Вперёд - на запад!

Накануне Первомайских праздников 30-я гвардейская стрелковая дивизия была выведена из боя и передана в состав 15-го стрелкового корпуса вновь формируемой 10-й гвардейской армии. В командование армией вступил гвардии генерал-лейтенант В. Я. Колпакчи.

В 10-ю гвардейскую армию были отобраны отличившиеся в битве за Москву гвардейские дивизии. Среди них 56-я гвардейская дивизия. В ее рядах в феврале 1943 года у небольшой, затерявшейся среди болот и лесов деревни Чернушки, совершил свой бессмертный подвиг 19-ти летний комсомолец гвардии рядовой Александр Матросов. И здесь, под Вязьмой, 19 июня 1943 года поступил Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении посмертно Александру Матросову звания Героя Советского Союза. Позднее в состав 10-й гвардейской армии вошла 8-я гвардейская орденоносная имени генерала Панфилова дивизия. Так до конца войны, до дня Победы, 30-я гвардейская дивизия шла бок о бок с панфиловцами и матросовцами одной фронтовой дорогой.

Наступил июль 1943 года. В те дни на Курской дуге развернулось невиданное по ожесточению кровопролитная битва, валившаяся в гигантский поединок Советской Армии с лавиной гитлеровских танков. И когда завершался разгром вражеской группировки под Орлом и Курском, 10-я гвардейская армия, а в ее составе и 30-я гвардейская стрелковая дивизия, была выдвинута к линии фронта, чтобы в верховьях реки Угры, на участке к северу от Спас-Деменска, нанести главный удар в Смоленской наступательной операции.

23 июля дивизия прибыла в исходный район, где начала готовиться к прорыву оборонительного рубежа противника: с наблюдательных пунктов вели разведку, изучали вражескую оборону, артиллеристы производили пристрелку, накапливали боеприпасы. Немцы все же заметили подход свежих сил и их подготовку к наступлению. Враг насторожился. Авиация противника усилила разведывательные полеты, появились вражеские бомбардировщики. Фашисты применили новый вид авиабомб в виде продолговатых металлических футляров, наполненных большим количеством мелких бомбочек, размером не более ручной гранаты. При падении под действием пропеллера футляр раскрывался, из него выпадало множество небольших бомб. Они поражали не укрытую живую силу - колонны на марше или подразделения, находившиеся на исходных позициях к наступлению. О таких налетах вражеской авиации солдаты говорили: "Бомбили картошкой".

В полках проводились собрания партийного актива. Стоял один вопрос: "Задачи парторганизации в бою". Решения были краткими. Так коммунисты 96-го гвардейского стрелкового полка записали: "Обязать коммунистов первыми подняться в атаку с призывом "Вперед за Родину!". Добиться, чтобы за ними поднялись и все остальные бойцы. Драться до последней капли крови. Решение партактива считать клятвой перед Родиной".

Бывалые воины учили необстрелянных бойцов как вести себя в атаке. Вот советы парторга С. Ф. Горбачева:

- По сигналу "в атаку" смело поднимайся во весь рост и рвись к немецким траншеям. Беги и огонь веди непрерывно, чтобы фашист не смог головы высунуть из своего логова. А добежишь до траншеи - решительно действуй гранатой, пулей, штыком, лопаткой. Только так можно добиться успеха. А ежели двигаться в развалку и на ходу огня не вести, то напрасно жизнь свою положишь и задачу боевую не выполнишь.

Утром 8 августа 10-я гвардейская армия, а на её правом фланге 30-я гвардейская дивизия перешли в наступление. Две недели потребовалось, чтобы пробить всю полосу обороны противника. Бои носили ожесточенный, затяжной характер. Гитлеровцы создали в верховьях Угры исключительно мощную оборону. Построена она была еще в 1942 году, а в последнее время ее усилили, подтянув артиллерию и танки.

Инженерные сооружения вражеской обороны состояли из нескольких рядов траншей полного профиля, связанных между собой сетью ходов сообщения. Траншеи и ходы сообщения были укреплены по стенкам жердями, оплетены хворостом. Впереди траншей проволочные заграждения в 2-3 кола и дополнительно, в наброс, спираль Бруно. Кроме того, был создан сплошной переплет проволоки на низких кольях, а подходы заминированы. Заболоченная низина являлась дополнительным препятствием, прикрывавшем подходы к переднему краю обороны.

