате к концу войны в районе Куньминя имелось множество огромных стоянок для лишних грузовиков, ставших наглядным памятником невероятной глупости дороги Стилуэлла. Более полезным оказался трубопровод, проложенный вдоль дороги, по которому в Китай доставлялись бензин и нефть. Однако, когда впервые было предложено заняться трубопроводом, Стилуэлл отказался, заявив: «Мне не нужны эти поганые трубы. Мне нужны пули и только пули».

В конце концов трубопровод проложили, несмотря на протесты Стилуэлла. На этом настоял генерал Брегон Сомервелл, начальник Службы снабжения. Без трубопровода дорога Стилуэлла доставила бы меньше грузов, чем одна транспортная авиагруппа через «Горб».

И вот это было целью, ради которой Стилуэлл загнал 90 процентов ресурсов КБИ-театра в бирманскую дыру, угробив более 2 миллионов долларов, что составило непосредственную стоимость дороги, а также огромное количество английской, китайской и американской крови.

Стилуэлла всегда мучил страх перед действиями японцев в ответ на американские воздушные налеты из Восточного [409] Китая, однако его совершенно не волновала реакция японцев, которую могло вызвать наступление в северной Бирме. Японцы оставили только небольшие отряды, чтобы вести сдерживающие бои против Стилуэлла, а в марте бросили главные силы через «непроходимые» холмы Чина в Индию, чтобы перерезать все коммуникации, ведущие в Ассам. Японская атака застигла англичан и Стилуэлла в полный расплох. В течение 3 недель перед союзниками маячил призрак повторения катастрофы 1942 года. Держался только окруженный английский гарнизон Импхала, остановив японцев всего в 20 милях от железной дороги Ассам — Бенгал. Если бы противник сумел изолировать Стилуэлла в джунглях, он подошел бы вплотную к своей цели — полностью изолировать Китай. В течение нескольких недель вся база в Ассаме висела на волоске.

Только быстрая мобилизация всей авиации союзников спасла положение. Транспортные самолеты были взяты с маршрута «Горб», чтобы перебросить 5-ю индийскую дивизию для деблокирования Импхала и снабжать осажденных. Все мощности железной дороги были задействованы для перевозки войск и грузов на позиции англичан для подготовки контратаки, которая в конце концов отбросила японцев обратно в Бирму. Пока происходило все это, тоннаж, доставляемый в Китай через «Горб», сократился на 40 процентов. Если бы японцы наступали прямо на север по реке Чиндуин, вместо того, чтобы пытаться отбить весь Ассам, войска Стилуэлла неизбежно попали бы в ловушку между Ледо и Мьичиной. К счастью для нас и совершенно неожиданно японское командование решило дать бой «все или ничего» и двинулось на запад, в Ассам, вместо удара на север, чтобы форсировать верховья Чиндуина.

Во второй раз перебои со снабжением в Китае стали результатом кампании на Салуине, которая была запланирована как второй удар задуманных Стилуэллом клещей. Когда в Восточном Китае возникла японская угроза, генералиссимус стал все чаще возражать против использования сил, находящихся в Юннане, которые имели достаточное [410] количество американского оружия и боеприпасов, для операции Стилуэлла. Если бы Стилуэлл действительно решил начать идиотское наступление в Бирме силами своих китайских дивизий, генералиссимус совсем не собирался вмешиваться. Когда дошло дело до Салуина, его гораздо больше беспокоила судьба Восточного Китая.

Авантюра в Бирме уже лишила Китай значительного количества средств обороны, а память у генералиссимуса была хорошая. В 1942 году он потерял в Бирме 2 армии, отданные под командование Стилуэлла, и всю свою моторизованную тяжелую артиллерию. В 1943 году более 100000 китайских солдат были переправлены по воздуху из Китая в Индию в учебный лагерь Стилуэлла в Рамгарте. Когда возникла японская угроза в Китае, единственными хорошо оснащенными армиями было соединение «Йоук» на Салуине. Чтобы предотвратить полный крах своей кампании в северной Бирме, Стилуэлл попытался уговорить генералиссимуса начать наступление на Салуине. Опять Стилуэлл использовал свой контроль над американскими поставками по Ленд-лизу как дубинку, чтобы вынудить Чан Кай-Ши сдаться. Когда генералиссимус в апреле снова высказался категорически против авантюры на Салуине, Стилуэлл резко сократил все перевозки по маршруту «Горб», предназначенные для китайцев, и переадресовал их XIV Армии.

Штаб Стилуэлла радировал мне из Чунцина: «Хорошие новости для Ченнолта, лично ему. Так как г-мус не собирается сражаться, несмотря на все наши усилия, весь оставшийся тоннаж, выделенный китайским агентствам в апреле, будет передан XIV Воздушной Армии, исключая то, что необходимо для ваших линий снабжения, и нескольких тонн для американских сил с соединениями «Йоук» и «Зебра».

