На обоянском направлении
На исходе июнь 1943 года.
Предполагалось, что именно в июне, во вторую годовщину разбойничьего нападения на СССР, немецко-фашистские войска начнут летнее наступление.
Но этого не произошло.
Сейчас мы знаем, что только 1 июля командование гитлеровских армий «Центр» и «Юг» было вызвано в Восточную Пруссию, в ставку. В тот же день Гитлер отдал приказ начать наступление 5 июля. 2 июля наша Ставка предупредила командующих Центральным и Воронежским фронтами о возможном наступлении противника на Курской дуге в период с 3 по 6 июля. Врагу не удалось сохранить в тайне ни подготовку к наступлению, ни день его начала.
4 июля фашистские войска в составе двух пехотных и одной танковой дивизий СС при сильной поддержке авиации пытались сбить передовые охранения 6-й гвардейской армии.
5 июля развернулось грандиозное Курское сражение. В 3.00 началась наша артиллерийская контрподготовка по исходным позициям врага. Артиллеристы основательно спутали его карты. Поэтому наступление началось в 6.00, а не в 5.00, как было приказано гитлеровским армиям.
Главный удар наносился из района Томаровки вдоль Обоянского шоссе, южнее Коровино — Черкасское и Стрелецкое — Ерик, а вспомогательный [79] — из района Белгорода на Корочу. Несмотря на огромные потери, враг лез напролом. В первый день наступления его войскам удалось вклиниться в расположение частей 6-й гвардейской армии на двух узких участках на глубину 8–10 километров. На угрожаемые направления в ночь на 6 июля командующий Воронежским фронтом выдвинул на вторую полосу обороны 1-ю танковую армию, 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса.
В соответствии с приказом командующего Воронежским фронтом командование 1-й танковой армии 5 июля в 17.00 отдало боевой приказ: «Перешедший с утра 5 июля в наступление противник к 15.00 5 июля 1943 г. вклинился в оборону войск 6-й гвардейской армии. 1-я танковая армия к 24.00 5 июля двумя корпусами занимает оборону рубежа Меловое, Раково, Шепелевка, Сырцево, Яковлево и одним корпусом — рубеж Ивня, Владимировка. Задача: не допустить дальнейшего распространения противника на север... Потребовать от войск максимального напряжения всех средств и сил для выполнения поставленной задачи... Танки в обороне закопать и тщательно замаскировать».
Зная о телеграмме Ставки от 2 июля, в которой указывалось, что наступление гитлеровских войск следует ожидать в период с 3 по 6 июля, командование армии в эти дни завершало подготовку к боевым действиям. Большинство офицеров политотдела армии находились в частях и вместе с командирами, политработниками, парторгами и комсоргами организовывали политическую работу: беседы с коммунистами и комсомольцами о конкретных задачах в бою, обеспечение их примерности, собранности и организованности в оказании помощи командирам в подготовке к выполнению боевого приказа.
Приказ четко определил задачу армии: стойкая и непреодолимая оборона. И мы понимали, что предстоят тяжелые бои и не всем суждено будет остаться в живых. Нужно было не только выстоять, но и наиболее эффективно использовать в обороне боевую мощь танков, наносить сокрушительные удары по врагу.
Еще в период подготовки к Курской битве на одном из семинарских занятий с начальниками политорганов и заместителями командиров по политчасти были детально продуманы формы и методы партийно-политической работы в предстоящих боях. При этом учитывалось, что в [80] бою будет непрерывно нарастать психологическое воздействие на личный состав. Поэтому главным в политработе было обеспечение высокого боевого духа воинов, неукротимого стремления разгромить врага.
После краткого совещания и инструктажа офицеры политотдела армии выехали в части, чтобы на месте организовать политическую работу с личным составом.
Исходя из требований боевого приказа, политорганам соединений и партийным организациям были поставлены задачи:
1. Непрерывной и активной партийно-политической работой обеспечить непоколебимую стойкость всего личного состава, чтобы каждый боец и командир считал для себя законом в бою стоять насмерть, не допустить прорыва врага через свои позиции.
2. Особое внимание уделить экипажам танков, орудийных расчетов и подразделениям противотанковых ружей, добиваясь точного выполнения ими боевого приказа, бесстрашных и умелых действий по танкам врага, помня о советах, как нужно уничтожать «тигров». Помогать командирам готовить личный состав вторых эшелонов к решительным, смелым и стремительным действиям при проведении контратак по вклинившемуся противнику.
3. Добиться авангардной роли коммунистов и комсомольцев в бою, принимать в партию лучших, отличившихся в бою воинов.
Обеспечить своевременное, в ходе боя, награждение отличившихся воинов, широко популяризировать их подвиги. Проявлять заботу о бесперебойном снабжении воинов пищей. Через партийный и комсомольский актив постоянно держать личный состав в курсе боевой обстановки на своем участке и у соседей: обеспечить четкую информацию с поля боя.
Перед боем в частях и подразделениях армии по сложившейся традиции состоялись митинги, партийные и комсомольские собрания. Они давали бойцам и командирам сильную морально-политическую зарядку, укрепляли чувство советского патриотизма, гордости за принадлежность к великой армии-освободительнице. На митингах зачитывалось обращение командования и политотдела, в сжатой и доходчивой форме излагавшее основные задачи: держаться стойко, воевать самоотверженно.
До сих пор живы в памяти впечатления тех, теперь [81] уже далеких, но незабываемых минут. Немногословны были выступления бойцов и командиров, но они звучали клятвой верности Коммунистической партии, Родине, воинскому долгу, были полны жгучей ненависти к врагу.
— Нам выпала задача, достойная сталинградцев, — выстоять, не пропустить врага. Мы присягаем Родине, что наши огневые рубежи станут для гитлеровских полчищ могилой, — так говорил командир орудия 463-го артиллерийского дивизиона 3-й механизированной бригады младший сержант Астафьев.
— Мой экипаж в бою покажет, как надо бить фашистов, — сказал командир танка 1-й гвардейской танковой бригады лейтенант Недзельский.
Лейтенант Горбач заверил однополчан, что его экипаж будет сражаться до последней капли крови. Агитатор 1-й стрелковой роты 3-й механизированной бригады старший сержант Патрикеев свое выступление закончил призывом:
— Будем драться по-гвардейски! Ни шагу назад!..
В предбоевые часы, как и в бою, зарядом огромной мобилизующей силы был личный пример партийцев. И на этот раз коммунисты и комсомольцы должны были вселить в воинов непоколебимую веру в победу, увлечь их на ратные подвиги. А для этого нужно, чтобы каждый коммунист и комсомолец хорошо знал, какие обязанности на него возлагаются в бою. Именно об этом шла речь на партийных и комсомольских собраниях.
О том, как они проходили, о характере выступлений коммунистов можно судить по материалам собрания парторганизации 2-го танкового батальона 1-й гвардейской бригады, где парторгом был старший лейтенант Н. Завалишин.
Здесь, как и в других парторганизациях, до совершения марша 5 июля состоялось партийное собрание с повесткой дня «Вступление батальона в бой и задачи партийной организации». Информацию сделал командир батальона гвардии майор С. Вовченко. Затем слово взял невысокий смуглый черноволосый танкист с выразительными черными глазами — командир танкового взвода гвардии лейтенант Г. Бессарабов.
— Гитлеровцы готовятся применить против нас новые танки, — сказал он. — Мы хорошо знаем слабину «тигра», [82] знаем его уязвимые места. Бейте их из засад, как вас учили, и все будет в порядке...
Кто мог тогда знать, что спустя немногим более суток коммунист Бессарабов станет одним из героев Курской битвы.
— Если твой танк подбили, — говорил механик-водитель коммунист гвардии старшина А. Еременко, — ни в коем случае не покидай его и сделай все, чтобы эвакуировать. Так ты сохранишь жизнь и себе, и танку. Зимой был случай. Экипаж ушел из подбитого танка. В машине остался лишь один стрелок-радист Семенов. Он решил: либо умру с машиной, либо спасу и танк, и себя. И что же? Те, кто покинул танк, погибли от огня вражеских автоматчиков, а Семенов связался по рации с батальоном, к нему пришла помощь, и танк снова пошел в атаку...
В решении партийного собрания указывалось, что все члены партии должны быть примером стойкости, отваги и боевого мастерства для товарищей по оружию. Часть коммунистов уже занимала оборону, находилась в танковых засадах. Ознакомить их с решением собрания было поручено парторгу Н. Завалишину, который сразу же после собрания направился на огневой рубеж.
— Выдержите ли удар врага? — спросил парторг коммуниста П. Нишинец.
— Выдержим! — ответил тот.
О высоком морально-политическом подъеме среди воинов накануне ожесточенных боев свидетельствует такой факт. Только 5 июля вечером 22 человека подали заявления о приеме их в партию. Вот лишь одно из них.
«Прошу партийную организацию принять меня кандидатом в члены ВКП(б), — писал комсомолец В. А. Соловьев. — Идя в бой, клянусь уничтожать фашистское зверье, не щадя своей крови и жизни. Если погибну, прошу считать меня коммунистом».
В партии коммунистов воины всех национальностей видели защитницу интересов всех народов Советского Союза, проникались к ней чувством любви и уважения. Вот почему так сильно было желание воинов навсегда связать свою жизнь с партией. Они подчас не имели еще формальных прав и обязанностей члена или кандидата ВКП(б), заявления их не всегда успевали рассмотреть в партийных организациях, но в бой они шли и сражались, как настоящие большевики. [83]
«Они искали перед боем парторгов рот и передавали им свои заявления, — рассказывал в армейской газете писатель В. Смирнов, побывавший в те дни в частях 10-й механизированной бригады. — И хотя время стояло горячее, все торопились, эти беленькие листочки бумаги, вырванные из походных блокнотов, были заполнены любовно...
«Хочу быть в партии... Большевиком сегодня пойду в бой!»
Что можно было ответить на этот пламенный зов души и сердца? Слова казались излишними. Принимая заявления, парторги молча крепко жали мужественные руки бойцов и командиров, бережно прятали в походные сумки эти знаки святой преданности Коммунистической партии и советскому народу, лютой, праведной ненависти к врагу...
Это было как бы первым ответом на штурм вражеской авиации, на злобный огонь фашистских батарей, на черные тени неприятельских танков, замелькавших во ржи, по лощинам и балкам...»
Мобилизация личного состава на стойкую и мужественную оборону велась не только с помощью коллективных форм партийно-политической работы — митинги, партийные и комсомольские собрания, но и с помощью индивидуальных бесед парторгов и комсоргов рот, агитаторов, чтецов. По заданию командиров и политработников они проводили в подразделениях политическую работу, которая обеспечивала высокий патриотический подъем, собранность, спокойствие и уверенность каждого воина в подготовке к оборонительному сражению.
Заместитель командира мотострелкового батальона 22-й танковой бригады по политчасти майор И. Володин, парторг старший лейтенант И. Кайтуров, комсорг младший лейтенант В. Юмашев, находясь в боевых порядках, сделали все возможное, чтобы помочь командирам, партийному и комсомольскому активу лучше подготовиться к предстоящему сражению, поднять боевой дух в подразделениях.
6 июля, несмотря на беспрерывную вражескую бомбежку, артиллерийский и минометный огонь, воины батальона успешно отразили четыре массированные атаки 80 вражеских танков и батальона пехоты противника. Гитлеровцы оставили на поле боя подбитыми и сожженными свыше 20 танков, много убитых солдат и офицеров. [84]
Вечером командир батальона и политработники в окопах подвели итоги за день, отметили отличившихся и предупредили бойцов, что сражение еще только начинается и надо быть готовыми к новым атакам врага. В последующие дни бойцы дрались так же стойко, умело и отважно.
Артиллерия и танки были основным средством борьбы против танков противника. Благодаря беспримерной стойкости в бою и меткому огню артиллеристы успешно обламывали фашистские танковые клинья.
