Дивизия вступает в бой

Река Большая Лица, что километрах в двадцати от Титовки, в те дни часто упоминалась во всех оперативных сводках 14-й армии. На ней тоже пороги, перекаты, водопады. Вдоль берегов тянутся непрерывной чередой полярные с голыми вершинами горы, среди которых выделяется широкая и крутая высота 314.9, лощины, заросшие карликовой березой, озера с холодной водой, болота, коварно прикрытые зеленой порослью.

Сюда направлялись по Мишуковской дороге полки 52-й стрелковой дивизии. Перед ними стояла задача остановить врага на подступах к Мурманску.

Первым здесь появился 112-й стрелковый полк под командованием майора Ф. Ф. Короткова. Как уже было сказано, он 29 июня подошел совсем близко к Южному мосту на Титовке, но потом вернулся к Большой Лице и занял позиции на ее западном берегу. Батальоны растянулись по высотам на двенадцать километров. Правый фланг полка проходил поблизости от деревни Большая Западная Лица — в устье реки. Левым флангом Коротков прикрыл мост, от которого начиналась Мишуковская дорога. Подтянувшиеся остальные стрелковые полки заняли оборону по восточному берегу: 58-й — от моста к югу, 205-й — правее его. Артиллерийские полки образовали две группы поддержки: северную — в районе моста — и южную — на Мишуковской дороге. Зенитный дивизион прикрыл южную группу и расположившийся здесь же командный пункт дивизии. Начали топографическую привязку батарей. И тут обнаружились новые трудности. Крупномасштабные [30] карты имелись только для северной части обороны. Кроме того, оказалось, что магнитные стрелки буссолей сильно отклоняются от нормальных показаний. Один из командиров, до призыва в армию работавший здесь геологом, рассказал, в чем дело: поблизости залегают руды, вызывающие магнитную аномалию. Начальник артиллерии дивизии полковник Д. Д. Кубеев позвонил в штаб армии и попросил разыскать в Мурманске карту опорной топографической сетки. Карту нашли и прислали. Точные данные для стрельбы были обеспечены.

Бои на Большой Лице начались уже 2 июля. 112-й стрелковый полк неоднократно переходил в контратаки, но все же постепенно был оттеснен к реке. Взорвав мост, полк утром 5 июля отошел на восточный берег и составил резерв дивизии. Один его батальон встал в оборону на правом фланге 205-го полка, где до этого на протяжении пяти километров находились лишь редкие наблюдательные посты. Одновременно отошло и боевое охранение 58-го стрелкового полка.

Почти 20-километровый фронт обороны дивизии был занят весьма неплотно. Батальоны первого эшелона вытянулись в линию и не имели резервов. Маневр был затруднен из-за отсутствия дорог. Бездорожье мешало организовать снабжение подразделений. В более выгодном положении находились части, расположенные южнее: они имели возможность пользоваться Мишуковской дорогой. Но от нее к фронту не было ответвлений, а на подходе к мосту дорогу хорошо просматривал противник.

Соседство с Мишуковской дорогой, обеспечивавшей сухопутное сообщение с тылом, пожалуй, единственное преимущество позиции на Большой Лице. В остальном титовский оборонительный рубеж был даже выгоднее. Там имелось несколько, хотя и недостроенных, дотов. А на Большой Лице никаких укреплений не было. Заняв оборону, бойцы наспех соорудили на переднем крае лишь одиночные окопы неполного профиля, в большинстве выложенные из камней.

Фланги дивизии прикрывались водными преградами: на севере — губой Большая Западная Лица, на юге — расширившимся до полукилометра руслом Большой Ли цы. Наше командование возлагало много надежд на эти препятствия. Между тем губу у колонии Большая Лица пересекают песчаные отмели; во время морских отливов [31] здесь нетрудно переправиться вброд. Этим и воспользовался противник. Когда в ночь на 4 июля 95-й полк, крайне нуждавшийся в отдыхе и пополнении, был отведен в тыл и северный фланг нашей дивизии, таким образом, оказался открытым, противник без боя занял деревню Большая Западная Лица. Переправившись через реку, батальон 137-го немецкого горноегерского полка продвинулся вдоль южного берега губы и захватил также колонию Большая Лица. Враг проник в тыл дивизии, а штаб не имел никаких донесений об этом.