В мае генералиссимус неохотно дал зеленый свет наступлению на Салуине. Наступление началось в разгар сезона муссонов и непролазной грязи. Небо закрывали плотные тучи, которые делали невозможной воздушную поддержку. Именно в это время японцы наступали по равнинам провинции Хэнань с той скоростью, какую могли выжать [411] из своих танков и грузовиков. Бои на Салуине «стояли на месте» до октября, когда прекратились муссоны и мы смогли поддержать войска своей авиацией. К этому времени еще 2 китайские армии были пережеваны несколькими японскими полками, окопавшимися на гребнях долины. Потребовалось перебросить по воздуху еще 2 армии из Северного Китая. Доставки по маршруту «Горб» сократились до 5000 тонн в месяц.

Бригадный генерал Фрэнк «Пинки» Дорн был заместителем Стилуэлла на Салуине. Дорн был одним из «старых китайцев», которые находились в Китае со времен договорных портов, и позднее ушел из Бирмы вместе со Стилуэллом после катастрофы 1942 года. В провале кампании на Салуине Дорн обвинил китайцев, хотя я считаю его просто наивным (мягко говоря) человеком, который совершенно ничего не смыслил в вопросах авиационной поддержки. Дорн имел наглость заявить мне, что командир одного из моих авиакрыльев сошел с ума, потому что отказался обеспечить регулярную поддержку операций Дорна в период ливней, когда видимость часто падала до нуля.

Дорн готовил свою атаку 18 месяцев, но за все это время он не создал и подобия надежного плана снабжения войск. За 2 недели до начала наступления он внезапно сообразил, что продовольствие и боеприпасы соединения «Йоук» сосредоточены в Юнпине и он просто не может перебросить их на 200 миль вперед к линии фронта.

Первоначальные планы Дорна предусматривали использование 70000 мулов. Я долгое время изучал сельское хозяйство Юннаня и понимал, что такое требование просто парализует все сельскохозяйственные работы в трех провинциях и не позднее чем через 6 месяцев в Китае начнется голод. Когда китайцы попытались объяснить это Дорну, он разразился воплями, что они «зажимают» мулов. Затем Дорн заявил, что проблема снабжения будет решена, если китайцы просто будут использовать грузовики, стоящие на складах после закрытия Бирманской дороги. Когда он сумел набрать требуемое количество машин, то немедленно [412] потребовал топливный спирт, который использовался для доставки грузов на наши аэродромы Восточного Китая. Потеряв это топливо, наши коммуникации оказались почти парализованными в конце весны и начале лета.

Наконец за 2 недели до начала наступления соединения «Йоук» Дорн вдруг отбросил все свои предыдущие планы снабжения и потребовал организовать доставку грузов по воздуху. Это стоило XIV Воздушной Армии еще примерно 2000 тонн в месяц, доставляемый через «Горб», так как пришлось содержать эскадрилью самолетов, перевозивших войска Дорну.

Если авантюры в Бирме и Салуине подорвали работу линий снабжения XIV Армии, то окончательный удар было нанесен проектом «Маттерхорн». Бомбардировщики В-29 «Сверхкрепость» XX Воздушной Армии были одной из самых грозных систем оружия в эту войну. При правильной тактике, хороших базах и налаженном снабжении, базируясь на Марианских островах, они смогли бы поставить Японию на колени гораздо раньше, чем Стилуэлл высадит свою 10-ю Армию на Кюсю и приступит к давно обещанному выковыриванию японцев из земли штыками. Но когда в начале лета 1944 года в Китае появился первый В-29, это были еще сырые самолеты, которыми командовали неопытные офицеры. Вдобавок в головах командующих роились какие-то совершенно фантастические концепции их использования.

Проект «Маттерхорн» стал еще одним любопытным примером разногласий между верховным командованием Соединенных Штатов и Китая. После Пирл-Харбора китайская военная миссия в Соединенных Штатах не получила представительства в Объединенном комитете начальников штабов союзных держав, хотя туда вошли гораздо более слабые в военном отношении страны вроде Голландии. Объяснение было простым: ОКНШ не собирался заниматься Китаем. Однако в 1944 году августейшая длань все-таки дотянулась до Китая, так как там появилась XX Воздушная Армия, подчинявшаяся непосредственно Объединенному [413] комитету начальников штабов (американской части ОКНШ союзных держав). От китайцев потребовали титанических усилий для обеспечения операций XX Армии, то есть выполнять решения, которых они не принимали.

В-29 были последней ставкой старых «бомбардировочных радикалов» из Воздушного Корпуса. Они еще надеялись доказать жизнеспособность любимой доктрины Дуэ о дневных атаках бомбардировщиков без истребительного сопровождения. Повсюду над Европой эта тактика себя уже полностью дискредитировала, но «бомбардировочные радикалы» упрямо жаждали испытать ее над Азией. Чтобы избежать вмешательства тупых полевых командиров, которых заботят всякие низменные проблемы и которые не способны понять возвышенные идеи, заложенные в концепцию В-29, командование за сверхбомбардировщиками сохранил за собой Пентагон, а точнее — генерал Арнольд. Лишь он мог принимать о глобальном использовании воздушной мощи, не отвлекаясь на всякую ерунду вроде воздушных боев. Это была грандиозная по своему идиотизму концепция. Мысль, что можно выиграть войну, прилагая усилия в одной только области, не получив в отместку удар во всех других, просто нелепа. Люди, самолеты, тактика, системы связи — все не отвечало поставленной задаче. Однако было впустую растрачено огромное количество времени, сил и жизней.

