Наращивая удары по врагу
Приближалась пора полного и окончательного изгнания врага с советской земли. В период подготовки к будущим сражениям за освобождение порабощенных фашизмом стран Европы на лекциях, беседах, политических занятиях, семинарах советским воинам раскрывалась роль освободительной миссии Красной Армии, ее интернационального долга.
Находясь в резерве Главного Командования, 1-я танковая армия пополнялась боевой техникой и личным составом.
Вставали задачи нового наращивания военной мощи армии, повышения боевой активности войск, высокого наступательного порыва. В каждой операции в партийно-политической работе использовались хорошо зарекомендовавшие себя формы и методы. Однако жизнь требовала подходить к ним творчески, с учетом новых задач и сложившейся обстановки.
1-я танковая армия стала неотъемлемой частью боевых порядков фронта, прочно вошла в состав его подвижных групп. Она вводилась в бой в первый или второй день наступательной операции с задачей завершения прорыва тактической обороны врага и стремительного продвижения в его оперативную глубину, как было в Казатинско-Жмеринской, Днестровско-Прикарпатской, Вислинской наступательных операциях, в рейде за Одер, к Кольбергу (Колобжегу), Гдыне и, наконец, в битве за Берлин.
Выполняя поставленные боевые задачи, [163] взаимодействуя с авиацией, преодолевая ожесточенное сопротивление вторых эшелонов и резервов врага, армия расчленяла и окружала крупные группировки и гарнизоны противника, с ходу форсируя крупнейшие водные преграды.
Командиры, штабы корпусов, бригад, полков стали подлинными организаторами танкового боя, умело использовали всю мощь удара современной боевой техники и силу глубоких и эффективных рейдов в составе армии в ее новой организации. Танкисты в совершенстве владели грозным оружием — тридцатьчетверкой. Без преувеличения должен сказать, что Т-34 был самым совершенным танком того времени.
«Тридцатьчетверка прошла всю войну, от начала до конца, и не было лучшей боевой машины ни в одной армии, — вспоминал Маршал Советского Союза И. С. Конев. — Ни один танк не мог идти с ним в сравнение — ни американский, ни английский, ни немецкий. Его отличали высокая маневренность, компактность конструкции, небольшие габариты, приземистость, которая повышала его неуязвимость и вместе с тем помогала вписываться в местность, маскироваться. К этому следует добавить высокую проходимость, хороший двигатель, неплохую броню. Правда, сначала у Т-34 была недостаточно сильная пушка. Когда же вместо нее поставили новое превосходное 85-миллиметровое орудие, то этот танк поражал все вражеские машины... До самого конца войны Т-34 оставался непревзойденным».
Боевую мощь тридцатьчетверки достаточно хорошо испытали на себе наши враги. По утверждению гитлеровского генерала Блюментрита, начальника штаба 4-й полевой армии, наступавшей на Москву в конце 1941 года, появлению танкобоязни немецкие войска обязаны тридцатьчетверке.
«Во время сражения за Вязьму, — пишет он, — появились первые русские танки Т-34. В 1941 г. эти танки были самыми мощными из всех существовавших тогда танков. С ними могли бороться только танки и артиллерия. 37-мм и 50-мм противотанковые орудия, которые тогда стояли на вооружении нашей пехоты, были беспомощны против Т-34... В районе Вереи танки Т-34 как ни в чем не бывало прошли через боевые порядки 7-й пехотной дивизии, достигли артиллерийских позиций и буквально раздавили [164] находившиеся там орудия. Понятно, какое влияние оказал этот факт на моральное состояние пехотинцев. Началась так называемая «танкобоязнь»...»{26}
Столкнувшийся в боях под Москвой с танками Т-34 гитлеровский генерал-полковник Г. Гудериан в своих воспоминаниях сетует на то, что предложение фронтовиков выпускать точно такие же танки не встретило у немецких конструкторов никакой поддержки. Идеолог танковой войны с горечью признает, что конструкторов третьего рейха «смущало, между прочим, не отвращение к подражательству, а невозможность выпуска с требуемой быстротой важнейших деталей Т-34, особенно алюминиевого дизельного мотора. Кроме того, наша легированная сталь, качество которой снижалось отсутствием необходимого сырья, также уступала легированной стали русских» {27}.
