Эпилог.

За освобождение Европы

Говоря о событиях тридцатилетней давности, соразмеряя сказанное о людях, об их боевых делах, невольно чувствуешь себя в долгу перед многими боевыми соратниками, чьи имена не упомянуты в книге. Да и трудно всех назвать. Только одно перечисление отличившихся составило бы солидный том. На его страницах, как на памятных плитах, выстроились бы длинные ряды фамилий тысяч героев. Все они — известные и безвестные, живые и павшие смертью храбрых — до конца выполнили свой сыновний и воинский долг перед Отчизной.

Верно подмечено, что большое видится на расстоянии. Спустя десятилетия все отчетливее видишь огромную, титаническую борьбу советских людей в Великую Отечественную войну, их непоколебимую стойкость и выносливость, мужество и революционную дисциплину. Народы Советского Союза, руководимые испытанным вождем и борцом — Коммунистической партией, выступали в этой борьбе как сплоченная, монолитная семья. Подобно былинному богатырю, они бесстрашно ринулись в пламя войны, уберегли родную землю, объятую огнем.

И сегодня, когда задумываешься над исполинскими размерами всенародного подвига, над первоосновой и главным его источником — непреоборимым духом советских людей, то в сознании невольно всплывают великие слова: любовь к Родине, преданность коммунизму. В них заключен глубокий смысл. Они обладают огромной животворной силой.

Родина — это как мать, А что может быть дороже человека, дающего нам жизнь, частицу своего сердца, щедрую ласку и любовь! В письме погибшей в борьбе за родную советскую землю юной патриотки Любы Земской есть такие трогательные слова о Родине; «Мать моя любимая! Я, дочь твоя, дочь [507] украинского народа, клянусь тебе священной памятью... всех погибших сестер и братьев, что буду мстить врагу жестоко, беспощадно, каждой каплей своей крови. Если вражеский снаряд оторвет, мне руку, я буду биться одной рукой. Если я лишусь ног, я подберусь ползком к звериному стаду и буду разить его гранатой. Если мне выбьют очи, я увижу врага глазами сердца и не промахнусь»{125}.

Отважная советская девушка Люба Земская, мужественный командир прославленной бригады полковник Александр Головачев, выдержки из дневника которого я раньше приводил... Одни мысли и чувства в их клятвах-завещаниях. Они не знали друг друга, но пламенные слова любви к родной земле им одинаково четко диктовали сердца патриотов.

С этим священным чувством любви к Родине неразрывно связана и глубокая преданность советских людей коммунизму. Рожденная в огне революции, закаленная в горниле гражданской войны, в кузницах первых пятилеток, она была основой революционного энтузиазма многих поколений советских людей в прошлом, она стала основой их героизма в минувших сражениях.

Об этих сражениях, о трудном и длительном пути Советского Союза к победе, о тяжелом испытании, неудачах и поражениях первого периода войны, о том, как до предела сжималась пружина вооруженной борьбы, чтобы потом, распрямляясь с небывалым ускорением, нанести сокрушительные удары по врагу, — о всех многогранных событиях Великой Отечественной войны создана обширная и разнообразная литература, десятки документальных и художественных фильмов, завоевавших признание во всем мире. То суровое и героическое время нашло достойное отображение в полотнах талантливых художников. Оно вдохновило выдающихся зодчих на создание величественных памятников и мемориалов. Пройдут многие годы, а творческая мысль все снова и снова будет обращаться к тем героическим дням, вдохновляться образами людей, которые в жестоких боях отстояли право называться советскими.

Поистине велик подвиг, совершенный нашим народом в минувшую войну. Он неисчерпаем для писателей, историков, ученых. И вполне естественно, что то, о чем повествовалось в этой книге, составляет лишь малую его частицу, один лишь небольшой раздел той громадной по своим масштабам летописи борьбы Советского Союза с фашистской Германией.

Рассказом о выходе войск 1-го Украинского фронта на Вислу я в основном завершил книгу. Это было знаменательное время, когда наш народ и его Вооруженные Силы выполнило свою первую, главную цель в Великой Отечественной войне, [508] навсегда изгнав врага из пределов Советской Родины; только в Курляндии, на западе Латвии, еще оставалась взятая в кольцо и прижатая к морю группа немецко-фашистских армий. Зимой, а потом весной и летом 1944 года Красная Армия нанесла сокрушительные удары по врагу.

Мир ликовал, радуясь нашим победам над врагом. Вот, например, с какими словами обратился Морис Торез к французскому народу по московскому радио 20 июля 1944 года по поводу разгрома немецко-фашистских войск на белорусской земле. Он сказал: «Французы и француженки! Сегодня вечером я хочу сначала рассказать вам о бесконечных колоннах немецких военнопленных, которые в прошлый понедельник прошли по улицам советской столицы. Это не были уже больше те наглые солдафоны, пьяные от гордости, свежевыбритые, которые проходили в июне 1940 года на нашим бульварам после их легкой победы над нашими армиями, преданными недостойными руководителями. В понедельник я видел, как они шли, согнув спины, опустив головы. Они, конечно, боялись встретиться с полными сдерживаемой ненависти взглядами тысяч и сотен тысяч москвичей, смотревших, как они проходили... Они думали, что пройдут в парадном шествии по Красной площади, под стенами Кремля, так же как они продефилировали у нас по площади Согласия, прошли под Триумфальной аркой на площади Звезды, перед могилой Неизвестного солдата. Все они думали о веселой войне, о легкой наживе, а главное — безнаказанности своих преступлений... Пока проходили «непобедимые вояки», разбитые славной Красной Армией, я острее, чем когда-либо, испытывал глубокое чувство восхищения, которое питает каждый француз к Красной Армии, к советскому народу. Что было бы с нами без несравненных подвигов Красной Армии, без тяжелых жертв, принесенных советским народом во имя торжества нашего общего дела?»

Сорок четвертый примечателен и тем, что Красная Армия в этот год решающих побед пересекла Государственную границу Советского Союза с Польшей и Румынией, подошла к Восточной Пруссии. А это означало, что фронт вооруженной борьбы переместился в районы, которые были в свое время плацдармами для развертывания агрессии немецко-фашистских войск. Отсюда начиналась война летом сорок первого, и сюда она пришла летом сорок четвертого. Две даты, а за ними три долгих года войны, миллионы человеческих жертв, бездна людского горя. В 1944 году разбитая гитлеровская армада с позором откатилась туда, откуда она начинала агрессию против нашей страны. Красная Армия вступила в новый этап войны, начав борьбу за освобождение других народов.

Мне как участнику и свидетелю этой борьбы хотелось бы закончить свою книгу коротким рассказом о великом освободительном [509] походе советских воинов, о тех днях, которые завершились окончательным разгромом фашистской Германии.

Мировая история знает сотни войн, в которых одни государства защищали свою независимость, другие стремились их поработить; одни армии оборонялись, другие нападали. Но ей еще не была ведома такая сила, которая, защищая свою свободу, защитила бы будущее всего человечества. Такой силой в минувшую войну стал советский народ и его доблестные воины. Да иначе и не могло быть. Уже в первые дни революции великий Ленин провозгласил, что на земле появился совершенно новый «человек с ружьем», который ясно сознает, что, защищая интересы трудящихся своей страны, он защищает «дело всемирной пролетарской социалистической революции»{126}.

Нам, сыновьям и внукам того «человека с ружьем», памятны вдохновляющие слова Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина, прозвучавшие 7 ноября 1941 года на Красной площади. В ту снежную тревожную осень, когда смертельная угроза нависла над страной и, казалось, еще рано бы думать о помощи другим, он говорил, обращаясь к защитникам Москвы и всему советскому народу:

«На вас смотрит весь мир, как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, попавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии!»{127}

В 1944 году сбылось предвидение партии. Красная Армия развернула грандиозные сражения с врагом в странах Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы. Они свидетельствовали о неизмеримо возросшей мощи Советского Союза на завершающем этапе войны.

Несмотря на трудности военного времени, страна продолжала наращивать производственные мощности. Производство самолетов и танков по сравнению с первым годом войны в 1944 году возросло в пять раз. Красная Армия только в одном этом году получила 29 тысяч танков и самоходных орудий и более 40 тысяч самолетов. Героический тыл напрягал все силы, чтобы снабдить всем необходимым действующую армию.

В 1944 году создались благоприятные условия для осуществления Красной Армией освободительной миссии. Укрепилась экономика нашей Родины, прочным было и ее внутриполитическое [510] положение. Партия и правительство пользовались безграничным доверием советских людей, укрепился союз рабочих и крестьян, дружба народов СССР. Возрос авторитет Советского Союза на мировой арене. Усилилось национально-освободительное движение в оккупированных европейских странах.

Под влиянием роста престижа нашего государства в международных делах и побед советского оружия в начале июня союзники открыли второй фронт во Франции. Германия теперь вынуждена была вести вооруженную борьбу и на Востоке, и на Западе. В результате крупных поражений на советско-германском фронте окончательно развалился блок фашистских государств. Резко снизился экономический, моральный и военный потенциал Германии. Ее руководители, располагая данными об антисоветских планах некоторых империалистических кругов США и Англии, пытались заключить с этими государствами сепаратный мир. Бывший начальник штаба верховного командования германских вооруженных сил генерал-фельдмаршал Кейтель, имея в виду возможность достижения такого соглашения, признал на Нюрнбергском процессе, что начиная «с лета 1944 года Германия вела войну за выигрыш времени в ожидании тех событий, которые должны были случиться, но которые не случились»{128}.

Это заявление является признанием и того неоспоримого факта, что гитлеровская армия в тот период уже была не способна отсрочить падение фашистского государства. Летом 1944 года на советско-германском фронте она насчитывала 4 миллиона человек, около 49 тысяч орудий и минометов, 5250 танков и штурмовых орудий, до 2800 самолетов. И хотя армия Германии все еще представляла собой большую, хорошо вооруженную, боеспособную силу, она была уже не той, которая когда-то рвалась к Ленинграду, Москве, Сталинграду и Кавказу. По живой силе, количеству и качеству вооружения и техники она уступала Красной Армии. Иссякли ее резервы. Гитлер был вынужден прибегнуть к новой «сверхтотальной», поголовной мобилизации мужчин от шестнадцати до шестидесяти лет.

Еще задолго до начала решительных действий Красной Армии в оккупированной фашистами Европе Советский Союз оказывал освобождаемым странам огромную военную и материальную помощь. На территории Советского государства и при его решающей поддержке формировались национальные части и соединения Польши, Чехословакии, Румынии, Югославии, Франции. Позднее помощь была оказана Болгарии и Венгрии, которые, как и Румыния, перешли на сторону антигитлеровской коалиции. К концу войны общая численность иностранных [511] формирований, созданных с помощью Советского Союза, достигала нескольких сот тысяч человек. Расходы на оснащение и содержание этих войск составили миллиарды рублей.

Советский Союз оказывал большую и всестороннюю помощь многим странам в развертывании движения Сопротивления в тылу врага. Характерный пример тому — восстание словаков. «...Какую безграничную благодарность в трудные и горячие дни осени 1944 года в горах во время словацкого национального восстания мы испытывали, — позже писал в газете «Руде право» один из руководителей восстания, ныне Генеральный секретарь ЦК КПЧ Густав Гусак, — когда нас Большая земля по непрерывному воздушному мосту через гитлеровский фронт снабжала всем необходимым, посылала повстанцам огромную материальную помощь и людей. Никто нас тогда не спрашивал, когда и чем мы будем возмещать это, никто не заключал никаких контрактов, никто не ставил политических условий. Для наших советских друзей это было само собой разумеющимся».

Несомненно, что разносторонняя моральная и материальная помощь движению Сопротивления в Европе со стороны советского народа лишь способствовала успешному осуществлению нашей армией освободительной миссии. Главная цель этой миссии состояла в том, чтобы довершить разгром гитлеровской военной машины и изгнать немецко-фашистские войска из стран Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы.

Я горжусь тем, что мне довелось воевать за свободу братского польского народа. О первом этапе этой борьбы, закончившемся в сентябре 1944 года, было уже сказано в последней главе книги. Напомню, что тогда советские войска в результате успешного осуществления Белорусской и Львовско-Сандомирской операций вышли на Нарев и Вислу и освободили четвертую часть территории Польши. Ее полное освобождение в современных границах было осуществлено в 1945 году путем проведения крупных операций, имевших огромное военно-политическое значение. В них участвовали пять советских фронтов — половина действующей армии. Из этих сражений коснусь прежде всего Висло-Одерской операции.

Главную задачу по разгрому немецко-фашистских войск в Польше осуществили два фронта, нанеся удары с висленских плацдармов: 1-й Украинский фронт под командованием Маршала Советского Союза И. С. Конева 12 января 1945 года — с сандомирского плацдарма на Бреслау, а через два дня с магнушевского и пулавского плацдармов перешли в наступление в общем направлении на Познань войска 1-го Белорусского фронта, которым до конца войны командовал Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Наступление всей этой группировки осуществлялось во взаимодействии с соседними фронтами: с [512] левым крылом 2-го Белорусского, правым крылом 4-го Украинского, которыми командовали соответственно Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский и генерал армии И. Е. Петров.

Удар начался раньше намеченного. Дело в том, что предпринятое немцами в декабре и январе контрнаступление в Арденнах и в районе Страсбурга явилось полной неожиданностью для англо-американских войск, оказавшихся в тяжелом положении. Это вынудило премьера Англии Уинстона Черчилля обратиться с просьбой к И. В. Сталину «о крупном наступлении на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте»{129}, на что Черчилль получил положительный ответ, в котором говорилось, что советские войска ускорят подготовку и, не считаясь с погодой, откроют «широкие наступательные действия против немцев по всему центральному фронту»{130}.

Для того чтобы действовать в Польше наверняка, Ставка заранее предприняла ряд мер, которые не только привели к ослаблению вражеской группировки на варшавско-берлинском направлении, но и ввели противника в заблуждение. Так, советские войска еще в октябре — декабре в Восточной Пруссии и Венгрии нанесли удары, которые фашистское руководство восприняло как главные.

Вот потому удар по врагу, который с рубежа Вислы нанесли два наших фронта, был настолько сильным и неожиданным, что даже фашистские газеты в те дни писали: «Обманчивая, ненормальная тишина на Восточном фронте окончательно миновала. Ураган огня вновь забушевал... Разгоревшаяся с минувшего воскресенья битва, может, превзойдет все предыдущие большие сражения на Востоке»{131}. Действия советских войск в Польше широко освещались и в печати союзных стран. Так, газета «Нью-Йорк таймс» 18 января 1945 года на своих страницах сообщала, что «наступление русских развивается с такой молниеносной быстротой, перед которой бледнеют кампании германских войск в Польше в 1939 году и во Франции в 1940 году».

Высокие темпы наступления наших войск на польской земле, казавшиеся на Западе чудом, на самом деле являлись следствием огромного наступательного порыва советских воинов, их возросшего ратного мастерства и технического оснащения. Бойцы отчетливо понимали: впереди Берлин. Вся обстановка того времени придавала советским людям новые силы, по всему чувствовалось приближение конца войны. [510]

Быстрое продвижение советских армий на познанском и бреславском направлениях явилось результатом их решительных, смелых и высокоманевренных действий, не прекращавшихся ни днем ни ночью. Армии шли на запад в среднем по 30 — 40 км в сутки, а в отдельные дни по 70 км. Такие высокие темпы обеспечивались, прежде всего, огромным насыщением фронтов подвижными войсками, их умелыми действиями. Это мне снова хотелось бы показать на примерах применения нашей 3-й гвардейской танковой армии, ее соединений и передовых отрядов, зимой 1945 года в сражении между Вислой и Одером.

После летнего наступления она начала подготовку к новым боям. Соединения и части доукомплектовывались личным составом, боевой техникой и вооружением. Огромную заботу проявлял об армии советский народ. Большая часть боевых машин, поступившая в наши соединения, была построена на личные средства трудящихся. Например, на средства женщин Южно-Казахстанской области были построены 26 танков, которые поступили в наш танковый корпус. Все они носили на своем борту имя славной дочери казахского народа Героя Советского Союза Маншук Маметовой. Мы получили в те дни танки, изготовленные на личные сбережения комсомольцев и молодежи Полтавщины, трудящихся Молдавской ССР и Киева, Якутской АССР и Смоленщины, а также тружеников ряда других республик, краев и областей.

Готовились мы к новым боям очень упорно. Танкисты и мотопехота совершенствовали умение совершать марш и вести встречный бой, прорывать подготовленные рубежи обороны, форсировать реки и вести маневренные действия в оперативной глубине. Во всех экипажах была достигнута взаимозаменяемость, что позволило вести наступление непрерывно, в течение почти круглых суток. В ту пору мне пришлось возглавить армейский передовой отряд. Он был создан еще задолго до нашего удара с сандомирского плацдарма. На его успех возлагал надежды не только командующий армией, но и командующий войсками фронта.

Создание отряда началось с того, что в середине ноября меня вызвал к себе командарм и предупредил о предстоящем важном разговоре с И. С. Коневым. Зачем понадобился командующему войсками фронта заместитель 6-го гвардейского танкового корпуса? О чем он будет со мной говорить? Но генерал Рыбалко успокоил меня и, пригласив к столу, где лежала карта с оперативной обстановкой и его личными пометками, сказал: «Вам, товарищ Якубовский, особое внимание нужно обратить на изучение противника и его оборонительных рубежей по рекам Нида, Пилица и Варта. Немцы возводят на них укрепления. Они усиленно готовят местность к обороне, приблизительно [514] так, как это делали наши войска на Курской дуге. Мы приближаемся к Германии. Огонь войны теперь займется на земле тех, кто зажег его на территории других государств. Вполне естественно, враг будет стремиться остановить наше продвижение. Я не знаю, что будет говорить вам Конев, но эту местность и рубежи вы должны хорошо изучить. О противнике более подробно узнаете от начальника разведки армии полковника Шульгина. Для встречи с командующим фронтом тщательно подготовьте свою рабочую карту». Об указаниях командарма я доложил генералу Новикову. Однако командир корпуса тоже не мог точно предположить цель предстоящей беседы с маршалом И. С. Коневым.

