На защиту Тулы

Осень 1941 года. Немцы рвутся к Москве, спешат. С юга в направлении на Брянск и Орел наступала 2-я танковая группа генерала Гудериана - надежда Гитлера на быстрейший захват Москвы. Противник обладал огромным численным превосходством. Оборонявшиеся здесь заслоны стойко защищали свои позиции, но силы были слишком неравны. Гитлеровцам удалось рассечь оборону наших войск и глубоко вклиниться вперед. Войска Брянского фронта оказались охваченными с флангов и тыла. Враг торжествовал, но его радость была преждевременной.

В те тревожные дни по приказу Ставки Верховного Главнокомандования спешно формировался 1-й гвардейский стрелковый корпус, с задачей задержать войска Гудериана в районе Мценска.

В результате отважных и умелых действий 1-го гвардейского стрелкового корпуса, противник был остановлен на рубеже реки Зуша. 4-я танковая бригада за проявленные мужество и отвагу получила звание гвардейской.

Бои под Мценском в начале октября 1941 года сорвали расчеты врага с ходу ворваться в Тулу. Большие потери, которые были нанесены войскам Гудериана, подорвали моральный дух фашистов. Гитлеровское командование вынуждено было отложить запланированное наступление на Тулу.

Хотя враг и натолкнулся на стойкое сопротивление возле Мценска, все же обстановка на подступах к Туле оставалась тревожной. На подходе к городу отсутствовали резервные оборонительные позиции. Вторая же танковая армия фашистов располагала крупными силами. Преодолеть 120-ти километровое расстояние, отделяющее Мценск от Тулы, для мотомеханизированных сил и танков не составляло особых трудностей. Встал вопрос срочно создать прочную полосу обороны на подступах к Туле. По приказу Ставки Верховного Главнокомандования сюда, под Тулу, и направлялась следовавшая из Средней Азии хорошо укомплектованная 238-я стрелковая дивизия.

В те дни, когда стрелковые и артиллерийские полки выгружались в Туле, бои за Мценск еще продолжались. От их исхода зависел вопрос - куда направить 238-ю стрелковую дивизию. В ожидании приказа, части дивизии находились на казарменном положении разместившись в школах и клубах. После длительной дороги бойцы занялись чисткой своего оружия и боевой техники. Передовая, где шли бои, находилась сравнительно далеко, артиллерийская канонада не слышалась, но боевого приказа следовало ожидать каждую минуту.

В дивизии насчитывалось свыше трех тысяч лошадей. За время пути в вагонах кони застоялись и теперь врачи и фельдшера ветеринарной службы тщательно осматривали каждого коня, а ездовые выводили их на разминку. В послеобеденное время можно было выкроить час-другой для личных надобностей. Большинство садились писать письма, а мы небольшой группой из 2-го артиллерийского дивизиона решили сходить в городскую баню. Лейтенант В. В. Секачев из 6-й батареи, получая у старшины белье, сказал шутливо:

- Нужно смыть с себя среднеазиатскую пыль!

- Да и тело после дороги просит веника, - добавил кто-то из артиллеристов.

На другой день, закончив проверку уже вычищенных до блеска пушек и гаубиц, отправились на осмотр Тулы. Путь держим в сторону оружейного завода. За углом видим надпись: "Улица Курковая". Чуть дальше читаем - "Улица Штыковая". Остановились. Из калитки вышел пожилой рабочий. Он приветливо посмотрел на нас и, заметив, что мы с любопытством рассматриваем название улицы, вступил в разговор:

- Здесь селились рабочие оружейного завода и улицам давали названия оружейные. Пройдите вперед и там встретите улицы под названием - Патронная, Дульная, Ствольная. Они напоминают, что испокон веков Тула была арсеналом России.

Продолжая рассказывать про свой город, он не забыл упомянуть, что Тула славится не только оружием, но и своими гармониками, мечта каждого гармониста - обзавестись Тульской гармонью - русской певуньей. Под ее звонкие голоса поют частушки, пляшут и ведут народные хороводы.

Вскоре подошла к нам группа рабочих. Их пальто и ватники были туго стянуты солдатскими ремнями.

- К нам прибыла Красная Армия. Это хорошо. Вот и мы идем с занятий по военной подготовке. На заводе формируется батальон народного ополчения.

- За свою многовековую историю Тула ни разу не сдавалась врагам, - произнес один из них, - захватчики еще не ступали на ее улицы. Отстоим город и сейчас от фашистов.