Отвоевывая одну оборонительную позицию за другой, стрелковые полки продвинулись вперед до 12-ти километров и 22 августа вышли на подступы к селениям Титов Хутор и Мазово. Впереди - город Ельня, здесь дивизию вывели в резерв. В бой вступили находившиеся в резерве 29-я гвардейская стрелковая дивизия и 119-й танковый полк. Стремительным ударом они прорвались в глубину боевых порядков противника и 30 августа выбили врага из Ельни - города, где в сентябре 1941 года в Смоленском сражении родилась советская гвардия.

Несмотря на сложные условия, когда дивизия вела тяжелые бои по прорыву вражеской обороны, партийно-политическая работа в частях и подразделениях не прерывалась. Только в 94-м гвардейском стрелковом полку было подано 112 заявлений о приеме в партию и 56 - в комсомол. В своих заявлениях воины давали слово беспощадно уничтожать фашистов и, не жалея своей жизни, биться с врагом за освобождение Родины. Большую помощь командирам оказывали партийные и комсомольские организации. Короткие передышки в бою использовались для бесед, направленных на выполнение боевых задач. Прямо на исходных рубежах выпускались боевые листки, в них рассказывалось об отличившихся в боях воинах дивизии. В одном из боевых листков в 94-м гвардейском полку сообщалось :

"Пулеметчик С. Н. Николаев почувствовал, что его сильно толкнуло и увидел кровь.

- Ранило, - мелькнула мысль.

Подбежал санитар, наскоро забинтовал рану и весело сказал:

- Готово, иди на медпункт вон по той тропинке!

- Знаешь что, браток, иди-ка ты сам! - серьезно ответил С. Н. Николаев и побежал догонять своих товарищей".

Освободив Ельню, части 29-й гвардейской и 208-й стрелковых дивизий продолжали продвигаться вперед, но в 10-ти километрах к западу от нее возле высоты с отметкой 242,9 на подступах к селениям Выполозово и Малое Тишево встретили упорное сопротивление. Неоднократные попытки овладеть высотой 242,9 оказались безуспешными. Чтобы нанести удар свежими силами была введена в бой, находившаяся в резерве, 30-я гвардейская стрелковая дивизия. Разведкой было установлено, что на возвышенности, на заранее подготовленных позициях, обороняется 78-я немецкая пехотная дивизия. С ней приходилось уже сражаться в декабре прошлого года под Малым Кропотовом. В ночь на 6 сентября части дивизии заняли исходные позиции для атаки возле сожженной дотла небольшой деревушки Малая Нежода. До вражеских траншей - около полукилометра чистого поля, впереди - ни кустика, ни ложбинки.

Утром после 10-ти минутного огневого налета артиллерийских батарей гвардейцы стрелковых полков поднялись в атаку, но едва выдвинулись на открытое поле, как попали под ураганный огонь пулеметов и вражеской артиллерии. Атакующие подразделения залегли, а затем были отведены назад к Малой Нежоде. На следующий день атаку повторили, но стрелковые батальоны снова были остановлены огнем пулеметов, артиллерийских и минометных батарей.

Вскоре для участия в прорыве обороны противника прибыли дополнительные силы. Возле деревни малая Нежода сосредоточились 13-й и 14-й отдельные штурмовые инженерно-саперные батальоны: грудь и живот бойцов прикрывал стальной щит, а голову защищала металлическая каска. Отдельные штурмовые инженерно-саперные батальоны должны были внезапно ворваться в расположение противника, в рукопашной схватке уничтожить врага и овладеть высотой с отметкой 242,9. Два дня "панцирники" готовились к штурму, изучали местность, а в ночь на 13 сентября вместе с приданным стрелковым батальоном 96-го гвардейского полка ворвались в траншею противника. Четыре часа продолжался кровопролитный бой. В траншеях было уничтожено более сотни гитлеровцев, но и атакующие потеряли убитыми 66 человек, ранено было 169 бойцов. Немцы ввели резервы и под натиском превосходящего по численности противника "панцирники" вместе с гвардейцами 96-го полка отошли к Малой Нежоде. Дальнейшие лобовые атаки были прекращены, началась подготовка к более мощному удару. Недалеко от переднего края позади Малой Нежоды ревели тягачи. Там устанавливали свои орудия и окапывались батареи крупного калибра Резерва Верховного Главнокомандования. Немного подальше приступили к оборудованию огневых позиций два артиллерийских дивизиона большой мощности. Сюда они прибыли по только что восстановленной железной дороге и теперь при помощи подъемных механизмов сгружали с платформ тяжеловесные лафеты и огромные стволы 305-ти миллиметровых орудий. 30-я гвардейская дивизия и панцирные батальоны выводились в резерв. Исходные позиции к наступлению возле Малой Нежоды заняли 29-я и 85-я гвардейские стрелковые дивизии. Они находились в резерве 10-й гвардейской армии и теперь вводились в сражение для прорыва обороны противника на высоте с отметкой 242,9. Батареи 63-го гвардейского артиллерийского полка оставались на прежних позициях, чтобы включиться в поддержку прибывших дивизий при штурме вражеских позиций.