В составе штатной ствольной артиллерии наша армия имела только противотанковые и зенитные подразделения. Армейские 538-й и 1008-й истребительно-противотанковые артиллерийские полки еще задолго до боев приказом командующего фронтом были выдвинуты в первую полосу обороны 6-й гвардейской общевойсковой армии для повышения плотности противотанкового огня. В бой они вступили уже 5 июля. Артиллеристы 1008-го полка, отражая массированные атаки врага, за один день сожгли 28 танков, из них 18 «тигров». Доблестно и стойко сражались воины пятой батареи этого полка под командованием старшего лейтенанта комсомольца А. Гагкаева. Вступая в бой с превосходящими силами противника, Гагкаев призвал бойцов биться до последнего снаряда. На позиции батареи враг обрушил лавину огня. Земля стонала и ходила под ногами как живая. Расчеты вели огонь по наступающим прямой наводкой. Когда на одном из орудий осколком снаряда разбило панораму, наводчик Фурманов наводил орудие в цель через канал ствола.
Обвязав себя противотанковыми гранатами, бросился под гусеницы «тигра» участник гражданской войны Колесников. Вспышка огня — и огромной силы взрыв остановил [85] стальную махину. Командир соседней батареи лейтенант Лобанов, расстреляв снаряды, во главе горстки бойцов с гранатами в руках бросился в атаку.
Окровавленные, черные от гари и пыли, батарейцы стояли насмерть. «Осталось два орудия. Кругом немцы...» — радировал на КП полка Гагкаев.
«Все орудия выведены из строя! Кольцо окружения сжимается...» — с трудом разобрал слова командир полка майор Котенко.
Славному сыну Осетии старшему лейтенанту А. А. Гагкаеву посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. В этом бою Гагкаев лично поджег три вражеских танка.
За день наступления гитлеровским войскам удалось вклиниться в расположение войск 6-й гвардейской армии генерала И. М. Чистякова лишь на 4–8 километров.
Немецко-фашистское командование рассчитывало, бросив на направление главного удара шесть танковых и три пехотные дивизии и стянув для их прикрытия авиацию южной группы войск, с утра 6 июля окончательно взломать нашу оборону, овладеть Обоянью и открыть дорогу на Курск.
Полагая, что 6-я гвардейская армия обескровлена, командующий 4-й танковой гитлеровской армией генерал-полковник Гот, в свое время чудом избежавший сталинградского котла, считал, что первая оборонительная полоса уже прорвана и его войска встретят отходящие, ослабленные подразделения советских войск.
Но, как уже говорилось выше, на угрожаемое направление командующий Воронежским фронтом в ночь на 6 июля выдвинул во вторую полосу обороны 1-ю танковую армию. Ее 3-й механизированный и 6-й танковый корпуса заняли оборону 427 танками в полосе 35 километров. Во втором эшелоне, в полосе 16 километров, на рубеже Студенок, Владимировка, Орловка перешел к обороне 31-й танковый корпус в составе 3 танковых бригад, насчитывающих 196 танков.
6 июля. На бескрайних просторах белгородской земли, сколько охватывал глаз, простиралась наша оборона. Здесь все застыло в томительном ожидании предстоящего боя.
Сквозь мглу минувших лет, как сейчас, вижу их, живых и павших моих фронтовых друзей, коммунистов и комсомольцев. Они сделали все, чтобы тысячи одетых в [86] солдатские шинели советских бойцов, разбросанных на десятки километров глубоко эшелонированной обороны — в танковых бригадах, артиллерийских полках, минометных расчетах, батальонах автоматчиков, людей разных национальностей, военных профессий, характеров и судеб, — сплотить и направить их энергию, волю и воинское мастерство на выполнение основной задачи — выстоять, выстоять во что бы то ни стало.
Солдаты партии и комсомола всегда были там, где решался исход жестоких схваток. Своим бесстрашием и стойкостью они воодушевляли бойцов на подвиги. Гагкаев, Высоцкий, Зинченко, Шаландин, Мажоров, Соколов и многие, многие другие. Никогда не забудутся их светлые имена.
Южнее деревни Яковлево, прикрывая Обоянское шоссе, на направлении главного удара оборону занимала 1-я гвардейская танковая бригада под командованием полковника В. М. Горелова.
В ночь на 6 июля вступила в бой находившаяся в засаде комсомольская танковая рота под командованием гвардии старшего лейтенанта В. А. Бочковского, ставшего впоследствии Героем Советского Союза. Десять тридцатьчетверок вступило в единоборство с 70 фашистскими тяжелыми танками. У писателя-публициста Юрия Жукова, в то время специального корреспондента «Комсомольской правды», этот подвиг комсомольцев-танкистов описан во фронтовых воспоминаниях:
«Первым открыл огонь комсорг роты Ю. М. Соколов. Он тремя выстрелами подбил два танка, и тут же командир корпуса по радио передал приказ о награждении его орденом Отечественной войны 2-й степени. Г. И. Бессарабов и В. С. Шаландин точными ударами зажгли еще две [87] машины. Остальные откатились. Но было ясно: это только начало...
Гвардейцам пришлось невыносимо тяжело. Своими восьмью танками они держали деревню, как им было приказано, весь день, а точнее говоря, тридцать часов: с трех утра до четырех дня. Помощи никто не просил и не ждал.
Солнце поднялось к зениту и уже начало спускаться к закату, а бой все еще продолжался. Гвардейцы маневрировали, хитрили, били из засад, всячески старались заставить противника поверить, будто здесь не восемь, а по крайней мере полсотни советских машин, и выиграли время, драгоценное время. Гитлеровцы несли тяжелые потери от их меткого огня...
Конечно, и рота Бочковского несла потери, тяжелые, непоправимые потери. Не вернулся в строй ни Шаландин, расстрелявший два «тигра» и средний танк, ни Мажоров, который поджег два «тигра». Не вернутся и многие другие... Но они честно выполнили свой долг, и рота вечно будет числить их в своих списках...
В дневнике погибшего комсорга роты гвардии лейтенанта Соколова нашли запись, сделанную им перед боем. Вожак комсомольцев записал бессмертные слова Зои Космодемьянской, сказанные ею перед мученической кончиной: «Мне не страшно умереть, товарищи! Это счастье — умереть за свой народ» {15}.
В смертельной схватке с врагом партийная работа была не только и не столько словом, сколько действием, умелым танковым маневром, эффективным огневым ударом по врагу.
Исключительное геройство в бою проявил комсомольский танковый экипаж гвардии лейтенанта Шаландина. Метким огнем он поджег два «тигра». Его танк загорелся, но экипаж и в горящей машине продолжал бой. Уничтожив еще один средний танк, В. Шаландин пал смертью храбрых. После боя его друзья заглянули в сгоревшую тридцатьчетверку. В ней было обуглившееся тело героя. Он не выпустил из своих рук затвора замка пушки, до конца был верен своему слову, сказанному накануне на комсомольском собрании: «Выполнить присягу — это значит не отступить ни на шаг». [88]
По два «тигра» подбили гвардейские экипажи комсомольцев лейтенантов Б. Мажорова и Ю. Соколова.
Уничтожив больше двадцати вражеских танков, десять бесстрашных гвардейских экипажей сдержали натиск фашистского танкового клина и дали возможность подготовиться к бою главным силам бригады. Свыше десяти часов продолжались в тот день ожесточенные бои на подступах к деревне Яковлево. Для усиления обороны на этом направлении командование армии ввело в бой 49-ю танковую бригаду.
Сражения за вторую полосу обороны приобретали характер преимущественно танковых схваток. В течение последующих пяти дней с обеих сторон принимали участие одновременно до 1500 танков.
Враг прилагал отчаянные усилия, чтобы любой ценой прорвать наши боевые порядки. В течение дня на каждом из трех направлений противник предпринимал до 8–10 атак, причем на узком участке, шириной 3–5 километров, при поддержке артиллерии и авиации, группами по 30–40 самолетов. Однако ему не удалось сломить мужество советских воинов, которые стояли насмерть.
Военный совет армии, подводя итоги дня, принял решение за счет переброски сил с правого фланга армии 6-го танкового корпуса генерала А. Л. Гетмана усилить центр — 3-й механизированный корпус генерала С. М. Кривошеина, а 31-й танковый корпус генерала Д. X. Черниенко полностью развернуть на рубеже Большие Маячки, Грезное.
Всю ночь в полосе армии происходили передвижения. 180-я отдельная танковая бригада из района южнее Обояни выходила в урочище Становая, а 31-й танковый корпус генерала Д. X. Черниенко всеми бригадами выдвигался на рубеж Большие Маячки, Малые Маячки, Грезное.
Там, где вчера весь день против нашего 6-го танкового корпуса генерала А. Л. Гетмана наступала 3-я гитлеровская танковая дивизия, сегодня оставался всего лишь один моторизованный полк. Все остальные танковые силы враг сосредоточил в районе Луханино и восточнее. Мотодивизия «Великая Германия» и 11-я танковая подтянулись в район Дуброво — Яковлево с задачей пробить брешь вдоль шоссе на Обоянь. 2-й танковый корпус СС, прикрывшись на востоке от 5-го и 2-го гвардейских танковых корпусов двумя танковыми полками, сосредоточился [89] в районе Озеровский, Калинин, с тем чтобы совместно с 48-м танковым корпусом сломить сопротивление 3-го механизированного корпуса 1-й танковой армии.
На второй день боя на развилке дорог у деревни Яковлево танковый взвод гвардии лейтенанта Георгия Бессарабова занял огневой рубеж. Еще накануне он пытался вести огонь с большой дистанции по «тигру» в лоб. Но снаряды не брали броню. Двигаясь на исходную позицию, Бессарабов снова и снова убеждал себя в том, что бить «тигра» нужно только из засады, по бортам, где броня была не такой мощной.
Ранее уже говорилось, что тридцатьчетверка имела хорошую маневренность, чего нельзя было сказать о «тигре». К тому же башня на нем разворачивалась медленно. Бессарабов решил использовать преимущество наших машин над танками врага.
Вот его рассказ об этом бое.
— Я командовал группой из четырех машин. Выдвигаясь навстречу врагу с левого фланга, приказал двум машинам идти левее, двум — правее. Выдвинувшись на высоту, увидел массу фашистских танков. Сосчитать их не успел, но мне потом говорили, что их было около сотни. Пришлось подать машину назад и, пока фашисты нас не заметили, выжидать удобный момент, чтобы начать бить «тигров» с фланга. Судя по всему, гитлеровцы не догадывались, что мы тут, совсем рядом. Даже дух захватило от волнения. Это чувство словами не передашь. У меня на оккупированной немцами территории осталась старушка мать, три брата сражаются на войне, и у каждого одна дума: как бы покрепче уязвить фашистскую гадину. С этой мыслью навел прицел на борт «тигра» в ту самую часть, где у него помещаются баки с горючим. Мысли в голове несутся быстро, сердце бьется учащенно, а руки работают спокойно и ловко...
Выстрелил. Вижу: вспышка, сноп пламени над «тигром» и густой черный дым. Не меняя прицела, для верности послал в борт еще один снаряд. Снова вспышка, но теперь уже «тигр» превратился в факел... Точно так же бью по второму «тигру». Снова вспышка и столб пламени. Значит, правильно нас учили.
Подвиг коммуниста Г. Бессарабова и его боевых друзей — членов экипажа башенного стрелка Петра Елесина, механика-водителя Андрея Еременко и стрелка-радиста [90] комсомольца Владимира Максимова — получил огромный резонанс в войсках.
Вражеские самолеты беспрерывно бомбили наши огневые рубежи. Советские истребители вели напряженные воздушные бои с фашистскими стервятниками.
