Инструктажи

Обстановка в апреле и после приезда Ленина оставалась сложной. Даже отдельных большевиков, о чем уже шла речь, тезисы смутили остротой постановки вопросов, проблем. Не рано ли говорить о социалистической революции? Хватит ли у нас сил на второй этап?

Вспоминается беседа по Апрельским тезисам, которую я проводил в одной из рот Волынского полка. Солдаты вначале слушали внимательно. Вдруг поднимается с нар пожилой ефрейтор.

— О каком ты, паря, втором ятапе революции толкуешь? Мы и в первом-то ни хрена не разобрались, что к чему не знаем. Кто теперь у власти-то? Временное правительство или Советы? А если, как ты говоришь, двоевластие, то это уж совсем плохо, порядка не жди...

Я постарался объяснить. При этом, понятно, привел высказывания Ленина.

— Ленин, говоришь? — снова начал ефрейтор. — А кто он, этот Ленин? Как он прибыл в Россию через Германию, когда мы с ней воюем? Почему Вильгельм его пропустил — говорят, денег ему много дали?

— Хватит тебе... — зашумели солдаты, — пристал как репей. Ты, брат, — обратились они ко мне, — на него не гляди. Валяй дальше.

Но ефрейтора не так просто было угомонить.

На мои слова, что не за горами день, когда немецкие братья — такие же, как и мы, рабочие, крестьяне — выбросят своего Вильгельма на свалку, как мы — Николая, он тут же бросил реплику:

— А если немцы, дурья голова, будут наступать, что делать с твоими братьями-то? [83]

Удар был рассчитан точно. Солдаты приумолкли в ожидании.

Я ответил, помню, что-то не очень вразумительное: сказалась нехватка знаний, пропагандистского умения. Но и более опытным тогда приходилось туго.

* * *

Что ни собрание — схватка. На одном из них — в бывшем особняке Кшесинской, где присутствовали и мы, актив «Военки» — военной организации Петербургского комитета, — против Ильича выступили Каменев, Багдатьев и другие. Не оставив камня на камне от доводов своих противников, Владимир Ильич в ответ развернул свою программу действий, которую партия потом выполняла в точности.

Развернула атаку против Апрельских тезисов буржуазная и мелкобуржуазная печать.

Враги не гнушались ничем. Пошли в ход ложь, клевета, дезинформация. Лидеры соглашательских партий все более открыто и настойчиво распространяли провокационные слухи, связанные с возвращением Ленина через Германию.

Слухи ползли и ползли. Кампания травли буржуазными и мелкобуржуазными газетами большевиков и их вождя усиливалась. В связи с этим 13 апреля было созвано в помещении статистического отдела Союза городов (Невский проспект, д. 3) совещание ответственных представителей «Военки» и членов ЦК РСДРП (б). Среди приглашенных на это совещание были и мы, группа агитаторов «Военки».

Начал инструктаж Невский, затем подошел Ленин. Заслушав доклады о положении дел в частях гарнизона, Ильич стал инструктировать участников совещания, как в зависимости от конкретных обстоятельств, условий, настроения в частях вести работу среди солдатских масс.

Помню, молодой агитатор из рабочих начал жаловаться: трудно, дескать, выступать в гвардейских частях и экипажах, где много грамотных меньшевиков и эсеров. К тому же на каждый митинг они вызывают из Петросовета своих лидеров, опытнейших ораторов. «Разве, — сетовал он, — нам справиться с такими зубрами?»

Владимир Ильич улыбнулся: мол, и не с такими справлялись. Посоветовал примерно следующее. Если видишь, что на митинге преобладают сильные ораторы соглашательских [84] партий, — не выступай, а готовь сам или через солдат из сочувствующих вопросы. Задавать их можно как в момент выступления, так и в прениях. Спрашивай о главном, о том, что больше всего волнует солдата: когда закончится война, как ее можно закончить? Тебе скажут: «Войну мы должны вести в интересах революции и в силу союзнических договоров». А ты снова вопрос: «Обязаны ли мы выполнять секретные договоры, заключенные царем, и в чьих интересах ведется теперь война?» На это соглашателю отвечать нечем. Не давая ему опомниться, задавай третий: «Кому должна принадлежать земля и когда она будет передана трудовому крестьянству?» Ответ наверняка будет стандартным: «Земельный вопрос решит Учредительное собрание». А будет оно созвано... после войны.

Солдаты после такого разговора крепко задумаются. От соглашателей они правды не услышат. А если ты к тому же сумеешь кратко, ясно, доходчиво изложить взгляды нашей партии, то есть объяснить, как большевики предлагают решать эти вопросы, массы будут на твоей стороне.

Это был исключительно полезный, особенно для нас, молодых пропагандистов, инструктаж.

Советы Ильича мы с большим успехом применяли в борьбе с соглашателями на солдатских митингах и собраниях.

Несколько забегая вперед, расскажу еще об одном — уж очень запомнился — инструктаже.