Утром 15 сентября залпы "Катюш" послужили сигналом начала артиллерийской подготовки. Орудия и минометы находились в полной боевой готовности. На батареях ждали этого сигнала. Теперь на вражеские позиции обрушился ураганный огонь артиллерийских и минометных полков. Разрывы снарядов поднимали кверху комья земли, а орудия большой мощности и дальнобойная артиллерия РВГК сосредоточили огонь по позициям вражеских батарей и убежищам в глубине обороны противника. Недалеко от железнодорожного разъезда Нежода, поднялся высоко вверх аэростат воздушного наблюдения для корректировки стрельбы орудий крупного калибра. Следом за артиллерийской подготовкой включилась в бой наша авиация. С ревом приближались к передовой эскадрильи штурмовиков, переходили на бреющий полет, а затем разворачивались вдоль вражеских траншей. Видно было, как из-под крыльев ИЛ-ов вырывался огонь реактивного оружия. Грохот канонады артиллерийских батарей не смог заглушить разрывы снарядов орудий большой мощности. Они, как удары тяжелого молота, выделялись в урагане артиллерийского огня. Немецкие батареи вначале пытались оказать сопротивление, но вскоре умолкли. Артиллерия противника была подавлена или уничтожена налетами штурмовой авиации и огнем дальнобойных тяжелых орудий.

Поднялись в атаку гвардейцы 29-й и 85-й стрелковых дивизий. Очищая одну траншею за другой, они добивали или забирали в плен уцелевших фашистов. Оборона противника была прорвана на всю глубину. Гитлеровцы, бросая технику и вооружение, поспешно отходили на запад, к железнодорожной станции Глинка.

Войска 10-й гвардейской армии, сбивая противника с промежуточных рубежей обороны, подошла: к полотну железной дороги Смоленск - Рославль. Здесь 23 сентября вступила в бой 30-я гвардейская стрелковая дивизия. Боевой ее путь проходил через большое село Телечино, что в 15-ти километрах к югу от Смоленска. В голове колонны главных сил дивизии следовал батальон 96-го гвардейского стрелкового полка. На подступах к Телечино батальон вступил в бой с прикрывавшей село немецкой заставой, а автоматчики начали обходить фашистов с обоих сторон. Опасаясь, что путь отхода будет отрезан, гитлеровцы покинули село, не успев сжечь дома. Телечино было освобождено, все постройки в селе сохранились. Теперь из убежищ, оврагов и погребов выходили женщины, дети, старики, радостно встречая своих освободителей. Впереди большой группы односельчан спешила колхозница Пелагея Ивановна Скворцова - мать трех сыновей, сражавшихся в рядах Красной Армии. Селение, несколько минут тому назад казалось вымершим, безлюдным снова оживало. Улицы заполнились народом. Более трехсот колхозников и колхозниц собрались встречать гвардейцев. Митинг по случаю освобождения села от немецких захватчиков открыл заместитель командира полка по политчасти гвардии майор Г. А. Тарасов. Он поздравил жителей села с освобождением от немецких поработителей. На митинге выступил колхозник Дмитриев, долгое время томившийся в фашистской тюрьме.

- Из нашего села, - сказал он, - гитлеровцы угнали более ста колхозников на каторжные работы в Германию. Немецкие бандиты забрали все наше имущество, скот, птицу, одежду. Нет числа зверствам немцев. Отмстите им, товарищи, а мы приложим все силы, чтобы своим трудом помочь вам!

Гитлеровцы откатывались на запад. Освободив Телечино, 30-я гвардейская дивизия вышла на Старую Смоленскую дорогу, где в 1812 году геройски сражалась русская армия генерала П. И. Багратиона, сдерживая на пути к Смоленску натиск главных сил Наполеона. Продвигаясь вперед по пути боев с французами, дивизия 29 сентября вышла к речке Мерея возле белорусского местечка Ляды. Немцы укрепились на рубеже речки Мерея, вдоль берега создали прочную оборону. Начались бои за освобождение Белоруссии.