Мы стали свидетелями воздушного боя над хутором Зоринские Дворы, когда советский летчик-истребитель вступил в единоборство с большой группой вражеских самолетов и метким огнем сбил девять бомбардировщиков. Прошло немало лет, и мы узнали, что этим летчиком был коммунист лейтенант А. К. Горовец. Мужественному летчику посмертно было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Сейчас на обоянском направлении на высоком постаменте возвышается бронзовый бюст славного сына белорусского народа воина-героя А. К. Горовца.
В курском небе открыл свою первую победную страницу летчик-истребитель, впоследствии трижды Герой Советского Союза, коммунист И. Н. Кожедуб.
В июльских боях отличились многие воины, и среди них — экипаж танка «Вологодский колхозник», которым командовал лейтенант Кривиженко.
— Первый фашистский танк, — рассказывал лейтенант, — наш экипаж подбил с расстояния девятисот метров. Выполз он, словно шакал, на высоту и попытался на большой скорости спуститься в балку. Но не успел... Запылал, как свечка, от первых же снарядов. Потом я заметил, как слева к деревне прорвались несколько вражеских танков. Механик-водитель развернул тридцатьчетверку и поставил ее в лощину. Командую башнеру Соколову: «Заряжай бронебойным!..»
Выстрел. «Тигр» и сарай, у которого он замаскировался, запылали одним большим костром. Вижу, еще группа вражеских танков у деревни. Пристрелялись. Затем всадили в борт еще одному «тигру» несколько бронебойных. Остальные расползлись по огородам.
Четыре танка, в том числе два «тигра», несколько автомашин и до 60 гитлеровцев уничтожил в те памятные дни отважный экипаж.
В схватках с врагом танкисты гвардии подполковника А. Бурды истребили 65 танков, в том числе 10 «тигров», 5 бронетранспортеров, 2 самоходные пушки, 6 автомашин и более тысячи гитлеровцев.
За ходом ожесточенной битвы на обоянском направлении [91] внимательно следило командование Воронежского фронта. 1-я танковая армия своевременно усиливалась свежими танковыми, артиллерийскими и стрелковыми частями за счет резерва или пассивных участков фронта. Так, 6 и 7 июля она была пополнена тремя танковыми бригадами, а 8 и 9 июля ей были приданы 10-й танковый корпус и два танковых полка. Кроме того, армия усиливалась артиллерийскими истребительно-противотанковыми бригадами, стрелковой и зенитно-артиллерийской дивизиями и другими частями.
Бои на Курской дуге были исключительно ожесточенными. О их размерах в районе шоссе Белгород — Курск говорят данные аэрофотосъемки, произведенной в 13 часов 14 минут 7 июля 1943 года в районе Яковлеве. Снимок зафиксировал 200 горящих танков.
От непрерывной бомбежки и артиллерийско-минометного огня земля, превращенная в серый пепел, поднималась над полями боев до облаков. По расчетам врага, интенсивная обработка переднего края в полосе нашей обороны должна была подавить психологически и физически все живое, облегчить его танкам и пехоте пробить брешь в боевых порядках 1-й танковой армии.
Начало летнего «реванша за Сталинград» гитлеровская пропаганда встретила молчанием. Позже мы узнали: лишь 7 июля из главной квартиры фюрера было объявлено, что вчера «в районе Белгорода и южнее Орла потерпели неудачу сильные атаки большевиков, предпринятые ими ранее подготовленными для этой цели крупными соединениями. В результате наша армия перешла в наступление... и глубоко вклинилась в оборону русских».
И это говорилось в то время, когда гитлеровские полчища на третий день боев, наступая на узком участке в 20 километров и неся огромные потери в районе Обоянского шоссе, натолкнулись на непреодолимую оборону советских войск!
Командующий 4-й танковой армией противника генерал Гот ждал победных сообщений. Но вместо них ему пришлось выслушивать одно и то же: «Наши танковые части несут большие потери...»
Фашистские самолеты-корректировщики следили, когда, где и куда будут отходить советские войска. Но перехваченные донесения воздушных наблюдателей также были [92] однотипны: «Отхода русских не вижу...», «Русские не отходят...»
С 11 июля противник прекратил попытки прорваться на Обоянь и перенес свои усилия на прохоровское направление.
Семь первых дней ожесточенных боев на Курском выступе решили исход всей операции. Так оценил обстановку представитель Ставки маршал Г. К. Жуков:
«6 июля на обоянском направлении разгорелось кровопролитнейшее сражение. С обеих сторон одновременно участвовали многие сотни самолетов, танков и самоходных орудий. Но враг не смог опрокинуть стальную оборону наших войск.
Танкисты, артиллеристы и отошедшие с переднего края части мужественно отбивали многократные атаки врага. Только за 6 июля противник потерял здесь более 200 танков, десятки тысяч солдат и около 100 боевых самолетов.
Подтянув резервы и перегруппировав свои силы, противник на рассвете 7 июля ввел в дело новую сильную группировку танков. При этом основная их масса была брошена против 6-й гвардейской армии и 1-й танковой армии в направлении Обоянь — Прохоровка, более 200 танков — против 7-й гвардейской армии М. С. Шумилова в направлении на Корочу.
Наши 6-я гвардейская и 1-я танковая армии в ночь на 7 июля были срочно усилены фронтовыми резервами.
С утра 7 июля вновь начались ожесточенные атаки врага. В воздухе и на земле стоял несмолкаемый гул боя, скрежет танков и шум моторов.
Войска Воронежского фронта, дравшиеся при мощной поддержке авиации, не допустили прорыва противника через вторую полосу обороны, но ему кое-где все же удалось вклиниться.
Тогда командование фронта ввело в дело на этом, ставшем теперь опасным, участке 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса, а также несколько стрелковых дивизий и артиллерийских частей, переброшенных с других направлений.
За два дня противник потерял еще не менее 200 танков и много другой техники. Его пехотные части уже насчитывали в своих рядах не более половины их исходной численности. Перегруппировав в течение 10 июля свои основные силы на более узком участке, противник вновь [93] бросил их в направлении Прохоровки, рассчитывая здесь смять наши ослабевшие войска. В течение 11 июля на прохоровском направлении продолжалось тяжелое сражение.
К исходу дня на участке Воронежского фронта наступил опасный кризис сражения.
Ставка согласно ранее разработанному плану подтянула из своего резерва в район Прохоровки 5-ю гвардейскую общевойсковую и 5-ю гвардейскую танковую армии и наутро 12 июля ввела их в сражение... Противник в общей сложности имел на обоянском и прохоровском направлениях не меньшее количество танков, но боевой дух его войск был уже надломлен в предшествовавших сражениях с войсками 6-й гвардейской армии, 1-й танковой армии и 7-й гвардейской армии»{16}.
Часы и минуты боев рождали все новых и новых героев. Донести их имена до каждого воина было важнейшей задачей политработников, партийных и комсомольских организаций, редакций армейской и корпусных газет, агитаторов, редакторов боевых листков.
Страницы армейской газеты «На разгром врага» в те дни пестрели броскими призывными шапками: «Бейте врага, как воины Силачев, Дмитриев, Воронихин, Иванов, Богомолов, Калиник!», «Слава Георгию Бессарабову, товарищам его слава!» В газете публиковались корреспонденции с переднего края и портреты героев А. Бурды, В. Горелова, В. Стороженко, А. Сорокина, П. Маслова. М. Замулы, С. Вовченко, А. Потемкина, Г. Бессарабова и многих других героев боев, печатались открытые письма родным воинов, отличившихся в боях.
Многим из них посвящались листовки политотдела армии, политотделов корпусов, выпускаемые типографским способом. Широкое распространение в частях получили листовки «Передай по цепи». На одной стороне таких листовок были заранее отпечатаны рисунки батальных сцен или боевых орденов и медалей, а другая сторона заполнялась рукописным текстом — коротким рассказом о подвиге героев.
За первые три дня боев в частях одной только 10-й механизированной бригады было выпущено 27 таких листовок. Вот одна из них: [94]
«Сегодня, 7 июля, экипаж танка, где командир комсомолец Букин, уничтожил два фашистских танка, из них одного «тигра». Бери пример с экипажа Букина!»
А вот листовка-обращение к солдатам, которую написал парторг роты 1-го танкового батальона 200-й танковой бригады лейтенант М. Марченко:
«Хлопцы, не подкачайте!.. Деритесь, как дерется Зотов. Он подбил пять фашистских танков, из которых один — «тигр». В бою завоюем право быть гвардейцами!» Эти материалы пользовались огромной популярностью и являлись мощным оружием в руках политработников, агитаторов и пропагандистов в воспитательной работе с бойцами.
Здесь же, на поле боя, солдаты и офицеры читали в листовках, как комсомолец командир взвода лейтенант Н. Лазейкин из 14-го танкового полка уничтожил 9 танков, из них 3 «тигра», а экипаж командира танковой роты из того же полка кандидата в члены ВКП(б) старшего лейтенанта А. Сорокина подбил 5 танков, из них 2 «тигра». В 49-й танковой бригаде коммунист старшина Т. Позюра уничтожил 10 танков, в том числе одного «тигра», а экипаж танка командира 2-й роты 100-й танковой бригады коммуниста лейтенанта А. Коновалова — 6 вражеских танков, из них 2 «тигра».
За период с 6 по 18 июля политотдел армии выпустил 9 листовок. В одной из них рассказывалось о бессмертном подвиге командира пулеметного взвода 2-й мотострелковой роты 1-й механизированной бригады старшего сержанта Ивана Трофимовича Зинченко:
«7 июля утром в разгар фашистского наступления на нашем фронте на пулеметный взвод гвардии старшего сержанта Ивана Зинченко враг бросил свыше 50 танков. [95]
Стальной лавиной ползли «тигры», прикрывая самоходные пушки, легкие танки, автоматчиков.
Не дрогнул взвод гвардейцев. Смело принял он бронированный удар немцев. Бронебойщики и артиллеристы с флангов шквалом меткого огня подожгли и подбили немало фашистских бронированных машин, отсекли пехоту. Тогда заговорили смертельной скороговоркой пулеметы Ивана Зинченко. Косой срезали они автоматчиков.
Но в отчаянном бешенстве немецкие танки все же ползли вперед. Часть их прорвалась к окопам пулеметчиков.
— Гранаты к бою! — скомандовал комсомолец Зинченко. И первый метнул гранату в средний танк, появившийся возле его окопа.
Лопнула гусеница. Злобным лаем пулемета огрызнулся подбитый танк. Тяжело ранило гвардейца Зинченко. Почувствовав, что умирает, он решил дорого отдать свою жизнь. Еще билось в груди богатырское сердце. Его потемневшие от ярости глаза заметили, как влезал на гребень окопа «тигр».
— Врешь, не пройдешь, гад! Жив я! — воскликнул гвардеец. Пять гранат висело у него за поясом. Он наклонился и подхватил со дна окопа еще по одной в каждую руку.
Видел взвод, как поднялся во весь рост командир. Слышал взвод его возглас:
— За Украину родную мою!..
Кинулся Иван Зинченко под гусеницы «тигра». В тот же миг взрыв потряс землю. Разлетелся на части бронированный зверь.
Сдержал свою пламенную комсомольскую клятву гвардеец Иван Зинченко. Отдал жизнь за Родину-мать. Телом своим преградил путь врагу.
Слава герою-комсомольцу Ивану Зинченко! Имя его бессмертно. Песней, золотом на граните прославит его народ навеки.
Товарищ! В час решающей схватки с ненавистным врагом ты увидишь Ивана Зинченко рядом с собой. Его громовой голос поведет тебя в атаку. Его семь гвардейских гранат проложат тебе дорогу вперед. Его пулемет зальет горячим свинцом фашистскую глотку. Его святая ненависть испепелит врага. [96]
Так будь же достоин своего бессмертного командира! Иди за ним. И ты победишь, товарищ!
Политотдел».