После войны американская Комиссия по изучению стратегических бомбардировок, касаясь операций В-29 из Китая, сделала вывод: «Они не оправдали затраченных усилий. Авиабензин и другие грузы, использованные В-29, могли быть использованы с большей выгодой для расширения тактических операций XIV Воздушной Армии и ее действий против судоходства». Следует отметить, что 800 тонн бомб, сброшенных В-29, базирующимися в Китае, «имели незначительный вес и недостаточную точность, чтобы дать заметные результаты».

В глобальном смысле XX Воздушная Армия была творением Пентагона, поэтому не удивительно, что первые командирские [414] плюмажи заполучили именно выходцы из министерства — бригадный генерал К. Б. Вулфи из штаба КБИ-театра и мой старый приятель «Поссум» Ханселл, который командовал В-29 на Марианских островах. Прибыв, чтобы сокрушить Японию, они оба быстренько сдулись, как воздушные шарики, оставив генерал-майора Кертиса Эмерсона ЛеМэя разбирать обломки. ЛеМэй был закаленным ветераном Европейской войны, который выбросил на помойку глобальные теории и тактики и повел «Сверхкрепости» в один из самых потрясающих вылетов в военной истории.

К. Б. Вулфи принял командование В-29, базирующимися в Китае, прямо-таки излучая оптимизм, но при этом имея самые смутные представления о географии Азии. Две из трех целей, которые он наметил, — Токио и Осака — оказались за пределами досягаемости В-29 из Ченду. Я убеждал Вулфи использовать наши восточные аэродромы в Сы-чуане и Лючжоу, с которых он мог достать Токио, проводя отвлекающие вылазки, чтобы запутать японскую оборону. Однако он предпочел сохранить Ченду в качестве постоянной базы, с которой он мог руководить своими бомбардировщиками, летящими к Японии. В тот период японцы имели в Северном Китае около 800 самолетов, и я ожидал серьезных неприятностей, если истребители перехватят тяжело груженные В-29, которые будут слишком долго набирать свои положенные 30000 футов. Вместо этого японцы ограничились обороной своих объектов и тревожащими ночными налетами на Ченду в отместку за удары «Сверхкрепостей». Имея то количество истребителей, которым располагали японцы в Северном Китае, я создал бы непроницаемый истребительный пояс, чтобы перехватывать взлетающие и возвращающиеся В-29. В этом случае их потери быстро достигли бы неприемлемых цифр. И я приказал подготовить восточные аэродромы для действий В-29, надеясь, что придет день, когда Вулфи одумается.

С самого начала я спорил с Вулфи, а потом с ЛеМэем относительно целей и тактики, убеждая их использовать зажигательные бомбы против японских городов вместо фугасных, [415] которые они предпочитали. Мои просьбы атаковать цели, от которых зависело японское судостроение, оставались напрасными, хотя японцы уже испытывали острую нехватку торгового тоннажа. Вместо этого бомбы сыпались на сталелитейные заводы и коксовые батареи, что так нравилось Вашингтону. Однако сокращение производства стали могло серьезно сказаться не раньше, чем через два года.

Но все это были мелкие шпильки по сравнению с запросами XX Воздушной Армии на поставку снабжения. Я задал этот вопрос президенту Рузвельту и генералу Арнольду до того, как был запущен проект «Маттерхорн».

Ответ Арнольда был характерным: «Для проекта «Маттерхорн» предусмотрено отдельное снабжение, и он не будет отвлекать ресурсы Ченнолта или Стилуэлла».

В теории XX Воздушная Армия должна была на собственных запасах добираться от Калькутты до Ченду, проложив еще одну дорогу, помимо линии снабжения через Ассам и по воздушному мосту «Горб». Но, как и многие другие планы, этот не сработал. Вскоре летчики обнаружили, что В-29 может эффективно возить только бомбы. В качестве транспортного самолета он показал себя совершенно неудовлетворительно. Несколько самолетов были переоборудованы в летающие бензоцистерны и потрудились неплохо. Однако большинство грузов для XX Армии пришлось доставлять Транспортному Командованию, и их рабочие лошадки С-46 были собраны практически со всех баз в Ассаме, а некоторые взяты даже с маршрута «Горб». Все это значительно сократило наши запасы бензина в Китае и стало серьезной нагрузкой для коммуникаций Ассама. Немедленным результатом стало недополучение XIV Армией в марте 1500 тонн бензина. После этого доля XX Армии в перевозках через «Горб» еще больше увеличилась и в октябре 1944 года составила 8000 тонн с первым приоритетом. XX Воздушная Армия упрямо отказывалась признать реалии войны в Китае, в особенности — положение со снабжением. Даже когда запасы бензина в Ченду сократились настолько, что базирующиеся там истребители могли [416] перехватывать противника лишь прямо над аэродромом, XX Армия отказалась временно придержать свои самолеты на земле и действовать лишь частью сил. Они доставляли в Китай по воздуху тысячи тонн американских продуктов и завозили совершенно ненужных людей, не заботясь о бензине и бомбах. Одна авиагруппа В-29 в Китае имела разведывательный отдел, по численности равный секции А-2 штаба XIV Воздушной Армии. Они всегда требовали комфорта по пентагоновским стандартам.

