Глава восьмая.

Ветераны

День Победы мы праздновали в Кронштадте, куда наша лодка прибыла в полдень 9 мая 1945 года. Морской город — огневой щит, в самые тяжелые времена надежно прикрывавший Ленинград с моря, а потом артиллерией своих кораблей и батарей помогавший войскам Ленинградского фронта снимать вражескую блокаду, — преобразился. Расцвеченный флагами, солнечный, необычно многолюдный (все население высыпало на улицы!), грозный Кронштадт ликовал. На Якорной площади рабочие Морского завода обнимались с матросами и солдатами. Взволнованные голоса тысяч людей заглушали медь оркестров.

Вечером шумно было в кубрике нашего экипажа. Моряки вспоминали пережитое, мечтали о будущем. У каждого были свои планы, увлекательные и светлые, как и сам этот день, к которому стремились столько трудных лет.

Кок Лихобаба и акустик Плотников собираются поступать в военно-политическое училище. Морозов, Солодов и другие «просоленные» моряки хотят остаться на сверхсрочную службу — жалко расставаться с флотом. Но большинство уже видят себя на заводах и в колхозах. Руки чешутся по мирному труду, сердца истосковались по семьям.

Я получил новое назначение — командиром Отдельного учебного дивизиона подводных лодок. Расставаться с «К-52» было нелегко. Пожалуй, привязанность к кораблю особенно остро чувствуешь, когда сходишь с его палубы последний раз. Больше ты здесь не командир... Сколько сил и энергии было в него вложено, сколько радости он тебе доставил! Да разве есть этому мера?

Принимаю учебные корабли. И вдруг вижу гвардейскую «Щ-303». Здравствуй, родная «старушка»! На этой лодке мне довелось прослужить почти восемь лет. И какие это были годы! [151]

Невольно подумалось, чему я должен учить командиров подводных кораблей. Какими качествами должен обладать офицер, чтобы командовать лодкой, успешно выполнять планы боевой и политической подготовки, поддерживать постоянную готовность экипажа к боевым действиям? Глубокие знания своего корабля, его вооружения, умение маневрировать, выходить в атаки — все это, конечно, очень важно. Но это далеко не все. Известно, что один на лодке не воин. И как бы ни был талантлив сам командир, без экипажа, обученного, воспитанного, монолитно сплоченного, он не в силах управлять кораблем. Командир — руководитель и воспитатель боевой семьи, команды корабля. И сила командира в умении опираться на коммунистов и комсомольцев, на всех членов экипажа — их волю, знания, боевую инициативу.

Из многолетнего опыта знаю: обучение и воспитание не односторонний процесс. Командир не только учит, духовно обогащает воинский коллектив, но и многое берет от него. И это помогает ему расти и совершенствоваться. Кто думает: «Я учу, а мне у подчиненных учиться нечему», тот стоит на ложном пути, ведущем к зазнайству и в конечном счете к провалу.

Меня всегда радовало то, что мои сослуживцы продвигались по службе. Вот и в нашей части многие офицеры сделали заметный шаг в совершенствовании командирских качеств. Потом они служили в других частях и соединениях, обретая опыт и знания. Пройдут годы, и я искренне поздравлю Александра Васильевича Горожанкина, Сергея Григорьевича Егорова, Федора Ивановича Маслова, Юрия Сергеевича Руссина с присвоением звания контр-адмирала, а Алексея Михайловича Гонтаева — вице-адмирала.

Кронштадтцы удостоили меня большой чести — избрали депутатом Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся. Приходилось довольно часто встречаться со своими избирателями, выслушивать их просьбы, информировать о ходе выполнения наказов. В те послевоенные годы трудностей было немало. Многие жилые дома, пострадавшие от вражеских бомбежек, требовали срочного ремонта. Не хватало строительного материала. В особой помощи и внимании нуждались семьи погибших. То и дело я обращался к руководителям города, которые относились ко мне с большим уважением и помогали всем, чем только могли.

Служба на флоте, продолжавшаяся до 1957 года, подорвала здоровье. И вот я в отставке. Но связь с флотом, с подводниками не прекращалась. Силы и знания отдавал [152] военно-патриотической работе, особенно среди молодежи. И по-прежнему тянуло в Кронштадт.

На Балтике установилась традиция проводить в Кронштадте встречи ветеранов-подводников с флотской молодежью. Первая такая встреча состоялась в июне 1963 года. От экипажей подводных лодок — гвардейской «Щ-303» и Краснознаменной «К-52» — на эту встречу собралось более 45 человек. Многие не виделись друг с другом пятнадцать — двадцать лет. Сколько за это время воды утекло...