Гвардии старшему сержанту Ивану Зинченко посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Подобный подвиг совершили комсомольцы командир отделения 6-й мотострелковой бригады ефрейтор Пивунков, начальник химслужбы мотострелкового батальона 200-й танковой бригады старший лейтенант Клишевский, боец расчета противотанкового орудия 1008-го истребительного противотанкового артиллерийского полка Колесников.
Командир взвода 237-й танковой бригады коммунист лейтенант Анатолий Высоцкий 7 июля подбил три танка противника. Когда его тридцатьчетверка была подожжена, он на горящей машине пошел на таран «тигра». Его подвигу также была посвящена листовка политотдела армии:
«Вторую танковую атаку озверелого врага отражал экипаж Высоцкого. В первой атаке он поджег средний немецкий танк и яростным огнем своей пушки вместе с соседними танками заставил фашистов отхлынуть назад.
Лейтенант сказал своим боевым друзьям по экипажу:
— Здесь, на этом маленьком клочке земли, мы защищаем нашу великую Родину. Отступать нельзя, умрем, но не пропустим врага. Если что случится с машиной, пойдем на таран.
Экипаж поклялся своему командиру умереть, но выстоять. Ревущее стадо «тигров», поддержанное авиацией, бросил враг во вторую атаку. Кругом лязгало железо. Земля содрогалась от разрыва снарядов и авиабомб. Героический экипаж лейтенанта Высоцкого стойко оборонял рубежи и не отступил ни на шаг, посылая бронебойные снаряды в гущу немецких машин.
Но вот немцам удалось вывести из строя его танк. Машина загорелась.
— На таран! — скомандовал он, не дрогнув. — За Родину!..
Объятая пламенем машина ринулась навстречу «тиграм». На полном ходу протаранила бок головному фашистскому танку. Погибли в горящем танке лейтенант Анатолий Высоцкий и его товарищи, свято, до конца выполнили они свою клятву. [97]
Вечная слава героям, павшим на поле боя в борьбе за свободу и честь нашей Родины.
Политотдел».
Это о таких воинах-патриотах, как А. Высоцкий, писал в своем стихотворении «Огненное знамя» фронтовой поэт Антон Шмигельский.
Об этом танкисте возникнут преданья,На горящих танках таранили «тигров» и танкисты лейтенанта П. Битковского, экипаж командира взвода 14-го танкового полка лейтенанта Н. Бережного и другие отважные патриоты 22-й бригады.
На родину отличившихся в боях воинов ушло немало писем. Одно из них было направлено в Архангельскую область отцу героя Курского сражения М. И. Поспеловскому:
«Дорогой Матвей Иванович!
Пусть не удивляет и не пугает Вас это письмо незнакомых фронтовиков. О радости будет оно говорить...
Четвертые сутки шел неравный, ожесточеннейший бой. Немало «тигров», пушек, самолетов потеряли немцы, однако продолжали лезть вперед. Врагу удалось прорваться к траншеям нашей роты. [98]
Ваш сын Павел со своим помощником Иваном Ткаченко находился в окопе, на левом фланге, с противотанковым ружьем. И когда фашистские танки грозили смять нас гусеницами, Павел поднял ружье и прицелился. Передний «тигр» находился от него в трехстах метрах. Казалось, что могла сделать пуля этой стальной черепахе? Раздался выстрел, и окопы наши огласились громовым «ура». Непобедимый «тигр» загорелся, прополз немного вперед и замер.
Но вторая стальная махина уже надвигалась на Павла. Он ударил по ней, но, должно быть, не туда, куда нужно. Громыхая, «тигр» приближался.
— Ничего, — сказал Павел, — ближе враг — для него же хуже. — И выстрелил второй раз. Черный дым и пламя были ему ответом.
А танки немецкие все лезли и лезли. Мы били по ним из противотанковых ружей, кидали гранаты, зажигательные бутылки. Павел не отрывался от своего ружья. Авиабомба засыпала его землей. От частых выстрелов ствол ружья раскалился и обжигал ему руки. Затвором он до крови набил себе ладони, но один приказ повторял Павел своему помощнику:
— Патрончик, Ваня... да помаслянистей!
И Ткаченко подавал ему тяжелый, промасленный патрон.
Еще три средних танка поджег Павел. Отступили враги. Выстоял, сдержал клятву герой-бронебойщик Павел Поспеловский, Ваш сын.
Слава ему, подбившему пять танков. Слава Вам, отцу, воспитавшему такого бесстрашного воина. Его приняли в партию тут же, на поле боя. Командование представило его и Ивана Ткаченко к высокой правительственной награде.
С горячим фронтовым приветом!
Старшина Ф. Новаковский, сержант П. Васильев.
Полевая почта 33552».
Редакция армейской газеты «На разгром врага» опубликовала это письмо 29 июля 1943 года.
А вот еще письмо:
«Сталинградская область, село Сестринки.
В. С. и А. И. Киреевым.
Дорогие товарищи!
На днях командир нашего танка, лейтенант Александр [99] Осипович Кирнев, получил орден Отечественной войны 2-й степени. Мы решили экипажем написать об этом Вам, Вера Семеновна, как жене героя, и Вам, Анна Ильинична, — матери его, чтобы Вы порадовались вместе с нами.
Хотим рассказать, за что получил наш командир высокую правительственную награду.
Это было в памятные июльские дни, когда немцы предприняли свое отчаянное летнее наступление. Они бросили тогда против нас так называемые «тигры» — тяжелые танки.
И вот наш средний танк, защищая родную землю, встретился однажды с восемью бронированными хищниками. Признаться, вначале нам было не по себе: один танк против восьми, да еще тяжелых.
— Ничего, — успокоил нас командир, — пробьем тигровую шкуру, ребята.
Танк наш стоял замаскированный в засаде. Александр Осипович припал к приборам пушки. И как только головной «тигр» высунулся на дорогу и подставил нам свой пятнистый бок — грянул выстрел.
Черное облако дыма окутало вражескую машину.
— Горит! — радостно закричали мы, подавая новый бронебойный снаряд. — Бей, товарищ командир, по второму!
Несколькими выстрелами был подожжен и второй «тигр». Гитлеровцы разбили у нас гусеницу. Но когда наш лейтенант вывел из строя третий немецкий танк, враг струсил и отступил.
Надо было починить гусеницу. В это время налетела вражеская авиация и стала сыпать на нас бомбы. Невзирая на смертельную опасность, наш командир первым вылез из танка и принялся за работу. Мы помогали ему.
Вот за этот подвиг и награжден Александр Осипович орденом. Мы гордимся неустрашимым своим командиром, крепко любим его и знаем: с ним всегда победишь.
Шлем горячий фронтовой привет Вам — матери и жене нашего славного командира.
Старшина А. Лысев,
сержант Е. Половников,
сержант И. Широков.
1943 г.» [100]
Героизм, высокое воинское мастерство в оборонительном сражении проявляли воины всех родов войск, всех национальностей. 7 июля парторг роты 447-го мотострелкового батальона казах командир отделения старшина Алиев, прикрывая отход роты, уничтожил 35 гитлеровцев, узбек Ахматов, отражая атаки танков противника, бутылкой КС поджег немецкий танк Т-VI. Расчет противотанковых ружей, туркмены сержант Ширлеев и красноармеец Ахунов из 451-го мотострелкового батальона 3-й механизированной бригады, подбил 3 танка врага, из них два «тигра». Ширлеев, будучи ранен, продолжал бой, и только после второго ранения был эвакуирован в госпиталь. Оба отважных воина были награждены орденами.
Командир отделения узбек младший сержант Негматов в критический момент боя, когда взводный был ранен, возглавил подразделение и поднял бойцов в контратаку. Гитлеровцы понесли большие потери. В этом бою младший сержант Негматов лично уничтожил более 10 эсэсовцев. Его земляк боец Кокыль Мимбаев из противотанкового ружья подбил 2 вражеских танка. Командование на поле боя наградило его орденом Отечественной войны 2-й степени.
По итогам боев за 6 июля Военный совет армии выпустил обращение, в котором отмечалось, что благодаря стойкости и мужеству наших бойцов все массированные атаки танков и пехоты врага отбиты и врагу не удалось прорвать нашу оборону. За один день гитлеровские войска потеряли 140 танков и понесли большие потери в живой силе. Военный совет призывал части армии продолжать наносить по врагу сокрушительные удары и завоевать почетное звание гвардейских.
Каждая часть подвела итоги за первый день боев. Там, где позволяла обстановка, прошли совещания коммунистов и комсомольцев, обсуждались предстоящие задачи.
В приказе по армии от 9 июля, посвященном итогам трехдневных боев, отмечались боевые действия частей 3-го механизированного и 6-го танкового корпусов. В нем говорилось, что за беспримерную стойкость и массовый героизм личного состава, мужественно отразившего ожесточенный натиск врага, командование представило эти соединения на присвоение им наименования гвардейских.
Во время боев в отдельных случаях политработники [101] привлекались командованием для решения острых вопросов в оперативной обстановке. Так, в связи с угрозой прорыва противника на стыке между 3-м механизированным и 5-м гвардейскими танковыми корпусами 6 июля 31-й танковый корпус получил приказ — в ночь на 7 июля закрыть образовавшуюся брешь в обороне. Бригады, выдвигавшиеся из второго эшелона, задержались у преждевременно взорванных саперами 6-й гвардейской армии переправ через реку Солотинку. В результате утром 7 июля они вступили в бой недостаточно организованно и стали отходить на север под ударами превосходящих сил танков и авиации противника.
Для выяснения обстановки и устранения замешательства Военный совет армии направил в танковый корпус помощника по комсомолу майора Л. М. Кузнецова и инспектора политотдела армии майора П. П. Гетьмана, которые успешно выполнили поставленную задачу.
...Уже шесть дней шли ожесточенные оборонительные бои. Противник стремился любой ценой прорваться к Курску. Не добившись успеха, он был вынужден окончательно отказаться от прорыва танкового заслона на Обоянском шоссе, а затем, после поражения под Прохоровкой, прекратить наступление и начать отход на исходные позиции. 1-я танковая, 6-я и 7-я гвардейские армии, оборонявшие участок фронта на направлении главного удара противника, успешно выполнили поставленные перед ними задачи.
...Всюду следы недавних жестоких боев. Перед нами развертывалась картина вражеского поражения. Вот они — поверженные фашистские танковые дивизии «Великая Германия», «Райх», «Мертвая голова», разбитые «тигры», «пантеры» и «фердинанды». Огромное количество артиллерии, минометов, транспортных машин, бесчисленные «мерседесы», «фиаты», «оппели», «хорьхи», «даймлеры» превращены в груды искореженного, обгоревшего металла.
На армейском совещании политработников были подведены итоги шестидневных оборонительных боев. Начальники политотделов бригад 1-й гвардейской и 22-й танковых и 1-й механизированной подполковники А. Ружин, Т. Рябцев и С. Яценко поделились опытом работы партийных и комсомольских организаций в боевой обстановке на направлении главного удара противника. На этом же совещании [102] шла речь и о политическом обеспечении предстоящего контрудара.
Отмечалось, что в первый день боя в работе политорганов было немало недостатков. Так, не всегда своевременно рассматривались заявления воинов о приеме в ряды партии и комсомола. Иной раз задерживалась выдача партийных документов. Бывало, что не удавалось установить тесный контакт и согласовать свои действия с политработниками взаимодействующих частей.
Участники совещания приводили множество примеров героизма в бою, проявленного танкистами, артиллеристами, саперами, пехотинцами, воинами всех специальностей. Примером для них служили коммунисты.
Заместитель командира по политчасти 2-го танкового батальона 22-й танковой бригады майор В. Морковин вместе с парторгом старшим лейтенантом П. Левиным и комсоргом младшим лейтенантом С. Козловым с 6 июля, с 6.00, во время ожесточенных боев безотлучно находились с бойцами в боевых порядках. Именно здесь находился центр всей партийно-политической работы. В первый день боя батальон отразил шесть массированных атак танков и пехоты врага. Первая рота за один день боя уничтожила и подбила 35 вражеских танков, из них 10 «тигров». Потери роты составили 2 танка.