В начале декабря я вторично был вызван на КП армии. Начальник штаба генерал Дмитрий Дмитриевич Бахметьев, которому я представился, был крайне занят. Чувствовалось, что штаб готовился к чему-то очень важному.

Примерно в середине дня на КП нашей армии с небольшой группой офицеров прибыл командующий фронтом. Он детально изучал обстановку, советовался с руководящим составом 3-й гвардейской о плане будущих боевых действий. Лишь только к вечеру меня пригласили в домик командарма. Там находился и Иван Степанович Конев. Он расспросил, чем занимается личный состав корпуса, как пополняется свежими силами, какую задачу я получил от командарма.

Выслушав, не перебивая, мой ответ, маршал обратился к генералу Рыбалко, а затем ко мне:

— Павел Семенович, приступим к нашим неотложным делам. Мы вызвали вас, товарищ Якубовский, для того, чтобы предупредить, к чему вам надлежит готовиться в новой операции.

Командующий фронтом коротко, но с глубокой осведомленностью охарактеризовал противника, обратив внимание на особенности его обороны по рекам Нида, Пилица и Варта.

— Прорывать эти рубежи обычным путем трудно, — продолжал маршал, — их надо преодолевать и захватывать так, чтобы не дать противнику отвести свои войска или занять эти рубежи резервами. Вы командовали передовыми отрядами и имеете некоторый опыт. Насколько мне известно, первый такой опыт вы получили еще под Сталинградом, в армии Павла Ивановича Батова. Бригада ваша, находясь на острие наступления, хорошо действовала в боях за Фастов. 6-й гвардейский танковый корпус четко решал задачу при освобождении Львова и Перемышля. Выходом на сандомирский плацдарм танкисты показали, на что они способны при твердом руководстве.

Маршал PL С. Конев говорил, что соединения нашей гвардейской и танковой армии М. Е. Катукова сорвали отход немцев [515] на Вислу. Танкисты вышли на плацдарм раньше, чем враг подтянул туда резервы.

— Вот так и надо действовать. В предстоящих операциях мы будем широко применять передовые отряды. При этом, думается, в танковых армиях они должны быть более сильными, чем прежде. Генерал Рыбалко предложил, чтобы оперативной группой армии командовали вы. Но оперативная группа — это звучит слишком громко. Периодически создаваемую сильную оперативную группу, предназначенную для решения важных задач, мы назовем армейским передовым отрядом.

Иван Степанович бегло анализировал действия танковых войск под Сталинградом, на Курской дуге, в ходе битвы за Днепр и Киев и особенно детально в Львовско-Сандомирской операции, а затем заметил:

— Передовые отряды нам нужны более сильные и более самостоятельные, способные решать боевые задачи в тылу врага, в отрыве от своих войск. И мы будем их создавать. Как мне представляется, такой отряд должен включать танковую бригаду, самоходную артиллерию, сильную разведку, инженерные части, должен иметь свой подвижный тыл. Я не хотел сказать, что передовой отряд — громоздкая, тяжелая организация. Категорически нет. Быстрый маневр и сильный внезапный удар — вот слагаемые его успеха!

Командующий фронтом говорил с воодушевлением, помогая себе скупыми, резкими жестами. Говорил, как о давно продуманном, облекая его в четкие формулы, которые раскрывают живую и суровую суть жизни и действий передового отряда.

— Павел Семенович, — снова обратился маршал к командарму, — вам нужно до мелочей продумать всю систему организации передовых отрядов. Вы докладывали, что хотели бы иметь их в корпусах. Не против. Но армейский — мощнее. На трудных рубежах, которые нам предстоит брать, ему сподручнее действовать.

На том памятном совещании в домике командарма И. С. Конев еще не говорил конкретно о плане предстоящей операции, напомнив лишь о наиболее «горячих» вопросах подготовки к наступлению. В заключение маршал спросил, как я отношусь к заданию возглавить передовой отряд.

Поблагодарив за доверие, я вновь почувствовал, сколь тяжелая ноша легла на мои плечи. Вместе с тем поразила способность командующего фронтом вселять уверенность в успех, не рисуя его, однако, легким. Поразили цепкая память полководца, знание им особенностей действий танковых войск, умение видеть главное в масштабных событиях фронта и направлять на это усилия всего командного состава.

Теперь мне предстояло решить, каким должен быть конкретно состав передового отряда, как лучше подготовить [516] отобранные соединения и части. Я представлял себе места будущих рейдов, способы и приемы борьбы.

Через несколько дней предложения о составе передового отряда были доложены генералу П. С. Рыбалко. Командарм полностью согласился с ними. В отряд включались 51-я гвардейская танковая бригада полковника Д. Г. Суховарова, танко-самоходный полк, разведбатальон и саперный батальон неполного состава, дивизион реактивных установок — «катюш». Был усилен тыл бригады.

За трое-четверо суток до наступления на командный пункт П. С. Рыбалко снова прибыл маршал И. С. Конев. Для встречи с ним был собран руководящий состав армии до комбригов включительно. В большой полевой палатке вывешены карты, схемы. Конев и Рыбалко, ознакомившись с боевыми графическими документами, заслушали решения нескольких командиров корпусов и бригад. Однако вопреки моим ожиданиям ничего не было сказано о передовом отряде. Маршал, пожелав всем успехов, закрыл совещание.

В палатке беседовали И. С. Конев, П. С. Рыбалко, Д. Д. Бахметьев и несколько штабных офицеров. Генерал В. В. Новиков передал мне указание тоже остаться здесь, сказав, что предстоит разговор с командармом, а может, и с самим Коневым.

Маршал был в хорошем настроении. Увидев меня, шутливо заметил, чтобы армейский передовой отряд, уверовав в свою силу, не очень увлекался рейдом по вражеским тылам. Затем, уже погасив улыбку, он приказал доложить, как понятна задача, поставленная отряду, какова его готовность. Рассмотрел внимательно мою рабочую карту и продолжил:

— Давайте вместе проиграем, что будет делать ваш отряд после прорыва первой полосы обороны и когда наши войска подойдут ко второй. А вот эти пункты, — И. С. Конев указал их на карте, — будут заняты противником. Как отряд будет выходить на реки Нида, Пилица? Что будет делать после овладения этими рубежами?

Предложив вопросы на обдумывание, Иван Степанович вместе с Рыбалко покинул палатку. Прошло не более получаса, и я держал экзамен перед командующим фронтом. И хотя пока вырисовывалась только предполагаемая картина действий отряда, все же я не мог полностью снять волнение. Знал, какое испытание ожидает впереди: отряд будет иметь фронт отовсюду.

Не ввязываясь в затяжные бои, передовой отряд армии должен выйти к реке Нида. Его главная задача — захватив важные рубежи, удерживать их до подхода главных сил. В оперативной глубине он должен перерезать коммуникации противника, громить его штабы. [517]

Командующий фронтом сказал:

— Вижу: задача понята правильно. Вам, Павел Семенович, надо проследить за действиями отряда, помочь ему, особенно в момент ввода его в бой. Нужно как можно быстрее вытолкнуть его в тыл врага, дать ему простор. Вам, товарищ Якубовский, воевать придется и днем, и ночью. Не гоняйтесь за противником, иначе упустите время для захвата нужных нам рубежей.

Конев занимался со мной около трех часов. Вновь и вновь проектировались действия передового отряда, согласовывались с задачами армии.

И вот уже получен приказ командующего фронтом на новое наступление. Он вызвал подъем и воодушевление среди личного состава. Мы готовились тщательно, продумывая каждую мелочь. Важно было добиться четких действий всех частей в бою. Такая подготовка оправдала себя на деле.

В первые сутки наступления, в полдень, отряд обогнал стрелковые части 52-й армии генерала К. А. Коротеева. Но уже на рубеже Зофювка, Рачице противник подразделениями 68-й пехотной дивизии оказал нам организованное сопротивление. К вечеру мы проделали проходы в его минных полях, а с наступлением темноты проскользнули через них и обогнули с севера Хмельник. Пройдя около десяти километров, отряд обнаружил впереди колонну противника. Это был минометный полк. Дав ему возможность втянуться в лощину, танкисты разгромили минометчиков. Отряд был повернут строго на запад и вышел в тыл врага.

Примерно в час ночи 13 января мы разгромили штаб пехотной дивизии и двинулись к реке Нида, как вдруг командир бригады Суховаров доложил, что с севера в направлении Хмельника идет колонна танков. Откуда они взялись? Может быть, это передовой отряд танковой армии Д. Д. Лелюшенко? Но оказалось — это немцы. Как выяснилось потом, в район действий нашего передового отряда противник выдвигал из Кельце к Хмельнику 17-ю танковую дивизию. Перед нами был один из ее танковых полков. Гитлеровцы не рассчитывали на такую опасную для них встречу, и после скоротечного боя танковые экипажи врага бросили свои машины, скрылись в лесу. Первые в тылу врага боевые трофеи — танки и автомашины — наши саперы быстро вывели из строя.

Остаток ночи отряд безостановочно шел к Ниде. Однако к рассвету он вынужден был снова завязать короткую схватку. Мы настигли колонну тяжелой артиллерии. Дерзкими действиями с флангов и с тыла наши танкисты и самоходчики рассеяли гитлеровцев. Вражеские орудия подорвали.

Утро 13 января застало нас на Ниде, где силами автоматчиков мы захватили плацдарм в районе Пяски, Гурки. К этому [518] времени наш передовой отряд, совершая стремительный рейд по тылам противника, вышел на глубину до 70 км от бывшего переднего края немецкой обороны.

Уже в первых боях на пути от Вислы к Одеру личный состав отряда проявил мужество и изобретательность. Сошлюсь на такой пример. Наше продвижение к реке Нида было столь быстрым, что саперы с их тяжелой техникой иногда отставали. Построить мосты своими силами мы, конечно, не могли, а захватить с ходу имевшиеся нам не удалось. Они находились под сильной охраной пехоты и танков противника. Однако время не ждало, и надо было во что бы то ни стало найти выход из положения. Река была покрыта льдом, по которому могли передвигаться только легкие машины. Что касается танков и орудий, то лед их не выдерживал. Тогда было решено оборудовать переправу танков вброд. Определив обычные броды, по которым машины переправлялись летом, мы стали разрушать ледовый панцирь артиллерийскими выстрелами. Так во льду была пробита трасса, по которой в сравнительно короткий срок мы переправили танки на противоположный берег и расширили плацдарм.

Между тем 17-я танковая дивизия немцев, с которой мы встретились ночью, привела себя в порядок и выходила в район Хмельника, где встретилась с главными силами нашей танковой армии. О выходе отряда на Ниду я доложил П. С. Рыбалко, после чего связь с ним прервалась и была восстановлена только на следующий день, когда к реке стали подходить вражеские резервы. Но противник опоздал. Подготовленный им рубеж на Ниде был уже занят нашим армейским передовым отрядом. Для танковой армии, которая разгромила противника в районе Хмельника, форсирование реки было обеспечено.

В полдень 14 января к нам в отряд прибыл П. С. Рыбалко. Он передал нам благодарность командующего фронтом. Выслушав мой доклад, командарм взял карту и от нашего места стоянки до города Влощова провел линию, пометил время и расписался. Сказал, что это новая задача отряда.

Нам предстояло преодолеть около 60 км, не ввязываясь в затяжные бои за населенные пункты. Главное — своевременно овладеть узлом дорог: городом Влощова и подготовленным рубежом обороны на западном берегу реки Пилица. С наступлением темноты отряд двинулся к городу. Шли вне дорог. Единственным ориентиром в ночной мгле на незнакомой местности нам служил еле заметный свет на городских окраинах.

В отряд поступили данные о том, что в городе Влощова сосредоточиваются отходящие войска и на железнодорожной станции разгружаются воинские эшелоны. Не теряя времени, мы нанесли противнику ошеломляющий удар. Отдельные его части, которые еще не успели выгрузиться из эшелонов, [519] были разгромлены. Улицы были забиты брошенной техникой. Пришлось расчищать дорогу своими танками. Вскоре город был полностью очищен от врага.

Приказ генерала П. С. Рыбалко был выполнен в срок. Позднее командующий армией отметил, что решительные действия нашего передового отряда обеспечили успешное выполнение задачи, поставленной перед армией.

В районе Влощова заканчивалась граница обширного лесистого района. Здесь передовые части армии вплотную подошли к одному из крупных притоков Вислы — реке Пилица. По ее западному берегу немцами был заранее подготовлен оборонительный рубеж из двух-трех линий сплошных траншей, противотанкового рва и проволочных заграждений. Поэтому перед нашей армией снова возникла задача — упредить противника в занятии рубежа, который мог стать серьезной помехой на пути ее стремительного продвижения на запад.

При форсировании Пилицы особенно успешно действовала 53-я гвардейская танковая бригада полковника В. С. Архипова. Во взаимодействии с 22-й гвардейской мотострелковой бригадой полковника X. С. Богданова она к середине дня 15 января вышла к Пилице. Мотопехоте пришлось форсировать реку по льду, а танкам — вброд. К исходу дня были захвачены два плацдарма и созданы благоприятные условия для быстрого преодоления реки главными силами армии.

При форсировании реки Пилица в районе Малюшина отличились танкисты 1-го батальона капитана П. Т. Ивушкина из 53-й гвардейской танковой бригады. Впереди действовал танковый взвод лейтенанта П. И. Морозова. При подходе к реке он решительно атаковал двухкилометровую колонну немецких танков и автомашин. Подошедшие главные силы батальона довершили разгром врага и вышли к переправе. За исключительную смелость и личную отвагу лейтенанту П. И. Морозову, механикам-водителям сержантам В. В. Егорову и Н. Н. Волкову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Отважно действовали и разведчики бригады. Когда противнику удалось взорвать мост и с помощью плотины поднять уровень воды в реке, разведчики под командованием старшего лейтенанта В. И. Васильева под градом пуль отыскали брод для танков, захватили небольшой плацдарм на противоположном берегу и отразили попытки гитлеровцев сбросить их в реку. В том бою погиб храбрый разведчик В. А. Сажвенов. Ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Этого высокого звания были также удостоены старший лейтенант В. И. Васильев, сержант И. П. Попов, рядовые Ф. С. Долидович, И. П. Кармановский и другие гвардейцы бригады, в том числе командир танкового взвода лейтенант Я. А. Пузыркин. [520]

С выходом на Пилицу 3-я гвардейская танковая армия сорвала намерение противника закрепиться на реке отходящими частями. Вместе с тем она глубоким клином врезалась во вражескую оборону. Командующий войсками фронта, опасаясь большого отрыва танковой армии, приказал ей до подхода общевойсковых армий удерживать плацдарм на Пилице, на участке от Пшедбужа до Конецполя. Однако генерал П. С. Рыбалко, получив сведения о том, что впереди, в Радомско и Ченстохове, противника пока нет, с разрешения командующего фронтом направил для овладения этими городами по одной усиленной танковой бригаде.

Ответственная задача была возложена и на меня как на командира армейского передового отряда. После овладения городом Влощова к нам в отряд прибыл начальник оперативного отдела штаба армии полковник А. П. Еременко. Он передал мне приказ командарма: нанести удар в северном направлении и в короткий срок овладеть городом Пиотркув, который находился в полосе наступления 4-й танковой армии генерала Д. Д. Лелюшенко. Этот город являлся ключевым пунктом, прикрывавшим Лодзь с юго-востока. Падение Пиотркува нарушило бы устойчивость обороны вражеской группировки в оперативном масштабе и обеспечивало дальнейшее продвижение войск фронта.

Хотелось бы подчеркнуть, что в ходе операции армейские передовые отряды действовали непрерывно: выполнял задачу один — ему на смену приходил другой. Менялся и состав каждого отряда, пополняясь наиболее боеспособными соединениями и частями. Вот и в тот период боев за Пиотркув в состав нашего армейского отряда влилась 52-я гвардейская танковая бригада подполковника Л. И. Куриста, удостоенного звания Героя Советского Союза. Перед началом боя я обратил внимание командиров частей на то, что действовать придется в глубоком тылу врага, и просил мобилизовать личный состав на преодоление всяких неожиданностей и трудностей. Нам предстояло за короткое время преодолеть с боями более ста километров.

Мне вспоминаются многие подробности того стремительного рейда к Пиотркуву и его ночного штурма... 17 января, в середине дня, наши передовые части овладели Каменьском. До Пиотркува оставалось немногим более тридцати километров. Для достижения внезапности удара последний переход к городу было намечено провести с наступлением темноты. В короткие январские дни она наступала быстро, и все же мы успели своевременно выслать разведку и авангард, которые направились из Каменьска по дороге на Ляски. Вслед за ними двинулись и главные силы отряда.

Ночь выдалась морозная. В сгущавшейся тьме даже с близкого [521] расстояния трудно различались предметы. Вдали были видны лишь еле мерцающие светлячки городских огней. Шли с открытыми люками: так легче ориентироваться. Однако резкие порывы ветра то и дело подхватывали вздыбленный гусеницами снег и наполняли им боевые рубки машин. Ледяные иглы слепили глаза, впивались в лицо, руки.

Через некоторое время поступили первые сведения от разведки: из Радомско и Каменьска с юга к Пиотркуву отходят разбитые немецкие части. Вьюжная ночь позволила отряду незаметно вклиниться в промежуток между отступавшими вражескими колоннами и без особого труда уничтожить их небольшие силы. Было получено и сообщение от авангарда, который завязал бой на южной окраине Буйнов — предместья Пиотркува. Позже стали известны имена отличившихся. Наши воины смело атаковали застигнутого врасплох врага. С большим упорством и умением сражался автоматчик А. Г. Божевский. В районе стеклозавода он огнем из автомата и гранатами уничтожил до двух десятков гитлеровцев и захватил в плен двух офицеров. Самоотверженный поступок в том бою совершил заместитель командира роты по технической части лейтенант В. Т. Якубович. Увидев, что командир одного из танков тяжело ранен, офицер-комсомолец принял командование танком на себя. Действуя мужественно и находчиво, он уничтожил два танка, три орудия и несколько десятков гитлеровцев. Разгром противника в Буйнах довершили главные силы отряда.

