К Юхнову

Новый год дивизия встречала радостно. Все были воодушевлены успехами первых наступательных боев. Враг откатывался с подмосковных рубежей. Утром 1 января главные силы дивизии выступили из Недельного по большаку в сторону Калуги. На пути встречались следы боев. В сосновом лесу возле деревни Симендеево было разгромлено подразделение гитлеровцев, прикрывавшее отход своих войск. Команда лыжников, выступившая из Недельного еще ночью, внезапно атаковала вражеское прикрытие. Немцы бросились в лес, но в редком сосняке они оставались на виду, да и в глубоких сугробах не очень-то разбежишься: зима была снежная. Путаясь в полах своих шинелей, они барахтались в сугробах, где их настигали пули лыжников. Картина разгрома гитлеровцев была у нас перед глазами: в стороне между сосен темнели на снегу трупы вражеских солдат; их было не менее сотни. Здесь в лесу на Калужской земле они нашли бесславный конец своего похода на Москву.

Начало смеркаться, когда подразделения 830-го и 837-го стрелковых полков вошли в большое село Прудки. При въезде офицер штаба армии вручил приказ двигаться не по большаку на Калугу, а повернуть направо и глухими проселочными дорогами наступать в направлении на посошок Мызги, прикрывавший подходы к железной дороге Москва-Калуга.

Ночевали в Прудках, дома были заполнены до отказа, пехотинцы шли в голове колонны и быстро заняли под ночлег все село. Батареи второго дивизиона прибыли позднее, они следовали в хвосте колонны и артиллеристам пришлось тесниться в переполненных уже домах. Просторная изба с русской печью в углу, где небольшой группой из четвертой батареи решили устроиться на ночлег, была заполнена пехотинцами. Бойцы лежали на полу вповалку. Втиснуться между ними места не нашлось, но возле стола стояла скамейка. Подкараулив, когда она освободилась, я и устроился на ней. Был доволен, что смогу прилечь: ночевать буду все же в теплом помещении. Подложив под голову шинель, быстро уснул.

Скоротав ночь, колонна снова двинулась вперед. Предстояло совершить десятикилометровый переход и быстрей занять исходные позиции на подступах к Мызгам. Немцы прочно укрепились в поселке. Каменные постройки были приспособлены к обороне: в них засели автоматчики, из окон и пробитых в стенах амбразурах виднелись стволы пулеметов. Наступать предстояло двумя стрелковыми полками. Артиллерийскую группу составляли три батареи 693-го полка, полковые 76-миллиметровые короткоствольные пушки, сорокапятки и минометные подразделения. 173-й гаубичный артиллерийский полк находила еще в пути на подходе к Недельному, а 843-й стрелковый полк продолжал оставаться в резерве, пополнял свои подразделения за счет прибывших маршевых рот.

Попытка с ходу выбить противника и овладеть Мызгами не удалась. Стрелковые батальоны отошли на исходные позиции. На другой день прибыло пополнение - свыше тысячи человек. Кроме того, дивизии был придан 122-й отдельный лыжный батальон, численностью 570 бойцов. Наступление было возобновлено. Под прикрытием артиллерийского и минометного огня наступавшие батальоны врывались в поселок, завязывались уличные бои. Немцы же, в свою очередь, подтягивали подкрепления, вводили свежие силы, переходили в контратаки и им удалось потеснить атакующих пехотинцев. Упорные бои не прекращались целую неделю. Поселок Мызги пять раз переходил из рук в руки{23}.

Воины дивизии в боях за Мызги проявляли беспримерное мужество и стойкость. Несмотря на сильную стужу, увязая в глубоком снегу, они по несколько раз в день снова и снова поднимались в атаку.

Командир 1-я роты 837-го стрелкового полка лейтенант Н. П. Дзюба повел своих бойцов в атаку. Продвигались успешно, еще один бросок и рота ворвется в поселок. Но внезапно вражеский пулемет ливнем своего огня прижал к снегу наступавших пехотинцев. Тут к командиру роты подполз автоматчик Д. П. Гостюнин.

- Разрешите товарищ командир, я попытаюсь расправиться с пулеметом.

- Действуйте, - ответил Н. П. Дзюба, - только осторожней!

Разгребая снег руками, Д. П. Гостюнин начал продвигаться к вражескому пулемету.

- Доползет ли? - беспокоился командир.

Пули ложились рядом с ним. Видно било, как они поднимали вокруг него снег. На минуту Д. П. Гостюнин прекратил движение и замер. Но вдруг, пронесся шепот в цепи бойцов:

- Опять пополз...

Сердце забилось от радости за своего товарища. Все увидели, как Гостюнин привстал и метнул гранату, вторую. Впереди раздались два взрыва. Затем встав на ноги, он бросился к пулемету, где лежали распластавшись на снегу два немца. Не теряя времени, автоматчик Д. П. Гостюнин повернул немецкий пулемет в сторону противника и открыл из него огонь по убегающим фашистам. Путь для стрелковой роты лейтенанта Н. П. Дзюбы был расчищен{24}.

Враг в конце концов был измотан и в ночь на 9 января откатился на рубеж речки Суходрев. Отходя, гитлеровцы сжигали селения. Деревни Михеево, Лисенки и другие были объяты заревом пожаров. Догорали и деревянные строения в Мызгах, а каменные постройки фашисты взрывали, фугасы они заложили заранее.

Вступил в бой и подошедший из села Верх-Каменки 843-й стрелковый полк, находившийся на доукомплектовании. 10 января он выбил противника из железнодорожной станции Сляднево, а затем повел наступление на южную окраину села Торбеево, но успеха не добился и отошел назад к полотну железной дороги. Учитывая, что немцы создали в Торбеево прочный узел сопротивления, командир дивизии полковник Г. П. Коротков решил отказаться от лобовых атак и приказал 843-му полку совместно с 122-м отдельным лыжным батальоном совершить обходной маневр и атаковать Торбеево с тыла со стороны его северной окраины. 830-му стрелковому полку была поставлена задача продолжать бой за Торбеево с рубежа станции Сляднево, чтобы отвлечь внимание противника от обходного маневра.

