Первый бой
Вечером 17 октября поступил приказ - подготовиться к маршу.
В подразделениях прозвучала команда:
- Отбой!
Связисты начали сматывать телефонный кабель. Стрелковые батальоны и артиллерийские батареи снимались с оборонительных позиций возле Ясной Поляны, а также ближайших подступов к городу, вытягивались в колонны для перехода на новый рубеж. Впереди - Алексин.
На рассвете передовой отряд дивизии в составе 643-го стрелкового и 693-го артиллерийского полков, покинув город, направились по шоссе к северу, в сторону Серпухова. Жители окраины Тулы и пригородных селений выходили из домов, молчаливым взглядом провожали нас. У них возникал тревожный вопрос - почему войска оставляют город? Следом двигалась вторая колонна - 630-й стрелковый полк и 173-й ГАП на гусеничных тягачах.
Нависли осенние тучи, моросил дождь, но такая погода благоприятствовала нам: ненастье скрывало от авиации противника передвижение войск. Пехота и артиллерийские батареи двигались рассредоточено. Растянувшись по прямому как стрела шоссе, колонна то ныряла в лощины, то поднималась на пригорки. Временами слышалась команда:
- Не растягиваться! Держать дистанцию!
А вскоре, передаваясь от человека к человеку, пронеслось по колонне:
- Принять вправо. Привал!
Бойцы ложились на траву, переобувались, курили. Совершив 45-ти километровый марш, к северу достигли поселка Железня, где свернули с асфальта на булыжную мостовую. Здесь остановились на ночевку. На другой день прибыли в Алексин.
Накануне город подвергся налету тяжелых бомбардировщиков противника. Перед глазами предстали огромные воронки и вокруг них вывороченные взрывом комья бурой глины. За рекой совсем недалеко слышались минометные выстрелы. 837-й стрелковый полк и остальные части дивизии совершали марш по более короткому пути - через селения Варфоломеево, Никулино. Эта дорога когда-то была покрыта булыжной мостовой, теперь же оказалась совершенно разбитой. В осеннюю распутицу ухабы и выбоины заполнились жидкой грязью, что делало дорогу труднопроходимой. Лошади в повозках, в орудийных и минометных упряжках выбивались из сил. Под проливным дождем, отказываясь от отдыха, бойцы несли на себе двойной груз боеприпасов, помогали измученным лошадям. Все - и командиры, и бойцы - были проникнуты одним стремлением - не опоздать, быстрей занять позиции, остановить у Оки, рвавшихся к Серпухову гитлеровцев.
19 октября части дивизии с марша, начали занимать оборонительные позиции по берегу Оки. 837-й стрелковый полк - на участке от южной окраины Алексина до деревни Щукино и далее до устья речки Крушма. Для прикрытия левого фланга дивизии, из состава 3-го батальона выделялся отдельный отряд с задачей оборонять район возле крупного поселка Дугна.
830-й стрелковый полк при поддержке 173-го гаубичного артиллерийского полка выдвигайся на западную окраину Алексина и дальше по берегу Оки до селений Бунырево и Егнышевка.
Штаб дивизии остался позади - в 5-6 километрах от города в деревне Иншино. Подразделения интендантской службы расположились в 12-ти километрах от переднего края, в большом селе Казначеево. Там, в колхозных сараях, разместились продфуражные и вещевые склады, а под деревьями, чтобы не обнаружила авиация противника, замаскировались грузовые машины автомобильного батальона.
Основные силы дивизии закрепились на восточном берегу Оки: здесь проходил главный рубеж обороны. Одновременно из состава дивизии выделены были значительные силы в передовой отряд. В него вошли 843-й стрелковый полк, батальон 830-го полка и 639-й легкий артиллерийский полк. Отряду надлежало переправиться по понтонному мосту на другую сторону Оки и, двигаясь в направлении деревни Солопенки, нанести наступавшей со стороны Калуги 260-й немецкой пехотной дивизии, встречный удар, остановить ее на подступах к Алексину и тем самым сорвать намерения гитлеровского командования прорваться к Серпухову. Передовой же отряд должен был оказать поддержку 5-й гвардейской стрелковой дивизии, помочь ей выйти из окружения, а затем переправиться на восточный берег Оки. В районе деревни Солопенки наших войск не было, а на подходе к поселку Петровский оборонялся направленный сода из Тулы батальон войск НКВД. Батальон был малочисленный: в нем насчитывалось до 70-ти человек.
