В казармах Измайловского полка

К организации этого выступления я имел непосредственное отношение.

Вскоре после возвращения В. И. Ленина из эмиграции мои товарищи по Измайловскому полку, услышав от меня же о первых речах Ильича (на Финляндском вокзале, с балкона особняка Кшесинской, в Таврическом дворце) и узнав, что я в «Военке» свой человек, попросили помочь организовать в полку выступление Ленина.

— Пригласим на митинг и других товарищей, — сказали мне в полковом комитете. — Но солдаты хотят услышать от самого Ленина, какая это будет власть, если она перейдет к Советам, какое государственное устройство предлагают большевики.

Я сообщил о нашем разговоре Н. И. Подвойскому и К. А. Мехоношину. Владимиру Ильичу, по их словам, тема выступления понравилась, и он согласился выступить у измайловцев 10 апреля. В одном с нами военном городке (Измайловские казармы) квартировал Петроградский [124] резервный полк. Петроградцы тоже пришли на митинг. За ними явились в полном составе и солдаты второй Гвардейской артиллерийской бригады. Между измайловцами и петроградцами группа матросов из Гельсингфорса. Народу собралось много, и митинг пришлось проводить во дворе.

Каким к тому времени было настроение солдат? Я бы сказал — выжидающе-дружеское. Измайловцы, петроградцы, артиллеристы-гвардейцы хорошо проявили себя в дни февральских боев. Их чествовали как героев революции. С ними заигрывало Временное правительство. Именно в эти части, все еще надеясь вырвать солдат из-под влияния большевиков, чуть ли не ежедневно наведывались видные ораторы соглашательских партий. Возили к ним и зарубежных представителей, на все лады расхваливающих свой гнилой товарец: буржуазный парламент и «демократии» Запада. Так что наслушались солдаты и Павла, и Савла, и всякого Якова. Надо отдать должное моим товарищам: всех принимали, всех слушали, все мотали на ус, но с толку не обивались. Ильича встретили приветливым гулом, криками «ура». Отдельных свистунов-провокаторов, которые попытались было помешать выступлению, быстро привели в чувство.

Председательствовал на митинге седоусый капитан, некий Кудрявцев. Он-то и предоставил слово Владимиру Ильичу.

В отличие от других выступлений В. И. Ленина на митингах, это дошло до нас в сравнительно более полном и, главное, точном изложении. На третий день после митинга — 12 апреля — «Речь к солдатам на митинге в Измайловском полку» появилась в «Правде» с такой припиской Ильича: «Вчера на митинге измайловцев... я говорил следующее:»{54}.

Ленин редко прибегал к такому приему авторского изложения и сделал это, очевидно, потому, что считал вопрос о государственном устройстве особо важным, не допускающим неточностей, недомолвок, а также потому, что буржуазная печать извращала смысл его выступления.

Вопрос о государственном устройстве стоит теперь на очереди. Что предлагают капиталисты, в руках которых сейчас государственная власть? Расхваливаемую меньшевиками [125] и эсерами на все лады парламентарную буржуазную республику. То есть, разъясняет Владимир Ильич, такой государственный порядок, когда царя нет, но господство остается у капиталистов. Что это за порядок, мы убеждаемся на каждом шагу, на каждом примере деятельности Временного правительства, в руках которого сейчас находится власть. Царя свергли, но власть принадлежит капиталистам, помещикам — Львову, Милюкову, Гучкову, Терещенко и другим. Они хотят управлять страной старыми методами, посредством старых учреждений, а именно: полиции, чиновников, постоянной армии.

Что предлагают большевики? Иную, более соответствующую интересам трудового народа, более демократическую республику. При этом строе, говорит Ильич, вся власть в государстве, снизу доверху, от самой захолустной деревни до каждого квартала в Питере, должна принадлежать Советам рабочих, солдатских, батрацких, крестьянских депутатов.

В чем же задача Советов? Они обязаны решать государственные задачи, а не только бытовые, как это предлагают господа меньшевики.