Бои за Торбеево являлся замечательным примером обходного маневра. В ночь на 11 января подразделения 843-го полка обошли Торбеево по лесу с тыла, а "снежная кавалерия" 122-го отдельного лыжного батальона, скользя по снегу, двигалась впереди. В белых халатах, с автоматами в руках бойцы сводного отряда под командованием старшего лейтенанта Ю. К. Добрынского незаметно проникли на северную окраину села и внезапно открыли огонь. Услышав стрельбу на противоположном краю села, поднялась в атаку и подразделения 830-го полка майора В. И. Чижова. Они ворвались в Торбеево с юга. Немцы выскакивали из домов, но с обеих сторон попадали под автоматный огонь. Опасаясь оказаться в окружении, они огородами убегали из села. Дома от пожара удалось уберечь.

После успешной атаки, одному из батальонов 843-го стрелкового полка была предоставлена короткая передышка. Бойцы разместились в уцелевших домах, а боевое охранение было выставлено лишь на западной окраине, куда отошел противник.

Случилось же так, что при поспешном отходе группа немцев численностью до сотни человек не успела отойти и, укрывшись в лесу, осталась у нас в тылу. Едва стало смеркаться, как колонна гитлеровцев, пробиваясь к своим, внезапно появилась на улице Торбеево. Батальон был застигнут врасплох, внимание было обращено на запад, а немцы ворвались с противоположной стороны, с тыла, надеясь вызвать переполох и быстрее проскочить через село, гитлеровцы открыли беспорядочную стрельбу из автоматов, вели огонь по домам, а в окна бросали ручные гранаты. Внезапная стрельба на улице всполошила расположившихся на отдых бойцов. Ведь всего несколько минут тому назад было спокойно и вдруг под самыми окнами стрельба, разрывы ручных гранат. Бойцы хватались за оружие, выскакивали из домов, но не сумев сразу разобраться в чем дело, вступали в бой неорганизованно. К тому же немцы натолкнулись на штаб батальона, где в рукопашной схватке погибли командир батальона лейтенант Ц. В. Сметанин, адъютант батальона, старший лейтенант С. К. Солодов, а комиссар батальона политрук В. М. Девяткин был тяжело ранен. Батальон потерял управление. Это помогло колонне противника прорваться через село, уйти к своим.

Когда стихла стрельба, бойцы собравшись группами на улице, досадовали, что фашистам так легко удалось вырваться из окружения. Но на фронте всякое бывало, а подобные перепалки случались не раз. Даже не всегда о них упоминалось в боевых донесениях. Не прошло и часа, как в селе восстановилась обычная фронтовая жизнь. Прибывающие подразделения и штабы спешили занять дома, устроиться на ночлег. Связисты налаживали телефонную связь, тянули кабель, подвешивая его на заборах, чтобы уберечь от порывов.

Вечером меня направили в штаб батальона: нужно было договориться о взаимодействии артиллерийского дивизиона с пехотинцами. Около крыльца на снегу лежали погибшие командиры, их бережно уложили один возле другого. Вместе погибли, вместе и положат в братскую могилу.

На следующий день части дивизии возобновили наступление. Враг сопротивлялся, но под ударами атакующих стрелковых батальонов и команд лыжников откатывался на запад. 14 января дивизия подошла к Полотняному Заводу. Ближайшие селения горели. Вся западная сторона небосклона была объята заревом пожара. К поселку вплотную подходил лесной массив. Воспользовавшись этим, 122-й отдельный лыжный батальон и санный отряд лейтенанта Р. П. Лачана скрытно по лесу приблизились к окраине поселка. 830-й и 843-я стрелковые полки следовали во втором эшелоне. Им предстояло развить успех передового отряда. 837-й полк был отведен на доукомплектование.

Стояла пасмурная погода, шел снег. Казалось, что ненастье будет благоприятствовать внезапной атаке: от опушки леса до крайних домов не более километра. Но как только лыжники вышли из леса и подготовились к броску, противник обнаружил их. Сильней пулеметный огонь с окраины поселка заставил лыжников отойти назад, но и в лесу они попали под огневой налет минометов, дважды поднимался в атаку лыжный батальон, но прорваться в поселок не удалось. Не добился успеха и санный отряд лейтенанта Р. П. Лачана, пытавшийся ворваться в Полотняный Завод через примыкавшую к нему деревню Устье. Гитлеровцы имели здесь подготовленные оборонительные позиции, подходы к ним держали под прицельным огнем пулеметов и минометных батарей.

Полотняный Завод - это узел дорог, связывающий позиции 4-й армии противника. Отсюда на Кондрово и далее на Медынь проходила вдоль линии фронта шоссейная дорога. По ней гитлеровцы перебрасывали свои войска и боевую технику с одного участка обороны на другой. Железная дорога на Вязьму обеспечивала связь с находившимися там базами снабжения. Вот почему гитлеровское командование создало на этом рубеже прочную оборону и требовало от своих частей любой ценой удержать Полотняный Завод.

Не добившись успеха лобовым ударом, командир дивизии решил отказаться от дальнейших попыток наступать на этом участке, а оставить здесь лишь 830-й стрелковый полк, чтобы сковать действия противника. Основные же силы дивизии должны были переместиться на 3-4 километра к югу, откуда по лесному массиву совершить обходной маневр и внезапно прорваться к Полотняному Заводу с тыла.