В конце мая в Нарвско-Петергофский районный комитет в качестве агитатора прибыл молодой человек — худощавый, в очках, в сером костюме, летком осеннем пальто. Несколько лет провел в эмиграции, за океаном. Портняжил в Нью-Йорке. Заговорил. Голос глуховатый. И говорит вроде о вещах обычных, сто раз слышанных. Разруха... Министры-социалисты на словах какие великаны, какие храбрецы: «Обложить имущество беспощадным налогом — до 100 процентов прибыли», «ввести трудовую повинность для господ акционеров, банкиров и заводчиков».

Голос полон сарказма. Не собирается ли господин Скобелев выполнить эту контрреволюционную программу под ручку с министрами-капиталистами, не трогая чиновничий аппарат старого режима? Какое трогательное единство козлищ и волков. Глуховатый голос вдруг [85] наливается медью. И откуда у этого человека такая сила, откуда у недавнего эмигранта такое понимание текущего момента?

Володарский. Его имя за несколько дней становится одним из самых популярных на рабочих предприятиях Питера.

Отовсюду шли заявки-требования: «Дайте нам Володарского». И, всюду успевая, Володарский одновременно продолжал работу в агитаторской группе. Нас, молодых, начинающих, он, тоже молодой, двадцатишестилетний, но опытный, закаленный в словесных баталиях боец, обучал искусству пропаганды, искусству полемики с политическим противником.

На инструктаже, о котором пойдет рассказ ниже, Володарский вновь применил свой излюбленный метод учебы агитаторов: изображая противника, заставлял отбивать свои «меньшевистские» или «эсеровские» выпады.

Это напоминало фехтование, поединок на шпагах. Со всех сторон сыпались на Володарского язвительные реплики, удары-молнии. Он отвечал ударом на удар в радовался каждому удачному нашему слову.

— Никогда не обороняйтесь! Всегда нападайте. Не щадите противника. Добивайте его фактами, разящей шуткой, смехом. Не тяните канитель. Говорите просто, не как тургеневский Аркадий, а как Базаров{34}.

Учитесь разговаривать со всяким, везде, по любому поводу. Милюков-Дарданелльский за продолжение войны до победного конца?! Напомните: в шестнадцатом кадет Милюков пел с трибуны Государственной думы совсем другую песню: «Лучше поражение, чем революция».

Как только пролетариат возьмет инициативу в свои руки, Милюковы снова готовы будут открыть фронт войскам кайзера: лишь бы задушить нашу, рабочую революцию.

Отсюда вывод — наш классовый урок. Пока власть в руках капитала, мы — пораженцы; разгромив контрреволюцию в тылу, отдав землю крестьянам, установив свой контроль на заводах, овладев властью для доведения революции до полной победы, рабочие и крестьянская беднота обретут наконец свое отечество, зажгут ряды свои [86] таким подъемом, таким геройством, что их армия не вздрогнет перед любым противником, станет несокрушимой, победоносной.

Острого слова Володарского — любимца питерских пролетариев — меньшевики и эсеры боялись, как огня. При одном его появлении они терялись.

Володарский очищал факты от словесной шелухи. О сложнейших явлениях революции говорил — что всегда изумляло — понятно и просто. А нас учил не проходить мимо самых обыденных вещей, мелочей жизни...

Мостовая за Нарвской — грязь непролазная. Тротуар — деревянные полусгнившие дощечки. В переулках и того нет — хоть плавай по грязи.

Почему за Нарвской рабочей заставой — одно, а на Невском — другое? Один — князь, другой — в грязь? Чем не тема для разговора? Кто виноват? Будут ли болеть министры-капиталисты за мостовые и фонари на рабочих окраинах? Станет ли терпеть такое пролетариат, взяв власть в свои руки?

Такие инструктажи подстегивали мысль, заставляли браться за газеты, журналы.

— Кто полагается только на нюх, интуицию, на хорошо подвешенный язык, — говорил нам Володарский, — кто не учится сам, тот вряд ли успешно сумеет учить других.

В июне Володарский перешел на работу в Петербургский комитет большевиков. Наша группа часто сопровождала его. В огромном помещении цирка «Модерн», в казармах, в шумных заводских цехах — всюду звучал его голос.

Буржуазные газеты признавали: речи Володарского способны даже враждебную аудиторию превратить в друзей большевиков, «оборонцев» — в «пораженцев».

Такой была сила суровой большевистской правды. Володарский... Один из многих солдат ленинской гвардии. Ему суждено было умереть не в глубокой старости. 20 июня 1918 года предательская эсеровская пуля сразила пламенного трибуна революции по дороге на митинг.

Более шестидесяти лет прошло с тех пор. Я счастлив, что все эти годы оставался и остаюсь в строю партийных агитаторов, пропагандистов. Благодарю судьбу за те первые инструктажи, за то, что в начале пути у меня были такие учителя. [87]