На стыке двух армий

В начале ноября 1941 года гитлеровцы предприняли новую крупную наступательную операцию против оборонявшего столицу войск Западного фронта. Цель у фашистов была та же: во что бы то ни стало захватить Москву. На левом крыле фронта обороны 43-й армейский корпус противника наносил удар в стык 49-й и 50-й армий и стремился овладеть седом Никулино и железнодорожной станцией Суходол, а затем прорваться на шоссе Тула - Серпухов. 0дновременно частью сил гитлеровцы наступали на Алексин с юга, намереваясь выйти в тыл дивизии, чтобы прижать 830-й и 837-й стрелковые полки к Оке, а затем окружить и уничтожить их. Противник рассчитывал также пробиться в район огневых позиций артиллерии, разгромить батареи 693-го и 173-го артиллерийских полков. Ликвидировав оборонительный рубеж по берегу Оки, немцы надеялись высвободить скованные на этом участке свои войска, развернуться на север, чтобы наступать на Серпухов.

На рассвете 10 ноября 31-я немецкая пехотная дивизия при поддержке танков предприняла наступление против слабо защищенного левого фланга 238-й стрелковой дивизии. Там, в районе села Спас-Конино, занимал оборону приданный дивизии 3-й батальон 288-го гвардейского стрелкового полка. Позднее подошла 7-я рота 843-го полка, накануне боя она была выдвинута к деревне Пронино. Артиллерийские батареи 1-го дивизиона 693-го артиллерийского полка заняли боевой порядок на этом же участке возле селений Никулино, Клешня. Для создания необходимой глубины обороны недоставало сил; не имели прикрытия и огневые позиции батарей. Таким образом, сводный отряд под командованием старшего лейтенанта А. А. Козеровского являлся слабым заслоном на ближайших подступах к шоссе Тула - Серпухов. Левее на участке селений Никулинские Выселки и Варфоломеево занимал оборону 999-й стрелковый полк под командованием подполковника А. Я. Веденина из состава 258-й стрелковой дивизии 56-й армии.

Ударная группировка гитлеровцев при поддержке танков прорвала вытянутую в нитку оборонительные позиции сводного отряда. Частью сил противник сковал действия стрелковых подразделений сводного отряда на участке обороны возле селений Спас-Конино, Пронино, а остальными силами стал обтекать их с флангов. Наращивая удар, вражеские танки в сопровождении автоматчиков прорвались в глубину обороны сводного отряда. Наблюдательные пункты артиллеристов 693-го полка оказались отрезанными от огневых позиций. Телефонная связь нарушена и командиры батареи, находившиеся возле Спас-Конино вместе с пехотой, лишились возможности управлять огнем своих орудий.

Тяжелое положение стрелкового батальона 288-го гвардейского полка и 7-й роты 843-го полка без поддержки артиллерии еще более ухудшилось. Не в силах сдержать натиск превосходящих сил врага, пехотинцы сводного отряда, отбиваясь от наседавших автоматчиков, разобщенными группами отходили в направлении железнодорожной станции Суходол. Бой распался на отдельные очаги, а ударные силы врага вплотную приблизились к огневым позициям батарей 1-го артиллерийского дивизиона. В создавшейся обстановке, когда связь со штабом дивизиона и наблюдательными пунктами была прервана, командиры огневых взводов приняли на себя командование батареями. Вся тяжесть боя теперь легла на артиллеристов, сгруппировавшихся на огневых позициях возле селений Клешня и Никулино. Орудийные расчеты не дрогнули, вступили в бой. Огнем прямой наводки отбивались они от танков, а когда вражеские автоматчики приблизились к орудиям, прозвучала команда:

— Картечью — огонь!

Орудийные залпы сметали наседавших фашистов. Телефонисты же, вооружившись карабинами, прикрывали огневые позиции с флангов.

Командир 1-й батареи 693-го артиллерийского полка младший лейтенант В. Г. Овинов, будучи тяжело раненым, остался в окружении на своем НП. При отходе из Спас-Конино был убит его заместитель младший лейтенант А. Д. Вихляев. Командир 2-й батареи младший лейтенант В. Г. Карпинский при выходе с НП был ранен и отправлен на медицинский пункт полка. Геройски сражался и погиб начальник разведки артиллерист лейтенант А. С. Синяговский. Когда немцы ворвались на командный пункт полка и, окружая штабной блиндаж, кричали:

- Русь капут! Сдавайся!

Лейтенант А. С. Синяговскии выхватил из кобуры пистолет и вступил в неравный бой. Отстреливаясь из пистолета, он не подпускал фашистов к блиндажу. Вскоре опустели обе обоймы.