Вопросы власти, земли, мира — вот что больше всего волновало моих товарищей в серых шинелях, в подавляющей своей массе — крестьян.

И Ленин не только отвечал на эти вопросы, не только разъяснял просто, так, чтобы дошло до каждого, — он еще впитывал в себя то, что струилось из глаз многоликой солдатской толпы, из реплик, движений именно этой аудитории. Он говорил со всеми солдатами, присутствующими зримо и незримо на этом митинге, и как бы с каждым в отдельности. Поражала необычная простота оборота речи, глубина и меткость определений, которые надолго («Словно гвозди вбивает!» — говорил мне знакомый солдат) входили в сознание слушателей.

Нельзя добиться ни земли, ни мира, пока власть остается в руках капиталистов, помещиков. Только новая власть, только сами Советы солдатских и крестьянских депутатов могут в интересах трудового крестьянства, а не в интересах помещиков и кулаков решать великий вопрос о земле.

А как решить? На этот вопрос соглашатели всегда давали увертливые, расплывчатые ответы. Ленин, решительный противник красивых фраз, отвечает просто, четко, [126] недвусмысленно. Не оставляя места для кривотолков, повторяет дважды: «Земля не должна принадлежать помещикам. Землю крестьянские комитеты должны тотчас отобрать... Вся земля должна принадлежать всему пароду, а распоряжаться ею должны местные Советы крестьянских депутатов»{55}.

Ильич делает паузу, словно собираясь с мыслями, и переходит к мироеду-кулаку, в кабале которого находятся батрак и бедняк.

— Чтобы кулаки не обижали, не притесняли деревенского пролетария-батрака и беднейшее крестьянство, нужно создавать на селе Советы батрацких депутатов, которые могли бы их оплачивать, объединять.

Точно электрический разряд ударил в толпу. Одни закричали: «Правильно, есть у нас мироеды? Не обуздать — съедят бедняка с потрохами».

Но раздавались и другие голоса: «Какие там буржуи! Мужик он и есть мужик. Только один богаче, а другой из-за лени или по глупости — беднее, а земли нужно давать столько, сколько кто обработает».

Реплики заинтересовали Ильича. Он внимательно к ним прислушивался, чуть склонив набок голову. Казалось, что и у него самого тоже пока еще нет ответа: как же все-таки быть, по какому принципу делить землю? И он ищет его вместе с аудиторией, вместе вот с этим стоящим рядом солдатом с глубокими оспинками на лице, и со мной, со всеми слушателями.

Но вот он снова заговорил, настойчиво, терпеливо развенчивая, объясняя коварство кулака: и обманет, и продаст, и обдерет, как липку. А чтобы этого не произошло, партия большевиков рекомендует организоваться в отдельные бедняцкие, батрацкие комитеты. Это даст им возможность собираться, обсуждать и решать важные вопросы, сплоченно выступать против происков кулачества, богатеев и чиновников.

Закончил свою речь Владимир Ильич словами о войне и мире.

«...Немецкие капиталисты с своим коронованным разбойником, Вильгельмом, во главе... и капиталисты всех других стран ведут войну из-за дележа прибыли...» [127]

Кто же может покончить с этой преступной войной, несущей народам «смерть, голод, разорение, одичание, а капиталистам бешеные, скандально-высокие прибыли»?

«...Есть только один путь, — отвечает Ленин, — переход всей государственной власти в руки Советов рабочих и солдатских депутатов».

Поэтому долой грабительскую войну!

Да здравствует Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов!

Последние слова потонули в криках «Ура!», «Да здравствует Ленин!», «Да здравствуют большевики!».

Речь Ильича крепко запала в солдатские души.

...Участники памятного митинга потом не раз выступали на демонстрациях под большевистскими лозунгами. Принимали активное участие в подавлении корниловщины, в штурме Зимнего, в разгроме казачьего корпуса Краснова на подступах к революционному Петрограду.

В январе и марте 1918 года многие измайловцы и петроградцы добровольцами влились в революционные отряды и полки рождающейся в боях Красной Армии.