Наши танкисты в ходе боев внесли немало рационализаторских предложений по усовершенствованию тридцатьчетверки. Если в 1943 году ресурсы мотора Т-34 исчислялись 50 моточасами, то в 1944 году — уже 150, а в 1945 году — 300 моточасами.
Получение новой боевой техники — танков — казалось делом сугубо формальным. Помощники командиров по технической части бригад, полков, батальонов могли получить их и распределить по экипажам. Однако в нашей армии вручению экипажам столь грозного коллективного оружия придавалось большое воспитательное значение. При развернутом Знамени, перед строем гвардейцев с железнодорожных платформ одна за другой сходили боевые машины — творение рабочих и инженеров Урала и Сибири.
Многие танки были построены на личные сбережения советских патриотов: рабочих, колхозников, воинов, интеллигенции. Вручали экипажам боевые машины самые прославленные командиры. Это рождало у танкистов чувство высокой ответственности за сохранность и эффективность боевого оружия.
В декабре 1943 года командование 1-го Украинского фронта поставило армии задачу по дальнейшему разгрому противника уже за Днепром, где гитлеровская ставка, спасая [165] положение, сконцентрировала на житомирско-брусиловском направлении крупные силы, создав глубоко эшелонированную оборону.
24 декабря огромная стальная лавина ринулась в наступление. Ни прочные узлы обороны, ни яростные контратаки врага не смогли сдержать натиска наступающих танковых войск.
Темп продвижения нарастал. 26 декабря батальон майора Н. Гавришко ворвался в Попельню, когда местный гарнизон фашистских частей, ничего не ведая, по случаю рождественского сочельника поднимал тост за скорейшую встречу в Киеве.
28 декабря танки гвардии подполковника И. Бойко и гвардии старшего лейтенанта В. Подгорбунского по железнодорожному полотну подошли к Казатину с восточной стороны, в то время как фашистские части ждали их с севера. Гарнизон бежал. Над Казатином взвилось Красное знамя. В ночь на 30 декабря танковый взвод лейтенанта Г. Петровского и 17 боевых машин батальона гвардии майора П. Орехова, незаметно пристроившись к колонне отступающих вражеских войск, вошли в Бердичев. Завязался бой в окружении пехоты и танков противника. Положение сложилось тяжелое. Один наш танк сгорел. Имелись убитые и раненые в экипажах. Не было воды. Подбитые тридцатьчетверки действовали как огневые точки.
Комбат Орехов просил помощи, вызывая огонь нашей артиллерии.
«Огонь на меня! Огонь на меня!» — радировал он комбригу И. И. Гусаковскому. Мужество коммуниста Орехова сплотило воинов, звало их на новые подвиги.
2 января погиб легендарный танкист Герой Советского Союза комбриг А. Ф. Бурда. Похоронили его с воинскими почестями в местечке Ружин. В жестоких боях с врагом девять его командирских машин вышли из [166] строя, десятая, израненная в сражениях, стала надгробием герою.
В Казатинско-Жмеринской наступательной операции 1-я танковая во взаимодействии с другими соединениями и частями фронта с боями прошла 300 километров, освободила 106 населенных пунктов, города и районные центры Украины — Казатин, Брусилов, Бердичев, Корпин, Андрушовка, Ружин, Липовец, Попельня, Чернорудка, Вчерайше. Звания Героя Советского Союза удостоились командир бригады И. Н. Бойко, командир батальона П. И. Орехов, командир взвода Г. С. Петровский, механик-водитель М. И. Бушилов, командиры рот П. Ф. Гриболев и В. Н. Подгорбунский.
Приказом Ставки Верховного Главнокомандования 1-я танковая армия передислоцировалась в район Шепетовки. В труднейших условиях распутицы и бездорожья приходилось совершать 300-километровый марш в новый [167] район сосредоточения для участия в Днестровско-Прикарпатской операции.
На участке Тарнополь (Тернополь), Проскуров во взаимодействии с другими соединениями и частями фронта 21 марта 1944 года армия прорвала оборону врага и устремилась в глубокий рейд по его тылам. 23 марта были освобождены города Чортков и Гусятин. 24 марта к Днестру вышли бригады гвардейских корпусов 8-го механизированного и 11-го танкового под командованием генералов И. Ф. Дремова и А. Л. Гетмана и, успешно форсировав многоводную в это время года реку, заняли города Городенку и Коломыю. Впереди был областной центр Черновицы (Черновцы).