Когда части 238-й стрелковой дивизии совершали пеший переход из Тулы, на автомашинах был выброшен вперед 312-й отдельный разведывательный батальон. На подходе к Алексину, возле деревни Иншино, колонна автомашин остановилась и, едва бойцы успели выгрузиться из кузовов, подъехал начальник штаба 49-й армии полковник П. М. Верхолович. Отозвав в себе командира батальона капитана А. И. Снозового, отдал приказ:
- Немедленно переправиться по понтонному мосту за Оку. Выдвинуться к железнодорожной станции Средняя, занять оборону. Нужно задержать на этом рубеже противника и тем самым обеспечить развертывание основных сил дивизии.
- Задачу понял! - доложил командир батальона.
Возвратившись к подразделению, капитан А. И. Снозовой разъяснил бойцам приказ:
- Сегодня вступаем в бой. Нужно остановить фашистов за Окой на подступах к городу. Будем биться с врагом мужественно и смело. Боевой приказ должен быть выполнен!
После переправы по наведенному саперами понтонному мосту, батальон двигался походной колонной. Впереди - поселок Мышега, а за ним - станция Средняя. Стояло осеннее ненастье, мелкий дождь сыпал не переставая. Бойцы и командиры, укрывшись плащ-палатками поверх шинелей, с натянутыми на голову капюшонами, были похожи друг на друга. Железнодорожная станция Средняя находилась от переправы километрах в восьми, день клонился к вечеру, когда колонна приблизилась к ней. Неожиданно тишину разорвали винтовочные выстрелы и частая дробь автоматных очередей. В пристанционном поселке укрылись немцы и выставленное ими сторожевое охранение открыло огонь по следовавшей впереди группе наших разведчиков.
Рассыпавшись в цепь, подразделения разведывательного батальона атаковали станционный поселок с трех сторон. К вечеру селение и станция были очищены от противника.
Этот день, 18 октября 1941 года, считается днем первого боя, началом славного боевого Пути дивизии в Великой Отечественной войне.
Ночью противник пытался выбить батальон со станции Средняя, но бойцы были на чеку, проявили стойкость. Атака гитлеровцев была отражена. Высланная утром в направлении соседней деревни Шипово группа разведчиков оказалась отрезанной противником и обратно не вернулась. Остальные подразделения разведывательного батальона под натиском превосходящего по силе врага оставили железнодорожную станцию Средняя и в течение дня вели бой на подходе к деревне Стопкино.
К этому времени из передового отряда дивизии переправился за Оку и подошел на помощь подразделению капитана А. И. Снозового стрелковый батальон 843-го полка под командованием капитана А. М. Козлова. С подходом подкрепления разведывательный батальон атаковал противника, смял его авангардные силы и снова вышел к железнодорожной станции Средняя. Гитлеровцы ввели в бой свежие резервы. Из Калуги пробивалась 260-я пехотная немецкая дивизия и теперь, пытаясь расчистить себе путь на Алексин, фашисты направили против ударной группы передового отряда значительные силы. Бой за рекой на подступах к Алексину принял ожесточенный характер{1}.
Пока саперы укрепляли понтонный мост для переправы через Оку тяжеловесных орудий, батареи 693-го легкого артиллерийского полка расположились в дубовой роще поблизости от города. Здесь же в лесу сосредоточились не успевшие переправиться за реку остальные подразделения 843-го полка.
После длительного пешего перехода люди нуждались в отдыхе, но боевым подразделениям не разрешалось размещаться в домах вместе с гражданским населением и они укрылись в лесу.