Впереди была основная цель нашего рейда — Пиотркув. До рассвета оставались считанные часы. Участь города мог решить только ночной штурм. Противник от первого удара находился в замешательстве. Он не располагал данными о наших силах. Промедление было воистину смерти подобно. В Пиотркуве имелся сильный гарнизон. В его состав входили части 97-й пехотной дивизии, дивизии «Бранденбург» и охранный полк «Остланд». Днем противник, придя в себя, мог бы этими силами перейти в контратаку, а его отступающие части не замедлили бы нанести удары в тыл и по флангам нашего отряда.

Однако и ночной штурм города представлялся нам не легким. Пиотркув был опоясан широкой, разветвленной сетью траншей, противотанковых рвов, долговременных артиллерийских и пулеметных точек. Атака со стороны его южной окраины, куда наши главные силы вышли в ходе боя за поселок Буйны, не сулила успеха. Поэтому, после дополнительной разведки, мною было принято решение: частью сил сковать вражеский гарнизон демонстративными действиями с юга, а главными силами обойти город с востока и запада и нанести удары там, где оборона противника была сравнительно слабой.

Победы можно было достичь только в результате внезапного штурма. А для этого следовало в соответствии с принятым [522] решением быстро и, главное, скрытно сосредоточить ударную группировку на исходных позициях для атаки. Ночь была нашим союзником, но были и трудности: в условиях незнакомого пригорода и плохой видимости можно потерять ориентировку. Кроме того, мы еще не располагали подробными данными о системе обороны противника, его противотанковых препятствиях и минных полях.

И вот в этой сложной обстановке нам на помощь пришли местные жители. Это были польские граждане В. Зубер, М. Грухала, А. Говорий, изъявившие желание стать проводниками советских танкистов. В ночь на 18 января, обходя противотанковые рвы, надолбы, лавируя среди замаскированных в снегу мин, польские патриоты, не считаясь с опасностью, вывели наши боевые машины на рубежи для атаки. Ночной маневр частей отряда был совершен быстро и без потерь. В этом неоценимая заслуга польских друзей. Их поступок, продиктованный велением сердца и жгучей ненавистью к фашистским захватчикам, желанием приблизить час победы над врагом, равносилен подвигу.

Уже в послевоенные годы Владимир Зубер — один из тех героев-проводников — вспоминал: «Хотя было снежно, но почти совсем темно, видимость очень ограничена. Группа, которую я вел, делала большой полукруг вокруг города... Там, где дорога была менее опасна, я сидел на танке, но в местах ненадежных соскакивал и бежал впереди. Прохождение этой дороги без встречи с миной было возможно только для тех, кто, как мы, знал тут каждую тропку»{132}.

Еще до боев под Пиотркувом мне не раз приходилось иметь дело с проводниками из местных жителей. Не бойцы и не партизаны, а обычно пожилые, или, как принято называть в армии, нестроевые люди, они беззаветно выполняли свой патриотический долг. Тогда, в январскую ночь сорок пятого, я снова с благодарностью вспомнил мужественного старика В. И. Орехова, который помог провести нашу танковую бригаду по балкам и оврагам, в обход вражеских укреплений, к Дону в ходе Сталинградской битвы. Припомнились отважные жители села Мотовиловка, показавшие танкистам бригады обходные пути для скрытого выхода северо-западнее Фастова. Они тогда шли вместе с нами в бой, помогая освобождать город. Большую помощь нашему 6-му гвардейскому танковому корпусу в боях за Перемышль оказали проводники из села Лучица. Они разведали места на водной преграде, где можно было переправиться без наведения мостов, помогли осуществить маневр перед началом ночного боя за город. Вспоминались и другие [523] случаи, когда местные жители добровольно, зачастую рискуя жизнью, помогали нашим частям успешно решать боевые задачи.

...Ночной штурм Пиотркува начался с короткого артиллерийского налета. В расположении врага вспыхнули пожары. Они вызвали переполох среди гитлеровцев и в то же время стали хорошими ориентирами для наших атакующих частей. Одновременно с трех направлений в бой ринулись танки и мотопехота. Противник, имея превосходящие силы, пытался оказать сопротивление, но не выдержал внезапного и согласованного удара и стал отходить в глубь города. В начале штурма отличились танкисты взвода Героя Советского Союза старшего лейтенанта Ф. П. Лохматикова. Преодолев инженерные заграждения и подавив противотанковые средства врага, они первыми ворвались в город и обеспечили продвижение своего батальона. В уличных боях умело и отважно действовали заблаговременно созданные штурмовые группы. Они уничтожали отдельные орудия и танки противника, фаустпатронников, гитлеровцев, отстреливавшихся с верхних этажей домов и чердаков. Так, командир орудия сержант комсомолец М. И. Щукин на свой боевой счет записал одно орудие, восемь бронетранспортеров и автомобилей и до шестидесяти гитлеровцев. Танковый взвод Героя Советского Союза лейтенанта С. М. Крайнова уничтожил несколько орудий и бронетранспортеров. Много вражеской боевой техники превратилось в металлолом под гусеницами танка, где механиком-водителем был В. Е. Бугаев, удостоенный за тот бой звания Героя Советского Союза.

Утром город был очищен от врага. Но для его круговой обороны сил у нас было недостаточно. А между тем из районов Радомско и Коньске к Пиотркуву продолжали отходить немецкие части. Для них потеря этого важного и, как им казалось, неприступного опорного пункта была полной неожиданностью. Враг предпринял отчаянные попытки возвратить его. Однако все атаки были отбиты нашими частями, а во второй половине дня к нам на помощь подоспели передовые части из 4-й танковой армии генерала Д. Д. Лелюшенко.

В ходе боев за Пиотркув, в котором имелись авиационный, газовый заводы и другие крупные предприятия важного значения, нашим армейским передовым отрядом было захвачено до двух десятков железнодорожных эшелонов с военным имуществом и много различных складов. В городе было взято в плен большое количество гитлеровских солдат и офицеров. Для их размещения пришлось использовать городскую тюрьму, из которой мы выпустили на свободу сотни польских граждан — узников нацистских застенков.

Приказ генерала П. С. Рыбалко был выполнен. Наш армейский передовой отряд не только овладел Пиотркувом, одержав [524] победу над численно превосходящим вражеским гарнизоном, но и удержал этот важный в оперативном отношении пункт до подхода войск правого крыла фронта. Тем самым им была оказана помощь в быстром продвижении к реке Пилица и одновременно обеспечен правый фланг нашей 3-й гвардейской танковой армии от контрударов противника с севера. В этих боях особенно отличилась 52-я гвардейская танковая бригада подполковника Л. И. Куриста, составлявшая основное ядро отряда. Советское правительство наградило бригаду орденом Ленина.

В этот период не менее успешно действовали соединения нашей армии, наступавшие на других направлениях. В частности, 53-я гвардейская танковая бригада полковника В. С. Архипова 16 января овладела Радомско, освободив и избавив от угона в Германию более двух тысяч польских граждан. 54-я гвардейская танковая бригада полковника И. И. Чугункова во взаимодействии с 23-й гвардейской мотострелковой бригадой полковника А. А. Головачева на следующий день освободила Ченстохов. Первыми ворвались в город воины танкового батальона Героя Советского Союза майора С. В. Хохрякова и мотострелкового батальона, которым командовал Герой Советского Союза капитан Н. И. Горюшкин. За умелые действия и личную храбрость в этом бою майор С. В. Хохряков был награжден второй медалью «Золотая Звезда». Позднее и капитан Н. И. Горюшкин стал дважды Героем Советского Союза.

К тому времени Ставка Верховного Главнокомандования нацелила войска маршала И. С. Конева на Бреслау (Вроцлав). Танкисты генерала П. С. Рыбалко получили задачу стремительно преследовать противника и не дать ему закрепиться на подготовленном рубеже вдоль восточной границы Германии. В ходе ее выполнения наши танковые и механизированные соединения форсировали реку Варта и к исходу 19 января овладели Вершувом, небольшим польским городком. В этот день успешно действовал и наш армейский передовой отряд. Он вышел на Варту в середине дня в районе Осьякува. Мосты здесь оказались разрушенными, но мы их быстро восстановили. К нашему счастью, вблизи оказался лесопильный завод. К вечеру отряд уже был далеко за рекой, в районе города Велюнь, где я наконец-то встретился со своим командиром корпуса. Василий Васильевич Новиков поздравил меня с выполнением боевой задачи.

Выход к старой государственной границе Польши с Германией вызвал в каждом из наших воинов бурю чувств. Долгим и трудным был путь к ней. Но он неуклонно вел нас к победе. Мне памятен бой передовых частей 6-го гвардейского танкового корпуса за рубеж реки Просна. На том берегу уже была земля врага. Завязался упорный бой за переправы частями 53-й гвардейской танковой бригады полковника В. С. Архипова. [525] Противник, отходя, заминировал мост, а на противоположном берегу организовал оборону. Село Вильгельмсбрюк было превращено в опорный пункт. По всей пограничной полосе здесь гитлеровцы построили довольно сильные укрепления. Вдоль автомобильных дорог, идущих от границы к крупнейшему центру Силезии — Бреслау, были сооружены железобетонные доты с бронированными колпаками для кругового обстрела.

Наши гвардейцы действовали смело и решительно. Автоматчики отделения старшего сержанта В. Черкасского под огнем врага подползли к мосту и разминировали его. Воспользовавшись этим, танкисты бригады переправились на противоположный берег и захватили там небольшой плацдарм. Первым на вражескую землю вступил танковый взвод коммуниста лейтенанта В. И. Новикова. Беспримерный подвиг совершил тогда радист-пулеметчик танка старший сержант А. И. Данелия. Заменив погибшего командира, он умело вел огневой поединок, пока не загорелась его боевая машина. Гитлеровцы пытались взять советских танкистов живыми, однако Данелия, выбравшись из танка, встретил их метким огнем. Ему удалось отбить несколько атак противника, а затем погасить пламя. Сев за рычаги, он повел свою боевую машину на врага и гусеницами раздавил его батарею. В. И. Новиков и А. И. Данелия были впоследствии удостоены звания Героя Советского Союза.

К 21 января наша танковая армия вышла на западный берег реки Просна. Вслед успешно продвигались другие армии. Войска левого крыла фронта к тому времени завязали бои за Верхне-Силезский промышленный район, который являлся для Германии второй после Рура угольно-металлургической базой. Находившаяся там силезская группировка врага оказалась глубоко обойденной нашими войсками с обоих флангов. Чтобы ускорить освобождение этого района, командующий фронтом маршал И. С. Конев повернул 3-ю гвардейскую танковую армию в южном направлении на Оппельн (Ополе), в тыл силезской группировке.

На направлении главного удара действовал наш 6-й гвардейский танковый корпус, имевший задачу выйти в район Оппельна, форсировать Одер и захватить плацдармы. Мне же вновь было приказано командовать передовым отрядом армии. На этот раз в его состав вошли 51-я гвардейская танковая бригада полковника Д. Г. Суховарова, полк 199-й артиллерийской бригады, 439-й гвардейский минометный дивизион («катюш») и подразделение специальных войск.

Отряд перешел в наступление 21 января утром, овладел населенными пунктами Рыхталь и Бухельсдорф, где захватил два склада с авиабомбами и большое количество груженых железнодорожных вагонов и цистерн. На следующий день, преодолев слабое сопротивление противника, мы вошли в один из [526] населенных пунктов, примерно километрах в 30 — 40 северо-западнее Оппельна.

Достигнув населенного пункта, мы не обнаружили в нем жителей. Дома были пусты, все было брошено. Оказывается, гитлеровцы вывели немецкое население за Одер, а поляки были сосредоточены в южной части селения в готовности к насильственной эвакуации на запад. В одном из домов состоялась беседа с этими людьми. Там были старики, женщины и дети. Все в голос плакали. Ко мне подошел пожилой человек и заявил, что немцы ушли за Одер, а им сказали: «Придут русские и всех вас повесят». Я рассказывал польским гражданам о цели нашей освободительной миссии, о гуманизме советского солдата. Лица моих слушателей потеплели, появились улыбки. Но вдруг послышался рокот танковых двигателей, и поляки вновь обратились с мольбой. Вот, мол, уйдут танкисты, а ваши пехотинцы учинят над нами расправу. Они просили дать им справку, что этого не случится.

Было ясно, что гитлеровцы сделали все необходимое, чтобы запугать население, которое мы освобождали. Кончилось дело тем, что польский гражданин, достав где-то вина, предложил тост за советского солдата, поклялся честью своей семьи, что никогда не забудет своих освободителей.

Пройдя километров пятнадцать, мы встретились в лесу с лагерем военнопленных. Там были англичане, французы, американцы. Нам не пришлось удивляться, что они также были запуганы гитлеровцами.

Своим стремительным выходом к Оппельну армейский передовой отряд перерезал коммуникации силезской группировки противника. Через два дня начался штурм города. Все мосты через Малапане и Одер были взорваны. Но воины 6-го гвардейского танкового корпуса смело атаковали гарнизон Оппельна. Особенно отличились при этом 22-я гвардейская мотострелковая бригада X. С. Богданова и взаимодействующий с ней 543-й стрелковый полк Л. С. Сироты из 120-й стрелковой дивизии. Выбивая противника из траншей, наши бойцы умело применяли не только свое оружие, но и оружие врага. Захватив склад с фаустпатронами, они пустили их в дело. Командир артдивизиона гвардии капитан Недюха отбил на плацдарме два орудия у противника, а затем их же огнем отразил атаку вражеских танков, уничтожив два из них. Не одна тысяча гитлеровцев была уничтожена у стен города. К утру 24 января Оппельн был полностью очищен от фашистов.

С этим польским городом, который ныне называется Ополе, меня связывают не только события, которые породнили нас в пору его освобождения. С городом, ставшим неузнаваемо красивым и уютным, центром большого воеводства, сводили меня пути-дороги и в послевоенное время. Я искренне горжусь, что [527] являюсь его почетным гражданином, расцениваю это как знак признательности польского народа Красной Армии — освободительнице, как знак развивающейся, все более крепнущей польско-советской дружбы, испытанной и закаленной в кровопролитных боях с общим врагом — германским фашизмом.

Бои за Оппельн и города Верхне-Силезского промышленного района были тяжелыми. Охваченная нашими войсками вражеская группировка продолжала оказывать упорное сопротивление и стремилась вырваться на запад. Командующий фронтом решил еще глубже забить в ее тыл бронированный клин 3-й гвардейской танковой армии. Она получила задачу главными силами наступать в направлении на Николаи.

Преодолевая заслоны танковых и пехотных дивизий врага, испытывая недостаток в горючем, войска армии упорно пробивались на юго-восток, навстречу нашим общевойсковым соединениям. В это время 59-я и 60-я армии, наступавшие во взаимодействии с 38-й армией 4-го Украинского фронта, обошли силезскую группировку с юга, вышли 27 января к городу Рыбник. Кольцо окружения врага постепенно замыкалось.

В крайне тяжелое положение поставили противника 3-я гвардейская танковая армия и 1-й гвардейский кавалерийский корпус, которые перерезали его коммуникации. Казалось, что скоро мы будем добивать силезскую группировку в созданном для нее мешке. Так думали многие, в том числе и я. Поэтому поначалу с некоторым сомнением отнесся к сообщению одного из командиров, прибывших в наш 6-й гвардейский танковый корпус с указанием командарма П. С. Рыбалко о том, что надо освободить занимаемую нами дорогу и отвести части корпуса на рубеж севернее ее. Как, дескать, это возможно? Взяли с боем, а отойти без него.

Положение прояснилось несколько позднее. По указанию Ставки Верховного Главнокомандования маршал И. С. Конев решил не завершать окружение вражеской группировки, так как это могло привести к длительной, изнурительной борьбе в Верхне-Силезском промышленном районе и к разрушению его. Чтобы избежать этого, противнику был оставлен небольшой коридор шириной 6 — 8 км между 3-й гвардейской танковой и 60-й армиями. По нему гитлеровцы стали поспешно выходить на запад, на открытое пространство и в леса, где и были окончательно разгромлены.

В последние числа января войска фронта заняли центр Верхней Силезии — Катовице и другие города промышленного района, имевшего большое экономическое и стратегическое значение. Союзная нам Польша получила этот район не разрушенным. Вскоре там вновь заработали заводы и шахты, обеспечивая теперь уже потребности польского государства.

31 января наша танковая армия сосредоточилась в районе Гросс-Стрелица. Затем, совершив в начале февраля более чем двухсоткилометровый марш, вышла в район Волау (Волув). Войска фронта готовились к новому наступлению. В течение февраля — марта были проведены последовательно Нижне-Силезская и Верхне-Силезская операции. В первой из них принимала участие и наша 3-я гвардейская танковая армия.

Нижне-Силезская операция длилась немногим более полумесяца. За это время войска фронта прорвали оборону противника в полосе до 250 км и с ходу преодолели его промежуточные оборонительные рубежи по рекам Бобер и Квиса, продвинувшись на глубину свыше 100 км. Наш 6-й гвардейский танковый корпус участвовал в наступлении на наумбургском направлении, тогда как главные силы армии действовали в районе Бреслау.

Мне снова довелось возглавлять армейский передовой отряд, в состав которого входили 52-я гвардейская танковая бригада, 1893-й самоходный артиллерийский полк, инженерные и другие подразделения обеспечения. Согласно приказу мы начали наступление из исходного района Шварцау. Противник оказывал упорное сопротивление, особенно в населенных пунктах. Его авиация беспрерывно бомбила наши части. К середине дня 8 февраля отряд овладел Котценау, а в ночном бою — населенными пунктами Кребсберг, Раупенау, Нейхаммер, Обер Нейхаммер, Пинтергранде. Бои протекали в лесистой местности, изрезанной многочисленными каналами и мелкими реками.