Сил же для осуществления глубокого прорыва было недостаточно, пришлось вернуть отправленный на доукомплектование 837-й стрелковый полк. В него были влиты ослабленные подразделения 843-го полка и из двух полков создан сводный батальон под командованием начальника разведки лейтенанта М. Т. Щербовского. Из 122-го лыжного и 312-го разведывательного батальонов был сформирован лыжный отряд, численностью 220 бойцов. В предыдущих боях части дивизии имели значительные потери, силы их были распылены. Теперь же они сводились в два укрупненных отряда, ударная мощь их нарастала. Рассчитывать на подход резервов или получение пополнения не приходилось. Выбить гитлеровцев из Полотняного Завода предстояло имеющимися силами.

Днем 16 января ударная группа дивизии переместилась на новый рубеж, где по лесному массиву начала продвигаться к полотну железной дороги. Впереди по глубокому следу пробивался отряд лыжников, за ним шел санный отряд лейтенанта Р. П. Лачана, а для наращивания удара в боевой готовности следовал сводный батальон лейтенанта М. Т. Щербовского.

Двое суток продолжался бой в тылу врага. Выбив гитлеровцев из опорных пунктов обороны на рубеже железнодорожного полотна, команды лыжников прорвались к деревне Бели, где вышли на дорогу, связывающую Полотняный завод с селом Дорохи и далее с Юхновым. Сводный батальон лейтенанта М. Т. Щербовского прочно закрепился на перехваченной дороге. Гитлеровцы в Полотняном Заводе очутились в западне. Опасаясь быть полностью отрезанными от своих тылов, противник начал отводить свои войска в направлении Варшавского шоссе. Преследуя врага, санный отряд лейтенанта Р. П. Лачана в одной из схваток уничтожил более десятка фашистов. Деревня Устье и Полотняный Завод горели. Перешел в наступление оставленный на подступах к поселку 830-й стрелковый полк. Развивая успех, на противоположную окраину Полотняного завода ворвался отряд лейтенанта М. Л. Щербовского.

К утру 18 января поселок Полотняный Завод был полностью очищен от врага. После этого немцы не могли удержаться в находившемся поблизости городе Кондрово. Оборона противника, созданная вдоль шоссе на Медынь, рухнула.

Уже две недели, начиная с 3 января, дивизия вела непрерывные бои, пробиваясь вперед без дорог, по глубокому снегу. Деревни противник сжигал дотла, бойцы круглосуточно находились на морозе, доходившего до 20-25 градусов. Отдохнуть, обогреться негде, люди были крайне утомлены. Теперь в Полотняном Заводе сводным отрядам дивизии предоставили короткий отдых. Бойцы разместились в уцелевших домах.

Но во что был превращен Полотняный Завод? Там, в поселке на берегу озера, располагалось имение Гончаровых, родителей Натальи Николаевны, жены А. С. Пушкина. Сода нередко приезжал поэт, подолгу жил во флигеле, а после трагической его гибели, Наталья Николаевна со своими детьми пробыла там около двух лет До войны в имении Гончаровых находился музей А. С. Пушкина. Эти места любовно охранялись, тысячи советских людей совершили сюда экскурсии, чтобы почтить память великого поэта. Сейчас дом Гончаровых догорал, кровля и потолки обвалились, остались только каменные стены с закопченными глазницами окон, музей бьл уничтожен, а парк вырублен, ценные предметы, утварь и картины либо растоптаны, либо увезены фашистами. Большинство построек в поселке также сожжены. Там, где еще вчера стояли дома, теперь остались лишь закопченные фундаменты или возвышались полуразрушенные печи.

Политруки и агитаторы использовали передышку, чтобы рассказать об освобожденном Полотняном Заводе и имении Гончаровых. В одном из вместительных домов разместились пулеметчики 830-го стрелкового полка. У жарко натопленной печки стояли валенки, сушились рукавицы. Завтра снова в бой, нужно просушить одежду и обледеневшие валенки. Бойцы отдыхали, а парторг роты Г. Н. Берестов, устроившись за столом, готовил "Боевой листок", скоро подъедет кухня, а до обеда следует закончить оформление листка. Стараясь выводить буквы покрупнее и разборчивее, Г. Н. Берестов писал:

"Сегодня мы освободили Полотняный Завод, фашисты сожгли поселок. Не пощадили они и дорогие советским людям места. Разграбили, разрушили дом-музей великого русского поэта А. С. Пушкина.

Боец! Кто бы ты ни был - русский, украинец или казах - тебе дорого имя Пушкина, тебе священна его память.

Ты мстишь немцам не только за жизнь товарищей, поруганную честь женщин, за слезы детей, но и за надругательство над нашими святынями.

Настанет день, и фашисты ответят за кровь и слезы, за это глумление".

* * *

Войска Западного фронта успешно теснили врага на запад, все дальше и дальше гнали фашистов от Москвы. В глубоком тылу уже осталось Недельное, до него от Полотняного Завода более 50 километров.

Стараясь создать трудности для частей Красной Армии в ее стремительном наступлении и задержать продвижение вперед, гитлеровцы на пути своего отхода делали все, чтобы превратить оставляемые территории в "зону пустыни". Все, что может гореть, должно быть сожжено. Каменные постройки, мосты - взрывать. Разрушать все без исключения - таков был приказ гитлеровского командования.

Делу разрушения был придан размах, железнодорожное полотно разрушалось тяжелыми плугами, вырывающими рельсы, разрезающими шпалы. Поджигатели - обычно их называли "факельщиками" - группами в десять и более человек подъезжали к деревням на автомашинах или мотоциклах. Выгоняли жителей на улицу и тотчас же поджигали дома, для этой цели у "факельщиков" имелись ранцевые огнеметы, артиллерийский ленточный порох, бидоны с бензином.