Вынужденная задержка с переправой позволила провести короткие партийные собрания. На них обсуждался вопрос о роли и месте коммуниста в бою. Затем состоялись беседы с командирами и бойцами. Здесь тоже шел разговор о предстоящем бое. В 4-й батарее, в составе которой мне довелось участвовать в первом бою, беседу проводил комиссар батареи младший политрук А. А. Коваленко, дождавшись пока люди разместятся на орудийных лафетах, зарядных ящиках или прямо на траве, комиссар рассказал о тревожном положении под Москвой, затем о сложившейся обстановке на участке дивизии под Алексином.
- Авангард передового отряда дивизии, - сообщил комиссар, - вчера за Окой на подходе к Алексину принял первый бой. Саперы сейчас укрепляют понтонный мост через реку, а на рассвете нам предстоит переправиться по нему и там, за рекой, сдержать натиск фашистов. Завтра вступаем в бой!
В орудийных расчетах батарей насчитывалось немало ленинградцев, чьи семьи находились в осажденном городе. Бойцы горели решимостью отомстить врагу за тяготы, которые испытывают близкие им люди в блокадном Ленинграде. Особенно резко говорил о фашистах ленинградец, наводчик орудия младший сержант В. П. Маргевич.
Комиссар не стал сдерживать чувства бойцов накануне первого боя. Когда же возгласы поутихли, выступил командир орудия сержант Кыржибаев Айтмухан. Он горячо, убедительно выразил то, что было на сердце у каждого из его земляков:
- Я казах из Прииртышских степей, с рудника Акжал. Мои родные края далеко от Москвы, но Москва - столица всех народов Советской страны, она и наша столица. Враг рвется к Москве, фашисты несут нам неволю и рабство. Вступая в бой в Подмосковье, я защищаю свободу и независимость своего родного Казахстана. Родина вручила мне мощное оружие, и я буду биться с врагом до полного разгрома гитлеровской нечисти!
Выступление боевого товарища коммуниста А.Кыржибаева воины встретили всеобщим одобрением.
- Правильно сказал сержант! - раздались возгласы.
В лесу батарею застала темная осенняя ночь. Пошел мелкий затяжной дождь. Прячась от непогоды, бойцы пытались укрыться под ветвями раскидистых дубов, но листва давно опала, а голые сучья - плохая защита от дождя. Наломав веток, располагались на траве, кто как мог. Холодные дождевые струйки забирались за воротник, под боком накапливалась вода, мерзли ноги. Но после большого перехода давала о себе знать сильная усталость. Веки тяжелели. Несмотря на холод люди коротали ночь в тревожном сне. Тишина нарушалась падающими каплями дождя. Слышались шаги дневальных, да хруст пережевывающих сено, укрытых попонами, лошадей. Под утро подул свежий ветер, стало проясняться, в разрывах туч засветились яркие звезды, ветер раскачивал деревья, а набухшие от дождя ветви обдавали лежавших под плащ-палатками бойцов крупными каплями воды.
На рассвете подъехала кухня. Бойцы зашевелились, застучали котелками и кружками. Умывшись в лужицах дождевой воды, наспех позавтракали. Номера орудийных расчетов принялись протирать ветошью пушки, готовить их к походу, ездовые увели лошадей на водопой, а затем получали от фуражира овес. Лошади, почуяв зерно, тянулись к торбам, фыркали, слегка ржали.
Едва поднялось над горизонтом солнце, подразделения передового отряда направились к переправе. Пехота с ручными и станковыми пулеметами, вперемежку с полковыми короткоствольными и 45-ти миллиметровыми пушками уже заканчивала переправу. Батареи 693-го артиллерийского полка, ожидая своей очереди, укрылись за ближайшими домами. Крутой спуск к реке за ночь раскис. Корневые сильные лошади в дышловой упряжке едва сдерживали накатывавшиеся двухтонные пушки и еще более тяжелые гаубицы. Понтонный мост покачивался на волнах, лошади с опаской косились на уходивший из под ног настил, храпели, подстегиваемые ездовыми, они старались побыстрей запрыгнуть на раскачивающийся мост.