Чтобы защищать базы В-29 в Ченду, XIV Армии навязали 6 эскадрилий истребителей Рипаблик Р-47 «Тандерболт». А ведь именно в это время мы успешно защищали гораздо более уязвимую базу в Куньмине силами всего одной эскадрильи Р-40 и обороняли весь Восточный Китай 4 эскадрильями. Объединенный комитет начальников штабов подчеркивал, что «Тандерболты» следует использовать только для защиты Ченду. «Тандерболты» жрали на 50 процентов больше бензина, чем истребители Норт Америкен Р-51 «Мустанг». Почему этих пожирателей бензина отправили в Китай, а «Мустанги» оставили в Индии, я никогда не мог понять. Я начал немедленно требовать заменить «Тандерболты» «Мустангами», имевшимися в X Воздушной Армии, так как там бензина было более чем достаточно. Этот обмен позволил бы нам сократить ежемесячный расход бензина с 1100 до 650 тонн, что снизило бы нагрузку на маршрут «Горб». Но произошло это лишь в октябре, и к этому времени еще 2700 тонн, доставленных по воздушному мосту, были попусту пущены на ветер.

Как и в случае с соединением «Йоук», все срочные требования XX Воздушной Армии выполнялись за счет XIV Армии. Так как лишь XIV Армия имела в Китае запасы бензина, каждый особый вылет, утвержденный ОКНШ и Стилуэллом проводился на нашем бензине. Нам обещали компенсировать это увеличением перевозок через «Горб», что было бессмысленно, так как в Ассаме не было запасов бензина. Поэтому все эти обещания так и остались пустым звуком. «Маттерхорн» и «Йоук» получали [417] бензин, а XIV Армия — бумажки. Но, если верить штабным гроссбухам КБИ-театра, XIV Армия свою компенсацию получала сполна.

Примерно в то время, когда проект «Маттерхорн» начал грабить запасы XIV Воздушной Армии, ОКНШ вдруг снова озаботился стратегическими возможностями базирующейся в Китае авиации как фланговой силы в общей Тихоокеанской стратегии. В апреле от нас потребовали начать запасать бензин для таких особых вылетов, чтобы поддержать океанские операции. Мой ответ был простым: «Какой бензин запасать?» В результате моей неспособности запасти несуществующий бензин я получил второй выговор из штаба Стилуэлла. Административные выговоры не могут быть пересмотрены и от них нельзя защититься.

Пока японцы готовили основу для своего самого крупного наступления в Китае, XIV Воздушная Армия потихоньку съезжала на обочину, так как у нас остались какие-то крохи, пригодные только для выживания.

Перевозки Транспортного Командования через «Горб» в январе 1944 года достигли 13000 тонн. Мы очень крупно поругались с ними из-за доли XIV Армии, которая составляла 7130 тонн. Транспортное Командование желало поставить рекорд и в неуемном рвении засыпало нас 1000-фн бомбами, создав двухлетний запас и забыв о многих гораздо более нужных вещах. Бомбы легко грузить и выгружать, это идеальный груз для установления рекорда. Кроме нехватки бензина, ради рекорда XIV Армию оставили без вещевого довольствия. Это просто взбесило моих людей, когда Транспортное Командование получило президентскую благодарность за свою работу. Полковник Джин Биби вылетел на В-24, принадлежащем 308-й авиагруппе, в Ассам за нашим вещевым довольствием.

В 1944 году мощности воздушного моста заметно превысили потребности XIV Воздушной Армии. Ирония судьбы заключается в том, что главный скачок в развитии маршрута «Горб» был сделан именно ради XIV Армии. Но когда воздушный мост начал работать на полную мощность, мы [418] стали получать гораздо меньше, чем он мог доставить. В феврале наша доля сократилась до 6844 тонн, в марте дела пошли еще хуже — мы получили только 4735 тонн в этот критический для нас месяц. Хотя Стилуэлл в апреле передал нам долю китайцев, мы остались в опасной близости от мартовской величины. Это были самые тяжелые месяцы, если говорить о снабжении армии. По моим предположениям, японцы должны переправиться через Хуанхэ примерно 1 мая, а их главный удар из Ханькоу должен был состояться 1 июля, когда в Восточном Китае установится хорошая погода. Чтобы накопить в Восточном Китае какие-то резервы к лету, нам следовало заниматься этим весной. Но время уходило, и потому цена, которую придется заплатить за отражение японского наступления, возрастала в геометрической прогрессии. Если увеличение поставок на 2000 тонн в месяц для ударов по японскому судоходству на Янцзы в марте и апреле могло сорвать или хотя бы замедлить наступление, то в мае только тотальная мобилизация всех ресурсов КБИ-театра обещала шансы на успех.