Зима в период боев в Подмосковье выдалась лютая, стояли морозы, доходившие до 20-ти и более градусов. Дома же в освобожденных селениях сожжены, укрыться от мороза негде. Но бойцы стойко переносили тяготы. Находили выход, чтобы обогреться и отдохнуть. Забирались в погреба, приспосабливали для обогрева русские печи. Дом сгорел, а печь оставалась. Натопив ее, а затем, дав немного остынуть, забирались обычно вдвоем головой наружу. Топку же завешивали плащ-палаткой. Согревшись, быстро засыпали. Короткий отдых в теплой печке, возвращал силы, чтобы идти вперед и отвоевывать одно селение за другим.

Разрушения, слезы местных жителей, оставшихся на пожарищах, на израненной земле, вызывали еще большую ненависть к гитлеровской армии, к немецко-фашистским оккупантам.

- Уничтожать врага, гнать его прочь с советской земли, - идя в бой, говорили бойцы.

Отдых в Полотняном Заводе в теплых помещениях, подкрепил силы бойцов. После обеда принялись осматривать оружие.

- Завтра снова в бой, - давали указания командиры подразделений, - винтовка, а тем более, чувствительный к холоду, автомат не должны отказать на морозе. Проверьте лыжи, кое у кого прожжена у костров одежда, подремонтируйте ее, пока находимся в тепле.

Днем, когда люди отдыхали в Полотняном Заводе, полковник Г. П. Коротков вместе с комиссаром С. В. Грудановым ездили на командный пункт 49-й армии. Нужно было уточнить дальнейшую задачу дивизии. По возвращении командиры частей и сводных отрядов были вызваны в штаб дивизии. Всем розданы подготовленные штабом карты.

- Полоса наступления дивизии, как видите на картах, - пояснял полковник Г. П. Коротков, - направлена на Юхнов, до него от Полотняного Завода около 50-ти километров, это напрямик.

- Впереди крупные лесные массивы, бездорожье, глубокий снег. Прямое как стрела Варшавское шоссе, идущее из Москвы на Смоленщину, - продолжал командир дивизии, - рассекает Юхнов. Однако это магистральное шоссе останется правее. Там будут наступать правофланговые соединения армии. Готовьте лыжи, сани, а завтра рано утром - вперед.

Вечером, ознакомившись еще раз с приказом, полковник Г. П. Коротков вместе с комиссаром С. В. Грудановым уточнил маршруты движения частей.

- Людей осталось совсем мало, - сказал командир дивизии, - особенно в сводном отряде лыжного и разведывательного батальонов, там всего 94 человека "снежной кавалерии". В батальоне лейтенанта М. Т. Щербовского насчитывается 175 активных штыков. Немного лучше укомплектован 830-й стрелковый полк майора В. И. Чижова.

- Будем изыскивать резервы у себя, - добавил комиссар, - перетрясем тыловые службы и вспомогательные команды. Артиллеристы 693-го полка молодцы, идут вместе с пехотой, а вот подполковник Трофим Ефимович Ткаченко со своим 173-м гаубичным артиллерийским полком тянется где-то позади, отстает. Он совсем еще не участвовал в наступательных боях. В бездорожье лошади показали несравненное преимущество с буксующими в сугробах тягачами. Нужно приказать подполковнику Ткаченко, чтобы немедленно догнал колонну главных сил дивизии. Вывести всех бойцов ГАП-а на расчистку дороги и быстрее вперед, - заключал старший батальонный комиссар С. В. Груданов.

Сбивая заслоны противника, части дивизии за два дня продвинулись на двадцать километров и 21 января вышли на подступы к селу Дорохи, раскинувшемуся на холмистой местности.

Дорохи - крупное когда-то торговое село, в нем было не мало кирпичных домов и построек из камня. Немцы превратили село в мощный опорный пункт обороны, прикрывавший подходы к Юхнову, создали в нем надежную систему огня. Огневые точки расположили преимущественно в кирпичных домах, в каменных амбарах и даже в печах, откуда через устроенные бойницы вели обстрел. Пулеметы располагались на разных уровнях - за каменными фундаментами и на чердаках. Это позволяло простреливать как ближние, так и дальние подступы местности. Помимо этого, подходы к селу подвергались артиллерийскому и минометному обстрелу, а дороги и лощины были заминированы.

Преодолев лесной массив, части дивизии после короткой артиллерийской подготовки атаковали гитлеровцев в селе Дорохи. Сводный батальон лейтенанта М. Т. Щербовского наступал с опушки леса, а лыжники и санный отряд лейтенанта Р. П. Лачана обошли село с запада, чтобы ворваться в Дорохи с тыла. Во время артиллерийской подготовки огневые точки противника полностью подавить не удалось и наступавшие подразделения попали под сильный пулеметный огонь, а также подверглись обстрелу вражеской артиллерией и минометами. Не добившись успеха, атакующие подразделения были отведены назад в соседнюю деревню Ярцево.

В последующие дни снова предпринимались попытки овладеть селом Дорохи. Сводному батальону лейтенанта М. Т. Щербовского удалось ворваться на окраину села, занять крайние дома, но противник ввел резервы, создал перевес в силе и батальон вынужден был отойти на исходные позиции. Бои приняли затяжной характер и продолжались пять дней.

Опыт боев еще раз подтвердил, что оборона противника в селе Дорохи опирается на многочисленные огневые точки, укрытые в каменных постройках. Учитывая это, командир дивизии поставил артиллеристам задачу - огнем орудий разрушить каменные постройки в селе, а обломками стен и кирпича завалить вражеские пулеметы. Только таким путем можно было рассчитывать на успех и добиться разгрома противника в селе Дорохи.