Рабочая Тула дружно поднялась на защиту своего города и туляки готовились, чтобы рядом с частями Красной Армии занять позиции на оборонительных рубежах. Крепла уверенность, что врагу не удастся прорваться к Москве с юга.

Токарь оружейного завода коммунист И. Прохоров пришел в райком партии с винтовкой, которую изготовил его дед в 1899 году. С этой винтовкой дед воевал в русско-японскую войну и сделал на ней 76 зарубок - по числу уничтоженных им врагов. В 1905 году, во время первой русской революции, он убил шесть жандармов и добавил к ним еще шесть зарубок. Потом винтовка перешла к внуку. В годы гражданской войны молодой коммунист И. Прохоров уничтожил столько белогвардейцев, что на ложе уже не хватало места ставить зарубки. И вот он снова просился в рабочий полк со своей знаменитой тульской винтовкой. На фронт уходили лучшие сыны Тулы.

Тула - древний русский город, город оружейников и искусных мастеров на все руки. Здесь жил и работал изобретатель знаменитой русской трехлинейной винтовки С. И. Мосин. Тульский край - родина командира героического крейсера "Варяг" Б. Ф. Руднева.

Еще с детства запомнилось, что тульские земли - это Куликово поле, Ясная Поляна, Бежин Луг.

В школьной библиотеке мы натолкнулись на подшивку газет и наше внимание привлекла заметка "Молчание голубого клинка". В ней рассказывалось о тульском оружейнике Егоре Самсонове. Работая на заводе, он изготовлял так же и охотничьи ножи, да такие ножи, что о них знали далеко за пределами Тулы. Остро отточенным лезвием ножа можно бриться, потом разрубить железный прут - и вновь продолжать брить бороду. На лезвии не оставалось никаких следов. Можно бросить нож в воду - и через неделю на нем не появится ни одного пятнышка ржавчины. Егор Самсонов еще в царское время пользовался правом ставить на своих изделиях личное клеймо: "Мастер. Поставщик Императорского общества охоты". Когда в лаптях и с котомкой за плечами появлялся он на Кузнецком мосту в Москве, его здесь уже ожидали. Вся партия ножей раскупалась за несколько минут.

Сыновей у Егора не было - одни дочери. А по традиции старых мастеров, - секреты изготовления передавались только от отца к сыну. Закаливал умелец ножи в обычной русской печи, у себя дома и выгонял в это время из избы всех, в том числе и свою старуху. Никто не видел, что творил с ножами мастер. И секрет свой Е. Самсонов унес в могилу...

Трое суток подразделения дивизии находились на казарменном положении в школах. 10 октября поступил приказ Ставки Верховного Главнокомандования: оборона Тулы возлагалась на 236-ю стрелковую дивизию. Начальником обороны города Ставка назначила полковника Г. П. Короткова, а комиссаром секретаря областного комитета ВКП(б) В. Г. Жаворонкова. Вечером, как только стемнело, части дивизии начали выдвигаться за город, чтобы занять оборонительные позиции в районе Ясной Поляны и в 12-15 километрах к западу от Тулы на Калужском направлении, дивизия располагала немалой силой. В ее состав входили три стрелковых полностью укомплектованных полка, пулеметные роты, команды автоматчиков, два артиллерийских полка - гаубичный, имевший на вооружении 152-х и 122-х миллиметровые орудия и легкий на конной тяге.

Обычно его сокращенно называли ЛАП. В дивизии имелись так же противотанковый артиллерийский дивизион, подразделения зениток, разведывательный и саперный батальоны, батальон связи, медсанбат. Всего насчитывалось семнадцать тысяч человек.

Заняв назначенные рубежи обороны, стрелковые полки и артиллерийские батареи приступили к оборудованию позиций: отрывали сплошные траншеи, строили укрытия, надежно закапывались в земле. На танкоопасных направлениях выдвигались в засады 45 и 76 миллиметровые пушки. Одновременно обком партии направил на дальние подступы к городу, в район Плавска и Черни, девять истребительных батальонов народного ополчения. Под командованием капитана А. П. Горшкова батальоны заняли позиции в тылу 1-го гвардейского стрелкового корпуса.

Вместе с этим штаб дивизии совместно с областным и городским комитетами партии разработал и начал осуществлять мероприятия по надежной защите города. Тула начала опоясываться дотами и дзотами, сооружались противотанковые препятствия - рвы, эскарпы.