Более недели дивизия сражалась за местечко Ляды, гитлеровцы упорно удерживали позиции по речке Мерея. Тогда группа саперов отыскала брод для переправы артиллерии и танков, а для пехоты построили ночью штурмовой мост через реку. В ночь на 8 октября подразделения 98-го гвардейского полка гвардии полковника А. Д. Дегтярева по наведенному саперами штурмовому мосту перебралась на другой берег реки, где захватили небольшой плацдарм. Сюда сразу же были введены дополнительные силы и местечко Ляды было освобождено.

Утром в полках состоялись короткие митинги, посвященные вступлению дивизии на белорусскую землю. Дивизионная газета "В бой за Родину" писала:

"Товарищи, гвардейцы!

За два последних месяца мы проделали большой боевой путь от верховья реки Угры до местечка Ляды, освободили десятки населенных пунктов Смоленской области. Сегодня мы победоносно вступили на землю многострадальной Белоруссии.

Здравствуй, Белоруссия родная!

Мы пришли к тебе, чтобы освободить своих братьев и сестер белорусов, изнывающих под игом фашизма. Мы клянемся тебе, что будем неустанно преследовать врага, не давать ему передышки, не давать сжигать села, города и угонять наших людей на каторгу в Германию.

Будем беспощадно уничтожать немецких солдат и офицеров, этих гнусных грабителей и убийц.

Ударим, товарищи гвардейцы, по врагу. Впереди нас ждут братья белорусы. Вперед - на запад!"

В те дни в оперативное подчинение 10-й гвардейской армии вошла 1-я польская дивизия имени Тадеуша Костюшко. Дивизия была сформирована из польских граждан, оставивших свою Родину в тяжелые годы фашистской оккупации. Будучи левым соседом 30-й гвардейской дивизии, поляки 12 октября 1943 года возле селения Ленино приняли боевое крещение. Гитлеровцы были озлоблены на патриотов Польши, выступивших с оружием в руках против фашистского режима.

Сосредоточив на участке польской дивизии крупные силы, немецкое командование обрушило на них всю мощь своего оружия. С утра и до поздней ночи не смолкала орудийная стрельба, трещали пулеметы, завывали шестиствольные минометы. Стояла ясная, безоблачная погода и немецкие самолеты один за другим пикировали на бомбежку. Земля содрогалась от разрывов тяжелых бомб и это ощущали воины 30-й гвардейской дивизии, хотя находились они в 2-3 километрах от рубежа, где гремел бой. Позиции дивизии войска польского были постоянно окутаны черным дымом и пылью от огневых налетов вражеской артиллерии, тяжелых минометов и бомбежкой с воздуха. Гвардейцам 30-й дивизии не раз приходилось бывать в горячих схватках, но то, что пришлось увидеть на рубеже, где сражались поляки, навсегда осталось в памяти.

Бои на участке польской дивизии продолжались недолго, наступление на поселок Ленино было прекращено и до конца октября в полосе 10-й гвардейской армии на подступах к белорусскому городу Дубровно наступило временное затишье. Эта передышка была вызвана тем, что командование Западным фронтом подготавливало наступательную операцию на Минском шоссе в направлении на Оршу.

В конце октября дивизии 10-й гвардейской армии начали одна за другой выводиться из боя, а затем совершали переход на Минское шоссе, где на нешироком участке занимали исходные рубежи для наступления. Справа недалеко от автомагистрали раскинулся массив непроходимых болот, левее проходило железнодорожное полотно на Минск, а рядом с ним Днепр. На этом перешейке или, как называют в военных пособиях - дефиле, в начале ноября развернулись ожесточенные бои. Гитлеровцы имели здесь хорошо подготовленные позиции, а среди оборонявшихся войск противника снова пришлось встретиться с 78-й немецкой штурмовой дивизией. Противник прочно укрепился на выгодном рубеже, командир же 78-й дивизии фашистский генерал-лейтенант Г.Траут, считавшийся "мастером обороны", по свидетельству пленных, хвастливо заявлял:

- Пока я под Оршой, Германия может спать спокойно!