В полдень 9 февраля передовые части отряда достигли реки Бобер. Нашим автоматчикам удалось овладеть небольшим плацдармом в районе Альт Ольс, однако исправных переправ через реку в этом районе не оказалось. Наступление пришлось временно приостановить. Я организовал разведку переправ. Все мосты были взорваны противником еще до подхода наших частей, а вброд река была непроходима. Пришлось ожидать подкрепления саперных частей корпуса для восстановления переправ.

К исходу 13 февраля наш отряд с боями вышел на ближние подступы к реке Квиса под Германсдорфом. Разведка донесла, что все переправы и здесь взорваны, но, несмотря на это, батальонам автоматчиков удалось захватить плацдарм на западном берегу реки, у Нейндорфа. При поддержке главных сил передового отряда они удерживали его до восстановления переправ.

День 13 февраля стал для меня особенно памятным. Тогда части корпуса с ходу овладели Добрау, где несколько позже разместился наш штаб, и выбили противника из местечка Тиллендорф. Бои шли в нескольких километрах западнее Бупцлау (Болеславец), [529] Бунцлау... Это одно из многочисленных мест в Европе, связанных с былой русской боевой славой. Зимой сорок пятого разящие стрелы наших танковых ударов прошли там, где по пятам наполеоновской армии двигались русские войска в 1813 году. В Бунцлау 28 апреля умер великий русский полководец М. И. Кутузов.

Военная судьба предоставила и мне возможность поклониться памяти полководца. Первый раз это было в ходе боя. Шоссейная дорога из Силезии в Саксонию привела нас к небольшому населенному пункту Тиллендорф, что недалеко от Бунцлау. Время торопило. Танки с незаглушенными моторами стояли в ожидании броска на запад. Обнажив головы перед потемневшим от времени монументом, мы поклялись своими боевыми делами умножить славу русских воинов.

Второй раз мне довелось быть в тех местах вскоре после окончания войны. Тогда я побывал и в доме-музее М. И. Кутузова в Бунцлау. Его к тому времени уже посетило свыше ста тысяч советских воинов. Особое волнение вызывали экспонаты комнаты, где провел свои последние минуты Михаил Илларионович Кутузов. В книгу отзывов, в которой оставил и я свою запись, были занесены многочисленные автографы прославленных героев войны — советских генералов, офицеров и бойцов. В отдельной комнате музея хранились десятки венков от воинских частей. Воины Красной Армии, избавившие Европу от фашизма, воздавали почести русскому патриоту и полководцу.

С выходом частей нашего 6-го гвардейского танкового корпуса на западный берег реки Квиса, севернее Зигерсдорфа, противник предпринял несколько контратак пехотой при поддержке танков и артиллерии, но наши части неудержимо продвигались вперед. К концу месяца передовой отряд, действуя на герлицком направлении, достиг Хеннерсдорфа.

Необходимо отметить, что 3-я гвардейская танковая армия в этот период успешно действовала и под Бреслау. С целью быстрейшего уничтожения противника в этом районе командующий фронтом повернул главные силы армии из района Бунцлау на восток. Маневр был выполнен стремительно. 15 февраля бреславская группировка противника оказалась окруженной.

В ходе Нижне-Силезской операции войска 1-го Украинского фронта нанесли поражение 4-й танковой и 17-й немецким армиям и выровнялись с войсками 1-го Белорусского фронта, которые еще в конце января 1945 года вышли на реку Одер. Был занят выгодный рубеж для последующего развертывания наступления с целью нанесения завершающего удара по врагу на берлинском направлении. [530]

В результате Висло-Одерской, Верхне- и Нижне-Силезских и других наступательных операций Красной Армии весной 1945 года освобождение Польши завершилось{133}. В ходе наступления советские воины освободили десятки польских городов, сотни селений. На их улицах и площадях стихийно возникали митинги, где исстрадавшиеся в неволе люди говорили своим освободителям: «Как ждали мы вас, дорогие товарищи! С какой надеждой мы смотрели на Восток в тяжелые, мрачные годы этой страшной оккупации». Изувеченной, горящим пепелищем предстала перед нашими бойцами Варшава. В те дни Военный совет 1-го Белорусского фронта в своем донесении в Ставку писал: «Фашистские варвары уничтожили столицу Польши Варшаву, с жестокостью изощренных садистов гитлеровцы разрушили квартал за кварталом. Крупнейшие промышленные предприятия стерты с лица земли. Жилые дома взорваны или сожжены. Городское хозяйство разрушено. Десятки тысяч жителей уничтожены, остальные были изгнаны. Город мертв»{134}. Однако многие польские города и районы советским воинам удалось спасти от окончательного разрушения. Так, войска 1-го Украинского фронта сберегли от огня многие замечательные памятники Кракова — древней столицы Польши — и других городов. Хорошо помню также, что наш передовой отряд в районе западнее Лигница (Легница) захватил сокровища нескольких библиотек, которые гитлеровцы пытались вывезти в Германию, а до этого впопыхах запрятали в сараи.

В одном боевом строю с советскими воинами за свободу Польши сражались соединения молодой армии Войска Польского.

Местом его рождения стала земля белорусского села Ленино. Мне, уроженцу того края, это особенно значительно и дорого. С ним связаны мое детство и юность. По огненным дорогам Могилевщины мне пришлось пройти в 1941-м. Село Ленино — одна из святынь нашего народа. Очень символично, что советско-польское боевое братство получило крещение под этим местечком, которое носит имя Владимира Ильича Ленина.

Нынче в Ленино находится центр одного из крупнейших белорусских совхозов. Назван он так был еще в 1918 году с личного согласия Владимира Ильича и теперь представляет собой многоотраслевое, образцовое хозяйство. Само село образно можно назвать жемчужиной в голубом ожерелье, прудов и реки Мереи. Здесь все говорит нам о славном былом и прекрасном настоящем. О далеком героическом прошлом села напоминают имена военкома Горецкого уезда С. И. Погодина [531] и председателя бывшего Романовского волостного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов старого большевика С. А. Филиппова, Это они вместе с другими коммунистами первыми возглавили борьбу за новое советское хозяйство в Ленино. О славном прошлом села напоминает клятва его жителей Владимиру Ильичу: «...При Вашем идейном руководстве, нашем примерном труде расцвет совхоза будет обеспечен». О заслугах села говорит польский Крест Грюнвальда II класса, которым оно награждено Государственным советом ПНР, напоминает мемориальный музей советско-польского боевого содружества, построенный на легендарной высоте 215,5, где совместно с советскими частями одержала свою первую победу польская дивизия имени Костюшко. В музее ныне установлены урны с прахом советских воинов, погибших в боях за свободу Польши.

Славное прошлое живет в настоящем. Центральной площади села и всему его облику может позавидовать иной город. Глаз радуют светлые многоэтажные дома, здания средней школы, чья пионерская дружина носит имя Тадеуша Костюшко, Дворца культуры, клуба, гостиницы, музыкальной школы, универмага, детского сада. Нарядны улицы села. Вдохновение зодчих воплотилось здесь в памятниках братским воинам, у подножия которых багрово полыхают присланные поляками розы. В селе разбит парк советско-польской дружбы. Не случайно в это местечко ежегодно приезжают десятки тысяч людей из разных уголков нашей страны, из Польши, других социалистических стран, чтобы восхищенным взглядом окинуть преображенную землю и поклониться праху советских и польских патриотов, погибших в совместных боях.

Память невольно возвращает меня к знаменательным событиям 1943 года. Воины 1-й польской пехотной дивизии имени Тадеуша Костюшко, сформированной под Рязанью на средства и при бескорыстной помощи Советского Союза и положившей начало Войску Польскому, в 533-ю годовщину победы объединенных славянских сил под Грюнвальдом поклялись:

«...Присягаю хранить союзническую верность Советскому Союзу, который дал мне в руки оружие для борьбы с общим врагом. Присягаю хранить братство по оружию с союзной Красной Армией.

Присягаю хранить верность знамени моей дивизии и начертанному на нем девизу наших отцов: «За нашу и вашу свободу»{135}.

12 октября 1943 года 1-я польская пехотная дивизия полковника З. Берлинга, находясь в составе 33-й армии генерала [532] В. Н. Гордова, вместе с советскими соединениями начала наступление на вражескую оборону, овладела деревнями Ползухи и Тригубово (ныне Костюшково). Замечу, что это родина моей матери.

Гитлеровцы оказывали упорное сопротивление, то и дело кидались в контратаки. Кровопролитные бои продолжались и весь следующий день. Враг в течение 13 октября более двадцати раз бомбил боевые порядки атакующих. Он стремился во что бы то ни стало разбить польскую дивизию, придавая этому не только военное, но и политическое значение, так как понимал, что с нее начиналось возрождение регулярных польских войск.

Напряжение нарастало с каждым часом, но гитлеровцам не удалось сломить наступательный порыв советских и польских частей. Вражеская оборона была прорвана.

В ознаменование боевых заслуг многие костюшковцы, как и советские воины, были отмечены орденами и медалями, а командир польского батальона капитан В. Высоцкий и автоматчица А. Кживонь посмертно удостоились звания Героя Советского Союза.

Так, день 12 октября 1943 года стал днем рождения народного Войска Польского. Память об этом живет в сердцах наших братских народов. Мне довелось быть в родных белорусских местах, в Ленино, в 25-ю и 30-ю годовщину этого сражения. Надо сказать, что впечатление осталось неизгладимое, Говоря о том, как наши люди чтят память о советско-польском боевом братстве, заместитель Председателя Совета Министров ПНР К. Ольшевский — глава делегации на праздновании 30-летия Войска Польского — подчеркнул: «Это место и связанное с ним историческое событие вы цените столь же высоко, как и мы. Вы возвышаете его до ранга символа. Нас глубоко трогает, что память о боевых подвигах костюшковцев заботливо хранится в умах и сердцах советских людей, передается следующим поколениям».

Вслед за 1-й польской дивизией из поляков-патриотов были сформированы 2-я пехотная дивизия имени Г, Домбровского, 1-я танковая бригада имени героев Вестерплятте, истребительный авиационный полк «Варшава», другие части и соединения. Героически сражались с врагом войска 1-й польской армии, которой командовал генерал С. Г. Поплавский, ставший в апреле 1945 года Героем Советского Союза. Они участвовали в освобождении Варшавы, Быдгоща, Колобжега, Гдыни и Гданьска. В Берлинской операции сражались уже две армии. 2-й польской армией командовал Кароль Сверчевский — известный интернационалист, участник Октябрьской революции в России и гражданской войны в Испании. В составе войск 1-го Украинского фронта эта армия участвовала и в Пражской операции. [533] Польский народ и его воины внесли достойный вклад в общую победу. Они знают, какой ценой она досталась советским людям, и навсегда сохранили память о 600 тысячах их сынов, погибших на польской земле.

В речи на торжественном заседании сейма Польской Народной Республики, посвященном тридцатилетию возрождения Польши, Первый секретарь ЦК ПОРП товарищ Э. Терек сказал:

«Мы низко склоняем голову перед памятью тех, кто отдал свою жизнь в борьбе с фашизмом. Никогда не померкнет слава их героических подвигов в истории родины. Благодаря им восторжествовала правда и справедливость, возродился народ.

Я обращаюсь к Вам, товарищ генерал Брежнев, как к участнику освободительного марша великой Красной Армии: передайте советским ветеранам второй мировой войны и семьям павших солдат благодарность нашего народа за их героические подвиги и их жертвы. Передайте всем советским людям самые горячие чувства от польского народа»{136}.

За годы, прошедшие после разгрома гитлеровцев, польский парод преодолел путь, равный исторической эпохе. Народная власть, трудящиеся массы, как это подчеркнул Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Л. И. Брежнев, выступая на торжествах в Варшаве, «не только вывели страну из военной разрухи — это в конце концов сделано во всех воевавших странах, — но и придали ей совершенно другой, в корне отличный от прошлого облик. Была — слаборазвитая, зависимая буржуазно-помещичья Польша. Есть — индустриально развитое социалистическое государство, независимое и суверенное, сильное единством освобожденного народа, пользующееся заслуженным авторитетом на международной арене. Вот в чем суть дела. Вот с чем мы вас сегодня по-братски поздравляем!»{137}

В результате стремительного наступления наших фронтов в Восточной Пруссии, Польше и Западных Карпатах кроме польской земли была освобождена и значительная часть Чехословакии, Восточной Померании. Боевые действия велись на территории Германии.

Красная Армия успешно осуществила свою освободительную миссию и в странах Юго-Восточной Европы. Армейские сводки и сообщения Советского информбюро приносили нам, участникам боев в Польше, радостные вести о все новых и новых победах советского оружия на южном стратегическом фланге советско-германского фронта.

Крупное поражение немецко-фашистские армии понесли в Молдавии и Румынии, где 2-й и 3-й Украинские фронты под [534] командованием генералов армии Р. Я. Малиновского и Ф. И. Толбухина прорвали вражескую оборону на участке в несколько сот километров. Румыния была первой из европейских стран, на территорию которой в конце марта 1944 года вступила Красная Армия. Это предрешило судьбу военно-фашистской диктатуры Антонеску. 23 августа в Бухаресте под руководством коммунистов вспыхнуло восстание. 31 августа в Бухарест вступили советские воины. В освобождении Румынии, которое было завершено 25 октября боями за Сату-Маре и Карей, вместе с Красной Армией принимали участие и румынские войска. В соответствии с Московским соглашением о перемирии для борьбы против гитлеровской армии Румыния в конце войны выставила несколько дивизий. В этой борьбе особенно отличилась 1-я румынская добровольческая дивизия имени Тудора Владимиреску, сформированная в Советском Союзе. Она была создана еще в 1943 году по просьбе находившихся в СССР румынских коммунистов и военнопленный, изъявивших желание с оружием в руках сражаться за избавление своей родины от фашистского ига. Ее воины стали наследниками боевой славы своих предков, которые вместе с русскими и украинцами в составе повстанческой армии Владимиреску громили турецких янычар.

В иных условиях происходило освобождение Болгарии, которая формально не участвовала в войне против Советского Союза. Фашисты понимали, что ее можно ограбить, но заставить болгарский народ повернуть штыки против советских воинов им никогда не удастся. Слишком велики были его симпатии к русскому народу — освободителю от турецкого ига. Еще задолго до прихода Красной Армии болгарский народ благословлял своих отважных партизан и подпольщиков на борьбу против угнетателей и продажного правительства, втянувшего армию в братоубийственную войну с югославами.

Вступление 8 сентября 1944 года на территорию Болгарии войск 3-го Украинского фронта явилось мощным толчком для вооруженного восстания в Софии, начавшегося в ночь на 9-е сентября. В стране образовалось правительство Отечественного фронта, которое объявило войну Германии и ее сателлиту — хортистской Венгрии. Под руководством болгарских коммунистов была создана Народная армия, которая в составе войск 3-го Украинского фронта мужественно сражалась с гитлеровскими войсками.

Советские воины, освобождая Болгарию, прошли по следам прадедов, умножая их былую боевую славу. В Плевне наши бойцы прочли о них слова, вырубленные на мраморе: «Они — богатыри необъятной русской земли, вдохновленные братскими чувствами к порабощенному братскому народу, перешли великую славянскую реку Дунай, вступили на болгарскую землю, [535] разбили полчища врагов, разрушили турецкую тиранию, сломали цепи пятивекового рабства. Своей героической кровью они напоили болгарские нивы, своими богатырскими костями усеяли поле брани. Они отдали самое дорогое — свою жизнь — за наивысшее благо болгарского народа — за его свободу». Спустя несколько лет после Великой Отечественной войны Георгий Димитров так писал о чувствах своего народа к советским друзьям-освободителям: «Он не забудет, что храбрые сыны русского и других народов Советского Союза помогли ему освободиться во второй раз от иностранных завоевателей и на этот раз окончательно, навсегда взять свою судьбу в собственные руки»{138}.

К исходу 28 сентября 1944 года 3-й Украинский фронт совместно с болгарскими войсками вышел на болгарско-югославскую границу в готовности оказать помощь славянским народам Югославии. Началась Белградская операция, в результате которой была освобождена большая часть территории Сербии и столица Югославии. Героический югославский народ и его освободительная армия в течение трех с половиной лет в неравной борьбе сражались с итало-германскими захватчиками. Но вот пришел долгожданный день 20 октября. Над дымящимся Белградом взвилось Знамя свободы. В этот день маршал И. Броз Тито в телеграмме на имя Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина писал: «Освобождение Белграда для наших народов имеет историческое значение особенно потому, что страна этих измученных народов является той ареной, где совместно проливали кровь сыны великого Советского Союза с достойными сынами Югославии. Этим еще раз крепко запечатлено кровное братство народов Югославии с народами Советского Союза»{139}. Полное освобождение своей родины Народно-освободительная армия Югославии завершила 15 мая 1945 года. Советское правительство в тот период усилило помощь Югославии, передав ей крупную партию самолетов, танков, орудий и другого вооружения.

После выхода Румынии, Болгарии и Финляндии из фашистского блока единственным союзником Германии осталась Венгрия. Но и на нее уже не надеялось руководство третьего рейха и в марте 1944 года ввело в страну свои войска. Поэтому сражения на территории Венгрии имели затяжной характер и потребовали огромного напряжения сил Красной Армии. Вступив на венгерскую землю в сентябре 1944 года, она только 4 апреля 1945 года полностью очистила Венгрию от немецко-фашистских оккупантов. Наиболее крупные поражения гитлеровским [536] и венгеро-хортистским войскам были нанесены в Трансильвании и Карпатах, на Тиссе и Дунае, в районе Будапешта, где была окружена двухсоттысячная группировка врага. В районе озера Балатон и Задунайской Венгрии Красная Армия в оборонительном сражении разгромила вражеские войска, в составе которых находилась половина танковых и механизированных соединений немцев, действовавших в ту пору на советско-германском фронте.