Утро выдалось на редкость ясным. Лишь кое-где виднелись облака. В такую погоду жди вражеских самолетов. Артиллерийские батареи, оставив позади переправу, спешили уйти с открытой местности. Вскоре колонна достигла соснового перелеска, а затем вошла в узкие улицы рабочего поселка Мышега, растянувшегося вдоль речки. За орудиями шли хозяйственные повозки, кухни, медицинский пункт полка.
Минувшая ночь без сна и покачивание в седле вызвали дремоту; голова клонилась на грудь, ехавший рядом верхом командир взвода управления младший лейтенант Л. К. Бедарев шутливо спросил:
- Дремлется?
А командир батареи младший лейтенант А. Л. Зинченко тут же вставил:
- Вот столкнемся с фашистами, не до сна будет!
Остался позади рабочий поселок. Колонна свернула влево, на пригорок, и едва выехали на картофельное поле, послышалась ружейная стрельба, застрочили пулеметы.
Прибывшая недавно на Восточный фронт 260-я пехотная дивизия противника, не ожидала серьезного сопротивления, уверенно маршировала из Калуги на Алексин, рассчитывая через день-другой быть в Серпухове. Но переправившиеся рано утром основные силы передового отряда нанесли гитлеровской дивизии неожиданный для нее удар.
Бой разгорался. Слышались выстрелы минометов. Колонна артиллерийского полка спешила и конные упряжки орудий перешли "на рысь", не доезжая до селения Стопкино, батареи с ходу занимали огневые позиции, быстро приводили орудия к бою. Командир артиллерийского дивизиона капитан П. А. Фуфаев поторапливал:
- Взводы управления, вперед! В Стопкино быстрее готовьте наблюдательные пункты!
Прошли считанные минуты и разведчики, перебравшись через два глубоких оврага, вышли к деревни Стопкино. Здесь на крышах домов и в сараях начали оборудовать наблюдательные пункты батарей. Связисты с катушками в руках разматывали кабель. Все делалось слаженно.
Командир отделения разведки сержант П. Н. Федоров отыскал лестницу и, забравшись на крышу дома, приспособил стереотрубу. Правее на чердаке сарая подготавливала свой НП 6-я батарея лейтенанта Р. А. Лисянского, а дальше - также на крышах - разместились наблюдательные пункты 1-го артиллерийского дивизиона старшего лейтенанта И. Ф. Олейникова.
Командир батареи младший лейтенант А. М. Зинченко наблюдал за ходом боя на крыше дома, а я, находясь рядом, готовил данные для стрельбы: определял по карте буссоль и прицел. И вот раздалась команда на первые пристрелочные выстрелы. Затем на врага обрушился беглый огонь всех батарей полка. Над нашими головами проносились снаряды. Низко с пронзительным свистом - снаряды 76-ти миллиметровых пушек, а высоко в небе неторопливо шелестели гаубичные, и все это летело, чтобы разметать, разбросать атакующих немецких автоматчиков. Разведчики, наблюдая с крыши дома за позициями врага, одобрительно выкрикивали:
- Снаряды ложатся точно в цель! Получайте гады! ...
Гитлеровцы вводили свежие резервы, но передовой отряд дивизии стойко сдерживал натиск противника. Вражеские автоматчики шли напролом: группами и рассыпавшись в цепь, но огонь наших пулеметов прижимал фашистов к земле, а разрывы снарядов и мин, их раскаленные осколки заставляли отползать назад, искать укрытия в лощинах.
Особенно жаркие бои развернулись на участке 843-го стрелкового полка, немецкое командование приказывало своей 260-й пехотной дивизии уничтожить наш передовой отряд за Окой, расчистить проход на Серпухов.
К вечеру противник нанес новый удар с направления деревни Солопенки, намереваясь рассечь боевые порядки передового отряда дивизии, прорваться в район моста через Оку и отрезать нас от главных сил дивизии. Однако все попытки врага овладеть переправой встречали стойкое сопротивление подразделений передового отряда. Не добившись успеха гитлеровцы вынуждены были откатиться на исходные позиции к деревне Солопенки.