Гитлеровское командование стягивало для контрудара крупные силы. 25 марта танкисты 64-й бригады Героя Советского Союза подполковника И. Н. Бойко овладели железнодорожной станцией Моша, на подступах к городу Черновицы. Молодой танкист лейтенант Павел Никитин видел, как, сбавляя ход, к станции подходил эшелон, груженный танками. Фашисты поспешно их выгрузили. Никитин ждал удобного момента и, когда колонна боевых машин гуськом стала выходить на шоссе, с первого выстрела подбил головной танк. Образовалась пробка. Лейтенант в течение нескольких минут поджег 7 вражеских танков. Окончательный разгром колонны довершили его боевые друзья.
Форсировав реку Прут, части 11-го гвардейского танкового корпуса 29 марта полностью очистили Черновицы. В освобожденном городе на постамент вознесена была тридцатьчетверка воспитанника Челябинского комсомола, отважного офицера, всеобщего любимца прославленной 64-й танковой бригады гвардии лейтенанта Павла Никитина, павшего в боях за освобождение города. [168]
Надпись на постаменте гласила:
«Танк экипажа гвардии лейтенанта Никитина П. Ф. первым ворвался в город при освобождении его от немецко-фашистских захватчиков 25 марта 1944 года».
Одна из центральных улиц Черновиц носит имя героя.
Преследуя врага, армия 30 марта с боями вышла в предгорья Карпат на нашу государственную границу с Румынией. Экипаж молодого офицера гвардии младшего лейтенанта В. Шкиля обнаружил в зарослях пограничный столб СССР, поверженный захватчиками, и установил его на место.
Танковая армия во взаимодействии с другими соединениями и частями 1-го Украинского фронта с боями прошла более 200 километров, форсировала в условиях весеннего половодья Днестр и Прут, освободила от врага 1262 населенных пункта, из них 27 районных центров, таких, как Чортков, Гусятин, Городенка, Залещики, Снятый, Хотин, Бучач, Коломыя и областной центр Черновицы.
За эту операцию звания Героя Советского Союза были удостоены И. П. Адушкин, А. X. Бабаджанян, Г. И. Богданенко, В. А. Бочковский, В. М. Горелов, Н. И. Гавришко, С. А. Закурдаев и другие (всего 23 воина). И. Н. Бойко первый среди танкистов был удостоен этого высокого звания дважды. Орденами Красного Знамени награждены 62 человека, Александра Невского — 10, Отечественной войны 1-й и 2-й степени — 440, Красной Звезды — 1077, орденом Славы — 421, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги» — 2688.
Многие части и соединения были награждены боевыми орденами, им присвоены наименования Казатинских, Бердичевских, Чортковских, Черновицких и других, в честь освобожденных городов Украины. 8-й механизированный и 11-й танковый гвардейские корпуса получили наименования Прикарпатских.
25 апреля 1944 года приказом Наркома обороны армия была преобразована в 1-ю гвардейскую танковую армию.
С выходом на Днестр бригады армии столкнулись с 7-м венгерским корпусом, части которого особого упорства в боях не проявляли. [169]
При опросе пленных выяснились подлинные причины низкой боеспособности венгерских частей. К тому времени в Венгрии внутриполитическая обстановка чрезвычайно осложнилась. Успешное продвижение Красной Армии на Восточном фронте вызывало брожение в стране, нежелание народа продолжать войну за чуждые ему интересы фашистской Германии. Все это побудило Гитлера в марте 1944 года оккупировать Венгрию и во главе правительства поставить своего агента Салаши, сразу же установившего в стране жестокий фашистский режим.
Потеря независимости, саморазоблачение венгеро-немецкого «союза», драконовские гиммлеровские законы способствовали росту групп Сопротивления, организаторами которых были венгерские коммунисты. Антифашистские настроения проникали и в армию, а поражения фашистских войск и бессмысленные жертвы венгерских солдат значительно усиливали их. Дисциплина в венгерских войсковых частях заметно падала.
Поэтому-то солдаты и офицеры 7-го венгерского корпуса, противостоящего нашим частям проявляли колебания и не хотели дальше воевать, хотя, как и прежде, продолжали верить геббельсовской лжи о том, будто бы каждого пленного ждет расстрел или в лучшем случае Сибирь.