Нас встречает на пирсе капитан 1 ранга Евгений Гаврилович Юнаков, в то время командир части. Он преподносит мне традиционный сувенир-живого поросенка. Поросята вручаются всем командирам лодок, приехавшим на встречу.

На плацу собрались молодые подводники, курсанты, моряки-ветераны, их близкие, родные, товарищи. Рядом со мной командиры подводных кораблей фронтовых лет — А. И. Маринеско, В. К. Коновалов, М. С. Калинин, П. П. Ветчинкин. Нас немного, но мы связаны крепкой дружбой и священной памятью былого. Нам больно, что нет с нами таких замечательных подводников, как Герой Советского Союза Евгений Яковлевич Осипов, Александр Иванович Мыльников, Иван Макарович Вишневский, Николай Константинович Мохов. Мы все пятеро одного выпуска — питомцы Высшего военно-морского училища имени М. В. Фрунзе. Нет среди нас и многих других славных подводников — Якова Павловича Афанасьева, Дмитрия Михайловича Сазонова, Николая Ивановича Смоляра, Анисима Степановича Пудякова, Вадима Дмитриевича Нечкина, Аркадия Александровича Бащенко... Где и как они и их экипажи погибли? Подводная война хранит тайны многие годы и десятилетия.

На встрече выступают бывалые моряки. Они рассказывают о службе и о себе, о памятных боевых походах, передают эстафету героических традиций молодому поколению. На трибуне командир Краснознаменной подлодки «С-13» Александр Маринеско. Он говорит тихо и взволнованно о действиях экипажа, выходившего в атаку на крупные суда противника. И заключает:

— Моря и океаны остаются прежними, такими, какими они были и сотни лет назад: штормы, тайфуны, зимние метели, тропические ливни обрушиваются с неменьшей силой. Но ничто не мешает советским морякам на подводных атомоходах выходить в море, в океан. Походы требуют от человека бесстрашия, крепкого здоровья и несгибаемой [153] воли! Так будьте же, друзья мои, достойны флота нашей Родины!

Молодежь горячо аплодирует ветерану.

Затем выступает старейший подводник капитан 1 ранга Константин Бубнов. Его рассказ о строительстве новых кораблей люди слушают с большим вниманием.

Воспоминания о былых походах и боях продолжались и во время товарищеского ужина. Все были глубоко взволнованы, когда организаторы встречи сообщили, что по инициативе ветеранов в Кронштадте будет воздвигнут памятник героям-подводникам, павшим в боях за Отчизну{5}.

...9 мая 1975 года. 30 лет Победы. И мы, ветераны, снова в Кронштадте. День выдался солнечным, теплым. Сотни жителей вышли на улицы города с детьми, не знающими, что такое война, блокада, голод.

Кронштадт!.. Он давал революции комиссаров и бойцов, он воевал, утверждая Советскую власть. Кронштадт — город-боец и город-труженик. Вместе с моряками историю его писали рабочие. В лихую годину они восстанавливали корабли, сделали все для того, чтобы Балтийский флот был боеспособен на протяжении всей Великой Отечественной войны.

Еще в 1941 году, после неудавшихся штурмов Ленинграда, фашисты поняли: пока стоит Кронштадт, Ленинград будет под прикрытием его фортов, береговых батарей и орудий кораблей. Удар был направлен на Кронштадт. Более десяти дней подряд «юнкерсы» пикировали на крепость, на форты и корабли. Фугасные бомбы рвались на улицах, площадях, крошили бетон и чугун, но не смогли сломить волю кронштадтцев. Город оставался неприступным. Он не только оборонялся и защищался, он наступал. Отсюда в дальние боевые походы отправлялись подводные лодки. В Южной Балтике, в самом логове врага, они топили вражеские суда, миноносцы, подводные лодки, уничтожали морские переправы.