В перерывах между атаками коммунисты В. Морковин и П. Левин рассказывали танкистам о боевой обстановке перед фронтом батальона, о действиях соседей, о подвигах героев. В батальоне была хорошо налажена партийная информация.
Во второй половине дня пал смертью храбрых майор В. Морковин. Его заменил старший лейтенант П. Левин. В передышке между атаками противника он провел совещание парторгов и комсоргов рот, на котором они поклялись отомстить врагу за смерть Морковина.
День за днем шли изнуряющие, жестокие бои. Каждый день командиры и политработники подводили итоги боев, активисты выпускали листовки «Передай по цепи», распространяли опыт героев. Партийные организации рассматривали заявления воинов о приеме в партию, агитаторы читали размноженные под копирку свежие сводки Совинформбюро.
Умело строили свою работу заместитель командира 2-го батальона 1-й гвардейской танковой бригады по политической [103] части капитан А. Титков и парторг Н. Завалишин. Они были, как говорят, душой батальона, в любой обстановке направляли работу партийной и комсомольской организаций, всегда находились там, где было наиболее «жарко». Капитан А. Титков 7 июля заменил раненого командира батальона майора С. Вовченко, успешно руководил боем и лично уничтожил «тигра». Отважный политработник погиб 6 августа во время нашего контрнаступления.
Парторг Н. Завалишин сумел так поставить дело, что и в боях партийное бюро работало как орган коллективного руководства. Парторги рот, члены партбюро Потемкин, Ярощук, находившиеся в боевых порядках, чтецы и агитаторы сообщали экипажам итоги боев за день, сводки Совинформбюро. Однажды понадобилось быстро эвакуировать с поля боя подбитые танки и срочно их отремонтировать. Н. Завалишин собрал технических работников, коммунистов, помощников командиров рот по технической части и парторгов, а также ремонтников и членов экипажей вышедших из строя танков, чтобы сообща обсудить, как лучше организовать работу. Боевые машины в короткий срок были возвращены в строй.
Когда в батальон прибыла танковая рота пополнения, парторг познакомился с каждым из коммунистов, побеседовал, принял от них членские взносы, рассказал о традициях бригады, батальона, о подвигах партийцев в последних боях.
Партийное бюро оперативно разбирало заявления о приеме в ряды ВКП(б). С 6 по 19 июля было проведено 5 заседаний бюро, на которых было принято в партию 20 отличившихся в боях воинов.
В боевых условиях основную трудность в оформлении представляло получение рекомендаций и фотографий. [104]
И все же большинству принятых в партию документы вручались в течение четырех дней.
Партийное бюро не оставляло без внимания ни одного случая безынициативности отдельных коммунистов в бою. Так, 18 июля на заседании бюро состоялся серьезный разговор с командиром танка кандидатом в члены ВКП(б) А. Духовым. В боях он проявлял некоторую скованность, не использовал полностью боевые возможности танкового оружия. Члены партбюро откровенно поговорили с молодым коммунистом: «Если считаешь себя коммунистом — сражайся, как и подобает бойцу ленинской партии, и своим примером увлекай за собой других». В последующих боях молодой коммунист действовал смело и решительно. Его экипаж нанес значительный урон противнику. А. Духов стал одним из лучших командиров танковых рот. За мужество и героизм, проявленные в боях, в 1944 году ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Коммунисты, даже будучи раненными, не покидали поле боя. Парторг 447-го мотострелкового батальона 1-й механизированной бригады капитан Н. Казаков, находясь на самом опасном участке схватки с фашистами, на исходе дня 6 июля был ранен, но остался в строю. Утром 7 июля позиции батальона атаковали 78 танков, ведомых «тиграми». За танками наступала вражеская пехота. И хотя численное превосходство было на стороне гитлеровцев, бойцы не дрогнули. Группы истребителей танков, расчеты ПТР, пулеметов и артиллерийских орудий отразили вражескую атаку.
Комсорг Храмцов, комсомольцы Яковлев и Воронцов с противотанковыми гранатами и бутылками с горючей жидкостью выдвинулись вперед, сожгли два передних танка, а парторг Алиев из ротного пулемета уничтожил 35 гитлеровцев. Об этом сразу же было сообщено по цепочке всем бойцам.
Примеры подлинного мужества вселяли солдатам уверенность в своих силах, в нашей победе. Агитатор Воронцов, подбивший танк, во время передышки рассказывал бойцам:
— Я так скажу, товарищи, что поджечь танк дело не хитрое. О себе скажу. Вспомнил обкатку танками в траншеях «мертвое пространство», где огонь вражеского танка не страшен, приготовил гранаты, бутылки с зажигательной [105] смесью, подполз поближе и замаскировался. А когда танк противника проходил мимо, метнул в него бутылку, и он загорелся. Это может сделать каждый из вас.
Парторг капитан Н. Казаков неоднократно обходил траншеи, воодушевлял бойцов, помогал парторгам рот, беседовал с отличившимися в бою и составлял листки «Передай по цепи», принимал от бойцов заявления в партию, давал им рекомендации. Когда же требовала обстановка — брался за оружие.
Так вожаки-коммунисты делали свое внешне незаметное, но благородное и нелегкое дело, словом и личным примером поднимая у людей боевой дух и веру в победу.
6 июля парторг батареи зенитного артдивизиона 1-й гвардейской танковой бригады Третьяков из четырех сбитых его зенитчиками немецких бомбардировщиков лично сбил два. В этот же день рота 1-го танкового батальона 200-й бригады сожгла более 20 вражеских танков. Только экипаж командирской машины уничтожил их более 10, из них 3 «тигра». Подобных примеров было множество.
В июльских боях массовый героизм проявили воспитанники Ленинского комсомола. Среди них были и танкисты — В. Шаландин, Ю. Соколов, Н. Нижник, Б. Полетаев, Н. Кузьмин, Н. Бережной, А. Анчугов, И. Калюжный и многие другие.
Комсорг 2-й роты 6-й мотострелковой бригады сержант Погромский после июльских боев рассказывал, как комсомольцы [106] в бою выполняли свои обязательства, взятые накануне Курской битвы:
— Когда наша рота заняла рубеж обороны, мы сразу же внимательно изучили местность, хорошо оборудовали свои позиции и приготовились к бою. И вот из-за гребня высотки стали выползать фашистские танки. Земля содрогалась от гула: ведь их было больше сотни. Они шли на наши траншеи, ведя огонь на ходу. От каждого из нас требовалась огромная выдержка, чтобы не растеряться, не дрогнуть. Никто из комсомольцев не струсил. Ну, а тех молодых воинов, у кого стали сдавать нервы, мы поддерживали, ободряли.
Когда танки врага пошли в атаку, к групкомсоргу сержанту Дрынину подошел боец Кунаев:
— Что делать? Сейчас они нас давить начнут...
— Давить, говоришь? — переспросил Дрынин, готовя противотанковые гранаты. А затем сказал решительно: — Запомни, пока мы в окопах и у нас гранаты, танки нам не страшны.
Уверенность сержанта передалась Кунаеву. Молодой боец взял себя в руки и уверенно вел огонь по немецким автоматчикам. Метко били по врагу расчеты противотанковых ружей. Однако решающую роль все же сыграла артиллерия. Третья батарея старшего лейтенанта Абзалова хорошо поддержала роту огнем.
Уже после боя стало известно о героизме комсорга батареи Кузьменко. Из своего расчета он один остался в живых и продолжал вести огонь по танкам врага. Бесстрашный воин подбил «тигра». Когда над полем боя появились наши штурмовики, фашистские танки попятились. За ними, неся большие потери, откатилась и вражеская пехота, по которой мы вели дружный ружейный и пулеметный огонь. Более десятка подбитых танков немцы утащили на буксире. Восемь остались гореть перед нашими окопами.
Вот так вела армия бои на белгородском направлении.
Накануне боев многое было сделано, для того чтобы правильно расставить комсомольских активистов по отделениям, взводам и экипажам, где они своим влиянием обеспечивали стойкую оборону.
Хорошо проявили себя агитаторы и чтецы. Между боями, когда позволяла обстановка, они читали материалы [107] из газет, в отделениях, экипажах проводили беседы, тематика которых определялась политорганами.
В самый разгар оборонительных боев, с 6 по 16 июля, в 6-й мотострелковой бригаде агитаторы провели беседы: «Маскировка окопов, траншей и огневых позиций», «Активность войсковой разведки», «Значение нашей обороны», «Стойкость в обороне — залог победы над врагом», «Комсомол в Отечественной войне», «Отражение атак танков противника и борьба с танками «тигр» противотанковыми гранатами», «Как орудийный расчет Кузьменко уничтожил три танка», а также беседы по сообщениям Совинформбюро, злободневным статьям из газет о текущих событиях.
Комсорги, агитаторы и чтецы проводили работу среди бойцов под руководством политорганов, партийных и комсомольских организаций, воспитывали у личного состава непреклонную волю к победе. Активисты не только показывали пример стойкости и мужества в отражении массированных танковых атак врага, но и в трудную минуту ободряли воинов, помогали им преодолеть неуверенность и страх.
Красноармеец 3-й роты 3-го батальона 6-й мотострелковой бригады С. Биряев в начале боя не решался высунуть голову из траншеи. Но, видя, как мужественно отражают танковые атаки его товарищи-комсомольцы, Биряев почувствовал угрызения совести, начал выглядывать из окопа и время от времени постреливать в сторону врага. А когда 9 июля командиру роты понадобились добровольцы в разведку, Биряев вызвался первый:
— Товарищ командир, разрешите пойти мне. Я для Родины ничего не пожалею!
В разведке Биряев действовал безупречно.
На передний край лавиной шли немецкие танки, двигалась пехота. Агитатор роты противотанковых ружей мотострелкового батальона 112-й танковой бригады комсомолец сержант Коробейников из противотанкового ружья подбил фашистский танк Т-VI. Раненный в левую щеку, Коробейников не оставил поле боя, взял автомат и продолжал стрелять по наступающим. Вскоре комсомолец был ранен в руку, в голову и в бок. Напрягая последние усилия, он встал во весь рост и крикнул:
— Бейте гадов, уничтожайте их беспощадно!.. — И замертво упал на землю. [108]
Бронебойщики, ряды которых уже было дрогнули, услышав призыв агитатора Коробейникова, открыли дружный огонь. Атака немцев была отбита.
Личным примером поднимал боевой дух танкистов агитатор 2-го танкового батальона 112-й танковой бригады комсомолец гвардии сержант Колычев. Экипаж его танка уничтожил 3 боевые машины, 2 орудия и свыше 80 эсэсовцев.
В июльские дни крепость нашей обороны обеспечивалась и самоотверженным трудом на линии огня ремонтников, оружейников. Нередко они эвакуировали и восстанавливали поврежденные танки под обстрелом врага.
Агитатор роты технического обеспечения техник-лейтенант Игнатов подробно информировал красноармейцев-ремонтников о ходе ожесточенных боев, о массовом героизме танкистов и призывал бойцов делать все, чтобы возвращать в строй боевые машины в самый короткий срок.
— От нас, — говорил агитатор, — во многом зависит успех выполнения боевой задачи. Чем быстрее и лучше мы будем ремонтировать танки, тем скорее выиграем сражение.
В сложных полевых условиях ремонтники за 13 суток ввели в строй 17 танков, причем 9 из них сделали средний ремонт.
— В нашей ремонтной бригаде четыре человека, — рассказывал старший сержант И. Балахнин, — я и красноармейцы В. Кудаев, И. Костюк и А. Рукавицын. Все работы по ремонту, вплоть до замены мотора, делаем сами, завариваем любую пробоину в броне. Во время боев наша летучка всегда на передовой.