Действовали на солдат и жестокая муштра, и страх перед немецко-фашистскими карателями, жестоко расправляющимися с каждым, кто пытался оставить боевые позиции.
Большую работу среди войск и населения противника проводили офицеры политотдела под руководством опытного политработника подполковника И. Мельникова, а также войсковая разведка, в дни войны бессменно возглавляемая полковником А. Соболевым. Однако дело осложнялось тем, что никто не знал венгерского языка. И все же выход был найден. Переводчики, хорошо знавшие одновременно несколько языков — венгерский, польский, украинский, немецкий и русский, — привлекались из местного населения по рекомендации партийных органов. Среди них был и учитель средней школы в районе Мукачева И. Романец.
Используя протоколы опроса военнопленных, проводимых с помощью венгерских коммунистов, политотделом армии совместно с разведотделом выпускались на венгерском языке листовки-обращения к солдатам 7-го корпуса, [170] убеждавшие их в бесцельности войны и призывавшие переходить на сторону Красной Армии. В расположение венгерских частей эти листовки сбрасывались с самолетов.
Прибывшие из политуправления фронта представитель ЦК венгерской компартии товарищ Вейнбергер и участник антифашистского движения товарищ Курмаи помогали нам раскрывать глаза пленным солдатам и офицерам 7-го венгерского корпуса на подлинное положение страны, порабощенной гитлеровскими захватчиками. Для этих целей широко использовались мощные передвижные громкоговорящие радиоустановки на передовой и особенно непосредственная работа с пленными венгерскими, румынскими и немецкими солдатами. Многих из них после обстоятельного разъяснения сложившейся обстановки на фронтах и в порабощенных гитлеровцами странах отправляли обратно в свои части. Они несли слово правды своим товарищам: единственный выход из безнадежной войны — плен.
Результаты сказались быстро. В разведотдел армии к полковнику А. Соболеву в сопровождении разведчика старшего лейтенанта В. Подгорбунского явился командир батальона 201-й легкой пехотной венгерской дивизии. Он был уполномочен договориться об условиях перехода вверенного ему подразделения на сторону Красной Армии.
К вечеру весь батальон с боевым оружием и походной кухней прибыл в расположение наших войск. Вскоре к нам перешли и другие подразделения 41-го полка той же дивизии. И все же, если бы мы имели у себя переводчиков, владевших венгерским языком, в данной ситуации можно было сделать гораздо больше.
Вскоре гитлеровцы спохватились. Они арестовали командира венгерской дивизии, а 42-й полк, готовящийся к сдаче в плен, срочно отвели в тыл. Позиции венгерской дивизии заняли эсэсовские части. Всего за время этой операции сдались в плен 1494 солдата и офицера венгерской армии.
Апрель 1944 года. На освобожденную черновицкую землю, в советское Прикарпатье, передислоцировалась сформированная в СССР 1-я отдельная Чехословацкая бригада под командованием Людвика Свободы. Здесь бригада разворачивалась в корпус, сюда стекались непокоренные патриоты Чехии, ушедшие в партизаны, обманутые солдаты из словацких дивизий, сколоченных продажным [171] правительством Тиссо. Победы Красной Армии под Сталинградом, на Курской дуге сыграли большую роль в процессе идейного прозрения словацких солдат. Чехословацкие коммунисты, сознательные антифашисты помогали им освобождаться от демагогического дурмана геббельсовской пропаганды.
Три горячих летних месяца ушло на боевую слаженность частей и подразделений 1-го Чехословацкого корпуса. В ходе подготовки к предстоящим сражениям мне довелось не раз встречаться с командным составом бригад, офицерами-просветителями, осуществлявшими политическую работу в войсках, видеть чехословацких воинов и в боевой учебе, и в строю, под знаменем прославленной 1-й отдельной Чехословацкой бригады, на полотнище которого поблескивали золотом боевые советские ордена Суворова и Богдана Хмельницкого, полученные за освобождение городов Украины. На знамени слова Яна Гуса: «Правда победит!»
Радовал огромный патриотический подъем, готовность чехословацких воинов рука об руку с воинами Красной Армии освободить родную землю от фашистской оккупации, утвердить в стране подлинное народовластие.