...В сквере Мартынова собрались на митинг военные моряки, трудящиеся города, многочисленные гости. Трибуна примыкает к памятнику погибшим балтийцам-подводникам. На граните выбит якорь — символ матросской стойкости. Подножие памятника из гранитных плит. На одной из плит — барельеф подводной лодки. [154]

Гляжу на памятник, а мысли мои где-то в прошлом. Вспоминаются боевые друзья — и те, кто остался в живых, и те, кто не вернулся с моря. Неподалеку замечаю вдову командира «С-11» Анатолия Середы — всю в слезах, с двумя взрослыми сыновьями. Мы были с Анатолием близкими друзьями, собирались семьями. С мокрыми от слез глазами стоят другие вдовы и дети, отцы и матери погибших подводников. Узнаю Полину Тархнишвили, Александру Сергеевну Вишневскую с сыном. Чуть в стороне стоит с обнаженной седой головой в штатском плаще, с палочкой отец Героя Советского Союза Яков Осипович Осипов. Он смотрит на памятник, скорбит о сыне Евгении, который покоится в глубинах Балтики.

Тяжелое бремя — война. Мы в неоплатном долгу перед погибшими!

Поразительное чувство вдруг охватывает меня: возле монумента вижу самых близких, самых дорогих мне людей — членов экипажей подлодок «Щ-303» и «К-52». А их здесь, в Кронштадте, собралось почти половина.

Открывается митинг. Командиры и политработники прославленных и боях кораблей торжественно вносят гвардейские и краснознаменные Военно-морские флаги своих подводных лодок — священные реликвии, которые сейчас бережно хранятся в музеях.

Около двух тысяч человек слушают выступление начальника политотдела Ленинградской военно-морской базы Героя Советского Союза вице-адмирала Н. М. Кулакова. Он говорит о советской молодежи, ее верности революционным, боевым и трудовым традициям своего народа и его Вооруженных сил, о необходимости высокой бдительности.

На трибуну поднимается адмирал В. Ф. Трибуц. Тепло говорит он о подводниках, летчиках, артиллеристах, катерниках, о всех моряках Балтики, мужественно защищавших Ленинград-город трех революций. Мы слушаем нашего бывшего комфлота, опытного военачальника Владимира Филипповича Трибуца, и на душе становится легче. Еще раз поворачиваюсь в сторону Якова Осиповича Осипова. Отец Героя словно помолодел. Старик, гордо подняв голову, повернулся и твердым шагом пошел вместе с другими к причалу, где стоят корабли.

Ко мне подходит командир гвардейской подводной лодки «Л-3» Владимир Константинович Коновалов (в то время капитан 1 ранга, а впоследствии — контр-адмирал). Он воевал всю Великую Отечественную войну на «Л-3», с честью выполнял боевые задания — потопил несколько транспортов, [155] эскадренный миноносец и сторожевой корабль противника. Герой Советского Союза Владимир Коновалов подошел не один. Два его сына — Евгений и Марк, которых я знал еще мальчишками (мы с Володей были однокашниками по училищу), стали офицерами-подводниками...

Контр-адмирал В. К. Коновалов умер, но его сыновья бороздят моря и океаны, продолжая дело отца...

Оглядываюсь вокруг. Всюду знакомые лица. Вот дружной семьей собрались моряки гвардейской «Щ-303». Тут Герой Советского Союза Михаил Степанович Калинин. Волосы его серебрятся, но глаза светятся по-прежнему молодо. Вспоминаю: поступил он к нам на лодку штурманом, младшим лейтенантом, совсем юнцом. Война сделала его взрослым, как миллионы его сверстников. В боях мужал подводник, дорос до командира корабля, потопил восемь вражеских судов, стал Героем... Михаил делится со мной впечатлениями от первого самостоятельного похода в должности командира подводной лодки.

— Обнаружили мы три транспорта, — сказал Калинин. — Цель завидная, но идти в атаку опасно — рядом сторожевики. И глубина малая: временами лодка уже касалась грунта. Но вспомнил я нашу атаку в сорок втором в районе Хельсинки, на виду у финнов и на мелководье. Ведь тогда получилось! И рискнул я. Быстро довернул и выпустил сразу четыре торпеды. Машины на «стоп». Притаились на грунте. Два взрыва почти одновременно. Не выдержал я, подвсплыл под перископ. Вижу: двух транспортов нет, только спасательные шлюпки снуют в том месте. Можешь представить нашу радость. Уверенности, сил прибавилось. Мы в том походе четыре транспорта потопили...

А кто рядом с Михаилом Степановичем? Да это же наш старшина радистов Алексеев. Это ему в начале 1942 года мать написала: «Враги сожгли нашу деревню, люди остались без крова на морозе, разбрелись кто куда. Я ночую в лесу. Отморозила руки, осталась без пальцев. Твою старшую сестру фашисты застрелили, а вторую сделали калекой на всю жизнь. Отомсти за нас, сынок».