Создавалась круговая оборона. Город был разбит на четыре оборонительных района: Привокзальный, Центральный, Зареченский и Пролетарский. Оборону районов возглавили первые секретари райкомов партии Ф. Т. Храмайков, А. Н. Малыгин, В. А. Саратов и В. Н. Щербаков. В каждом оборонительном районе создавались боевые дружины. Находились они на казарменном положении, чтобы в любую минуту быть готовыми вступить в бой с прорвавшимся к городу противником или уничтожить парашютный десант врага. Кроме того подготавливались группы истребителей танков численностью 15-20 человек. Они были вооружены противотанковыми гранатами и бутылками с горючей смесью. Внутри города, на случай уличных боев кирпичные здания, особенно угловые, оборудовались под опорные пункты обороны с расчетом обеспечить прострел всех прилегающих улиц и переулков. Окна закладывались мешками с песком, а в стенах пробивались бойницы. На улицах сооружались противотанковые заграждения. Тула готовилась вступить в смертельную схватку с врагом, не пропустить фашистские танки и мотопехоту к столице нашей Родины.

Облвоенкомат провел мобилизацию всего трудоспособного населения города и ближайших селений в возрасте от 16 до 50 лет для привлечения их к земляным работам. Тысячи людей с лопатами и ломами с раннего утра и до темна, не жалея сил, рыли траншеи, строили блиндажи, возводили преграды для танков.

Командир дивизии полковник Г. П. Коротков вместе с начальником инженерной службы военным инженером 3 ранга Г. П. Потаповым выезжал за город, где строились оборонительные позиции. Слышались позвякивание лопат о камни, глухой стук ломов. Порой раздавались шутки: туляки не теряли бодрости духа. И когда черная "эмка" останавливалась около работающих, к ней тотчас подходил кто либо из ближайшей траншеи.

- Принимайте работу, товарищ полковник! - слышались голоса.

- Посмотрим как идут дела! - открывая дверцу машины, отвечал Геннадий Петрович.

Вместе с военинженером Г. П. Потаповым командир дивизии обходил участок работ, подбадривал людей:

- Молодцы! Надеюсь, что танки Гудериана, если и прорвутся сюда, то забуксуют на этом рубеже!

Объезжая район, где сооружались оборонительные позиции, Геннадий Петрович стремился побывать на всех участках, местные жители уже знали в лицо коренастого, всегда подтянутого полковника приветливо встречали его.

Линия фронта приближалась. Бои шли за Калугу. Хотя звуки артиллерийской стрельбы еще не слышались, ночью на горизонте полыхало зарево пожарищ.

Начальник штаба дивизии полковник В. Л. Махлиновский одновременно являлся и начальником штаба обороны Тулы. Вечерами, получив донесения о строительстве оборонительных сооружений, наносил красным карандашом на карту возведенные за день новые рубежи обороны. В первую очередь укреплялась оборона Тулы на Орловском и Калужском направлениях.

Второй артиллерийский дивизион, в состав которого входила и наша четвертая батарея, занимал позиции вместе с 630-м стрелковым полком на правом фланге дивизии к северу от Ясной Поляны. Поблизости пролегала улучшенная проселочная дорога на Тулу. По ней время от времени шли с запада беженцы: их жалкие пожитки тащили на повозках обессиленные лошади, зачастую по дороге шли измученные женщины, они сами везли на тележках и вещи и детей.

Горестно было смотреть на обездоленных войной людей, покинувших родные места.

Как-то утром на дороге появилось стадо свиней, эвакуировавшегося на восток свиносовхоза. Сопровождали стадо женщины в ватниках с хворостинами в руках. Впереди двигались повозки с кормом для свиней. Один из бойцов спросил:

- Куда путь держите?

- На Рязанскую землю, - нехотя ответила женщина, - не оставлять же врагу народное добро.

В считанные дни подразделения дивизии создали прочную оборону на ближних подступах к Туле. Линия фронта проходила сравнительно далеко: бои шли возле Мценска и на реке Оке под Калугой, но бойцы и командиры сознавали необходимость быть готовыми в любую минуту дать отпор врагу. Разведчики 830-го стрелкового полка и артиллеристы 2-го дивизиона вели постоянное наблюдение за видневшимся впереди лесом, прикрывавшем дорогу из Калуги.