- Ничего, - проговорил про себя лейтенант, - у меня еще гранаты есть!

В блиндаже лежало около десятка ручных гранат. А. С. Синяговскии был рослый, плечистый воин, он ловко бросал одну за другой гранаты. Раздались взрывы, но бой продолжался недолго, автоматная очередь фашиста скосила отважного командира. Телефонистам А. П. Прошкину и П. И. Суворову удалось вырваться из окружения. Вернувшись в полк, они рассказали о геройской гибели лейтенанта А. С. Синяговского.

Командир 3-й батареи 693-го артиллерийского полка младший лейтенант П. Г. Воробьев с небольшой группой разведчиков и связистов пробился к своей огневой позиции возле рощи недалеко от деревни Клешня. Гаубицы, огнем которых управлял лейтенант Г. П. Козленко, отражали попытки вражеских автоматчиков прорваться на батарею. Правее, метрах в восьмистах, отбивались от фашистов огневые расчеты второй батареи, а со стороны Никулино, где занимала позиции первая батарея, слышались частые орудийные выстрелы. Там вели огонь пушки лейтенанта И. Д. Бакерия. На помощь к нему прибыли и включились в бой комиссар 693-го артиллерийского полка батальонный комиссар И. Д. Железняков и начальник штаба 1-го дивизиона лейтенант К. Н. Станишевский.

Время приближалось к полудню. Бой не стихал, хотя снаряды у орудий были на исходе. Немцы же вводили свежие резервы.

Огневая позиция 3-й батареи простреливалась автоматными очередями, около гаубиц рвались вражеские мины. Две искалеченные гаубицы умолкли, был убит комсомолец лейтенант Г. П. Козленко. Около орудий оставалось все меньше бойцов. И тут младший лейтенант П. Г. Воробьев решил сменить огневую позицию, отвести исправные гаубицы на опушку леса за деревней Клешня.

- Быстрее в укрытие - к лошадям, - приказал младший лейтенант своему коноводу, - Передай: "Передки на батарею". Захватите с собой запасных коней.

Путь лежал но лощине, но и она обстреливалась автоматным огнем. Прошло не более часа. Ездовые, подстегивая лошадей, галопом доставили на батарею лишь два орудийных передка. Остальным не удалось добраться до огневой позиции - попали под автоматный огонь. Вместе с лошадьми погибли и ездовые.

- Спускайте на руках гаубицы в лощину к передкам. Да быстрее, быстрее! - поторапливал младший лейтенант П. Г. Воробьев.

- Галопом - в Клешню!

Деревня обстреливалась вражеской артиллерией. Однако возле колхозных скотных дворов удалось проскочить зону обстрела, добраться до опушки леса. Здесь заняли огневую позицию, привели орудия к бою. Расчеты уцелевших двух гаубиц открыли огонь, но противник обнаружил их, обстрелял. Орудия были повреждены. Ночью, когда бой стих, искалеченные гаубицы отправили в ремонтную мастерскую дивизии.

Конные упряжки второй батареи не смогли добраться до огневой позиции. Ездовые, а вместе с ними и лошади погибли под огнем автоматчиков противника. Когда кончились снаряды, пушки были приведены в негодность: заклинены замки, вынуты прицел-панорамы. Бойцы орудийных расчетов, вооружившись карабинами, ручными гранатами и бутылками с горючей смесью, с боем пробивались к железнодорожной станции Суходол, где сосредотачивались выходившие из окружения пехотинцы и артиллеристы.

В 1-й батарее лейтенант И. Д. Бакерия смог вывести лишь одну 76-ти миллиметровую пушку, остальные же три были искалечены и остались на огневой позиции.

Располагая значительным превосходством в силах немецкие автоматчики при поддержке танков продвинулись вперед до пяти километров. К вечеру они захватили селения Клешня и Никулино. На следующий день фашисты потеснили оборонявшийся в Маньшино малочисленный гарнизон. Стрелковое подразделение вынуждено было отойти к полотну железной дороги. На ближайшей опушке леса в километре от Маньшино бойцы закрепились и командиры, сгруппировав свое подразделение, остановили врага.

В тяжелом бою 10 ноября 1941 года под селениями Клешня и Никулино первый дивизион и штаб 693-го артиллерийского полка понесли значительные потери. Убито, ранено и пропало без вести почти половина личного состава дивизиона. К пропавшим без вести были отнесены преимущественно тяжелораненые, не вынесенные с поля боя и оставшиеся, таким образом, на территории, захваченной противником.