Лобовым ударом враг не смог пробиться к мосту через Оку. Тогда на следующий день гитлеровцы ввели свежие силы и предприняли наступление с целью овладеть переправой с флангов. Ружейно-пулеметная стрельба нарастала справа возле деревни Жаличня. Там противнику удалось потеснить 3-й стрелковый батальон 843-го полка, но попытка врага развить успех и прорваться к мосту была снова сорвана. Немцы натолкнулись здесь на огневую позицию короткоствольных пушек полковой батареи под командованием лейтенанта Е. Ф. Баранова. Орудия окопались на опушке рощи. Они были хорошо замаскированы, а немного впереди притаились разведчики. Вдруг прибежал один из разведчиков и доложил:
- Справа прямо на батарею движется до батальона вражеской пехоты!
Время для размышления не оставалось. Фашисты совсем близко и командир батареи лейтенант Е. Ф. Баранов скомандовал:
- Орудия к бою, подготовить шрапнель!
Колона гитлеровцев приближалась к батарее, но лейтенант Е. Ф. Баранов оставался спокойным. Он приказал подпустить колонну врага еще ближе.
- Пусть идут, пусть!
Уже было видно, как на возвышенность поднимается большая группа фашистов, за ней - вторая, - третья. И вдруг гитлеровцы увидели перед собой направленные на них стволы орудий. В их рядах произошло замешательство. Но тут раздалась команда:
- Картечью, огонь!
Разрывая лесную тишину, прогремели артиллерийские залпы. На поле остались лежать сраженные картечью фашисты. Не теряя времени, лейтенант Е. Ф. Баранов приказал сменить огневую позицию батареи. Это оказалось очень кстати. Через несколько минут на то место, откуда батарея вела огонь, обрушились вражеские мины. Яростно били гитлеровские минометчики по пустому месту, но шрапнельный огонь полковой батареи окончательно разбросал оставшихся фашистов{2}.
В первом бою воины сражались отважно и самоотверженно. Сколько примеров беззаветного мужества дал этот бой, имена героев, их подвиги, необходимо было как можно скорее довести до всех воинов передового отряда, чтобы их стойкость послужила примером для остальных и стала началом массового героизма.
Большую помощь в этом оказали боевые листки. Агитаторы и политруки делали все, чтобы боевые листки выходили регулярно. Дивизионная газета "Б бой за Родину" подготовила бланки, впечатала заголовок и вверху надпись "Прочти и передай товарищу!" Боевые листки заполнялись от руки здесь же на передовой, а в минуту затишья передавались бойцам. Б них рассказывалось о героях первых боев. Многие бойцы и командиры в те дни прославились героическими подвигами и их именами и по ныне гордится дивизия.
В первые часы боя стрелковый батальон 843-го полка под командованием капитана А. М. Козлова смял авангардные подразделения противника и, ворвавшись в деревню Шипово, выбил из нее фашистов, а затем вышел к железнодорожной станции Средняя.
Подлинным героем показал себя рядовой Ю. Н. Корнев - писарь штаба полка.
"В разгар боя, - говорилось в боевом листке, - тяжело ранило командира роты лейтенанта И. П. Белькова. Бойцы залегли. Тогда красноармеец Ю. Н. Корнев, встав во весь рост, крикнул:- Рота, за мной! За Родину!"
Немцы были отброшены.
Бесстрашный воин свято помнил присягу, личным примером увлек товарищей на выполнение боевой задачи.
"Отвагу и мужество, - отмечалось в боевом листке, - проявил красноармеец П. И. Кузнецов из взвода пешей разведки. Обнаружив вражеский пулемет, он подготовил гранаты, скрытно подполз к сараю, откуда немцы вели пулеметный огонь. Прогремел взрыв и пулемет вместе с расчетом был уничтожен. Путь для наступавшего подразделения был свободен".
В другом листке сообщалось:
"Группа гитлеровцев окружила красноармейца А. Зуенко. Воин вступил с ними в бои, отбивался штыком и прикладом. Фашисты выбили из его рук винтовку, кричали:- Русь сдавайся!