В течение всей весны я тщетно пытался убедить Стилуэлла, что Китаю угрожает серьезная опасность. В ноябре 1943 года он исчез в бирманских джунглях и больше не появлялся, исключая краткосрочные визиты к генералиссимусу, чтобы выбить у него что-то. Генерал снова нарисовался только летом 1944 года, когда оба японских наступления шли полным ходом. Его никак нельзя было поймать, и занимали Стилуэлла только бирманские проблемы. Он продолжал держать свою штаб-квартиру в бирманских джунглях, но сам большую часть времени проводил с китайскими войсками. Его штаб находился в 1500 милях от Дели и Чунцина, а его советник (Стратемейер) сейчас находился в Калькутте. Радиограммы летали над Гималаями взад и вперед, словно воланчик для бадминтона. Очень часто требовалось получить добро во всех четырех штабах, прежде чем XIV Армии разрешали что-либо сделать.

Мое первое предупреждение о готовящемся японском наступлении было отправлено Стилуэллу 12 февраля 1944 [419] года, когда я опасался, что противник начнет новый, еще более мощный воздушный блиц. С этого момента ему регулярно пересылались сведения и сводки нашей разведки. Как обычно, его собственный разведывательный отдел в Китае работал безобразно, а потому он отказывался верить мне. Даже когда началась вторая фаза японского наступления, Стилуэлл утверждал, что я необоснованно кричу «Волк! Волк!»

В марте японские приготовления набрали обороты. В течение 3 дней наша разведка засекла 22 воинских эшелона, идущих в излучину Хаунхэ. Танки, артиллерия, грузовики, броневики были видны на аэрофотоснимках в больших количествах. Их было больше, чем когда-либо за всю войну. На Янцзы с каждой неделей все больше судов шло вверх по реке к Ханькоу. Плохая погода на востоке и нехватка припасов позволяли нашим бомбардировщикам лишь изредка атаковать эти суда. В Хэнани только 4 фоторазведчика Р-38 базировались достаточно далеко на север, чтобы перекрывать бассейн Хуанхэ.

К концу марта ситуация с тоннажем, получаемым XIV Армией стала настолько острой, что я забил тревогу, обратившись напрямую к президенту Рузвельту, генералиссимусу, Стилуэллу и Арнольду. Во всех сообщениях говорилось одно и то же.

«Китай находится в смертельной опасности, и нет никакой возможности ее отразить, если не будут увеличены поставки нашим воздушным силам».

Для президента я добавил:

«Я хотел бы сказать, что не опасаюсь за результат. Китайские войска окажут самое упорное сопротивление, на какое только они способны. Мы сделаем все возможное, чтобы помочь им с помощью нашей авиации, превосходящей японскую. Но поскольку наши ресурсы сосредоточены для обеспечения боев в Бирме, мало что делается для укрепления китайских войск. По той же причине [420] XIV Воздушная Армия сидит на голодном пайке. Если бы мы были хоть чуточку сильнее, я не беспокоился бы вообще. Так как у меня по-прежнему не хватает людей, техники и припасов, я могу сказать только, что в бою нам придется очень тяжело.

Я больше опасаюсь потому, что после консультаций с разными китайскими лидерами узнал, что они убеждены в следующем: успех японцев в Китае приведет к скачку цен на рис и, вероятно, вызовет политические беспорядки, которые окажут необратимое воздействие на силу китайского сопротивления. Я отметил растущее разочарование среди многих влиятельных китайцев».

Генералиссимусу:

«Считаю необходимым сообщить Вашему превосходительству, что объединенные воздушные силы в Китае, не считая В-29, могут и не сдержать ожидаемого японского воздушного наступления, и уж точно не смогут поддерживать китайские войска в той степени, которая требуется. Требуется принять решительные меры, чтобы наши воздушные силы смогли выполнять эти задачи. Японская угроза подступила вплотную, и меры следует принимать безотлагательно».

Стилуэллу:

«Общие поставки для авиации в марте составили 4736 тонн. Этого недостаточно для ведения обычных операций, и такая величина совершенно не позволяет накопить запасы, необходимые на случай чрезвычайных обстоятельств.

Непосредственный результат сокращения поставок для авиации в апреле выразится в полном прекращении операций против японского судоходства, аэродромов и коммуникаций. Все авиационные подразделения в Китае станут почти небоеспособными.