Батареи 2-го дивизиона 69З-го артиллерийского полка выдвинулись вперед и заняли огневые позиции перед селом. Подошли и подготовились к бою мощные орудия 173-го гаубичного артиллерийского полка. Активно подключились к разгрому вражеской обороны артиллерийские разведчики. С наблюдательных пунктов, оборудованных на опушке леса, они не отрывая глаз от стереотруб, зорко следили за действиями противника. По вспышкам выстрелов обнаруживали амбразуры в каменных строениях, где укрылись гитлеровские пулеметчики, выявляли искусно замаскированные орудия прямой наводки. Артиллерийские топографы производили засечки, выявленных разведчиками огневых точек, готовили данные для стрельбы. В артиллерийских штабах также кипела работа. По уточненной разведсхеме огневые точки вражеской обороны были распределены по батареям, и теперь перед ними стояла задача - прямыми попаданиями снарядов разрушить оборонительные сооружения противника.

26 января части дивизии подготовились к решительному штурму. Стрелковые подразделения накануне были пополнены за счет тыловых служб, кроме того 254 бойца поступили из подошедшей маршевой роты. День выдался морозный, видимость была хорошая. Артиллеристы и минометчики имели возможность корректировать огонь своих батарей. В условленный час взвилась сигнальная ракета и батареи начали артиллерийскую подготовку. Несколько часов продолжалась канонада. Снаряды прямыми попаданиями разбивали стены каменных построек, взлетали вверх битый кирпичи, обломки бревен и комья мерзлой земли. Снег почернел от разрывов снарядов и мин, а когда пехотинцы поднялись в атаку и ворвались на окраину села, артиллерия перенесла огонь на юго-западную часть Дорохи, где еще уцелели отдельные огневые точки. Бойцы стрелковых подразделений уничтожали ручными гранатами фашистов, укрывавшихся в подвалах, погребах и блиндажах. рассыпавшиеся по селу автоматчики, завершили разгром вражеского гарнизона. К вечеру опорный пункт обороны немцев в селе Дорохи перестал существовать. В его разгроме сказалась сила артиллерийского огня, а саперы, обезвреживая упрятанные в снегу мины, оказали неоценимую помощь атакующим пехотинцам быстро преодолеть зону минных заграждений и стремительно ворваться в село.

Дорохи сильно пострадало от огня артиллерии, и редкий дом избежал прямых попаданий снарядов. Под обломками построек и на улицах немцы оставили не мало своих убитых солдат и офицеров.

Отступая, гитлеровцы совершали неслыханные злодеяния над мирным населением. Недалеко от Торбеево лыжный батальон внезапно ворвался в деревню Корюхино, где обнаружил подожженный немцами дом. Двери и окна были наглухо заколочены досками, а изнутри доносились крики и плач. Языки пламени подбирались к крыше. Лыжники оторвали доски, открыли дверь и успели вывести задыхающихся в дыму людей. Оказалось, что гитлеровские варвары согнали в деревне Корюхино до 70-ти человек - женщин, детей, стариков и заперли их в доме. Отступая, фашисты подожгли дом и лишь подоспевшие бойцы лыжного отряда спасли жизнь обреченных на гибель ни в чем неповинных мирных жителей.

Такое же зверство учинили фашисты в селе Покров, что на берегу Угры в трех километрах от Дорохи. В одном из кирпичных зданий заперли до сорока семей из ближайших селений, а при отходе взорвали дом. Под обломками остались в живых лишь три человека{25}.

После разгрома гитлеровского узла сопротивления в селе Дорохи был расчищен путь на Юхнов. Перед дивизией стояла теперь задача пробиться через лесной массив, а затем внезапной атакой освободить город от врага. Перед наступлением была произведена перегруппировка сил. Вперед выдвинулся для нанесения главного удара 830-й стрелковый полк, в него вошел рядовой состав 843-го полка, а командный состав был отведен во второй эшелон на доукомплектование. Правее подготовился к наступлению 837-й стрелковый полк. Продвижение вперед затруднялось из-за многочисленных препятствий, которые противник создавал на пути своего отхода. Лесные завалы и упрятанные в снегу мины преграждали дорогу. Требовалось немало времени, чтобы расчистить проходы. Колонна артиллерийских батарей и обозы подолгу простаивали, пока саперы разбирали поваленные на дорогу толстые кряжи сосен и сучковатых елей, а также сложат в сторону извлеченные из-под снега мины. В голове колонны шли лыжники, за ними протаптывал в глубоком снегу дорогу санный отряд с автоматчиками и установленными на санях станковыми пулеметами. Изредка встречались небольшие селения. Эти деревушки обходили стороной, а затем внезапно врывались в них из леса. Застигнутые врасплох заслоны противника спешили побыстрей удрать, не успевая сжечь дома. В уцелевших селениях бойцы могли обогреться, просушить одежду и обледеневшие валенки, которые стучали об пол как деревянные.

Более недели колонна главных сил дивизии по бездорожью пробивались от села Дорохи на подступы к Юхнову. Возле деревни Угольница переправились по льду через Угру, а затем по глубокому снегу преодолели большой лесной массив и 7 февраля 830-й стрелковый полк вышел к сожженной дотла небольшой усадьбе, называвшейся Коммуной Савонина. Здесь маршрут полка пересекала хорошо расчищенная от снега дорога из Устиновки в Пречистое. Противник производил по ней переброску своих войск с одного участка на другой. Следовавший правее 837-й стрелковый полк сосредоточился в двух километрах к северу возле уничтоженной пожаром деревни Савонино. Он должен был прикрывать правый фланг дивизии в случае контратак противника со стороны деревни Устиновки.

Батареи второго артиллерийского дивизиона капитана П. А. Фуфаева следовали в колонне главных сил дивизии, а 173-й гаубичный артиллерийский полк подполковника Т. Е. Ткаченко остался за Угрой в районе Дорохи. Продвижение его тяжеловесных орудий задерживало бездорожье, разрушенные мосты, глубокий снег.