Выдвинувшись вперед, посты боевого охранения постоянно находились начеку, чтобы вовремя предупредить сигналом о появлении противника.

Полученные нами топографические карты оказались безнадежно устаревшими. Составлены они были по материалам сорокалетней давности, многое теперь изменилось: были проложены новые дороги, виднелись недавно построенные совхозные усадьбы, колхозные фермы; трудно было разобраться и в лесных массивах.

Опытный командир отделения разведки 4-й батареи сержант П. Н. Федоров пытался нанести на такую карту ориентиры. Отложив в сторону бинокль, сокрушенно вздыхал:

- На карте обозначена деревня, но теперь ее скрывает роща.

Там, где было пахотное поле, виднеется колхозная ферма. Нет на карте и дороги с телефонными столбами. Никак не могу сориентироваться, - обратился ко мне сержант П. Н. Федоров.

Выручили сохранившиеся с давних времен постройки и предметы местности: видневшаяся колокольня, большие кирпичные дома, перекрестки дорог. Воспользовавшись ими как опорными точками, а также измерениями при помощи дальномерной шкалы стереотрубы, удалось подправить устаревшую карту. Выбранные ориентиры нанес засечками. Теперь можно подготовить исходные данные для стрельбы батареи.

- Вот и пригодилась на Фронте наша гражданская специальность, - произнес командир батареи А. М. Зинченко, просматривая исправленную карту.

Ежедневно приходилось видеть выходивших из окружения бойцов и командиров. Шли издалека, из-под Вязьмы. Брели усталые, небольшими группами, растянувшись по дороге, а кое-кто в одиночку выходил из ближайшего леса. У них не было ни командиров, ни политруков. Те, кто сумел сохранить винтовки, несли их как попало: на ремне прикладом вверх или на плече, придерживая рукой за ствол, будто это не винтовка, а грабли, с которыми колхозники идут на уборку сена. Карманы у некоторых были набиты печеной картошкой. Грязные, небритые, они направлялись в Тулу, к военному коменданту.

Отдельные бойцы заходили на огневую позицию батареи, несмело просили закурить. Старший сержант К. Е. Шахов из деревни Зевакино Предгорненского района Восточно-Казахстанской области, вступил в разговор с одним из окруженцев, заметив, как наполненный патронами подсумок оттягивал его поясной ремень.

- Неужели ни разу не выстрелил в немца? - строго спросил К. Е. Шахов.

Сконфуженный боец, уклонившись от ответа, торопливо зашагал по дороге.

Еще более виноватыми себя чувствовали артиллеристы, их без труда можно было различить по черным петлицам. Вступив в первые дни войны в бой пограничных районах, они так и не успели сменить довоенные знаки различия на полевые защитного цвета. Свои орудия они оставили под Калугой или Вязьмой на территории занятой теперь врагом. С любопытством посматривали они на наши мощные пушки и штабеля ящиков со снарядами. К потерявшим воинский вид окруженцам, бойцы батареи относились не одобрительно. Сочувствия к ним не проявляли.

В средине октября, когда 238-я стрелковая дивизия укрепляла оборону на подступах к Туле, крайне тяжелая обстановка сложилась на левом крыле Западного фронта в районе Калуги. Войска 49-й армии вели там тяжелые бои с превосходящими силами противника.

Против наступавших трех немецких пехотных дивизий с танками, защитники Калуги имели лишь четыре стрелковых батальона из состава 194-й дивизии и батальона 8-го запасного бронетанкового полка, на вооружении которого насчитывалось двадцать учебных бронемашин и танков. Артиллерии на этом участке не было. 5-я гвардейская стрелковая дивизии, входившая так же в состав 49-й армии, занимала оборону по рекам Угра и Ока на фронте до 50-ти километров. Гитлеровцы превосходили численностью наши войска в три раза. Такое неравенство сил и вооружения поставило защитников Калуги в тяжелое положение. Не сдержав натиска врага, они вынуждены были 12 октября оставить город. Сбивая малочисленные заслоны, фашисты продвигались теперь к Алексину, рассчитывая выйти на автомагистраль Тула - Москва, а затем захватить Серпухов.

Не лучше обстояло дело и на Варшавском шоссе возле Юхнова. Гитлеровцам удалось вклиниться в оборону Западного и Резервного фронтов и окружить значительные силы войск, прикрывавшие Вязьму.