Самым серьезным будет отсутствие возможности накопить запасы для воздушной поддержки китайских войск в ожидаемой кампании в провинциях Хэнань, Хубей, Квантуй, Шаньси. Если японское наступление достигнет своей цели, по моему мнению, безопасность всех наших позиций в Китае окажется под угрозой. [421]

Я совершенно убежден, что следует предупредить генералиссимуса и Объединенный комитет начальников штабов о том, какая сложится ситуация, если поставки для авиации не увеличатся. Полностью понимая все сложности ситуации с перевозками, значение операций в Бирме и «Маттерхорна», я все-таки считаю, что отражение предстоящего японского наступления в Китае имеет такое важное значение для всей войны на этом театре, что я полагаю своим долгом прямо сообщить вам все это».

Стилуэлл ответил:

«Пока ситуация вокруг Импхала не прояснится, возможности улучшить ваше положение со снабжением я не вижу. Объединенный комитет начальников штабов не даст приоритета ожидаемому наступлению в Китае, когда в Индии уже назрел кризис. Вам просто придется сократить ваши операции до той величины, которая позволит накопить резервы».

Только Стилуэлла мне не удалось убедить. Генералиссимус приказал прекратить наступление на Салуине, чтобы перебросить соединение «Йоук» в Восточный Китай. Эта новость вынудила Стилуэлла выскочить из джунглей и прилететь в Чунцин. Там он снова начал угрожать вообще прекратить все американские поставки Китаю, если наступление на Салуине не возобновят.

Генерал Арнольд написал мне 24 апреля:

«Мы полагаем, что тоннаж, выделенный сухопутным силам в Китае, можно сократить, а тоннаж XIV Воздушной Армии увеличить. Однако, как вы знаете, решение остается за командующим театром военных действий».

Через месяц он написал:

«Ваши опасения относительно ситуации в Китае мы полностью разделяем. Мы пытаемся достать для вас больше снабжения и начали действовать сразу по нескольким линиям. Мы [422] пробовали добиться твердых гарантий доставлять 8000 через «Горб», но это не удалось. Теперь мы пытаемся дать воздушным перевозкам в Китай более высокий приоритет, чем перевозкам КБИ-театра».

Как отмечал Арнольд, Стилуэлл надавил на все рычаги, и пока он не начал действовать, XIV Армия не могла получить почти ничего. На мои неоднократные предупреждения об опасной ситуации в Китае Стилуэлл советовал «подождать до лучших времен» и «делать все возможное наличными ресурсами». Вместе с 1000 тонн, которую он в апреле отнял у китайцев, пришло сокращение на 2000 тонн перевозок через «Горб».

Лицемерие Стилуэлла бесило меня. 8 апреля я написал ему резкое письмо, указав, что его пожелание «делать все возможное наличными ресурсами» недостаточно, если мы столкнемся с простой необходимостью вести решительные действия в случае возникновения чрезвычайных обстоятельств, иначе нам придется взять на себя ответственность за то, что мы позволили японцам разгромить Китай.

Я писал:

«Я убежден, что подлинная безопасность Китая является основой всех будущих военных операций, и она сейчас поставлена на карту. Я намерен детально описать ситуацию так, как я ее себе представляю.

Из своего опыта на этом театре могу сказать, что воздушная угроза является самой серьезной. Диспозиция вражеских наземных сил также является самой угрожающей со времен Пирл-Харбора. Так как японцы больше не имеют людей и материалов, чтобы начать походы за рисом или проведением учений, мне кажется, что сейчас они намерены заняться серьезным делом. Вся логика ситуации приводит к такому заключению. Они могут готовить сокращение растянутой линии фронта, чтобы попытаться удержать более короткий периметр. Но, чтобы сделать это, они должны каким-то образом нейтрализовать авиабазы союзников в Китае, у себя на фланге, и защитить Формозу. Срочность [423] таких мероприятий возрастает с учетом перспектив операций В-29 против Формозы и Японских островов, которые сами по себе способны спровоцировать яростную реакцию.

Кажется вполне вероятным, что, как только японцы добьются первых успехов, произойдет резкий скачок цен на рис и начнутся политические беспорядки, что еще больше ослабит силу сопротивления Китая. Если японцы действительно достигнут своих целей, экономические и политические последствия могут оказаться катастрофическими. Даже с чисто военной точки зрения успех ожидаемого вражеского наступления может привести японцев вплотную к нейтрализации китайской базы, а экономические и политические последствия сделают такую нейтрализацию свершившимся фактом.

Очевидно, что изменение ситуации ставит перед XIV Воздушной Армией новые задачи, гораздо более широкие по размаху, чем простая защита воздушного моста в Индию, воздушная поддержка операций в Бирме и защита проекта «Маттерхорн».