В то время, когда 1-й Чехословацкий корпус готовился к рейду через Карпаты на Дуклу — Ясло — Остраву — Прагу, 1-я гвардейская танковая армия передислоцировалась с южного на правый, северный, фланг 1-го Украинского фронта, южнее Луцка на Сокаль — рава-русское направление, где она составила правофланговую подвижную группу фронта в Львовско-Сандомирской операции.
Наступление началось рано утром 13 июля. В первый же день были прорваны две оборонительные полосы противника, оказавшего упорное сопротивление, особенно в районе Вышув, Переспа, Тартакув. Форсировав реку Западный Буг, наши танкисты 17 июля вышли к государственной советско-польской границе.
Завязались ожесточенные бои за освобождение братской Польши. Наступление было столь стремительным, что танковые бригады продвигались в глубь обороны противника по 35–40 километров в сутки.
26 июля был освобожден крупный город Ярослав, а 27 июля во взаимодействии с частями 3-й танковой армии — город-крепость Перемышль. К исходу 29 июля части 1-й танковой армии вышли к реке Висла и в ночь на [172] 30 июля у города Баранува с ходу форсировали этот крупнейший водный рубеж.
Львовско-Сандомирская операция — яркая страница славных боевых дел войск 1-го Украинского фронта в выполнении своего интернационального долга — освобождении польского народа от фашистского рабства. Плечом к плечу с советскими воинами сражались против гитлеровских захватчиков воины Войска Польского.
С учетом этой особенности и строилась вся партийно-политическая работа в войсках и среди польского населения в освобождаемых от гитлеровской оккупации городах и селах. Перед началом операции были пополнены выбывшие из строя кадры политработников, агитаторов, пропагандистов, парторгов и комсоргов. В части и подразделения армии из освобожденных районов Западной Украины влился поток молодых воинов.
Лекции, беседы с воинами проводили по тематике, утвержденной политуправлением 1-го Украинского фронта. Вот лишь некоторые темы: «Высоко держать честь и достоинство советского воина за рубежом родной страны», «Советско-польские отношения», «Современная Польша», «О моральном облике воина Красной Армии».
Необходимо было своевременно обучить молодых бойцов методам и приемам борьбы с новыми немецкими тяжелыми танками — «королевскими тиграми», которыми были оснащены танковые дивизии группы армий «Северная Украина» на сандомирском плацдарме.
Эти машины обладали усиленной лобовой броней в 190 миллиметров, что почти в два раза превышало лобовую броню Т-VI, впервые примененного в курских боях. Вооружение «королевского тигра» составляла 88-мм пушка и два пулемета, вес — 68 тонн. Что касается маневренности и уязвимых мест, то они остались те же, что и у обычного «тигра».
Нам очень пригодился богатый опыт Курской битвы. Артиллеристы, танкисты, бронебойщики били «королевских тигров» из траншей, из засад с ближних дистанций по бортам, кормовой и ходовой частям. «Королевские тигры» на сандомирском плацдарме пылали точно так же, как и их предшественники на полях белгородских сражений.
Ничего не поняв и ничему не научившись, гитлеровские заправилы и в дальнейшем продолжали свою тактику устрашения советских воинов новой танковой техникой. [173]
Значительно позже, на берлинском направлении, нашим танкистам попадался еще более тяжелый фашистский танк — «мышонок» весом более 100 тонн, но для ведения боя такая груда металла практического значения не имела.
Большую помощь политическим работникам в их деятельности с местным населением оказала газета политуправления 1-го Украинского фронта «Нове Жице» («Новая жизнь»), выходившая на польском языке. На ее страницах публиковались материалы об освободительной миссии Красной Армии, о помощи Советского Союза трудящимся Польши. Газета разоблачала буржуазную классовую антинародную сущность политики лондонского эмигрантского правительства, не скрывавшего своего враждебного отношения к Советскому Союзу.
Военный совет 1-го Украинского фронта выпустил обращение к гражданам народной Польши. Изданное огромным тиражом, это обращение в виде листовок расклеивалось в городах и селах, забрасывалось с самолетов или через партизанские группы в тылы врага, на территорию Польши, еще не освобожденную от гитлеровских захватчиков, содержание его транслировалось по радио.