Из 12-ти орудий в дивизионе осталось в строе лишь одна 76-ти миллиметровая пушка. Накануне боя дивизион был мощной огневой силой, теперь же он перестал существовать. Командир дивизиона старший лейтенант И. Ф. Олейников собрал выходивших из боя бойцов, сформировал из них пешую батарею. Нашлось несколько ручных пулеметов, вынесенных с собой при отходе с огневых позиции, и артиллеристы снова вступили в бой; теперь уже как стрелковое подразделение.

Утром 11 ноября гитлеровцы из состава 31-й пехотной дивизии предприняли новую вылазку, намереваясь захватить железнодорожную станцию Суходол. Авангардная группа противника ворвалась в пристанционный поселок, но закрепиться не смогла. Ночью сводный отряд дивизии привел в порядок свои подразделения, дал отпор врагу. Огнем пулеметов и стрелкового оружия гитлеровцы были отброшены на исходный рубеж в Никулино.

Бой 10 ноября 1941 года под селениями Никулино и Клешня остался в памяти однополчан, как наиболее тяжелый и ожесточенный из числа остальных оборонительных боев, которые вел 693-й артиллерийский полк осенью 1941 года на реке Ока и на подступах к шоссе Тула - Серпухов.

Несколько лет назад небольшая группа однополчан отправилась в Алексин на места былых боев.

Один за другим стали подходить к нам местные жители, им интересно било увидеть у себя в деревне участников боев на Алексинской земле. В большинстве это были женщины и многим из них довелось быть очевидцами боев, когда осенью 1941 года немцы захватили их деревню. Завязался оживленный разговор, при этом нам рассказали:

- Когда прекратился минометный обстрел, а немецкие танки и автоматчики подались в сторону Суходола, жители деревни начади выбираться из погребов и подвалов.

Вступил в разговор П. И. Малашин, уроженец деревни Клешня:

- Тогда я был еще подростком, - рассказывал Петр Иванович, - мне не сиделось в погребе и я одним из первых выбрался наружу. Вышел в огород, а из лощины за деревней слышались стоны и крики "Помогите!" Там лежали раненые красноармейцы.

Рассказ Петра Ивановича продолжила женщина:

- Немцы не оказывали медицинскую помощь пленным воинам, но разрешили нам вывезти их в церковь в Спас-Конино. Раздобыли телеги, запрягли колхозных лошадей, собрали чистой ветоши и стали подбирать обессиленных бойцов, Церковь в Спас-Конино оказалась переполненной. На полу, укрывшись шинелями, лежали на соломе пленные красноармейцы. Свободного места не было и тяжело раненых разместили в пустующих домах.

Из Клешни мы направились в Спас-Конино. Вскоре подошла и включилась в беседу заведующая местной библиотекой Екатерина Ивановна Дудоржина. В то время она была еще совсем молодой девушкой и с юным любопытством наблюдала за событиями, проходившими у нее на глазах. Она дополнила рассказ о судьбе пленных красноармейцев.

- У церкви немцы поставили часового, входную дверь закрыли на замок, женщины пытались накормить пленных, подходили к церкви с пищей, приносили молоко, хлеб, картошку. Немецкий же часовой, как только приближались с узелками, вскидывал винтовку и строго кричал: "Ист ферботен, цурюк!"{8}.

Тогда мы наварили картошки, - продолжала рассказ Екатерина Ивановна. - и тайком от часового бросали по одной картошине в окна церкви. Раненые красноармейцы пролежали в церкви около двух дней, а затем подъехали грузовые автомашины и их увезли в сторону Калуги.

П. И. Малашин провел нас так же на огневые позиции батарей возле рощи. Орудийные окопы хорошо сохранились, а рядом виднелись обвалившиеся блиндажи и укрытия.

- А здесь, в низине, - показывая рукой, пояснял Петр Иванович, - лежали лошади. Не сосчитать сколько их было побито. Артиллеристы скатили орудия на руках в лощину, куда из укрытия подъехали передки.

Нас взволновал рассказ о мужестве женщин и подростков, проявленном ими в дни боев. Селения были заполнены озлобленными фашистами, они рассчитывали на легкий успех, но встретили стойкое сопротивление советских людей, не смогли прорваться на шоссе Тула - Серпухов. Жители деревни Клешня, презирая опасность, до самого вечера подбирали раненых, перевязывали истекающих кровью бойцов.