Тогда А. Зуенко выхватил из-за пояса гранату. Ловко швырнул ее под ноги фашистам и, вырвавшись из окружения, примкнул к своим".
За храбрость и находчивость герои этих первых боев были отмечены высокими правительственными наградами: красноармеец Ю. Н. Корнев - орденом Ленина, капитан А. М. Козлов - орденом Красного Знамени, лейтенант Е. Ф. Баранов - орденом Красной Звезды, красноармеец А.Зуенко - медалью "За отвагу"{3}.
Командир батальона капитан А. М. Козлов погиб в том бою под деревней Шипово и награжден посмертно.
Получив отпор, 260-я немецкая пехотная дивизия не смирилась. Гитлеровцы приступили к перегруппировке, накапливали силы, готовились к новой атаке. Дальнейшее пребывание передового отряда за рекой требовало переброски подкреплений за счет ослабления основного рубежа обороны на восточном берегу Оки. К тому же снарядов и боеприпасов оставалось немного, а подвоз их затруднялся. Подходы к мосту противник держал под обстрелом. Вместе с тем ранее поставленная задача была выполнена: 5-я гвардейская стрелковая дивизия из окружения выведена, а 260-я немецкая пехотная дивизия остановлена на подходе к Алексину, что позволило основным силам занять оборонительные позиции по восточному берегу Оки. Оценив все это, командир дивизии полковник Г. П. Коротков решил отвести передовой отряд из-за реки. Был отдан приказ: в ночь на 22 октября оставить плацдарм за Окой и присоединиться к главным силам дивизии на основном оборонительном рубеже.
Вечером 21 октября я заступил дежурить по штабу 2-го артиллерийского дивизиона. После ужина телефонист доложил командиру дивизиона:
- Товарищ капитан! Бас вызывает к аппарату командир полка майор Максименко.
Из разговора по телефону можно было понять, что передается приказание и, получая его, капитан П. А. Фуфаев подтверждал:
- Понял! Ночью вывожу дивизион на дорогу к переправе!
Тут же была передана команда на батареи:
- Сматывать связь, огневые взвода выводить на дорогу в Мышегу. Строго соблюдать маскировку. Сниматься с позиций без шума.
Добраться темной ночью из Стопкино до огневых позиций не так-то легко. Нужно преодолеть два оврага. Чтобы не сбиться с дороги, шли вместе с телефонистами, сматывавшими на катушку провода.
Передки уже поданы к орудиям, мой коновод К. Куаембаев поджидал меня. Аркат был подседлан, подпруги подтянуты. Выезжаю в голову колонны. Вскоре батареи полка одна за другой бесшумно выбрались на дорогу. Пехотинцы же 843-го стрелкового полка, прикрывая наш отход, продолжали занимать оборонительные позиции передового отряда, чтобы враг не смог разгадать наш маневр, велась редкая ружейно-пулеметная стрельба.
Вдруг раздались глухие взрывы и ночную темноту осветило пламя пожара: саперы взрывали цехи Химкомбината в рабочем поселке Мышега. По дороге рядом с пушками шли орудийные расчеты, замыкали колонну подразделения 830-го полка. Они выводились из-за реки в первую очередь вместе с артиллеристами.
Раздался новый взрыв где-то впереди - на окраине Алексина саперы взорвали железнодорожный мост через Оку. Поднялись в воздух мостовые опоры, рухнула в воду металлическая ферма. Теперь враг не сможет перебросить свои войска на восточный берег Оки.
Рассвет застал передовой отряд при въезде на крутой правый берег Оки. Немцы обнаружили растянувшуюся колонну возле переправы, открыли минометный огонь. Но залп "Катюш", стоявших на высоком берегу возле церкви, заставил замолчать фашистских минометчиков.
Мы впервые наблюдали, как огненный вихрь полетел в сторону противника. Немцы приутихли и только при выезде из города несколько мин снова разорвались около колонны артиллерийского полка.