Сплошного фронта на этом направлении не существовало. Лишь на отдельных участках вели неравный бой отходившие на восток войска Западного фронта. Они были крайне измотаны упорными боями, потеряли много бойцов, лишились почти всей артиллерии. Между отходившими разрозненными дивизиями образовались многокилометровые разрывы.

Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, приняв в октябре командование Западным фронтом, прежде всего обратил внимание на Калужское направление - наиболее слабо защищенный участок. В своей книге "Воспоминания и размышления" он пишет:

"В Малоярославце я не встретил ни одной живой души. Город казался покинутым. Проехав до центра, около здания райисполкома, увидел две легковые машины.

... Войдя в райисполком, я увидел склонившегося над картой С. М. Буденного. Мы тепло поздоровались.

- Ты откуда? - спросил С. М. Буденный.

- От Конева.

- Ну как у него дела? Я более двух суток не имею с ним никакой связи.

Узнав, - что дела на Западном фронте очень плохи, маршал сказал:

- У нас не лучше, - сказал с С. М. Буденный. - вчера я сам чуть не угодил в лапы противника между Юхновым и Вязьмой.

- Ну а кто же прикрывает дорогу от Юхнова на Малоярославец?

- Когда я ехал сюда, кроме трех милиционеров в Медыне, никого не встретил".

Обстановка на подступах к столице в средине октября сложилась крайне неблагоприятная. Отход советских войск осуществлялся в труднейших условиях. Требовалось создать новую группировку сил, способную противостоять гитлеровским войскам. Нужно было спешно подготовить новые рубежи обороны, во что бы то ни стало задержать продвижение врага на восток. На решение этих сложных задач и были направлены основные усилия Центрального Комитета партии, Государственного Комитета Обороны и Ставки Верховного Главнокомандования.

По призыву партии и Советского правительства на защиту Москвы поднялась вся страна. Из Сибири и дальнего Востока, из Средней Азии шли железнодорожные эшелоны. Они доставляли на фронт свежие дивизии. Наряду с этим произведена была перегруппировка войск с целью укрепить слабые участки оборонительных рубежей под Москвой и прикрыть широкие бреши, образовавшиеся на Калужском направлении.

1-й гвардейский стрелковый корпус в боях под Мценском нанес противнику значительный урон. 4-я танковая немецкая дивизия, наступавшая с юга вдоль шоссе Орел-Тула, была остановлена и войска корпуса, усиленные батальонами народного ополчения города Тулы, прочно закрепились на рубеже реки Зуша. Войска 50-й армии сдерживали натиск противника в ста километрах к западу от Тулы в районе Лихвина и Белева. Расчеты гитлеровского командования с ходу ворваться в Тулу были сорваны.

Временное затишье на подступах к Туле позволило Ставке Верховного Главнокомандования снять отсюда часть сил и перебросить их на левое крыло Западного фронта, чтобы закрыть многокилометровую брешь под Алексином и помимо этого усилить оборону в районе Кубинки на минском шоссе. Оборона Тулы возлагалась на 50-ю армию, которая должна была отвести свои войска на ближние подступы к городу, создать прочную оборону, преградить дальнейшее продвижение противника к Туле.

Директивой Начальника Генерального Штаба от 16 октября 1941 года 238-я стрелковая дивизия включалась в состав 49-й армии. Свои оборонительные позиции под Тулой было приказано передать местному гарнизону и форсированным маршем следовать в район города Алексина. Приказ гласил: занять оборону по восточному берегу Оки, частью же сил нанести встречный удар по колоннам войск противника, наступавших со стороны Калуги в направлении Алексина. Одновременно 4-я танковая бригада полковника И. Д. Катукова перебрасывалась с рубежа реки Зуша на Минское шоссе в район Кубинки.

...Утром, как обычно, командир дивизии полковник Г. П. Коротков выехал за город, где жители Тулы работали на оборонительном рубеже. Там его ждали.

Выйдя из машины, Геннадий Петрович взял под руки первых секретарей райкомов партии А. Н. Малыгина и Ф. Т. Храмайкова, отвел их в сторону и тихо сказал:

- Ночью получен приказ из Москвы - срочно переместить дивизию в район Алексина и занять оборону южнее излучины Оки. Я уже отдал распоряжение частям, - продолжал Г. П. Коротков, - полки снялись с занимаемых участков и находятся в движении. На место дивизии придут другие части.

Пожав им на прощание руки, Геннадий Петрович поспешил к полкам, которые уже покинули город.