Вечером 4 июля в губе Нерпячья высадился третий батальон 205-го полка, переправленный сюда морем из Мурманска. У колонии Большая Лица он неожиданно столкнулся с гитлеровцами. Пробиться на хороший путь у побережья не удалось. Тогда батальон свернул в сторону и направился в свой полк через горы и нагромождения камней. Штаб дивизии получил донесение о проникновении гитлеровцев в колонию, но посчитал, что туда пробралась случайная разведгруппа. Вскоре начались бои, и штаб так и не сумел проверить, что творится у него в тылу на правом фланге.

Как мы увидим, дивизия едва не поплатилась за эту оплошность.

По рассказам очевидцев и по оперативным сводкам мне удалось довольно полно восстановить картину первых боев на Лице.

Натиск врага усиливался. 6 июля гитлеровцы начали артиллерийскую подготовку. Обстрел продолжался около получаса. Потом появились вражеские самолеты, пошла в атаку пехота. Два дня атаковали гитлеровцы наши позиции у взорванного моста, но им не удалось даже перейти через реку.

Иначе сложилась обстановка на левом фланге. Там противник форсировал Большую Лицу и занял плацдарм на восточном берегу. К вечеру егеря оттеснили наши подразделения на север и вышли к высотам близ Мишуковской дороги. Над командным пунктом дивизии и огневыми позициями южной артиллерийской группы нависла угроза.

В этой крайне опасной и сложной обстановке высокое мужество и стойкость проявили артиллеристы 208-го [32] гаубичного полка. Оказавшись без пехотного прикрытия, командир полка майор Н. И. Ярославцев и командиры дивизионов капитаны Бабичев и Седышев направили на оборону огневых позиций бойцов штабных и тыловых подразделений. Поначалу батарейцы обстреляли врага из орудий, а затем «артиллерийская пехота» пошла в контратаку. Бой был ожесточенным, то и дело в лощинах и на склонах гор возникали рукопашные схватки. Нередко командирам приходилось сражаться рядом с красноармейцами. В штаб дивизии по телефону и радио поступали то радостные, то горестные донесения: «Командир батареи лейтенант Заря лично повел в атаку артиллеристов. Противник отброшен от огневых позиций».

«Враг рвется к дороге. Погибли командир батареи старший лейтенант Шабельский и начальник разведки дивизиона младший лейтенант Яковлев».

«Немцы бегут. Командир батареи старший лейтенант Горелов застрелил из автомата шестерых и одного взял в плен».

«Противник отброшен. Ранены командиры батарей лейтенанты Заяц и Лебедев, политрук Коробов, три командира взводов...» Близ Мишуковской дороги располагалась третья батарея 54-го противотанкового дивизиона. Взвод младшего лейтенанта Крыжановского, маневрируя вдоль шоссе, бил по врагу прямой наводкой. 314-й зенитный дивизион, оказавшийся в зоне вражеского пулеметного огня, продолжал отражать атаки с воздуха и сбил два немецких самолета. Отбив налет авиации, счетверенные зенитные установки и легкие пушки расстреливали в упор фашистскую пехоту.

Уже не было возможности доставлять боеприпасы на повозках по дороге, около которой шел бой. Тогда патроны и снаряды стали подвозить на тягачах и танкетках.

Вечером 6 июля к занятому немцами плацдарму были подтянуты вторые эшелоны наших полков. Утром два батальона, поддержанные огнем артиллерии, перешли в контратаку и отбросили 138-й горноегерский полк за реку.

Казалось бы, можно было вздохнуть свободно. Но пришли тревожные вести с центрального участка: в нашем тылу восточнее моста появилась большая группа противника. В этом районе, ограниченном с севера долиной [33] безыменного ручья, размещались северная артиллерийская группа, специальные подразделения 205-го полка, а несколько дальше и резервный 112-й полк. Внезапный удар с тыла бойцы и командиры встретили организованно. Артиллеристы развернули орудия и открыли беглый огонь прямой наводкой. Егеря заметались. За полтора-два часа отряд противника был почти полностью истреблен. Не пришлось даже вводить в бой стрелковые подразделения, присланные на выручку командиром дивизии.