Однажды в самый разгар боя остановился танк. Стрелок-радист передал по рации: «Расплавились подшипники, ждем помощи...»
Мы сразу же выехали на место аварии. С помощью тягача эвакуировали тридцатьчетверку с поля боя и приступили к ремонту. Уже на следующий день танк вступил в строй. В дни боев мы вчетвером произвели двенадцать средних и два капитальных ремонта.
Другая бригада ремонтников состояла из трех красноармейцев — Тюрина, Бородкина и Сучкова. Им пришлось менять двигатель танка Т-34 в сложной обстановке, ночью, без света. Когда стало светать, ремонтники остались в машине, чтобы не привлечь внимания вражеских [109] снайперов. Когда все было готово, завели мотор и вывели ее в безопасное место. Капитальный ремонт среднего танка был выполнен за десять рабочих часов. За время войны эта бригада восстановила и возвратила в строй многие десятки боевых машин.
Подлинную самоотверженность при спасении жизни раненым воинам, их эвакуации с поля боя и лечении проявили медицинские работники, начиная от санитарных инструкторов рот и кончая медицинским персоналом армейских госпиталей и эвакопунктов. С 6 по 15 июля медицинские учреждения армии оказали помощь 8851 раненому бойцу, а через госпитали первой линии прошло 4204 человека.
Госпитали, медсанвзводы бригад на время боев придвигались ближе к передовым позициям. Хирурги зачастую оперировали круглосуточно. Медицинский персонал работал с двойной нагрузкой, и, если надо, все они становились донорами.
Так, только за семь дней боев медсанвзвод 10-й механизированной бригады оказал срочную медицинскую помощь 305 раненым, произвел 97 операций и 35 переливаний крови. Особенно напряженно работали хирург М. Бакинский, врачи М. Окользина, парторг медсанвзвода Юдин, медсестры комсомолки В. Машкова и З. Першина, санитары Сагадаев и Левицкая. Как и все работники госпиталей, они неоднократно отдавали свою кровь тяжелораненым воинам.
Много сделал для раненых персонал армейских госпиталей, возглавляемых врачами Ткачевым, Березовской и Волковым. С неимоверной нагрузкой, не считаясь с усталостью, работали хирурги этих госпиталей товарищи Мухин, Макин, Морщагин, Пинугина, Чертов, Чертова, Эльдаров и другие.
Подлинный героизм проявляли многие санинструкторы. За неделю оборонительных боев, с 6 по 13 июля, старшина медслужбы 112-й танковой бригады Копейкин под сильным огнем противника вынес с поля боя 28 бойцов и командиров с их личным оружием. Старшина медицинской службы 1-й гвардейской танковой бригады Никулина доставила на медпункт 35 раненых воинов с оружием, санинструктор 270-го минометного полка А. Василенко оказала помощь на поле боя 45 раненым, а санитарка [110] 6-й мотострелковой бригады Самородкова вынесла с поля боя 41 раненого.
Множество писем с благодарностью от воинов переднего края, находившихся на излечении, получали армейские медицинские работники. Газета «На разгром врага» 14 июля опубликовала письма лейтенанта Кальнишевского и старшего сержанта Калачева с сердечной признательностью за спасение им жизни санинструкторам Горниковой и Бычевой. Эти бесстрашные девушки, невзирая на сильный огонь артиллерии и приближающиеся танки врага, подползли к траншеям, откопали засыпанных землей раненых, на плащ-палатках вытащили их из зоны обстрела, оказали первую помощь и затем доставили на медпункт.
Санитарка Гагарина под губительным огнем противника 13 августа вынесла тело убитого в бою командира 2-го танкового батальона 22-й бригады майора А. Лаптева.
Командование армии особое внимание уделяло возвращению в строй раненых танкистов с большим боевым опытом. Это имело принципиально важное значение для укрепления боеспособности танковых подразделений. Благодаря усилиям медицинского персонала многим и многим танкистам была сохранена жизнь и большой процент их снова возвращался в строй.
Захоронение павших в бою воинов проходило с отданием воинских почестей. Если позволяла обстановка — проводились траурные митинги. 10 июля во 2-м батальоне 1-й гвардейской танковой бригады состоялись похороны павших смертью храбрых командиров танков лейтенантов комсомольцев Б. Мажорова и Е. Маратканова. Выступавшие на траурном митинге поклялись беспощадно мстить гитлеровским захватчикам за погибших товарищей.
Командование, партийные и комсомольские организации направляли письма семьям павших героев. Как ни тяжела была эта миссия, но делать это было необходимо.
Письма писали, как правило, парторги или заместители командиров по политической части, их обсуждали на партийных или комсомольских собраниях.
С большим тактом и глубоким сочувствием комсомольцы 2-го батальона 1-й гвардейской танковой бригады сообщили матери о гибели ее сына комсорга роты лейтенанта Юрия Соколова: [111]
«Мы, друзья и боевые товарищи Юрия Соколова, вместе с Вами глубоко переживаем тяжелую утрату. В жестоких боях с врагом погиб замечательный патриот нашей Родины, отважный комсомолец, верный друг и товарищ, Ваш сын — Юрий Соколов.
Вы можете гордиться Юрием. Он пал смертью героя и заслужил вечную любовь нашего народа. В тяжелом бою Юрий вел себя достойно и храбро и не уронил чести советского офицера и гвардейца. Его экипаж в открытом бою с численно превосходящими силами противника уничтожил широко разрекламированный немцами тяжелый танк «тигр» и один средний танк... Юрий ненавидел всей душой, всей своей молодостью заклятого врага. Он рассчитался с ним сполна. Мы, его товарищи-гвардейцы, обещаем за смерть нашего любимого комсорга отплатить врагу потоками его черной крови. Мы это сделаем...»
Вскоре комсомольцы танковой роты получили ответ:
«Дорогие друзья и товарищи моего сына Юрия! Получила ваше соболезнование. Потеряла я незабвенного сына, мою гордость. Все девятнадцать лет его жизни приносили мне только радость и утешение... Я была уверена, что и на ратном поле сын мой будет передовым офицером. Фашистская погань отняла у меня Юрия...»
Мать героя просила его однополчан отомстить фашистским убийцам за смерть сына, за всех павших в бою.
Политработники послали письма родным героев-танкистов командира танковой роты 200-й бригады коммуниста старшего лейтенанта Я. Кобзаря и командира взвода 49-й танковой бригады комсомольца-танкиста Б. Павловича.
Очень часто родным посылались опубликованные в печати очерки, корреспонденции и заметки об отличившихся воинах.
— Очень хорошо, что армейская газета сообщает родным о ратных подвигах воинов, — заявил танкист В. Стороженко. — Каждый из нас всю жизнь будет сохранять эти номера газеты как документы, рассказывающие о наших боевых делах...
Начальник политотдела бригады послал письмо в Воронежскую область со словами благодарности отцу героя курских боев командира танковой роты гвардии старшего лейтенанта Василия Стороженко:
«Уважаемый Яков Антонович!
Ваш сын, В. Я. Стороженко, в боях за Советскую Родину [112] проявил мужество и отвагу, истребляя своим танком ненавистных врагов — немецких фашистов. Рота, которой он командует, за время войны уничтожила 29 вражеских танков. Спасибо Вам, Яков Антонович, за то, что Вы воспитали такого воина. Посылаем Вам фотографию Вашего сына-героя».
Жена танкиста Анна Позюра получила от парторга танкового батальона капитана И. Волошенюка письмо о подвиге ее мужа, героя июльских боев механика-водителя Т. Позюра. Через неделю в батальон пришло ответное письмо:
«Родные, любимые наши!
Мы всегда с вами. Передайте, товарищ Волошенюк, вашим танкистам и лично моему мужу Трофиму: пусть не жалеют сил, даже жизни, за святое и правое дело наше. Советская Украина ждет вас, товарищи! Она еще томится под гнетом фашистских поработителей... Смело идите в бой, орлы наши. Мы, жены и матери, благословляем вас на ратные подвиги, на победу!
Анна Позюра.
г. Богучар».
После летних боев в обком ВКП(б) Вологодской области командование 237-й бригады послало письмо, в котором говорилось, что экипажи танков колонны «Вологодский колхозник» с честью выполняют наказ своих шефов, сражаются с врагом мужественно и отважно.
Известно, что в годы войны трудящиеся Монгольской Народной Республики оказывали большую помощь воинам Красной Армии. Делегация МНР передала в дар бойцам 112-й Краснознаменной танковой бригады танковую колонну. Одной из боевых машин было присвоено имя «Маршал Чойбалсан». В боях с врагом экипаж этого танка уничтожил фашистского «тигра». Командование и политотдел бригады послали телеграмму маршалу Чойбалсану. Вскоре был получен ответ:
«Прошу передать экипажу танка, который носит мое имя, самое горячее поздравление по случаю уничтожения им в танковом сражении немецкого танка «тигр». Горжусь подвигом славных танкистов, истребляющих фашистскую нечисть, от души желаю всему личному составу части новых успехов в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. [113] С волнением жду новых сообщений о боевых делах танковой части.
Премьер-министр, герой и маршал Чойбалсан».
Телеграмма маршала Чойбалсана в тот же день была опубликована в газете 6-го танкового корпуса.
Делегация трудящихся Монголии во главе с заместителем премьер-министра МНР Ламожабом побывала в гостях в нашей армии. Постановлением Малого хурала Монгольской Народной Республики прославленная в боях 112-я танковая бригада была награждена орденом боевого Красного Знамени МНР и почетным Красным знаменем. Этим же орденом были награждены командир бригады подполковник И. И. Гусаковский, командиры батальонов П. Орехов, Ф. Боридько, В. Юдин и командир танка «Маршал Чойбалсан» младший лейтенант Г. Леушин.
В период оборонительных боев и во время контрнаступления большую роль в мобилизации воинов на смелые и решительные действия в бою сыграла фронтовая печать. Она вооружала агитаторов злободневными, близкими к событиям и делам подразделений материалами.
Армейская газета «На разгром врага» живо и интересно рассказывала о боевых делах героев, воспитывала у [114] воинов беззаветную преданность Коммунистической партии, Родине и советскому народу, жгучую ненависть к врагу, звала бойцов и командиров на разгром и уничтожение фашистских оккупантов, знакомила личный состав с наиболее важными событиями, происходившими в стране и за рубежом.
Такие передовые статьи газеты, как «Смерть фашистским мерзавцам», «Слава героям-богатырям земли русской», «Выстоять во что бы то ни стало», «Уничтожай вражеский танк», «Враг не пройдет» и многие другие, не только призывали воинов стойко сражаться в обороне, но и вооружали злободневными материалами агитаторов подразделений, способствовали повышению боевой активности войск. С начала боев газета ввела рубрику «Наши герои», под которой за период оборонительных боев были опубликованы материалы о 75 героях, в том числе 40 корреспонденции и заметок с портретами, групповыми фотографиями целых расчетов и танковых экипажей.
Изо дня в день «На разгром врага» называла новые и новые имена отважных. 7 июля газета рассказала о беспримерном подвиге танковых экипажей 112-й танковой бригады коммунистов лейтенантов Александра Силачева и Максима Дмитриева. 6 июля их экипажи во взаимодействии с артиллерийским дивизионом бригады в жестоком бою отразили атаку 80 фашистских танков. Враг оставил на поле боя свыше 20 танков, 7 из них уничтожили экипажи Силачева и Дмитриева.
8 июля в газете была помещена корреспонденция о подвигах танковых экипажей комсомольцев В. Шаландина и Ю. Соколова.
А на следующий день она сообщила о мужестве мотострелков, в частности о командире взвода лейтенанте Е. Гошареве, который в одном бою уничтожил из пулемета свыше взвода гитлеровцев. 10 июля газета рассказала [115] читателям об отважных действиях танкистов 49-й танковой бригады и о подвиге экипажа командира 2-го танкового батальона капитана Г. Федоренко, уничтожившего 2 фашистских «тигра». 16 июля она поместила на первой полосе большой очерк о поединке с фашистскими танками экипажа лейтенанта Павла Маслова, 17-го — материал о лейтенанте Н. Лазейкине, а 20 июля — рассказ о проявленном в бою героизме командира танковой роты гвардии старшего лейтенанта Алексея Сорокина.