Польские города Хельм и Люблин прочно вошли в историю становления Польской Народной Республики. После освобождения войсками Красной Армии Хельма, на заседании Крайовой Рады Народовой, 21 июля 1944 года, был сформирован Польский комитет национального освобождения (ПКНО). Он обратился к народу с манифестом, провозгласившим основные социально-демократические преобразования в республике: изгнание гитлеровских оккупантов, укрепление сотрудничества со всеми демократическими силами мира, и в первую очередь с Советским Союзом, создание Войска Польского. Местопребыванием новой революционной власти стал древний польский город Люблин.
Крайова Рада Народова приняла закон об объединении Армии Людовой и 1-й польской армии, сформированной в СССР, в единое Войско Польское, главнокомандующим которого был назначен генерал М. Роля-Жимерский.
Трудовое население Польши с большой радостью принимало народную политику ПКНО, дружескую помощь Советского правительства. В селе Юров встречи наших танкистов с местными жителями вылились в стихийную [174] демонстрацию братства и дружбы. Поляки встречали наших солдат и офицеров хлебом-солью, цветами, выражали свою искреннюю благодарность Красной Армии за освобождение от фашистского рабства.
Местные жители оказывали помощь нашим войскам: вылавливали прятавшихся эсэсовцев, сообщали о местах расположений огневых точек врага, ухаживали за ранеными советскими солдатами и офицерами, восстанавливали разрушенные дороги и мосты, часто проявляя героизм и самопожертвование.
Во время боя за деревню Бунщево польский учитель пришел в нашу часть и рассказал командиру о расположении подразделений гитлеровцев. По своей инициативе учитель вернулся в село, занятое немцами. Его схватили и начали допрашивать о дислокации советских частей. Получив эти сведения, гитлеровцы подвергли сильному артиллерийскому обстрелу советские «позиции». А когда поняли, что учитель их обманул, расстреляли его вместе с женой.
Незабываемыми были проявления чувства дружбы польского населения к нашим воинам в бою за город Ярослав. 20-я гвардейская механизированная бригада стремительно продвинулась вперед и завязала бои за город. Гитлеровцы, подтянув свежие танковые части, предприняли контратаку по флангу наступающих частей бригады и потеснили ее боевые порядки. Создалась тяжелая обстановка. На поле боя остались раненые. Жители города Ярослава, рискуя жизнью, оказали им помощь.
— Меня с группой бойцов и офицеров нашей бригады поляки подобрали на поле боя, — рассказал раненный в этом бою агитатор бригады гвардии майор Демидов, — и скрывали в городе. Часть раненых была спрятана во ржи. Местные жители всем сделали перевязки, кормили в течение суток до подхода наших частей. Все это делалось в условиях смертельной опасности, которой они себя подвергали. Ни один из жителей не выдал фашистам раненых бойцов Красной Армии.
— Прихода Красной Армии мы ждали день и ночь. В наших лесах действовали народные партизаны. Они наносили серьезный ущерб фашистским оккупантам: подрывали железнодорожные мосты, разрушали полотно железной дороги, истребляли предателей польского народа, — рассказал нам помощник начальника народной милиции [175] города Ярослава Скалецкий. — Но собственными силами мы не могли изгнать фашистов. Красная Армия освободила Польшу от гитлеризма, и теперь мы создадим свое новое польское народное государство.
Широкие трудящиеся массы — рабочие, крестьяне и трудовая интеллигенция — восторженно встретили своих освободителей — части Красной Армии — и активно поддерживали мероприятия ПКНО по укреплению демократических органов подлинно народной власти на местах.
Постепенно в освобождаемых городах и селах налаживалась нормальная жизнь, восстанавливался транспорт, проходила национализация земель и передача их трудовому крестьянству. Брались под охрану национальные богатства, памятники культуры, возрождалась промышленность и сельское хозяйство. Благодаря помощи советского народа улучшилось снабжение населения продовольствием.
В строительстве новой жизни тыловые учреждения нашей армии оказывали польским властям практическую помощь. В Ярославе, Новом Мясте, Гнезно, Ландсберге (Гожуве-Велькопольском) у гитлеровцев были захвачены большие склады с продовольствием — мукой, крупой, сахаром, маслом, действовавшие мельничные предприятия с запасами муки и зерна, а в районе Ландсберга — откормочные пункты крупного рогатого скота, свиней, конские заводы. Все это было передано польскому населению. Весной 1945 года силами тыла армии засевались зерновыми пустовавшие земли. [176]