На поле боя было подобрано много оружия и сотни трупов вражеских солдат. Больше всего убитых оказалось в долине безыменного ручья.

От пленных стало известно, что еще днем 6 июля у высоты 258.3 сосредоточился усиленный батальон 137-го горноегерского полка. Его удар по северной группе нашей артиллерии должен был способствовать успеху главных сил того же полка, наступавших в районе моста.

Как ни странно, но при допросе пленных никто так и не разобрался, откуда в наш ближайший тыл попал вражеский батальон. Никто почему-то не вспомнил о донесении командира подразделения, столкнувшегося с фашистскими егерями у колонии Большая Лица еще 4 июля. Если бы об этом вспомнили, стало бы ясно, что гитлеровцы проникли к нам в тыл именно оттуда.

Бой в долине ручья чрезвычайно поучителен. Он сразу распался на десятки мелких, разрозненных, ожесточенных схваток. В этой обстановке, крайне не ясной и сложной, все зависело от мужества и расторопности бойцов и командиров. И надо сказать, что они проявили эти качества в полной мере. Дрались храбро, инициативно и находчиво.

Командир 5-й батареи 158-го артиллерийского полка старший лейтенант Шерстнев, когда ему донесли, что огневые позиции захвачены врагом, прибежал с наблюдательноге пункта к месту боя. По пути он встретил ездовых, которые только что под командой замполитрука Шохирева успешно отразили атаку напавших на них фашистов. С этим маленьким отрядом Шерстнев пробился к огневым позициям. Артиллеристы смяли егерей и вернули свои орудия.

В рукопашной схватке за пятую батарею пал смертью героя наводчик четвертого орудия комсорг С. Е. Фролов. Фролов был любимцем бойцов. Он умел запросто, по [34] душам поговорить с каждым, умел воодушевить и повести людей в бой. На отбитой у врага батарее оказалось несколько тяжело раненных артиллеристов. Они-то и рассказали о том, как сражался и погиб комсорг.

Егеря атаковали внезапно. Первый натиск артиллеристы отбили картечью. А потом егерям удалось ворваться в расположение батареи. Фролов вместе с другими бойцами стрелял из винтовки из-за щита орудия. Но вот патроны кончились. Тогда комсорг поднял людей в рукопашную. Артиллеристы дрались до последнего, но силы были неравны. В этой ожесточенной схватке Фролов погиб.

Трудный бой выдержал личный состав командного пункта 205-го стрелкового полка. Егеря несколько раз бросались в атаку на горстку бойцов, но были отбиты с большим уроном.. Здесь боем руководил батальонный комиссар Анатолий Капитонович Иванников, временно командовавший полком. Человек он был темпераментный: выступая перед бойцами, всех увлекал своим воодушевлением. Его любили за простоту и сердечность, уважали за храбрость. В час испытания, когда командный пункт полка окружили егеря, Иванников проявил незаурядные организаторские способности. Он умело расставил людей, разъяснил каждому задачу. Видя, как комиссар спокойно и деловито организует отпор врагу, бойцы проникались уверенностью в успешном исходе боя. А в самую решительную минуту Иванников возглавил контратаку. И враг не выдержал, обратился в бегство.

Шли бои и на крайнем северном фланге фронта. По предложению начальника пограничных войск Мурманского округа полковника К. Р. Синилова вечером 6 июля на северный берег губы Большая Западная Лица высадился [35] отряд пограничников. Продвигаясь на запад, к деревне Большая Западная Лица, десантники на другой день столкнулись с противником, уже успевшим подготовить оборонительный рубеж. Десант был небольшой, направлялся он во вражеский тыл для диверсионных действий. Так как пробиться не удалось, отряд повернул назад.