Редакция не только ежедневно публиковала портреты героев и материалы о их славных делах, но и активно, целеустремленно пропагандировала боевой опыт, предоставляя страницы газеты самим творцам этого опыта, героям боев.
Вот что писал в одном из номеров газеты командир танкового взвода лейтенанта М. Замула:
«Ночью я получил приказ «оседлать» шоссейную дорогу, проходившую через деревню. Моему взводу указали месторасположение и поставили задачу.
На рассвете появились неприятельские самолеты. Они шли волнами и сбрасывали сотни бомб на наши боевые порядки. Было ясно, что после налета гитлеровцы двинут на нас танки... В 9 часов утра вдоль лощины к деревне двинулись «тигры».
Когда колонна приблизилась к нам на 600 метров, я приказал открыть огонь. Сделав шесть выстрелов, я подал команду механику-водителю сменить огневую позицию. Новая позиция была более удобной и сулила успех. Один из «тигров» повернулся ко мне бортом, я тут же послал в него бронебойный снаряд. Танк загорелся. Но и в башню нашей машины попал вражеский снаряд. Броня выдержала, но меня сильно оглушило... Свыше восьми часов [116] длился бой. Гитлеровцы превосходящими во много раз силами рвались к деревне, а я, помня о приказе командования не отходить от рубежа, знал, что для меня есть только одно решение — безоговорочно его выполнить».
В этом бою отличились экипажи младшего лейтенанта А. Юсупова, младшего лейтенанта И. Куксова. Лейтенант М. Замула за этот бой был удостоен звания Героя Советского Союза, другие отличившиеся танкистя были награждены орденами и медалями.
Особенно запоминающимися были выступления в газете прославленных танкистов В. Горелова, А. Бурды, А. Потемкина, В. Шумова, С. Акимова, И. Дорофеева и многих других товарищей.
Газета регулярно помещала поучительные материалы о практике работы партийных и комсомольских организаций.
Корреспонденция писателя В. Смирнова «Коммунисты сдержали клятву», опубликованная 22 июля, рассказывала о партийном собрании в 16-м танковом полку 3-й механизированной бригады. По цензурным соображениям того времени автору пришлось писать об этом собрании как о ротном. Итоги боев коммунистам доложил заместитель командира полка по политчасти майор Г. Иофис. Коммунисты полка с честью выполнили клятву, данную перед боем.
Следует подчеркнуть, что командиры рот в своей работе всегда опирались на помощь партийных и комсомольских организаций. Именно этим во многом объясняются боевые успехи личного состава в напряженных боях, когда противник нередко имел численное преимущество как в людях, так и в технике.
Умело направлял работу парторга и комсорга командир роты коммунист лейтенант А. Ваганов. Его рота успешно отражала массированные танковые атаки врага, и в этом была большая заслуга партийцев. Здесь каждый коммунист был агитатором. Молнией облетали роту вести о героических подвигах товарищей, ежедневно доводились до сведения воинов обстановка на обороняемом участке фронта, сводки Совинформбюро. Пропаганда боевых успехов и героизма, личный пример отваги и мужества бойцов ленинской партии в бою укрепляли моральный дух воинов, поднимали их боевую активность и стойкость. Примером мастерства и отваги был сам командир роты лейтенант А. Ваганов. [117]
Более десяти коммунистов выступили на партийном собрании, о котором рассказал в своей корреспонденции В. Смирнов. Они приводили новые яркие факты подлинной отваги, боевого содружества и взаимной выручки в бою. Теплые слова были сказаны и в адрес ремонтников, воинов всех служб полка.
В заключение слово взял исполняющий обязанности командира полка капитан П. Ойкин. Он призвал коммунистов внимательно изучить опыт боев, чтобы использовать его в грядущих сражениях, а также сделать достоянием молодого пополнения.
— За время июльских боев полк уничтожил шестьдесят пять фашистских танков, из них три десятка «тигров», — сказал П. Ойкин. — Задача коммунистов — без зазнайства, без раскачки, с напряжением всех сил приняться за подготовку к наступательным боям.
К этому обязывало партийцев и решение, принятое на собрании.
В ходе боев многое сделали и корпусные газеты. Особенно следует отметить газету 3-го механизированного корпуса, которая, как и армейская, называлась «На разгром врага». Редактором ее был майор К. Зотин. Эта газета имела свою полиграфическую базу.
Вот лишь некоторые названия передовых статей и корреспонденции, опубликованных на ее страницах в дни боев в первой половине июля: «Сражайтесь, как герой гвардеец В. Шаландин», «Десять против восьмидесяти», «Смелому воину не страшен немецкий «тигр», «Боевое мастерство Г. Бессарабова и его друзей», «Успешная контратака батальона Федоренко», «Снайпер Курбангалиев увеличил боевой счет до 166 уничтоженных гитлеровцев», «Экзамен на стойкость».
Редакция умело и оперативно популяризировала воинское мастерство и боевые подвиги воинов, печатала портреты героев боев: Стороженко, Курбангалиева, экипажа Г. Бражникова, расчета бронебойщика Поспеловского и многих других воинов 3-го механизированного корпуса. В ходе контрнаступления армейская газета публиковала специальные передовые, посвященные конкретным задачам наступления: «Распятая Украина ждет вас, освободители!», «В бой, товарищи!», «Боец, окружай гитлеровцев, перехватывай пути отхода, освобождай из фашистского [118] плена людей!» Напутствием идущим в наступление прозвучала передовая 4 августа: «Перед тобою — враг, зарывшийся в землю, обгородившийся минными полями и колючей проволокой. Гитлер приказал своим войскам держаться до последнего... Мы должны выбить их... Мы должны разгромить тех самых гитлеровцев, которых уже крепко били. Пусть знают, что ты, советский воин, не только умеешь защищать каждый метр родной земли, но и еще лучше, храбрее отвоевывать у врага то, что им захвачено, закабалено, разорено, то, что является для нас родным и близким...
Помни, что бой — самое большое испытание моральных, физических качеств и выдержки каждого воина. Только тот выполнит с честью приказ командира, кто умеет переносить любые трудности и лишения, кто бодр, мужествен и решителен до конца, кто неуклонно стремится к встрече с противником, чтобы пленить его или уничтожить.
Будь же достойным воином в бою, будь же таким отважным, каким знает тебя Родина по прошедшим боям. Слава идущим в бой!..»
Очерки о радостных встречах жителей украинских городов и сел с воинами, о клятвах гвардейцев перед боем, сообщения о героях наступления — все эти материалы помогали бойцам лучше осознать социальную значимость выполняемой ими благородной миссии воинов-освободителей.
1 сентября 1943 года в газете была опубликована страница под шапкой «Мы освобождаем тебя, родная Украина!», печатались стихи украинских поэтов Максима Рыльского «Тарасова земля», Антона Шмигельского «Расплата». Сотрудники редакции П. Нефедьев, Ф. Цалко, писатель В. Смирнов, художник А. Вязников, фотокорреспондент [119] Б. Исполатовский, побывавшие накануне в Харькове, дали в газету интересный материал о жизни освобожденного города.
Наступление наших войск вскрывало новые факты преступлений и зверств фашистских оккупантов во временно захваченных ими районах. Газета призывала бойцов к мести, печатала письма украинских девушек о их каторжной жизни в фашистской неволе.
Значительное место показу ратных подвигов воинов нашей армии и освещению практики партийной работы в частях уделяла фронтовая газета «За честь Родины». Почти в каждом номере рассказывала она о героях наступательных боев. Там, где корпусная газета ограничивалась информационным сообщением, фронтовая публиковала более развернутую корреспонденцию. Например, газета 6-го танкового корпуса «За нашу Родину» 10 августа кратко сообщила о встрече командира танка из 22-й бригады И. Ивченко со своей семьей в только что освобожденном городе Богодухове. А фронтовая газета в статье «Мчись, мой танк, вперед!» подробно рассказала, что увидел и пережил командир танка младший лейтенант Иван Ивченко при вступлении в родной город, где он в течение шести лет был депутатом горсовета. Эту статью Ивченко закончил страстным призывом к воинам усилить удары по врагу и быстрее освободить Украину от фашистских поработителей.
Широко освещала фронтовая газета и вопросы внутрипартийной работы. 13 августа была напечатана статья подполковника Кузнецова «Кровное дело парторганизации» — о практике партийных организаций частей нашей армии по приему в партию наиболее отличившихся во время наступательной операции воинов.
20 августа на двух полосах газета сообщала читателям о собрании коммунистов 1-го танкового батальона 100-й бригады, где парторгом был старший лейтенант К. Госкин:
«Вчера был бой. Не все коммунисты пришли на партсобрание. Некоторые из них ранены, убиты. Тяжело ранен и не присутствует на собрании командир роты старший лейтенант А. Коновалов. В бою он был там, где наиболее опасно, оправдывая на деле свои слова: «Деритесь, как должно большевику!» Иногда казалось, что у А. Коновалова не один танк, а десять». [120]
Коммунисты обсудили итоги наступательных боев, обстоятельно разобрали все положительное, но не обошли молчанием и недостатки в партийной и агитационно-пропагандистской работе.
«Партийное собрание, — в заключение пишет автор, — закончилось. Коммунисты расходятся по местам, по своим боевым машинам. Скоро снова в бой, и они будут драться еще лучше, воодушевляя и организуя весь личный состав на новые подвиги, на святое выполнение военной присяги».
Армейская печать была хорошим пропагандистом воинского мастерства, положительного опыта партийно-политической работы.
Оценивая подвиг воинов 1-й танковой армии, как и других армий Центрального и Воронежского фронтов в период сражения на Курской дуге, следует отметить их невиданную стойкость в оборонительных боях. И не только стойкость. Примеров стойкости в боях с врагом с первых дней Великой Отечественной войны было великое множество. Особенностью этой обороны была ее боевая активность, истребление танков и иной техники и живой силы врага в огромных масштабах. Вот что говорит о советском воине, победителе в Курской битве, старейший политработник, член Военного совета Центрального фронта генерал К. Ф. Телегин.
«Это он вынес на себе всю тяжесть ударов бронированных фашистских дивизий, до нападения на СССР считавшихся непобедимыми, это он выстоял в этих невиданных по ожесточенности испытаниях, это он остановил неистовые в своей ярости атаки фашистских головорезов, а затем заставил их повернуть вспять. Его воля к победе, его непревзойденная стойкость и выдержка в соединении с мужеством, военным талантом командиров, военачальников, полководцев, организующей силой политработников, личным примером коммунистов и комсомольцев оказались крепче немецкой стали, сильнее фашистского огня...
Эти замечательные черты советского воина воспитаны в нем всем социальным строем нашей страны, влиянием... самой передовой в мире марксистско-ленинской идеологии, которая делает советского человека передовым, прогрессивно мыслящим, сознательным патриотом, бесконечно любящим свою Родину, и в то же время сознательным [121] интернационалистом, потому что он постоянно живет в тесной семье дружественных национальностей»{17}.
К концу июля наша армия расположилась в районе Ивня, Зоренские Дворы, в 20–25 километрах от переднего края, чтобы подготовить в самые сжатые сроки весь личный состав и боевую технику к предстоящей августовской наступательной операции.
20 июля командование армии издало приказ, оценивающий боевую деятельность частей и подразделений в прошедших оборонительных боях. Приказ требовал глубокого обобщения накопленного в сражениях опыта и ставил задачу хорошо подготовиться к большому наступлению.
Положительную оценку в приказе получили партийно-политическая работа, деятельность политорганов, партийных и комсомольских организаций.