Венгерский народ, насильственно вовлеченный в войну против Советского Союза, принесшую ему большие жертвы и страдания, с самого ее начала оказывал сопротивление фашистской Германии и профашистскому режиму Хорти и Салаши. Это сопротивление возросло после оккупации страны гитлеровскими войсками. За новую Венгрию борьбу вели и венгерские патриоты — правнуки и внуки тех, кто воевал против австрийских оккупантов под знаменем Ракоци и Кошута, тех бойцов-интернационалистов, которые сражались в рядах Красной Армии за Советскую Россию, кто погиб за советскую Венгрию. В боях за Будапешт вместе с советскими войсками участвовали и некоторые подразделения венгров, перешедшие на сторону Красной Армии. Из них был создан Будайский добровольческий полк, который под командованием подполковника Оскара Варихази храбро дрался па улицах родного города.

Завершив освобождение Венгрии, советские войска в конце марта — начале апреля 1945 года перенесли боевые действия на австрийскую территорию. 13 апреля они штурмом овладели Веной. Семь лет в ней хозяйничали нацисты.

Каких только завоевателей не видела в своих стенах старая Вена! Здесь были императоры Древнего Рима, вояки средневековья, Наполеон. В Вене заседал конгресс европейских монархов, поделивших наполеоновское наследство. Она пережила и черные дни канцлера Меттерниха, и бурные революционные дни 1848 года. Но никогда еще Австрия, до германского аншлюса, не утрачивала государственной самостоятельности. Гитлеровцы намеревались превратить Вену в груду развалин, подвергнув город ужасам длительной осады. Советские войска сорвали этот варварский план. Венская операция явилась крупным военно-политическим успехом Красной Армии, которая нанесла поражение всему южному крылу стратегического фронта германских войск.

Успешное наступление советских фронтов на Юго-Западном театре военных действий, разгром крупных группировок немецко-фашистских войск в Венгрии, под Белградом и Веной, а также удары вооруженных сил народно-освободительного движения Греции, Албании и Югославии вынудили гитлеровцев оставить территорию этих стран. Был сорван и коварный [537] план английских реакционеров, направленный на вооруженную интервенцию и создание на Балканах антинародных режимов.

В то время когда наши войска завершали бои на венском направлении, в решающую фазу вступило освобождение братской Чехословакии. Мной уже упоминалось о помощи Советского Союза Словацкому восстанию летом и осенью 1944 года. Эта помощь вылилась в конечном итоге в проведение Восточно-Карпатской операции. Тогда стратегическая обстановка не вызывала необходимости наступления здесь. Тем не менее Красная Армия, верная своему интернациональному долгу, пришла на помощь словацкому народу. Вместе с ней наступал и 1-й чехословацкий корпус генерала Л. Свободы.

Советские и чехословацкие воины, ведя тяжелые, кровопролитные бои в горах, 6 октября овладели Дуклинским перевалом. Впоследствии Клемент Готвальд говорил, что на Дукле родился лозунг, который прочно вошел в чувства и сознание чехословацкого народа: «С Советским Союзом на вечные времена! С Советским Союзом — и уже никогда иначе!»

Наступление советских войск на этом направлении закончилось 28 октября. Была освобождена значительная часть Словакии и вся Закарпатская Украина. Разгром врага в Восточных Карпатах лишил немецко-фашистское командование важного стратегического рубежа, прикрывавшего Чехословакию с востока. Эта операция способствовала также успеху наших войск, которые в течение ноября — декабря пересекли венгеро-чехословацкую границу и освободили от оккупантов значительную часть южных районов Словакии, а в ходе январско-февральского наступления разбили крупную группировку противника и освободили Кошицкую, Прешовскую и Банска-Бистрицкую области.

Завершающие сражения за свободу Чехословакии были проведены в условиях, когда Красная Армия наносила последний, сокрушительный удар по врагу. В марте и апреле 1945 года были проведены две взаимосвязанные наступательные операции — Моравско-Остравская и Братиславско-Брновская. В результате были освобождены крупные промышленные районы страны. Советские войска открыли себе путь в центральные районы Чехословакии. Полное освобождение Чехословакии, а также западных земель Польши в ее современных границах произошло в ходе Берлинской и Пражской операций. Об этих заключительных сражениях, в которых мне пришлось участвовать, хотелось бы сказать особо.

Берлинская операция — это не обычное генеральное сражение. Оно означало стратегическое завершение разгрома германских вооруженных сил, начатое на советской земле. Пожар войны, зажженный фашистскими главарями в Европе, возвращался туда, где он возник. Красная Армия, пройдя длинный [538] и тернистый путь от Волги до Одера, весной сорок пятого находилась на некоторых участках в 60 км от Берлина. Войска трех советских фронтов готовы были ринуться в завершающее сражение. В ночь перед их наступлением Гитлеру докладывали, что на Одере — Нейсе наступило «затишье». Но это была тишина перед бурей.

Утром 16 апреля сначала в полосе 1-го Белорусского, а потом и 1-го Украинского фронтов десятки тысяч орудий и минометов обрушили лавину огня на вражескую оборону. Наступление приобрело стремительный характер. За три-четыре дня наши соединения прорвали мощный оборонительный рубеж противника по Одеру и Нейсе, а к исходу десятого дня наступления войска 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов расчленили берлинскую группировку на три части и окружили гитлеровские армии в районе Берлина и в лесах юго-восточнее его. В тот же день произошло еще два знаменательных события. Войска 3-го Белорусского фронта под командованием Маршала Советского Союза А. М. Василевского овладели последним опорным пунктом противника на Земландском полуострове — городом и крепостью Пилау, а на Эльбе, в районе Торгау, соединились советские и американские армии. В результате германские войска, находившиеся в Северной и Южной Германии, были изолированы друг от друга.

В осуществлении окружения берлинской группировки противника особо ответственную роль сыграли танковые армии 1-го Украинского фронта. В то время когда 1-я и 2-я гвардейские танковые армии во взаимодействии с общевойсковыми соединениями 1-го Белорусского фронта охватывали Берлин с севера, востока и юго-востока, танковые армии 1-го Украинского фронта приступили к маневру для нанесения удара по Берлину с юга.

Отчетливо вспоминаются события тех дней. В ту горячую пору весны 1945 года я был заместителем командира 7-го гвардейского Киевского (позже он получил наименование и Берлинского) танкового корпуса. Это было прославленное танковое соединение, прошедшее в составе 3-й гвардейской танковой армии боевой путь от Козельска и Курска до Берлина и Праги.

Двадцать пять раз Верховный Главнокомандующий объявлял корпусу от имени Родины благодарность за успешные действия в ходе войны. Первым командиром соединения был генерал-майор В. А. Концов — известный советский танкист, удостоенный звания Героя Советского Союза еще в 1939 году за мужество и отвагу, проявленные в боях на реке Халхин-Гол. Василий Алексеевич скончался от ран в 1943 году. После него корпусом командовали такие прославленные танковые командиры, как генералы Ф. Н. Рудкин, К. Ф. Сулейков, С. А. Иванов, В. А. Митрофанов. Перед началом Берлинской операции [539] командиром 7-го гвардейского танкового корпуса был назначен генерал В. В. Новиков. Кстати говоря, ему, его однофамильцу — заместителю по политической части и мне — всем троим пришлось вступать в должность и готовить наступление корпуса, что называется, с ходу. Ветераном корпуса среди руководящего состава был лишь начальник штаба полковник Г. С. Пузанков.

Наша 3-я гвардейская танковая армия в Берлинской операции имела задачей войти в прорыв в стыке 3-й гвардейской и 13-й армий генералов В. Н. Гордова и Н. П. Пухова с рубежа реки Шпрее, южнее Котбуса, и главными силами развивать наступление в северо-западном направлении на Бранденбург, а одним корпусом — атаковать Берлин с юга.

После боевых действий в Силезии армия была доукомплектована и скрытно, в течение трех ночей, к утру 14 апреля сосредоточена в выжидательном районе Гиссен, в 130 — 150 км юго-восточнее Берлина.

С воодушевлением готовились к бою гвардейцы нашего танкового корпуса. На танках и самоходках появились надписи: «На Берлин!», «За Родину!», «Добьем!». Один из таких танков с надписью «У меня заправка до самого Берлина!» стал для меня в Берлинской операции пунктом управления и средством передвижения. Правда, экипажу танка в ходе наступления пришлось не раз заправлять свою машину горючим, однако командирская машина всегда действовала безотказно.

Подготовка к сражению была напряженной. Предстояла трудная задача. Во-первых, наша армия во взаимодействии с 4-й гвардейской танковой армией генерала Д. Д. Лелюшенко должна была форсировать реку Нейсе, совместно с общевойсковыми армиями прорывать сильную, глубоко эшелонированную оборону. Во-вторых, танкистам предстояло с ходу форсировать вторую серьезную водную преграду — реку Шпрее.

Наш корпус должен был вместе с 6-м гвардейским танковым корпусом генерала В. А. Митрофанова наступать в первом эшелоне армии, и, следовательно, на танковые корпуса ложилась основная тяжесть взлома сильной обороны противника. Сложность была еще и в том, что немногим более чем за сутки до начала наступления задача армии и корпусам была несколько изменена. То, что раньше планировалось на три дня, предстояло выполнить за два. Армия должна была с начала атаки действовать непосредственно в боевых порядках пехоты, форсировать реку Нейсе, в дальнейшем своими передовыми частями обогнать пехоту и уже к исходу первого дня наступления захватить плацдарм на западном берегу реки Шпрее.

В соответствии с этим нашему 7-му гвардейскому танковому корпусу была поставлена задача: форсировать Нейсе, на рубеже Зиммерсдорф, Клейн Кельциг обогнать пехоту и к исходу [540] первого дня операции захватить плацдарм на западном берегу Шпрее, на участке Фрауэндорф, Нейхаузен. В дальнейшем — развивать наступление на Калау, Люккау.

Справа, в полосе 21-го стрелкового корпуса 3-й гвардейской армии, должен был наступать 6-й гвардейский танковый корпус, а слева — соединения 4-й гвардейской танковой армии.

За оставшееся до начала наступления время было уточнено взаимодействие внутри танкового корпуса, с соседями, в том числе со стрелковыми соединениями, вторым эшелоном армии, авиацией и другими родами войск. Были выбраны исходные позиции, намечены участки форсирования Нейсе, провешены маршруты, доведены задачи до всего личного состава.

Боевая разведка, проведенная 15 апреля стрелковыми батальонами под прикрытием артиллерии, показала, что противник намерен упорно оборонять рубеж по Нейсе и не собирается его покидать. Пленные сообщали, что им был зачитан приказ Гитлера, в котором говорилось: удерживать рубеж до последнего солдата. За отступление грозило суровое наказание не только солдатам, но и их семьям.

И вот наконец наступил день и час, когда взведенная до предела пружина человеческой и машинной энергии была пущена в ход. Утром 16 апреля после мощной артиллерийской подготовки наши танковые части подошли к Нейсе. Передовые батальоны стрелковых дивизий переправились через реку и овладели первой позицией противника на речной дамбе. В середине дня к форсированию реки приступил передовой отряд нашей танковой армии. В его состав вошла 56-я гвардейская танковая бригада полковника З. К. Слюсаренко, усиленная самоходной и обычной артиллерией, инженерными и другими подразделениями. Как и в боях за освобождение Польши, руководство армейским передовым отрядом при наступлении на Берлин было возложено на меня.

Наш отряд под огнем противника в течение двух часов форсировал Нейсе, затем к реке подошли главные силы 7-го гвардейского танкового корпуса. Не дожидаясь окончания строительства дополнительных переправ, часть сил корпуса переправилась через реку вброд, после чего танковый корпус во взаимодействии с 102-м стрелковым корпусом втянулся в бой по прорыву вражеской обороны. На глубине 5 — 6 км танковые части обогнали пехоту и, продвинувшись к исходу дня на 13 км, завершили прорыв главной полосы нейсенского рубежа. Передовой отряд 3-й гвардейской танковой армии к тому времени вклинился во вторую оборонительную полосу в районе Клейн Кельцига.

С выходом наших войск к этой полосе упорство противника возросло. Вводом своих резервов немецкое командование стремилось не допустить продвижения наших войск к реке [541] Шпрее, где проходила последняя — третья полоса обороны в системе нейсенского рубежа. Противник бросил в бой части 21-й танковой дивизии, подошедшие с юга, из района Грайфенберга.

Наша армия была вынуждена отбивать многочисленные танковые атаки противника. Особенно жаркие бои с этой дивизией пришлось вести нашему танковому корпусу в районе Гари. Здесь 17 апреля показала свое боевое мастерство 54-я гвардейская танковая бригада. Ее передовые подразделения еще ночью с ходу ворвались на восточную окраину Гари, но были встречены сильным огнем. На рассвете немцы перешли в контратаку. Двумя группами по 20 — 25 танков, среди которых были «тигры», они пытались окружить части бригады. Бой принял упорный характер. Группе фашистских танков удалось прорваться в район бригадного резерва. В результате 3-й батальон начал по приказу отходить, нанося потери врагу. В это время 2-й танковый батальон под командованием дважды Героя Советского Союза майора С. В. Хохрякова, выйдя на северо-восточную окраину Гари, занял выгодное положение и открыл фланговый огонь. Один за другим выходили из строя подожженные немецкие танки. Враг был вынужден отойти на исходное положение. В этих боях С. В. Хохряков был смертельно ранен.

Во второй половине дня 54-я гвардейская танковая бригада возобновила наступление и во взаимодействии с подошедшей 55-й гвардейской танковой бригадой Героя Советского Союза (в конце войны удостоенного второй медали «Золотая Звезда») полковника Д. А. Драгунского овладела Гари. В ходе боя было уничтожено 22 танка и большое количество живой силы врага и боевой техники.

17 апреля Ставка приказала командующему 1-м Украинским фронтом ускорить форсирование реки Шпрее, а танковые армии повернуть на Берлин. Нм была поставлена задача: на главном направлении танковым кулаком смело и решительно пробиваться вперед; города и крупные населенные пункты обходить и не ввязываться в затяжные фронтальные бои. Наша 3-я гвардейская танковая армия после форсирования Шпрее должна была наступать на Фетшау, Гольсен, Барут, Тельтов, южную окраину Берлина, а действующая слева танковая армия Д. Д. Лелюшенко — через Калау, Луккенвальде, Потсдам на юго-западную часть Берлина.

Продолжая развивать стремительное наступление на запад, наш армейский передовой отряд из состава 7-го гвардейского танкового корпуса утром 18 апреля подошел к реке Шпрее в районе Нейхаузена, где встретил упорное сопротивление противника. Стало ясно, что форсирование реки в этом районе приведет к излишней потере людей, техники и времени. Необходим [542] был смелый и решительный маневр. Сзади двигалась лавина наших войск. Промедление означало бы общее снижение темпа наступления. Поэтому мной было принято решение продолжать огневой бой, отразить контратаки противника в этом районе, одновременно организовать широкую разведку переправ.

При выполнении этой задачи наши разведчики проявили исключительную смелость и находчивость. К 13 часам разведка передового отряда в составе трех танков, отделения саперов и отделения автоматчиков, обойдя Нейхаузен с юга, обнаружила в районе Брезинхена удобный брод. Пологий западный берег Шпрее был занят лишь мелкими группами противника. Разгромив их огнем из танков, разведчики форсировали реку, захватили небольшой плацдарм и приступили к оборудованию брода для главных сил. Через два часа реку форсировал авангард передового отряда. Поддержанный с восточного берега огнем подошедшего 1977-го самоходно-артиллерийского полка, он отразил контратаки противника, удержал плацдарм и обеспечил форсирование реки с ходу главными силами передового отряда.

Попытки противника ударами с воздуха сорвать форсирование успешно отражались прикрывавшими передовой отряд истребителями 2-й воздушной армии. Надо отдать должное героизму и боевому мастерству советских летчиков. Истребители и штурмовики генерала С. А. Красовского и на этот раз действовали отважно и умело. Они в течение всего времени форсирования реки группами по 8 — 12 самолетов непрерывно поддерживали с воздуха части танкового корпуса и наступавшие вслед за ними войска.

Успех нашего передового отряда был использован в этот же день главными силами корпуса, которые были повернуты на юго-запад и к исходу дня переправились на плацдарм. Вслед за 7-м гвардейским танковым корпусом успешно форсировали реку главные силы 3-й гвардейской танковой армии и стрелковые соединения. Это имело исключительно большое значение для последующего решительного наступления наших войск на Берлин. Быстрый захват плацдарма на западном берегу Шпрее в районе Брезинхена не позволил противнику использовать 344-ю пехотную дивизию, которая форсированным маршем выдвигалась на реку для занятия третьей полосы обороны. Позже П. С. Рыбалко отмечал, что «на Шпрее танковая армия вырвалась на оперативный простор по переправам в районе Брозинхена через 3 — 4-километровый коридор, проделанный передовым отрядом».

От Шпрее на Берлин наша 3-я гвардейская наступала днем и ночью. Выйдя на оперативный простор, она оторвалась от пехоты, обошла котбусскую группировку противника и отрезала пути ее отхода на запад. Успешно действовали танковые корпуса. [543] 6-й гвардейский 19 апреля овладел Фештау, 7-й гвардейский к утру 20 апреля во взаимодействии с частями танковой армии Д. Д. Лелюшенко овладел узлом дорог и крупным населенным пунктом Люккау. Передовые части корпуса к исходу дня форсировали болотистую пойму западнее Барута и захватили Куммерсдорф. Используя успех армейского передового отряда, наша танковая армия настолько стремительно вышла к глубоко эшелонированному цоссенскому рубежу, что штаб оперативного руководства вооруженными силами и генеральный штаб сухопутных войск вермахта вынуждены были переехать из Цоссена в Ванзее — восточное Потсдама.

Немецкое местечко Барут, а также другие близлежащие населенные пункты стали безмолвными свидетелями короткого, но напряженного боевого поединка гвардейцев-танкистов с противником, опиравшимся на этот сильный оборонительный рубеж, прикрывавший южные подступы к Берлину.

Цоссенский оборонительный район состоял из четырех заранее подготовленных полос обороны общей глубиной до 15 км. На всех перекрестках дорог, в междуозерных дефиле, в лесных массивах немцами были устроены завалы, построены доты, закопаны в землю танки. Мосты на каналах были взорваны, а населенные пункты превращены в узлы сопротивления. В ряде мест были отрыты противником противотанковые рвы. Несмотря на это, наши танковые соединения 20 апреля молниеносным ударом захватили Гольсен и Барут и к исходу дня уже находились в 10 км от Цоссена.