Днем 830-й стрелковый полк расположился возле Коммуны Савонино в роще, рядом с фруктовым садом. Поблизости оказались заброшенные блиндажи, где люди могли укрыться от зимней стужи, а заодно немного отдохнуть. Тем, кому не хватило места в блиндажах, рыли в снегу ямы, закрывали их сверху плащ-палатками, спасаясь, таким образом, от пронизывающего ветра. Ночью командир 830-го полка майор В. И. Чижов отдал приказ поднять батальоны и выступить вперед. До Юхнова оставалось около шести километров. Головным шел батальон лейтенанта А. А. Булахова, а батальон старшего лейтенанта М. Н. Капустянского прикрывал его с тыла. Шли по глубокому снегу, пробивая тропу между вековыми соснами. Минометы и боеприпасы несли на себе, а станковые пулеметы везли, установив их на лыжи. Ночь была на исходе, когда батальон лейтенанта А. А. Булахова подошел к окраине Юхнова. Колонна остановилась, но прежде чем ворваться в город, необходимо было разведать оборону противника, выявить его сторожевое охранение. Разведчики еще до рассвета замаскировались в кустах и весь день наблюдали за противником. Они установили место сторожевых постов, обнаружили, что дома заполнены немцами. Бойцы же батальона, зарывшись в снег ждали когда немцы расположатся на ночлег, чтобы глухой ночью внезапно ворваться в город.

Наконец морозная февральская ночь опустилась над лесом, лейтенант А. А. Булахов отобрал самых отважных бойцов и приказал:

- Снять часовых противника. Старшим группы будет заместитель политрука А. И. Иванов!

Вскоре поисковая группа вместе с разведчиками, наблюдавшими днем за городом, исчезла во мгле. Вслед за ними ползком пробирался взвод лейтенанта К. И. Горбунова, а позади, приняв боевой порядок, шли остальные силы батальона. Вот послышался предсмертный хрип немецких часовых и батальон ворвался в крайние кварталы города. Ночную тишину всколыхнули разрывы - это бойцы бросали в окна ручные гранаты. Из домов выскакивали обезумевшие от страха немцы, их били прикладами, расстреливали в упор, прикалывали штыками. В ночном налете были очищены от противника 24 дома, уничтожено много гитлеровцев, освобождены из плена 60 красноармейцев.

Все же немцы опомнились, в центре города раздался протяжный вой сирены. Находившийся в Юхнове вражеский гарнизон был поднят по тревоге. Гитлеровцы большими группами начали обходить ворвавшийся в город батальон с флангов, намереваясь окружить его и уничтожить. Создав значительное превосходство в силах, немцы предприняли контратаки, пытаясь замкнуть кольцо окружения. Лейтенант А. А. Булахов был ранен, но не оставил батальона, а продолжал руководить боем. Послышался гул разогреваемых двигателей.

"Немцы вводят, резервы, готовят танки, - оценил обстановку лейтенант А. А. Булахов, - сил же у нас маловато. Закрепиться в отбитых домах и отразить в уличном бою натиск врага батальону не под силу".

- Подать сигнальную ракету на отход в лес, - приказал командир батальона, - лейтенанту К. И. Горбунову прикрывать бойцов при выходе из города.

Немцы преследовали по пятам отходивших из города бойцов лейтенанта А. А. Булахова, но вскоре подошел батальон старшего лейтенанта М. Н. Капустянского и гитлеровцы были встречены пулеметным и автоматным огнем. Прекратив преследование, противник откатился назад в Юхнов. 830-й полк, сгруппировав силы, занял круговую оборону среди лесного массива в трех километрах от города. Здесь сосредоточились оба батальона, лыжные команды, полковая артиллерия. Прибыл сюда и штаб полка. Осажденные в лесу передовые силы 830-го полка пополнились также за счет прорвавшихся вперед подразделений и групп из состава 217-й стрелковой дивизии генерал-майора К. П. Трубникова. Осуществляя взаимодействие с пехотой, сюда же в лес прибыл взвод управления и командный пункт 4-й батареи 693-го артиллерийского полка. Оказался в окружении со своими разведчиками командир дивизиона одного из артиллерийских полков наступающих на Юхнов - сын легендарного героя гражданской войны В. И. Чапаева - майор Александр Васильевич Чапаев вместе с комиссаром дивизиона старшим политруком Н. И. Шаховым. В последующие годы на одну из встреч участников боев за Юхнов приезжал и А. В. Чапаев. Он уже был в звании генерал-майора запаса.

Утром, когда узкий коридор еще соединял через Коммуну Савонина 830-й стрелковый полк с остальными частями дивизии, поступило сообщение из штаба второго дивизиона, что на огневой позиции четвертой батареи выбыли из строя по ранению оба командира взвода. Старший лейтенант А. М. Зинченко (ему недавно присвоили звание старшего лейтенанта) приказал мне немедленно отправиться к орудиям и принять командование огневыми взводами. Позиции, где стояли орудия второго дивизиона, находились в двух километрах позади Коммуны Савонина на опушке большой поляны возле фруктового сада, называемого Ковалев сад.