Алексеев поклялся мстить фашистам, пока бьется сердце. Себя не жалел. Как-то во время шторма оборвало антенну. Радист полез на верхнюю палубу. Каждую секунду его могло смыть за борт. Мокрый, продрогший, он работал до тех пор, пока не срастил порванные концы.

Солидным выглядел Иван Антонович Алексеев. В то время он работал на одном из ленинградских заводов. [156]

А там вон Владимир Кириллович Толмачев. Прекрасный был рулевой-горизонтальщик. Рядом с ним наш славный гидроакустик Иван Стахович Мироненко. Спрашиваю, как у него со слухом. Ничего, выздоровел. Теперь Иван Стахович работал на суше, был старшим инженером научно-исследовательского института.

«Самый быстрый», — говорили на корабле о торпедисте Александре Нечуняеве. Он всегда был в движении, всегда у него дел по горло. Даже говорить торопился, и его скороговорку без привычки понять нельзя было. Таким и остался Александр Владимирович. На кронштадтском судоремонтном заводе, где он работает, все восхищаются его энергией и неутомимостью.

Заместитель командира по политической части Михаил Иванович Цейшер, душа экипажа гвардейской лодки, и здесь окружен сослуживцами. У него за плечами трудная и интересная жизнь. Начал флотскую службу матросом-электриком, дорос до крупного политработника. Вот только здоровье сдало в последнее время — пришлось уйти на пенсию.

Командир отделения электриков Борис Георгиевич Бойцов — наш партийный вожак — тоже тут. С трудом узнаешь веселого матроса в этом строгом человеке. Еще бы — начальник научно-исследовательской лаборатории!

А это кто? Неужели наш «трижды Василий» — Василий Васильевич Васильев, акустик? Всегда опрятный, серьезный. Трудится на одном из ленинградских заводов.

Широко улыбнулся при встрече неугомонный радист Василий Широбоков, которому так часто влетало от молчаливого боцмана за излишнее остроумие в тяжелые моменты бомбежки. Он так и оставался любителем шутки и острого словца. Многие годы Василий Алексеевич трудился инженером на ленинградском заводе. Моторист Михаил Алексеевич Косых ныне старший механик на одном из судов Северо-Западного пароходства. Командир минно-торпедной части Сергей Иванович Бутырский ушел в запас капитаном 2 ранга. Командир отделения трюмных Михаил Дмитриевич Макаров, великий труженик, как его называли матросы, человек, который мог с каждым механизмом нянчиться, как мать с младенцем, работал слесарем-механиком в Ленинграде.

Смотрю на товарищей. Большинство в гражданской одежде. Совсем мирные люди. Не зная их, и не подумаете, что перед вами испытанные воины, не раз побеждавшие смерть. Но ближе познакомитесь с ними, поймете — они остались [157] гвардейцами. Традиции гвардии живут в их труде, в их пламенной любви к Родине, в стремлении отдать народу все свои силы, знания, весь пыл души.

Встретил я в Кронштадте и товарищей с Краснознаменной «К-52». Судьба разбросала друзей, но они переписываются и не упускают случая увидеться.

Далеко шагнул талантливый инженер М. А. Крастелев. Он вице-адмирал, человек видный на флоте. Более 15 лет Михаил Андроникович работал в должности начальника Севастопольского высшего военно-морского инженерного училища, вместе с преподавателями готовил командно-инженерные кадры для флота. Многие питомцы училища в настоящее время бороздят моря и океаны. Михаил Андроникович с декабря 1971 года находится в отставке, но продолжает поддерживать связи с училищем.

Теплое слово хочется сказать и об Иване Никифоровиче Лихобабе, отличном мотористе и великолепном коке. Он окончил военно-политическое училище, а затем Военно-политическую академию имени В. И. Ленина. Работал начальником политотдела соединения на Краснознаменном Северном флоте. Сейчас капитан 1 ранга в запасе.

Способным политработником проявил себя после окончания Военно-политической академии имени В. И. Ленина и гидроакустик Октябрь Михайлович Плотников. Ныне он капитан 1 ранга в запасе.

Совсем мальчишкой пришел на лодку штурманский электрик Олег Борисович Баронов. В первое время его укачивало страшно. Потом привык к морю. Специалист оказался хоть куда! И уже тогда у него появилась страсть писать об увиденном и пережитом. Почти все свободное время он отдавал боевому листку и корабельной стенной газете. И если стенгазета была интересной, остроумной, а порой и злой, все догадывались: руку приложил Баронов. Увлечение стало его призванием — Олег Баронов окончил Военно-политическую академию имени В. И. Ленина и многие годы работал военным журналистом. Сейчас он в запасе, но продолжает трудиться на ниве журналистики.