Совершенно очевидно, что при сложившихся в данный момент обстоятельствах объединенные воздушные силы в Китае не способны решить эти задачи, даже если полностью откажутся от других действий, таких, как борьба с вражеским судоходством. Поступающий тоннаж составляет примерно половину того, что нам действительно нужно для проведения операций в сокращенном масштабе и для накопления жизненно важных резервов. Проблема запасов становится критической. Утвержденные нормы запасов XIV Воздушной Армии составляют менее половины предписанных аналогичным соединениям на других театрах. И хотя эти нормы гораздо ниже обычных, существующие запасы на передовых базах составляют менее 40 процентов предписанного. На этих базах просто невозможно собрать резервы более чем на несколько дней интенсивных операций».

Были рекомендованы четыре возможных варианта действий:

1. Восстановить урезанные нормы поставок через «Горб», твердо гарантировав XIV Армии до мая 8000 тонн ежемесячно и 10000 тонн далее. [424]

2. Оказать серьезную поддержку программе улучшения системы перевозок и коммуникаций в Восточном Китае. Для этого штаб Стилуэлла должен разрешить использовать в Китае 500 английских грузовиков в обмен на будущие поставки американской техники в Индию. Следует дать самый высокий приоритет перевозкам по воздуху 1000 тонн автомобильных моторов и важнейших запасных частей для них со складов в Индии.

3. Создать в Индии резерв в 10 процентов численности авиации в Китае и поддерживать численность авиации в Китае на максимальном уровне.

4. Временно использовать транспорт проекта «Маттерхорн» для создания запасов в Восточном Китае, а если возникнет срочная необходимость, использовать часть В-29 для ударов по ключевым японским базам снабжения.

В заключение я писал:

«Я сожалею о необходимости спорить с вами по этому вопросу в тот момент, когда вы так заняты. Но целью вашей кампании в Бирме, в конце концов, является открытие более удобного пути снабжения в Китай, а я верю, что сейчас под угрозой безопасность самого Китая. Я уверен, что эту опасность можно отвести, поставив воздушные силы в Китае на прочную основу. Я совершенно уверен, что вы примете меры для этого. Я прошу вас поверить мне в том, что, когда я утверждаю, что сейчас у нас нет разумных шансов на успех в решении огромных задач, стоящих перед нами, я, выражаясь старинным языком, говорю чистую правду».

Стилуэлл ответил:

«Пока не разрешится кризис в Индии, я не вижу возможности улучшить ситуацию со снабжением в Китае. Нет никаких изменений в нашей базовой директиве, и генералиссимус не имеет права ожидать, что XIV Воздушная Армия сделает больше, чем может. В настоящее время мы просто вынуждены снизить активность, пока не наступят лучшие времена». [425]

Во время этого обмена депешами и началось японское наступление. 10 апреля отдел G-2 штаба Стилуэлла сообщил из Чунцина, что «японцы не имеют наступательных возможностей в бассейне реки Хуанхэ». Ночью 16/17 апреля японцы переправили 3 пехотные дивизии вместе с танками и бронемашинами через Хуанхэ и начали наступление через зерновые поля Хэнаня — местность там напоминает западный Канзас. Это произошло на 12 дней раньше, чем я ожидал. Новым шоком для нас стало пришедшее через три дня (20 апреля) письмо Стратемейера, где говорилось, что Стилуэлл изменил главную задачу XIV Армии. Теперь она должна была защищать базы «Маттерхорна» в Ченду, «даже если это заставит XIV Армию отказаться от атак судоходства и поддержки китайских сухопутных сил».

Я был просто потрясен таким приказом, отданным после начала японского наступления в Хэнане. Противник ввел в бой уже 8 дивизий и разрезал китайскую оборону, словно горячий нож кусок масла. Сам город Ченду находился вне опасности. Стилуэлл никогда не мог понять, что потеря Восточного Китая будет означать потерю всего Китая.

Рации в Куньмине затрещали, пытаясь отловить Стилуэлла, который все еще бродил по бирманским джунглям.

«Я получил письмо от Стратемейера, где говорится, что главная задача XIV Воздушной Армии меняется с защиты восточных терминалов воздушного моста и поддержки китайских армий на защиту района Ченду. С совершенным почтением я требую пересмотреть это решение, а также требую пояснить письмо от 17 апреля, в котором говорится: «Генерал Стратемейер имеет право ограничить размах операций истребителей в чрезвычайных ситуациях».

Мне не ясно, кто определяет «чрезвычайные ситуации», но в любом случае на мне лежит определенная ответственность, и я должен быть уверен, что у меня не будут связаны руки требованием связаться с генералом Стратемейером, если чрезвычайная ситуация возникла. [426]

Такие события требуют быстрых действий, особенно если речь идет о воздушной войне. Эти инструкции создают разделение ответственности, и я не хочу верить, что таковы были ваши намерения. Более того, они противоречат вашим соглашениям с китайским правительством в отношении командования воздушными силами в Китае.

Защита района Ченду не представляет для меня проблемы, и я должен заверить вас, что с 200 истребителями, как сегодня, обеспечить ее не сложно. Система оповещения дает двухчасовое предупреждение в районе Ченду, а Китайско-американское авиакрыло базируется к северу и востоку от Чунцина. Эти силы обеспечат исключительно сильную защиту дальних подходов к району.