Остановка в лесу, где прорвавшийся к Юхнову 830-й полк занимал круговою оборону, с часу на час все более осложнялась. Дело в том, что наступавшие рядом 133-я стрелковая дивизия генерал-майора Ф. Д. Захарова и 217-я генерал-майора К. П. Трубникова отстали, в результате чего вклинившийся далеко вперед 830-й стрелковый полк оказался незащищенным с флангов. Воспользовавшись этим гитлеровцы начали накапливать силы, чтобы отрезать сосредоточившийся в лесу передовой отряд дивизии. Утром 9 февраля фашисты бросили со стороны Устиновки и Пречистого навстречу друг другу значительные силы пехоты, танки, автоматчиков. Оборонявшийся на этом участке 837-й стрелковый полк был сбит. Он отошел в лес и соединился с 830-м полком, фашистские автоматчики с тремя танками ворвались в Коммуну Савонина. Теперь дорога на всем протяжении из Устиновки в Пречистое была захвачена и находилась в руках противника. Оборонявшийся на подходе к Юхнову 830-й стрелковый полк вместе со своим штабом, обозами и подразделениями других частей оказался отрезанным от основных сил дивизии. Общее командование частями и подразделениями, оказавшимися в окружении принял на себя командир 830-го стрелкового полка майор В. И. Чижов. Связь с командным пунктом дивизии поддерживалась только по радио. Район, где занимали круговую оборону, достигал в ширину около километра. Каждому подразделению был назначен участок обороны. Бойцы приступили к сооружению окопов, строили блиндажи с накатами из бревен. Лес был под рукой, кругом возвышались вековые сосны.

Гитлеровцы прилагали все усилия, чтобы уничтожить осажденную в лесу под Юхновым группу подразделений наших войск. Пытаясь сжать кольцо окружения, предпринимали одну атаку за другой. Только в ночь на 12 февраля были отбиты две атаки противника силою в 400-500 человек. Небольшой клочок земли в лесу, в тылу врага, где находились в окружении части дивизии, подвергался яростному обстрелу артиллерийским и минометным огнем. Пулеметными очередями простреливалась также вся территория насквозь. Немцы не жалели боеприпасов. Потери в батальонах росли. Эвакуировать раненых было некуда; для них построили блиндажи. Медицинский пункт остался позади и врачебную помощь оказывать было некому. Убитые оставались в снегу, где их настигал осколок снаряда или пуля.

Вскоре кончились продукты, но это не сломило стойкости воинов. Стали питаться мясом убитых лошадей, без соли. Посланный самолет сбросил пакеты с продовольствием, но, к сожалению, лишь два мешка сухарей упали в расположение окруженных подразделений. Летчику трудно было отыскать среди сплошного лесного массива небольшой участок, где оборонялись осажденные бойцы. Сброшенные сухари распределялись только среди раненных. При всей тяжести положения, никто из находившихся в окружении воинов не падал духом. Все были уверены, что помощь придет, кольцо вражеской осады будет прорвано и их выручат.

С командиром батареи старшим лейтенантом А. М. Зинченко никакой связи не имели. Только по разрывам снарядов и ружейно-пулеметной стрельбе, доносившейся из соснового леса, знали, что там, находящиеся в окружении бойцы, ведут тяжелые бои. На огневой позиции батареи беспокоились за судьбу своего командира, разведчиков и связистов. Прошло несколько дней, как совсем неожиданно, рано утром на огневую позицию батареи пришел командир взвода управления лейтенант Н. К. Филимоненко. Глубокой ночью он покинул район окружения и пробрался через вражеские позиции.

- Укрываясь в зарослях кустарника, - рассказывал лейтенант Н. К. филимоненко, - случалось, сбивались с направления, теряли ориентировку, но выручала стрельба наших 76-миллиметровых пушек. Их звонкие выстрелы отличались от стрельбы других орудий, а тем более от немецких. По этим выстрелам ориентировались, и вот теперь я на батарее. Накормите меня, - обратился он в заключении к старшине.

Его сопровождал красноармеец из топовзвода С. В. Андреев родом из деревни Прохново Псковской области.

- Неожиданно в ночной темноте натолкнулись на патруль противника, - продолжал рассказывать лейтенант Н. К. Филимоненко, - но укрываясь от немцев, мы потеряли друг друга.

Так и неизвестно, что же стало с бойцом С. В. Андреевым. Впоследствии он не вернулся в полк и был записан "пропавшим без вести".

Отдохнув и выспавшись, лейтенант Н. К. Филимоненко отобрал небольшою группу бойцов и с ними отправился на опушку леса на подступах к Коммуне Савонина, где оборудовал наблюдательный пункт для четвертой батареи.

Командование 49-й армии принимало необходимые меры к проведению операции по быстрейшему выводу из окружения 830-го, 837-го стрелковых полков и подразделений других дивизий. Произведена была перегруппировка сил. С рубежа реки Угра и Варшавского шоссе перемещались к древне Савонино 34-я отдельная стрелковая бригада и 765-й стрелковый полк. Левее, в направлении Коммуна Савонина, заняли позиции части 133-й и 217-й стрелковых дивизий.

В полосу действия 238-й стрелковой дивизии начали прибывать резервные силы. Находившийся на доукомплектовании в деревне Угольница 843-й стрелковый полк получил пополнение 1038 человек и был выведен на опушку леса перед Коммуной Савонина, где занял исходные позиции для наступления. В ночь на 13 февраля на автомашинах был подвезен 38-й отдельный лыжный батальон, а по дороге к Коммуне Савонина, поднимая снежную пыль с грохотом промчалась рота танков "Т-34". Становилось очевидным, что силы для прорыва наращиваются и близился час освобождения 830-го, 837-го полков и других подразделений, оказавшихся в окружении при попытке прорваться в Юхнов.

Утром 14 февраля пополненный свежими силами 843-й стрелковый полк с 38-м отдельным лыжным батальоном перешел в наступление на участке деревни Савонино. Разгорелся ожесточенный бой. Беглый огонь артиллерийских и минометных батарей сливался с протяжными пулеметными и автоматными очередями, со стрельбой из винтовок. Одновременно на левом фланге прорыва части 133-й и 217-й стрелковых дивизии предприняли наступление на Коммуну Савонина с юга. Навстречу наступавшим войскам атаковали противника блокированные в лесу бойцы 238-й стрелковой дивизии и других частей.

Бой гремел до вечера. Несмотря на проявленную советскими воинами отвагу, успеха достичь не удалось. Атаковавшие войска были отведены назад, в лес.