Гитлеровское командование, стремясь задержать продвижение наших войск с юга, перебросило для усиления узлов сопротивления в район Цоссен, Луккенвальде, Ютеборг и южного фаса внешнего оборонительного обвода Берлина ряд пехотных артиллерийских и танковых частей и подразделений. В Цоссенский район были направлены последние резервы — учебные подразделения и части. В течение двух дней наши танковые соединения и части прогрызали многокилометровую оборону. Каждую позицию приходилось брать в ожесточенных схватках. Судьбу цоссенского рубежа во многом решил ввод в бой из второго эшелона армии 9-го механизированного корпуса генерала И. П. Сухова. Утром 22 апреля Цоссен был взят. Противник, чтобы не попасть в окружение, начал поспешно отводить свои войска за внутренний оборонительный обвод Берлина.

Штурм Берлина для нашей армии начался, по существу, с преодоления Тельтов-канала. А это была нелегкая задача: канал имел высокие бетонные берега. Своим успехом в его форсировании танкисты во многом обязаны самоотверженным действиям 22-й гвардейской мотострелковой бригады полковника X. С. Богданова. Особо хотелось бы сказать о взводе минеров, возглавляемом старшиной А. И. Воробьевым. Отважный коммунист [544] первым переплыл канал, разведал противника и место переправы, а затем вместе с воинами взвода под сильным вражеским огнем обеспечивал переправу батальона. За проявленные мужество и героизм при форсировании Тельтов-канала старшина А. И. Воробьев был удостоен звания Героя Советского Союза. Этой высокой чести удостоились также старшие сержанты Д. Т. Пастухов, Н. Н. Гуров и заместитель командира бригады майор И. П. Зарубин.

Прорвав важный оборонительный рубеж противника, танковая армия 24 апреля втянулась в уличные бои в Берлине. В тот же день 71-я механизированная бригада полковника И. М. Журавлева вошла в соприкосновение с войсками 8-й гвардейской армии генерала В. И. Чуйкова. В результате было завершено окружение франкфуртско-губенской группировки немецко-фашистских войск. А через три дня произошло еще одно знаменательное событие: на западной окраине Берлина, в районе слияния рек Хавель и Шпрее, 55-я гвардейская танковая бригада полковника Д. А. Драгунского соединилась с частями 2-й гвардейской танковой армии генерал-полковника С. И. Богданова. Это привело к рассечению вражеского гарнизона Берлина на две изолированные части.

Храбро сражались воины нашей танковой армии, добивая врага в его фашистском логове, но многих смертельная черта отсекла от великого Дня Победы. С большой болью встретил личный состав известие о геройской смерти славного ветерана армии, командира танкового батальона Героя Советского Союза майора П. В. Лусты. С Петром Васильевичем мы вместе служили в 91-й отдельной танковой бригаде, вместе сражались за Киев, Фастов, за свободу Украины, Польши. Как мне стало известно, в одном из уличных боев танковому батальону майора Лусты преградили путь фашистские истребители танков, вооруженные фаустпатронами, и автоматчики. Наступавшая совместно с танковым батальоном пехота под огнем противника вынуждена была залечь. Наступил критический момент боя. Тогда майор Луста сам поднял воинов в атаку. В жестокой схватке фашистская пуля сразила героя. Ныне прах верного сына украинской земли, коммуниста покоится в Киеве, в парке Славы, где на высоком днепровском берегу горит Вечный огонь.

В последних числах апреля 1945 года, когда соединения нашей 3-й гвардейской танковой армии, взаимодействуя с войсками 28-й армии генерал-лейтенанта А. А. Лучинского, очищали от врага берлинские районы Вильмерсдорф и Хагензее, происходили ожесточенные бои и на других участках сражения за Берлин. События развертывались с молниеносной быстротой.

В ночь на 29 апреля войска 3-й ударной армии генерал-полковника В. И. Кузнецова приступили к подготовке завершающего этапа битвы за Берлин — штурму рейхстага. Непосредственный [545] его захват был поручен воинам 150-й и 171-й стрелковых дивизий генерал-майора В. М. Шатилова и полковника А. И. Негоды. 30 апреля они атаковали последний оплот фашистов в городе. В ночь на 1 мая на фронтоне рейхстага взвилось Красное Знамя Победы, водруженное сержантами М. А. Егоровым и М. В. Кантария. В этот же день были ликвидированы и остатки франкфуртско-губенской группировки врага. 2 мая пала столица фашистской Германии. По улицам города прошли многотысячные колонны немецких пленных.

Май снова пришел на землю. Но это был необыкновенный май. Никогда еще Европа не видела советских воинов, стремительно идущих на Запад. Но она помнила их дедов и прадедов, тех, кто в прошлом, отстаивая независимость других народов, побывал под стенами Константинополя, в Берлине, знойной Италии, на заснеженных Альпах, в Париже, за Балканами, во льдах Ботнического залива. Вот и теперь их достойные правнуки и внуки, освободив многие страны Европы от фашистского ига, принесли и немецкому народу не месть, а свободу. Первой заботой коменданта Берлина генерал-полковника Н. Э. Берзарина явилось, например, неотложное дело: накормить голодных жителей города, дать им кров, оказать медицинскую помощь.

Уже в послевоенные годы один из руководителей немецкого антифашистского движения и немецких коммунистов Вальтер Ульбрихт, отмечая значение разгрома фашистского государства в строительстве нового, демократического строя, говорил: «В одной части Германии немецкий рабочий класс в тесном союзе с крестьянством и другими демократическими силами народа — после разгрома фашистских орд германского империализма Советским Союзом — осуществил коренной поворот в немецкой истории»{140}.

Берлинская операция была одной из крупнейших в минувшей войне. Советские воины — патриоты, интернационалисты — в ходе ее боев были охвачены одним стремлением: до конца выполнить свою историческую освободительную миссию и как можно быстрее принести народам Европы долгожданный мир я спокойствие. Завершая разгром гитлеровских полчищ на немецкой земле, они проявили массовый героизм, неувядаемые образцы высокого воинского мастерства. Коммунистическая партия и Советское правительство высоко оценили успехи войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. Более 1 миллиона 141 тысячи генералов, офицеров и солдат были награждены боевыми орденами и медалями. 180 соединений и частей были удостоены почетного наименования Берлинских. Свыше 600 человек получили высокое звание Героя Советского Союза. [546] В числе награжденных были и многие воины нашей 3-й гвардейской танковой армии.

С падением Берлина немецко-фашистские войска начали прекращать сопротивление на всех фронтах второй мировой войны. Не капитулировала только более чем 900-тысячная группировка в Чехословакии, двумя группами которой командовали гитлеровские генералы Ф. Шернер и Л. Рендулич. Они пытались пробиться на запад и сдаться в плен американцам. Задача ее ликвидации была поставлена трем Украинским фронтам — 2, 4 и 1-му. Последнему предстояло срочно перегруппировать свои силы, главным образом подвижные войска, из-под Берлина на юг и, не втягиваясь в бои за Дрезден, нанести удар в общем направлении на Прагу. Начиналась Пражская операция — последняя в войне против фашистской Германии.

Мне представляется возможным рассказать лишь о тех событиях этой операции, участником и свидетелем которых довелось быть. Случилось так, что в боях за цоссенский рубеж в районе Барута, на окраине Вюнсдорфа, я был ранен и некоторое время лежал в полевом госпитале в Котценау (ныне Хоцянув). Однако душа рвалась к боевым товарищам, в родную армию, и я в первых числах мая оказался в Берлине.

Гитлеровская столица была повержена в прах. Кругом развалины, воронки. На Фридрихштрассе нельзя проехать. Улица, под которой проходил затопленный метрополитен, похоронивший тысячи людей, провалилась. Жители города карабкались вдоль зданий. Та же картина и на Унтер ден Линден: изрешеченные трамваи, сожженная боевая техника, куча гильз, свежие могилы, неубранные трупы, баррикады. И везде приметы нашей победы — на домах десятки красных флагов.

Запомнилось Дымящееся здание рейхстага, черный скелет его купола, гордо реющее Знамя Победы, темно-серые колонны и стены, ставшие гранитными страницами народной летописи. Это были автографы Победы: фамилии советских воинов, взволнованные слова о пройденном и пережитом. «Мы шли сюда четыре года», — коротко и емко написал солдат о всей войне. Но он имел в виду не только дошедших до Берлина, но и тех, кто лег на родной земле, чью кровь вынесли в море воды Волги, Днепра, Двины и Невы, Днестра, Дуная и Вислы, кто пал в партизанских лесах, кто средь снегов ставил заводы и в цехах без крыш в лютый мороз точил снаряды и мины. По надписям на стенах рейхстага можно было проследить боевой путь многих соединений и частей. Одни писали: «Мы — с Волги», другие: «А мы — из Москвы», «Ржев — Рига — Варшава — Берлин», «Мы защищали Одессу, Сталинград, пришли в Берлин. Летчики 2-й воздушной армии». Указывались не только маршруты победителей. Солдаты выступали как судьи, расписываясь на рейхстаге: «Мы пришли сюда, чтобы вы к нам [547] больше не ходили». «Я удивлен — почему такой беспорядок в правительственном учреждении», — саркастически усмехнулся кто-то из бойцов. Мне запала в душу надпись безымянного солдата, который, будто разговаривая с сердечным другом, воспроизвел стихи поэта: «Вот когда война пройдет сторонкой и действительную отслужу, я в Сибирь, в родную деревеньку, на могилу к матери схожу».

Проезжая по улицам дымящегося города, я увидел следы ожесточенного единоборства; среди разбитой вражеской техники попадались и наши орудия и танки. Позже до меня дошли слова, сказанные комбригом В. С. Архиповым в бою на Кайзер-Аллее: «Разве это война? За целый день один квартал. Дайте мне простор для танков — пройду лесами, болотами, через горы перескочу, только было бы где развернуться танкистской душе».

Такая возможность представилась не только танкистам Архипова, но и всей нашей танковой армии, когда она, совершив 150-километровый марш из-под Берлина, к исходу 5 мая сосредоточилась северо-западнее Дрездена в готовности к броску на Прагу. В этот день восстала столица Чехословакии. Гитлеровцы, оправившись от растерянности, обрушили на город артиллерийский огонь, бросили танки, авиацию. Положение восставших было критическим, и они по радио обратились с призывом о помощи к Красной Армии.

6 мая было установлено, что перед правым крылом 1-го Украинского фронта противник на отдельных направлениях начал отходить. Этим и воспользовались наши подвижные войска, перейдя к преследованию. Их задача была нелегкой. Путь в Чехословакию преграждала горная гряда. Южнее Дрездена, у самой германско-чехословацкой границы, начинаются крутые отроги Судетских хребтов. Самые высокие из них уходят на восток. Ближе к Эльбе лежит Саксонская Швейцария — живописный, но такой же неудобный для танков район. Поэтому 3-я и 4-я гвардейские танковые армии устремились на Прагу по западному берегу Эльбы.

Через перевал в направлении на Теплице Шанов впереди нашей танковой армии, как и прежде, двигался передовой отряд. На этот раз ему были выделены танки с наибольшим запасом моторесурсов. О событиях в Праге знал каждый наш солдат и офицер. Они волновали нас, вселяли новые силы. Стремясь с честью выполнить свой интернациональный долг, воины наступали днем и ночью, не выходя из танков и автомашин. Казалось, навсегда прикипели руки водителей к рычагам и штурвалам. Мне надолго запомнились те тяжелые километры пути по горным дорогам, еще больше полюбились наши бесстрашные танкисты, мои боевые соратники. У них была [548] одна забота: как можно скорее вперед, на Прагу, на помощь чехословацким братьям!

Армейский передовой отряд в составе 69-й механизированной и 16-й самоходно-артиллерийской бригад полковников Н. С. Ваганова и П. Г. Попова и армейского мотоциклетного полка подполковника В. В. Калинина уже на рассвете 8 мая достиг горного перевала. Наши части внезапным ударом уничтожили находившиеся там отряды фольксштурма и, пробившись через завалы по горным дорогам, к середине дня ворвались в Теплице Шанов, расположенный на территории Чехословакии.

В тот день радио сообщило всему миру долгожданную весть о поражении Германии. В предместье Берлина — Карлсхорсте был подписан акт военной капитуляции, продиктованный представителями союзного командования. В нем говорилось: «Мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени германского верховного командования, соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее время под немецким командованием»{141}

Этому акту не подчинилась немецкая группировка Шернера в Чехословакии, но и она была обречена. Все уже и уже становилось полукольцо ее окружения, созданное в ходе непрерывного наступления трех Украинских фронтов.

8 мая было знаменательно и тем, что в ходе наступления 1-го Украинского фронта наступил решающий момент. Войска сломили сопротивление противника в горах. Танковые, а за ними общевойсковые армии правого крыла фронта преодолели границу и вступили на равнину. 5-я гвардейская армия на следующий день освободила Дрезден, 2-я армия Войска Польского заняла Бауцен, а 52-я армия — Герлиц. Соединились войска 4-го и 2-го Украинских фронтов, они быстро двигались к Праге с востока.

Мне не забыть тех первых, волнующих встреч с населением на пути к Праге. Неимоверно усталых воинов жители забрасывали цветами, преподносили хлеб-соль. Всюду слышалось: «Да здравствует Советская Россия!», «Наша дружба навеки!». Утром 9 мая в Прагу одновременно вошли передовые соединения 3-й гвардейской танковой армии, наступавшие с севера и 4-й гвардейской танковой армии, подошедшие к городу с северо-запада и запада. К 10 часам общими усилиями двух армий при активной поддержке пражских боевых дружин Прага была очищена от гитлеровцев. В тот же день в столицу Чехословакии вступили подвижные войска двух других Украинских фронтов, в том числе 1-я чехословацкая танковая бригада. [549]

...Освобожденная Прага ликовала. Она чествовала победителей. В памяти навсегда запечатлелись картины того далекого майского утра. После долгих и тяжелых лет войны будто впервые на землю пришла весна. Среди людского водоворота медленно двигались советские танки, автомашины, орудия, еще не остывшие от недавнего боя. Рядом с пражанами, одетыми по случаю возвращенной свободы во все праздничное, шли воины в гимнастерках, не снимавшихся с солдатского плеча чуть ли не с одерского и нейсенского рубежей. Солдаты, какой день не видавшие отдыха, были счастливы. Кругом радостные лица и цветы... Море цветов. Розовые, ярко-красные — они пламенели в руках юношей и девушек у древних стен златой Праги, обожженной огнем войны. Но мне тогда вместе с радостью запала в сердце и грусть при воспоминании о тех боевых товарищах, которые не дожили до этого дня. Подумалось и о том сибирском воине, который дал обещание своей старенькой маме вернуться в родную деревеньку. Жив ли он? Видит ли он, как пражане бросают цветы в открытые люки танков, в автомашины, как рассыпаются, подобно фейерверку, их трепетные лепестки в лучах утреннего солнца. Слышит ли он людские возгласы: «Наздар!», «Да здравствует Красная Армия — освободительница!».

10 мая советские войска замкнули кольцо окружения вокруг вражеской группировки, действовавшей в Чехословакии. Только несколько дивизий группы армий «Австрия» прорвались в зону американских войск.

В тот период, в целях пресечения возможных попыток гитлеровских войск прорваться на запад севернее и южнее Праги, командующий 1-м Украинским фронтом поставил задачу танковым армиям: отрезать последние пути отхода противнику. В соответствии с этим командующий 3-й гвардейской танковой армией направил на север и северо-восток от Праги, в район Мельника, 6-й гвардейский танковый корпус, а в район Брандиснаша 7-й гвардейский танковый и 9-й механизированный корпуса. Они захватили переправы через реку Лабу (Эльбу) и преградили путь вражескому отступлению.

Это были последние наши бои. Окруженные немецко-фашистские войска, потеряв всякую надежду прорваться на запад, начали складывать оружие. В течение 10 и 11 мая основные силы вражеских войск были пленены. Войска 1-го и 2-го Украинских фронтов вышли на линию Хемниц (Карл-Маркс-Штадт), Карловы Вары, Пльзень, Линц, где вошли в соприкосновение с войсками союзников. На этом закончилась Пражская операция, а вместе с ней и война в Европе. Большой ценой заплатил советский народ за свободу Чехословакии. Более 140 тысяч его сынов пали на ее земле.

В освобождении Европы сыграли определенную роль действия союзных войск в Италии и Франции. Большую роль в борьбе [650] за свободу своих народов сыграло движение Сопротивления в Югославии, Франции, Польше, Чехословакии и других странах. Их народные армии и партизанские силы, руководимые коммунистами, наносили ощутимые удары по гитлеровским захватчикам. Большой вклад в эту борьбу внесли и антифашисты Германии.

И все же главная тяжесть в борьбе с фашистской Германией и ее сателлитами за свободу и независимость европейских стран легла на плечи Советского Союза и его Вооруженных Сил, Красная Армия достойно выполнила свой классовый интернациональный долг — свою великую освободительную миссию на европейском континенте.

Пройдут годы, и благодарные потомки воздадут должное памяти бессмертного подвига, совершенного советским солдатом. В Волгограде взметнется ввысь величественная фигура Матери-Родины, благославляющей своих сыновей на правое дело. В Берлине на гранитном пьедестале в огромный рост встанет одетый в металл воин-освободитель с карающим мечом в руке, которым он, словно кровожадного дракона, разрубил фашистскую свастику, солдат, прижавший к плечу ребенка — символ спасенного мира. По всей Европе современники воздвигнут памятники советскому «человеку с ружьем». В Югославии, на Дунае, в честь его возникнет беломраморный комплекс. Под Будапештом Василий Головцов — ивановский рабочий, герой Волги и Дуная — застынет на вершине горы Геллерт бронзовым памятником Неизвестному солдату. С вздымающимся знаменем наш боец встанет скульптурой в Братиславе. Будут пламенеть розы у многочисленных памятников в Болгарии, Польше, Румынии, Вене — везде, где советский воин осуществлял свою историческую освободительную миссию.