Оборонительная полоса противника имела несколько позиций и каждая из них оборудована двумя-тремя линиями траншей, всюду - добротные блиндажи. Кроме того, во время артиллерийской подготовки немецкие солдаты могли укрываться в "лисьих норах", вырытых в траншеях наклонно, глубоко под землей. Подходы к переднему краю помимо проволочных заграждений и минных полей прикрывал сплошной противотанковый ров. Гитлеровцы немало потрудились, сооружая такое препятствие. Ров был около шести метров в ширину и более четырех глубиной. Помимо большого количества артиллерийских и минометных батарей немцы применяли метательные аппараты крупного калибра, прозванные нашими солдатами "скрипунами". Вместо выстрела эти установки издавали звук, похожий на скрип и выбрасывалось сразу несколько снарядов, обладавших большой разрушительной силой. На месте разрыва оставалась глубокая воронка, как от авиабомбы. Для подвоза таких тяжеловесных метательных снарядов, гитлеровцы построили к огневой позиции узкоколейную железную дорогу. По несколько раз в день на позиции наступавших гвардейцев обрушивались залпы "скрипунов". Сильной взрывной волной срывались плащ-палатки, которыми завешивался вход в блиндаж, гасли лампы-коптилки, изготовленные из гильз снаряда, выбрасывались из печек угли. От взрыва снаряда "скрипуна" многие бойцы получили контузии.

Более месяца продолжались напряженные бои на Минском шоссе под Оршой, Гитлеровцы упорно сопротивлялись, их оборонительные позиции усиливались выгодными условиями местности, фланги надежно прикрывались массивом непроходимых болот и рекой Днепр. Наступавшие войска 10-й гвардейской армии не имели возможности применить обходной маневр. Это был тяжелый бой: у немцев укрепленная полоса обороны, траншеи, блиндажи, а у нас открытая заболоченная низина. Все же атакующие гвардейцы преодолели противотанковый ров, выбили гитлеровцев с передового рубежа оборонительной полосы. Хотя медленно, но все же продвигались вперед, к Орше.

Возле деревни Новое Село гвардейцы 30-й дивизии в отдельных местах выбили врага из четвертой траншеи, но развить успех - не удалось. Пытаясь задержать продвижение войск 10-й гвардейской армии, немцы наращивали силы, наносили мощные встречные удары. К тому же резко изменилась погода. Дожди и оттепель сменились морозами, промокшие шинели сковал лед, а в траншеях стояла грязь и вода. Обогреться и просушить одежду было негде. Командование направило службам тыла приказ: мобилизовать все ресурсы вещевого снабжения и срочно доставить на передовую теплое обмундирование.

С наступлением темноты привезли полушубки, меховые жилеты, теплые портянки, рукавицы.

6 декабря наступление войск Западного фронта на Минском шоссе было приостановлено. Бойцы начали восстанавливать разрушенные блиндажи, сооружать укрытия. Готовились к третьей фронтовой зиме, но неожиданно поступил приказ: войскам 10-й гвардейской армии передать полосу обороны соседней 31-й армии и отойти в район селения Любавичи. Артиллеристы и подразделения тыла направлялись к железнодорожной станции Рудня для погрузки в вагоны.

10-й гвардейской армии предстояло совершить переход в Псковскую область, к городу Невелю. Там войти в состав 2-го Прибалтийского фронта. Переброска вызывалась бесперспективностью продолжать бои по прорыву мощной обороны противника на подступах к Орше. В южных же районах Псковской области войска 2-го Прибалтийского фронта должны были сковать и оттянуть на себя часть сил немецкой группы армий "Север" и, тем самым, оказать существенную поддержку в снятии блокады Ленинграда. Если на южном участке советско-германского фронта войска Красной Армии отбросили врага от берегов Волги к Днепру, то на северном крыле уже более двух лет фронт стоял на месте. Немецкая артиллерия продолжала обстреливать и держать в тисках осажденный Ленинград. Встал вопрос о разгроме немецких войск под Ленинградом. Теперь 10-я гвардейская армия перебрасывалась к Невелю, чтобы на дальних подступах включиться в проведение операции, имеющей стратегическое значение.

Восемь суток продолжался 210-километровый пеший переход стрелковых подразделений вдоль линии фронта в Псковскую область. В целях маскировки шли только ночью, перед утром бойцов размещали в уцелевших деревнях на отдых, а вечером после ужина - снова в поход. 24 декабря дивизия прибыла в назначенный район. Подразделения расположились в блиндажах и землянках в лесу недалеко от Невеля. Здесь встретили новый 1944 год, а едва миновала новогодняя неделя, как поступил боевой приказ: совершить 60-километровый переход к озеру Неведро, что южнее Пустошки, где занять исходные позиции для наступления.