На другой день 15 февраля наступление по прорыву блокады возобновилось. В 7 часов утра артиллерийские и минометные батареи, учувствовавшие в прорыве соединений, обрушили всю мощь своего огня на позиции противника. В первую очередь разрывами снарядов и мин разрушен был снежный вал вдоль дороги из Устиновки в Пречистое, за которым укрывались вражеские автоматчики. А когда огонь батарей был перенесен в глубину и на фланги прорыва, бойцы 843-го стрелкового полка, 312-го отдельного разведывательного батальона вместе с лыжниками 38-го отдельного батальона при поддержке танков выбили врага из Коммуны Савонина. Их атаку поддержали части 133-й и 217-й стрелковых дивизий, наступавшие на Коммуну Савонина с фланга.

Из леса навстречу наступавшим войскам прорывались из окружения стрелковые батальоны 830-го и 837-го полков, а вместе с ними подразделения и группы других частей. Теперь, когда помощь была рядом, находившиеся в окружении бойцы дружно бросились на врага. Они стремились быстрее разорвать кольцо блокады и соединиться с наступавшими войсками.

Командир дивизии полковник Г. П. Коротков с группой автоматчиков находился на командном пункте 843-го полка и лично руководил боем по прорыву вражеских позиций. Немцы не выдержали одновременного удара с двух сторон, проход был пробит и к 11-ти часам в образовавшуюся брешь начали выводить осажденных в лесу бойцов. Впереди прорывалась ударная группа, за ней двигался санный обоз с ранеными. Увидев возле Коммуны Савонина воинов, прорывавших кольцо вражеского окружения, раненые приветливо махали рукой, у многих на глазах были слезы. Но это были слезы радости: тяжелые дни пребывания в окружении остались позади и им, наконец, будет оказана медицинская помощь. Следом шли сани, груженные вооружением и имуществом. Отстреливаясь от врага, бойцы одновременно помогали обессилившим от бескормицы лошадям быстрее протащить груженые сани по занесенной снегом дороге, замыкала колонну группа автоматчиков, с ними шел в белом маскировочном халате командир 830-го стрелкового полка майор В. И. Чижов. Поравнявшись с командным пунктом, где находился командир дивизии, он намеревался доложить о благополучном выходе из окружения, но полковник Г. П. Коротков сам подошел к нему, обнял его, они расцеловались. Майор В. И. Чижов сердечно поблагодарил за помощь.

К 15-ти часам выход частей из окружения был закончен, все раненые эвакуированы, а вооружение и имущество полностью вывезены. В лесу кроме пустых землянок ничего не осталось. В бессильной злобе гитлеровцы открыли ураганный огонь из орудий и тяжелых минометов по району Коммуна Савонина. Мины рвались вокруг командного пункта. Одна из них угодила в дерево, возле которого стоял командир дивизии. Его отбросило взрывной волной. Полковник Г. П. Коротков получил тяжелую контузию и очнулся лишь в медсанбате. Контужен был и стоявший поблизости командир 843-го стрелкового полка подполковник А. В. Воробьев, недавно сменивший старшего лейтенанта Ю. К. Добрынского.

Отважно сражалась а этот день группа автоматчиков 843-го полка, возглавляемая заместителем политрука Нургалием Абдрахмановым. Автоматчиков выдвинули на один из решающих участков боя, когда начался вывод истомившихся бойцов из окружения. Артиллерийская подготовка еще продолжалась, а автоматчики уже выдвинулись вперед. В мыслях было одно, как только огонь батарей будет перенесен на фланги прорыва, быстрее прорваться к выходившим из леса бойцам, чтобы помочь им выйти к командному пункту полка. Выход из окружения уже завершался. Авангардная группы миновала Коммуну Савонина, но враг начал обстреливать дорогу из минометов. Одна из мин разорвалась рядом с автоматчиками, прикрывавшими выход из окружения. Осколком мины ранило Нургалия Абдрахманова. Боевые друзья бережно отнесли его на медпункт, сам подняться он не смог, перебита нога. Укладывая его на сани, напутствовали:

- Подлечись, Нургалий и возвращайся!

Со своей группой автоматчиков он освобождал Недельное, а теперь сражался у Коммуны Савонина. Бойцы с горечью провожали своего замполита в медсанбат. Для них он был не только старшим в боевом расчете, но и близким, всегда приветливым другом. Вместе с ним делили все тяготы и невзгоды фронтовой жизни. Нургалий всегда находил теплое слово, чтобы поддержат своих бойцов в тяжелую минуту.

Не довелось замполиту Н.Абдрахманову вернуться в 843-й стрелковый полк. Из госпиталя его выписали домой в Семипалатинск инвалидом войны.

По приказу командующего 49-й армии, вышедшие из окружения 830-й и 837-й стрелковые полки были выведены в резерв и отошли на отдых в расположение своих тылов в двух-трех километрах позади огневых позиций артиллерийских батарей. Сразу же была организована баня, приготовлен сытный обед, люди отдыхали после невзгод, которые им довелось испытать в течение семи суток во вражеском окружении. Коммуна Савонина навсегда осталась в памяти однополчан, участников тех боев. Эта сожженная дотла и не восстановленная впоследствии усадьба на перекрестке дорог, нигде не отмеченная на современных картах, унесла немало солдатских жизней.

Первые бои за Юхнов отличались исключительной напряженностью. Но неудачи, большие потери, тяготы, которые пришлось испытать во время семидневного пребывания в окружении, не ослабили волю бойцов. Они были уверены, что своей стойкостью и упорством все же сломят сопротивление противника, отбросят врага за Угру. Тяжелые бои многому научили бойцов, командиров и политработников, вселили у них решимость до конца выполнить боевой приказ: выбить врага из Юхнова.