В то время когда на Западе еще сверкали последние грозовые разряды и потребовались немалые жертвы, чтобы добить уползающего и сеющего смерть фашистского зверя, в эфире гремела победная музыка. Победа была уже свершившимся фактом. 9 мая Всесоюзное радио подняло жителей западных районов нашей страны еще на рассвете, а на востоке, прервав свои дневные передачи, ликующе зазвучало в цехах заводов и фабрик, селах, в учебных заведениях и воинских частях. В 3 часа утра столица нашей Родины Москва уже бодрствовала. Весть о безоговорочной капитуляции фашистской Германии вихрем ворвалась в каждый дом. Голос московского диктора звенел непередаваемой радостью: в ознаменование победоносного завершения Великой Отечественной войны советского народа против немецко-фашистских захватчиков и одержанных исторических побед Красной Армии, увенчавшихся полным разгромом гитлеровской Германии, устанавливалось, что 9 мая является днем всенародного торжества — праздником Победы.

Победа! Победа! Победа! О ней говорили как о живой, горячей плоти народной, как о солдате с ленточками орденов, медалей и ранений на груди, таком долгожданном, еще не вернувшемся с войны, но уже одолевшем коварного врага, как о бойце, которому принадлежит решающая роль в разгроме немецко-фашистских захватчиков. На площади советских городов и сел вышло почти все население Страны Советов, от мала до велика. В Москве нескончаемые людские потоки устремились на Красную площадь, к Мавзолею В. И. Ленина. Сюда были обращены взоры всей страны, всей планеты. Победа и Москва сливались в сознании миллионов воедино.

«И те, кому время посеребрило голову, — писала газета «Правда», — и те, у кого еще не успел пробиться юношеский пушок над губой, — все они на всю жизнь запомнят каждую деталь этих дней в Москве. В Лету — медленную реку времени — канут многие годы, дела и события, а эти дни останутся в памяти людей, ставших счастливыми свидетелями и участниками их, и, может быть, в толпе народной, заливавшей московские площади, бродил вчера тот, кому дано написать Илиаду нашего времени, новую «Войну и мир». Этот избранник расскажет о Москве мая тысяча девятьсот сорок пятого года, и каждая деталь этих дней будет им увековечена. Наш же язык беден, да и перо в руке нашей дрожит, будучи не в силах совладать с человеческим волнением. Да и какими словами, какими красками передашь даже хронику этих дней, расскажешь о великой радости народа, переживающего победу над врагом в войне, равной которой не было в истории... Мы ждали этой радости, и все-таки она так остра, так велика, так захватывает дух, так потрясает все существо наше. Новое, большое вошло в эти дни в жизнь, наполнив ее теплом, светом, солнцем...

Как люди на Красной площади кричали «ура», качая трех молодцов в матросских робах и танкиста со звездой Героя Советского Союза на гимнастерке, как незнакомые люди обнимались и целовались друг с другом, как плакала от радости старая ткачиха с Трехгорки, как сталевары с запавшими от бессонных ночей глазами проносили по площади на плечах своих мальчуганов, как забрасывали военных людей, этих героев праздника, подснежниками, — об этом коротко не расскажешь»{142}.

Вечером 9 мая ликующий советский народ слушал обращение Верховного Главнокомандующего. В нашей немудреной солдатской обители, в каком-то полуразрушенном доме в Миловицах, под Прагой, мы тоже настроили свою рацию на московскую волну. Усталые солдаты и офицеры прильнули к динамику. Радости и ликованию нашему, кажется, не было предела.

«Великие жертвы, принесенные нами во имя свободы и независимости нашей Родины, неисчислимые лишения и страдания, пережитые нашим народом в ходе войны, напряженный труд в тылу и на фронте, отданный на алтарь Отечества, — не прошли даром и увенчались полной победой над врагом, — говорил И. В. Сталин. — ...С победой вас, мои дорогие соотечественники и соотечественницы!»{143}

В полночь 9 мая в Москве тридцать артиллерийских залпов из тысячи орудий возвестили миру о великой Победе. Со всех широт и меридианов земного шара в столицу Советского Союза передавались приветствия, поздравления с Победой. Телеграммы, радиограммы, письма от премьеров и глав правительств, от партий и других общественных организаций различных стран, от людей всех рас, разных политических взглядов, убеждений, вероисповедания — во всех в превосходной степени отмечались несравнимые заслуги Страны Советов перед историей человечества. Мир воздавал должное своим спасителям и защитникам цивилизации.

Спустя полтора месяца люди Земли вновь обратили свои восхищенные взоры к Москве. Здесь, на Красной площади, состоялся Парад Победы — парад, который немеркнущей страницей, не подвластной времени, вошел в историю нашей Родины. Древняя площадь столицы, где когда-то стояли готовые ринуться в бой за честь Отчизны ратники Дмитрия Донского, ополченцы Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского, сподвижники Александра Суворова и Михаила Кутузова, на площади, которая видела рождение Красной Армии в годы гражданской войны, откуда ее полки в ноябре сурового сорок первого уходили в бой на поля заснеженного Подмосковья, — теперь эта площадь была свидетельницей боевой зрелости Советских Вооруженных Сил, победно завершивших битву с фашистской Германией.

24 июня 1945 года у седых стен Кремля реяли овеянные дымом сражений и воинской славой знамена героической Красной Армии, мощь которой за время войны возросла многократно. Я хорошо помню, какой она вступала в бои и какой вышла на Парад Победы. Теперь она имела в своем составе дивизии в четыре раза, артиллерии свыше чем в пять раз, танков современных образцов в пятнадцать раз, авиации в пять раз больше. Была значительно усилена боевой техникой и оружием матушка-пехота. Выросли замечательные, испытанные в огне сражений командные кадры. Это была первоклассная для того времени кадровая армия. На Парад Победы она вышла во всем великолепии силы и доблести. [553]

Вновь и вновь я представляю себе ее могучий, величавый, захватывающий Парад. В сводных фронтовых полках — доблестнейшие из доблестных, храбрейшие из храбрых.

Полки выстроились на брусчатке Красной площади так, как размещались наши фронты от Баренцева до Черного морей. На правом фланге — герои Заполярья и Приполярья, бойцы Карельского фронта, за ними защитники и освободители от блокады города Ленина — бойцы Ленинградского фронта, герои сражений в Прибалтике, воины Белорусских фронтов — 3, 2, 1-го, ветераны 1, 4, 2 и 3-го Украинских фронтов. Далее — сводные полки Военно-Морского Флота, Наркомата обороны, военные академии и училища, войска столичного гарнизона.

Во главе сводных полков — командующие фронтами и армиями. Впереди — Герои Советского Союза со штандартами фронтов и Знаменами прославленных частей и соединений. Под сенью боевых святынь стояли солдаты, чьими легендарными подвигами никогда не перестанет восхищаться мир, полководцы, которые показали образцы победного вождения войск. Казалось, на них смотрела с Кремлевских башен сама история,

В Параде бессмертных участвовала вся наша трудовая страна, которая одевала армию и флот в боевые доспехи, вооружала грозной техникой и оружием, кормила и поила, удесятеряла силы бойцов в походах и сражениях, вдохновляла на подвиг. В парадном строю незримо присутствовали и те, кто сложил свою голову, сражаясь за честь Отчизны, за свободу многих народов. Они потом встанут бессменными часовыми на величественных пьедесталах, одетые в бронзу и гранит, а тогда они молчали, за них говорила Победа.

Советские солдаты уходили в бессмертие ради вечного огня жизни. Они, глубоко убежденные, считали, что это их высшее гражданское право и гражданский долг. Ценой крови и жизни своей уничтожая фашизм, они всегда помнили о родном социалистическом Отечестве, своем народе, о матери и отце, о детях, о поигранной свободе трудящихся других государств.

В наши дни мы слышим их живые голоса в их письмах к родным и близким, к благодарным потомкам, в письмах, которые заставляют учащенно биться наши сердца.

«Когда вы будете читать это мое письмо, — обращался к потомкам, детям своим, один из солдат Великой Отечественной, — меня не будет в живых.

Но и через смерть, через небытие я обнимаю вас, мои родные, я целую вас, и не как привидение, а как родной и живой ваш папка.

Мальчики и Аня! Не думайте, что ушел на эту страшную войну из-за желания блеснуть своей храбростью. [554] Я знал, что иду почти на верную смерть.

...И зная, какой ужас, какие издевательства ждут вас, если, победит Гитлер, зная, как будут мучить вас, как будут издеваться над вашей матерью, зная, как высохнет ваша мать, а вы превратитесь в маленьких скелетиков, я, любя вас, должен уйти от вас, желая быть с вами, должен уйти на войну.

Я иду на войну... во имя вашей жизни».

«Родина, дорогая, — слышим мы голос другого солдата, — прими мой скромный дар для блага твоего и знай, что я, взращенный, вскормленный, вспоенный тобой, отплатил тебе всем, чем мог. Я, твой сын, тебе был предан до последнего дыхания и выполнил с чистой душой свой долг коммуниста и воина».

«Сквозь пробоины танка я вижу улицу, зеленые деревья, цветы в саду, яркие-яркие, — писал на последнем вздохе танкист, завещая жизнь своим близким. — У вас, оставшихся в живых, после войны жизнь будет такая же яркая, красочная, как эти цветы, и счастливая... За нее умереть не страшно...»

Я представляю себе парадный сводный полк из моряков Военно-Морского Флота, стоящий на Красной площади. Через годы и расстояния слышу голос морского пехотинца, который не дошел до победного дня. Писатель Петр Павленко помог нам услышать его, запечатлев бойца в последние минуты догорающей жизни. Пехотинец был тяжело ранен, упал. Мимо него бежали в атаку друзья. Он не звал их, но, увидев на поле боя оказавшегося неподалеку кинооператора, жестом поманил к себе.

— Сыми меня, — попросил боец. — Умру — так ничего и не выскажу. Сыми.

Кинооператор навел объектив на раненого, а тот, собрав последние силы, выкрикнул:

— Ребята! Не жалейте себя! Надо же понимать!..

— Глаша! Не жалей меня!

— Деточки мои, помните...

Боец хотел быть услышанным, узнанным.

И мы узнавали его в участниках Парада Победы, чьи форменки отливали золотом и серебром боевых наград. Мы узнавали не вернувшихся с войны солдат в строю победителей, в их доблести и славе, в доблести и славе ликующей Отчизны.

В тот день великого торжества на Красной площади словно перед лицом всего мира катился по брусчатке поток неиссякаемой силы. Над сводными полками горделиво высились красные стяги, увенчанные многими орденами. Тридцать шесть боевых знамен пронесли воины 3-го Белорусского фронта. Созвездие Героев Советского Союза 1-го Украинского с алым стягом в руках возглавлял трижды Герой Советского [655] Союза А. И. Покрышкин. Семьдесят семь Героев Советского Союза в сводном полку 2-го Украинского фронта. Пятьдесят пять Героев послали на Парад Победы бойцы 3-го Украинского. На рубеже войны и мира армия и флот демонстрировали свою доблесть и мощь.

Каждый из нас ждал этот торжественный день, верил в нашу победу с самого начала Великой Отечественной и в ходе ее, зная, что наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами. Каждый приближал ее час в бою или в труде.

В тот день мне припомнился ноябрь 1944 года. Советские войска бились с врагом на территории европейских стран, освобождая их от фашистского ига. Я уже упоминал, что с группой Героев Советского Союза из 3-й гвардейской танковой армии мне было доверено присутствовать на торжественном собрании в Киеве в честь 27-й годовщины Великого Октября и 1-й годовщины освобождения столицы Украины и зачитать приветственное письмо от воинов 1-го Украинского фронта.

...Мы ехали в Киев по разбитым фронтовым дорогам, через сожженные гитлеровцами наши города и села. Радость встречи с некогда отвоеванной нами землей омрачалась ее скорбным видом: горькими пепелищами, руинами. Люди жили крайне неустроенно, первый урожай на освобожденной Украине еще не принес достаток в дома. Однако даже эта небогатая, но уже свободная жизнь казалась людям земным раем. И они всячески благодарили своих освободителей. Трудовой народ в этих тяжелых условиях делал все от него зависящее, чтобы скорее восстановить хозяйство, дать фронту все необходимое, когда сами рабочие и крестьяне одевались в старые солдатские шинели и телогрейки, получали по карточкам скудный паек. Лишь бы родная армия не чувствовала перебоев с продовольствием, снаряжением, оружием.

Молодежь тогда вела особенно активную переписку с фронтовиками, знакомыми и незнакомыми, питала их вдохновением, с юношеской непосредственностью просила скорее расправиться с фашизмом и возвращаться домой с победой. Эту чудодейственную силу писем из тыла я хорошо испытал на себе. Было у меня, как и у многих других фронтовиков, такое трудное время, когда из дома, от семьи, неделями, месяцами не приходили дорогие весточки. Война раскидала людей на тысячи верст, и, пока родные свяжутся с бойцом, пока разыщут нужную полевую почту, столько воды утечет, столько произойдет событий, радостных и печальных.

Помню, затерялись у меня связи с семьей. Как потом оказалось, вместе с другими беженцами жена с сыном и дочерью скиталась по прифронтовым дорогам, ехала в теплушке эшелона куда-то на восток, а затем обосновалась в Узбекистане. [556]

Письма приходили крайне редко, и веяло от них тоской долгой разлуки. Как-то с долгожданным треугольником от родных мне вручили письмо от двенадцатилетней школьницы из Саратова. Ответил я ей, поблагодарил за добрые пожелания. А вскоре мне пришло более трехсот весточек от школьников Саратова. Это был настоящий праздник. И не только для меня. Для всех наших бойцов и офицеров. Читали их сообща, и каждый испытывал душевный трепет от такого живого внимания к нашим боевым делам. Вся страна держала руку на пульсе фронта и ждала от нас только победы.

А победа тогда была уже близка. Помню, как проникновенно, с глубокой верой в нее говорил в своем докладе 7 ноября 1944 года в Москве Верховный Главнокомандующий. В Киеве мы слушали этот доклад по радио. «Теперь, когда Отечественная война идет к победоносному концу, — подчеркивал Верховный Главнокомандующий, — во всем величии встает историческая роль советского народа. Ныне все признают, что советский народ своей самоотверженной борьбой спас цивилизацию Европы от фашистских погромщиков. В этом великая заслуга советского народа перед историей человечества... Война с Германией будет выиграна... в этом теперь уже не может быть никакого сомнения»{144}.

Но потребовалось еще более полугода, прежде чем победа стала действительностью. После короткого, как мгновение, пребывания на освобожденной нами советской земле, после мимолетного свидания с семьей (мне посчастливилось) нам, фронтовикам, надо было вновь возвращаться в пекло боя и добывать эту трудную победу. Мы были одухотворены ею, стремились к ней через тысячи препятствий, сквозь смертельные заслоны.

И вот она уже сияет в рубиновых звездах Кремля, на штандартах фронтов, знаменах дивизий, на орденах и медалях участников московского Парада. В колонны победителей с гордостью вглядывались, стараясь запечатлеть на века, и убеленные сединой люди, и совсем юные граждане страны, которым было добыто счастливое право жить в благоустроенном, светлом мире.

Будто вновь проходят перед нами чудо-богатыри земли нашей. Запоминайте, потомки, их лица, их величайшие заслуги! Это героическая история, но не только история. Это наш сегодняшний и грядущий день, который достался нам безмерно дорогой ценой.

«Дорогие, отроки и девочки, и вы — совсем маленькие! — писал в газете «Правда» Леонид Леонов. — Запоминайте этих грозных и очень добрых людей, избавивших вас от кнута и [557] виселицы, от газа циклона и печки со страшным красным глазком, от изуверских фашистских вивисекций и от горьких, всегда таких неслышных детских слез. Пусть в вашей невинной памяти навеки запишется этот день, полный всяческих благодеяний. Таких подарков детям не дарил еще никто. И если когда-нибудь усталость надломит ваше вдохновенье или грянут черные минуты, от которых мы, немножко постаревшие и смертные, не можем оборонить вас на расстоянии веков, — вспомните этот день, и вам смешна станет временная невзгода. Вам будет так, как если бы вы раскрыли бесконечно святую книгу творческой муки, беззаветного героизма и бессонного труда. Эта книга называется — Великая Отечественная война»{145}.

И вот смолкли восторженные звуки оркестра. По Красной площади рассыпалась барабанная дробь. К трибуне Мавзолея В. И. Ленина приблизилась колонна советских воинов с позорно склоненными вражескими знаменами, которые спесивые гитлеровские генералы хотели водрузить над городами нашего государства. Эти ненавистные всему миру стяги под дробь барабанов, под музыку судей, издревле сопровождавшую публичную казнь, были брошены как хлам истории к ногам победившего народа. В знак публичного позора врага, в назидание будущим агрессорам.

То был впечатляющий Парад, достойный всемирно-исторической победы. Его участники и свидетели будут еще многие и многие годы с гордостью рассказывать потомству о двух незабываемых часах финала великой битвы.

Тогда битва завершилась только в Европе. Потребовалось еще немалое напряжение сил нашего народа и его армии, чтобы совместно с войсками антигитлеровской коалиции сокрушить на востоке союзника фашистской Германии — милитаристскую Японию.

Вторая мировая война, главным событием которой была Великая Отечественная война советского народа, закончилась полным поражением ударного отряда империализма. Правое дело миролюбивых народов восторжествовало.

Оценивая нашу победу над ударными силами международного империализма, люди Земли хорошо помнят, что она означала и означает для человечества. Пламя второй мировой войны шесть лет бушевало на трех континентах. Более шестидесяти стран, население которых составило свыше восьмидесяти процентов всех жителей планеты, было втянуто в войну. Более ста миллионов человек участвовало только на театрах военных действий. Казалось, что в мире не найдется силы, способной разбить мощную военную машину фашистских агрессоров. Но такая сила нашлась. Ею стал наш великий Советский [558] Союз, надежда и светоч трудящихся всего мира. В составе антигитлеровской коалиции он сыграл решающую роль в разгроме фашистской Германии, а затем и империалистической Японии.