Большую радость доставила встреча с Павлом Петровичем Перевозчиковым, старшиной трюмных машинистов. Золотые руки его много раз выручали нас в бою. В годы войны Павел Петрович, обучая матросов борьбе за живучесть корабля, пришел к мысли, что необходимо совершенствовать и методы, и средства этой борьбы. После долгих творческих мук он создал особую раздвижную штангу, с помощью которой стало куда легче и быстрее заделывать [158] пробоины в тесноте лодочного отсека. Прекрасная оказалась вещь. Вскоре штанга П. П. Перевозчикова была введена в табель аварийных средств на всех подводных лодках, Павел Петрович работал в последние годы в отделе главного механика на машиностроительном заводе.

Старшина гидроакустиков Михаил Андреевич Козловский работал инженером-конструктором.

Многие годы служил на подводных лодках рулевой Василий Петрович Морозов. Мичман-сверхсрочник воспитал десятки первоклассных специалистов. Теперь он в запасе.

Довелось мне встретиться с нашим штурманом капитаном 2 ранга запаса Е. А. Жолковским. Он работал старшим инженером в Министерстве морского флота СССР, затем в научно-исследовательском институте приборостроения, активно участвует в военно-патриотическом воспитании молодежи. В период войны Евгений Александрович изобрел планшет маневрирования для выхода в атаку. Этот планшет очень пригодился командиру при ночной торпедной атаке конвоев противника.

Встретился и с мотористом А. И. Костяным, рассказавшим мне о некоторых наших сослуживцах. В последние годы Александр Ионович работал заместителем директора одного из научно-исследовательских институтов в Москве. Он был награжден орденом Трудового Красного Знамени и медалью «За трудовую доблесть».

К. С. Лаврентьев — наш моторист — после демобилизации стал токарем на опытном заводе в Москве, ударником коммунистического труда. Константин Сергеевич был награжден орденом Октябрьской Революции.

В столице нашей Родины трудится наш электрик Иван Митрофанович Чугай. Он механик-наладчик электровакуумных приборов в одном из научно-исследовательских институтов, ударник коммунистического труда. Бывший командир отделения мотористов Виктор Михайлович Веригин стал старшим мастером опытного завода в Харькове, мастером спорта, заслуженным тренером республики. Теперь он на пенсии. В Волгограде трудится наш штурманский электрик Василий Александрович Чубаков. Он — научный сотрудник, ударник коммунистического труда. Бывший старший рулевой Михаил Николаевич Гусаров работает мастером на подольском (Московская область) заводе «Подольсккабель» имени Клемента Готвальда, он награжден орденом Октябрьской Революции.

На судостроительном заводе в Ленинграде многие годы трудился электросварщиком бывший торпедист А. И. Тарасенко. [159] Трудился добросовестно, был отмечен знаком отличника социалистического соревнования. В настоящее время Александр Иванович на заслуженном отдыхе.

Много лет ничего не было известно о парторге «К-52» И. К. Середине. Но вот в 1984 году получаю от него письмо. Демобилизовавшись, Иван Константинович уехал к себе на родину, в город Мичуринск. Он работал и учился, закончил Высшую партийную школу при ЦК КПСС. Был секретарем райкома партии, председателем исполкома районного Совета депутатов трудящихся, директором совхоза-техникума. Сейчас он персональный пенсионер республиканского значения, но продолжает преподавательскую работу в среднем специальном учебном заведении, ведет два предмета — политэкономию и научное управление производством.

Дольше всех из экипажа прослужил на «К-52» А. Г. Солодов, командир отделения рулевых-сигнальщиков. Это тот Солодов, который вместе с командиром отделения трюмных Юшкевичем и электриком Васиным в сложных условиях — студеной зимней ночью, при большой волне — ремонтировал горизонтальные рули, рискуя остаться на поверхности моря в случае срочного погружения лодки. Александр Григорьевич, уйдя на заслуженный отдых, до конца своей жизни занимался военно-патриотической работой среди молодежи.

Ветераны-подводники нашли свое место в общем строю созидателей. Мужество, упорство, несгибаемая воля помогали им в боях, помогают и сейчас в самоотверженном труде на благо Родины.

В канун 40-летия Великой Победы я получил поздравление в стихах. Написал их наш штурман Евгений Александрович Жолковский, ныне капитан 2 ранга в отставке.