«Командиры и политработники, партийные и комсомольские организации, повседневно реализуя приказы командования, проделали большую работу по боевому сколачиванию частей и подразделений, отличному овладению первоклассной военной техникой, воспитанию бойцов и командиров в духе советского патриотизма и жгучей ненависти к врагу, — говорилось в приказе. — На примерах героев, защитников Москвы, Сталинграда, Ленинграда и Севастополя, подготовили высокий наступательный порыв всего личного состава».
Этот приказ, благодарности нашим воинам от командования фронта, командующего бронетанковыми войсками Красной Армии, благодарность Верховного Главнокомандующего сыграли свою роль в подъеме морального духа войск, мобилизации их к предстоящему наступлению. В армии прошли митинги, партийные и комсомольские собрания, а также собрания личного состава частей и подразделений.
Выступая на собрании офицерского состава, командир 112-й танковой бригады полковник М. Т. Леонов отметил, что в прошедшем сражении был исключительно высоким морально-боевой дух солдат и офицеров. В этом — немалая заслуга политотдела бригады, партийных организаций, сумевших в период подготовки к боям провести большую [122] работу по воспитанию воинов в духе беспредельной любви и преданности Коммунистической партии, нашей социалистической Родине, жгучей ненависти к врагу.
Командир роты 14-го танкового полка 1-й механизированной бригады гвардии старший лейтенант Стороженко в своем выступлении на полковом митинге рассказал о том, как важно всесторонне подготовиться к новым боям:
— Перед Курским сражением мы дни и ночи осваивали боевую технику, изучали тактику врага. И когда пошла в наступление лавина свыше двухсот танков врага, мы не дрогнули, отбили все его атаки. За время боев наша рота в составе десяти танков уничтожила тридцать семь фашистских танков, много автомашин, пушек, солдат и офицеров. Потери роты составили пять боевых машин и пять человек убитыми. Наступательные бои потребуют от нас новых усилий в обучении молодого пополнения танкистов, воспитании у них идейной убежденности, мужества, инициативы и сметки в овладении боевой техникой, самостоятельности в бою...
— Гитлеровцы пытались пугать нас «тиграми», «пантерами», «мертвыми головами», да только ничего у них не вышло, — рассказывал молодым бойцам бронебойщик старший сержант Петров, командир взвода ПТР 112-й танковой бригады. — Мы знаем, что впереди нас ждут еще более жестокие бои, что враг силен и коварен. Поэтому мы будем упорно совершенствовать свою боевую выучку, чтобы умело громить фашистских захватчиков.
— Приказ отбить натиск фашистских танков мы выполнили с честью. Теперь, когда измотаны отборные силы врага, мы будем решительно наступать, — заявил старший сержант Яценко из 6-й мотострелковой бригады.
А сержант Кузьменко, из этой же бригады, свое выступление посвятил светлой памяти погибших:
— Многие наши боевые друзья, преграждая путь вражеским полчищам, пали смертью героев. С чувством глубокого уважения к их памяти поклянемся, товарищи, в предстоящих боях отомстить врагу за их смерть.
В морально-политической подготовке воинов армии к предстоящим наступательным боям мобилизующую роль сыграли партийные, комсомольские и общие собрания личного состава подразделений по итогам июльских боев и подготовке к предстоящему наступлению. Прошли они очень активно. Вот наиболее характерные выступления [123] воинов, особенно молодых, закалившихся в Курском сражении. Старший сержант Бондаренко на комсомольском собрании 2-го батальона 200-й танковой бригады сказал, что он и его товарищи преисполнены решимости отважно сражаться с врагами в наступательных боях. Его поддержал сержант Николаев:
— Чтобы в короткий срок дойти до Днепра, надо значительно повысить свое воинское мастерство, использовать богатый опыт июльских оборонительных боев.
— Мы знаем, что представляют собой «тигры», бить их научились. Будем истреблять их больше, а своих боевых машин терять меньше. Скоро получим танк да по-гвардейски начнем гнать фашистов с нашей земли, — сказал командир танка младший лейтенант Куксов.
Об этом же говорили все бойцы-танкисты на своих собраниях. Сознание огромной значимости одержанной на Курской дуге победы, высокая оценка нелегкого солдатского труда воодушевляли бойцов и командиров, звали на новые подвиги во имя любимой Родины.
17 июля состоялось совещание начальников политотделов корпусов и бригад, на котором были обсуждены задачи партийно-политической работы по подготовке к предстоящим боям. Особое внимание обращалось на повышение ее оперативности, гибкости и действенности. Это диктовалось теми огромными задачами, которые вставали перед Красной Армией по дальнейшему разгрому немецко-фашистских захватчиков.
Политотдел армии провел двухдневный семинар агитаторов частей и соединений, начальников политотделов, а последние, в свою очередь, организовали семинары для заместителей командиров по политчасти и отдельно для парторгов, комсоргов и низовых агитаторов.
Большинство политработников, парторгов и комсоргов в наступательных боях умело вели разностороннюю агитмассовую, внутрипартийную и комсомольскую работу в боевых порядках, постоянно общались с коммунистами, комсомольцами, со всеми бойцами.
Партийные комиссии улучшили работу по приему воинов в партию, однако полностью рассмотреть заявления в ходе боев не смогли. Эта задача была решена лишь в период с 20 июля по 1 августа, с выходом частей во второй эшелон фронта.
С 5 по 30 июля поступило заявлений с просьбой о [124] приеме в члены ВКП(б) — 818, в кандидаты — 2035; в комсомол — 827. За этот же срок первичными партийными организациями принято в члены ВКП (б) — 709, в кандидаты — 1526 человек. Утверждено партийными комиссиями: в члены ВКП (б) — 637, в кандидаты — 1306 человек.
Потери коммунистов убитыми и ранеными составили: членов ВКП (б) — 473, кандидатов — 445 человек.
Восстановление во всех ротах партийных организаций было неотложной задачей политорганов. В самые сжатые сроки партийные и комсомольские организации, строго соблюдая принцип индивидуального отбора, рассмотрели все заявления в партию и комсомол, в том числе и от тех воинов, которые находились на излечении в армейских госпиталях, оформили и выдали принятым партийные и комсомольские билеты.
К началу наступления партийные организации в большинстве рот вновь стали полнокровными. Их не было лишь в 34 ротах, главным образом в мотострелковых подразделениях, что составляло лишь 6,5% к их общему числу.
Важно было приобщить к политико-воспитательной работе вновь назначенных командиров рот. С этой целью политотделы соединений с 28 по 31 июля провели семинары по организации политического воспитания воинов, деятельности ротных партийных и комсомольских организаций. Значительный интерес вызвали доклады на этих семинарах командиров рот, агитаторов политотделов, низовых агитаторов, особенно когда речь шла об организации агитмассовой работы накануне наступательных боевых действий.
На сборах политических, партийных и комсомольских работников особое внимание уделялось организации политработы в наступлении танковых подразделений, имеющей свои особенности, определявшиеся природой танкового боя, в частности его динамичностью.
24 июля в 49-й танковой бригаде был проведен семинар парторгов, на котором всесторонне изучались богатый опыт партийно-политической работы в ходе тяжелых оборонительных боев и предстоящие новые задачи. Парторг 253-го батальона С. Шашкин сделал доклад о задачах партийных организаций в агитационно-массовой работе, политическом воспитании воинов и подготовке их к новым условиям танковых наступательных операций. [125]
С возвращением частей армии на места, где прошли июльские бои, долг политработников, партийных организаций состоял и в том, чтобы выяснить участь коммунистов и комсомольцев, значившихся в графе «без вести пропавшие».
Нам удалось выяснить, что, оказавшись в силу сложившейся обстановки отрезанными от своих частей, отдельные подразделения и группы наших бойцов дрались до последнего патрона, до последнего вздоха. Раненых фашисты зверски истребляли.
Нам стало известно многое о подлинных судьбах этих воинов. Уточнили мы и обстоятельства гибели начальника политотдела 10-й механизированной бригады майора Н. В. Потепалова, числившегося без вести пропавшим. В действительности он, попав в окружение в районе Верхопенье, возглавил подразделение бригады, вел активный бой и геройски погиб вместе с бойцами.
Важная роль в политической работе принадлежала индивидуальным и коллективным беседам на темы воинского воспитания, квалифицированным докладам в войсках, разъясняющим международную и внутреннюю политику, обстановку на фронтах второй мировой войны, складывающуюся в пользу сил, борющихся с фашизмом, необходимость усиления нового натиска Красной Армии для полного разгрома фашистских агрессоров.
В помощь пропагандистам и агитаторам были составлены и разосланы тезисы «Рост военно-промышленной мощи СССР». Много поработали лекторы политотдела армии. Они читали лекции, делали доклады, проводили беседы о международном положении, о боевых успехах советских войск, о предстоящих задачах по разгрому врага. Так, для офицеров партийного и комсомольского актива соединений были прочитаны лекции: «Военно-политический кризис фашистской Германии», «Рост сил антигитлеровской коалиции», «Рост военной и экономической мощи Советского Союза». Рядовой и сержантский состав в частях прослушал доклады и беседы: «Провал немецкого летнего наступления», «Еще большим воинским мастерством и мужеством в борьбе с врагом ответим на благодарность Верховного Главнокомандования», «Высокая боевая выучка, стойкость и массовый героизм обеспечили наш успех в июльских боях»...
Бойцы и офицеры проявляли большой интерес к международным [126] событиям в связи с падением правительства Муссолини, созданием «Национального комитета свободной Германии» и его манифеста «К германской армии и германскому народу», опубликованного в наших центральных газетах 22 июля 1943 года.
С созданием этого комитета и опубликованием манифеста складывались новые возможности активной пропаганды против гитлеровского режима и нацистской клики среди военнопленных и войск гитлеровского вермахта. Провал июльского наступления, предпринятого фашистским командованием, должен был бы отрезвляюще подействовать на солдат вражеской армии.
Седьмое отделение политотдела армий распространило через разведывательные части в целях пропаганды среди гитлеровских солдат листовки с изложением манифеста, призывающего немецкий народ к свержению нацистского режима, выходу из войны и созданию свободной, миролюбивой и независимой Германии.
В боевой подготовке штабов и офицеров значительное место заняли вопросы ввода частей в прорыв вражеской обороны, отработки взаимодействия танков с пехотой, артиллерией и авиацией, эффективного использования артиллерийского и минометного огня при действиях частей в глубине обороны противника, своевременного обеспечения наступающих войск всем необходимым со стороны органов тыла.
Военный совет фронта провел совещание командования всех общевойсковых и танковых армий и командиров танковых корпусов. С докладом «О вводе танковой армии в прорыв», который ставил целью выработку в предстоящих боях единства во взглядах на взаимодействие танковых армий с общевойсковыми выступил заместитель командующего 1-й танковой армией генерал Е. В. Баранович.
Состоялся обмен мнениями. Командующий фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин затронул актуальные вопросы взаимодействия общевойсковых и танковых соединений в наступлении. Весьма ценными были его высказывания о том, что если общевойсковая армия, в полосе которой вводится в прорыв танковая армия, не в состоянии своими силами прорвать оборону противника на всю ее тактическую глубину, то танковая армия должна быть готовой смело идти на допрорыв вражеской обороны и, [127] что самое важное, не допускать паузы между прорывом обороны противника и вводом танков в бой, непрерывно наращивать силы и не давать врагу ни возможности, ни времени для принятия контрмер.
Ценными были замечания командующего фронтом и о том, что танковые армии должны выдвигаться за стрелковыми соединениями на таком удалении, которое позволяло бы в любой момент оказать помощь пехоте и развить ее успех.
Среди некоторых офицеров танковых соединений в то время еще были распространены взгляды, будто бы общевойсковые армии должны обеспечивать танковым частям «чистый прорыв».
Замечания командующего фронтом накануне грядущих больших наступательных операций имели принципиальное значение. [128]