Я получил это сообщение в тот момент, когда я полностью занят, пытаясь остановить японское вторжение в бассейн реки Хуанхэ, и готовлюсь поддержать Дорна и его отложенные операции на Салуине, а также китайские армии в Хэнане.

Защита района Ченду — это просто детская игра по сравнению с тяжелыми проблемами, с которыми мы столкнулись. В такое время, как сейчас, мне нужна ваша поддержка и ваше доверие. Я полагаю, что могу на это рассчитывать».

На это Стилуэлл ответил:

«Рад слышать, что защита Ченду — это детская игра. Из вашего сообщения от 8 апреля я сделал вывод, что безопасность Китая как базы «Матгерхорна» и других операций против Японии может быть под угрозой. Большое облегчение узнать, что в Ченду проблем нет».

Попытка защитить Хэнань была безнадежной. За 4 года бездействия армии генерала Тан Ен-По превратились в недисциплинированную толпу, которую ненавидели все крестьяне, так как эти солдаты грабили их не хуже японцев. Не было никакой возможности наносить удары с воздуха по вражеским коммуникациям. «Либерейторы» 308-й авиагруппы [427] сделали несколько случайных вылетов, чтобы разбомбить ключевой мост через Хуанхэ. Китайско-американские Р-40 ударами с пикирования сумели-таки обрушить несколько пролетов. Но японцы быстро построили временные пролеты. До самого конца войны вокруг этой переправы через Хуанхэ шли постоянные стычки между японскими мостостроителями, которых прикрывало множество зениток, и XIV Воздушной Армией.

Взрыв в Хэнане стал первым в цепной реакции политических, экономических и военных потрясений, которые едва не поставили Китай на колени еще до конца года. Несчастья военного времени постоянно накапливались в течение долгих лет военной пассивности и удушающей блокады, а теперь прорвались на поверхность клокочущей лавой. Я еще год назад предупреждал, что нам требуется проявить военную активность в Китае, чтобы избежать политического и экономического краха, и выяснилось, что был совершенно прав. Особенно трагично, что после двух голодных лет поля провинции Хэнань, засеянные весной, убрать не удалось.

Когда японские танки ринулись через равнины Хэнаня, чтобы закрыть разрыв на железной дороге Пиньян между рекой Хуанхэ и Ханькоу, я возобновил свои отчаянные попытки добиться от Стилуэлла хоть каких-то действий. Американцы в Чунцине все еще не выказывали никакого беспокойства относительно наступления японцев. Лишь после 13 мая, когда японцы полностью овладели железной дорогой Пиньян и стали перебрасывать подкрепления из Манчжурии в Ханькоу по железной дороге, американский военный атташе в Чунцине сообщил, что наступление в Хэнане было просто весенней учебой, и следует ожидать, что вскоре японские войска вернутся на исходные позиции. Он подтвердил заявление отдела G-2 штаба Стилуэлла, что японцы не могут развернуть широкомасштабное наступление в Китае.

В отчаянии я отправил «Базза» Гленна найти Стилуэлла и лично объяснить ему, что ситуация сложилась просто отчаянная. «Базз» полетел в Индию, долго слонялся по тамошнему штабу Стилуэлла и сумел-таки поймать командующего [428] в его полевом штабе в Шадазупе в джунглях северной Бирмы. Гленн сел на крошечном связном самолете «Пайпер» на просеке в Шадазупе, только чтобы обнаружить, что Стилуэлл забрался еще глубже в дебри и находится на фронте вместе с китайскими солдатами и оравой американских репортеров и фотографов. Стилуэлл не поддерживал радиосвязи со штабом в Шадазупе. Прождав там несколько дней, Гленн вернулся в Китай, так и не увидев Стилуэлла.

Мое последнее предупреждение было отправлено 18 мая и получено только неделю спустя. В нем содержался детальный анализ ухудшившейся ситуации в Китае и просьба изменить задачу XIV Армии на защиту Восточного Китая. В мае поставки нашей армии снова сократились, упав до 5460 тонн, много меньше, чем в апреле. В течение всей весны Стилуэлл упрямо твердил, что ничего не может сделать, чтобы помочь нам. Однако Объединенный комитет начальников штабов дал ему право использовать снабжение, транспорт и войска, задействованные в проекте «Маттерхорн», если на театре сложится чрезвычайная ситуация. Генерал Арнольд четко дал это понять в письме от 25 февраля 1944 года, когда обсуждалось руководство проектом. Он заявил: «Я признаю право любого командующего театром военных действий использовать любые силы в своей зоне, чтобы отреагировать на чрезвычайные обстоятельства».

Позднее это подтвердила директива ОКНШ. 20 мая я специально потребовал от Стилуэлла использовать это свое право и начать чрезвычайные действия. 24 мая он ответил: «Пока опасность не станет совершенно очевидной, решение может подождать».

Через 2 дня японцы нанесли новый удар, начав второе наступление с выступа Ханькоу. [429]