В тот же день на южном берегу губы высадилась рота армейских саперов, чтобы вывести из колонии Большая Лица полтораста грузовых автомобилей, оставленных при отступлении строителями аэродрома. Поскольку дорог на юг и восток не было, саперам предстояло самим проложить путь к своим. Подойдя к колонии, бойцы неожиданно натолкнулись на фашистов. Рота атаковала противника, зацепилась за окраину поселка. Здесь в одном из сараев красноармейцы обнаружили склад взрывчатки. Командир роты решил овладеть поселком «по-саперному». Склад взорвали. Зарево и грохот взрыва так напугали егерей, что они поспешно оставили поселок. Саперы приступили к прокладке колонного пути к губе Нерпячья. Работали под вражеским огнем. Дело хотя и медленно, но продвигалось.

А штаб 52-й дивизии по-прежнему не знал, что у него в тылу на правом фланге засел противник. Начальник автодорожного отдела армии, получив донесение саперов, никому не сообщил о случае в колонии. Вот к чему может привести отсутствие взаимной информации между отделами армии.

Командиру всегда интересно узнать, как оценивает проведенные им бои противник. В этом отношении и любопытны записки квартирмейстера немецкого горного корпуса «Норвегия» В. Гесса. Хотя Гесс не всегда объективен и истолковывает события в свою пользу, все же на основе его записок можно сделать кое-какие выводы.

Пытаясь как-то объяснить медленные темпы наступления и неудачу атак на полуострове Средний, Гесс не жалеет красок на описание обрывистых скал Муста-Тунтури. Он пишет о «могучих советских укреплениях», на которые якобы наткнулись егеря севернее хребта. На самом же деле здесь не было у нас даже окопов. Не скалы [36] и выдуманные доты, а мужество советских бойцов, искусство наших командиров остановили фашистов на перешейке полуострова Средний. Отважный гарнизон укрепленного района, преградив путь на полуостров, сорвал замысел неприятеля.

Гитлеровская пехота, встретив с первых же шагов непривычное для нее упорнейшее сопротивление, стала действовать значительно осторожнее. Все контрольные сроки плана наступления, так тщательно разработанного в штабах, сразу нарушились.

Гесс, разумеется, не может сказать правду о причинах провала планов фашистского командования. И он беззастенчиво выдумывает несуществующие препятствия. Несколько наших недостроенных дотов на титовском рубеже превратились у него в 27 полностью законченных мощных огневых точек. Артиллерийских наблюдателей-моряков на западном берегу губы Кутовая, которые корректировали огонь двух эсминцев, он выдает за целые десантные отряды.

Провал немецкого наступления на Большой Лице Гесс тоже объясняет нашим превосходством в силах. А в действительности пяти немецким батальонам, участвовавшим в бою, вначале противостояли всего два наших батальона, а затем еще два предприняли контратаку. Нужно учесть к тому же, что по численности наши батальоны были вдвое меньше немецких.

Действия советских войск вызвали, как пишет Гесс, переполох в немецких штабах. Контратаку двух наших батальонов гитлеровцы восприняли как «начало мощного советского контрнаступления». Опасаясь за судьбу 138-го горноегерского полка, отступавшего под ударами наших подразделений, командир корпуса Дитл не только приказал отвести его на западный берег, но и направил туда для поддержки два батальона.

Тревога в стане врага нарастала. О неудачах сообщали уже с центрального и северного участков фронта. Поступали донесения, что 1-й батальон 137-го полка попал в западню, потерял много оружия, особенно пулеметов, и рассеян, а советские войска якобы развернули наступление из района моста на север. По обоим берегам губы Большая Западная Лица якобы также идет наступление четырех усиленных советских батальонов. На самом же деле, как уже знает читатель, кроме роты саперов, [37] вытаскивавшей автомашины, и небольшого отряда пограничников, там никого у нас не было.

Уже не думая о наступлении, Дитл подтянул с тыла и направил все наличные силы корпуса на оборону (кроме двух батальонов у полуострова Средний). В результате, как пишет Гесс, «части все больше смешивались», «создались крайние трудности при подвозе довольствия 138-му полку», вьючные животные и вожатые «находились в состоянии, близком к хроническому изнеможению». И в довершение всего — между войсками корпуса, разделившимися на две компактные группы, образовалась «брешь в шесть километров».

Почти трое суток в немецких штабах царили суматоха и нервозность, шли непрерывные перемещения войск. Вот уж действительно у страха глаза велики!