После неудачной попытки захватить железнодорожную станцию Суходол, на участке левого фланга 238-й дивизии в стыке с 50-й армией, наступила короткая передышка. Но враг располагал значительными силами и со дня на день можно было ожидать нового наступления, чтобы выйти на Серпуховское шоссе и отрезать осажденную Тулу.

Тревожная обстановка на подступах к Суходолу вызывала озабоченность у командира дивизии. Как обычно рассматривали вместе с комиссаром С. Б. Грудановым поступившие от частей донесения. Было уже за полночь, когда вошел начальник штаба дивизии полковник В. Л. Махлиновский и доложил.

- Майор С. К. Артемьев сообщает, что подразделения 843-го стрелкового полка возвращаются из-под Серпухова в состав дивизии.

- Замечательно! - воскликнул командир дивизии полковник Г. П. Коротков, - Теперь мы сможем надежно прикрыть подходы к Суходолу.

- А что, если нанести ответный удар? - продолжал Геннадий Петрович, вычерчивая на карте стрелу, направленную на Никулино, - взять инициативу в свои руки, внезапной атакой отвоевать оставленные селения Никулино, Клешня, Маньшино и отбросить врага на рубеж Спас-Конино.

Комиссар С. В. Груданов поддержал командира дивизии, но начальник штаба полковник В. Л. Махлиновский, проявив осторожность, заметил:

- Сил у нас недостаточно, чтобы разгромить превосходящего по силе противника.

- Ну, что же, - не соглашаясь с доводами начальника штаба, возразил комиссар, - не только превосходство в силе, но и умение решают успех боя.

- Буду докладывать командующему, - заключает Г. П. Коротков.

Связь с командным пунктом генерала И. Г. Захаркина работала бесперебойно и командир дивизии подробно доложил обстановку на левом фланге в районе Суходола, а также свое решение нанести противнику ответный удар. Одновременно просил генерала помочь людьми и средствами усиления.

- Ваше решение взять инициативу в свои руки, - раздался в трубке голос командующего, - утверждаю. Завтра в район Суходола прибудут дополнительные силы.

Вместе с этим генерал И. Г. Захаркин связался по телефону с Тулой и попросил к аппарату своего левого соседа командующего 50-й армией Ивана Васильевича Болдина. Оба командующих давно знали друг друга. Они быстро договорились о совместных действиях в районе Никулино, где проходила разграничительная линия между армиями.

- Выделяю 999-й стрелковый полк подполковника А. Я. Веденина, - заверил генерал И. В. Болдин, - и в назначенный час с рубежа речки Крушма полк атакует врага с юга, навстречу частям полковника Г. П. Короткова.

На следующий день 12 ноября в район Суходола прибыл из села Воронино батальон 843-го стрелкового полка. За ним подошли, выделенные из состава 7-й гвардейской дивизии, остальные подразделения 288-го гвардейского стрелкового полка и дивизион артиллерии. Из резерва командующего прибыли рота танков и 20-й отдельный гвардейский минометный дивизион "Катюш".

- Теперь у меня достаточно сил, чтобы выбить противника из Никулино, - рассуждал полковник Г. П. Коротков. Тут же он приказал на рассвете 13 ноября атаковать противника одновременно с двух направлений.

Ночь на командном пункте 238-й дивизии накануне боя была заполнена многими заботами. Волновало, как развернутся события очередного дня. Справа и слева войска Красной Армии Западного фронта вели тяжелые оборонительные бои, а здесь 238-я стрелковая дивизия готовила внезапный удар по врагу. Нужно было позаботиться и о том, чтобы бойцы отдохнули, были накормлены, а затем, под покровом осенней ночи, заняли исходные рубежи для атаки.

Едва начало светать, полковник Г. П..Коротков приказал:

- "Катюшам" произвести залп!

И сразу же Никулино из конца в конец озарилось яркими огненными вспышками. Это рвались снаряды "Катюш". Следом открыли огонь артиллерийские и минометные батареи. Огневой налет был коротким, продолжался всего лишь насколько минут, и снова наступила тишина. Тогда, озаряя местность трепетным светом, взвилась серия сигнальных ракет. Послышались команды:

- В атаку, вперед!

Пехотинцы с возгласом "Ура!" в сопровождении танков ворвались в село. Гитлеровцы были захвачены врасплох. Фашистское командование, по показанию пленные было уверено, что в районе Суходола обороняются лишь разрозненные, обессиленные подразделения и они не в силах не только предпринять контратаки, но даже и оказать существенного сопротивления, когда немецкие войска будут прорываться к Серпухову. Укрывшись в каменных постройках, гитлеровцы отстреливались. Несмолкаемые винтовочные выстрелы, автоматные очереди и разрывы ручных гранат подтверждали, что в Никулино идет яростный уличный бой. Но вскоре фашисты убедились, что они очутились в огневом мешке и, выбираясь из укрытий, группами и в одиночку начали поспешно отходить в соседнюю деревню Клешню.