Советский народ и его Вооруженные Силы спасли не только свое Отечество — родину Ленина, родину Октября, но свободу и будущее многих народов. Советские Вооруженные Силы, выполняя свой интернациональный долг, полностью или частично освободили от фашистских захватчиков и японских империалистов территории десяти стран Европы и двух стран Азии. Победа Советского Союза в Великой Отечественной войне привела к глубочайшим изменениям в политическом облике мира, создала благоприятные условия для социального освобождения ранее угнетенных народов, стала могучим ускорителем мирового революционного процесса. Образовалась мировая система социализма. Небывалого ранее подъема достигла национально-освободительная борьба, ее свежий ветер сорвал колониальные путы со многих стран.

Славная победа Советского Союза в минувшей войне была закономерно обусловлена. Ее источники коренятся в самой природе социализма, в его превосходстве над капитализмом в экономической, политической, идеологической и военной областях, в руководстве ленинской партии всем делом обороны страны. Триумф советского оружия явился результатом воплощения в жизнь учения В. И. Ленина о защите социалистического Отечества.

В самые трудные для советского народа дни войны наши недруги за рубежом пророчили развал, неспособность советского тыла обеспечить Красную Армию и Военно-Морской Флот всем необходимым для жизни и боя. Но ставка классовых врагов оказалась битой. Коммунистическая партия во главе со своим боевым штабом — Центральным Комитетом в короткий срок обеспечила создание крепкого и слаженного военного хозяйства. Усилия фронта и тыла успешно объединял Государственный Комитет Обороны. Страна добилась коренного перелома в экономическом единоборстве с врагом, что явилось материальной основой коренного перелома в военных действиях на советско-германском фронте.

Героический рабочий класс, колхозное крестьянство, трудовая интеллигенция с честью справились с колоссальной трудности задачами, поставленными партией, что явилось ярким свидетельством всенародного патриотизма, неисчерпаемых сил Советского государства.

Важнейшим фактором победы явилась также несокрушимая мощь Советских Вооруженных Сил, личный состав которых воспитывался в духе социалистического патриотизма, дружбы народов СССР и пролетарского интернационализма. Наши армия и флот являлись носителями передовой советской [559] военной науки. За годы войны они провели десять крупных стратегических оборонительных и более тридцати наступательных операций стратегического значения, каждая из которых, особенно завершающие — Висло-Одерская и Берлинская, — образец советского военного искусства.

Справедливые цели войны рождали массовый героизм воинов-патриотов, воинов-интернационалистов. Красная Армия стала подлинной армией героев. Свыше 7 миллионов солдат, матросов, сержантов, старшин, офицеров, генералов и адмиралов были награждены орденами и медалями Советского Союза. Более 11 600 воинов удостоились звания Героя Советского Союза, среди них абсолютное большинство — коммунисты и комсомольцы. Около 11 тысяч боевых орденов украсили знамена частей, кораблей и соединений. Многим соединениям и частям присвоено звание гвардейских, сотни получили почетные наименования, по которым можно проследить «географию» подвига: Ленинградских, Минских, Одесских, Таллинских, Рижских, Кишиневских, Варшавских, Будапештских, Венских, Берлинских, Пражских и других.

За годы войны выросла большая плеяда выдающихся советских полководцев, военачальников, которые творчески руководили действиями войск и внесли громадный вклад в дело разгрома врага. Это сыны партии и народа, в совершенстве овладевшие ленинской наукой побеждать.

В ходе Великой Отечественной войны победила наша марксистско-ленинская идеология. Идеи Коммунистической партии, овладевшие миллионами и миллионами советских людей, были той могучей материальной силой, тем неотразимым оружием, которое сокрушило черную фашистскую идеологию человеконенавистничества, мракобесия и звериного национализма.

В постановлении ЦК КПСС «О подготовке к 50-летию образования Союза Советских Социалистических Республик» подчеркивалось, что схватка с опаснейшим врагом человечества — гитлеровским фашизмом — наглядно продемонстрировала, что советские народы только в союзе, общими силами могут отстоять свою свободу и независимость, свои революционные завоевания. Война опрокинула надежды мирового империализма на возрождение национальных междоусобиц, на развал многонационального социалистического государства. Историческая победа в Отечественной войне ярко показала преимущества социалистического общественного строя, великую жизненную силу и нерушимость Союза Советских Социалистических Республик,

Нерасторжимая дружба народов нашей великой семьи закалилась в огне боев, с честью выдержала суровую проверку. В каждой воинской части плечом к плечу воевали бойцы и командиры различных национальностей. Сошлюсь па родные мне 6-й и 7-й гвардейские танковые корпуса 3-й гвардейской танковой [560] армии, которые, как и другие соединения, служили примером братства и дружбы наших народов. В их рядах выросло более 200 Героев Советского Союза, в 91-й отдельной танковой бригаде их было 18. Легендарный подвиг у стен Сталинграда совершил танковый экипаж, в состав которого входили русские лейтенант А. Наумов, старшина П. Смирнов, младшие сержанты Н. Вялых и П. Норицын. Высшей степени отличия удостоились мои боевые соратники — азербайджанец майор X. Мустафаев, украинцы старшина А. Боженко, майор П. Луста и другие отважные бойцы и командиры. На территории Украины, где прошел наш боевой путь, в партизанских отрядах были представители более 40 национальностей. Это живое воплощение ленинской политики дружбы народов.

«Если говорить о главном герое Великой Отечественной войны, — отмечал Л. И. Брежнев, — то этим бессмертным героем является вся дружная семья народов, населяющих нашу страну и спаянных нерушимыми узами братства. Русские, украинцы, белорусы, узбеки, казахи, грузины, азербайджанцы, литовцы, молдаване, латыши, киргизы, таджики, армяне, туркмены, эстонцы — словом, сыны всех народов Советского Союза встали грудью на защиту своей Родины. Ленинская национальная политика партии выдержала испытание войной. Фашизму не удалось вбить клин между социалистическими нациями. Их братский союз показал свою силу и жизнеспособность, явился одним из главных источников победы над фашистскими захватчиками»{146}.

В огне минувшей войны родилось боевое содружество народов и армий ряда европейских стран, ставших потом на путь социалистического развития. Оно расширилось, укрепилось в послевоенные годы и нашло свое выражение в Варшавском Договоре — оборонительном военно-политическом союзе этих стран. Знамя интернационализма, которое гордо реяло над нами в минувшую пору, вдохновляет нас и сейчас на защиту революционных завоеваний.

Главным источником победы Советского Союза в Великой Отечественной войне явилось твердое и целеустремленное руководство Коммунистической партии. Она была вождем, организатором и полководцем нашего народа. Весь свой гений, всю силу могучего содружества советских народов, всю народную энергию, упорство, выносливость и могучую волю наша партия направила к единой цели — на разгром фашизма. Партия была монолитной, боевой, мобилизующей силой.

В ходе всей войны она активно использовала возможности революционного метода ведения войны, непрерывно и успешно руководила вооруженной борьбой. [561]

Лучшие силы Коммунистической партии находились на фронте. На руководящую политическую работу в армию партия направила почти половину членов Центрального Комитета, многие тысячи опытных партийных работников. К концу войны в действующей армии находилось более половины всех членов и кандидатов партии. Партия была подлинно воюющей, еще крепче сроднилась с народом и привела его к победе над сильным врагом.

...Истории известны многие войны. Массовые, длительностью до ста лет, крайне ожесточенные. Но их невозможно сравнить с мировой войной, что развязал разбойничий империализм в трагедийный сентябрь 1939 года. После ее окончания прошли десятилетия. Преобразился мир, народилась новая жизнь. Но в памяти человечества, в сердцах людей никогда не исчезнет боль от нанесенных ею тяжелейших ран, от колоссальных жертв. Десятки миллионов убитых, погибших от увечий, от рук фашистских извергов.

Огромный ущерб понесла наша страна. 20 миллионов жертв — это почти каждый десятый житель нашей страны в 1941 году! Это наиболее деятельная часть населения, подготовленная к труду и защите Родины.

Более 1700 разрушенных и сожженных гитлеровцами городов, 70 тысяч сел и деревень! 25 миллионов человек, оставшихся без крова! Десятки тысяч разоренных врагом промышленных предприятий, колхозов и совхозов, уничтоженных памятников культуры и искусства, создаваемых многими поколениями.

Мне довелось видеть Украину, освобожденную нашими войсками от гитлеровцев. Оккупанты превратили в руины и пепелища 714 ее городов и 28 тысяч сел, 16 тысяч предприятий. В моей родной Белоруссии фашистские изверги оставили без крова 3 миллиона человек, сожгли 7 тысяч школ, библиотек, больниц, театров, музеев. В республике от рук оккупантов погиб каждый ее четвертый житель, о чем нам печально напоминает скорбный памятник в Хатыни — три уцелевшие от огня березы и кладбище сожженных гитлеровцами деревень.

Здесь, в Хатыни, гитлеровцы согнали всех жителей деревни, в том числе 76 детей в возрасте от нескольких лет до нескольких месяцев, в сарай и заживо сожгли их. Все они сгорели в огненной братской могиле. На месте этой жуткой трагедии теперь воздвигнута бронзовая фигура мужчины с мертвым ребенком на руках.

Мемориал «Хатынь» — это место увековечения памяти всех жертв фашизма, погибших на многострадальной земле Белоруссии. Это памятник 186 селениям, жизнь которых так и не возродилась после войны. Это памятник более чем 9 тысячам белорусских деревень, сгоревших в беспощадном пламени [562] войны. Урны с их землей замурованы здесь в каменные плиты с названиями деревень: Березняки Петриковского района, Березянка Иуховичского района, Борки Кировского района... Нет ни одного района, ни одной области, которых не коснулась бы трагедия. Мемориал «Хатынь» — это памятник узникам Тростенца, Масюковщины и других концлагерей смерти.

Белорусская земля... Здесь проходила армия Наполеона, сминая и истребляя все живое, зверствовали кайзеровские войска в первую империалистическую. Но преступления гитлеровцев превзошли преступления всех предшествующих завоевателей.

Послевоенные дороги привели меня в деревню Зайцево, где я родился и вырос, в деревню, где до войны было 30 домов, а после нее — ни одного. Кругом пустырь. Люди ютились в погребах, жили впроголодь, вместо посуды пользовались консервными банками. Землю пахали на себе, сеяли дедовским способом — вручную. Жуткая картина разрухи, которую оставили после себя германские варвары. Примерно такая же судьба постигла и соседние деревни Тригобово, Ползухи, Шелухановка, Лепино, Андрюхи... Когда вспоминаешь об их участи, об участи других белорусских деревень, превращенных в пепел фашистами, в сердце болью отзываются слова, высеченные на Стене памяти в Хатыни, где на месте стоявших когда-то 26 подворий чернеют нижние венцы срубов, а над ними скорбно звонят колокола. На той Стене памяти запечатлено обращение: «Люди добрые, помните: мы любили жизнь, и Родину, и вас, дорогие. Мы сгорели живыми в огне. Наша просьба к вам: пусть горе и печаль обернутся мужеством и силой...»

Неисчислимы жертвы нашей Родины. Как оценить те невосполнимые, горькие утраты, которые понесли матери и отцы, вдовы и сироты? К военным преступлениям фашизма и преступлениям против человечества сроки давности неприменимы.

Жаркое пламя минувшей войны обожгло почти каждую нашу семью, опустошило значительную часть щедрой советской земли. Но Страна Советов выжила и победила, вышла из трудного испытания еще более сильной, чем прежде.

Людям старшего поколения, тем более фронтовикам, особенно хорошо видны колоссальные изменения, которые произошли в Советской стране в послевоенную пору. Усилиями всех наших народов, как одной дружной семьи, сменившей орудия боя на орудия труда, в короткие сроки было восстановлено разрушенное войной хозяйство. На месте руин и пепелищ поднялись новые города и села.

В послевоенные годы служба надолго вновь связала меня с Украиной, с ее жемчужиной — Прикарпатьем. Много раз доводилось бывать в дорогой моему сердцу Белоруссии. Каждая встреча с ними, с их людьми оставляет неизгладимые впечатления, [663] невольно напоминая печальные картины былого военного времени и восхищая сегодняшней новизной. Там, где фашистские изверги делали «зоны пустыни» и «зоны смерти», где по земле полз когда-то непроглядный дым пожарищ и кричало сытое воронье на обломках домов, где чистые криницы были превращены в смрадные ямы, где с немецкой педантичностью расставлялись ряды виселиц, — в тех местах наш советский человек вновь создал обетованную землю.

Мысленно я прохожу по фронтовым дорогам, которые некогда пролегали через освобожденные нами города. Помнится почти дотла разрушенный Киев. А ныне город-герой, город-труженик, город-сад радует нас своей величественной архитектурой, размахом проспектов, площадей и улиц. Он вознесся над Днепром во всей своей покоряющей красоте. Неузнаваемым стал бывший партизанский край, край синеоких озер, вековых лесов и золотых колхозных нив, — Ровенщина. Город Ровно вырос в крупный индустриальный центр. В ожерелье парков и садов расцветает уютный, хлебосольный Житомир. Бердичев, где когда-то едва теплилась жизнь, как у человека, доведенного до дистрофии, волей и усилиями народа превратился в современный благоустроенный промышленный город с заводами, известными за пределами нашей Родины. Обрел широкие крылья город боевой славы Тернополь. Продукцию с его маркой можно встретить не только у нас в стране, но и в государствах Азии, Африки и Латинской Америки. В город-красавец приезжают туристы со всего света. Радует сердце овеянный легендарной славой многих поколений, звонкоголосый город Хмельницкий — один из прекраснейших городов Украины. Не узнать древний Львов — захватывающий красотой своих исторических памятников и свежестью новостроек город, с которым навеки связана боевая история многих частей и соединений Красной Армии.

Помнится столица Белоруссии Минск лета 1941 года, когда мы обороняли его, помнится он и в первые месяцы после войны, когда ветры свободно гуляли в его разбитых домах. И вот вижу сегодняшний Минск, молодой, растущий, жизнелюбивый город-гигант, с которым трудно спорить по красоте иным зарубежным столицам. И так всюду.

Народ-герой, боец и труженик, под руководством политического вождя — Коммунистической партии возродил свою землю к новой жизни, преобразил ее вдохновенным трудом. В своем историческом созидании мы не одиноки: у пас есть страны-союзники, народы-единомышленники, государства-друзья. Тесный союз стран Варшавского Договора — неодолимый барьер для любого агрессора.

Люди моего и более старшего поколений, на долю которых выпали гражданская война, неимоверные трудности строителей, [564] первооткрывателей новой, советской жизни, ударный труд первых пятилеток, Халхин-Гол и Хасан, штурм белофинских укреплений на линии Маннергейма и, наконец, лихолетье минувшей войны, — эти поколения наших людей особенно хорошо знают цену заботы нашей партии об укреплении обороноспособности страны, о ее надежной защите. Эти люди, которые, как говорил поэт, «брали пламя голыми руками», раскрывали свою грудь навстречу свинцовому ветру, добыли стране нашей и ее доблестным Вооруженным Силам всесветную славу, вправе сказать:

И как бы ни давили память годы,
Нас не забудут потому навек,
Что, всей планете делая погоду,
Мы в плоть одели слово «Человек»!

Мы, бывшие фронтовики, до конца дней своих пронесем в сердцах священную память о героях Великой Отечественной войны, о живых и павших, о тех, кто доблестно выполнил свой сыновний долг перед Отчизной, неимоверно высокой ценой добывая победу.

Нам никогда не забыть весны 1945-го, когда над мрачным остовом проклятого миром рейхстага взметнулось победное Знамя Страны Советов, когда в Знамени цвета Революции пароды всей планеты увидели надежду на мирную жизнь, свободу и счастье.

Мы по праву гордимся тем, что с честью прошли по трудному боевому пути, сражаясь за свободу Родины, что вынесли ее из огня войны.

По праву советского солдата и гражданина я также горд от сознания того, что отдал все во имя победы. И вот теперь, заканчивая книгу, в которой стремился показать время, когда мы теряли боевых друзей, и счет огненным верстам, показать страдания, горечь утрат, неизбывную радость побед и восхищение величием подвига, свершенного народом нашим и его героическими войсками, мне бы хотелось обратиться к наследникам боевой доблести.

Солдаты Великой Отечественной, миллионы из которых отдали самое ценное — свою жизнь во имя победы, завещали вам свято беречь все, что было завоевано многими поколениями советских людей и по праву принадлежит отцам и детям, воплощается в большом и емком имени — Родина. Будьте достойны ее всемирной славы. Мы — самые богатые люди на земле. У нас бесценное богатство: революционные, боевые и трудовые традиции своего народа — созидателя коммунизма. Мы счастливы сознавать, что подвиг нашего народа и его Вооруженных Сил продолжается. В нем мы видим живую, преемственную [565] связь поколений, доблесть родителей и наследие детей, благородные порывы человеческого духа.

...Прошли десятилетия с тех пор, как был потушен пожар минувшей войны. Ее поджигатели были осуждены на Нюрнбергском процессе. Человечество навечно заклеймило позором тех, кто повинен в пролитой крови, кто стремился установить над народами тысячелетнее рабство, пытался уничтожить детище мирового пролетариата — Советский Союз. Эти суровые уроки истории не пошли впрок черным проповедникам и носителям реакции и агрессии. И поныне мировой империализм то в одном, то в другом месте земного шара создает кризисные ситуации, чреватые опасностью большой войны. Но сегодня в мире есть силы, которые способны обуздать любого агрессора. Во главе их стоят Советский Союз и страны социалистического содружества, имеющие несокрушимые армии, чье боевое братство скреплено совместно пролитой в боях с фашизмом кровью.

Радуясь миру и борясь за него, мы убежденно говорим, что грозный меч, врученный Революцией советскому солдату, должен быть всегда наготове, всегда способен защитить жизнь, рожденную Октябрем.