Дело в том, что войска Ленинградского и Волховского фронтов подготовились к проведению крупной боевой операции по разгрому врага под Колпиным, Пулковым, на побережье Финского залива с тем, чтобы вырвать Ленинград из тисков вражеской блокады.

Одновременного намечаемым наступлением под Ленинградом войска 2-го Прибалтийского фронта вводились в бой с задачей наступать в направлении города Идрицы. Теперь сюда перемещались дивизии 10-й гвардейской армии для нанесения главного удара.

В те дни командир дивизии гвардии генерал-майор А. Д. Кулешов получил новое назначение. В командование дивизией вступил гвардии полковник М. А. Исаев. Он был переведен с должности начальника штаба 15-го гвардейского стрелкового корпуса. Более полутора лет гвардии генерал-майор А. Д. Кулешов командовал дивизией. Воины тепло проводили своего командира. Суровая фронтовая жизнь сближает людей, а с генералом А. Д. Кулешовым многим довелось участвовать в тяжелых боях под Шатешей, за рекой Вазузой, из конца в конец пройти смоленские земли.

Немного ранее, в конце декабря, из дивизии выбыл командир 63-го гвардейского артиллерийского полка гвардии полковник А. П. Максименко. Его назначили командующим артиллерией 29-й гвардейской стрелковой дивизии. Его сменил гвардии подполковник Н. М. Гуменный. Для передачи полк был построен на опушке леса. Гвардии полковник А. П. Максименко обошел строй от одной батареи к другой, поблагодарил за службу. Ему было тяжело расставаться с полком, который он формировал, готовил на фронт и более двух лет вместе со всеми нес тяжесть фронтовой жизни, делил радость успеха в боях и горечь неудач. На фронте всякое бывало. Полк продолжал оставаться для него родным и близким. Несмотря на замкнутость, внешнюю суровость и требовательность, в памяти ветеранов полка гвардии полковник А. П. Максименко оставался справедливым командиром. Долг службы для него был превыше всего.

Гвардии подполковник Н. М. Гуменный невысокого роста, в кубанке из серого меха, в перешитой и хорошо подогнанной шинели шел следом за гвардии полковником А. П. Максименко вдоль строя, знакомился с воинами полка. Приветливо вступал в разговор с бойцами, интересовался тем, кто когда начал воевать, кто из ветеранов полка еще не награжден. Впоследствии солдаты и офицеры увидели в нем командира, проникнутого большой заботой о подчиненных. Запомнились его слова:

- Погибнуть на фронте проще всего, а пройти всю войну, уничтожить врага и при этом сохранить себя и своих подчиненных - вот к чему следует стремиться.

Три месяца с января до конца апреля 10-я гвардейская армия, а в ее составе и 30-я гвардейская дивизия, вели бои на псковской земле. С идрицкого направления переместились к Новосокольникам, "перемололи" вражеские дивизии на этом участке фронта, снова наступали в районе Пустошки. В апреле 10-я гвардейская армия совместно с 1-й ударной армией с плацдарма за рекой Великой возле Пушкинских Гор пытались прорваться на Псковское шоссе, но в связи с весенней распутицей наступательная операция была прекращена. 30-я гвардейская дивизия заняла оборону по реке Сороть и берегу озера Кучане в местах, связанных с жизнью А. С. Пушкина. За рекой Сороть виднелось село Михайловское, дом поэта с верандой. Там в усадьбе А. С. Пушкина хозяйничали фашисты. Под домом оборудовали укрытия, а в каменном фундаменте пробили отверстия для стрельбы из пулеметов.

В средине мая с наблюдательного пункта у деревни Дедовцы, что в километре от Михайловского, передали по телефону:

- Горит дом Пушкина в Михайловском!

Теперь, наблюдая за противником, видели в Михайловском лишь фундаменты и закопченные во время пожара печи. Это все, что осталось от дорогих советским людям мест, связанных с жизнью великого русского поэта.

Делая разбор операций, проведенных весной 1944 года в южных районах Псковской области, генерал армии С. М. Штеменко в своей книге "Генеральный штаб в годы войны" отмечает, что войска 2-го Прибалтийского фронта добились скромных результатов в продвижении вперед, но чтобы задержать наступление советских войск на подступах к Латвии, немецкое командование вынуждено было перебросить из своих резервов в южные районы Псковской области пять пехотных и одну танковую дивизию{38}.

Таким образом, в разгар боев по снятию блокады Ленинграда гитлеровцам не удалось взять с Псковских рубежей ни одной дивизии, чтобы направить их к побережью Финского залива и усилить левое крыло группы армий "Север".