Хочется привести выдержки из воспоминаний члена Военного совета 49-й армии генерала А .И. Литвинова.

"Мы с командующим находились в районе Никулино на наблюдательном пункте 238-й дивизии.

У населенных пунктов Суходол, Маньшино и западнее Никулино мы не видели отступающих, кое-где появлялись лишь одиночные уцелевшие вражеские солдаты. Впечатление было такое, что на этом участке прошло большой силы землетрясение, все было сметено - так поработали тут "Катюши"{9}.

Вслед за селом Никулино к вечеру 13 ноября была очищена от врага и соседняя, находившаяся в километре, деревня Клешня, но продвинуться дальше части 238-й дивизии и приданные ей полки не смогли. Противник ввел резервы и прочно закрепился в Маньшино. К тому же после ожесточенных уличных боев 999-й стрелковый полк и подразделения 288-го гвардейского и 843-го стрелковых полков были ослаблены, а часть танков повреждены и неподвижно стояли на улицах Клешни. Развить дальнейшее наступление было не под силу.

Освобождение села Маньшино командир дивизии решил возложить на 312-й отдельный разведывательный батальон, занимавший в те дни оборону в районе железнодорожной станции Рюриково.

- Направить капитану Снозовому приказ, - распорядился полковник Г. П. Коротков, - Разведывательному батальону передать свой участок обороны подразделениям 843-го стрелкового полка и немедленно следовать на подступы к Маньшино, где развернуться к бою и внезапной атакой выбить противника из села.

От Рюриково до Маньшино около 6-7 километров. В ночь на 16 ноября разведывательный батальон занял исходные позиции для атаки на опушке леса перед железнодорожным переездом. На командный пункт капитана А. И. Снозового были вызваны командиры и политруки рот. Командир батальона поставил перед ними задачу на предстоящий бой:

- Впереди, за полотном железной дороги, виднеются постройки, это село Маньшино - там, в домах, разместились на ночлег немцы. Командир дивизии приказал, - продолжал капитан А. И. Снозовой, - выбить фашистов из села. Часа за два до рассвета, когда гитлеровцы будут спать, внезапно атакуйте врага. Приказ разъяснить всем бойцам подразделений.

Ночь была на исходе. Бойцы в белых маскировочных халатах скрытно продвигались вперед и, сбив боевое охранение, ворвались в село. Начавшаяся стрельба всполошила гитлеровцев.

Спросонья они выскакивали из домов, но в создавшейся сумятице не смогли организовать сопротивление и начали поспешно отходить в соседнюю деревню Ларино. К утру село Маньшино было очищено от врага{10}.

Положение в районе Никулино было полностью восстановлено.

Отброшенные к Спас-Конино, подразделения из состава 31-й немецкой пехотной дивизии были изрядно потрепаны и теперь приводили себя в порядок. Возобновить наступление на Суходол они не помышляли. На отвоеванном рубеже Никулино - Маньшино наступило короткое затишье. 3-й батальон 843-го стрелкового полка занял оборону на южной окраине Никулино, 288-й гвардейский и 999-й стрелковые полки закрепились на участке Клешня - Маньшино. На занятых рубежах подразделения находились в постоянной боевой готовности и вместе с этим укрепляли свои оборонительные позиции. Рыли окопы, строили блиндажи с накатами из бревен, вели круглосуточное наблюдение за противником.

Приближалась зима, выпавший снег уже не таял. Выставив боевое охранение, бойцы обогревались в блиндажах, писали домой письма, был налажен регулярный выпуск боевых листков. В одном из них нарисовали голову свиньи в немецкой каске. Из клыкастой пасти вместе с брызгами слоны вылетали слова: "На Серпухов, на Москву!", а перед носом свиньи большой солдатский кукиш, а внизу короткая фраза:

- На-ка, выкуси!

Боевой листок переходил из рук в руки. Глядя на едкую карикатуру, бойцы одобрительно улыбались и говорили:

- Правильно нарисовано. Не бывать фашистам на Серпуховском шоссе. Вышвырнули их из Никулино и еще дадим им "прикурить", если вздумают вновь наступать на Суходол.

Первые успехи! Но нелегком ценой достались они нам. Многие однополчане сложили свои головы возле Никулино и Клешни, однако попытки врага прорваться к Москве с юга были сорваны.